Волшебство

Глава двадцать третья

Я очнулся на гигантской кровати в огромной комнате, размером с королевский бальный зал. Где-то рядом лежали ароматные фрукты, кажется, именно их запах меня и разбудил. Приподнялся на локтях и внимательно осмотрелся. Светлый камень стен, тонкая резьба изголовья, высокие золоченные светильники, мех и мягкие ткани, все было красиво, роскошно, но неуютно, слишком большая спальня.

— Наконец проснулся, — раздался насмешливый голос. Я обернулся. В резном кресле из слоновой кости, сложив руки домиком, сидел крупный мужчина с легким налетом седины на висках. Легко похлопывая вытянутыми пальцами, друг о друга, он над чем-то важно размышлял.

В ответ, равнодушно его оглядел. Тонкие черты, гордо выставленные полосы черной чешуи, вместо браслетов, которые я всегда с неприятием прикрывал, черная одежда из тонко выделанной кожи, украшенная серебром. Олицетворение власти и богатства, с явным презрением к окружающим.

— Родственник… — равнодушно сделал вывод я.

— Отец, — довольно строго поправил меня дракон.

— Отец не тот, кто родил, а тот, кто вырастил. Мой отец погиб на прошлой войне пятнадцать лет назад, — равнодушно ответил я.

— Ну, детские обиды это не ко мне, — отмахнулся новоявленный родственник. — Вини во всем проклятого эльфа. Он солгал мне о твоей матери, из-за него я ничего о тебе не знал.

Я пожал плечами и опустил взгляд на свою одежду, из которой на мне остались только штаны.

— Здесь завтракают раздетыми?

Дракон не отреагировал на сарказм и, хлопнув в ладоши, резко приказал:

— Завтрак и одежду наследнику. — Я холодно улыбнулся. Вот и родственничком обзавелся, тролль его побери.

Дракон, отдав приказ, вновь повернулся ко мне:

— Думаю, ты в недоумении…

— Нет, я ждал, когда ты появишься. Еще с момента подкупа лазурянского казначея…

— Мой сын! — гордо промолвил дракон. Я молча склонил голову. — Как ловко ты все распутал!

Этакое родство мне абсолютно не льстило. Как и чувство собственного бессилия перед древним драконом.

— Что с кораблем, с которого ты меня забрал?

— А почему тебя это волнует? — с легким раздражением в голосе поинтересовался новоявленный папаша. Еще бы, вместо радостных расспросов, досадные мелочи, не относящиеся к его великой персоне.

— На нем осталась моя команда.

— Ну… не знаю, сгорели наверно, — равнодушно пожал плечами он.

Известие, что корабль сгорел, вызвало приступ бешенства. И гадать не надо, кто виноват в пожаре. А что, если они не спаслись? Оль на горящем корабле посреди океана, отбивающая атаку порков… С холодной ненавистью я взглянул на дракона. Он все еще внимательно меня изучал. Остановив взгляд на лице, словно рассуждая вслух, добавил:

— Из недостатков, о которых я до сих пор никогда не задумывался, меня поразило твое старение. По всему ты должен быть безусым мальчишкой. А ты зрелый муж. Н-да, значит, вот и сказывается отсутствие пары у родителя.

Быстро сложил один к одному:

— Получается, я проживу нормальную человеческую жизнь, так как твоей пары рядом нет.

— Ничего не получается… — высокомерно пресек мои размышления дракон. — Ты думаешь, я поверил наглой эльфийской лжи, что она погибла? Да она скрывается со служанкой. Моей служанкой. Просто раньше я ждал, что та постепенно настроит ее на возвращение, а теперь ради тебя придется это событие ускорить.

— Не надо на нее давить. Хотела, была бы с тобой!

— О, сыновьи чувства… Так мило, — дракон изобразил наглую улыбку. И отбил у меня последнее желание договариваться, как и крошечную надежду, что это вообще возможно.

Дракон довольным голосом заявил:

— Вообще-то она мне не нужна. Я получил желаемое. Тебя, сын. Просто мне необходимо, чтобы ты стал нормальным драконом! Для этого нужна твоя мать.

— Ты поймаешь ее, сделаешь послушной своей воли?

Он кивнул.

— А как же связь?

— Какая связь?

Говорить о столь сокровенном с ним, неприятно, но выяснить необходимо.

— Прикосновений, сны о ней, желание помочь, защитить…

— Эльфов наслушался… — дракон брезгливо скривился. — Мы свою пару просто чувствуем, без дрожи, без снов. Она нужна только для появления детей. А зачем еще? — Он мерзко рассмеялся.

Но то, что меня соединяет с Оль не выдумка. Это реальность. Но, судя по всему, дракон не лжет, тогда… что происходит такое между нами? Чтобы выяснить я спросил:

— Что будет, если я найду свою пару?

— Я стану дедушкой! Невиданное чудо в нашем мире.

— Что будет со мной? Как я узнаю, что эта она?

— А я только обрадовался… — усмехнулся дракон. — Ты поймешь это, найдешь ее взглядом, и внутри появится желание ее догнать. Дальше идешь и догоняешь.

— Вот так незамысловато?

— А что еще? — искреннее недоумевал дракон. — Только у мифических эльфийских пар бывает дрожь от прикосновений, одинаковые сны и прочие глупости… Но ты не эльф, вспомни, а драконниц не бывает. Значит, все сыновья, рожденные от драконов, чистокровные драконы!

— Скорее эльф, так как пара у меня есть, как сны и дрожь при прикосновении. А тебя, если ты попытаешься что-то ей сделать, мне придется тебя убить. — Ходить вокруг да около с хитрым зверем нет смысла, я открыл карты. Он все равно об Оль узнает, пусть это будет на моих условиях.

Тут дракон меня удивил:

— Знаешь, почему у драконов не бывает внуков? Сыновья, когда находят пару, пытаются уничтожить отца, дабы захватить его богатства. Ты решил кинуть мне вызов? О, это так по-детски! Мне нравится!

— У меня своего богатства в достатке, а за свою пару я убью любого.

— Как мило… — Дракон насмешливо улыбнулся. — Но воссоединения у вас не было, иначе бы ты стал сильнее…

— Да?— Я ничего подобного не слышал. Вообще о драконах почти ничего не знал. Родственник продолжал:

— Мощь, наследуемая драконом в зрелом возрасте, сводит с ума. Когда это произойдет, никто не знает. Известно одно, если у дракона появилась пара, сила поделится и станет послушной воле хозяина.

— Выходит я еще незрелый дракон? — Забавно, я совсем не ощущал себя ребенком.

— У тебя ненормальные родители, это повлияло на получение силы, ну, а по возрасту ты сущее дите. И пару свою встретил слишком рано…

— То есть, я не настоящий дракон? — Это радует!

Но дракон раздавил мою радость на корню:

— Нет, настоящий. Но то, что ты стареешь как человек, плохо, но это же не дает тебе стать всесильным и сойти с ума. А ранняя пара, если ты ее не упустишь, поможет обрести силу. Произойдет раздвоение — станешь полноценным драконом.

— Значит, до появления моей матери ты был бессильным?

— Она не первая моя пара, раз в тысячу лет, если не состоялось соединение, рождается еще одна. Так как мои первые жены приказали долго жить, я нашел твою мать…

Я покачал головой. Сколько вообще он живет⁈

Как освобожусь, придется заняться безопасностью сестры Лорма, иначе она повторит несчастную судьбу предшественниц.

Эта беседа открыла для меня многие тайны, и говорить с ним мне было интересно, но как забыть, что это чудовище устроило войну для своего развлечения. Но на эту тему говорить не стоит, дракона к совести призывать, пустое дело.

Я просил напрямик:

— Ты знал где твоя пара, что есть я, так почему ты не искал меня?

Дракон сложил руки на животе и равнодушно отозвался:

— Я долго о тебе даже не подозревал. Все открылось, когда ты завел знакомство со старым драконьим лекарем в Непруге.

Вот как, значит всесильность и всезнание драконов — просто миф для удобства управления глупцами. Вздохнув, я спросил:

— Что собираешься делать?

— Воспитать из тебя дракона.

— Ты опоздал. Я ни дракон, ни эльф, ни человек. Я изгой. И меня это устраивает.

Дракон поморщился:

— Мал ты еще разбираться с этим. Но умен. Наслышан, наслышан, что ты сорвал мое наступление на Лазурь…

Я выдохнул, повернулся к Райдеру и прямо спросил:

— Зачем тебе это? Ты, по сути, правишь половиной Заморья. Это больше и королевской Лазури и Эльфийского Владычества.

— Фу, король порков, просто пошлость! Нет, у меня голая пустынная земля, а я хочу цветущие рощи, поля, и прочие красоты… эльфийского края. Но на пути стоят их вечные союзники, люди.

— То есть, ты рвался к эльфам… Зачем? Отомстить Лорму?

— Сначала, да, я хотел просто отомстить. Потом решил не просто наказать ее родственников и заставить твою мать вернуться ко мне, но и получить богатства людей и эльфов.

— Просто нанять кого-то и вернуть жену в голову не пришло? Без войны и мести…

— Мне нравится твой образ мыслей! — хлопнул в ладоши дракон. — Но к тому моменту я выяснил, что есть ты. Игра приняла интересный оборот. Войну на стравливание эльфов с людьми можно вести нескончаемо долго, чтобы они были истощены и готовы упасть мне в руки как спелое яблоко. Но появился ты, и мне пришлось ускорить события. Хотя, как понимаешь, мне ничего не мешает продолжить и дальше свои развлечения.

Я покачал головой:

— За Лорма я буду сражаться. Он не только мне родственник, который для меня ничего не пожалел, но еще и друг.

— Вот это слышать мне на самом деле не нравится… — Дракон сделал глубокий вдох, энергия, потрескивающая вокруг него, окрасила воздух черным пламенем.

Останавливая его излияние, я спросил:

— Вместо того, чтобы доказать своей паре, что ты ей нужен, а она тебе, непонятно по какой логике, ты преследуешь ее, пугаешь, шантажируешь и унижаешь. Потом ты думаешь что-то от нее добиться?

— Ха-ха! Какой мой сын мудрый и благородный! За бросившую его мать заступается!.. Но дракончики отца не учат! Это унижение для меня, доказывать ей что-то. И неважно, пара она или не пара…

— Сын, не сын… — холодно усмехнувшись, добавил я.

— Сын — это важно, я хочу передать тебе сокровища. — Он сделал паузу и вгляделся в мое лицо. Судя по всему, отсутствие эмоции на моем лице его разочаровало, так как он вздохнул и откинулся на спинку своего кресла.

Я сухо на него взглянул:

— Я повторяю, у меня есть все: замок, земли, золото, слуги… И все я добыл сам. Твое богатство мне не нужно. Главное, что ты можешь мне подарить, чтоб я всегда помнил о твой щедрости, это спокойная жизнь. Это то, чего мне всегда не хватает, и то, что я ценю больше всего.

Дракон вновь рассмеялся:

— Хитро придумал! И душу греет, что не надо ничем с тобой делиться.

Да, прерогатива всесилия, он может всегда говорить правду. Или всегда лгать… На секунду я замешкался, размышляя, потом все же добавил:

— Я могу надеяться на столь щедрый подарок от отца? — Я поднял брови в ожидании ответа.

— Хорошо, что ты не торгаш, иначе разорил бы мое Приморье, — весело усмехнулся дракон. Однако по сути вопроса ни слова не добавил.

Да, силой его не унять, но обещание оставить меня в покое надо вытянуть обязательно, надеюсь, слово свое он не нарушит.

Дракон помолчав, добавил:

— Ты уже знаешь, что меня зовут Райдер, но ты зови отцом. Мне нравится, как это звучит.

Я кивнул. Хочет «отцом», пусть будет хоть «принцем лесов, морей и гор», гордыня ничьих жизней не стоит. Главное, чтобы он прекратил развлекаться подобным образом.

— Да, отец, забыл добавить, в понятие «спокойной жизни» входят и жизни моих друзей, даже если они тебе неприятны.

Райдер оживился:

— Хитрый… Мне нравится. Я прямо таки чувствую, что хочу доказать тебе, что я щедрый отец.

— Буду тебе очень признателен, — абсолютно искренне произнес я.

— Да, а ты мне будешь давать внука. Поиграть.

Я не смог скрыть усмешки и довольно желчно сказал:

— Так и вижу умильную картинку: вошедший в анналы истории дракон-дед играющий с внуком… — холодно усмехнулся я. — Если серьезно, моя пара еще не знает об этом. Я пошел длинным путем. И прежде всего, добился ее расположения. — Я твердо на него посмотрел.

Некое опережение событий не в счет.

— Я понаблюдаю за тем, что у тебя получится, может, и сам попробую так… длинным путем, — усмехнулся Райдер.

Наблюдая за драконом, не скрывая насмешки, в ответ кивнул. Жаль, что я не столь наивен, а то бы счастливо улыбнулся.

Слуги доставили домашнее шелковое одеяние и стол с угощением. Мне пришлось заставить себя спросить:

— Присоединишься?

— Нет, теперь ты будешь жить у меня, мы не раз еще поужинаем, а пока дела зовут…— Дракон поднялся.

Я — пленник. Вот все стало на свои места, а то все выходило уж слишком легко.

Все даже хуже, Райдер полностью разрушил, уничтожил одним небрежным словом все планы, которые я так старательно выстраивал. Наивно было надеяться от него чего-то добиться.

Я холодно кивнул, провожая взглядом неспешно удаляющего дракона. Что ж, все впереди. Надо узнать в каком направлении отсюда эльфийское королевство, устроить побег, желательно с разрушением драконьего гнезда, и переплыть Большое море. Мелочи, да. Думаю, он догадывается, что именно так я и буду действовать.

Как бы узнать все ли в порядке с Оль… я откинулся на подушку и тяжело вздохнул. Но торопиться нельзя. Прежде всего, надо выяснить, как можно убить дракона.

Пройдя вслед за дедом длинный мощенный каменными плитами коридор, я попала в гостиную. Непонятно почему он повел меня через черный ход, но осмотревшись в комнате, догадалась: барон пытался скрыть скверное состояние фамильного гнезда. Говоря по-простому, тут продали все что можно. Стены зияли пустыми квадратами невыгоревших обоев, пустые пыльные углы вопили о похищенной из них мебели, окна лишенные гардин сиротливо делились вечерним светом.

Пока я осматривалась, дед, нарушая все приличия, что-то тихо говорил моей кузине, коей оказалась блондинка с волнистыми волосами, закрепленными розовым кожаным ободком с драгоценными камнями, которые при боле близком рассмотрении оказались цветными стекляшками.

— Должно быть, ты шутишь! — воскликнула девушка, в замешательстве глядя на деда. Весь ее облик выражал гнев и возмущение.

— Нет, это на самом деле твоя сестра, кузина.

— Эта аферистка появилась здесь, надеясь чем-то поживиться?

— Неужели же, — прервал ее крики дед, — моя любимая внучка так не доверяет мне?

— Ты невыносим! — нервно вскричала Гильверда и измерила меня презрительным взглядом.

Я с высокомерным недоумением посмотрела на нее в ответ, приподняв бровь: «Я что, похожа на бедную родственницу?», потом усмехнулась и отвела взгляд как чего-то не стоящего моего внимания.

Она нахмурилась и я поняла, что все сделала верно. Дед вновь что-то тихо ей сказал и тут же, заигравшись в аристократа, склонил голову и провозгласил:

— Мы сочтем за большую честь пригласить тебя отужинать с нами.

— Спасибо, буду благодарна, — живо отозвалась я и улыбнулась.

Мне уже было любопытно, что же он задумал. А то, что это так, у меня сомнений не оставалось, так как моя кузина внезапно прекратила смотреть на меня, как порк на эльфа. Вообще перестала смотреть. Эти крики, фырканье, гневные взгляды, старания уязвить, всего лишь попытка показать себе цену. Избалованный ребенок.

Слуг вокруг не оказалось, мне пришлось самой стянуть с себя плащ и аккуратно положить его на скамью рядом. Кузина внимательно оглядев подкладку из эльфийского шелка, стоящую небольшое состояние, презрительно фыркнула. В зал медленно вошла старая неопрятная женщина в застиранном чепце, и немало не смущаясь, грубо швырнула с подноса тарелки с чем-то сильно зажаренным.

Я вилкой отодвинула пережаренный кусочек морковки. И тут на меня нахлынуло чувство обиды и одиночества. Ненужности. У меня заболели глаза. Защита вот-вот могла не выдержать и пропустить внезапно хлынувшие слезы обиды. Из-за всего.

Пока я два года бродила по улице, мечтая о куске хлеба и тепле, эта девчонка ни в чем не знала отказа. Едва я обрела друзей, кто-то из них погиб, а кто-то потерялся. Зато у нее все было в порядке. Ее любили, защищали… А сейчас, я уверена, она искренне страдает от того, что ее семья обеднела, и некому приготовить вкусный ужин. Хотя, что ей стоило пойти и сделать его самой, а не мучить уставшую старушку возней с дровами и готовкой. Моя мама, дочь барона, не гнушалась домашней работой и с детства приучала меня. Кузине давно пора позабыть аристократические привычки и хоть как-то помочь близким выпутаться из сетей нищеты.

Дед закончил есть. Так как здесь церемонии не соблюдали, я тотчас же вслед за ним отодвинула свою тарелку и поблагодарила:

— Прекрасный ужин, спасибо.

Дед благодарно улыбнулся, еда была ужасной.

— Я хотела бы отдохнуть…

— Конечно, дорога дальняя, ты утомилась. Я провожу тебя…

Я приветливо улыбнулась и вежливо кивнула. Дорога была действительно долгая. Сюда мы ехали весь день. В старой карете трясло на каждой кочке, отбивая внутренности и держа постоянно в напряжении. Само по себе это было испытание. Это не считая того, что дед, рассказав, как он потерял вторую дочь и зятя во время шторма на корабле, остаток дороги громко храпел, а нанятый в городе возница всю дорогу ругался и избивал лошадей. Мне хотелось выйти и в ответ избить его самого.

Мои воспоминания прервала сестрица, которая с раздражением отшвырнула тарелку:

— Прекрасный ужин, спасибо! — передразнила меня она и раздраженно фыркнула. — Да это же есть невозможно!

Игнорируя глупое недовольство родственницы, я подхватила свой плащ, встала и пошла за дедом, который, шагая вверх по лестнице, жаловался, что этой весной им не хватило денег на посадки. Его голос был тихим, наполненным страданием. Мне было его жаль. Под конец дед добавил:

— Я рад, что, наконец, нашел тебя. Хочу о кое-чем поговорить с тобой… — наконец барон решился сообщить, что ему от меня нужно. Я вежливо кивнула, что готова выслушать. — Ты отдохни. Буду ждать тебя в библиотеке. На этом этаже, отсюда до конца коридора, он упирается в нее.

Я вновь безмолвно кивнула и вошла в предоставленную комнату, лишенную самого необходимого. Там стояли кровать и кривой, наспех сделанный местным умельцем шкаф, не представлявшие никакой ценности. Видно давно живут бедно. Сделанная абы как мебель и та была уже старой.

В спальне было душно, чувствовалось приближение грозы. Я выглянула в открытое окно. И заморгала, чтобы прогнать оцепенение — внизу раскинулась такая красота, высвеченная темными облаками и яркими вспышками еще сухого неба.

Уложив свой саквояж на кровать, стульев здесь не было, я порадовалась, что не подалась на уговоры деда и не взяла с собой все свои вещи. Захватив только самое необходимое на пару дней. Но даже это некуда было складывать. Повесив плащ на изголовье кровати, оставив все в саквояже, я вышла в коридор и проследовала в библиотеку. Дед, как я пять минут назад, любовался из окна на всполохи молний.

В опустевшей комнате зияли голые полки, и горела на столе одна единственная свеча.

— Ты была когда-нибудь здесь?

— Нет, никогда, — качнула я головой. — Но всегда мечтала путешествовать по Приморью.

— Присаживайся куда захочешь. — Я осмотрелась. Перед столом деда стоял одинокий стул заваленный вещами. Поняла, говоря «куда хочешь», он имел в виду пол.

— Спасибо, я устала сидеть в карете, так что с удовольствием постою.

Дед кивнул, не отягощая себя заботой о моем отдыхе. Моя мама говорила, что после смерти бабушки ей стало жить с ним невмоготу, теперь я начинаю понимать почему.

— Мне очень нужна помощь. Ты видишь, мы живем в скудости, а всему виной неграмотность твоего пра-прадеда. Он написал завещание на раздел земли между сыновьями. Проведя его рекой. Но за столько лет река сдвигалась то в одну, то в другую сторону, меняя размер наделов. Пока землей владели родственники, все шло мирно. Все знали, где находится та самая, первая граница, и споров не было. Но род одного из братьев прервался, и наследство перешло родне его жены. С тех пор то поместье не раз продавалось, переходя из рук в руки чужих людей.

— А им о наличии той границы не докажешь… — закончила я. Уяснив для себя, в чем причина бедности барона.

— Да, именно! — он увлеченно продолжал:

— Первое время мы предлагали выкупить свой участок, но соседи отказались, очень уж там плодородные земли. Так мы и остались в зависимости от реки. Чтобы несколько сгладить эту потерю моим дедом был заключен договор, что мы будет соединять узами наследников, дабы полученный с этих земель урожай делить пополам.

— То есть, вы хотели объединить надел…

Дед кивнул:

— Тогда был заключен новый договор о праве наследников. Он исполнялся, пусть и не всегда удачно, — после этих печальных слов я вспомнила избежавшую исполнения этого договора маму. Значит, вот за кого выдали замуж ее младшую сестру. Выводы о моей помощи напрашивались нелицеприятные, но я молчала, решив, не торопить события.

— После трагедии в море, когда погибла моя дочь с супругом, родители зятя продали свое имение незнакомцу. Он стар и сед, и не имеет наследников. Я пытался с ним договориться, но его постоянно нет дома, а все заправляет его экономка, которая без хозяина ничем не может помочь.

— Вы были у него? — тихо спросила я. Радуясь, что мои опасения, что «свеже найденной» родственницей хотят расплатиться по договору, оказались надуманной глупостью.

— Да, конечно, не раз. И даже подкупил слуг, чтобы мне сообщали о его прибытии. Этот старик отказался меня принять. Я посылал к нему Гиль, но она не сдержалась и все высказала наглой экономке. После чего хозяин того поместья прислал письмо, в котором отказал нам с внучкой в посещении его земель.

Я вздохнула:

— В общем, вам необходим кто-то привлечь в качестве переговорщика.

— Да-да! Так ты согласна поехать к нему и поговорить о сватовстве? Ну, или хотя бы о перемирии? — ласково спросил дед, уверенный в скором успехе уговоров. — Я видел, как ты сдержанно реагировала на кузину. Я уверен, ты сможешь его убедить.

Так это он специально проверял? Я опешила, но барон почувствовал, что высказал свою мысль слишком резко, виновато добавил:

— У Гиль тяжелый характер. Ты понимаешь, она в четырнадцать лет осталась сиротой. Ее все баловали, это нормально, девочка столько перенесла…

Судя по всему, ее избаловали задолго до трагедии. Но это уже неважно. Я, кивнув, спокойно ответила:

— Если только договориться о вашей встрече и прояснить ситуацию с рекой, то, конечно, я поеду.

— Ты не представляешь, как я этому рад и тебе благодарен! Завтра к вечеру и отправишься! Надо отыскать карету, — заерзав на стуле, добавил. — А теперь отдыхай. Мне надо тут кое-что закончить.

Чувствуя себя немного униженной, я поклонилась и с достоинством удалилась. Раздумывая над пояснениями мамы, о том, что она похожа на бабушку, а ее младшая сестра на деда. Чему я была очень рада. Так как родственник неприятно поразил своим эгоизмом, а ведь предками хочется гордиться. Моими явно не получится.

Я быстро вернулась в комнату.

Началась гроза, порывы штормового ветра обрушивались на стены старого замка, швыряли холодные капли в высокие окна башни. То и дело небо словно взрывалось, освещая молниями мокрые камни. Я с ногами сидела на подоконнике, обняв колени, и наблюдала за неистовством погоды.

Это радостная весенняя гроза, смывающая старую пыль с гор. Все действо передо мной было мрачное, темное, властное… Но все равно, оно было светлее, чем мое настроение.