Глава 13

Буря разразилась следующим вечером. Был поздний час, но в большом зале Кларедона эхом отражались взрывы грубого хохота и вульгарная музыка бродячего менестреля.

Ранульф не ушел к себе в покои, а остался играть в кости со своими людьми, а потом пел вместе с ними и смотрел, как они пляшут с женщинами замка. К этому времени почти все рыцари были пьяны, потому что передавали друг другу бурдюк с вином и потаскушек, развлекавших их. Возглавлял веселье Бертран де Райдфорт.

Попойка становилась чересчур бурной, но Ранульф не хотел прекращать безобидное веселье. После долгих месяцев верной службы его людям требовалась разрядка. Правда, гулянье каким-то непонятным образом портило ему настроение, а не улучшало его, и было все сложнее не обращать внимания на шум.

Сидя на возвышении за столом лорда, Ранульф задумчиво смотрел на огонь в очаге. Раньше он – время от времени принимал участие в подобных гульбищах со своими людьми, но сегодня был совсем не в том настроении, чтобы распутно развлекаться или оценить внимание Дины, служанки. Она неторопливо подошла к нему, приспустила лиф и прижалась голой грудью к лицу рыцаря, но он отстранил ее.

Ранульфу не особенно хотелось ложиться с ней. Без сомнения, после взятия Кларедона Дину успела ублажить половина гарнизона, и от нее воняло мускусом, потом конюшни, сексом и элем – этот запах сильно отличался от чистого, сладкого аромата ее бывшей хозяйки, которая наверняка дремала сейчас в своей целомудренной постели наверху.

– Я могу доставить тебе удовольствие такое же сладкое, как эль, который ты пьешь, милорд, – промурлыкала Дина ему на ухо.

– Нет, милашка, не сегодня. Боюсь, я не смогу тебя удовлетворить. Бертран наверняка предложит тебе более активные упражнения.

Дина мило надула губки:

– Этот Бертран просто неуклюжая деревенщина, он не знает, как ублажить женщину.

Пейн фыркнул и похлопал Дину по красивой заднице:

– Смотри, чтобы Бертран не услышал, как ты его позоришь, женщина, а не то его гордость будет оскорблена!

Бесстыдно улыбнувшись главному вассалу Ранульфа, Дина снова обратила свое внимание на лорда. Сжав его руку, она потянула ее себе под юбки.

Ранульф тотчас возбудился и сильно сжал зубы. После шумного пьяного веселья он мучительно хотел женщину и почти пожалел, когда Пейн схватил Дину за руку и оттащил от него. Однако служанка, кокетливо тряхнув головой, не пожелала уходить. К удивлению обоих мужчин, она сначала уселась на стол, а потом легла на него, упершись локтями. Задрав повыше юбки так, чтобы стал виден темный густой треугольник между голыми ляжками, она широко раскинула ноги и похлопала себя, приглашая к плотским увеселениям.

Честно говоря, вид жаркой розовой плоти соблазнил Ранульфа. Он уже собрался овладеть Диной, как вдруг в зале повисла мертвая тишина.

Ранульф сообразил, что все его люди смотрят куда-то ему за спину, и обернулся. Его глаза расширились, когда он увидел Ариану, стоявшую у подножия каменной лестницы и с ошеломлением и ужасом взиравшую на происходившее в зале.

Несколько мгновений она потрясенно молчала, но очень быстро последовал гневный взрыв.

– Дева Мария, у вас что, совсем нет стыда?!

Никто не ответил, молчали даже оба стража, сопровождавшие ее из кухни в спальню по окончании дневных трудов.

– Не в зале моего отца! – вскричала Ариана голосом, дрожавшим от ярости и презрения, – И не на столах! Вы не будете позорить Кларедон!

Прежде чем кто-либо успел отозваться, Ариана решительно прошагала к столу лорда и схватила первое оружие, попавшееся ей на глаза, – кинжал для еды. И Ранульф, и Пейн застыли на своих местах, почуяв опасность, но Ариана не обратила на них никакого внимания, взмахнув кинжалом перед лицом Дины.

– Убирайся! Иди и распутничай на конюшне с животными и не смей снова здесь появляться!

Дина испуганно захныкала и скатилась со стола, упав на колени. Пейн помог ей встать на ноги, и, протиснувшись мимо Арианы, она, спотыкаясь, помчалась прочь, к дверям.

Когда испуганная Дина исчезла, Ариана обрушила свой гнев на остальных. В состоянии исступления она указала на дверь кинжалом:

– Прочь! Все до единого, прочь отсюда сейчас же! Чтобы ни одного тут не осталось!

Испуганные рыцари посмотрели на Ранульфа, сидевшего с застывшим, мрачным, загадочным лицом. Лорд не шевельнулся, чтобы отменить приказ, и некоторые начали потихоньку пятиться к выходу, подальше от размахивающей ножом леди.

– Прочь, я сказала!

Зал остался в полном распоряжении лорда и нескольких его любимцев, тщетно пытавшихся уснуть на тюфяках, разложенных у стен.

– Клянусь молоком Пресвятой Девы, – довольно посмеиваясь, произнес Пейн, – они даже мечи не вытащили. Мое восхищение, леди. Я еще никогда не видел, чтобы они так быстро шевелили своими ленивыми задницами. Настоящая валькирия, а, Ранульф?

Ариана с поднятым кверху ножом и развевающимися по плечам волосами и в самом деле напоминала легендарных норвежских дев, подумал Ранульф. Она выглядела просто великолепно – женщина-воин, отстаивающая свое право на трон.

За исключением того, что она считалась его рабыней.

Должно быть, Ариана поняла, что перешла все возможные границы, потому что она вдруг замерла и посмотрела на Ранульфа, развалившегося на своем стуле с высокой спинкой.

Серые глаза схлестнулись с янтарными. Ариана все еще тряслась от гнева, но когда Ранульф взял ее за запястье и аккуратно вынул нож из сжатого кулачка, она не стала протестовать.

– Я не могла терпеть такое отвратительное зрелище, – сказала она, пытаясь оправдать вспышку ярости.

– Да, это попахивало дурным вкусом, – к ее удивлению, спокойно согласился Ранульф. Ариана никак не ожидала, что он примет ее сторону, а не поддержит своих людей.

Все еще держа ее за запястье, он медленно поднялся на ноги. Да, ее взрыв привел Ранульфа в восторг, но он не собирался оставлять эту вспышку безнаказанной.

– Хорошего сна, Пейн, – небрежно кинул Ранульф через плечо и повел упирающуюся Ариану к лестнице.

Пейн хмыкнул:

– Я бы пожелал тебе того же самого, милорд, но очень сомневаюсь, что этой ночью ты будешь спать.

При этих словах рыцаря сердце Арианы заколотилось как сумасшедшее. Лицо Ранульфа казалось ей загадочной маской, на которой невозможно было ничего прочесть. Его глаза сверкали – но не гневом, с надеждой подумала она. В его глазах отражались отблески сражения, но этот жар больше походил на решимость, чем на гнев.

К испугу Арианы, Ранульф отпустил ее стражей и повел ее прямо в свои покои. Втолкнув ее внутрь, он тщательно запер дверь и обернулся к ней. Ариана настороженно посмотрела на рыцаря. В очаге горел огонь, большую свечку у кровати уже тоже зажгли, и она слабо освещала комнату. В этом золотистом свете глаза Ранульфа поблескивали угрожающе.

Ранульф прислонился широкими плечами к окованной железом двери и скрестил руки на могучей груди, но даже его расслабленная поза тревожила Ариану.

– Ты согласна, что заслуживаешь наказания за свое своеволие, лисичка?

Ариана замерла.

– Нет, не согласна. Я не могла оставаться в стороне, когда вы занимались такими вещами со своей любовницей.

– Уж не ревнуешь ли ты меня, голубушка?

– Ревную? Вы льстите себе, милорд. Я просто не желаю видеть, как бесчестят зал Кларедона столь постыдным распутством!

– Подойди ко мне, – сказал Ранульф.

Понимая, что даже если она не послушается, Ранульф ее вынудит силой, Ариана медленно подошла и встала перед ним. Золотистый блеск в его глазах смягчился.

– Я не обладал этой женщиной.

Ариана скептически посмотрела на Ранульфа, не желая ему верить.

– Вы бы это сделали, если бы я не вмешалась.

– Но ты вмешалась. А значит… – он мягко улыбнулся, – тебе придется возместить ущерб.

Ариана в замешательстве уставилась на него, и Ранульф вскинул бровь.

– Сегодня вечером я хотел женщину, а ты ее прогнала. Но ты послужишь мне ничуть не хуже Дины.

– У вас нет права принуждать меня к такому.

Его губы тронула холодная улыбка.

– Ты забыла, что право лорда – взять любую невольницу в моих владениях.

Их воинственные взгляды скрестились. Ариана чувствовала, как в ней вновь вскипает ярость и негодование. Внезапный поворот мыслей Ранульфа так потряс ее, что она забыла о своей цели скрепить помолвку брачными отношениями. Теперь, когда Ранульф, похоже, этого хотел, Ариана больше не рвалась к этому союзу. Она мечтала о том, как этот мужчина сделает ее своей, она этого жаждала, но не в гневе, не для отмщения и не в наказание. Она хотела, чтобы Ранульф овладел ею с любовью.

А в его лице сейчас не было ни любви, ни нежности. Только опасная, соблазнительная мужская самоуверенность, ясно говорившая, что он поступит по-своему, так или иначе.

– В любом случае… – Ранульф протянул руку и потрогал локон шелковистых волос. – Поскольку ты ложно объявила себя моей женой, я не вижу причин, почему мне следует отказывать себе в удовольствии воспользоваться преимуществами… супруга. Мне никто слова против не скажет.

– Вы хотите сделать меня своей шлюхой?

Ранульф невозмутимо покачал головой:

– Ты противоречишь самой себе, милая. Ты не можешь одновременно быть и шлюхой, и женой.

– Могу, если вы отказываетесь признать меня своей женой!

– И никогда не признаю, – отозвался он.

– Я не буду распутничать с вами, милорд!

– Однако с другими распутничаешь?

– Что вы сказали?

– Ты солгала, заявив, что я взял тебя силой, так почему же не предположить, что ты и в остальном врешь? Насколько мне известно, ты одаривала своими прелестями половину мужчин из гарнизона своего отца.

И тогда Ариана его ударила – отвела руку назад и со всей силы влепила ему пощечину.

И в ужасе уставилась на яркий отпечаток своей ладони на его щеке. Но Ранульф поразил ее – он потер щеку, и губы его медленно изогнулись в усмешке.

– Ты мне больше нравишься, когда сражаешься со мной, бойкая женщина дарит больше увеселений, чем покорная.

– Увеселений! – Ее глаза сверкнули бешенством. – Вы самонадеянный шут! Если вам нужны увеселения, возвращайтесь к своей потаскушке!

Его рука, обвила Ариану вокруг талии.

– Я не хочу другую женщину, – пробормотал Ранульф. – Я хочу тебя.

Ариана забилась в его руках, но он ее не отпускал.

– Вы хотите взять меня силой? – задыхаясь, воскликнула она.

– Насилие или обольщение… выбирай сама. – Блеск его глаз ясно говорил – рыцарь знает, что она, в конце концов, выберет.

Ранульф склонился к ее губам и, не колеблясь, прильнул к ним, решив прибегнуть к чувственному соблазну.

Безумец он, что отказывал себе все это время. Почему не получать наслаждение от того, что принадлежит ему, до тех пор пока брак не расторгнут? Он оттягивал этот миг, потому что боялся обнаружить перед Арианой свою слабость, свою уязвимость; бросал вызов той силе, с которой она околдовала его сознание и тело. Но больше бороться с собой он не может.

Услышав ее жалобный протестующий стон, Ранульф слегка ослабил поцелуй, но не отпустил Ариану. Он чувствовал, как все у него в паху напряглось в мучительном предвкушении тех мгновений, когда она окажется под ним, когда он оседлает Ариану и проникнет в нее. Если она и не девственница, если водила его за нос, все равно уже не останется никаких сомнений в том, кому она принадлежит сейчас.

Но тогда, волей Божьей, его горячечная жажда закончится. Овладев Арианой, он избавится от безумного желания, мучившего его все эти дни. Он избавится от своей одержимости Арианой.

Сумятица чувств Ранульфа проявлялась в его пылкости. Он целовал Ариану властно, его язык проник в самую глубину ее медовой сладости. Сначала она сопротивлялась, упершись ладонями в его грудь, но он взял ее за запястья и закинул ее руки себе на шею. Прежде чем, Ариана успела вырваться, одна рука Ранульфа скользнула вниз и легла на ее ягодицу, а вторая обняла девушку за талию.

Через несколько мгновений Ранульф услышал, как она негромко, гортанно застонала – такой чарующий звук капитуляции! Ее покорность только пришпорила страсть Ранульфа, и он усилил свой поцелуй – требовательный, властный… ликующий, потому что ее руки сами обняли его.

Когда Ранульф оторвался от ее губ и поднял голову, Аркана дико взглянула прямо в его яркие торжествующие глаза и прочла там правду – время ожидания закончилось.

Она закрыла глаза и прислонилась к Ранульфу, чувствуя, что он победил. Она не будет сражаться с Ранульфом, хотя он и хочет ее только для того, чтобы удовлетворить свой похотливый аппетит. Он отказывается признать ее своей женой и по-прежнему намеревается расторгнуть брак, но Ариана больше не будет размышлять, о греховности плотских отношений без святых брачных обетов. Она хочет скрепить их союз интимно, и не только для того, чтобы усилить свое положение жены. Она хочет Ранульфа, хочет его поцелуев и его ласк, его обладания. И хочет попытаться победить его враждебность. Может быть, если она полностью сдастся ему, то сумеет убедить Ранульфа изменить свое решение, сумеет заставить его понять, что она вовсе не такая вероломная, как он считает.

– Ранульф, – шепнула она, и ее взгляд молил рыцаря быть нежным. – Я больше не хочу бороться с тобой. Покажи, чего ты от меня хочешь… как угодить тебе.

Глаза Ранульфа потемнели. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бурлившую в жилах кровь. Да, он был благодарен Ариане за то, что она сдавалась сама. Он никогда не принуждал женщину и не любил насилия, а уж тем более эту женщину, чья холодная, царственная красота и непокорный характер околдовали его с самого начала. Если она когда-нибудь поймет, какой властью над ним обладает… да поможет ему тогда Господь…

– Значит, обольщение, – пробормотал он, и его слова хриплым жарким шепотом обожгли губы Арианы, к которым Ранульф прильнул в страстном поцелуе, словно скрепляя договор.

А потом почти с благоговением он развязал шнурок на ее платье и спустил вниз лиф, обнажив прекрасную, томившуюся по мужской ласке грудь Арианы.

Потрясенная Ариана резко втянула в себя воздух. Ей вдруг стало жарко, и жар этот усиливался от нежных прикосновений его языка. Что он с ней делает? Но она не находила в себе сил оттолкнуть Ранульфа. Она впилась пальцами в его плечи, и колени ее ослабели.

И тут, к ее ужасу, он оторвался от ее груди и начал ее раздевать. За несколько мгновений Ранульф снял с нее всю одежду, и вот уже она стоит перед ним обнаженная и тело ее пылает от смущения и желания.

Медленно, сосредоточенно рассмотрев Ариану, Ранульф как будто потерял интерес к ее наготе. Он смотрел на ссадины на ее плечах и шее, расцарапанных грубой шерстью туники.

– Это от одежды? – спросил он, проведя пальцем по ссадинам.

Ариана поморщилась и осторожно кивнула. Жалость к ней растопила острое вожделение, превратив его в мягкое желание. Ранульфу отчаянно захотелось прикоснуться к ней, уменьшить боль. Он шагнул вперед и, наклонившись, запечатлел нежный поцелуй на ее ключице. Прикосновение было легким, как перышко, но Ариана ощутила его так, словно губы Ранульфа превратились в тлеющие угли. Она в растерянности посмотрела на рыцаря. Почему Ранульф ведет себя так ласково? Когда начнется наказание? Он вел себя вовсе не так, как поступают, желая отомстить; говоря правду, он вел себя так, словно Ариана была какой-то драгоценностью.

Не сказав ни слова, Ранульф поднял ее на руки, словно она ничего не весила, и понес к постели. Опустив ее на мягкий мех куницы, Ранульф снова поцеловал ее с восхитительной нежностью и отошел, чтобы раздеться самому.

Внезапно задохнувшись, Ариана смотрела на него, не в силах отвести взгляд.

Развязав под мышками шнурки туники, Ранульф стянул ее через голову и бросил в сторону. За туникой последовала рубашка, обнажив выпирающие на руках и плечах мускулы и могучую грудь. Дерзко посмотрев в глаза Арианы, Ранульф взялся за завязки брэ на поясе. Он стянул их через бедра вниз и выпрямился. Ариана затаила дыхание. Ранульф стоял передней, возбужденный сверх всякой меры. В его мужественности, в невероятной мощи его скульптурного тела была поразительная красота. Он был могуч и полон жизни, воплощая в себе все женские фантазии. И она его хотела.

Ранульф смотрел на нее глазами, подернутыми жаркой дымкой вожделения. Этот горящий взгляд вызывал ответное желание в Ариане, несмотря на ее невинность.

– Ты боишься меня? – спросил Ранульф хрипловатым шепотом.

Ариана сглотнула и с трудом помотала головой. Лучше не думать о том, что Ранульф может сделать ей больно своим орудием столь невероятного размера и силы. Она будет думать только о наслаждении, которое ей однажды доставили его ласки.

– Это хорошо. – Его медленная улыбка сияла, как редкой красоты бриллиант, а в глазах светилась мужественная чувственность. – Я не хочу, чтобы ты боялась.

Да как можно бояться, если он смотрит на нее, словно она самая красивая женщина во всем христианском мире?

И тогда он оказался рядом с ней. Не отводя от Арианы взгляда, Ранульф сел на кровать и неторопливо провел опытной рукой по ее телу. Ариана напряглась, трепеща под этой легкой лаской. Он погладил ее живот, и Ариана ахнула. А когда он положил свои длинные пальцы на женственный холмик, она вообще перестала дышать.

Ранульф довольно улыбнулся. Он встал на колени между ее раздвинутыми ногами. Ариана почувствовала его дыхание, когда он склонился и поцеловал ее в живот.

– Не двигайся, – велел Ранульф, когда она тревожно шевельнула бедрами.

Его горящие глаза блуждали по телу Арианы, руки медленно поглаживали бедра девушки с внутренней стороны, заставляя ее широко открыться ему. Ариана трепетала одновременно от унижения и предвкушения. Похоже, он внимательно рассматривал треугольник золотисто-рыжих завитков у нее между ног.

Раздвинув большими пальцами гладкие складки, Ранульф провел подушечкой пальца по маленькому потаенному бугорку ее естества и начал описывать вокруг него круги.

Ариана застонала.

К ее безграничному потрясению, Ранульф наклонился и бесстыдно прижался губами прямо к тому месту.

Она затрепетала под этим эротическим натиском. Что это за порочное безумие? Ранульф доставлял ей невероятное наслаждение, настолько сильное, что оно пронзало ее насквозь и было болезненным.

Он не давал Ариане возможности увернуться от обжигающих губ, от возбуждающих движений языка. Он взял ее в плен, словно она была узницей, предназначенной лишь для его дикарского удовольствия. Его язык кружил, лизал и пронзал ее огнем.

Ариана стиснула зубы, пытаясь сдержать стон, рвущийся из глубины горла, но Ранульф продолжал упиваться ею, получая безжалостное удовольствие. Ее мускусный, первозданный аромат заставлял его погибать от желания. На вкус она была хмельной, жаркой и сладкой, как дикий мед. Ранульф беспощадно ласкал ее, упиваясь этой сочной сладостью, и тихие стоны Арианы, наконец, сказали ему, что она пылает и жаждет его.

И тогда он неторопливо, с исключительной осторожностью погрузил в нее свой язык, совершая мучительный акт первозданного обладания. Дерзкое вторжение заставило Ариану судорожно застонать. Она выгнулась и громко закричала, не желая признать очевидного, а ее бедра сами устремились вверх, навстречу этим жадным губам.

– Ранульф… Боже мой…

Ее низкий гортанный вскрик, сильно взволновал Ранульфа. Она извивалась и выгибалась, под ним, и он крепко удерживал ее за ягодицы, впиваясь, в нее губами и прижимая к постели, пока Ариана билась в конвульсиях наслаждения.

Когда она немного успокоилась, Ранульф нежно поцеловал ее разгоряченную плоть и начал быстро покрывать поцелуями ее влажное, от пота тело, поднимаясь все выше. Не дав Ариане опомниться, он лег на нее, уместившись между ее распахнутых бедер. Он не мог больше ждать.

Чуть приподнявшись над Арианой, Ранульф коленями широко раздвинул ей ноги и, уже нацелившись пылающим концом копья в самую ее сердцевину, вдруг замешкался. Лежала ли она так с другим, мужчиной? Ввергала глупых обожателей в безумие желания своим, колдовским отзывчивым телом? Или она и вправду так невинна, какой кажется?

Ошеломленная пламенным взрывом, который потряс все ее чувства и заставил сердце бешено колотиться, Ариана страстно, без колебаний потянулась к Ранульфу, собиравшемуся вторгнуться в ее лоно своим огромным копьем.

– Ранульф… пожалуйста… – выдохнула она, и в голосе ее звучала мольба, хотя о чем, она не знала.

– Ш-ш-ш, милая, – хрипло пробормотал он в ответ. – Откройся мне.

Все инстинкты кричали. Ранульфу, что он должен взять ее быстро, чтобы облегчить сильную, почти невыносимую боль в чреслах, но он погрузился в Ариану медленно, осторожно, стиснув зубы. Несмотря на это, она сомкнула бедра в тщетной попытке остановить пронзающее ее чуждое вторжение. Ощутив барьер, преграждающий ему вход, Ранульф едва не отпрянул, боясь, что не сумеет сдержаться, боясь, что сделает ей больно, и все же он уже не мог остановиться… не мог остановиться… не мог….

Ариана вздрогнула от боли, когда Ранульф нажал сильнее и оказался в ней. Давление было слишком сильным, чтобы сдержать стон. Казалось, его могучее орудие разорвало ее пополам.

Ранульф просто замер, пока Ариана содрогалась от боли. Ему хотелось, и ругаться, и торжествующе кричать. Целомудренная! Непорочная, не тронутая другим мужчиной! Она ему не лгала! Он ее первый любовник. Теперь она принадлежит ему. Они соединились интимно, его твердая плоть погружена в жаркую, сладкую сердцевину ее лона.

Ранульф стиснул зубы, сдерживая свое неистовое желание, заставляя себя подождать, пока она сможет принять наслаждение. Его могучие бедра удерживали ее изящные, широко раздвинутые ноги, его широкая грудь едва касалась ее груди.

Ариана, сильно зажмурившись, учащенно дышала.

– Ты можешь принять меня глубже, милая?

Ариана задумчиво нахмурилась и скептически посмотрела на него:

– А что, это еще не все?

Его улыбка, медленная и чувственная, была нежной и немного веселой.

– Боюсь, что нет. Но я могу сдержаться и не погружаться до конца.

– Нет… пожалуйста… я хочу тебя… до конца.

Ариана еще не договорила, а ее бедра уже шевельнулись, раздвигаясь, приглашая его.

Ранульф резко вдохнул. Это едва заметное движение чуть не свело его с ума, он жаждал вонзиться глубже, но невероятным усилием воли обуздал свое нетерпение. Медленно переместил он свой вес, прижавшись к ее груди своей заросшей густыми волосами грудью. Он неторопливо погружался в нее целиком, все глубже и глубже.

Ариана напряглась и затаила дыхание. Странно, но боль ослабла, осталось только ноющее ощущение, не такое уж и мучительное. А если говорить всю правду, то она ощущала внутри предательское тепло, которое размывало границы между болью и предвкушением.

Тут губы Ранульфа прильнули к ее губам, и она почувствовала его аромат – вкус сразу и шокирующий, и эротический. Ариана задрожала, когда его теплый язык с поразительной мягкостью проник ей в рот, и бедра ее опять качнулись, словно сами по себе.

Ариана чуть не застонала, протестуя, когда почувствовала, что его твердое естество покидает ее тело.

Но Ранульф не собирался полностью выходить из нее. Наоборот, он скользнул рукой между их тел, и его пальцы отыскали горячий гладкий бугорок – центр ее вожделения.

Мир исчез, осталось только жаркое, как огонь, желание. Ее пальцы впились в широкие, напряженные плечи мужчины, лежавшего сверху, а бедра подались вперед.

– Да, милая, – хрипло выдохнул Ранульф, поощряя ее страсть.

Ариана смутно слышала этот хрипловатый голос, шептавший что-то ей прямо в ухо, смутно ощущала под руками рубцы от шрамов. Все ее чувства свелись сейчас к одному – к языческому желанию, и она цеплялась за Ранульфа, сходя с ума от необходимости немедленно освободиться от неимоверного напряжения. Еще несколько мгновений, и она выгнулась в судорожном оргазме. Всхлип наслаждения, который вырвался у Арианы, потряс Ранульфа до глубины души.

– Пресветлый Иисус! – Ранульф на миг замер, прикрыв глаза от сладострастной боли, и, не в силах больше сдерживаться, заработал бедрами, вонзаясь, в Ариану в страстном настойчивом, ритме. Пытаясь оставаться нежным, он входил в нее осторожно. Ариана цеплялась за него, дрожала и трепетала.

Неукротимый, первозданный взрыв потряс Ранульфа с такой силой, что пришлось стиснуть зубы.

После они долго лежали, слившись воедино, и не шевелились, только оба тяжело, неровно дышали. Ранульф с трудом втягивал в себя воздух, пытаясь собраться с мыслями.

То, что она заставила его утратить самообладание, ошеломило его. Женщины не воспламеняли его так сильно с тех пор, как он был совсем юным. Конечно, он уже несколько недель воздерживался, но даже это не могло объяснить его неистовства, его необузданного желания обладать Арианой.

Подобные ощущения возникли у него впервые. После того как он овладел ее телом, вожделение должно было притупиться. И все же он хотел Ариану так же сильно, как и раньше…

Его глаза торжествующе потемнели. Он победил, получив ее девственность. Он был первым мужчиной, обладавшим Арианой. Единственным.

– Ты моя! – объявил он негромким шепотом и с нежностью, совершенно незнакомой ему, привлек Ариану в свои объятия, положив ее голову себе на плечо, и закрыл глаза.

Внезапно проснувшись, Ариана почувствовала, как слезы обожгли ей глаза. От нежности Ранульфа после того, как он овладел ее телом и научил ее чуду быть женщиной, хотелось плакать. Если бы не случилось ничего непредвиденного, этот сильный обаятельный мужчина стал бы ее мужем, а это было бы ее брачное ложе, ее первая ночь.

Там, в глубине сердца, она знала, что они действительно сочетались браком. Ранульф отказался признать ее своей супругой, но Ариана чувствовала, что соединилась с ним и принадлежит только ему.

Загрузка...