Воин

Глава 26

Настала очередь Ранульфа смотреть на нее во все глаза. Он что, ослышался?

– Ты сказала, что отказываешься?

– Да, милорд, – спокойно ответила Ариана. – Я не выйду за тебя замуж. – Она безрадостно посмотрела на него с невыразимо печальным выражением на лице.

– Когда-то ты считала, что политическая выгода – вполне пригодная причина для брака, – заметил Ранульф, как ему показалось, очень разумно.

– Это… было до того, как я узнала тебя.

Сердитый взгляд сменился недоуменным.

– Что ты имеешь в виду: до того, как узнала меня?

– Теперь я понимаю тебя гораздо лучше, Ранульф. И это значит для меня гораздо больше, чем любые политические причины. – Ариана отвернулась, не в силах больше выносить его взгляд, и стиснула руки, чтобы они перестали дрожать. – Прежних оснований для нашего союза больше не существует. Я согласилась на брак по договору, чтобы порадовать отца и обеспечить Кларедону сильного лорда после того, как отец уйдет из жизни. Но, как ты мне часто напоминаешь, Кларедон и так принадлежит тебе. А моему отцу, который подвергается сейчас смертельной опасности, не до мыслей о подходящем муже для меня.

– Я сделаю условия контракта более щедрыми, если тебя волнует именно это, – произнес он, наконец.

– Меня волнует совсем не это. – Ариана сделала глубокий вдох, собирая всю свою отвагу, – она понимала, что рискует, как никогда в жизни. – Благодарю, милорд, но я вынуждена отклонить твое предложение.

Глупо, но, услышав этот неожиданный и непостижимый отказ, Ранульф почувствовал, что его предали. Но он не мог и не хотел понять, что ему больно, и поэтому решил спрятаться за гневом.

– Поговорим наедине, – пробормотал он так, что его услышала только Ариана.

– Тут не о чем больше разговаривать, милорд.

Он взорвался. Схватив ее за руку, Ранульф потащил ее к лестнице.

– В покои – сейчас же!

Они молча поднялись по лестнице. Тишину нарушали только их шаги и позвякивание шпор.

– Ну и что значит вся эта чушь? – раздраженно воскликнул он, закрыв за собой дверь. – Ты столько времени зудела мне про то, что я должен сделать тебя своей леди!

– Я не зудела, – спокойно ответила Ариана. – И в моих словах нет никакой чуши. Я больше не рвусь за тебя замуж.

– Да почему нет?! – закричал Ранульф. Его разрывали непонимание и разочарование, боль и гнев.

Во взгляде Арианы появилась тоска.

– Потому что ты считаешь, что я обманывала тебя, чтобы спасти свою шкуру и наследство. Что я заставляла тебя заключить союз, который тебе отвратителен. Я не хочу принуждать тебя к браку, который тебе так противен, милорд.

Он уставился на Ариану долгим взглядом.

– Он мне не противен, – неохотно проворчал наконец Ранульф.

– Я не хочу принуждать тебя жениться против твоего желания.

Ранульф резко помотал головой:

– Даже если бы ты применила силу, никакие силы не заставили бы меня на тебе жениться, но это не тот случай. Я решил освятить наш брак. Я действую по приказу моего короля…

– Желание короля Генриха – недостаточная причина для меня, – упрямо повторила Ариана.

Выругавшись себе под нос, Ранульф опять недоверчиво покачал головой:

– Я согласился оказать тебе честь и сделать тебя своей женой-леди, а ты отказываешься? Нет, женщина, меня это не устраивает. Ты обвенчаешься со мной сегодня вечером, как я решил, чтобы завтра я смог уехать отсюда с чистой совестью.

Она вздернула подбородок:

– Вот, пожалуйста! Ты видишь, Ранульф? Ты называешь меня «женщина» таким презрительным тоном, словно я – грязь под твоими ногами!

Ранульф растерялся:

– Я не имел в виду ничего плохого. Я всех вас называю «женщина».

– Я знаю. – Горло перехватило, и Ариана продолжила дрожащим голосом: – Но я хочу значить для тебя больше, чем другие женщины. Я хочу большего, гораздо большего, милорд. Я хочу быть для тебя другом, матерью твоих детей, твоей настоящей любовью, а не твоей собственностью, наложницей или рабыней.

Ранульф всмотрелся в ее лицо и заметил, что она очень серьезна.

– Ты слишком многого требуешь, леди.

– Не слишком многого, милорд.

Ранульф сжал губы.

– Ты что, хочешь, чтобы я встал на колени? Этого ты от меня добиваешься?

Ариана печально покачала головой.

– Тогда чего же, ради всех святых?!

– Я хочу мужа, который будет мне доверять.

– Доверять? – Ранульф наморщил лоб. – А это тут при чем?

– Это главное, милорд. Ты думаешь, что знатные женщины не могут быть верными своим обетам; думаешь, что у нас нет ни чести, ни совести. А я считаю, что обеты священны, и намерена оставаться верной своему супругу-лорду до дня моей смерти.

Ранульф внимательно всматривался в прекрасное лицо Арианы, понимая, что она говорит чистую правду. Он уже знал, как высоко она ценит свои клятвы; он видел, как предана она своим родителям и своим людям.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки, Ранульф решил, что лучше поговорить о преимуществах их союза.

– Рассказать тебе, какова будет твоя вдовья часть, леди?

– Нет, мне это совершенно все равно.

– Тебе все равно? – Ранульф скептически скривил губы. – А если я погибну? Я отправляюсь на войну, в замок, где ведется осада. Меня может пронзить случайная стрела, могут напасть по дороге разбойники. Став моей вдовой, ты получишь определенные права на мои владения.

Ариана вздрогнула, услышав, что Ранульф может погибнуть, но не отвернулась.

– Ты очень во мне ошибся, – произнесла она негромко, – если решил, что я хочу стать твоей женой ради денег и власти.

– Ну, еще… став моей женой, ты получишь больше влияния в твоем драгоценном Кларедоне и сможешь управлять им как захочешь.

– Возможно… но Кларедон проживет и без меня. Я не сомневаюсь, что ты будешь править в нем справедливо.

Он прищурился:

– Если я сумею освободить твоего отца, ты передумаешь?

– Мое решение никак не связано с отцом. Я очень благодарна тебе за все, что ты сделал – или сделаешь – для моей семьи, Ранульф. Благодарна больше, чем могу выразить. Но твое великодушное отношение к моим родителям не поколеблет меня.

В Ранульфе поднималась непривычная ему паника, но он подавил ее, призвав на помощь гнев.

– Наверное, ты забыла об одной важной мелочи, миледи, – сухо произнес он. – Возможно, мы уже женаты. Твоя хитрость с простыней могла скрепить наш союз, хочешь ты этого или нет. Рим запросто может отказать в расторжении контракта.

– Столько же шансов за то, что его аннулируют, – тихо парировала Ариана.

– Если папа еще ничего не сделал, я отзову ходатайство. Мне больше не нужно расторжение.

Ариана ничего не ответила.

Ранульф стиснул зубы и выдвинул еще один аргумент:

– А ты думала, что случится с тобой, если ты откажешься? Если твоего отца сочтут виновным, тебя лишат твоего звания и всего имущества. Придется просить милостыню ради куска хлеба. Ты станешь подопечной короны – и тебя запросто заставят выйти замуж за человека, которого выберет Генрих.

– Уж лучше так. Король Генрих даст мне мужчину, которого я не смогу любить, а может быть, и уважать… но лучше так, чем дожить до того, что ты начнешь меня презирать.

Услышав эти тихие слова, Ранульф ощутил невероятную слабость, как будто в живот ему вонзили меч, но он еще не почувствовал боли.

Это отразилось на его лице. Испуганная взглядом Ранульфа, Ариана умоляюще протянула к нему руку. Как заставить Ранульфа понять, что она его не отвергает? Она дает ему свободу выбора, возможность решить, чего он на самом деле хочет.

Ариана подняла к нему умоляющее лицо:

– Ты так и не понял, да, Ранульф? Я хочу быть твоей женой. Но если ты не можешь даже себе признаться в своих чувствах ко мне, если ты не знаешь – действительно не знаешь, – что я могу сделать тебя счастливым, что могу дополнить твою жизнь, как и ты, можешь дополнить мою, что два наши сердца могут стать одним, то мне придется отвергнуть твое предложение обвенчаться.

Он отвернулся и скованно произнес:

– Ты хочешь, чтобы я засыпал тебя сладкими словами, но я солдат, а не поэт.

– Нет, – серьезно ответила Ариана. – Мне все равно, какие слова ты говоришь, хотя если бы ты и впрямь любил меня, то, не колеблясь, прокричал бы об этом со стен замка. Для меня важно только одно – что ты чувствуешь ко мне. Если ты не сможешь мне доверять, если будешь считать, что я поймала тебя в ловушку и заставила жениться на себе, ты возненавидишь меня. Ранульф… я не вынесу, если это случится.

– Я никогда не буду тебя ненавидеть, – с трудом произнес он тихим голосом.

– Но ты меня не любишь.

Повисла бесконечная многозначительная тишина. Ариана печально посмотрела на него:

– Сейчас ты хотя бы хочешь мое тело. Но когда ты устанешь от него, что тогда? Отбросишь меня в сторону? Будешь искать утешения у другой женщины? Станешь искать наслаждения у своей сарацинки и забудешь меня? Я не вынесу, если придется вот так потерять тебя. Мое сердце этого не вынесет. Так что уж лучше я и вовсе не выйду за тебя замуж.

Ранульф смотрел на нее, мучительно желая опровергнуть эти обвинения. Ариана ошибалась. Он хотел не только ее тело, он хотел навсегда привязать ее к себе этим браком. И еще он хотел ей верить. Он отчаянно хотел ей доверять, знать, что она его никогда не предаст. Он хотел открыть ей свое сердце, выпустить на волю глубоко запрятанные страхи. Он хотел любить ее. Но горло его сжалось, и он не мог протолкнуть эти слова наружу.

Ранульф хрипло сказал:

– Ты добилась моей руки. Тебе нужно завладеть и моей душой?

– Нет, Ранульф, – мягко произнесла Ариана. – Не душой. Сердцем. Мне нужна твоя любовь, и больше ничего. Если и когда ты сам скажешь, что любишь меня, я произнесу свои обеты перед Господом, вложив в них всю любовь моего сердца.

Как можно признаться в любви, если у тебя сердца нет? Ранульфу хотелось кричать. Как он может отдать ей то, чем не владеет?

Он молчал, и Ариана грустно улыбнулась:

– Ты хороший человек, Ранульф, и заслуживаешь любви и преданности, но не можешь поверить в то, что я достойна твоей любви. И до тех пор, пока ты не сумеешь искренне сказать мне, что любишь меня, я не стану твоей женой.

Она прочитала его ответ в мрачных глазах.

– Я так и думала, – пробормотала Ариана, и сердце ее заныло.

Она протянула руку и прикоснулась к щеке Ранульфа. Он вздрогнул, словно обжегся.

– Ты слишком многого у меня просишь, – с горечью произнес он.

– Возможно. Но я надеюсь, что нет.

Стиснув зубы, Ранульф повернулся и направился к двери.

– Вопрос еще не решен, – бросил он через плечо и вышел, с силой хлопнув дверью.

– Господи, молю тебя, чтобы так и было, – прошептала Ариана, надеясь, что не совершила ужасную ошибку.

Может быть, в один прекрасный день он все же откроет ей свое сердце без горькой настороженности и предательских сомнений. Любовь не может жить без доверия.

Оглушенный, чувствуя себя так, словно его ударили копьем прямо в грудь, Ранульф спустился в зал, сел на свое законное место за почетным столом и велел принести себе вина.

– Что-то случилось? – спросил Пейн, глянув на озабоченное лицо своего сеньора.

– Она отказалась выходить за меня замуж, – онемевшими губами ответил тот.

Пейна это ошеломило.

– Она отказалась?

– Да. Сказала, что не будет венчаться, представляешь? Говорит, я ей недостаточно доверяю.

Вассал молча посмотрел на Ранульфа, а потом спросил:

– А ты доверяешь ей, милорд?

– Достаточно, чтобы жениться на ней. Чего еще она от меня хочет?

Пейн долго не отвечал.

– Думаю, я понимаю, что она имеет в виду.

– Понимаешь? Так, может, объяснишь мне? – мрачно сказал Ранульф. – Я никогда не пойму, как работают мозги у женщин.

Лицо Пейна сделалось серьезным.

– Можешь ли ты доверять ей так, как она этого хочет, Ранульф?

Рыцарь уставился на стол.

– Какая разница, могу я или нет?

– Думаю, разница огромная… для нее. Ты уже несколько раз подозревал леди Ариану в разных грехах, и каждый раз, когда ты в ней сомневался, она доказывала тебе, что твои подозрения ошибочны. Но ты и дальше считал, что она способна на обман и вероломство. У нее есть все основания сомневаться, доверять ли тебе свою судьбу.

Это правда, с неохотой признался себе Ранульф, он непростительно обижал ее. Но когда он попытался все исправить, Ариана швырнула его жест ему в лицо. Он открылся перед ней, обнажил свою боль – и все напрасно.

– Ты любишь ее?

Ранульф вздрогнул. Он не мог с уверенностью ответить на этот вопрос. Он не знал, как назвать свое безумие, это безымянное чувство, заполнявшее его сердце всегда, когда Ариана оказывалась поблизости, когда он просто думал о ней.

– Честно?.. Не знаю.

Пейн сочувственно кивнул:

– Тогда я посоветую тебе как следует подумать, что же ты к ней чувствуешь, милорд. Загляни в свое сердце, в свою душу, и если поймешь, что чувствуешь что-то еще, кроме страсти, скажи ей об этом. Женщины любят слышать такие вещи…

Этим вечером венчание не состоялось.

Суровый, погруженный в собственные мрачные мысли, Ранульф во время ужина сказал Ариане всего несколько слов, а потом остался в зале вместе со своими людьми и сидел там долго после полуночи, оттягивая миг, когда ему снова придется встретиться с ней.

А когда, наконец, он к ней пришел, разбудив ее, теплую ото сна, то даже не упомянул о буре в своем сердце, но занимался с Арианой любовью с таким страстным желанием, что оно граничило с отчаянием. Потому что не важно, что между ними стоит, но вожделение к Ариане ничуть не стало меньше. Страсть Ранульфа была неутолима. На следующее утро она спустилась с ним во двор, откуда Ранульф собирался ехать в лагерь Генриха. Пока он отдавал последние приказы остающимся в замке вассалам, в том числе и Пейну, его боевой конь нетерпеливо бил копытом. Прощание с Арианой Ранульф оставил напоследок. Когда же он, наконец, повернулся к ней, то так и не сумел произнести решающие слова, которые она так хотела услышать.

– Я сделаю для твоего отца все, что смогу, – скованно сказал Ранульф, натягивая латные рукавицы.

Ариана всматривалась в его суровое, бесстрастное лицо, мучительно желая оказаться в объятиях Ранульфа, желая все исправить. От его отчужденности ей сделалось плохо и тоскливо.

– Благодарю, милорд.

Ранульф не прикоснулся к ней, не обнял и не поцеловал, а Ариане так этого хотелось. Она стояла неподвижно, и сердце ее ныло, пока Ранульф молча садился верхом на своего коня. Взяв в руки поводья, он вдруг сделал еще одну уступку.

Довольно громко, чтобы слышали все, Ранульф произнес, обращаясь к Ариане:

– Миледи, поручаю тебе этот замок. Распоряжайся в нем как считаешь нужным, пока я не вернусь.

Улыбнувшись дрожащими губами, Ариана серьезно кивнула:

– Как пожелаешь, милорд.

Она думала, что Ранульф уедет, так ничего больше и не сказав, но, к счастью, ошиблась. Неожиданно рыцарь наклонился, взял Ариану за талию, поднял ее вверх и впился в ее губы страстным поцелуем, немного испугав ее неистовством и желанием. Она обняла его изо всех сил и с таким же пылом ответила на поцелуй, в котором ощутила сожаление, печаль и отчаяние Ранульфа.

Не сказав ни слова, он повернул коня и поскакал в голову колонны своих рыцарей и воинов.