Мы возвращаемся в особняк долго и в тишине.
Джереми сидит напротив, спиной ко мне. Он всё время смотрит в окно, погрузившись в глубокие размышления.
Что-то гораздо хуже напряженности повисает в машине. Такое ощущение, что мы оба в трауре. Скорбеть о том, чего я не знаю: возможно потеря женщины, которой я могла бы быть.
Но что-то не так. То, что я думала я испытала и то, что на самом деле произошло - две разные вещи. Осознает ли невменяемая женщина, что она ненормальная? Или как сказал Джереми: это копится внутри как гнойная болезнь? Проявляется без предупреждения?
Такое ощущение, будто я потерялась в осознанном сновидении. Но я едва ли знаю сплю я или нет. Физические вещи - сидение, сумка под ногами - кажется, что они могут испариться, коснись я их. Я словно плыву. Но внутри я тону.
Это не из-за Джереми. Кроме той вспышки в комнате наблюдения, самое ужасное, что я получила от него, это тишина.
Я смотрю на него. Что он думает обо мне сейчас? Что я лгунья и обманщица, вот что. Что сила, которая показалась ему привлекательной, была не более чем иллюзией. Видимостью. Фарсом. Что он совершил ошибку, приведя меня в свою компанию. Что он совершил ошибку, освободив меня.
Мои мысли гораздо хуже. Меня не покидает ощущение того, что я сильно оплошала и упустила свой шанс. Мне хватило недели, чтобы облажаться. Я жду, что Джереми сообщит мне, что людям с ограниченными умственными способностями не место в его компании. Он просто сожгет мой трудовой договор, как сделал с контрактом.
Мы подъезжаем к особняку. Я не была здесь так долго, что кажется, будто я чужая. Джереми молча открывает мне дверь. Напряженность нарастает.
Я чувствую, как вкусный запах доносится из кухни. Рот наполняется слюной. Я не ела весь день. Может быть всё дело в недостатке питания, от того и эти трюки с моим умом.
Я знаю, что это не так. Я была голодна и раньше. Я голодала раньше. Сейчас всё в руках человека, за которым я тащусь по собственной воле.
Мы садимся за стол и едим. В тишине я ощущаю взгляд Джереми на себе. Взвешивающий. Размышляющий.
Я так больше не могу.
- Где Роза? - выпаливаю я.
У нас с ней есть незавершенное дело.
- Я отправил Розу и Чарльза домой, чтобы не беспокоить их, когда вернемся, - говорит мне Джереми. - Я не хотел, чтобы ты чувствовала давление в твоем нынешнем состоянии.
Мне так и хочется возразить ему. Но я отпускаю это, поскольку я понятия не имею, что происходит. Я думала, что, когда освобожусь от контракта, я буду свободна, но теперь я оказываюсь в кандалах гораздо хуже прежнего: я - пленница своего собственного разума.
- Хм, - произносит Джереми, задумавшись.
Может быть, его комментарий был задуман, как провокация. Возможно, он пытался достать меня. Без разницы. Я не умею читать мысли. Не тогда, когда я испытываю столько неуверенности в своих суждениях.
Мы заканчиваем есть. Он встает. Я делаю тоже самое.
Не говоря ни слова, он идет к лестнице. Но я опережаю его. Поставив ногу на первую ступеньку, я чувствую, что Джереми останавливается.
- Мне нужно поработать, - говорит он. - Я не буду подниматься. Поспи. Отдохни. Тебе это нужно.
Он протягивает руку и кладет мне на плечо.
- Не беспокойся о том, что произошло, - говорит он. - Завтра будет новый день. Уверен, что ты снова будешь на высоте, когда взойдет солнце.
А затем он поворачивается и уходит. Я остаюсь стоять ошеломленная, глядя ему вслед.