Временный Контракт или Дорога через Лес

Глава 9. Графиня и ведьма.

***

Рабочий день начался со скандала. Ни заместитель, ни референт на работу не явились. пришлось посылать за ними курьера, а потом выяснять причину и отчитывать каждого по отдельности за безответственность. Оказалось, оба решили, что Жерар нынче не явится, останется у ведьмы, поэтому им в присутствии делать нечего.

На вопрос, есть ли у них собственные дела на работе, те участки, за которые они отвечаюст, а если нет, то почему, поставили обоих в тупик. Жерар изобразил сурового начальника и засадил каждого изучать собственную должностную инструкцию. Те сначала пытались возражать и даже уверяли, что подобной инструкции в глаза не видели. К счастью, в этот момент в кабинет заскочил молодой Валадье, очень удивился, сказал, что сам лично при поступлении на службу такую инструкцию читал, подписывал и даже знает, где они хранятся. Потом убежал и вернулся с пожелтевшими листками, на которых красовались подписи нерадивых.

Жерар сунул эти листки под нос паршивцам, велел их изучить и к концу дня знать наизусть. Это немного отвлекло его от дум о виденной красавице о он вспомнил, что нужно поискать другие письменные памятники. Что-нибудь, написанное рукой Тибо Маршана или Клавдия, а лучше и того, и другого.

Не желая отрывать заместителя и референта от изучения собственных должностных обязанностей, он привлёк молодого мага.

Оказалось, попал в точку. Валадье был тем, кому год назад поручили сохранить бумаги, оставшиеся от пропавших. Тогда он только поступил на службу, поэтому подошёл к заданию очень ответственно и даже сейчас мог сказать, где что лежит.

Они вместе пошли в архив и часа три просидели над докладными, служебными записками и отчётами. За это время Жерар успел оценить своего служащего по нескольким параметрам и пришёл к выводу, что Этьена сюда прислали не за вздорный нрав и не за какой-либо проступок, а просто как одного из последних в списке успеваемости. Парень был откровенно туповат и учился через пень-колоду не потому, что ленился. Наоборот, он отличался усидчивостью и усердием, а ещё каким-то поистине детским простодушием. Но вот ума ему явно стоило бы прибавить.

Окрылённый успехом своего выступления с инструкциями, он очень старался угодить новому начальству, совал ему под нос то одно, то другое и из-за этого поиски нужного затянулись.

Подходящего, как и предсказывала Ноэль, было немного. Несмотря на обилие бумаг, из них написанных рукой нужных людей попадались единицы, а хранивших эманации ауры и вовсе не находилось. Даже отчёты, которые по правилам нельзя было доверять переписчикам и следовало писать самому, оказались в этом смысле пустыми. Наконец, когда Жерар уже готов был взять что попало, лишь бы не уйти с пустыми руками, Этьен показал ему две тонкие папочки.

— А вот посмотрите, господин Эстервик, - вдохновенно произнёс он, - тут черновики докладов и служебных записок, которые пропавшие господа посылали в столицу. Правда, осталось всего несколько штучек, ведь это не настоящие документы. Но я их всё равно сложил. Смотрите: в синей папке — бумаги полиции, в коричневой — Коллегии.

Жерар глянул и чуть было не бросился Этьену на шею. Зря он его тупым назвал, парень-то умница каких мало. Догадался, сохранил то, что нужно! На готовых официальных бумагах практически не осталось ауры тех, кто их писал, а вот на черновиках — совсем другое дело. В составление отчётов чиновники вкладывали весь спектр испытываемых эмоций, не то, что в последующее тупое переписывание. Даже он чувствовал отголоски эманаций, а уж для ведьмы тут точно было, за что зацепиться.

От Этьена не укрылось, что начальник им доволен. Будучи парнем простым, без затей, от тут же использовал хорошее настроение Жерара чтобы напомнить ему о главном: об обеденном перерыве. Тот тут же отпустил полезного сотрудника. По сути, сегодня Этьен был ему больше не нужен. Ему и на работе сидеть не хотелось. Теперь, когда у него на руках имелись ценные предметы для экспертизы, надо было скорее бежать, предъявлять их Ноэли. Пусть ищет.

Но и уйти просто так, когда он озадачил заместителя с референтом, означало дать им полную волю. Начальник, который не проверяет исполнение своих требований, сильно рискует. Подчинённые могут подумать, что его распоряжения можно игнорировать.

С другой стороны, сидеть просто так не хотелось. Жерар решил, что сегодня у него найдутся дела вне конторы. Сначала он сходит в гостиницу, распорядится, чтобы его вещи собрали, отослали в дом Колокольчика на улице Цветов и подготовили счёт для отправки в управление Коллегии. Потом зайдёт домой (он уже мысленно называл Колокольчик своим домом) и отдаст Ноэли добытые бумаги. Ну, и пообедает, но не с ней, а в трактире. Например, в том самом "Коте под луной": рыбу там готовят просто божественно.

Уходя, он сообщил сидящей в приёмной бестолковой девице, что ушёл на обед, но скоро вернётся. Та лихорадочно закивала, тряся кудряшками, мол, поняла. После чего Жерар со спокойной совестью отбыл из управления. Прекрасная Эжени, хоть и присутствовала незримо на заднем плане его мыслей, но уже не отвлекала его от насущного.

Ха! Это он так думал. А когда увидел у входа в гостиницу открытый экипаж, сердце дрогнуло, пропустило удар, а затем понеслось вскачь. Карета была не та, что вчера, а вот дама… Вернее, целых две дамы, но на вторую он просто не обратил внимания, потому что его волновала только одна: графиня Эжени.

Что она делает в гостинице?

Мужчина приблизился, хотя ноги при этом заплетались от волнения. Сейчас он мог рассматривать красавицу почти в упор при свете дня. Демоны! Она была ещё лучше, чем запомнилась ему! Нежнее, изящнее, изысканнее. На её фоне меркла красота второй дамы, хотя тоже та была ошеломительно хороша. Очень похожа на восхитительную Эжени, только грудь чуть полнее и цвет волос светлее. Но разве могла она сравниться с божеством?!

Какой-то уголок сознания сообщил Жерару, что вторая красотка — скорее всего сестра графини, наместница Леони. Поэтому они и сидят в одном экипаже. Так сказать, прогулка по-семейному. Не отрывая глаз от профиля своего кумира, он сделал ещё несколько механических шагов вперёд и наконец-то привлёк внимание дам.

Белокурая Леони толкнула сестру локтем, со смешком что-то сказала ей на ухо и показала на Жерара. Та повернулась, смерила его презрительным взглядом и ответила тоже шёпотом. Казалось, его рассмотрели, оценили и признали ни на что не годным.

Это был провал. Жерар замер, не в силах сделать ни шага, но при этом пялился на Эжени как глупый мальчишка.

Он бы продолжал так позориться, но тут из гостиничного ресторана вышли двое официантов, сопровождаемых толстым поваром, и вынесли огромную коробку, в которой по всем законам должен был находиться торт. Её торжественно водрузили на свободное сиденье и экипаж тронулся с места.

Когда дамы исчезли за поворотом, Жерар смог наконец выдохнуть. Он был страшно зол сам на себя, поэтому последующий разговор с хозяином гостиницы провёл так, что тот потом долго не мог прийти в себя и гадал, какая муха укусила уважаемого постояльца.

Но результатом он мог быть доволен: меньше чем через полчаса он вышел из гостиницы в сопровождении двух парней, которые катили за ним тачки с сундуками. Переезд в дом Колокольчика совершался самым лёгким для него способом.

Дорога на улицу Цветов лежала через ратушную площадь и там он снова увидел тот самый экипаж. Дам внутри не было. Каурые лошадки, ещё недавно так горделиво вышагивавшие, опустили головы и перетаптывались у высокого крыльца дома градоначальника. Видимо, ему или его близким предназначался торт. Жерар не мог вспомнить, какое торжество он пропустил: его никуда не приглашали. То ли он всех оттолкнул, когда отказывался являться по приглашению с самого начала, то ли и здесь уже пронюхали о королевской опале. А вот графиню всюду зовут. Если он хочет её видеть, с этим надо что-то делать. Нанести, что ли, визиты во все сколько-нибудь важные для Ворселя дома?

Но не сейчас же! Сейчас у него важное дело и пора об этом вспомнить. Он было думал идти дальше, но тут увидел паренька в форме почтового ведомства. Тот направлялся в тот же дом градоначальника, сгибаясь под тяжестью огромного ящика.

Стоп! Ноэль просила его забрать для неё с почты посылку!

Он скомандовал сопровождавшим его служителям с сундуками следовать дальше на улицу Цветов, там есть кому принять груз, а сам направился на почту. Она находилась практически на самой площади, только вход за углом, с переулка.

На почте, где почти никого не было, он наткнулся на своего сотрудника, с которым только что расстался. Этьен Валадье стоял у окошечка и не получал, а посылал. Из пары слов, которыми он обменялся с сидевшей за стойкой девушкой, Жерар понял: парень посылает деньги маме. Просто прелесть что такое.

Увидев начальство, он сначала побледнел, затем покраснел и залепетал что-то невразумительное.

— Всё нормально, Этьен, не волнуйтесь, - улыбнулся ему Жерар, - обеденный перерыв пока не закончился. Посылайте что вы там посылали.

— Он уже всё, - сообщила девушка за окошком, - теперь ваша очередь. Что вы хотели?

Он спросил о посылке на имя Нувеллины Жанен, барышня закивала и ушла куда-то вглубь помещения. Честно говоря, Жерару было странно: как так, ему отдадут посылку, присланную другому? Но, видимо, девица с почты не видела в этом ничего особенного.

Смущённый донельзя Этьен так и остался стоять рядом с начальником.

Уйди он сразу, может, всё вышло бы иначе, но получилось так, как получилось.

Девица, покопавшись в груде конвертов, ящичков и мешков, крикнула: «Нашла!» и потрясла над головой довольно объёмистым пакетом в серой бумаге, по формату подозрительно напоминавший стопку журналов. В этот самый момент двери почты отворились и туда вплыла божественная Эжени в сопровождении сестрицы.

Не обращая внимания ни на кого, она прошествовала к стойке и поманила девицу. Та, безропотно бросив найденный пакет обратно в груду посылок, подошла и спросила:

— Что изволит госпожа графиня?

Красавица вынула из сумочки и бросила на стойку целую стопку конвертов, обёрнутую в лист бумаги. Он развернулся и Жерару стало видно: это список с именами и адресами. Приглашения. А его фамилии там нет.

На конверты упал золотой.

— Разошлите по адресам, милочка, - надменно произнесла Эжени и Жерар поразился, какой красивый у неё голос: грудной, бархатистый. Совсем не тот, которым она кричала на него из окна кареты.

— Это приглашения на мой маленький праздник, - добавила её сестра.

Леони держалась гораздо мягче графини, не так надменно и неприступно, к тому же была даже красивее, если честно, но Жерара заинтересовать уже не могла.

На этом бы всё и закончилось, если бы не влез Валадье. Он переминался с ноги на ногу от нетерпения, едва увидел красавиц на почте, и тут наконец решил, что выбрал подходящий момент, чтобы обнаружить их знакомство.

— Госпожа графиня, - поклонился он Эжени, - госпожа наместница, - тот же жест в сторону Леони, - вы меня не помните? Я Этьен Валадье, маг Коллегии на службе его величества. Мы с вами встречались в доме господина градоначальника.

Обе дамы молча к нему повернулись, затем переглянулись, как бы спрашивая: что это за назойливый тип? Но Этьена оказалось трудно сбить. Сообразив, что его личность никого не интересует, он выставил вперёд начальство:

— Вы знакомы с господином Эстервиком? Вижу, что нет, иначе вы бы его поприветствовали. Но, может слышали? Он прислан к нам из столицы, чтобы руководить полицией и отделением Коллегии вместо вашего супруга, графиня.

Жерару захотелось провалиться сквозь землю.

— Господин Эстервик? - пропела Эжени, осматривая мужчину так, как будто он был выставлен на продажу, - Рада знакомству. Вы маг?

— Так точно, госпожа графиня, - выскочило из него неизвестно откуда.

— Это хорошо, - сказала она, снова измеряя его взглядом, - это даже отлично. Я пришлю вам приглашение на наш маленький праздник.

Она слегка кивнула, как бы отпуская всех присутствующих, и двинулась на выход. Леони поплелась за ней, оглядываясь с любопытством.

Девушка за стойкой отмерла, смахнула приглашения и золотой в ящик и с извиняющейся улыбкой бросилась за пакетом для Ноэли.

— Вот, пакет для Нувеллины Жанен, - сказала она, - а теперь маленькая проверка. Назовите мне имя её кошки.

— Кошки? - удивился Жерар, - Батильда. Только какая же это проверка? Это может знать каждый.

— Не каждый, - ответила девушка, - а только тот, кому госпожа ведьма сама его назвала. Вот, господин Этьен при нашем разговоре присутствовал, но ничего не слышал. Можете его спросить.

Жерар вскинул взгляд на сотрудника и тот подтвердил:

— Я слышал, что речь шла об имени кошки, но как эту кошку зовут… Вроде слышал, но не запомнил. Как-то от меня ускользнуло…

А Ноэль действительно мастер, - подумал Жерар, - наложить такое заклинание пароля не каждый сможет. Он взял пакет и, так как тот от падения надорвался, заглянул внутрь. Там действительно были журналы. Не журналы мод и не те, где печатают романы с продолжением, а серьёзные, научные. Один он узнал по обложке, его издавал родной университет. Выходит, она только говорит, что всё бросила и занимается исключительно целительством, а сама мечтает вернуться в науку?

Он вышел из здания почты и, попрощавшись в Валадье, пошёл к своему новому дому. На площади уже не стоял экипаж графини (или наоборот, наместницы), поэтому ему показалось, что здесь уныло и пусто. С каждым шагом отсутствие Эжени в поле зрения всё тяжелее ложилось на сердце. Хорошо, что до улицы Цветов было рукой подать, иначе он успел бы впасть в тяжёлую депрессию.

Стоило ему переступить порог дома, как к нему метнулась кошка.

— А, Батильда, - сказал Жерар и нагнулся, чтобы её погладить.

Неожиданно вместо ожидаемого мурлыканья он услышал душераздирающий мяв. Затем кошка от него отпрыгнула, зашипела, зафыркала и снова замяукала, призывая хозяйку.

Откуда-то из глубины дома на призыв кошки выбежала Ноэль.

— Что ты орёшь, Бати? - недовольно произнесла она и вдруг остановилась, как будто налетела на стенку, и уставилась на Жерара с неподдельным ужасом.

— Бати, ты видишь то же, что и я? - прошептала она.

Кошка снова мяукнула, но уже не так душераздирающе.

— Как ты себя чувствуешь, дружочек? - обратилась Ноэль уже непосредственно к мужичине тем приторно-фальшивым голосом, которым лекари обычно разговаривают со смертельно больными.

— Нормально, - ответил Жерар, хотя нормального в его состоянии было немного.

— Ты принёс те бумаги, которые писали твои пропавшие? - задала она второй вопрос.

Правильный, законный, но её тон и выражение лица свидетельствовали о том, что бумаги эти её абсолютно не волнуют. Зато то, как ответит Жерар — очень.

— Принёс, - сказал он и протянул ей папки, которые так и держал всё это время подмышкой, - в синей черновики отчётов Маршана, а в коричневой — Клавдия.

Почему-то ответ донельзя обрадовал женщину, она чуть не запрыгала и не захлопала в ладоши. Потом снова вкрадчиво спросила:

— А про моё поручение не забыл?

Жерар закрутил головой, пытаясь сообразить, куда он дел пакет с журналами и вдруг увидел: вот же он, у Ноэли в руках. Он отдал его ей вместе с папками.

— Твои журналы я отдал тебе вместе с материалами из управления, - гордо сказал он.

Она перевернула стопку, удовлетворённо кивнула и предложила ему пройти на кухню. Она как раз пила чай, может быть Жерар не побрезгует, выпьет кружечку в её компании? А потом она проведёт ритуал поиска.

Отказываться было неудобно, поэтому он и не стал. Пить чай в обществе ведьмы не хотелось совершенно, да и ритуал по большому счёту был более не интересен, но хорошее воспитание так просто не выветривается. Поэтому уже через пару минут Жерар сидел на кухне и прихлёбывал душистый напиток, заедая его булочками с маслом и мёдом.

На его коленях примостилась сменившая гнев на милость Батильда. Она усиленно тёрлась об его живот и мурлыкала так, что всё дрожало. Напротив сидела Ноэль и смотрела на мужчину так, как будто ждала, что он сейчас скажет что-то бесконечно важное и тайное.

Удивительное дело, но от простого чая его немного отпустило. Уже не так сильно тянуло к Эжени и мысли немного прояснились. Вернее, перестали путаться, потому что от них осталась одна: спать. Но он крепился.

Наконец чай в кружке законичлся и Жерар было решил поблагодарить и ретироваться, но тут Батильда замурлыкала с новой силой, а Ноэль снова подлила ему заварки. Он машинально хлебнул… Что за демоны?! Это был совсем не чай! Какая-то горькая гадость! Выплюнуть у него не получилось: Батильда издала какой-то непередаваемый звук и он организм сам, без его участия, проглотил дрянь, которую подсунула ведьма. Жерар хотел возмутиться, но тут всё перед глазами поплыло…

Пришёл он в себя в той самой спаленке при кабинете Альбера. Шторы были задёрнуты и он не смог понять, какое время суток сейчас за окном. По логике скорее всего вечер, ведь не мог он проспать до утра. Пошевелившись, он потревожил Батильду, уютно устроившуюся у него под боком. Кошка потянулась, махнула хвостом и удалилась. Через пару минут послышались шаги и в комнату вошла Нувеллина.

Выглядела она неожиданно. Волосы распущены, как будто она их только что расчёсывала и не успела заплести, одета в цветастый шёлковый хотейский халат, а под ним… Точно-точно, ночная рубашка. Выглядит она во всём этом… аппетитно. Так, не надо отвлекаться, он же о времени думал. Раз Ноэль приготовилась ко сну, выходит, если сейчас вечер, то самый поздний.

— Как ты себя чувствуешь? - спросила ведьма.

— Нормально, - ответил Жерар и вдруг понял, что на этот раз сказал правду.

Сейчас он чувствовал себя как обычно, не лучше, не хуже. Никакой путаницы в мыслях, никакой тоски и, самое главное, его никуда не тянуло. Об Эжени, своих чувствах к ней и своём дурацком поведении он помнил прекрасно и сам себе удивлялся. Да красивая женщина, но ему никогда такие не нравились. Как могло случиться, что он потерял голову?

Вынырнувшая из-под полы халата ведьмы Батильда утвердительно замурлыкала.

— Ох, - сказала девушка, - ну и напугал ты нас. Как тебя только угораздило? Ты что, встречался с нашей графиней после того, как она на тебя чуть не наехала?

— Да, не стал скрывать Жерар, - вчера на почте. И до этого, у входа в гостиницу.

— Сука, - выругалась Ноэль, - гадина. Она же тогда не знала кто ты, но всё равно не пропустила. На-ка, выпей. Один глоток, больше не надо.

И она протянула ему бутылочку синего стекла.

Жерар с подозрением посмотрел на флакон.

— Такая же горечь, как в прошлый раз? - спросил он с подозрением.

— Не такая же, а та же самая, - отрезала Ноэль, - действенные лекарства — они горькие. Погоди, утром амулет дам, пока находишься в нашем городе, будешь носить не снимая.

— А почему утром, а не сейчас? - поинтересовался маг.

Ведьма посмотрела на него как на капризничающего ребёнка, но ответила:

— Потому что функции надо усилить, а то пользы от него выйдет ноль. С таким мощным очарованием я ещё не сталкивалась. Очень сомневаюсь, что оно у неё такое от природы. Раньше, вроде, обычное было.

Жерар решил уточнить:

— Она — это кто?

Ведьма развела руками:

— Ну, ты даёшь! Не понял, кто тебя очаровал? Эжени, графиня наша, конечно.

— Да я понял, - стал оправдываться мужчина, - но я же тебе ничего не говорил. Да и ты не сказала, на кого думаешь. Мало ли, может, ты ошиблась с диагнозом.

Ноэль натужно рассмеялась.

— Милый, я же всё-таки хорошо обученная ведьма. С таким диагнозом ошибиться невозможно. Это как сыпь при чёрной лихорадке — ни с чем не спутаешь. И не заговаривай мне зубы, пей.

Пришлось хлебнуть из бутылочки. К счастью, ведьма сразу подала ему кружку с водой: запить. А пока он пытался отбить горечь во рту, сказала:

— Да, ритуал поиска я провела. Как можно было догадаться, Маршан умер. Его останки лежат примерно в той стороне, куда ты собирался ехать допрашивать свидетеля. Будешь искать?

— Буду, - икнув, ответил ей Жерар.

Он хотел спросить про второго, но не успел, ведьма заговорила раньше.

— А вот Клавдий жив. От поиска он закрылся, но, видимо, он в этом не силён. Я определила примерный ареал поиска, надо будет провести другой ритуал, поближе к тому месту, где он находится. Одно скажу: он в плохом физическом состоянии. Не могу точно сказать, что с ним, но, если его не лечить, долго он не протянет. Странно для сильного мага, ты не находишь?

***

Почему-то последние слова Ноэль отозвались в голове Жерара как некий призыв и включили наконец его мозги. Он вдруг увидел всю ситуацию со стороны и ему стало бесконечно стыдно.

Лучший выпускник, талантливый маг, знаменитый сыщик… демоны! С того самого момента, как его схватили и заключили в камеру, он как будто отказался от самого себя. Сдался, причём гораздо раньше, чем думал сам. Позволил себе стать страдальцем и во всём видел не возможности, а препятствия. Новые причины, чтобы себя пожалеть и оправдать бездействие собственного мозга. Позорище!

Вот и под обаяние попал, потому что думал не о том. Надо было отслеживать ситуацию и защищаться щитами, а он размышлял о том, что они с Ноэлью товарищи по несчастью. Глупости! Никакие они не товарищи. Хотя бы потому, что ведьма не сидит и не причитает над своей судьбой, а живёт, борется с обстоятельствами и голова у неё варит на все сто.

На самом деле у него, Жерара, всё не так уж плохо. Пройдёт время и король смилуется, вернёт верного пса. Особенно после того, как он оправдает доверие, найдёт пропавших.

Кстати, а почему их не нашли до сих пор? Не искали? Похоже на то.

У Нувеллины положение гораздо хуже. Геродион сидит в своём кресле и уступать его не собирается. А значит, любая попытка ведьмы вернуться и занять достойное её талантов положение обречена. Конечно, она хочет вернуться в науку, об этом говорят выписанные журналы. С другой стороны, она не моет не сознавать: для неё это закончится очень и очень плохо, если только она не найдёт себе сильных покровителей. Но где таких взять в этой глуши?

Так, стоп, прекращаем эту мысленную жвачку. Пора вернуть себе себя. Каковы первоочередные задачи? Найти пропавших? Как бы не так! Сперва надо разобраться, что произошло вчера и сегодня, а затем уже искать кого бы то ни было. Тем более, что начало положено, круг поиска определён, дальше дело техники.

А вот дело с ведьминым очарованием отлагательств не терпит. Сегодня Ноэль его спасла, но завтра всё может начаться по-новой.

Он приподнялся на локте и сказал:

— Во всей этой истории с исчезновениями много странного. Особенно меня удивляет то, что двух пропавших, не последних людей в городе, целый год никто не искал. Но сейчас меня беспокоит другое. Что со мной было и не повторится ли это вновь, если я увижу графиню. Очень бы не хотелось, мне мой разум дорог. А ещё мне кажется, что пропажа мага Клавдия и то, что со мной случилось, как-то связано. У тебя есть соображения по этому поводу?

Сказанные им слова внезапно преобразили всю атмосферу в комнате. Ноэль теперь смотрела на него не как целитель на смертельно больного, а как преподаватель на студента, внезапно проявившего чудеса сообразительности. Батильда, громко мурча, стала тереться об его плечо, выражая поддержку и одобрение. И сам он почувствовал, что перестаёт в этой истории быть бесполезным балластом и орудием, становясь полноправным участником событий.

Ведьма помолчала, пристально всматриваясь во внезапно поумневшего пациента, а затем сказала:

— Ты прав. Этих двоих не искали. Вообще. По крайней мере ко мне не обращались, а ведь я в этих краях единственный специалист по поиску. Ты прав и в другом: сейчас важнее остановить Эжени, а для этого следует разобраться, как она это делает. Но не думаю, что этим стоит заниматься ночью. Сейчас около полуночи. Давай отложим на утро.

Около полуночи? Выходит, он всё проспал? Должен был вернуться на работу и не вернулся? Что он завтра скажет сотрудникам?

Но это был всего лишь момент паники. Жерар взял себя в руки и тут же сообразил, что не обязан отчитываться перед подчинёнными. Что он делал? Решал свои бытовые вопросы! А ещё занимался расследованием того, на что эти самые сотрудники целый год болт забивали!

А вот Ноэли ответить надо.

— Хорошо, отложим на утро. Только ответь: ты полагаешь, что Эжени применила ко мне необычно сильное ведьмино очарование или видишь тут запрещённую магию?

Девушка задумалась, потом сказала:

— Пока теряюсь в догадках. Это может быть и то, и другое, и всё вместе. Давай уже пойдём оба спать, может, во сне ответ и выплывет. А если не спится, подумай, вспомни: что ты знаешь об очаровании ведьм?

Она исчезла за дверью, за ней юркнула Батильда, а маг так и остался сидеть, озадаченный. Действительно, а что он знает об очаровании ведьм?

Оказалось, не так уж мало, но и не много. Ровно столько, сколько им давала на семинарах суровая старая Раймонда. Она видела свою задачу в том, чтобы привить молодым магам устойчивость к этому воздействию, поэтому лишними знаниями не грузила, нажимая в основном на практику. Но рассказывала чётко, толково и структурированно, так что сейчас Жерар легко всё вспомнил, хотя был уверен, что давно забыл.

Это свойство дара ведьм никак не было связано с их способностью видеть потоки магической энергии и творить волшбу. Оно оставалось даже у перегоревших, тех, кто потерял возможность пользоваться силой. По сути, любая ведьма могла очаровать любого мужчину, привлечь, увлечь, заставить забыть обо всём. Но — ненадолго. Стоило ей покинуть ненадолго влюблённого, да просто отойти на достаточное расстояние, как вспыхнувшая страсть начинала слабеть и без подпитки быстро сходила на нет.

Цель очарования была простой и понятной: юной ведьмочке для сохранения и развития дара требовался сексуальный партнёр. Она его искала, находила, легко соблазняла и так же легко отпускала. Редко кто влюблялся настолько сильно, чтобы остаться со своей мимолётной партнёршей навсегда. Когда же ведьмочки подрастали, становились полноценными ведьмами и начинали выбирать постоянного возлюбленного, этот путь поиска мужчины они уже практически не использовали, разве что чуть-чуть, в самом начале отношений. Ибо незачем, они и так привлекательны сверх меры.

А вот перегоревшие время от времени попадались на том, что пользовались своим преимуществом. Коллегия не раз их на этом ловила. Не на очаровании как тавоком, ана его противозаконном применении.

Несмотря на то, что эти чары в общем и целом являлись безобидными, ведьмам запрещалось применять их направо и налево, тем более в корыстных целях. Девочек со школьной скамьи учили держать своё очарование в узде и выпускать на волю дозированно и только тогда, когда оно не приведёт к нарушению закона. Правда, определить, так это или нет, можно было далеко не в каждом случае, но если ведьма, например, очаровала вдовца и заставила его завещать ей всё в обход родных детей, маги Коллегии не сомневались в злом умысле.

Полностью нечувствительными к чарам ведьм оставались истинно любящие, но таких вообще мало. У магов тоже имелась природная защита: однажды пережив такое воздействие, они приобретали пожизненный иммунитет и второй раз влюбить в себя ведьме не позволяли. Его можно было создать искусственно. Именно этим и занималась на своих занятиях старая Раймонда. Привлекала к делу юных ведьмочек с соответствующего факультета и заставляла парней пережить наведённую страсть, но строго дозированную и под контролем.

Поэтому Жерар и вёл себя так беспечно: был уверен, что ему ничего не грозит. Оказывается, зря. То ли иммунитет оказался с брачком, то ли Эжени действовала как-то иначе, а он попал, и серьёзно. Чуть разума не лишился, сейчас он отчётливо это понимал.

Странно. По мнению Ноэли, его свели с ума тем самым ведьминым даром.

Получалась полная ерунда.

Раймонда уверяла, что привила своим ученикам пожизненный иммунитет к подобному очарованию и теперь оно им не страшно. Да что там уверяла! Они опыты проводили, которые доказывали: иммунитет работает.

Как так случилось, что в этом конкретном случае он отказал?

Что там сказала Ноэль? Особо мощное очарование? Бред какой-то. Дар этот у одной ведьмы сильнее, у другой слабее, но за определённые рамки он не выходит и особо мощным не считается в принципе. Это не приворот с помощью зелий и заклинаний.

Хотя… Можно ли в разы усилить природный дар, если направить зелья и заклинания не на объект приворота, а на субъект, так сказать?

Эти мысли так его утомили, что он заснул и проспал до утра. А утро началось с диких криков, доносившихся от входных дверей.