Во власти соблазна

Глава 11

– Я ценю ваше доверие, – сказал Степан, давая понять герцогу, что «скрытое послание» до него дошло. Герцог доверял ему дочь, просил ее оберегать и одобрял их будущий брак.

Степан, улыбаясь, притронулся к руке Фэнси.

– Надеюсь, не откажете? Ведь нас, кажется, благословили…

– У меня нет выбора.

Степан повел ее на середину зала и привлек к себе. Изящно и грациозно он кружил и кружил девушку по залу. Его сверкающие черные глаза притягивали и пленяли.

– Женщины на вас сердиты – вы затмили их. Губы Фэнси изогнулись в улыбке.

– Насколько я понимаю, вы так и не нашли себе работу? Степан рассмеялся, привлекая к себе любопытные взгляды других пар.

– Любить вас – вот работа, которая займет у меня всю жизнь.

Фэнси сбилась с ритма.

– Что вы сказали?

Ах, какую он совершил ошибку!

– Просто фигура речи. Художественный образ.

Фэнси снова расслабилась в его объятиях. Теперь он будет осторожнее. Эта красавица не доверяет аристократам, особенно тем, кто говорит о своей любви, как делал ее отец.

Степан боялся, что она, чего доброго, не примет его предложения. Если бы он только знал, как завоевать ее доверие, любовь непременно пришла бы следом.

– Княжны Роксанна, Наташа и Лили! – объявил дворецкий.

Степан посмотрел на лестницу, где стояли в ночных рубашках три дочери его брата. Их маленькие личики светились от восторга при виде чарующего зрелища – светское общество во всей своей красе.

– Хочу познакомить вас с тремя из моих племянниц. – Степан увлек ее к лестнице.

Фэнси оглянулась. Большинство гостей улыбались. Князь Рудольф и княгиня Саманта уже поднялись по лестнице. Рудольф взял самую младшую на руки, а Саманта сжимала ладошки двух других дочерей.

– Дядя! – воскликнула Лили.

– Мисс Фламбо, позвольте представить вам моих высокородных племянниц – Роксанну, Наташу и Лили, – произнес Степан.

Фэнси улыбнулась девочкам:

– Мне очень приятно с вами познакомиться. Ваш дядя много рассказывал о вас.

Наташа посмотрела на нее.

– Вы похожи на принцессу.

– Дядя сказал, что она не принцесса, – поправила сестру Роксанна.

– Она Золушка! – воскликнула Лили.

Все, включая Фэнси, рассмеялись. Лили зевнула.

– Пожелайте всем спокойной ночи, – велел Рудольф дочерям.

– Мы ни с кем не поздоровались, – сказала Лили. – Как же мы можем прощаться?

Рудольф глянул на жену:

– Это твоя дочь. – И, посмотрев на старших девочек, спросил: – А где няня?

– Мы ее связали, – ответила Роксанна.

– И всунули в рот кляп, – добавила Наташа.

– И спустились по лестнице на цыпочках, – докончила Лили.

Княгиня Саманта глянула на мужа:

– А это – твои дочери.

Наташа повернулась к Степану.

– Ты сказал ей, дядя?

– Нет.

Фэнси зачарованно смотрела, как лицо Степана медленно краснеет. Непонятно, что его так смутило?

– Я же говорила, что все мальчишки глупые, – сказала Роксанна.

– Я хочу танцевать, – заявила Лили.

– Принцесса Лили, – произнес Степан, – окажите мне честь, потанцуйте со мной.

Лили улыбнулась и кивнула, но тут Роксанна вложила свою ручку в руку Степана.

– Глупышка, разве ты не знаешь, что старшие танцуют первыми!

Герцог Инверари глянул на жену:

– Она говорит в точности, как ты.

Герцогиня улыбнулась, сверкнув ямочками на щеках.

– Ну разве Роксанна не прелесть?

Степан вывел шестилетнюю девочку на середину бального зала. Роксанна встала на его ботинки, и вальс начался.

К руке Фэнси кто-то прикоснулся. Она улыбнулась Наташе.

– Дядя хочет сделать из тебя принцессу, – громким шепотом объявила ей девочка.

– Дядя даст мне корону? – уточнила Фэнси.

– Дядя на тебе женится.

– Дядя тебя любит, – поддержала сестру Лили.

Фэнси вспыхнула и оглянулась на взрослых.

– Я… я так не думаю…

– Дядя сказал, что любит тебя, – настаивала Наташа.

– Дядя никогда не врет, – добавила Лили. – А ты его любишь?

Чувствуя, как от смущения горит лицо, Фэнси не знала, что сказать. Вернувшись с Роксанной, Степан избавил ее от необходимости отвечать.

Фэнси смотрела, как князь кружится теперь в танце с Наташей. Сразу видно, что племянницы его обожают, а он обожает их. Из князя получится великолепный отец.

Лили тронула ее за руку.

– Так ты любишь дядю?

– Я… я…

– Она его любит, милая, – протянула княжна Роксанна, копируя интонации своей тезки. – Видишь, она потеряла дар речи.

Лицо Фэнси пылало, а взрослые хохотали над шестилетней девочкой. Что же князь говорил о ней на том чаепитии? Неужели и вправду признался в любви к ней?

Степан вернулся за четырехлетней Лили. Он поднял девочку на руки и закружился с ней в вальсе по всему бальному залу. Лили радостно смеялась, а вместе с ней смеялись и остальные танцующие.

– Пойдемте, девочки, – сказала княгиня Саманта, когда танец кончился. – Пора развязать няню.

Князь Рудольф нес малышку. Четырехлетняя Лили махала ручкой и кричала:

– Спокойной ночи, Золушка!

Фэнси помахала девочке и тут заметила двоих джентльменов, приближавшихся к их группе. Росс Макартур и Дуглас Гордон спасли ее от Сумасшедшего Эдди в тот вечер, когда она пешком шла домой. Девушка прислушивалась к их приветствиям герцогу Инверари и вдруг сообразила, что они какие-то родственники ее отца.

– О, да тут знакомое лицо! – сказал Дуглас Гордон, глядя на Фэнси.

– Рад видеть вас, очаровательная незнакомка, – поздоровался Росс Макартур. – А где ваши сестры?

– Если они хоть вполовину такие же хорошенькие, как вы, – добавил Гордон, – я за себя не отвечаю.

– Фэнси и ее сестры – мои приемные дочери, – сказала шотландцам герцогиня Инверари. – И каждая – красавица.

– Правда? – изумился Гордон.

– Не думаю, что ее светлость будет нас вводить в заблуждение, – сказал Макартур.

– Вы сможете познакомиться с Блисс и Блейз, – предложила герцогиня. – Приходите обедать на следующей неделе.

– О, это замечательно, – сказал Макартур.

– Чудесная мысль, – согласился Гордон.

– Я пришлю вам записку и уточню день. – Герцогиня лукаво улыбнулась, и шотландцы пошли дальше. Она повернулась к мужу: – Магнус, милый, напомни мне об этих двоих, когда будем обсуждать претендентов в мужья.

– Я надеялся получше познакомиться со своими дочерьми до того, как ты объявишь большую охоту, – сказал герцог со смехом. – Пожалуй, пора оттачивать мое умение сватать.

– Я и не знала, что ты им обладаешь, – отозвалась его жена.

Фэнси подавила смешок и посмотрела на князя. Похоже, замечание герцогини его тоже развеселило. Но не довольно ли перебрасываться шутками?

Степан взял девушку под руку и увлек за собой.

– Не откажусь от бокала шампанского, – признался он и повел Фэнси в комнату с накрытым столом. – Шампанского или воду с лимоном?

– Шампанского, разумеется.

Степан вскинул брови.

– А что мы празднуем?

Она смотрела на него с совершенно невинным лицом.

– Ничего особенного, ваша светлость.

– О чем вы беседовали с моими племянницами? – поинтересовался Степан, протягивая ей наполненный фужер.

– О чаепитиях. – Фэнси уклончиво улыбнулась, но ее порозовевшие щеки заставили его задуматься.

Степан не сомневался, что племянницы разговаривали о чаепитиях, но догадывался, что этим беседа не ограничилась. Улыбка певчей птички заставляла его почувствовать себя неловко. Она знала его секрет и словно подзадоривала начать расспрашивать.

Они ушли с бала до того, как подали ужин.

Удобно расположившись в карете, Степан положил руку на спинку сиденья. Он рассматривал изящный профиль Фэнси, наслаждаясь ароматом амбры, розы и женской чувственности. Глядя на нее, никто бы не догадался, какая она бывает упрямая и вздорная, но князь дорожил каждым мгновением, проведенным в ее обществе. Если они поженятся, будет ли он чувствовать то же самое через десять, через двадцать лет?

Когда они доехали до Сохо-сквер, Степан выбрался из кареты и помог выйти Фэнси. Он махнул Гарри, обнял девушку за плечи и повел к парадной двери.

– Что вы намереваетесь делать? – спросила Фэнси.

– Думаю снова заночевать здесь. – Она открыла рот, собираясь протестовать, но Степан поспешно добавил: – Кто-то подбросил вам обезглавленные розы. Я не желаю рисковать вашим здоровьем и жизнью.

Князь отпер дверь и вслед за Фэнси поднялся на второй этаж. Около спальни девушки он поднес ее руку к губам, поцеловал ладонь, а потом наклонился и запечатлел поцелуй у нее на губах.

Больше всего на свете он хотел заняться с ней любовью, раздеть, ощутить упругое девичье тело, прижаться к нему. Но Степан не хотел пугать Фэнси, утратить ее доверие, поэтому изо всех сил держал себя в руках.

Фэнси смотрела на него своими дивными фиалковыми глазами. И неожиданно спросила:

– Вы меня любите?

Теперь Степан знал, о чем болтали его племянницы. Он провел пальцем по нежной, как лепесток розы, щеке.

– А вы хотите этого?

– Не знаю.

Он погладил ее волосы.

– Когда поймете, спросите меня еще раз.

Оставив ее, Степан пошел в комнату, в которой спал предыдущей ночью. Он разделся до ярко-синих шелковых подштанников и немного приоткрыл окно, а потом лег на кровать, положив руки под голову.

Его певчая птичка – темпераментная плутовка, но он любит ее. И отношения развиваются скорее всего в правильном направлении. Главное – не форсировать события. Он сорвет плод, когда тот созреет.

Степан зацеловал бы ее до потери сознания, не будь она так против его ночевок здесь. И как бы там ни было, он не перестанет охранять Фэнси, даже если она велит ему убираться прочь из ее дома.

На следующее утро Степан оделся и спустился вниз. Он слышал, как Фэнси напевает что-то себе под нос, пока готовит завтрак. Аромат кофе кружил голову.

Они вели себя как обычная супружеская пара. И ему это очень нравилось.

Князь открыл дверь, чтобы убедиться, не подбросил ли кто-нибудь ночью очередной угрожающий подарок, и помахал рукой кучеру, вернувшемуся, чтобы отвезти его домой.

Очевидно, это Гарри положил на порог утреннюю «Таймс», открыв газету на третьей странице, на колонке светских новостей.

Пройдя через гостиную в столовую, Степан сел у стола и прочел:

Одного из наиболее высокопоставленных иностранцев в Лондоне заметили вчера утром, когда сей джентльмен покидал дом некоей оперной певицы.

Услышав, что «некая оперная певица» несет завтрак в столовую, Степан отложил газету в сторону и приветствовал девушку улыбкой.

Фэнси поставила поднос с завтраком на стол.

– Вы опять заняли мое место.

– Я гость, вы не забыли?

– Вы больше походите на жильца, забывшего заплатить за постой.

Степан рассмеялся:

– Ваше остроумие соперничает только с вашей красотой.

Губы Фэнси дернулись, когда она услышала этот комплимент.

– Ну, сегодня-то вы пойдете на поиски работы?

– Я намеревался посетить деловую встречу в доме вашего батюшки, – ответил Степан. – А потом буду в полном вашем распоряжении до оперного представления во вторник.

– Вы мой защитник или тюремщик?

Степан отхлебнул кофе.

– Вы варите его лучше всех.

– Не советую привыкать к его вкусу. – Взгляд Фэнси упал на газету. – Это «Таймс»?

– Гарри оставил на пороге, – сказал Степан. – Но там ничего интересного.

Фэнси схватила газету и развернула ее на третьей странице.

– Будь проклят этот репортер! – воскликнула она.

– Не стоит тревожиться из-за сплетен, – успокоил ее Степан. – Я женюсь на вас и спасу вашу репутацию.

Фэнси уставилась на него долгим взглядом.

– Если этот репортер видел, как вы выходите из моего дома на заре, он мог увидеть и того, кто оставил на пороге обезглавленные розы, как по-вашему?

С лица Степана сошла улыбка. Оно стало озабоченным.

– Не исключено. Я попытаюсь проверить.

Рейвен стояла в отцовском саду и смотрела на Паддлза, искавшего подходящее место для своих собачьих делишек. Они с сестрами менялись, чтобы каждые два часа выводить мастифа на прогулку и не сердить герцогиню.

Сад представлял собой настоящий оазис покоя и безмятежности – деревья в цвету, темно-зеленые кусты и весенние цветы. Высоко вверху в синем небе проплывали пушистые облака.

Закрыв глаза, Рейвен вдохнула полной грудью цветочный аромат и позвала собаку:

– Пойдем, Паддлз.

Мастиф помчался по саду. Рейвен открыла глаза и пошла вслед за псом в дом.

Дворецкий герцога стоял в холле. Мастиф промчался мимо него и исчез из виду.

Кто-то постучал в дверь. Тинкер пошел открывать. Рейвен остановилась, услышав голос Александра Боулда:

– Я хочу поговорить с Рейвен Фламбо.

– Не знаю, принимает ли она посетителей. – Тинкер глянул на девушку. Она кивнула, дворецкий открыл дверь и впустил гостя. – Леди согласна вас принять.

В холл вошел Александр с невысоким мужчиной средних лет. Рейвен бесстрастно смотрела, как он улыбается, – этому трюку она научилась у герцогини.

– Чем я могу вам помочь?

Александр показал на своего спутника:

– Барни тоже помогает констеблю Блэку.

Рейвен перевела взгляд на него:

– Рада познакомиться, Барни.

– Констебль Блэк просит тебя о встрече в моем доме. Завтра, – произнес Александр.

Рейвен выгнула черную бровь.

– У него появилась версия?

– Амадеус считает, что ты можешь помочь нам в расследовании, – с трудом выговорил Александр.

Так-так-так. Ее фокус-покус поможет раскрыть преступление? Как приятно видеть, что Александру пришлось проглотить свои слова и перестать презирать ее.

Рейвен коварно улыбнулась – еще один трюк, перенятый у герцогини, – и приложила палец к губам, словно обдумывая эту просьбу. Она просто наслаждалась раздраженным лицом Александра.

– И во сколько?

– В два часа подойдет?

Рейвен склонила голову, как королева, оказывающая благосклонность своему придворному.

– Хорошо, в два часа.

Александр посмотрел на нее долгим взглядом и вышел из дома. Его спутник улыбнулся девушке и дворецкому.

– Красивое место, – сказал Барни.

– Нам тут нравится, – протянул дворецкий.

Рейвен повернулась к лестнице. Она очень надеялась, что остаток дня будет таким же приятным, как эти последние несколько минут.

Ее остановил голос дворецкого:

– Вы быстро учитесь, мисс Рейвен.

Она обернулась.

– Учусь чему?

– Самому надежному способу мучить мужчин.

– Герцогиня предложила своим приемным дочерям ускоренный курс.

– Ее милость – непревзойденный знаток таких стратегий.

Рейвен рассмеялась и поспешила на третий этаж. Она постояла у двери Белл, не зная, стучаться или нет, но тут услышала рыдания сестры. Белл придется исцелять себя самостоятельно, тут ей никто не поможет.

Повернувшись, Рейвен едва не налетела на двух других сестер, Блисс и Блейз.

– Спасибо за то, что вывела Паддлза вместо меня, – сказала Блейз. – Он обожает ходить с тобой, потому что ты позволяешь ему носиться по саду дольше, чем все остальные.

– Он сам тебе это сказал?

Блейз улыбнулась и кивнула.

– Окажи мне услугу, – попросила Блисс.

– Какую?

Блисс протянула сестре карандаш и листок бумаги:

– Спрячься в кабинете герцога и записывай то, что услышишь на их деловой встрече.

Блейз закатила глаза.

– Наша милая мачеха настаивает, чтобы мы пошли покупать себе более приличные платья.

– Герцогиня пригласила к обеду на следующей неделе двух подходящих, по ее мнению, джентльменов, – добавила Блисс.

Рейвен переводила взгляд с одной сестры на другую.

– Подходящих для чего?

Блисс отдала ей бумагу и карандаш.

– Женихов для нас.

– Горных шотландцев. – Блейз изобразила на лице ужас. – Однако у нас есть план.

Близнецы посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Мы придумали, как увезти Фэнси с Сохо-сквер, – сказала Блисс.

– Но нельзя вытравить Сохо-сквер из Фэнси, – закончила Блейз.

Рейвен засмеялась.

– Буду с нетерпением ждать, что из этого получится.

– Казановы скоро придут, – напомнила ей Блисс. – Прячься, пока не поздно.

Рейвен спустилась на второй этаж, подошла к кабинету герцога и постучалась, желая убедиться, что там никого нет. Тишина. Она проскользнула внутрь, прошла в дальний конец комнаты и удобно устроилась в огромном кресле, повернутом спинкой к столу герцога.

Дожидаясь, Рейвен позволила себе подумать об Алексе. Она не могла поверить, что он все же снизошел до обращения к ней за помощью, но волновалась, что эмоции помешают проявиться ее таланту. То, что произошло в ту ночь, до сих пор оскорбляло девушку.

Герцогу Инверари не понравится пикантная газетная сплетня про Фэнси, размышлял князь. Хотя имена и не были названы, Степан не сомневался, что весь Лондон поймет, о каком князе и какой певице шла речь, но никак не мог придумать что-нибудь толковое, чтобы оправдаться.

– Добрый день, – поздоровался Степан с дворецким. – Я опоздал?

– Добрый день, ваша светлость, – поприветствовал его Тинкер. – Ваши братья прибыли несколько минут назад.

Степан помчался вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и добрался до кабинета герцога в рекордно короткое время. Он постучался, но вошел внутрь, не дожидаясь ответа.

Герцог Инверари и его сын, а также остальные три брата князя сидели в кожаных креслах вокруг стола герцога. Когда Степан ворвался в кабинет, все пять голов повернулись в его сторону.

– Прошу прошения за опоздание. – Степан подошел к столу и сел в свободное кресло рядом с Михаилом, у окна.

Усмешка Рудольфа предвещала недоброе.

– Маленький братец, его светлость хочет сказать тебе словечко.

– Несколько словечек, – уточнил Михаил.

– Куда больше, чем несколько, – пробормотал Виктор. Степан придал лицу вопросительное выражение:

– Чем я могу помочь, ваша светлость?

Герцог Инверари пристально посмотрел на него и швырнул сложенную пополам газету на стол.

– Объясни это!

Степан глянул на газету.

– А что там?

– Ты ведь и сам хорошо знаешь, что там!

Степан глянул на братьев. Все трое улыбались.

– У нас с Фэнси ничего не было. – Степан не обращал внимания на фырканье братьев. – Поскольку она живет одна, я решил взять на себя ее защиту.

– Но при этом погубил ее репутацию! – прорычал герцог.

– Я собираюсь на ней жениться, – сказал Степан. – Уговорить ее выйти за меня замуж будет непросто, могут уйти месяцы. Вы же знаете, как она «любит» аристократов.

Герцог невольно покраснел. Он знал мнение своей дочери о себе и о людях своего круга.

– А я слышал, что ни одна женщина не может устоять перед любовью князя, – поддразнил брата Рудольф.

Мужчины расхохотались. Все, кроме Степана.

– Твои дочери слишком много болтают, – пожаловался Степан. – Фэнси спросила меня, люблю ли я ее.

– И что ты сказал? – поинтересовался Виктор.

Прежде чем ответить, Степан осушил стакан с виски.

– Спросил, хочет ли она моей любви.

Михаил усмехнулся:

– Хочет?

– Она еще не знает.

– И что ты ответил на это? – спросил маркиз Арджил.

– Сказал, чтобы она снова меня спросила, когда поймет.

Рудольф ухмыльнулся:

– Толковый ответ. Непохоже на тебя.

Степан сделал вид, что не услышал этого.

– Мне нужно, чтобы кто-нибудь из вас поговорил с репортером из «Таймс». Вдруг и он видел убийцу неподалеку от дома сестер Фламбо?

– Что такое? В Сохо появился любитель заглядывать в окна? – заинтересовался Рудольф.

Степан покачал головой.

– Кто-то оставил на пороге дома обезглавленные розы.

– Фэнси угрожает опасность! – воскликнул герцог.

– И это не первая угроза, оставленная на пороге, – добавил Степан. – Если репортер кого-нибудь видел…

– Я с ним поговорю, – пообещал Рудольф.

– Я тоже могу, – предложил Виктор.

– Вы оба любите угрожать людям, если вам нужно чего-нибудь от них добиться, – сказал Михаил. – С ним буду говорить я.

Рудольф усмехнулся:

– Значит, с репортером мы будем беседовать втроем.

– Это наверняка поможет ему успокоиться, – хмыкнул Степан.

Разговор вернулся к деловым вопросам.

– Наш пивной картель с Джинджер Эванс приносит неплохой доход, – начал Виктор.

– Ты хотел сказать – с Джинджер Блэк, – поправил его Степан. – Она вышла замуж за констебля.

Виктор посмотрел на него:

– Компания «Эванс-Смит» принадлежит только Регине и Джинджер.

Михаил встал, чтобы размять ноги, подошел к окну и выглянул в сад. Степан встал рядом, пока Рудольф рассказывал о других совместных предприятиях.

– Эта чертова компания «Семь голубок» продолжает сбивать наши цены, – заметил герцог Инверари.

– Брат, я думал, ты поговоришь с владельцами «Семи голубок» и убедишь их прекратить этот самоубийственный заговор, – напомнил Рудольф Степану.

Степан посмотрел на компаньонов и пожал плечами.

– Говорил. Шестеро согласились прекратить эту чушь, а вот седьмой твердо намерен разорить герцога.

Магнус Кемпбелл грохнул кулаком по столу.

– Я хочу знать имя этого ублюдка!

– Мне правда жаль, ваша светлость, но я дал слово.

Тут Михаил спросил его:

– Это одна из дочерей Инверари?

Степан тоже выглянул в сад.

– Белл Фламбо.

Михаил оглянулся на герцога.

– Ваша дочь кажется такой печальной и одинокой…

Герцог Инверари встал с кресла и подошел к окну.

– Из-за этого проклятого шрама Белл потеряла поклонника. Даже Рокси не может ее подбодрить. Белл отказывается видеться с людьми и даже не берет карманные деньги. Она говорит, деньги ей не нужны, потому что она никуда не ходит.

Мужчины подавленно молчали. Если женщина отказывается от денег, значит, у нее действительно серьезные переживания.

– Белл – красавица, – сказал Степан, – но этот шрам на щеке врезался ей в душу.

Михаил тронул брата за плечо и обернулся к герцогу. Его слова ошеломили всех:

– Моей дочери нужна мать, а все женщины, которых я встречал до сих пор, для этого не подходят. Я женюсь на ней.

Герцог Инверари пораженно смотрел на него:

– Вы хотите жениться на Белл?

– Михаил не из тех, кто шутит насчет брака, – заверил Степан герцога. – Он не играет чувствами людей.

Герцог Инверари кивнул:

– Я поговорю с Белл насчет вашего предложения.

– Нет!

Рейвен увидела, как все мужчины обернулись в ее сторону. Судя по лицам, она застала их врасплох. Девушка подумала о Блисс, но тут уж ничего не поделать. Белл нуждается в ее помощи больше, чем Блисс.

Герцог подошел к ней с растерянной улыбкой.

– А что ты здесь делаешь?

Рейвен лучезарно улыбнулась отцу.

– Я подслушивала и делала кое-какие пометки для Блисс.

Князь Степан расхохотался, привлекая внимание остальных.

– Ваша светлость, позвольте представить вам одного из совладельцев компании «Семь голубок».

Герцог взглянул на Рейвен.

– Мои дочери и есть мои деловые соперники?

Девушка пожала плечами и кивнула.

– Прошу прощения, что наша деятельность приносила вам убытки.

Отец обнял ее за плечи и повел к креслу возле своего стола, а потом сел сам.

– Начни с самого начала и расскажи мне все.

Рейвен облизнула пересохшие от волнения губы. Она по очереди посмотрела на мужчин – похоже, те ничуть не удивились, что женщины владеют бизнесом, и это поразило ее.

– Фэнси на вас сердится, – сказала отцу Рейвен. – И решила, что в отместку разорит вас – это будет ее кара.

– Я знаю, что Фэнси сердится, – произнес герцог, – но не могу понять, каким образом семь моих дочерей сумели основать доходное дело.

– Блисс – математический гений, – объяснила Рейвен. – Она изучает товарные сделки и все такое, а потом решает, куда вложить деньги, чтобы они принесли нам наибольший доход.

– Блисс напоминает мне Джинджер Эванс, – заметил Степан.

– Но откуда вы взяли деньги, чтобы начать дело? – спросил князь Рудольф.

Рейвен посмотрела сначала на него, а потом на отца.

– Мы вкладывали деньги, которые выиграли на скачках.

– На каких скачках?! – воскликнул герцог.

– Я все расскажу, – заверила его Рейвен, – но вы должны пообещать мне, что никого не накажете.

Отец внимательно посмотрел на нее.

– Я не вступаю в сделки со своими детьми. Рассказывай, а уж мне решать, заслуживает ли кто-нибудь наказания.

Рейвен понадеялась, что сестры, в особенности Фэнси, ее простят.

– Блейз разговаривает с животными, – девушка проигнорировала смешки мужчин, – и знает, что они думают и чувствуют. Блисс и Блейз одевались как юноши, и Алекс…

– Алекс? – перебил ее отец.

– Александр Боулд.

– Маркиз Базилдон?

– Да.

– Что вы такое говорите? – спросил князь Степан. – Боулд – ваш сосед и работает с констеблем Блэком.

– Это правда, – согласилась Рейвен. – Но Александр Боулд к тому же внук герцога Эссекса, только Алекс не желает признавать эту родственную связь.

– Продолжай, – велел отец.

– Алекс, Блисс и Блейз шли на скачки чистокровных лошадей и общались там с животными. Блейз проходила через конюшни и разговаривала с лошадьми, потом рассказывала Алексу, кто из них выиграет скачку, а Блисс решала, сколько денег ставить.

– Еще что-нибудь?

– Алекс делал ставки, лошади бежали, а мы получали свой выигрыш. – Рейвен еще раз лучезарно улыбнулась отцу. – Потом Фэнси собирала совещание, а Блисс объясняла, куда лучше всего вкладывать деньги. А после деловой части Фэнси выдавала нам «на булавки».

Мужчины захохотали. Даже ее отец улыбнулся. Может, никого и не накажут.

Герцог Инверари откинулся на спинку кресла.

– Блейз хоть раз поставила на проигравшую лошадь?

Рейвен покачала головой:

– Она всегда выбирает победителя.

Герцог посмотрел на сына и остальных князей.

– Думаю, в этом году Блейз будет ходить на скачки со мной.

– Я бы с удовольствием к вам присоединился, – сказал князь Рудольф.

– Разумеется. Я буду рад.

Князь Степан снова обратился к Рейвен:

– Так что вы имеете против предложения Михаила?

– Я лично ничего, – ответила Рейвен. – Но Белл ни за что не согласится, если вы подойдете к этому необдуманно. – Она посмотрела на Михаила. – Если она решит, что вы ее просто пожалели, она вам откажет.

– Тогда я познакомлюсь с ней случайно, – сказал Михаил.

– Белл не принимает посетителей, – напомнила ему Рейвен.

– У моей жены есть коттедж с той стороны Примроуз-Хилл, – вспомнил герцог. – Рокси уговорит ее погостить там несколько дней.

– Белл решит, что его светлость ее жалеет, – снова сказала Рейвен. – Нужно как-то убедить сестру, что он любит ее, несмотря на шрам.

– Я притворюсь простолюдином, на которого напали грабители, – предложил Михаил. – Сделаю вид, что временно ослеп и потерял память. И буду умолять ее помочь мне.

– Это может сработать, – произнесла Рейвен. – Но как доказать, что вас ограбили?

– Мы с радостью его поколотим, – заявил Рудольф. – Получит несколько неплохих синяков.

– Да, это дельная мысль, – повторила Рейвен. – Осталась одна проблема – Фэнси.

– Я увезу Фэнси из Лондона, в поместье Рудольфа на Сарк-Айленд, – предложил Степан. – Тогда никто не помешает плану Михаила, а Фэнси будет в безопасности.

– Моя сестра не поедет добровольно, – вздохнула Рейвен. – Я знаю травы, которые ее усыпят. Только придумайте, как дать ей отвар.

– Когда вернетесь в Лондон, ты должен будешь на ней жениться, – предупредил герцог Степана.

Князь улыбнулся своему будущему тестю:

– Можете объявлять о нашей помолвке сразу же, как только мы отплывем. – И посмотрел на Рейвен. – Ваша светлость, вы знаете, что ваша дочь может передвигать предметы силой мысли? Покажите нам, пожалуйста.

Эта идея Рейвен не понравилась.

– Я не участвую в подобных представлениях. – Она перевела взгляд на стакан с виски, стоявший на столе перед Степаном. Стакан внезапно опрокинулся на бок, и его содержимое выплеснулось на колени князю.

Степан вскочил с кресла, но слишком поздно – его брюки уже насквозь пропитались виски. Рейвен поймала его взгляд.

– Ой, я случайно…