Во власти Тигра

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 48

Тигран

Вскочив, хватаю подонка за грудки, решив хорошенько приложить головой об стол, раскрасив его мозгами и кровью Красавина-старшего, но рука Элины ложится мне на спину, пытаясь успокоить.

— Тигран, прошу… не надо, — молит куколка. — Мы и так от него избавимся, — продолжает уговаривать, видя, что я не реагирую, испепеляя чудовище взглядом. — Тигран, прошу… пожалуйста, — уже слёзно просит. – Он не стоит того…

— Послушай свою шлюху, если жить хочешь, — советует Красавин, специально провоцируя меня, но капля страха в его глазах всё же присутствует, потому что он знает, что Айдаров-младший, то есть я, эмоционально неустойчив и, поддавшись чувствам, может убить.

— Тебе не жить, гнида, — отпускаю недомужчину, сев обратно на стул.

Мысль, что после этой встречи моим девочкам ничего не будет больше угрожать, успокаивает меня, заставляет прийти в себя и не сорвать мой собственный план. Пусть урод говорит, что хочет, но никто больше не пострадает от его руки… У меня всё схвачено… Уже давно. После его смерти всё перейдёт наследнице Красавина, и кровавому бизнесу из детских мук придёт конец.

— Я предлагаю вам выбор: ты оставляешь нас с Лялей и Тиграном в покое, и эту запись никто не увидит. Но есть… — деловито начинает Элина, проговаривая всё дрожащими губами.

— А я предлагаю тебе сейчас добровольно отдать мою внучку, — перебивает Элину отморозок. — Ведь она всё равно окажется у меня. Единственное, на что ты можешь повлиять, так это на то, пострадает ли твой Тигранчик или нет. Ведь ты не сможешь ему потом помочь, когда я приду за Ольгой.

— О чём ты? – нахмурившись, интересуется моя куколка.

— Ты знала, что в доме моего сына есть камеры? – спрашивает Красавин. – И в гостиной они тоже были. Запись того, как ты убиваешь моего сына, уже в полиции. Примерно через час тебя начнут искать, после осудят, а за решёткой… мои люди с тобой поговорят по душам. Ты хорошо спряталась за Айдаровым, но против моих ментов даже он не выстоит, — откидывается на спинку стула. — А я, как единственный оставшийся родственник Ольги, получу над ней полную опеку, а вот твой Тигранчик… он ей никто…

— Нет, — рычит Элина, гневно смотря на Красавина, громко вдыхая и выдыхая воздух.

— Да… — тянет самодовольно подонок.

— Тигран, — обращается ко мне. – Я…

— Ахмед, Ибрагим… — зову кавказцев, не спуская взгляда с Красавина. Стоит им пошевелиться, как люди, работающие на этого подонка, наставляют на нас пистолеты, а мои люди на них. – Уберите Элину, — произношу, игнорируя нависшую опасность, но ничего не происходит, и тогда я поднимаю взгляд на Ахмеда. – Ты меня не слышал? – срываюсь на него. – Уведите её! НЕМЕДЛЕННО!

— Слышал, брат, — отвечает кавказец и направляет пистолет на меня. – Сам иди, давай! Бери свою женщину и уходи! Я так решил!

— Ахмед… — шиплю на мужчину, сжигая его взглядом.

— Иди, давай, — не сдаётся. – Не трать время на споры со мной.

— Они никуда не пойдут, — вмешивается Красавин.

— Молчи, шайтан, — восклицает Ахмед, гневно обратившись к Красавину. — Со мной говори. Ты девчонку наказать решил, так дай ей с любимым уйти. Всё равно говоришь, что своё получишь и она за решётку пойдёт.

— Тигран, — выдыхает Элина. – Пойдём… Прошу… Пошли… — молит меня, смотря глазами, полными слёз. – Пошли!

Взглянув вначале на любимую, а потом на Ахмеда, впервые становлюсь трусом, который решает уйти. Нет, я не боюсь смерти… боюсь этого отчаянья в глазах Элины. Понимаю, что если я не уйду, то она тоже. Будет биться, сражаться, но останется со мной здесь… погибнет… и оставит Лялю совершенно одну, без матери, без отца, без меня… и даже без этого урода. Конечно же, Ассоль её заберёт себе, но… я не хочу смерти любимой и боли в сердце для Ляли.

Взяв в одну руку пистолет, а во вторую ладошку Элины, веду нас к выходу, готовый расчищать нам путь в случае чего, но этого не требуется, потому что, махнув рукой, Красавин отдаёт приказ отпустить нас, думая, что держит всё в своих руках… Но… сегодня я подписал ему смертный приговор, как и Ахмеду…

— Элина, тише, — прошу девушку, поняв, что уже она тащит меня за руку к машине. – Остановись!

— Нельзя… — истерически произносит, продолжая путь. – Нельзя останавливаться! У нас мало времени! Очень мало… — оборачивается ко мне, и я вижу её глаза. Бешеные. Испуганные. Заплаканные. – Понимаешь? Мне нужно тебе кое-что рассказать перед тем, как они придут за мной…

— Говори!

— Не сейчас, — кидает и продолжает тянуть к машине, устремляясь за руль. Дёргает за ручку, но, столкнувшись с тем, что она закрыта, поднимает взгляд на меня.

— Может быть, я сяду? – спрашиваю её, опережая её вопрос. – Ты сейчас слегка не в себе. Тебе не стоит садиться за руль.

— Да, — сразу же соглашается и бежит к пассажирской двери. Разблокировав машину, открываю дверцу и сажусь в салон, дожидаясь Элину, которая торопливо застёгивает ремень безопасности.

— Куда мы едем? – интересуюсь, провернув ключ в замке зажигания.

— На кладбище… — уверенно произносит. — Я покажу дорогу. Это недалеко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍