Восточная сказка

ГЛАВА ПЯТАЯ

Конечно же, Полли пошла с ним. И согласилась она не из одной только вежливости. Ей действительно было интересно посмотреть на предмет особой гордости Рашида, на его лошадей.

— Шейхи любят арабских скакунов за их выдержку, — начал он. — Еще они удивительно неприхотливы, в пустыне они не питаются только кактусами, все остальное идет им в корм… Не знаю, известно ли тебе, — оживился Рашид, — но существует легенда о том, что арабские лошади сошли на нашу землю, чтобы помогать посланникам божьим. Так, пророк Магомет, бежавший из Мекки, увидел в раскаленной пустыне табун прекрасных лошадей. Истомленные жаждой, они стремились к оазису. Но Магомет повелел им остановиться и подойти к нему. И арабские лошади исполнили его приказ. Вопреки зову изможденной плоти, они пошли за своим повелителем. И по сей день они верно служат бедуинам, — убежденно проговорил принц.

У конюшен принца встречали по-царски. В деле разведения породистых арабских лошадей он уже давно заслужил все возможные эпитеты и звания. Служащие смотрели на него как на бога. Но, похоже, сам шейх Рашид аль-Баха не придавал этому большого значения. Он словно спешил на встречу с любимой, продолжая посвящать спутницу в тонкости своего ремесла:

— Есть несколько разновидностей арабских лошадей. Посмотри на эту гнедую. Это кохейлан! — с гордостью объявил принц. — Они отличаются большими размерами и особой округлостью форм. Широкогрудые, выносливые. Обрати внимание на посадку головы. А вот это уже другая порода, — указал принц на темно-серую лошадь. — Видишь отличия?

— Похожа на изящную статуэтку, — тотчас отозвалась Полли, любуясь красавицей лошадью.

— Да… — любовно протянул принц. — Тонкая, изящная, нежная… Сиглави! Чуть менее резвы в скачках, нежели кохейланы. Но зато как хороши! Тебе наверняка известно, что у чистокровных арабских лошадей уникальный костяк, за счет чего они выделяются на фоне прочих пород своей утонченностью. На ребро меньше, на поясничный позвонок, на целых два — в хвосте. Есть еще кохейлан-сиглави. Промежуточный тип. Строгие, сильные, высокие. Идем покажу. — Принц остановился напротив красивого буланого коня. — А это хадбан, — через стойло указал он на чалого. — Многие считают их невыразительными. Но по выносливости им нет равных. Настоящий боевой конь бедуина. Теперь они еще и отменные спортсмены, — продолжал рассказывать Рашид.

Полли шла следом за принцем.

— Спортсмены? Но у вас же запрещены азартные игры и, вероятно, ипподромные бега тоже.

— В Амре — да. Но существует огромный мир вокруг. Например, я являюсь учредителем фонда одного престижного конного кубка. Я вложил в него двадцать восемь миллионов долларов.

— Сколько? — испуганно воскликнула девушка. — Безумие какое-то.

— Я в судьбе своих инвестиций уверен и в будущее смотрю с оптимизмом. Однажды Амра станет крупным региональным финансово-экономическим центром, туристическим раем для гостей со всего света. А для воплощения этих планов нужны деньги, притом немалые…

— Утверждаешь, что в душе ты простой бедуин, а мыслишь на государственном уровне, — шутливо заметила Поллианна Андерсон.

— Просто я имею привычку побеждать, Полли, — чистосердечно признался принц. Сделав шаг к девушке, он положил руку на ее затылок и склонился к ее губам.

— Нет! — воскликнула она и отшатнулась. Рашид нахмурился.

— Ты лучше меня знаешь, что это было бы неправильно, — словно оправдываясь, пробормотала иностранка.

— Полли…

— Прошу тебя, — прошептала она, чувствуя, что ее самообладания надолго не хватит.

Принц улыбнулся и по-дружески обнял ее.

— Тогда я, пожалуй, провожу тебя до твоей комнаты.

— Спасибо, — поблагодарила она его за понимание.

— Пойдем, — сказал он, решительно беря девушку за руку. Полли с ужасом поняла, что, если Рашид всерьез вознамерился сломить ее сопротивление, шансов помешать ему у нее просто нет…

Рашид остановился и посмотрел через атриум на противоположную сторону портика. Что-то привлекло его внимание. Он невольно выпустил ладошку гостьи из своей руки.

Поллианна взглянула на озадаченного араба. То ли фонтан работал не как обычно, то ли он вдруг вспомнил что-то, о чем не имел права забывать. Полли терялась в догадках, заинтригованная тем, как в одночасье потемнели буквально до черноты синие глаза принца.

Он скрутил в трубочку комплект документов, которые ему дал один из служащих на конюшнях. И дело было не в фонтане, который выбрасывал ввысь искрящиеся на солнце брызги воды. Принц понял, что больше не может сдерживаться. Он порывисто привлек Полли к себе и крепко поцеловал, игнорируя ее слабые протесты. И отнюдь не в попытке продемонстрировать ей триумф царской воли. Просто он очень хотел этого. И когда они остались наедине перед дверями ее комнаты, он позволил чувствам взять верх над разумом. Через несколько мгновений принц отпустил девушку.

— Рашид! — гневно воскликнула Поллианна и посмотрела на него с укором. — Что это? Проверка на прочность? Ты испытываешь меня?

Отчасти, это была проверка. Рашид уже давно задавался вопросом, каковы ее губы на вкус. Он увлекся ею в тот же момент, как увидел в замке Шелтон. Когда пристально следил за тем, с каким волнением она наблюдает за фейерверком, и терялся в догадках, кто эта белокурая красавица. Уже в тот миг он думал о ней как о будущей любовнице, теперь же предпринимал решительные шаги к сближению.

Полли вошла в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Рашид без разговоров отпустил ее и отправился на поиски своей сестры. Увидев ее, он нахмурился.

— Ты на меня так сердит? — спросила Бахайя по-арабски.

— Нечего селить иностранцев в нашем дворце! — с нажимом произнес он. — Ни к чему хорошему это не приведет. Они никогда не поймут нашей культуры.

— У вас с Полли вышла размолвка? Думаешь, она возомнила что-то о себе… Поверь, брат, она не из тех…

— Меня больше тревожит то, что Поллианна ближайшие несколько недель постоянно будет находиться где-то поблизости! — бурно отозвался араб, воздев руки к небу в характерном эмоциональном жесте.

— Не знаю, что у вас там с ней произошло, брат. Но я стараюсь сделать ее пребывание в нашем доме комфортным и ничего менять не собираюсь. Традиционное гостеприимство важнее твоих сиюминутных ощущений, — строго проговорила сестра. — Тем более что ты сам настоял на том, чтобы жили они у нас, а не в отеле.

— И ты знаешь, почему я так решил.

— Я помню. Ты сказал, что так они будут у тебя под контролем и ничего не напортачат. Якобы ты не хочешь впоследствии краснеть за их работу. Вот только не думаю, что это был твой единственный мотив, — прямо объявила ему сестра.

Рашид усмехнулся и расправил плечи. Посмотрел сверху вниз на свою миниатюрную сестренку и улыбнулся.

— Золотая Миля, что теперь стоит на моей конюшне без толку…

— Помню, — кивнула Бахайя. — Очень красивая английская лошадка.

— Конь, — уточнил принц. — Я приобрел его в поместье Шелтон. Мне его лично рекомендовала ее мать, нахваливая плодовитость жеребца. Роскошная, должен признаться, женщина. И очень убедительная. Не знаю, как такое могло получиться, но я не могу добиться от него приплода. Он словно выхолощенный. И ветеринары разводят руками.

— Ты думаешь, герцогиня сделала это намеренно? — невольно нахмурилась Бахайя.

— Не знаю, не знаю. Но за него немало плачено. А им деньги сейчас ой как нужны…

— Но ведь Полли к этой сделке не имеет никакого отношения.

— А если имеет? — спросил сестру Рашид.

— Я понимаю твои чувства. Представляю, как тебе неловко вслух признаваться в том, что пожилая женщина в инвалидной коляске провела по части лошадей самого шейха Рашида аль-Баха! — рассмеялась принцесса. — Так что не правильнее ли просто забыть этот эпизод или отнестись к нему как к хорошему жизненному уроку?.. Или ты что-то надумал? — насторожилась Бахайя, с тревогой глядя да торжествующую улыбку брата.

— Я пока наблюдаю, — зловеще проговорил араб. — Я слежу и за Полли, и за всей съемочной группой. Разберемся сначала с этим фильмом, а уже потом займемся другими делами, — многозначительно добавил он.

— Ой, не нравится мне твой настрой, — неодобрительно произнесла принцесса.

— Если коня мне продали со злым умыслом, я найду доказательства. Пока мне ясно только одно: Энтони не имеет к этому никакого отношения. Он любит своих лошадей, но это любовь ребенка к очаровательным зверушкам. У него нет ни необходимых знаний, ни опыта, ни умения. В конюшнях Шелтона заправляет вдовствующая герцогиня. Эта волевая и решительная дама гладит своего пасынка по шерсти, чтобы тот ничего не заподозрил, — процедил Рашид.

— Не позволяй своей уязвленной гордыне ранить невинного! Слишком часто мы принимаем желаемое за действительное, — предупредила Бахайя.

— Потому-то мне и необходимы доказательства, — отозвался он.

— Будь осторожен, брат. Заклинаю тебя, будь осторожен. Не наломай дров. Ты чрезвычайно импульсивен. Не натвори в запальчивости такого, о чем впоследствии пожалеешь. Будь хладнокровнее. Хочешь знать правду, отбрось предубеждения. Анализируй факты, а не собственные ощущения. Хоть у тебя, без спору, и есть интуиция. Но на одну интуицию нельзя полагаться. Что только подтверждает твоя неудачная сделка по приобретению Золотой Мили.

— Как отец? — спросил он сестру.

— Как всегда, — ответила принцесса. — Спит большую часть времени. Очень слаб. Говорит мало, только в самых крайних случаях.

— Не просил нас собраться? — осторожно справился Рашид.

— Нет… пока, — удрученно проговорила принцесса.

— Кто-нибудь скажет мне, что мы здесь делаем? — спросил Пит, меряя пространство гостевой комнаты огромными нетерпеливыми шагами. Все присутствующие хмуро наблюдали за ним. — Почему мы не едем снимать? Я устал торчать в этом изоляторе!

— Не бушуй, — осадил его Джон. — Ясно одно. Что-то случилось. Полагаю, королю стало хуже.

— Кто видел Полли? — спросил Бас.

— За ней присылала принцесса после полудня. Это все, что я знаю… — ответил Джон, который так же, как и остальные, боролся с чувством крайнего неудовольствия. Их пребывание во дворце затягивалось…

В этот момент дверь гостевой комнаты распахнулась, и влетела бледная Поллианна Андерсон. По ее лицу все тотчас поняли, что произошло нечто ужасное.

— Его величество при смерти!

Все присутствующие ахнули. Теперь шейх Рашид вряд ли сможет сопровождать их, а значит, начало экспедиции вновь откладывается на неопределенный срок.

— Да, — подтвердила всеобщее опасение Полли. — Если он умрет… Вернее будет сказать, когда он скончается, в королевстве Амра будет объявлен многодневный траур.

— Что же такое получается!.. — начал было Стив, но Полли предусмотрительно поднесла указательный палец к губам, заслышав в коридоре шаги.

На пороге гостевой комнаты появился шейх Рашид аль-Баха.

— Господа! — властным тоном привлек он всеобщее внимание.

Гости встали и почтительно склонили головы.

— Благодарю за сочувствие, — кивнул принц. — Прошу вас садиться.

На Полли он сознательно не смотрел. Мысли о поцелуе и без того не давали ему покоя. А теперь, когда состояние отца стало критическим, он уже был не вправе отвлекаться от государственных дел.

— Обстоятельства таковы, что мне пришлось внести определенные изменения в ваш график экспедиции. Мои люди сделают соответствующие поправки и выдадут вам новый маршрут. Мы начнем поездку в Аль-Жалини.

Джон с трудом удержался от какого бы то ни было выражения недовольства. Он ограничился тем, что тяжело вздохнул, надеясь, что вся его команда также воздержится от комментариев. Но не такой был Стив, происходивший из крутых техасских ковбоев.

— А вы не объясните ли, по какому такому праву?!

Пит и Бас быстро переглянулись.

Принц нахмурился. На его щеке дрогнул мускул. Он обратился к Джону как к руководителю группы:

— Вы сами вправите ему мозги или мне это сделать?

— Благодарим, ваше высочество, но мы сами, — решительно заверил его Джон, готовый буквально разорвать Стива в клочья. — Предлагаю продолжить разговор наедине.

— Чуть позже. Боюсь, сейчас у меня не хватит на это времени. Скажу лишь, что, поскольку я лично отвечаю за вашу безопасность на территории королевства Амра, я настаиваю, чтобы вы строго придерживались тех указаний, которые дадут вам мои люди и на период действия траура в том числе. И объясните, пожалуйста, своим людям, что это не шутки. Любое отступление от правил грозит непредсказуемыми последствиями. Случись вам попасть в переплет, не факт, что мое заступничество вам поможет.

— Мы вас поняли, ваше высочество. Однако мы не можем в одностороннем порядке перекроить распорядок, не посоветовавшись с нашими работодателями в Лондоне, — проговорил Джон.

— Ваше право, — кивнул шейх Рашид аль-Баха. — Мои люди предоставят вам всю необходимую информацию. Согласуйте изменения со своими продюсерами, и тогда мы сможем тронуться в путь.

— Мы? Вы по-прежнему собираетесь отправиться с нами, ваше высочество? — изумленно спросил Пит.

— По крайней мере до Аль-Жалини. Там станет ясно, необходимо ли мое дальнейшее участие.

Все присутствующие закивали.

Принц окинул гостей суровым взглядом.

— Не забывайте, что я вам не пастух; Моя главная задача — проконтролировать, в каком свете вы собираетесь представлять королевство Амра.

— Спасибо за откровенность, ваше высочество, — отозвался Джон.

— Если у вас есть еще какие-то вопросы, прошу обращаться с ними к моему помощнику Кариму аль-Рахби.

Полли не принимала участия в разговоре. Она даже не следила за ходом беседы. Девушка пребывала в смятении.

Можно бы было списать ее растерянность на поцелуй с принцем, который возмутил ее, озадачил, выбил из колеи. Но нет. Поллианна Андерсон очень близко приняла к сердцу весть о близящейся кончине человека, которому не имела чести быть представленной. Ее не волновало сбившееся расписание и то, что придется выслушивать по этому поводу недовольства Минти. Она сочувствовала семье принца. Она, как ей казалось, сблизилась с принцессой и искренне сопереживала ей.

Поведение Рашида волновало ее не меньше. Она не знала доподлинно о всех сложностях его отношений с остальными членами семьи. Но чувствовала, что старый король может вот-вот уйти и унести с собою неразрешенные разногласия с сыном. Ее шокировало обстоятельство, что, несмотря на то что каждый день отца может стать последним, Рашид почти не интересуется его состоянием, не испытывает потребности быть с ним. Хотелось бы списать это на какие-то неведомые ей этические установки чужой культуры. Но ведь старший сын не отходит от одра больного ни на шаг, так что его присутствие во дворце было и незаметно, тогда как Рашид продолжает жить как ни в чем не бывало, занимается чем угодно, лишь бы не находиться в опочивальне умирающего отца.

А когда его отец умрет, то поправить что-либо будет уже невозможно. Полли не представляла, как бы она жила дальше, случись в ее жизни нечто подобное.

Перед тем как удалиться, принц подошел непосредственно к Полли и вопросительно посмотрел на нее.

— Мне очень жаль… Если я чем-то могу помочь… — проговорила англичанка.

— Непременно, — кивнул он. — И больше ты ничего не хочешь мне сказать?

— Больше мне сказать нечего.

— Неужели? — усомнился принц.

Полли отрицательно покачала головой и направилась к себе.

— Полли? — окликнул ее шейх, и она остановилась. — Я провожу тебя.

Когда они вышли из гостевой комнаты, принц взял ее за локоть.

— Я хочу, чтобы ты пошла со мной.

Из его уст эти слова прозвучали как приказ.

— Ты сердишься на меня? — тихо спросил он.

— Я в смятении, — развела девушка руками. — Я… я не понимаю тебя, — откровенно призналась она. — Как ты можешь так себя вести? Твоя семья сейчас, как никогда, нуждается в тебе. Такое чувство, что в королевстве скорбят все, но только не ты, и твое намерение отправиться в пустыню при сложившихся обстоятельствах поражает меня больше всего.

— Для меня очень важна твоя безопасность, Полли, — проникновенно проговорил мужчина.

— Разве мне что-то угрожает? Ты что-то недоговариваешь? Действительно ли так опасно путешествовать по Амре без сопровождения принца, или ты просто ищешь повод, чтобы уехать из дома? Ты не любишь быть с родными? Потому ты настоял, чтобы мы остановились здесь, а не в отеле?..

— Стоп, стоп, стоп! — остановил ее принц. — Не слишком ли много вопросов задает девушка, которая еще пару минут назад утверждала, что ей нечего сказать? — угрюмо пошутил его высочество. — Я просил, чтобы ты пошла со мной. Сделай одолжение, Полли, — настаивал он.

Рашид привел ее в свой кабинет и сказал:

— Хочу кое-что тебе показать.

Он достал из пластиковой упаковки диск, вставил его в дисковод DVD-проигрывателя и отошел, заняв место рядом с Полли.

— Помнишь, я рассказывал тебе о съемочной группе, которую пришлось в свое время выдворить из страны моему деду.

Полли кивнула.

— Это то, что они состряпали.

— Полагаю, имеет смысл показать запись ребятам, — проговорила Полли.

— Позже я велю передать им этот диск. Но я настаиваю, чтобы ты посмотрела его в моем присутствии, с моими комментариями. Присаживайся. Это займет некоторое время, — сообщил он.

Полли заняла место на кожаном диване. Рашид сел рядом с ней и нажал на кнопку «пуск».

Это был наскоро смонтированный фильм с претензией на документальность. Камера оператора скользила по силуэтам людей античного города с его узкими извилистыми улочками, залитым знойным солнцем, останавливалась на своеобразных лицах местных жителей, фокусировалась на экзотических, на взгляд европейца, но вполне обыденных для аборигена занятиях. И все бы ничего, если бы не текс, читаемый диктором за кадром. В нем речь шла об отсталости и беспросветности жизни этих людей, обреченных терпеть гнет феодальных князьков. Диктор эмоционально живописал нестерпимое бытование восточной женщины, принужденной сносить унижение со стороны недалеких арабских мужчин. О жизни детей простых людей, лишенных каких-либо перспектив. По мнению создателей фильма, религиозный догматизм, крайняя ограниченность патологическая жадность властителей королевства полностью лишают подданных шанса влиться во всемирную семью прогрессивно развитых и высокоразвитых людей. Текст изобиловал оскорблениями в адрес королевской семьи. Тенденциозность повествования улавливалась сразу и лишь возрастала в течение фильма, достигнув своего апогея в неутешительном выводе относительно дальнейших перспектив королевства Амра. Создатели фильма призывали мировое сообщество вмешаться и освободить задавленный многовековым гнетом народ.

— Теперь ты понимаешь, чего не должно появиться в результате нашего сотрудничества? — строго спросил принц, остановив проигрыватель.

— Этот фильм — заказная дешевка! Любой здравомыслящий человек поймет это.

— К сожалению, фильм был рассчитан на массовую аудиторию. Человек, ничего не смыслящий в делах Ближнего Востока, после просмотра данного фильма начал бы думать о нас как об отсталом племени. И таких проектов с каждым днем становится все больше и больше. К сожалению, в мире хватает горячих голов, которые ведутся на подобную клеветническую пропаганду… Говорю это не потому, что подозреваю тебя и твоих коллег в злом умысле, а просто хочу продемонстрировать, что мои опасения имеют под собой достаточные основания! — сухо подытожил шейх Рашид аль-Баха.

— Можешь не объяснять, а тебя отлично понимаю. Этот фильм возмутителен…

— Я не утверждаю, что в нашем обществе, собственно, как и в любом другом, нет проблем, которые еще только предстоит решить. Но эти люди, так называемые документалисты, не занимались исследованием действительности. Они просто выдрали объективом камеры то, что наиболее отвечало их изначально поставленной задаче, и наложили на картинку заранее подготовленный текст. Благо сотрудники службы безопасности сработали оперативно и не позволили просочиться этому материалу за пределы королевства, но внутри поднялся настоящий скандал. Мы поспешили выдворить этих нечистоплотных телевизионщиков в их де интересах. Они оскорбили наших граждан, за что рисковали поплатиться. Подданные королевства Амра очень болезненно относятся к подобного рода посягательствам. Они не желают попасть под влияние режимов, которые неоднократно дискредитировали себя актами вмешательства в суверенность других государств! — с пылом проговорил принц.

— Да, я тебя понимаю, — пробормотала Поли, испуганная столь бурной реакцией принца.

Теперь её стало ясно, что в экспедицию Рашид едет не для того, чтобы быть рядом с ней. Англичанка и не представляла, что это её так заденет. Однако почувствовала острый приступ разочарования…

Но зачем тогда он поцеловал ее? Этот вопрос не давал ей покоя.

Принц улыбнулся и поднялся с дивана, тем самым дав понять, что аудиенция закончена. Полли встала вслед за ним. Она сделала пару шагов по направлению к выходу, но затем остановилась и, повернувшись к Рашиду, проговорила:

— Минти никогда бы не задалась целью сделать программу вроде этой.

— Уверен, что это так, — отозвался принц.

Больше он ничего не сказал, и Полли продолжила свое неспешное движение к выходу. Она испытывала потребность как-то поддержать принца в столь сложное для его страны время. Да вот только как?

— Вы оказались в Амре в чрезвычайно сложный момент, — сам начал Рашид, словно прочитав ее мысли. — Отец умирает, и страна знает это. Единственный человек, который продолжает верить в то, что отец чудесным образом исцелится, — это дед.

Полли удивленно приподняла брови.

— Дед всегда видел в моем отце своего единственного преемника. Ни моего старшего брата, ни меня он в качестве таковых никогда не рассматривал. А от его желания в сложившейся ситуации зависит очень многое. И никто не знает, к какому решению придет правитель, а следовательно, по какому пути будет развиваться страна.

Рашид выдержал паузу.

— О чем ты сейчас думаешь? — спросила его девушка, подойдя ближе.

— О том, что всех нас ждет. Пытаюсь строить предположения, хотя прекрасно сознаю всю бесполезность этого занятия… Скорее всего, дед предпочтет Ханифа. Они давно работают вместе и эмоционально довольно близки. Да и отец видит Ханифа своим единственным наследником.

— Тогда что тебя тревожит? Насколько я понимаю, если Ханиф станет кронпринцем, это даст тебе возможность вести дальше устраивающую тебя жизнь…

— Все так, — не очень уверенно произнес молодой шейх. — Но Ханиф стоит за консервативный либерализм. Поверь, далеко не всем это нравится в такой стране, как наша. Я опасаюсь, как бы смерть нашего отца не вызвала волну экстремистской активности. У Ханифа множество политических оппонентов, придерживающихся крайних взглядов. Они уже загодя начали активно продвигать мысль, что он марионетка Запада.

— Теперь я поняла.

— Я пытаюсь тебе объяснить, почему следует быть не просто осторожными в этой экспедиции, но и по возможности не привлекать к себе излишнего внимания местных жителей. А такие взрывные и неуправляемые личности, как Стив, могут сыграть на руку экстремистам и подставить всех нас под удар, — продолжал развивать свою мысль шейх Рашид.

— Да, меня он тоже порой неприятно шокирует своими бестактными выходками, — со вздохом произнесла Полли.

— Поэтому я считаю своим долгом находиться поблизости, чтобы в случае необходимости сглаживать острые углы, — решительно сообщил ей принц. — Надеюсь, вы не склонны считать это проявлением тирании.

— Я не склонна. Но мое мнение в данном случае отнюдь не решающее, — сдержанно ответила англичанка.

— Ты вообще можешь отказаться от участия в проекте. Я позабочусь, чтобы тебя как можно скорее отправили домой. Я даже готов лично сопровождать тебя до Лондона, — предложил шейх.

— Нет, в этом нет необходимости. Я собираюсь довести начатое до конца.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул его высочество. — Не желаешь прогуляться со мной в сад, названный в честь твоей прапрабабушки? — неожиданно предложил он ей с обворожительной улыбкой.

От неожиданности Полли на мгновение потеряла дар речи. И поскольку прогулка сулила продолжение беседы, она решила ответить согласием.

— Если у тебя есть на это время… — проговорила она.

— В противном случае я бы не предлагал, — отозвался мужчина. — Я покажу тебе летний домик, в котором жила в период своего пребывания здесь Элизабет Льюис.

— Летний домик? — удивилась Полли, когда они, не спеша, ступили на дорожку розового сада.

— Не забывай, что сад был спроектирован для Элизабет в английском стиле. Король Махмуд постарался сделать все возможное, чтобы его возлюбленная чувствовала себя здесь как дома. Домик выстроен в глубине сада. Это было сделано специально, чтобы не повредить гармонии арабской архитектуры. И, на мой взгляд, решение воплощено весьма успешно. Когда ты находишься в домике, утопающем в море цветов, то чувствуешь себя оторванным от вселенной. Если мне нужно уединение, я отправляюсь в гости к Элизабет.

— Вы так трогательно дорожите ее памятью, — проникновенно проговорила праправнучка. — Спасибо.

Они прошли под мавританской аркой и оказались в настоящем английском саду. Развесистые кроны деревьев уходили в лазоревую высь, не знающую облаков. Разнообразие трав и цветущих растений поражало воображение. Идеальные английские газоны чередовались с великолепными клумбами.

— Ах, как тут пахнет! Как дома… — восхитилась Поллианна Андерсон, осмотревшись. — Поистине райский уголок.

— Нравится? — спросил принц.

— Безумно…

— Войдешь в дом? — пригласил ее мужчина, распахивая добротную лаковую дверь.

В Полли боролись любопытство и осмотрительность. И любопытство победило. Она не могла отказаться от шанса не только увидеть собственными глазами дом, выстроенный влюбленным королем для ее прапрабабушки, но и почувствовать ту атмосферу любви и неги, которой он ее окружил.

— Боже! — воскликнула Полли, вступив в дом, где царил таинственный полумрак. — Невероятно! Такое чувство, словно я дома! Здесь все напоминает обстановку нашего флигелька! — восхищенно тараторила она.

Шейх с интересом наблюдал за девушкой. Она была очаровательна в этой детской непосредственности. Сейчас ее сложно было бы уличить в чем-либо предосудительном, например в причастности к афере с Золотой Милей, подумал араб. Но женщины так любят менять маски, поражая мужское воображение разнообразием образов, которые на себя примеряют…

— Ты всегда говоришь про Шелтон с таким жаром, — начал принц издалека.

— Я люблю этот замок. Там мой дом. В детстве, когда папа и мама работали на герцога, я часто им помогала. И сама начала подрабатывать горничной, когда мне исполнилось четырнадцать и появилась потребность в карманных деньгах… Порой мне кажется, что я знаю там каждую щелочку… Кстати, ты в курсе, что у нас есть свое собственное привидение, как у каждого порядочного средневекового замка? Сама я, к счастью, с ним пока не сталкивалась, — с загадочной улыбкой прошептала Поллианна Андерсон.

— Поздравляю, — достаточно холодно отрезал принц, чувствуя, что его расследование зашло в тупик. — После завершения проекта ты намерена продолжить работу в сфере кино и "телевидения? — деловито поинтересовался он, приглашая Полли присесть рядом с ним на старинный диванчик.

— Все будет зависеть от того, какие предложения поступят, — скромно отозвалась она, сев на самый край.

— А чего бы тебе действительно хотелось? — спросил принц.

— Жить в Шелтоне, — честно ответила девушка.

— Всю жизнь? — спросил мужчина.

— Мама ругает меня за такое домоседство, — рассмеялась Полли. — Но что я могу с собой поделать? Уж такая я…

— А возможность попутешествовать тебя не привлекает? — спросил принц.

— Не очень, если говорить откровенно. Здесь я главным образом потому, что с детства мечтала пройти по следам своей прапрабабушки. И, должна признать, получаю от поездки огромное удовольствие. Я и представить не могла, что соприкоснусь с вещами, в окружении которых она прожила самый счастливый период своей жизни.

— Да, король Махмуд определенно не хотел ее потерять. В тот момент у него было только две жены, и он рассчитывал сделать Элизабет Льюис своей третьей законной супругой. Но, как известно, она не была свободна…

— Не думаю, что она вышла бы за него, будь у нее такая возможность, — неуверенно проговорила Поллианна.

— Почему же? Она любила моего прапрадеда.

— Но согласиться стать третьей женой при двух других… Нет, по-моему, это неприемлемо, — отрицательно покачала головой Полли.

— В нашей стране мужчина вполне может иметь трех жен, если в состоянии прокормить их, — гордо проговорил принц.

— А в нашей стране не принято делить сердце, тело и душу на трех женщин. Некоторые пытаются, заводя романы и даже целые семьи на стороне, но не думаю, что у них что-то хорошее из этого выходит, — скептически отозвалась Полли.

— Учти, что у вас и выбор совершается несколько иначе, во всяком случае в наши дни, тогда как у нас о свадьбах детей родители или опекуны начинают договариваться чуть ли не на первом году жизни малышей. И статистика свидетельствует о том, что такие браки ничем не хуже так называемых браков по любви.

— Ну а сам бы ты согласился жениться на девушке, которую тебе определили в жены родители? — прямо спросила его Поллианна.

— Когда время придет, я сам выберу себе жену, — решительно отозвался мужчина.

— Вот и я о том же, — с улыбкой произнесла она.