Во власти Тигра

Глава 31

Тигран

— Отпусти меня, д… — рычит Элина и хочет меня обозвать, но в коридор выходит Ляля, ослепляя всех улыбкой, и куколка замолкает.

— Дорогой? – подсказываю ей. – Ты ведь это хотела сказать, дорогая? Но я больше предпочитаю «любимый», «желанный» и «единственный», — нагло улыбаюсь, глядя ей в лицо.

— Да, — недовольно соглашается, подарив мне многообещающий взгляд. – Ляля, ты уже доела? – мягко обращается к прищурившейся младшей куколке.

Смотрю на малышку и не могу сдержать улыбку и радость внутри при виде темноволосого чуда в костюмчике, что лично заказал для неё через интернет. Гордость берёт, что она в нём. Что я выбрал, и им понравилось.

Тигран, что с тобой? Взрослые куклы надоели? Решил на маленьких перейти? Не для разврата, конечно, а чтобы одевать, кормить и играть с ними. Хотя, глядя на Элину, сложно утверждать, что интерес к взрослым куклам прошёл.

— Вы уже поели? – спрашиваю их, взглянув на пакеты. – Я думал, мы вместе поужинаем. Даже в магазин за мясом заехал.

— Мы же не знали, явишься ты сегодня или нет, — прыскает ядом Элина. — И во сколько приедешь. А ребёнка кормить надо. Её желудок не будет ждать ваше величество!

От греха подальше выпускаю куколку из объятий, сдерживая смех от обвинений и придирок Элины. По сути, сейчас всего пять вечера, и я специально пришёл до шести, так как мы всегда в борделе ужинали в шесть. А её упрёки сейчас — лишь повод задеть меня и хоть что-то сделать в своём безвыходном положении.

— Придётся есть одному, — выдыхаю, печально посмотрев на малышку. – Буду ужинать в гордом одиночестве, — вздох.

— Ну ладно… я с тобой поем, но только чуть-чуть. Самую капельку, — соглашается младшенькая куколка, устремившись ко мне. – А что ты будешь готовить? – пытается взять пакет, но он больше самой девчонки. Не удержался и накупил в магазине самую вредную, но желаемую детьми пищу.

— Стейки с овощами, – отвечаю, подхватив пакеты.

Девочка накрывает мою руку своей, по её мнению, помогая мне в переноске пакетов на кухню. Такой малый и слегка неожиданный жест умиляет, вырисовывая улыбку на моём лице.

— Стейки? – непонятливо спрашивает Ляля. – Что это? Это… стей-ки… не знаю, — признаётся девочка и начинает хмуриться.

Положив пакеты на стол, кидаю быстрый взгляд на Элину, которая неторопливо шла за нами, громко пыхтя.

— Глеб не разрешал нам есть мясо, — шепчет, пока малышка, взяв из пакета чёрную буханку, понесла её в хлебницу.

— Да, папа не разрешал его есть, — услышав слова Элины, подтверждает её слова Ляля. — Говорил, что от него у меня будет болеть животик.

Смотрю на эти две тощие фигурки и злюсь ещё больше. Ладно, Элина – взрослый организм, но Ляля – ребёнок. Ей нужны все микро- и макроэлементы для развития и роста. Как можно запрещать есть мясо, самому при этом поедая его словно не в себя? Издевательство!

Был бы этот г*ндон жив, я бы его на цепь посадил и кормил лишь водой из лужи и чёрствым хлебом раз в сутки.

— Не будет болеть, — обещаю малышке. – В отличие от кофе, мясо я готовлю отлично! Тебе понравится! Обещаю!

— Мясо можно? – удивляется она. – А картошку жареную каждый вечер можно? А шоколадные конфеты каждый день? А чипсы? Нет! Жареную картошку хочу!

— Можно, но не каждый день, — отвечаю, увидев с каким воодушевлением и радостью в глазах Ляля это говорит, словно жареная картошка — самая большая ее мечта.

— И картошку? – одними губами спрашиваю Элину, и девушка кивает, поджав губы.

— Мясо, картошка, сахар, масло, молочные продукты, некоторые фрукты и ещё парочка позиций списка, — перечисляет, смотря на радующегося ребенка.

— Ясно, девочки, — произношу и хлопаю в ладони. — Значит, будем постепенно вводить в рацион нездоровые продукты. Придерживаться правильного питания тоже хорошо, но когда я смотрю на вас, то мне кажется, что вас сдует ветром. Женщины не должны быть одними лишь костями, рекламируя собой анорексию. Пара лишних килограммов будет вам к лицу.

— А папа говорил, что если я буду толстой, то меня никто не будет любить, как Элину. Я не хочу, чтобы меня не любили, — со слезами на глазах проговаривает ребёнок, чей отец изверг, раз так издевался над собственным дитём.

— Ляля, я буду тебя любить, даже если ты будешь как колобок, — успокаивает её старшая куколка. – Я буду любить тебя любой, — подойдя к девочке, обнимает её, прижав к себе.

Бл*, я точно воскрешу этого м*дака и прикончу его самым жестоким способом.

— И я тебя буду любить! – отвечает ей малышка, шмыгнув носом.

«И я вас буду любить», — хочу сказать, но молчу, потому что мне страшно произнести эти слова и признать свою слабость перед этими двумя. И когда только успели? Элина – ну ладно. У меня было время, чтобы привыкнуть к ней, но Ляля… когда? Разве может ребёнок так быстро привязать тебя к себе и очаровать? Или это всё потому, что Ляля – дочь Элины?

Так много вопросов и так мало ответов.

— Ляля, — зову малышку, прося её подойти ко мне, а после того, как она подходит, беру на руки. – Запомни: прежде всего ты должна нравиться себе и именно ты должна себя любить, и твои близкие будут тоже тебя любить. Им будет плевать на то, толстая ты или худая. Красивая или некрасивая. Главное — не быть злой, как Снежная королева из сказки. И как Кощей Бессмертный

— Но тебе не нравится, что мы с Элиной худые, — наивно хлопая глазками, говорит Ляля.

— Здесь другое. Ваша худоба слегка болезненна, и я всего лишь хочу, чтобы вы стали жить полноценно и не заболели. Ели всё, что вам хочется, не зная запретов. Но есть в меру, зная свою норму в том или ином продукте, — заправляю её волосики за ушко. — Не переедая, вы никогда не станете толстыми, хотя я был бы не прочь подержать тебя за пухлые щёчки, — и рукой оглаживаю её щёчку, наслаждаясь бархатом детской кожи.

Господи, какой же я врун! Я влюбился в эту малышку с первого взгляда! Увидел — и понял, что хочу это маленькое чудо себе, и не в Элине здесь дело. Меня тянет к Ляле, словно в ней есть то, чего мне не хватает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А мне можно стейк? Кусочек. Я только попробую. Ну, и Элине! Ей можно большой кусочек, потому что она не ела.

— Почему? – смотрю на неё.

— Просто, — кидает девушка, отвернувшись.

— Она плакала, — сдаёт Элину малышка. – Плакала и говорила, что хочет уйти, но я не хочу уходить! Мне здесь хорошо, и ты добрый, весёлый и кушать всё разрешаешь! Мы же ещё поиграем в ту игру, что вчера?

— Конечно, — доброжелательно отвечаю малышке, а после перевожу злой взгляд на Элину.

Хочет, значит, уйти? Плачет из-за этого? Ни за что! Моя! Пусть хоть с балкона прыгает. Вновь с моими людьми у двери ругается, но из этой квартиры без меня не выйдет