Волчий дурман. Не моя луна

Глава 16

Еще несколько дней Килан пролежал под капельницами, но, по крайней мере, уже стал шевелиться и даже говорить с друзьями.

И было неясно, помогли лекарства или загадочные слова Деда.

А я не могла перестать любоваться их дружбой.

Стаей.

Тем, насколько сильно парни были привязаны друг к другу.

Теперь они не дежурили по очереди ночами и днями у кровати Килана, отправляя даже дядю Калиба, чтобы он занимался своими делами и не переживал так сильно: они были рядом все и сразу.

Проснувшись рано утром, я первым делом шла проверять Килана и широко улыбалась, когда видела, как все парни спали вокруг Кила просто штабелями — нос к носу, спина к спине.

Скай, как всегда, спал на левом боку, почти уткнувшись в грудь Килана, потому что сполз с подушки, на которой лежала рука Кила с трубочкой от капельницы.

Между Скаем и Киланом крепко и сладко спала Кирти, обняв ручками торс своего брата.

За спиной Кила спал Дилан, умудрившись закинуть ногу на бедро друга.

А потом Воланд, который закинул одну руку на высокую спинку кровати и дышал в затылок Дилана.

С ними же был еще Райли — из рода серых волков, младший племянник Деда, который жил неблизко и сразу же приехал, когда узнал, что Килану стало плохо, взяв на работе небольшой вынужденный отпуск.

Красивый мужчина с очаровательной улыбкой и добрыми глазами.

А еще он был полицейским, и, как я поняла из разговоров мужчин, именно он решал все проблемы, если наша дружная и чересчур буйная компания в очередной раз попадала в полицейский участок.

Они дружно сопели, измотавшись от болезни Кила так, словно разделили ее на мелкие кусочки между собой, чтобы только ему дышалось легче.

Это была особенность стаи.

Волчья необходимость не просто знать, что твои некровные братья рядом, но и чувствовать это физически.

Для парней это было нечто само собой разумеющееся — заботиться друг о друге.

Так же легко и естественно, как дышать.

Они даже не замечали этого за собой.

А я обратила внимание еще на дне рождения Рейгана, и их отношения запали мне глубоко в сердце.

То, как парни делились друг с другом едой, хотя ее было в достатке.

Как они могли пить из одного бокала, если кому-то было лень идти за своим.

Как они всегда даже сидели так, чтобы плечи были рядом, а то и вовсе могли заваливаться друг на друга.

И ведь никто не вопил, никто не злился, что ему помешали.

Когда-то мой папа говорил, что стая — это одна душа на всех.

Это великое благословение, которое невозможно вымолить или создать искусственным путем.

Стая или есть, или ее нет.

Можно было оставаться командой и работать вместе, но не быть стаей.

И даже среди волколаков никто не мог объяснить, как она появляется и что нужно сделать, чтобы чувствовать вот это особенное единство и абсолютное доверие друг к другу.

Парням повезло.

Удивляло еще то, с какой бесконечной любовью и терпением относились ко всем проделкам парней старшие волки — дядя Калиб, Рейган-Дед и дядя Касл.

Они не разделяли парней на родных и друзей сына.

Для них все они были сыновьями, и неважно, какая кровь текла в их жилах.

В доме дяди Калиба всегда было шумно, весело и находилась еда и ночлег для всех, кто вошел и захотел остаться.

Разве можно было не обожать эту семью?

Килан пришел в себя окончательно к концу недели.

Благодаря отважной Лоле, которая умудрялась гонять этих больших мужчин, словно заправский командир, и стае, которая встала плечом к плечу, чтобы другу стало легче.

А я наконец смогла спать спокойно, зная, что с ним все хорошо.

То, что привычно нахальный и обаятельный Килан вернулся в строй, я поняла ранним утром, когда увидела его на пороге своей спальни.

Как всегда, полуобнаженного, мощного и с тем безудержным огнем во взгляде, по которому успела даже заскучать.

— Привет, — он улыбнулся и застыл на пороге, но окинул таким взглядом, что захотелось скорее накинуть халат поверх пижамы.

— Привет, — кивнула я и застыла на краю кровати, потому что не знала, что может произойти дальше.

Килан не двигался.

Не накидывался на меня.

Но в том, как он стоял, было столько невысказанной жажды, что мурашки выступали на теле!

Он был настолько напряжен, что казалось, будто он сейчас закричит.

Что его мышцы начнут разрываться в желании сделать так много, что он хотел, но сдерживал себя.

Сдерживал, потому что помнил, что пообещал мне.

И пока свое слово держал.

— Я могу войти?

— Да.

Килан удивленно приподнял брови, и его улыбка стала шире, оттого что он, видимо, не ожидал получить от меня ответ так быстро и без особых раздумий.

Мужчина сделал несколько порывистых шагов ко мне, но вместо того, чтобы присесть на кровати рядом или в кресло, которое стояло тоже близко, он опустился на корточки передо мной, глядя теперь своими красивыми темными глазами близко-близко.

А я затаила дыхание, совершенно не к месту вспомнив наш поцелуй, когда я пришла сама, чтобы поблагодарить за цветок.

Не знаю, как это отразилось на мне, но Килан вдруг зарычал. Низко и хрипло. Но сам себя оборвал и плотно закрыл глаза, чтобы задышать тяжело и отрывисто.

— …Извини, я не хотела тебя смущать, — пробормотала я, на что Килан нервно хохотнул и скованно повел мощными обнаженными плечами.

— Это совсем по-другому называется, девочка.

Я покосилась вниз, чтобы убедиться в том, что Килан возбужден.

Сильно возбужден!

Эта его способность заводиться с пол-оборота вводила меня в полный ступор, когда щеки начинали краснеть, а в голову лезло еще больше недавних воспоминаний о том, какой он может быть в такие моменты.

Килан тяжело сглотнул и дрогнул всем телом, а я поняла, что снова думаю совсем не о том!

Волколаки не умели читать мысли.

Зато они чувствовали все эмоции людей настолько отчетливо, что сбежать от правды не получалось ни при каких обстоятельствах.

— О чем ты думаешь, Дева?

Глаза Кила полыхнули жарко и обволакивающе, а я смутилась сильнее, потому что не могла солгать. И правду сказать тоже не могла.

Он долго смотрел в мои глаза, при этом замерев так, словно сам себя забетонировал изнутри.

— Это неважно, — отозвалась я, потому что больше не могла выдерживать его взгляд. Настолько пробирающий и откровенный, что почувствовала себя обнаженной, даже если была в одежде.

Килан заговорил не сразу.

Было ощущение, что боролся с собой и потому молчал.

Но когда заговорил, я нахмурилась.

— Я хочу, чтобы теперь у нас всё было правильно. Как должно было стать изначально. С чистого листа в новую жизнь, где будем только ты и я. И это начало.

Он неожиданно положил на мои колени какие-то бумаги.

Там было написано много.

Несколько листов.

Явно какая-то официальная и очень важная информация, изложенная скупым языков переговоров.

— Что это?

— Заявление о разводе с Дарком.

**************************

Я до последнего не верил, что Дева сделает это — подпишет документы.

Просто видел шок в ее глазах и понимал, что ничего подобного она не ожидала.

Хотя, наверное, должна была, потому что это был единственный законный способ разорвать связь с тем, кто считался ее мужем.

И стать моей.

Когда Дед вложил в мои руки подготовленные документы, созданные стараниями Райли и самого Деда, то после оглушающей радости на меня навалился холодный страх.

А что, если Дева не захочет разводиться с этим упырем?

Что, если она не захочет быть со мной, увидев за эти недели, что я вовсе не тот принц на белом коне, о котором грезила девочка столько лет?

Что, если я недостаточно старался стать хорошим в ее глазах?

У меня дрожали пальцы и сердце билось, как сумасшедшее, когда я входил в комнату Девы.

Я хотел, чтобы она любила меня!

Меня одного и никого больше!

Я хотел быть достойным ее любви, чтобы настал день, когда она смотрела бы в мои глаза открыто и не скрывая эмоций. И желаний.

И вот я наконец смог дышать!

Я был оглушен тем, что она согласилась и поставила подпись на каждом листе документов, делая еще один шаг на пути к нашим настоящим отношениям.

Огромный шаг!

Это означало, что она выбрала меня!

И больше я не боялся ничего.

В отличие от друзей, которые заперли меня в кабинете отца и не собирались выпускать, потому что я намеревался отвезти бумаги Дарку лично.

Открыто заявить, что Дева у меня.

И скоро она станет моей.

А еще вызвать его на честный бой, как это было раньше, когда волколаки бились за девушку.

Один на один.

На самом деле это надо было сделать раньше.

В тот самый день, когда я похитил Деву.

— Не делай вид, что ты ни черта не понимаешь, Кил! Тебе не победить Дарка! Он из рода Блэкстоун! Черт возьми, глядя на него, я, как никогда, верю в то, что нас изначально создали с помощью черной магии, потому что он весь пропитан ею!

— Что ты хочешь от меня услышать, Скай? А я из рода Блэкхаус! И ни черта не боюсь, будь он хоть сам дьявол!

Скай всплеснул руками и принялся наматывать круги от стенки до стенки.

— Ты себя вообще слышишь, Кил?!

Я только сжал губы, кинув на белокурого друга предупреждающий взгляд, но Ская уже было не остановить.

— Против кого ты собрался свой рот разевать!

— Ты сомневаешься в моих боевых навыках? — в конце концов рявкнул я, потому что сорвался. — Думаешь, я долбаных пять лет в армии штаны протирал и случайно упал с кровати, когда заработал контузию и полный набор гребаных ранений?!

Папа только поморщился на мой вопль, но продолжал молчать и слушать нас всех, в данный момент не пытаясь успокоить или встать на чью-то сторону.

— Дело не в твоих боевых навыках, Кил! Ты можешь быть учеником Джеки Чана, но кровь Дарка никому не победить! Он — прямой потомок самого первого Волколака! И это не просто слова! Дил, скажи ему, черт возьми! Не молчи!

Дилан сидел на диване и не вертел в руках свою любимую навороченную игрушку — телефон, а внимательно смотрел на нас и явно анализировал ситуацию, что лично мне говорило только об одном: друг волнуется.

Пытается собрать информацию и принять какое-то решение, но пока не в состоянии сделать это так просто и быстро, как это происходило обычно.

Молчал и дядя Касл, не притрагиваясь к чашке уже остывшего черного кофе.

Я тяжело выдохнул, понимая, что криками делу не помочь.

Нужно было объяснить мою позицию.

Я искренне хотел, чтобы меня поняли и поддержали те, кто был моей семьей.

Ради кого я жил и не собирался умирать.

Даже от рук чертова Дарка!

Скай был в ужасе от моих слов, потому что любил меня и переживал за мою жизнь.

Я бы тоже кричал и не отпускал его, будь ситуация иной, поэтому я подошел к нему и обнял, положив ладонь на его белокурый затылок.

— Успокойся, слышишь, — тихо проговорил я, легко и по-братски взъерошив его волосы. — Я не умру от рук Дарка. Просто не позволю ему это сделать ни сегодня, ни завтра, никогда. Но это важно для меня, Скай. Всё изначально пошло не по тому пути, и виной всему был только я. Я один. Но теперь я хочу всё сделать правильно, чтобы смотреть в глаза Деве, не боясь почувствовать в ней неприязнь или брезгливость.

Папа чуть улыбнулся только уголками губ, а Скай выдохнул тяжело и с дрожью, потому что сдался.

Я чуть отстранился, чтобы заглянуть в его необычные глаза, видя в них панику и страх за меня.

— К сожалению, я не могу изменить того, что бросил Деву у алтаря. Но я могу сделать так, чтобы со временем она забыла это и… возможно, когда-нибудь могла бы стать гордой за то, что я отстоял ее у другого волка, понимаешь?

Скай кивнул и притих.

— Это нужно было сделать еще в первый день, когда я решил забрать ее со свадьбы. Подойти к Дарку и вызвать его на честный бой за нее…

— И умереть там же в тот же вечер, потому что Дарк не принял бы такого оскорбления, — глухо и серьезно вставил Воланд, который не курил только потому, что в нашем доме это было не принято. Но явно очень этого хотел, судя по тому, как крутил нервно в руках зажигалку.

— Дарк давно всё знает, — вдруг проговорил дядя Касл, и все уставились на него.

Кто в сомнении, кто хмурясь, кто в шоке от услышанного.

— Откуда такая уверенность, брат? — обратился к нему отец, на что Касл только пожал плечами, но вдаваться в подробности не стал.

Дядя в принципе всегда был молчаливым в силу своего прошлого и носил за душой столько тайн, что нам, пожалуй, и не снилось даже.

Он привык слушать. Наблюдать. Запоминать. И анализировать.

— Если бы знал, то уже явился бы сюда и забрал бы свою законную жену, — вставил Дилан, но Касл только покачал головой.

— Если не явился, значит, так надо.

Я только поджал губы и выдохнул:

— Это уже неважно. Даже если не знает, то уже скоро будет знать. Я поехал.

— Мы с тобой! — тут же подскочил неугомонный Скай, но я с улыбкой усадил его в кресло и уверенно посмотрел во встревоженные глаза:

— Нет. Сегодня вы остаетесь дома, парни. Я сам.

— Телефон взять не забудь, — буркнул Дилан, который волновался не меньше Ская, но заставлял свой зад не подниматься с кресла, хотя она явно горела от переживания.

— Не забыл. Расслабьтесь, парни. Всё будет хорошо.

— Поезжай, сын.

Папа поднялся и обнял меня, а я слышал, как колотится его сердце, и потому обнял в ответ крепко-крепко, чтобы показать, что во мне нет страха.

Но есть уверенность в том, что я наконец-то всё делаю правильно. По чести.

— Возьми мою машину, — дядя Касл протянул ключи от своей любимой детки — раритетной черной машины, которой он дорожил и обожал, а я улыбнулся, чуть выгнув бровь:

— Пуленепробиваемая?

— Да. Под сиденьем есть оружие. На всякий случай.

Я кивнул в ответ и обнял его тоже, слыша за своей спиной его приглушенный голос:

— …Пусть оно не понадобится, сын.

Взяв папку с документами, я вышел из дома, впервые чувствуя, что поступаю верно.

Что так и должно быть…

Особняк Дарка находился в самой отдаленной части нашего закрытого волчьего города.

Вернее, это был даже не особняк, а почти дворец — огромный, огороженный высоким резным забором, с пышным садом и кучей людей, которые здесь работали на этого гада.

Если бы среди волколаков были какие-то титулы, то Дарк определенно был бы принцем.

А может, и королем, если учесть, что он остался единственным представителем своей именитой династии.

Его отец умер много лет назад, а про мать я в принципе ничего не слышал.

Сестер и братьев у Дарка тоже вроде бы не было.

Может, поэтому этот упырь был настолько высокомерным и заносчивым: огромные деньги, власть, сила крови — у него было всё.

Мог бы родиться хотя бы уродом, но природа и здесь не поскупилась, дав ему неплохую внешность, притягательную для женщин.

Не мне было жаловаться в этом плане.

Мы оба были смазливыми.

Только Дарк был старше и производил впечатление пресытившегося, уставшего от развлечений и жизни засранца, которого было уже ничем не удивить.

В том числе любовью.

Кажется, для него это слово было где-то за гранью понимания.

Как и слово «привязанность».

Он никого не любил.

Никого не жалел.

Ему прекрасно жилось одному в своем замке.

Зачем, спрашивается, ему понадобилась Дева?..

Странно, но калитка в заборе из прутьев, сплетенных в узор, была открыта, и рядом никого не было.

Впрочем, я понимал, что это всего лишь видимость и люди Дарка находятся везде.

Его команда состояла из профессиональных военных с волчьей кровью.

Но раз меня никто не остановил, то я вошел и зашагал по ухоженному саду к высокому парадному входу.

Ей-богу, если бы не солнце и снег вокруг, то легко можно было бы подумать, что в замке живет какой-нибудь древний кровосос, потомок князя Дракулы!

К чему были все эти статуи и вычурность?

Мы не в пятнадцатом веке живем!

Забавно, но у двери был вполне себе современный звонок.

Правда, не успел я на него нажать, как двери распахнулись и на пороге появился старик во фраке и черной бабочкой у горла.

Рехнуться можно.

— Доброго дня, господин. Чем могу вам помочь?

Голос у старика был мелодичный и низкий.

Я бы даже сказал, что совсем не старческий, отчего я клацнул удивленно зубами, но быстро понял, что невежливо стоять и молча рассматривать его, поэтому добавил поспешно:

— Здравствуйте. Мне нужно увидеть Дарка.

Он вежливо склонил голову.

— Вы записаны?

— Нет, не думаю.

— Дни приема у господина — вторник и пятница каждой недели. Предварительная запись обязательна.

Это что, шутка?

В груди поднималась буря, и я свел брови, надеясь, что мой голос не изменился, потому что обижать невежливостью старика совсем не хотелось.

Но, черт побери, если мне придется вынести его вместе с дверью, чтобы войти в этот чертов заколдованный замок, то я сделаю это!

— Я принес важные документы и должен вручить их Дарку лично!

Старик не изменился в лице, повторив, словно робот, который не слышал моих слов:

— Предварительная запись обязательна.

— К черту запись!

— Говард! — вдруг раздался знакомый ненавистный голос из глубины помещения. — Впусти.

Старик тут же отступил и чуть поклонился, делая приглашающий жест рукой, а я кивнул отрывисто в ответ и переступил порог этой каменной махины, чтобы встретить взгляд совершенно черных глаз.

Дарк собственной персоной.