Восхитительные ночи

Глава 7

В спальне Уиттов стояли две огромные кровати с балдахинами. На стенах висели ковры и декоративные украшения из голубого стекла местного производства. Красные и голубые лампы заливали спальню мерцающим светом.

Селия опустилась в кресло-качалку, пытаясь преодолеть головокружение, начавшееся, когда Джон закружил ее в саду. Слава Богу, в спальне хозяйки Селия была одна!

И зачем только она выпила столько пунша? Сейчас Селия едва помнила, что говорила Джону, но тот ужасный момент, когда он объявил об их помолвке, не выходил у нее из головы. Тут же началась суматоха. Крики и поздравления. Гаттерас крепко сжала Селию в объятиях. Побледневшая Катрин Уитт поздравила ее. Только Роджер Уитт разочарованно ушел в дальний угол.

Теперь Селия терла виски и размышляла, почему это произошло так быстро. Неужели всему виной пунш?

– Итак… вы собираетесь замуж! – Селия подняла голову.

В спальню вошла хозяйка, шурша длинными юбками. Ее губы были плотно сжаты, что придавало лицу неприятное выражение.

Селия поднялась:

– Я тут отдыхала, а сейчас мне пора…

– Минутку. Ничего не случится, если мы немного побеседуем.

Катрин закрыла за собой дверь и подошла к кровати. Она была вне себя.

Селия внимательно наблюдала за ней, понимая причину ее злости.

– О чем вы хотите поговорить? О Джоне Бернсайде? Вам незачем расстраиваться, ведь вы замужем!

Катрин нахмурилась:

– Да. Но известно ли вам, что Джон был влюблен в меня до того, как я встретила Джарра? Я ему отказала.

«Интересно, правда ли это?» – подумала Селия.

– Я об этом не знала.

– Предупреждаю: если вы выйдете за Джона, вас ждут большие неприятности. Он уже рассказал нам о своих детях?

Селия кивнула. У Джона, дважды овдовевшего, были двадцатитрехлетний сын Бо от первого брака и восьмилетняя Тина от второго.

– Они – сущее наказание. Отец растит Тину полудикаркой, не уверена что она причесывается хоть раз в неделю. Бо довольно глупо повел себя на золотых приисках в Калифорнии, и папочке, – Катрин усмехнулась, – пришлось ехать за ним. Теперь Бо снова под папочкиным присмотром. Он слоняется по Маунтен Вью, рисуя картины, ибо вообразил себя художником. У него быстро меняется настроение и тяжелый характер. У вас с ним, несомненно, возникнут трудности.

– Понимаю.

– Надеюсь, это действительно так.

Катрин пожирала Селию глазами, в которых полыхала ревность.

– И кроме того, существует проклятие Бернсайдов.

– Проклятие?

Это было уж слишком. Селия уставилась на Катрин: не шутка ли это? Но та говорила совершенно серьезно.

– Не притворяйтесь наивной. На фамильном кладбище Бернсайдов полно женских могил. Старый Амос потерял двух жен в родах. Обе жены Джона умерли по той же причине. Хотя с матерью Тины это произошло после выкидыша. И жена Романа, Хоуп, тоже умерла в родах, но дна, конечно, похоронена на материке.

Селия была потрясена.

– Но роды всегда опасны, это известно всем.

– Опасны! Но не настолько, чтобы умирали все женщины в семье!

– Совпадение, – заметила Селия.

– Неужели? Два поколения? Держу пари, что и прежде были такие случаи, можете изучить их генеалогическое древо. На вашем месте я бы хорошенько подумала, прежде чем…

– Перестаньте! – Селия заткнула уши. – Я… я не желаю ничего слушать!

– Если вы собираетесь за Джона, вам стоит послушать, – с каким-то злобным удовольствием продолжила Катрин. – Есть и еще кое-что. Плантацию рвут на части.

– Что вы имеете в виду?

– Ненависть. Распри. И… – Она помолчала. – Чуть ли не убийство.

Сердце Селии учащенно забилось.

– Братья, – пояснила Катрин, – страшно враждуют из-за Маунтен Вью.

Селия облизнула пересохшие губы, поняв, что сейчас узнает тайну Романа. Ту, о которой не хотела говорить Гаттерас.

– Катрин, пожалуйста, вы должны мне все рас сказать. Я… я должна знать.

Рассказывая о вражде между братьями, Катрин почти забыла о неприязни к Селии.

– Джон на шестнадцать лет старше Романа. У него спокойный характер, тогда как Роман – неуравновешенный и необузданный. Когда родился Роман, его отец был уже в летах и безумно полюбил младшего сына.

Роман быстро подрастал, бегал с местными мальчишками, как и они, чувствовал себя в воде как рыба. Обаятельный, остроумный, красивый, он был любимчиком отца, Джон, серьезный и трудолюбивый, работал уже на сахарной плантации. Все считали, что именно он, старший сын, унаследует Маунтен Вью, верфи и прочее, нажитое бережливым Амосом Бернсайдом. Но Амос внезапно умер от разрыва сердца.

Катрин сделала эффектную паузу.

– Пожалуйста, продолжайте! – попросила Селия.

– Было оглашено завещание. Маунтен Вью и прочее имущество отец разделил поровну между братьями. При этом оговаривалось, что старший наследник каждого из них получит долю своего отца в случае его смерти. Поскольку Джон уже работал на сахарном заводе, он становился управляющим с правом жить в поместье при плантации, кстати, очень красивом. – Катрин пожала плечами: – Все сочли завещание справедливым. Только Роман остался им недоволен. Как любимец отца он ожидал большего. – Селия замерла. «Избалованный, обидчивый» – это так не походило на Романа. Она уже собралась возразить, но Катрин продолжала:

– В тот же день Роман случайно встретил брата на берегу у Пууноа-Пойнт, Роман был очень сильным шестнадцатилетним юношей с отличной мускулатурой, натренированной плаванием и серфингом. И он напал на Джона.

– Нет! – невольно воскликнула Селия.

– Да, так оно и было. Роман кипел от гнева. Он потащил Джона в волны, пытаясь разбить его голову о скалы.

Селия уставилась на Катрин, повторяя про себя эти ужасные слова.

– Нет, я… не могу поверить.

– Но это правда. Слуги-гавайцы увидели их и оттащили Романа от брата. У Джона на лбу, у линии волос, остался шрам. Вот почему Романа Бернсайда отослали в Соединенные Штаты: он пытался убить брата, и чуть не сделал это.

Селия сидела молча, пытаясь во всем разобраться. Обвинения в адрес Романа, «проклятие Бернсайдов», вражда между братьями. Мысли беспорядочно вертелись у нее в голове. Нет, невозможно, чтобы Роман пытался убить брата, она не могла в это поверить, ибо помнила, с какой болью он рассказывал о смерти жены, и знала, как он печется о пациентах.

Голос Катрин прервал ее размышления.

– Джон Бернсайд надеялся, что брат навсегда останется в Америке, не вернется на острова и даст ему возможность управлять плантацией. Однако Роман получил медицинское образование в Соединенных Штатах и вернулся, чтобы заняться врачебной практикой в Лахаина. С тех пор братьям приходится сообща управлять Маунтен Вью, и это приводит к бесконечным ссорам между ними.

– Значит, Роман в ближайшие месяцы будет часто наведываться в Маунтен Вью? – спросила Селия.

– Конечно. Чтобы управлять плантацией. Но он и без этого приезжал бы туда. У него там женщина.

– Женщина?!

Селия стиснула пальцы, почувствовав такую жгучую ревность, что у нее перехватило дыхание. Женщина! У Романа женщина!.. Но чего она ждала? Он молод и красив.

В голосе Катрин вновь появились злорадные нотки, когда она заметила реакцию Селии.

– Мне казалось, вам нравится Джон, но, видимо, вас вообще интересуют Бернсайды?

Для Селии это было уже слишком.

– Мне пора. – Девушка быстро поднялась.

– Бернсайды сулят неприятности любой женщине. – Катрин натянуто улыбнулась. – Поэтому я отказала Джону. Мне не хотелось вникать в эти проблемы, а тем более умереть в родах.

Она взяла расческу и пригладила волосы.

– Я заслуживаю лучшей участи. Но есть ведь и дурочки, правда?

Селия задержалась в холле, опасаясь сразу помниться в гостиной. Стоя перед зеркалом в резной золоченой раме, она дрожащими руками терла писки.

Гнев и ужас переполняли ее. Роман не убийца! И никогда не был им! А «проклятие Бернсайдов» – выдумка отвергнутой женщины. Да, матери порой умирают, давая жизнь ребенку, и многие мужчины не раз и не два оставались вдовцами. Но иногда женщины рожают шесть, семь или даже дюжину детей и живут до глубокой старости.

Она собиралась уже спуститься, как вдруг услышала смех. Три молодые женщины, болтая, поднимались по лестнице.

– Селия! Ах, как это волнующе!

Одра Мак-Нелли и Пэйшенс Берд, еще довольно молодые, имели по нескольку детей.

– Ваша помолвка произошла так неожиданно! Конечно, мы это подозревали. Джон проявлял к вам столько внимания…

«Джон». Его имя резануло слух. Селия вернулась к реальности. Ее помолвка – она чуть не забыла об этом! Действие крепкого пунша закончилось, но разговор с Катрин сделал свое дело. Как же она глупа! Что заставило ее принять предложение Джона Бернсайда?

– Вы, наверное, скоро отправитесь в Маунтен Вью? – с завистью спросила Одра Мак-Нелли. – Там, говорят, великолепно.

– Кажется, да.

– Джон, конечно, не единственный Бернсайд в Маунтен Вью. Его брат тоже часто приезжает туда.

Одра внимательно смотрела на Селию, пытаясь определить, какой эффект произвели ее слова.

Селия с отвращением вспомнила о любви островитян к сплетням.

– Вас не будут смущать его визиты? – Селия густо покраснела.

– Я не думала об этом, – солгала она.

Этой ночью она спала беспокойно и видела во сне зеленые горы, над которыми плыли темные тяжелые облака. По горам к ней шел Роман, и его темные волосы развевались на ветру.

«Я никого не пытался убить, вы мне верите, Селия?» – шептал он.

Она проспала гораздо дольше обычного и проснулась от яркого солнца, светившего в окно. Девушка откинула москитную сетку, встала с кровати и подошла к окну.

Что же ей теперь делать?

– Селия!

Голос тетки звучал так весело, что Селия поморщилась.

– Да, тетя?

– Что-то ты сегодня заспалась… Тебе прислали столько цветов, что их некуда поставить.

Селия надела голубое платье, затянула пояс. Она чувствовала себя древней старухой. Все мышцы болели.

– Их прислал Джон?

– Кто еще мог их прислать, дорогая моя девочка, теперь, когда ты помолвлена? Думаю, скоро ты получишь в подарок кольцо. Джон, наверное, закажет его ювелиру. А может, подарит тебе фамильную драгоценность.

Селия вздрогнула:

– Кольцо?

– Ну конечно! – Гаттерас посмотрела на нее:

– Ты сегодня очень бледна. Приляг днем, если Джон не пригласит тебя на прогулку.

Джон… Джон… Как быстро изменилась ее жизнь из-за нескольких опрометчивых слов! Селия попыталась улыбнуться тетке. Ей совсем не хотелось говорить о предстоящей свадьбе. Она была в полном смятении. Что же ей делать?

За завтраком она рассеянно ковыряла вилкой омлет.

– Что с тобой? – спросила Гаттерас. – Ты не похожа на девушку, о помолвке которой только вчера объявили.

– Наверное, потому, что уже была дважды помолвлена прежде.

Объяснение не удовлетворило тетку.

– Но ты уже несколько дней ведешь себя странно. Такая внезапная помолвка… А в тот день, когда ты уехала верхом, я заметила твой свежий загар, хотя тебе почему-то вздумалось скрывать его.

Селия едва слушала. Ее внезапно осенила мысль, очень четкая и дерзкая. Девушка выпрямилась. Ей не следовало… Она была не права… Но это возможно, и это ее шанс. Не воспользовавшись им, она всю жизнь будет раскаиваться.

– Селия, детка, что с тобой? Ты выглядишь так, словно увидела призрак.

Пробормотав извинение, Селия выскочила из-за стола.

– Селия?!

Увидев ее, Джон Бернсайд вспыхнул от удовольствия.

– Что вы здесь делаете? Не удержались и зашли ко мне?

Он засмеялся, но девушка знала, что он шутит лишь для вида.

– Полагаю, вы решили прокатиться с утра верхом и заглянули ко мне? Ну что ж, я уже закончил сегодняшние дела. Как вы красивы!

Джон с восхищением разглядывал Селию, одетую в облегающий зеленый костюм для верховой езды. Она зачесала свои густые черные волосы назад, уложив их кольцами и пропустив между ними нитку жемчуга. Эта прическа придавала ей уверенности, ибо разговор предстоял нелегкий.

Приезжая по делам в Гонолулу, Джон останавливался в небольшом респектабельном пансионе.

Сейчас он принимал Селию в гостиной, окна которой выходили на веранду.

Они уселись на плетеные стулья. Селия оправляла полы длинного платья, размышляя, с чего начать. По дороге сюда она репетировала свою речь: «Джон, я обдумала решение, принятое мною вчера вечером, и пришла к некоторым выводам…»

– Фруктового сока или чая? – спросил Джон. – Сейчас попрошу хозяйку принести напитки, ее так удивила наша помолвка. Новость уже разнеслась по Гонолулу, а может быть, и по другим островам тоже, – с удовлетворением добавил он.

Селия почувствовала укол совести, ибо не сомневалась, что так оно и есть.

– Джон, я обдумала свое поведение вчерашним вечером… и полагаю, что я довольно… – Она сжала руки, боясь взглянуть на него. – Что я… немного поторопилась.

Улыбка сползла с его лица, и он побледнел.

– Селия, вы передумали?!

Девушка еще более смутилась, но собрала волю в кулак. Она не хотела обижать Джона и все же твердо решила отказать ему. Может, отложить этот разговор на несколько месяцев?

Она через силу продолжила:

– Джон, мы еще слишком мало знаем друг друга. Чтобы чувствовать себя с вами свободно, мне нужно привыкнуть к вам.

Его взгляд выразил отчаяние. Заметив это, Селия сказала себе, что не делает ничего предосудительного.

– Вы знаете, я приехала сюда, чтобы преподавать в школе «Хавайи Ней». Но она закрылась еще до моего приезда, так что я осталась без работы.

– Мне это известно, – сухо сказал Джон.

– Но я по-прежнему хочу преподавать! У меня это получится, я знаю. Я привезла с собой два ящика книг и учебных принадлежностей, и мне бы хотелось их использовать.

Джон нахмурился:

– Не понимаю, какое отношение это имеет к нашему браку?

Селию охватило смятение. Она не предполагала, Что это будет так трудно и стыдно.

– Я… я пока не могу принять от вас кольцо. Мне нужно время… Мы едва знакомы…

– Селия! Вы испугались, вот и все. Но я люблю вас и уверен, что вы тоже благосклонны ко мне. Я понял это по вашим глазам вчера вечером. И ваш поцелуй в саду – тому доказательство. Я буду хорошим мужем.

Джон встал перед ней на колени. Он был сильным и мужественным, но Селия любила не его, а Романа. Ради Романа она была готова на все, даже на ложь.

– Пожалуйста! – Она оттолкнула Джона. – Позвольте мне высказаться до конца.

Он поднялся.

– Хорошо.

– Мне нужно время, чтобы… Я должна привыкнуть к мысли, что стану вашей женой. Поэтому мне хотелось бы пожить в Маунтен Вью. Я могла бы преподавать в тамошней школе за небольшую плату.

Джон изумленно уставился на нее и наконец захохотал:

– Что? Вы хотите приехать в Маунтен Вью и работать в моей школе? Да это же смешно!

– Я говорю вполне серьезно. По вашим словам, у вас работают несколько сот человек, и у многих есть дети. Да и вашей дочери необходимо учиться, если то, что я о ней слышала, правда.

Он помрачнел:

– У Тины все в порядке.

– Даже если она растет полудикаркой, которой разрешают делать все, что придет ей в голову? Неужели вы допустите, чтобы она выросла неграмотной?

Джон угрюмо молчал.

– Кроме того, мне нужно чем-то заняться. Здесь скучно, и можно либо кататься верхом, либо ходить на вечеринки. Я хочу приносить пользу. И если вы не позволите мне приехать в Маунтен Вью, я отправлюсь в другое место.

– Нет!

Джон схватил ее руку.

– Селия, я не понимаю вас. Вы сомневаетесь в необходимости нашего брака и вместе с тем хотите преподавать в моей школе… Но у меня нет школы!

– Так постройте ее!

Она улыбнулась Джону, не сводя с него глаз.

– Хорошо, – наконец вздохнул Джон, с обожанием глядя на нее. – Я готов построить школу.

Неожиданно он схватил Селию, обнял ее и стал страстно целовать. Она не сопротивлялась.

– Да, – прошептал он. – Вы можете приехать в Маунтен Вью. Я построю для вас школу. Я готов ради вас и на это. Но вам не придется долго преподавать там, дорогая. Только месяц-другой. А потом мы поженимся. И я не стану больше слушать никаких отказов.

Он снова поцеловал ее. Когда их губы вновь встретились, Селия сказала себе, что не делает ничего плохого. Просто она подарит Джону еще два месяца счастья, а сама будет много работать. В этом она не обманет Джона! Но оказавшись в Маунтен Вью, она заставит Романа полюбить ее. И только это сейчас имеет значение.

Гаттерас ужаснулась, когда Селия радостно сообщила ей о своих планах.

– Значит, ты собираешься жить на плантации, принадлежащей человеку, с которым тебя пока ничего не связывает?

– Вот именно!

Селия смотрела в глаза тетке, не собираясь сдаваться.

– И ты делаешь это потому, что тебе надо подумать?

– Джон, конечно, против, – призналась Селия, – но все же уступил мне, надеясь, что через несколько месяцев мы поженимся.

Гаттерас явно встревожилась.

– Но мне действительно хочется преподавать! Я могу приносить пользу. Кроме того, мне надо подумать. Замужество – серьезный шаг…

– Поскольку ты уже дважды расторгла помолвку, подумать действительно стоит. Но как быть со злыми языками? Если ты отправишься на Мауи и будешь жить в Маунтен Вью одна, ничего хорошего о тебе не подумают.

У Селии упало сердце. Она понимала, что Гаттерас права:

– Но это же несправедливо!

– А кто говорит, что жизнь справедлива? Впрочем, я все устрою, если ты не возражаешь против компаньонки на месяц-другой.

– Что вы имеете в виду?

– Все очень просто. Я отправлюсь с тобой как твоя компаньонка. И люди прикусят языки.

– О, тетя!

Значит, Гаттерас поддержит ее! Глаза Селии увлажнились от благодарности и чувства вины. Если бы только Гаттерас знала, почему она стремится на Мауи…

Девушка обняла тетку.

– Что бы я делала без вас? – Гаттерас засмеялась:

– Кто знает? Во всяком случае, никто ничего не скажет, раз я еду с тобой. Честно говоря, я намерена приложить все силы, чтобы эта история увенчалась вашей с Джоном свадьбой, как это и планировалось. Я дала слово твоей матери и не собираюсь его нарушать.