Волки выбирают пряности

Букет 5. Вербена и первый взгляд

После уроков, как и договаривались, мы с Тимом вместе пошли обедать. На уборку кабинета много времени не потребовалось, так что успели как раз в срок.

Ангелочек ожидал, что мы отправимся непосредственно в столовую, но я повела его прямо на кухню. Визиту ребёнка никто особо не удивился, и только Тильда недовольно что-то пробурчала. Хотя, вероятно, это относилось не к Тиму, а скорее ко мне.

Сегодня на обед подавали фасолевый суп — сытный и очень вкусный. Пока мы ели, я заметила, что с утра на кухне кое-что изменилось. Сейчас здесь царила особая суета: повара работали быстрее обычного, на плитах кипело множество кастрюль, а, судя по дорогим продуктам на столах, планировалось приготовление каких-то особенных блюд.

Выяснить, в чём дело, не составило труда. Как раз в разгар обеда на кухню пожаловали две уже знакомые уборщицы. И на этот раз они удивили, присев со мной за один столик.

— Стина, — представилась та, что заходила отдать мне график. — А это, — она кивнула на свою подругу, — Лия.

— Юта, — незамедлительно представилась в ответ. — Приятно познакомиться.

Не сказала бы, что последнее утверждение — чистая правда, но иногда можно и приврать. Обе девушки оказались очень разговорчивыми и во время обеда болтали без умолку. От них я и узнала, почему кругом царит такой переполох. Я не ошиблась, когда предположила, что у этого приюта есть состоятельный покровитель. Выяснилось, что им является не много не мало — сам мэр Тамаринда. Это к его приезду, планируемому через пару недель, начали готовиться уже сейчас. Администрация носилась с документами, повара делали пробы новых блюд, а нам, уборщикам, поручили отчистить всё до блеска. Одним словом, турьера Весборта собирались встретить при полном параде.

Всё бы ничего, и это мероприятие могло бы совершенно меня не беспокоить, если бы не одно «но».

Турьера Весборта.

Турьера!

Встреча с одним из служащих магов, да ещё и являющимся последней инстанцией в городе, была мне совершенно ни к чему. Конечно, вряд ли господину мэру будет дело до какой-то уборщицы, но возможно всякое. Поэтому во время его визита лучше сидеть у себя в комнате и никуда не высовываться. Думаю, заведующая посоветует мне сделать то же самое, если, конечно, к этому моменту не вышвырнет из приюта. Сегодня я умудрилась попасться директрисе на глаза целых два раза. Насколько успела заметить, рабочего персонала здесь не так уж и много, так что наверняка она знает всех в лицо.

— С тобой всё нормально? — настороженно на меня посмотрев, спросила Лия. — Ты как-то побледнела…

— Всё хорошо, — заверила я и, тут же поднявшись с места, протянула руку Тиму. — Нам пора.

Возвращаться в комнату мальчик явно не испытывал большого желания, поэтому я пригласила его к себе. Ангелочек разместился за столом и принялся за домашнее задание, которое выполнял под моим чутким контролем. Тим оказался ребёнком не только милым, но и смышлёным, так что с уроками справились быстро. Во время небольших пауз я пыталась вывести его на разговор об Эрике. Но стоило упомянуть о брате, как Тим замыкался и мгновенно сникал.

— Ты не должен позволять себя обижать, — я предприняла очередную попытку его убедить. — Никто не сможет тебя унизить, если ты сам этого не захочешь. Нужно уметь давать отпор, понимаешь? Иначе нельзя.

Ангелочек понимал, утвердительно кивал, но, судя по взгляду, применять знание на практике не собирался. Такой уж характер, и ничего с этим не поделаешь. Сложно поставить себя должным образом, но ещё сложнее изменить ситуацию. Когда все привыкли видеть тебя одним, совсем непросто заставить их воспринимать тебя по-другому.

Дни летели один за другим, и я совершенно не замечала, как уходит время. Меня подключили к активной работе, и теперь о драгоценных свободных минутах приходилось только мечтать. Мы с Лией и Стиной наводили порядок во всех корпусах приюта. Если на закуску нам досталось отмывание стен, полов и вытирание пыли, то мытьё окон приберегли на десерт. Для этих целей нам выдали какое-то средство, от которого сильно пощипывала кожа. Спасали только перчатки. Хорошо, что мои руки уже давно привыкли к разного рода работе, иначе пришлось бы несладко.

Госпожа Глорисс была очень довольна моей активностью и даже выдала небольшую оплату. Сказать, что я была изумлена, это не сказать ровным счётом ничего. Но от денег отказываться не стала, и теперь была обладательницей пусть и небольшой, но кругленькой суммы. Пригодится.

Я подозревала, что такая щедрость со стороны заведующей была вызвана настойчивостью деда Ивара. Как-то он завёл разговор о том, что мне не подобает надрываться только лишь за еду и крышу над головой, и пообещал переговорить с госпожой Глорисс.

Видимо, обещание сторож сдержал.

Я отряхнула выпачканные в землю руки и поднялась с колен. Посмотрела на плоды своих трудов, и по моему лицу расползлась довольная улыбка. Да, теперь я работала ещё и в саду, но это было в удовольствие и исключительно по собственной инициативе. Пару дней назад господин Микар купил вербену, и сейчас я посадила её у входа в учебный корпус. Снег почти сошёл, последние заморозки сдались, и пришло время этих солнцелюбивых цветов. Отчистив пару неприглядных клумб и удалив из них старые сухие стебли, я «поселила» вербену туда. Следуя маленькому любимому ритуалу, не забыла пожелать ей процветания — в прямом смысле.

Дело осталось лишь за поливом, и я вошла в корпус, чтобы набрать воды. В это время была перемена, и по коридорам носилась куча детворы. Среди них я заметила приятелей Эрика, которые отчего-то косились в мою сторону и ехидно ухмылялись. Это мне совершенно не понравилось, и в душе зародилось нехорошее предчувствие. В последний раз я видела такую ухмылку на лице самого Эрика, когда он умудрился притащить в класс кучу грязи, и мне пришлось её убрать.

Набрав полную лейку, я снова вышла на улицу.

Вышла — и обомлела.

Вся земля в клумбах была раскурочена, и мелкие семена валялись, где придётся. Брата поблизости не наблюдалось, но в том, что это его рук дело, я не сомневалась ни секунды.

Хотела притащить его к клумбам и заставить собственноручно приводить всё в порядок, но сейчас шли уроки.

Присев, я принялась спасать уцелевшие семечки и вновь их закапывать. Боже…ну сколько ещё это будет продолжаться? Все мои попытки нормально поговорить с Эриком заканчивались полнейшими неудачами. Всё, на что могла рассчитывать — это выслушивание очередных гадостей в свой адрес. Я совершенно не знала, что мне делать. Как достучаться до ребёнка, который совершенно не хочет подпускать к себе?

О том, чтобы сообщить ему о нашем родстве, не могло быть и речи. Даже представить страшно, как он отреагирует, и чем это обернётся для нас обоих.

Закончив с вербеной, я тяжело вздохнула и нехотя поплелась к столовой. После очередной выходки Эрика настроение было до того паршивым, что хотелось забиться куда-нибудь в угол и снова стать невидимкой для всего внешнего мира.

Сегодня на кухне пахло айводжи — маленькими мясными пирожками, которые традиционно приправляют множеством пряностей. Готовятся они просто, но результат получается просто потрясающим. Хотя я не слишком сведущий в кулинарии человек, этот рецепт выучила уже давно.

— Для обеда рано! — далеко не дружелюбно встретила меня Тильда, на миг оторвавшись от шинкования овощей.

Проигнорировав её реплику, я села за излюбленный столик и спрятала лицо в ладонях.

Всё. Меня нет. Дайте побыть невидимкой спокойно.

— Ты знаешь, что сейчас выглядишь кислее, чем сквашенная прошлым летом капуста? — внезапно раздался голос Рэя.

Ясно. Не дадут.

— Эй…, - присев рядом, шеф-повар тронул меня за плечо, — что случилось?

И так захотелось обо всём рассказать, вывалить на него груз проблем…но, естественно, не стала. Хватит и того, что впутала во всё это добродушного деда Ивара.

— А пойдём гулять, — неожиданно предложил Рэй, заставив меня в удивлении на него посмотреть.

Шеф-повар усмехнулся:

— У тебя такой взгляд, как будто я позвал с крыши спрыгнуть.

Со стороны разделочного стола донёсся звук бьющейся посуды — Тильда уронила тарелку, и та разлетелась на мелкие осколки. Вот и ещё одна причина отказаться. Для полного счастья не хватало нажить здесь врага.

— Пойдём, — проследив за моим взглядом, продолжил настаивать Рэй. — Просто пройдёмся. Я же вижу, тебе необходимо развеяться.

Увидев, что собираюсь возразить, повар решительно поднялся с места и предложил мне руку (спасибо, без сердца). Идти куда-либо по-прежнему не испытывала никакого желания, но и оставаться на кухне больше не хотела. Так и чувствовала, как Тильда медленно режет меня взглядом, как кромсаемую ей же морковь.

Рэй снял передник с поварским колпаком, повесил их на крючок и распахнул передо мной дверь. Когда мы вышли на улицу, оказалось, что он успел стянуть пару айводжи и сейчас решил меня накормить. Даже неловко…наверное, думает, что я вечно голодная.

— И куда пойдём? — поинтересовалась, придя к выводу, что отпираться бесполезно.

— Может, в город? — сам того не ведая, кулинарных дел мастер заставил моё сердце учащённо забиться.

Я, естественно, возразила и предложила просто погулять по двору, на что получила исчерпывающий ответ: «не годится». В итоге остановились на том, что пройдёмся вдоль берега реки. С тех пор, как скрылась от турьеров, я ни разу не выходила за ограждение приюта, и, надо сказать, сидеть в этой большой клетке, мне порядком надоело. Здесь, на окраине города, редко кто бывал, поэтому вероятность наткнуться на магов была крайне мала.

Хотя солнце пряталось за пеленой серых облаков, день был приятным. Свежим, прохладным и уютно рассеянным. У реки гулял ветер, принесший ароматы цветущих подснежников. Лёд практически сошёл, и на синей воде виднелись лишь редкие белые островки.

Мы шли молча, и я была благодарна Рэю за то, что он не делал попыток возобновить разговор. Повар оказался проницательным и легко угадал моё настроение. Хотелось ощутить тишину и спокойствие, напитаться окружающей красотой. Природа — лучшее лекарство от грустных мыслей. Пробуждающаяся природа — особенно.

— Жизнь в нашем приюте пошла тебе на пользу, — всё-таки не выдержал Рэй, когда мы приблизились к обрыву. — Ты очень похорошела.

Я усмехнулась:

— То есть, неделю назад ты мне бессовестно врал?

— Милая Юта, я никогда не вру, — обаятельно улыбнувшись, возразил неисправимый сердцеед. — Лишь иногда приукрашаю скучную правду. Но в случае с тобой, моя очаровательная, я был абсолютно искренним.

Его комплименты успели стать до того привычными, что воспринимались как нечто само собой разумеющееся. И без его слов я знала, что в последнее время, действительно, стала выглядеть гораздо лучше. Хотя чрезмерная худоба никуда не делась, на щеках появился лёгкий здоровый румянец, а тени под глазами исчезли. По крайней мере, теперь можно было не пугаться собственного отражения в зеркале.

Мы неспешно брели вдоль берега, и негласно соперничали друг с другом в умении уходить от темы. Рэй желал узнать, что меня сегодня расстроило, а я в свою очередь переводила разговор на него. В конце концов шеф-повар сдался и рассказал о своей жизни. Как оказалось, он родился и вырос в столице, там же выучился на повара и даже успел поработать в одной из лучших рестораций. Но, устав от шумной насыщенной жизни, год назад перебрался в провинцию — Тамаринд. Здесь он, что называется, решил испытать себя на прочность и пошёл работать на кухню детского приюта. За него, вцепились руками, ногами и даже зубами, приняв без лишних слов.

Да…никогда бы не подумала, что встречу человека, отдавшего предпочтение скромной должности в провинциальном городке. Я сама ни разу не была в столице, и хотела бы на неё посмотреть. Говорят, она разительно отличается от всех прочих городов, а королевский замок своим видом просто поражает воображение. Большая часть средств идёт на расширение и обустройство именно столицы, поэтому между ней и областями лежит гигантская пропасть. Наверное, по сравнению со столицей наш городок может показаться забитой деревней.

— А мы здесь не одни, — неожиданно произнёс Рэй, заставив меня вздрогнуть.

Первой мыслью была та, что у реки появились турьеры. Второй — такие же желающие погулять, как и мы.

Но верным оказался третий вариант, о котором я могла подумать в самую последнюю очередь.

Неподалёку, на самом краю обрыва стоял огромный чёрный волк. Его взгляд устремлялся куда-то вдаль, голова была гордо поднята, и весь его облик внушал страх и трепет.

Ещё никогда мне не доводилось видеть двуликих так близко. Вернее сказать, в такой ипостаси я их не видела вообще ни разу. Двуликим запрещалось превращаться в городах, и за нарушение давали огромный штраф, а иногда и арестовывали. На моей памяти не было случая, когда кто-то из них нарушал этот непреложный закон.

Судя по окрасу шерсти, волк был высшим.

Кажется, такие двуликие большая редкость — что среди волков, что среди лисов.

Я замерла и словно впала в оцепенение. Рэй тоже остановился, и я ощутила, как он напрягся. Было совершенно неясно, чего можно ожидать от двуликого, свободно разгуливающего на окраине города в зверином облике.

Подул северный ветер, пробежался по обрыву, развеял подол платья и растрепал волосы. Я машинально отвела от лица пряди, и в этот момент волк обернулся. Наши взгляды встретились, и я потерялась в глубоких голубых глазах…нереально голубых. Но в то же время на их дне плескалась тьма — колючая, внимательная, готовая утащить в свои недра.

Все истории начинаются с первого взгляда. Заглянув в глаза, видишь душу, которую не понимаешь, но чувствуешь сразу.

Я чувствовала.

Наше «глаза в глаза» длилось не дольше пары секунд, но мне казалось, что время растянулось, а после и вовсе остановилось. Затихла река, стих шум ветра, и даже птицы в небе перестали щебетать. Я облизала пересохшие губы и медленно опустила руку, которую всё ещё держала у лица.

— Не делай резких движений, — негромко проговорил Рэй, нарушив неуловимое настроение момента.

Высший волк отмер и, внезапно сорвавшись с места, стремительно помчался прочь. Глядя ему вслед, я чувствовала, как бешено бьётся сердце, и всё внутри странно сжимается. Мимолётная, случайная встреча оказала такое воздействие, что мне оставалось только удивляться силе собственных эмоций.

Наверное, всё дело в том, что я видела двуликого в первый раз. Даже не просто двуликого — высшего. Конечно, это не могло не впечатлить…

Пока я пыталась совладать с собой, Рэй вновь заговорил:

— Надо сообщить о нём турьерам. Нельзя, чтобы волк так просто разгуливал по окрестностям…

— Нет! — резко перебила я, не дав ему договорить. — Не нужно турьеров…пойдём обратно.

Повар удивлённо на меня посмотрел, но ничего не возразил. Списав мою резкость на испуг, настаивать на продолжении прогулки не стал и проводил до самой комнаты. Несколько раз поинтересовавшись, действительно ли со мной в порядке, он удалился, оставив меня одну. Судя по взгляду, Рэй понимал, что моё самочувствие далеко от нормального, но всё же решил не навязывать своё общество. За это спасибо.

Образ волка не шёл из головы весь вечер. Чем бы я ни пыталась отвлечься, всё было бесполезно. Стоило на секунду прикрыть глаза, как перед ними представал гордый чёрный зверь, смотрящий куда-то за горизонт.

Я в задумчивости сидела у окна, рассеянно перебирая пальцами листки аихризона. Пытаясь переключиться на что-нибудь другое, думала о том, что пришло время воплотить намерение в жизнь. Завтра предстоял по-настоящему трудный день. А если быть точнее — вечер. Дед Ивар сообщил, что после обеда директриса куда-то уезжает и вернётся только глубокой ночью. Она была одной из тех, кто жил в приюте, поэтому такую возможность упускать было нельзя. Неизвестно, когда ещё представится шанс пробраться в её кабинет. Шпильку для волос я уже давно держала наготове и даже несколько раз пробовала отпирать ею дверь собственной комнаты.

Да, Юта…если задуманное удастся, ты, наконец, станешь настоящей преступницей.

Вообще, точно таким же способом я пробиралась в кабинет директора того приюта, где выросла. Так что не впервой. Правда, тогда мне было всего двенадцать…

Неожиданно в дверь постучали. Коротко, отрывисто, а после этого раздался шум быстро удаляющихся шагов.

На пороге комнаты меня ждал очередной неприятный сюрприз, увидев который, я ничуть не удивилась. Как ни странно, глядя на крупную дохлую жабу, не испытывала ничего, кроме жалости. Ещё одна жертва неугомонного братца. Наверняка надеялся меня испугать и вызвать чувство омерзения. Готова поспорить, сейчас вместе с компанией прячется где-то неподалёку, ожидая моей реакции. Вынуждена разочаровать — истерики не будет.

Вздохнув, я спустилась вниз и, взяв всё необходимое, вернулась обратно. Натянув перчатки, положила жабу на савок, после чего вышла с ней на улицу. Несчастное земноводное закопала у старой ивы, росшей на заднем дворе приюта.

И всё-таки Эрик сумел достигнуть поставленной цели. И без того паршивое настроение опустилось ниже некуда. Даже приятный вечер не мог этого исправить, а пасмурное небо теперь казалось унылым и безразличным.

Возвратившись в комнату, я обнаружила, что, уходя, забыла запереть дверь. Ещё не войдя внутрь, уже знала, что внутри меня поджидает очередной «подарок». Что ж, сама виновата, надо быть внимательнее.

Я ожидала, что мне на голову выльется ведро воды, все стены окажутся разрисованными, или кровать — мокрой, но то, что увидела, меня действительно доконало. Аихризон — мой чудесный цветок валялся на полу. Горшок был разбит, земля рассыпана, а пара зелёных стеблей сломана.

Это стало последней каплей, и уныние моментально сменилось злостью.

Тем не менее, я сумела сдержаться. На этот раз хорошо заперев комнату, сходила за новым горшком, который обнаружился всё в той же кладовой, и пересадила в него цветок. К счастью, упал он удачно, и повреждения были незначительными.

Прибирать грязь с пола не стала.

Выждав некоторую паузу, решительно направилась к комнатам воспитанников. Эрик жил в шестнадцатой, приблизившись к которой, я на миг замерла, а затем решительно толкнула дверь. Злость никуда не делась, и мне стоило немалых сил держать себя в руках. Понимала, что нужно действовать твёрдо, но аккуратно, чтобы окончательно всё не испортить. Нет ничего хуже, чем идти у ребёнка на поводу и поддаваться на такие банальные провокации.

Эрик обнаружился в компании неизменных приятелей, с которыми он, сидя на ковре, как ни в чём не бывало, играл в карты.

— Что, убраться пришла? — ехидно осклабился один из дружков брата — беззубый, тощий мальчуган.

Прикрыв дверь и сцепив руки за спиной, спокойно возразила:

— Ночевать.

Все трое опешили и в недоумении на меня уставились. Повисла тишина, которую я не спешила нарушать. Вместо того чтобы дать пояснения, которых от меня явно ждали, всё с таким же спокойным видом прошествовала к кровати и невозмутимо на неё присела.

Изумление мальчишек проступило ещё явственнее.

— Ты что здесь забыла?! — первым отмер Эрик. — Проваливай с моей кровати!

Отлично, значит, не ошиблась — кровать действительно его.

— Видишь ли, ты устроил в моей комнате бардак, так что я никак не могу там ночевать, — произнесла, не сводя с него внимательного взгляда. — Всё имеет свою цену. Ты ведь отвечаешь за последствия своего поступка?

Брат на миг лишился дара речи, а после вновь возмутился:

— Да ты вообще о чём?! Быстро пошла вон!

— Не могу, — я демонстративно поправила подушку и устроилась поудобнее. — В моей комнате грязь.

— Так убери! — от смеси недоумения и злости Эрик покраснел.

Я усмехнулась:

— С чего бы мне за тобой убирать? Если хочешь, чтобы я ушла к себе, будь так добр, наведи в моей комнате чистоту. Я даже буду так любезна, что дам на это целый час. Иначе останусь здесь.

От брата едва ли не шёл пар. Он пыхтел как самовар, не в силах найти слов для достойного ответа. Друзья тоже молчали и продолжали на меня пялиться как на нечто странное и раньше невиданное. Наверное, привыкли, что на их выходки реагируют или громкими угрозами, или жалостливыми уговорами.

Спокойствие и невозмутимость — ключ к успеху.

— Да я сейчас воспитательницу позову!

После этого восклицания Эрика я скептически заломила бровь и выразительно на него посмотрела. Мы оба прекрасно понимали, что он этого никогда не сделает. Хотя бы потому, что просто не позволит гордость. Кстати, этим качеством мы похожи. Наверное, семейное.

— Возьми, — я протянула ему ключ от комнаты. — Можешь устроить погром, а можешь убрать с пола просыпавшуюся землю. Как поступить, решать тебе.

Когда Эрик с большой неохотой взял ключ, я мысленно выдохнула. До последнего не была уверена, что это сработает.

Привлекать к работе приятелей брат, похоже, не собирался, поэтому я решила снова извлечь их этой ситуации пользу.

— А мы пока сыграем, — заявила, сползая на пол и беря в руки колоду карт. — Да, ребята?

По-прежнему ошарашенные моим поведением, те лишь ошарашенно кивнули. На этот раз во взгляде Эрика, направленном на меня, мелькнул неподдельный интерес и любопытство. Возможно, сейчас я подавала далеко не самый лучший пример, но это отличный шанс сдвинуть наши отношения с мёртвой точки. В карты я всегда играла отменно и, положа руку на сердце, так же отменно умела мухлевать. Один приятель в приюте научил шулерским приёмчикам, которыми я не гнушалась иногда пользоваться. Помню, как-то обыграла одного старшеклассника, и тот был вынужден целый месяц дежурить вместо меня.

Мальчишки продолжали демонстрировать крайнее изумление и пристально следили за моими руками, тасующими карты. Даже Эрик мялся на пороге, не желая пропускать такое зрелище.

— Учти, твой час пошёл, — напомнила я, сдавая на троих, — не успеешь вовремя — буду жить с вами.

Братец мгновенно насупился, бросил на меня недовольный взгляд и, пригрозив товарищам, что если те вздумают проиграть, он открутит им уши, всё-таки отправился убирать.

Спустя минут десять стало понятно, что этим самым ушам всё-таки не поздоровится. Мальчишки проигрывали подчистую, а я даже не пыталась сдерживать довольную улыбку. Лениво перебирая карты, с невозмутимым видом крушила все их шансы на реабилитацию.

— Да как так?! — после очередного разгрома не выдержал беззубый. — Нечестно!

Даже бровью не повела и отрицать не стала:

— А кто сказал, что в карты нужно играть по правилам? Это в жизни нужно руководствоваться честностью, а в азартных играх все средства хороши.

Выждав недолгую паузу, я хитро улыбнулась:

— Хотите, покажу пару фокусов?

О да, они, естественно, хотели. Я продемонстрировала несколько несложных трюков, позволяющих подтасовать карты и увеличить шансы на победу. Затем, когда незамысловатые приёмы были усвоены, показала несколько настоящих фокусов. Разложила карты парами и, велев мальчишкам запомнить по одной из них, отвернулась. Когда после без труда угадала карты, дети не поверили и в следующий раз для надёжности завязали мне глаза.

Разумеется, я снова их удивила. На самом деле фокус был не таким уж и сложным, но со стороны смотрелся действительно эффектно.

Когда вернулся Эрик, он застал нас за бурным спором. Беззубый требовал секрет этого фокуса, а я ни в какую не желала его выдавать. Должно же хоть что-то остаться втайне!

— Убрал? — поинтересовалась, покосившись в сторону братца.

Тот утвердительно кивнул и, приблизившись, присел рядом с нами. Следующие несколько минут я выслушивала от беззубого восхищение моими умениями. Конечно, комплимент сомнительный, но неожиданно стало приятно. Пускай меня хвалили за, мягко сказать, нечестные навыки, путь к сердцу детей был проложен.

Невольное уважение, блеснувшее в глазах Эрика, бальзамом пролилось на сердце. Конечно, брат по-прежнему продолжал ворчать и выказывать мне свою неприязнь, но теперь это в больше степени было показным.

За картами мы просидели вплоть до самого позднего вечера. Я даже не заметила, как пролетело время, и опомнилась лишь тогда, когда в комнату вошла воспитательница. Увидев её, я в первый момент почувствовала себя нашкодившей школьницей. Возникло ощущение, что вернулась на несколько лет назад, когда меня с друзьями точно так же разгоняли по комнатам строгие воспитатели.

— Отбой был уже давно! — произнесла «надзирательница», нахмурив густые брови.

Меня она наградила особо недовольным взглядом, сумевшим вогнать в краску. Так и представляю, как выглядела со стороны — уборщица, обучающая восьмилетних детей картёжным играм…

— Ты это…, - Эрик шмыгнул носом и как бы между прочим предложил. — Заходи ещё как-нибудь. В следующий раз тебя обыграю, вот увидишь!

Пряча ликующую улыбку, пообещала:

— Обязательно зайду.

Жаль, завтра не получится. Посиделки с мальчишками это конечно здорово, но проникнуть в кабинет директрисы — важнее. Только бы всё прошло гладко!

Вернувшись к себе, я обнаружила, что братец потрудился на совесть. Пол блистал абсолютной чистотой, а от крупиц земли не осталось и следа.

Что ж, не так Эрик и безнадёжен, как казалось с первого взгляда…