Восхитительные ночи

Глава 6

Соленая вода щипала глаза. Волны играли с Селией, как с куклой, то неся ее на гребне, то бросая на песок, который нещадно обдирал кожу. Задыхаясь, она пыталась бороться с сильным течением, но была слишком испугана.

«Боже, ведь я утону здесь, на этом пустынном берегу, и ни одна душа не узнает, что со мной произошло!

И вдруг чьи-то сильные руки вытащили ее из поды и бросили на песок…

– Какого черта!..

Селия лежала на берегу, едва живая. Ноздри жгло, глаза слезились, ободранная кожа ныла. Она услышала мужской смех.

– Селия? Неужели это вас я вытащил из воды?

Подняв глаза, она увидела стройные ноги, набедренную повязку, мускулистый живот, завитки черных волос на широкой груди.

– Роман! – выдохнула потрясенная девушка. – Роман Бернсайд!

– Ну-ка вставайте! – весело сказал он, протянул ей руку и поднял на ноги одним движением.

Только тут вымокшая насквозь Селия осознала, что она вся в песке, а спутанные пряди волос падают на лицо.

Нижнее белье прилипло к телу, четко обозначая каждый его изгиб.

– О-о-о! – девушка попыталась прикрыться руками.

Роман улыбнулся.

– Песок придает вам особый шарм.

– Шарм! – Селия метнула на доктора гневный взгляд. Она вся дрожала, ибо только что едва не утонула, и тетя Гаттерас никогда бы не узнала, что с ней случилось! У Селии зуб на зуб не попадал, ей хотелось броситься на песок и отдохнуть, порадоваться тому, что она жива.

Но хуже всего было стоять в таком виде перед усмехающимся Романом. Ну уж нет, она не доставит ему такого удовольствия!

– Я как раз собиралась выйти из воды, когда вы меня заметили, – с вызовом сказала девушка, пытаясь унять дрожь.

– Да вас швыряло в воде, как щепку! Если бы я вас не вытащил, вы проглотили бы половину воды бухты Мамала!

– Вовсе нет! Все было отлично!

– О да, конечно. – Его восхищенный взгляд скользнул по Селии и задержался на груди, обтянутой мокрой тканью.

– Хватит! – выпалила девушка. – Не смейте так на меня смотреть!

– Извините, я веду себя не по-джентльменски, но признайте, Селия, от вас трудно отвести глаза. Я могу вас так называть, раз уж мы оказались в таких исключительных обстоятельствах?

Но, не успела девушка ответить, как Роман воскликнул:

– О Боже, да вы вся дрожите! Идемте же скорее!

Роман повлек Селию к склону холма, где она оставила покрывало и книги. Быстро подняв с песка шерстяное покрывало, он накинул его ей на плечи.

– Селия… Вы вся дрожите… – Его голос стал участливым и заботливым. – Сейчас согреетесь. Глупо было идти в воду, не умея плавать. Вы же могли утонуть! А сейчас у вас шок. – Роман принялся массировать ей спину.

Селия невольно подалась к нему. Ей нравились прикосновения его теплых рук.

Спустя некоторое время Роман понял, что Селия согрелась и мало-помалу возвращается к жизни.

– Ну теперь вам немного получше, – обрадовался он. – У меня с собой есть бренди, вам надо немного выпить.

– Но мне не нужно…

– Я врач, а значит, вам придется делать то, что я скажу. – Роман направился к своей лошади и вернулся с бренди в дорожной жестяной кружке. – Выпейте. Все до конца.

Селия послушно поднесла кружку к губам. Крепкий напиток обжег горло, и тепло волнами разлилось по всему телу.

– Теперь мне лучше, – призналась Селия. – Знаю, мне не следовало заходить в воду… Я не умею плавать. Но было так приятно играть с волнами. Я не думала, что это так кончится…

Роман вдруг заглянул ей в глаза, и девушка почувствовала себя беззащитной под его взглядом.

– Селия, Селия…

Он наклонился и поцеловал ее нежно и требовательно, и Селии показалось, что она умрет от блаженства, ибо сердце не выдержит и выскочит из груди.

Роман отстранил ее и улыбнулся:

– Селия, снимите нижнее белье.

– Что? – изумилась девушка, опьяненная поцелуем.

– Вы же слышали, что я сказал. Снимите хоть часть того, что на вас надето, мы разложим все это на песке и просушим. И не волнуйтесь, здесь вас никто не увидит, эта часть побережья совершенно безлюдна. Кроме того, на вас еще многое останется, не так ли? Это не нанесет ущерб вашей скромности.

«Но он же увидит меня! Промокшие сорочка и корсет – это все равно что ничего. Ни одна дама никогда не осмелится предстать почти обнаженной перед мужчиной – любым мужчиной». И все же Селия колебалась.

Ей хотелось…

– Ну же, – настаивал доктор. – Снимайте! Я научу вас плавать. Стыдно, когда женщина, живущая на островах, не может справиться с незначительным прибоем.

Оказалось, что, выходя из гостиницы, Роман видел, как Селия проезжала по городу. Какое-то странное чувство заставило его последовать за девушкой, и он потерял след, лишь когда ее лошадь сошла с береговой тропы. Роман искал ее на нескольких пляжах и наконец случайно нашел здесь.

– Если бы я появился на десять минут позже… – Он посмотрел на нее горящими глазами.

Селия сбросила покрывало и расстегнула пуговицы дрожащими руками. Наконец на ней остались только корсет с вышивкой и кружевные панталоны.

– Бог мои, да вы красавица! – воскликнул Роман. – Нимфа, прекрасная наяда!

Волны с кружевными гребешками пены вздымались все выше. Огромные буруны обрушивались на берег, оставляя разбегающиеся следы на песке. Этот сияющий день и бездонное синее небо казались Селии волшебным незабываемым сном.

Роман научил ее входить в воду боком к волне и обещал научить нырять под набегающую волну, чтобы она не сбивала с ног.

– Под волну?! – Селия еще слишком хорошо помнила, что с ней случилось.

– Да, под волну. А теперь я покажу вам, как плавать, погружая лицо в воду. Расслабьтесь и держитесь за меня. Не бойтесь, я не отпущу вас.

Роман оказался на редкость терпеливым учителем. Он умело поддерживал Селию, шутливо делал ей замечания и хвалил, когда она выполняла его требования.

– Селия, вы очень храбрая девушка, раз решились учиться плавать после такого неудачного опыта. Вы бы многого достигли, если бы тренировались каждый день. Думаю, за несколько недель я бы научил вас серфингу.

– Серфингу?

– Это восхитительная гавайская игра с волнами. Когда-нибудь я покажу вам.

«Неужели он случайно сказал "когда-нибудь"?» Обожженная солнцем и усталая, Селия позволила Роману вынести ее на берег, и волны уже не казались теперь такими страшными. Она взяла протянутое Романом полотенце и принялась вытираться, уже не стесняясь наготы.

– Селия, вот еще бренди. Кроме того, у меня есть еда. Вы проголодались?

– Ужасно!

Они сложили свои припасы и жадно набросились на ветчину, хлеб и фрукты. Если бы Гаттерас увидела ее сейчас!

Ополоснув в море лица и руки, они легли рядом на подстилку.

Вскоре Роман начал рассказывать о своем детстве, проведенном на Мауи. Он был младшим сыном владельца сахарной плантации и его второй жены, которая умерла в родах. Местный житель научил его плавать.

– Гавайцы великолепно знают море, умеют плакать почти с рождения, ныряют на огромную глубину и остаются под водой невероятно долго. Я плавал, нырял, ловил рыбу с каноэ – это были золотые дни моего детства. Я вспоминал о них постоянно, особенно в Нью-Йорке, когда впервые в жизни бродил по улицам в густую метель. Снег! – Роман поморщился. – Селия, вы не представляете, каким неприятным и враждебным он мне казался!

– Почему вы поехали в Америку?

– Мне больно об этом говорить.

– Извините! – Селия смутилась. Только что они так непринужденно болтали! Но теперь это беззаботное настроение улетучилось, разрушенное несколькими бестактными словами. И все-таки любопытство заставило ее спросить: – Вы женились на той девушке… Хоуп… в Нью-Йорке?

Романа приподнялся и сел, напряженно вглядываясь вдаль.

– Селия, я уже рассказывал вам о Хоуп. Я очень любил ее и обезумел от горя, когда она умерла. Я уехал в Бостон брать уроки у профессора Деваля. Он прославился своими работами о преждевременных родах, применением родовых щипцов и карболовой кислоты как антисептика. Многие врачи считают его методы шарлатанством, но они помогли спасти немало жизней. Я хотел узнать, была ли неизбежна смерть моей жены. Пять месяцев я учился у Деваля и действительно спас жизнь нескольким десяткам женщин и детей.

В глазах Романа застыло страдание.

– А здесь, в Гонолулу, я пытаюсь передать местным врачам свой опыт. Они подвергают меня остракизму и не желают перенимать мои знания, – горько добавил он. – Они убеждены, что я ставил опыты на неимущих больных в Бостоне, а теперь делаю это здесь. Они отказываются даже применять карболовую кислоту.

Роман умолк. Селия сидела рядом, не зная, что сказать. Погрузившись в воспоминания, Роман словно забыл о Селии. Девушка почувствовала зависть к несчастной Хоуп, смерть которой разбила сердце Романа.

– Может, еще поплаваем? – предложила Селия, чтобы нарушить тягостное молчание.

– Нет.

– Но я уже отдохнула, а вы так хорошо учите, что на этот раз я проплыву дальше.

– Взгляните на солнце. – Косые лучи окрашивали холмы в золотисто-красноватый цвет. – Уже слишком поздно.

Селия кивнула, понимая, что путь до дома неблизкий, а в темноте и опасный. До восхода луны тропическая ночь непроницаемо черна.

– Пора собираться, – сказал Роман. – Ваша тетка уже, наверное, беспокоится о вас, К тому же у вас нет фонарика.

Он опять говорил с ней, как со школьницей, Селия насупилась, обиженная его тоном.

– Жаль, что забыла фонарик. Может, проводите меня? Уж у вас-то фонарик наверняка есть?

– Конечно, и я отдам вам его. Но провожать вас не буду.

– Почему?

– Сплетни, Селия. Здесь без них жить не могут. Поэтому меня и предали анафеме. Надеюсь, вы не хотите подвергнуться такой же участи?

Селия, покраснев, взглянула на Романа. Конечно, она поняла, что он имеет в виду. Не дай Бог, чтобы кто-нибудь увидел, как они вместе возвращаются поздно вечером с пустынного пляжа, к тому же она в мятом платье, растрепанная, вся в песке… Этот скандал будет хуже, чем в Бостоне.

И все же она чувствовала раздражение. Роман целовал ее, провел с ней целый день, обнимал и даже спас ей жизнь. А теперь думал о сплетнях!

Девушка вскочила на ноги и стала быстро собирать одежду.

– Отвернитесь! – Она застегнула крючки на нижнем белье. – Вот и прекрасно! Я поеду сама! И, поверьте, очень этому рада! Вы самый грубый человек, которого я когда-либо встречала! Безумный и неисправимый!

– Я?! – Роман неожиданно рассмеялся. – А, по-моему, это вы неисправимы, мисс Гриффин. Купаетесь при мне в нижнем белье! Может, вы к этому привыкли? Уверен, миссис Гаттерас это шокировало бы, не говоря о других.

Селии хотелось дать ему пощечину.

– О! Это только потому, что… вы мне велели!

Она слышала его смех, пока подтягивала подпругу и усаживалась. Стегнув лошадь, Селия галопом помчалась по берегу; ее лицо пылало.

В тот вечер, сославшись на то, что ей напекло голову, она избежала расспросов тетки. Селия пришла в спальню, натерлась мазью от ожогов и напряженно размышляла о Романе.

Как он посмел смеяться над тем, что она согласилась учиться плавать? Мужчин невозможно понять! Впрочем, сейчас у нее не было никакого желания понимать их.

Разрезая страницы романа, Селия вспоминала поцелуи Романа, его улыбку, пристальный взгляд. В воде он так сильно прижимал ее к себе!

Она отложила нож для бумаги, даже не заметив, как книга соскользнула на пол. Неужели все так и будет? Ее тянет к Роману, как мотылька к огню. Но чего он хочет от нее?

Наутро, когда она вышла на веранду к завтраку, ее ждал огромный букет розовых чайных роз. Дрожащими руками она схватила записку, а затем разочарованно бросила ее. Записка была не от Романа, а от Джона Бернсайда:

«Увидимся ли мы сегодня? Я бы хотел отправиться с вами на прогулку верхом. Заеду в одиннадцать».

Она почувствовала горькое разочарование. Роман никогда не присылал ей цветов, никуда не приглашал ее, а между тем его сводный брат проявлял к ней интерес и оказывал знаки внимания.

– Селия, чем ты взволнована? – спросила Гаттерас, входя на веранду.

Тетка, конечно, заметила ее загар.

– Я собираюсь на верховую прогулку с Джоном Бернсайдом.

– Неужели? – Тетка явно обрадовалась. Селия отправила Джону Бернсайду записку, сообщив, что будет рада его видеть.

Девушка надеялась, что они проедут мимо отеля «Гавайи» и Роман увидит ее с братом, которого так ненавидит.

Да, так она и сделает. И будет улыбаться Джону самой ослепительной улыбкой, на какую только способна.

Прошло два дня. С утра Селия грустно сидела на качелях из тростника, которые повесила Гаттерас. В зарослях кричали пересмешники. На горизонте показались паруса корабля.

Ее план подразнить Романа не осуществился, ибо доктор так и не видел ее с Джоном. Зато Джон, приняв ее улыбки за чистую монету, потерял голову.

– Селия! – Гаттерас подошла к качелям, – Уитты приглашают нас вечером на ужин.

Селия равнодушно кивнула. Они побывали на многих импровизированных вечерах, и сегодня, вероятно, она увидит все тех же людей.

– Селия! Где витают твои мысли? В последние дни ты о чем-то мечтаешь. На этой неделе ты дважды обедала с Джоном Бернсайдом и была с ним на верховой прогулке. Уж не влюбилась ли ты в него?

Селия вскинула голову:

– Влюбилась?

– Ну да, дорогая. Уверена, Джон – неплохая партия. Его сахарная плантация процветает, он сделал капиталовложения в судостроительную отрасль. Хотя Джон вдовец с двумя детьми, многие женщины находят его привлекательным.

– Да, это так.

– Почему ты покраснела? Кстати, ты очень загорела. Тебе следует носить шляпу. – Между тем Гаттерас вернулась к прежней теме: – Конечно, Джон Бернсайд – основной претендент. Но и Роджер Уитт тоже заинтересовался тобой. Он дважды присылал цветы и не скрывает, что ты ему нравишься.

Селия усмехнулась. Болезненно застенчивый Роджер изъяснялся только односложными фразами.

– Тетя Гаттерас, вы же знаете, что он не может связать трех слов без подсказки отца или своей молодой хорошенькой мачехи.

– Может, ты и права. Но придержи язычок, если хочешь произвести хорошее впечатление. И не забывай о Катрин Уитт. Может, она и молода, но с ней надо считаться.

Селия вышла из экипажа, шелестя пышными юбками. В наступавших сумерках еще видны были розовато-желтые отсветы великолепного заката. Уитты послали слуг, чтобы те встречали гостей с фонарями и освещали им дорогу к дому. Селия и Гаттерас последовали за слугой-китайцем по освещенной садовой дорожке.

По пути сюда Гаттерас рассказала племяннице, что поместила объявления в калифорнийских газетах и выражала надежду получить ответ уже через несколько месяцев. До своего отъезда в кругосветное путешествие она рассчитывала выдать Селию замуж.

Селия слушала вполуха и отвечала тетке рассеянно. Сегодня она была не в духе, хотя по настоянию Гаттерас днем вздремнула. Не успокоила ее и прохладная ванна. Теперь ее платье с широкой юбкой казалось ей некрасивым, а туфли – слишком тесными.

Когда они проходили мимо очаровательных шпалер, увитых глицинией, Селия прихлопнула москита, укусившего ее. От этого настроение стало еще хуже.

Девушку угнетала мысль о вечеринке, точно такой же, как все предыдущие. Ей надоела эта игра с поклонниками.

Их встретили очень приветливо. Хозяйка дома, хрупкая женщина лет тридцати с темно-русыми волосами, слыла красавицей.

– Гаттерас… Селия… Я так рада видеть вас… – Катрин Уитт улыбнулась Селии: – Я видела, как вас сопровождает в прогулках по городу один из самых красивых джентльменов. У вас серьезные планы? О дорогая, вы покраснели или это загар на ваших щечках? Мы, женщины, должны быть предельно осторожны с солнцем. Оно нас так старит!

Селия молча улыбнулась.

– Вы шили платье здесь, Селия? – спросила Катрин. – Я предпочитаю покупать одежду в Париже.

Почему Катрин Уитт так язвительна? Но, прежде чем Селия ответила на этот вопрос, шум в дверях возвестил о прибытии гостей. Женщины обернулись и увидели Джона Бернсайда и офицеров с «Калифорнии». В вечернем костюме, с зачесанными назад волосами, он казался весьма привлекательным.

Катрин поспешила к дверям, небрежно улыбнулась офицерам и протянула руки Джону Бернсайду.

– Джон, как я рада вас видеть! – воскликнула Катрин. – Вас постоянно встречают в городе, но вы никогда не находите минуты заглянуть к нам! Уж не сердитесь ли вы?

Услышав игривый тон Катрин, Селия вдруг поняла причину ее враждебности. Она ревновала! Муж Катрин – скучный шестидесятилетний старик, а Джон Бернсайд красив и энергичен.

– Сегодня я собираюсь завладеть его вниманием, Селия, – заявила Катрин, увлекая за собой Джона. – Он был в вашем распоряжении всю неделю, а теперь моя очередь – я вижу его слишком редко. А ведь он мой старый друг.

Гостиная Уиттов была богато обставлена. Полы покрывали восточные ковры. Рядом с камином стояла высокая позолоченная арфа. Селия попыталась представить себе, как играет на ней Катрин Уитт. Большой стол был уставлен неизменными чашами с пуншем, более слабым – для дам и более крепким – для мужчин.

Селия разглядывала гостей, приветливо кивая знакомым. Гаттерас увлеченно беседовала с капитаном китобойной флотилии, недавно вернувшимся из Берингова пролива, где тридцать три судна застряли в арктических льдах, что было трагедией для китобойного промысла.

– Хотите пунша, Селия? – К ней приблизился Роджер Уитт, красный от смущения. Его речь стала еще более невнятной, поскольку он много выпил.

Селия улыбнулась ему. Катрин Уитт стояла с Джоном у высокого окна и заглядывала ему в глаза. Селия почувствовала укол ревности.

Роджер осторожно принес пунш.

– Надеюсь, вам нравится пунш, Селия. – Он нервничал. – Я думал… То есть хотел бы знать, может, вы… Местные дамы организуют пикник в долине Нууану…

Селия сделала глоток, отметив, что напиток крепкий. Казалось, огонь разливается по жилам, толкая на безрассудство. Видимо, Роджер по ошибке налил ей из чаши для мужчин. Случайно? А может, нарочно? Она внимательно посмотрела на молодого человека.

– Роджер, вы приглашаете меня на пикник? Думаю, это будет очень приятно. Пожалуйста, принесите мне еще стаканчик этого замечательного пунша.

Три порции пунша заметно улучшили настроение Селии. Теперь ей нравилось все: гости, угощение, шутки и даже сплетни.

Почему ей так не хотелось ехать сюда? Не замечая укоризненных взглядов Гаттерас, она нежно улыбалась Роджеру, кокетливо посматривала на Адама Бенсона, морского офицера, сопровождавшего ее на борт «Калифорнии». Она даже одарила улыбкой старого, скучного Джарра Уитта. Да, Селия чувствовала себя превосходно!

Наконец к ней подошел Джон Бернсайд и спросил, не хочет ли она прогуляться с ним по саду Уиттов.

Селия презрительно взглянула на него:

– Мне казалось, вам очень приятно с Катрин Уитт…

– Напротив, мне хотелось бы поговорить с вами. Катрин – мой старый друг и только.

«Интересно, как отнеслась бы к этим словам их хозяйка?» – подумала Селия.

– Ну что ж, я с удовольствием прогуляюсь с вами. Но мы не уйдем надолго, не так ли? Нам не следует этого делать.

Ее намек смутил Джона, и Селия ощутила злорадство. Пусть Катрин ему улыбается. Она, Селия, тоже имеет над ним власть.

Они гуляли под звездным небом. Сад благоухал. Взошла луна.

Джон нежно коснулся руки девушки:

– Бог мой, вы поразительно красивы в лунном свете, Селия! Он придает вам особое очарование!

Селия потупила глаза. Джон не тот мужчина, от которого она хотела бы услышать эти слова.

– Расскажите мне о Мауи, – попросила девушка.

Он улыбнулся:

– Я уже рассказывал вам об этом острове и о Маунтен Вью и боюсь, что до смерти надоел рам.

– Нет, мне действительно хочется послушать.

– Ну хорошо.

Джон поведал ей о плантации, которой владели два поколения его предков. Селия завороженно слушала. Само название острова – Мауи – звучало для нее как «рай». Дремлющий вулкан Халеакала господствовал над широкой частью острова. Там были зеленые тропические долины и скалистые горные склоны неслыханной красоты. Плантация Маунтен Вью была расположена в узкой части острова, на склонах Западных гор Мауи.

– Там с двух сторон открывается великолепный вид. Впереди синее море. А позади – зеленые склоны гор и долины. Это замечательное место. А дом привезен моим отцом из Коннектикута, из Вестпорта, весь до последней рейки, до последнего гвоздя. И хотел бы показать вам его. Может, как-нибудь приедете?

Он очень серьезно посмотрел на нее и внезапно привлек к себе.

– Джон, пожалуйста…

Но он прильнул к ней губами.

– Вы так чертовски красивы! Так очаровательны… О Боже, я хочу вас!

Их окружала ночь, а над ними плыл густой аромат цветов. Селия уже не сопротивлялась и позволила Джону целовать себя. Это доставляло ей наслаждение. Может, он и не Роман, но так мужествен…

Неожиданно Джон отпрянул:

– Я возьму вас с собой на Мауи.

– Что?!

– Я хочу, чтобы вы стали моей женой, Селия. Вы нужны мне. Я люблю вас. Вы должны быть моей.

У Селии перехватило дыхание. Серебряный свет падал на его лицо, и Джон сейчас сильнее, чем обычно, напоминал Романа. Сердце девушки неистово колотилось. Ну что ж, ведь тетя Гаттерас требует, чтобы она вышла замуж? И разве не это цель сегодняшней вечеринки, да и всех прежних?

«А Джону Бернсайду уже за сорок», – подумала Селия, улыбаясь. Будет ли он строг с нею, как этого хотела мама?

– Почему вы колеблетесь? – спросил он.

– Я… не знаю…

– У вас есть кто-то еще? Другой поклонник?

– Нет.

Она выпила слишком много пунша, поэтому мысли путались. «Роман», – подумала девушка, заставляя себя вернуться к реальности. Джон схватил ее за плечи, Притянул к себе, и их взгляды встретились. У него были голубые глаза, не серые.

– Я вам нравлюсь, Селия, и уверен, что сделаю нас счастливой. Я не пожалею ради этого жизни.

Селия покачнулась, а звезды, казалось, посыпались вниз. «Почему бы и нет? – весело подумала она. – Интересно, понравится ли это Роману?»

– Прекрасно! Я выйду за вас замуж. – Ее поразило, с какой легкостью она произнесла эти слова.

– Вы согласны?! Боже мой! – Лицо Джона выразило удивление и восторг. Он подхватил девушку на руки и закружил ее, опьяненный своей победой.

Когда Джон опустил ее на землю, Селия оперлась на его руку, мечтая хоть на несколько минут остаться одна. Неужели она действительно пообещала стать его женой? Да, это так.

А через пять минут Джон Бернсайд торжественно объявил об их помолвке в присутствии восьмидесяти человек. Он и Селия Гриффин поженятся, как только будет закончена подготовка к церемонии.