Время грешить

Глава 13

Рано утром во дворе конюшни собралась оживленная толпа. Несмотря на морозную погоду, все обитатели дома решили принять участие в важном событии. Нетрудно было догадаться, что торжественная доставка рождественского полена – еще один повод повеселиться в дружеской компании и отвести душу.

Два серьезного вида конюха вывели запряженную рабочую лошадь, и Ричард догадался, что именно ей предстоит тащить в дом таинственный рождественский символ.

Какого же размера это чертово бревно, если на него требуется целая лошадиная сила?

И где оно лежит, если все непременно должны ехать за ним верхом? Ричард с неприязнью посмотрел на стоявших во дворе лошадей: все, как на подбор, высокие и сильные, они излучали ту же нетерпеливую энергию, которая исходила от детей и кое-кого из взрослых.

Харперу нечасто приходилось ездить верхом. Похвастаться искусством наездника он не мог, а потому без тени энтузиазма ждал той минуты, когда придется подняться в седло и заставить непредсказуемое животное тронуться с места. Неподалеку стояли два открытых экипажа, но в них уже садились пожилые родственницы Джульетты. Попроситься к ним было бы позором. Нет, до этого он не опустится.

Ничего не поделаешь, придется смириться с тяжкой участью и терпеть неминуемые лишения.

Пытаясь оттянуть неизбежное испытание, Ричард пробрался сквозь плотную толпу людей и лошадей и подошел к жене. Жестом отослал конюха, слегка наклонился и раскрыл сложенные ладони. С улыбкой благодарности Джульетта поставила ногу на импровизированную ступеньку, и муж легко поднял ее в дамское седло.

– Спасибо. – Привычным быстрым движением миссис Харпер расправила юбки.

– Всегда рад помочь, дорогая.

Джульетта лукаво взглянула из-под широких полей шляпы, и Ричард просиял, словно влюбленный подросток. Он планировал провести ночь в постели жены, однако Диксону захотелось поиграть в бильярд, а потом пришло в голову немедленно обсудить деловые вопросы. В итоге мужчины вчера разошлись далеко за полночь.

Сейчас Харпер жалел о том, что предпочел общество гостя объятиям красавицы жены. Джульетта смотрела бархатными карими глазами, в глубине которых горел уже знакомый возбуждающий его огонь.

– Теперь подсади меня, – пропищала Лиззи.

Услышав голосок, Ричард нетерпеливо покачал головой, пытаясь направить мысли в более безопасное русло. Девочка стояла рядом, доверчиво подняв руки, и ждала.

– Лиззи не хочет ехать в экипаже. Любит сидеть со мной. – Джульетта похлопала по седлу. – Не мог бы ты ей помочь?

Ричард нерешительно посмотрел вниз. Словно чувствуя сомнение, Лиззи подошла ближе и еще старательнее вытянула руки. Не позволяя себе задуматься о том, что означает внезапная тяжесть и боль в груди, Ричард быстро подхватил девочку и посадил перед Джульеттой. Господи, да она же совсем ничего не весит!

Чтобы скрыть чувства, он комично застонал, притворяясь, что с трудом поднимает непосильный груз. Как и следовало ожидать, малышка пришла в восторг.

– Ты съела слишком много имбирных человечков. И пирожных с кремом. И сладких булочек. Кажется, надорвал из-за тебя спину. – Ричард театрально согнулся, и Лиззи засмеялась еще громче.

В этот момент стало ясно, что все уже готовы к выходу и ждут только его. Харпер недовольно поморщился. Ох уж эти рождественские традиции! Он с опаской посмотрел на единственного оставшегося свободным дюжего жеребца, тихо вздохнул и неохотно подошел.

Каким-то чудом ему удалось довольно ловко вскочить в седло. Устроившись поудобнее, Ричард натянул поводья и подъехал к Джульетте и Лиззи. Малышка радостно улыбнулась и помахала, как будто не встречалась с отчимом давным-давно.

Ричард посмотрел на большую группу всадников и удивился, обнаружив среди них немало знакомых лиц. Вот Эдвард и Джеймс: братья склонились друг к другу и что-то оживленно обсуждали, а едва заметив, что он смотрит, тут же отпрянули и сели ровно, как ни в чем не бывало. Ричард нервно поерзал, проверяя, целы ли подпруги. После вчерашней соли в сахарнице и овсяной каши в ботинках новых пакостей пока не случилось, но лучше быть готовым к любым неожиданностям.

Вскоре колонна тронулась в путь: вниз с пологого холма и дальше, в сторону леса. Мальчики ехали впереди, задавая неспешный аллюр. Экипажи замыкали процессию до тех пор, пока позволяла дорога, а когда она сузилась до тропинки, остановились.

– Скоро вернемся! – крикнула Джульетта, и родственницы добродушно помахали вслед.

Лес постепенно становился гуще, и лучи солнца уже с трудом пробивались даже сквозь голые ветки. Ричард сосредоточенно сохранял равновесие на неровной извилистой тропе и радовался, что теснота заставляет лошадей идти медленно и осторожно.

Наконец показалась та самая опушка, на которой дожидалось своего часа рождественское полено. Ричард тут же спешился, обмотал поводья вокруг ветки и для надежности завязал узлом. Повернулся к Джульетте и сначала снял Лиззи. Едва ноги коснулись земли, малышка убежала к детям.

Джульетте помощь не понадобилась. Выглядела она как никогда прекрасной: лицо разрумянилось от холодного воздуха и движения, глаза светились восторгом. Не думая об окружающих, Ричард обнял жену за талию и тихонько поцеловал. Она сопротивлялась всего лишь миг, а потом растаяла, обмякла и доверчиво прильнула.

Так они стояли долго, пока в затуманенное сознание Ричарда не проникли голоса. Все ждали Джульетту, ведь только она точно знала, что и как надо теперь делать. Пришлось прервать поцелуй, а наградой за дерзость стал жалобный вздох жены.

– Так быстро? – горестно спросила она, не желая расставаться.

Ричард коротко рассмеялся.

– Уж слишком много собралось свидетелей.

Джульетта повернулась и увидела толпу зрителей.

– Ах, ну надо же. Может быть, скажем, что обнаружили на верхушке омелу?

– На сосне? Прости, но даже я знаю, что такого не бывает.

К счастью, дети резвились вовсю, и их проделки вскоре отвлекли общее внимание от влюбленной парочки.

– Осторожнее, не упадите! – напомнила Джульетта, заметив, что детвора с азартом бегает по бревну. Ричард насчитал не меньше дюжины маленьких акробатов и сбился. Кто все эти дети? Неужели родственники?

– Я привяжу первую ленту, – объявил дядюшка Хорас.

– А я принесу падуб, – вызвался Джеймс. – Постараюсь найти такой, который не колется.

Компания со смехом разбрелась по опушке. Только сейчас Ричард понял, что прежде чем тащить полено домой, его собираются украсить здесь же, в лесу.

– Удивление на вашем лице подсказывает, что в колониях к Рождеству готовятся иначе, – заметил Диксон, проходя мимо с большой сосновой веткой в руках.

– Я вырос в городе, а там рубить деревья не принято. – Ричард заставил себя улыбнуться. – Мы играли в «Поймай дракона»: хватали изюминки с блюда с горящим спиртом. – Да, так действительно было, но только в те годы, когда отцу удавалось найти дополнительный заработок.

– «Поймай дракона»! Мы тоже играли, и я всегда оказывался самым ловким, – хвастливо подхватил Диксон. – И даже ни разу не обжегся!

Ричард задумчиво потер лоб.

– Все, что нужно для игры, – это бренди, изюм и огонь. Если хотите, вечером устроим соревнование.

Глаза гостя вспыхнули азартом.

– Отлично!

– Тетушка Милдред просила обязательно привязать к полену ее бумажные цветы, – заметила Джульетта, старательно пристраивая украшение.

Небольшая заполненная народом полянка радостно гудела: каждый стремился внести свой вклад в общее дело. Даже ледяная миссис Диксон приспособила небольшую веточку падуба и слегка улыбнулась: уж очень красиво смотрелись на фоне темной коры ярко-зеленые листья и красные ягоды.

Наконец все сошлись во мнении, что работа завершена. К обоим концам бревна привязали толстые веревки, крепко-накрепко закрепленные на упряжи лошади. Ричард повернулся к своему коню, чтобы на этот раз не оказаться последним, однако заметил, что никто не торопится последовать его примеру. Напротив, все выстроились в ряд перед бревном.

– А зачем они по очереди на него садятся? – озадаченно спросил он Джорджа.

– Чтобы загадать желание.

– Шутишь!

Друг посмотрел с наигранной строгостью.

– Надеюсь, ты уже понял, что в семье твоей жены все рождественские традиции соблюдаются с неукоснительным прилежанием.

– А тебе не кажется, что это уже легкий перебор?

– Ничего подобного. Очень весело. Конечно, если ты настроен веселиться. Смотри, даже Диксон с удовольствием уселся и не спешит вставать. Наверное, желание у него оказалось очень длинным. Почему бы тебе тоже не попробовать и не присоединиться ко всем остальным?

На миг Ричард утратил дар речи. Предложение Джорджа задело за живое. Он не принадлежал к числу тех людей, кто способен всего лишь присоединиться – не важно, к кому или чему именно. Он был лидером и вот уже много лет жил в отрыве от «остального» мира. Так у него лучше получалось.

Женитьба неожиданно забросила в кратер бурной семейной жизни и серьезно затруднила привычный деловой распорядок. Готов ли он хоть в чем-то уступить, пойти навстречу? Способен ли хотя бы попробовать?

Одного лишь взгляда в сияющие глаза Джульетты оказалось достаточно, чтобы ответ явился незамедлительно: ну разумеется! Ричард подошел и встал в общий круг. Взгромоздиться на бревно и загадать желание оказалось выше его сил, однако вполне удалось улыбнуться, похлопать в ладоши и порадоваться за других, более раскрепощенных участников забавы.

Наконец веселая вереница оставила бревно, и компания вернулась к лошадям. Сначала Ричард помог подняться в седло Джульетте и Лиззи, а потом сел верхом сам. Он намеренно расположился в середине колонны, чтобы, не дай Бог, снова не заблудиться. Едва выехав из леса, Эдвард и Джеймс поскакали вперед, а несколько молодых кузенов и Джордж последовали их примеру.

Увидев рождественское полено, ожидавшие в экипажах родственницы принялись восхищенно охать и ахать, а два возницы даже с почтением приподняли шляпы. Очевидно, бурное выражение чувств здесь тоже давным-давно вошло в обычай.

Ричард пришпорил коня, рассчитывая догнать жену, однако не успел: рядом возник Уолтер Диксон.

– В нашей семье, прежде чем поджечь полено, обязательно доверяли младшему из детей полить его вином, – сообщил он с подозрительным блеском в глазах: кажется, воспоминание не на шутку растрогало и взволновало его. – А за этим следовала молитва. Просили у Бога счастья, здоровья и богатства.

– Наверное, в этих традициях все-таки есть что-то вечное, – задумчиво заключил Ричард, пытаясь понять, почему наивные на первый взгляд обряды так много значат для людей.

– Нельзя недооценивать силу традиций, – заметил Диксон. – Именно она объединяет всех нас. Признаюсь, с приятным удивлением обнаружил, что вы с уважением относитесь к наследию предков. В деловом партнере это качество особенно ценно.

Ричард улыбнулся еще шире. Если бы гость знал правду! Ведь вовсе не он, а Джульетта придавала огромное значение каждому из старинных обрядов. Впрочем, почему бы не принять похвалу, особенно если она положительно скажется на деловом партнерстве и в конечном итоге поможет в бизнесе?

Разве не смешно, что одно-единственное рождественское полено с успехом заменило многие месяцы упорной работы и несколько недель непосредственной подготовки делового предложения? Но с другой стороны, неужели так уж важно, по какой именно причине Диксон согласится подписать договор? Главное, что долгожданное событие наконец вот-вот произойдет.

По пути домой кавалькаду возглавили два экипажа. Пожилые тетушки пели, ни на минуту не умолкая, – разумеется, традиционные рождественские гимны.

Слуги встретили торжественную процессию у ворот. Под громкие аплодисменты бревно проследовало мимо парадного крыльца и отправилось на хозяйственный двор. Несколько молоденьких горничных тут же со смехом уселись на него верхом, торопясь загадать желание.

Харпер оглянулся и с удивлением обнаружил, что Диксон все еще едет рядом.

– Самое странное в Рождестве то, как оно неожиданно врывается в душу, когда ты вроде бы совсем не готов к сентиментальным переживаниям. – Гость слегка прищурился. – Я успел забыть, сколько радости способны принести простые обычаи.

Простые? Сегодняшнюю вылазку трудно было назвать простым делом. Джульетта умело организовала многолюдную экспедицию, проявив при этом железную хватку бывалого армейского генерала и не упустив ни единой мелочи. Точность и предусмотрительность рачительной хозяйки вызывали искреннее восхищение и гордость, а с многочисленными задачами она справлялась на удивление легко, без тени напряжения.

Наконец суета вокруг рождественского полена постепенно улеглась, и шумное общество потянулось в дом. Пользуясь благодушием гостя, Ричард поспешил увести его в кабинет.

– Нашлось ли у вас время просмотреть перспективную оценку прибыли, которую я послал на прошлой неделе? – осведомился он, как только Диксон опустился в кресло.

Бизнесмен оценивающе посмотрел на хозяина и хитро улыбнулся:

– Цифры впечатляющие, как вы, несомненно, и сами знаете. Но вот насколько они точны?

Ричард твердо выдержал требовательный взгляд.

– В сущности, это самые скромные результаты. При эффективном управлении проект окажется в два раза выгоднее.

Диксон откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

– Объясните подробно.

Ричард глубоко вздохнул и намеренно помедлил с ответом. В таких делах надо быть дипломатом. Излишняя горячность может пойти во вред. В непринужденной, почти светской манере он подчеркнул самые важные аспекты своего предложения. С каждым новым пунктом гость проявлял все более заметный интерес, а когда хозяин замолчал, уже нетерпеливо сидел на самом краешке кресла, как будто готовился вскочить и немедленно приступить к работе.

Наконец-то! Победа не за горами!

Ричард встал, подошел к буфету и налил два стакана виски. Почему-то вспомнился рассказ Джорджа об отвратительных детских проделках. Хрустальный графин вызвал острое недоверие: куда надежнее открыть новую бутылку.

Ричард протянул стакан гостю и поднял свой.

– За успех нового партнерства.

Диксон принял виски, однако пить не стал, а вместо этого пристально посмотрел в глаза хозяину.

– Я намерен отложить окончательное решение до наступления нового года.

– Напрасно. Выгодное предложение имеет силу только в этом году, – прямо заявил Ричард.

Диксон прищурился, но промолчал и продолжал сидеть с непроницаемым выражением лица. Да, оказывать на оппонента давление всегда опасно, но в данном случае приходилось рисковать: все предварительные этапы переговоров себя уже исчерпали.

– А вы, оказывается, коварный человек, – произнес Диксон после долгого молчания. – Сначала отвлекли милыми семейными забавами, а потом вскружили голову обещаниями несметного богатства.

Ричард взглянул вопросительно.

– И как же, уловка сработала?

– Меня не так-то легко сбить с толку.

– Осмелюсь предположить, что это качество нас объединяет.

Диксон широко улыбнулся:

– Что ж, за успешное партнерство и высокую прибыль. – Он торжественно поднял стакан и выпил.

Ричард с трудом спрятал удовлетворенную улыбку. Итак, вот он, желанный успех! Но, странное дело, почему-то внезапно возникло непреодолимое желание немедленно поделиться радостью с Джульеттой. А ведь еще несколько недель назад об этом не было и речи. Ведь бизнес – это сугубо его личное дело.

После обеда дядюшка Хорас организовал увлекательную игру в шарады. Те же, кто утомился и хотел спокойно провести время, собрались за карточным столом или погрузились в неспешную светскую беседу. Джульетта неустанно переходила от одной группы гостей к другой и следила, чтобы никто не скучал, не остался без внимания.

Лорд Моффат с забавным упорством пытался застать мисс Харди под омелой, ведь давний обычай гласил, что поцелуй в данной ситуации неизбежен. Однако скромная секретарша проявила завидную осмотрительность и старалась держаться подальше от опасных мест. А сейчас она сидела на диване рядом с мистером Беркли; коллеги о чем-то негромко беседовали.

Обед прошел намного оживленнее вчерашнего. Миссис Диксон держалась дружелюбно, хотя и сейчас назвать ее разговорчивой было трудно. Ричард то и дело таинственно улыбался, а мистер Диксон вел себя значительно скромнее и почти не хвастался.

Причину столь положительных перемен хозяйка видела в объединяющем праздничном настроении и мечтала не только поддержать радостную атмосферу, но и наполнить ее новыми красками. К счастью, слуги добросовестно выполнили задание и во время обеда убрали из гостиной ковер. В центре просторной комнаты образовалось вполне пригодное для танцев место, а тетушка Милдред любезно согласилась обеспечить музыкальное сопровождение.

Почтенная пожилая леди села за фортепиано и, чтобы привлечь всеобщее внимание, взяла несколько бравурных аккордов.

Миссис Харпер поспешила к мужу.

– Потанцуй со мной, пожалуйста!

– Джульетта…

Однако та не желала слушать возражений: схватила под руку и потащила туда, где уже начали собираться пары. Ричард остановился в нерешительности.

– Уверена, что сейчас будет вальс. Тетушка Милдред всегда начинает с вальса. Утверждает, что это самый романтичный танец: лицом к лицу, очень близко и в постоянном кружении.

На лице Ричарда отразилось глубокое сомнение.

– Не уверен, что в данном случае это будет нашим триумфом.

– Почему? – Джульетта заглянула в синие глаза и прочитала во взгляде плохо скрытую панику.

– Потому что я ни разу в жизни не танцевал вальс.

– Ни разу? – недоверчиво повторила Джульетта.

Ричард смущенно кивнул.

– К счастью, несколько раз видел, как танцуют другие, так что смутно представляю, что такое вальс. Только заранее предупреждаю: береги ноги, а не то оттопчу.

Джульетта с усилием улыбнулась. Собственные ноги волновали ее меньше всего; куда опаснее казалась отстраненная маска на лице мужа – он всегда скрывался за ней в неловких ситуациях.

Может быть, сослаться на внезапную головную боль и отказаться от танца? Но в этот момент мистер и миссис Диксон встали рядом, и заиграла музыка. Поздно. Джульетта грациозно присела в реверансе, а Ричард галантно поклонился. Не отрывая взгляда от лица, он положил правую руку на талию, а левой властно сжал и поднял руку дамы. Джульетта положила ладонь на его плечо.

Она почувствовала, как напрягся партнер, а в следующее мгновение едва не потеряла равновесие от резкого рывка. Не удержалась и тихо коротко вскрикнула.

– Слишком быстро? – шепотом спросил Ричард.

– Да, пожалуй. – Она глубоко вздохнула и постаралась придать лицу ободряющее выражение. – Это все-таки не лошадиные бега.

Они начали снова, в этот раз гораздо ритмичнее и аккуратнее. Джульетта двигалась с подчеркнутой четкостью, а Ричард старательно копировал ее шаги – правда, не всегда успешно. Очень хотелось взять на себя ведущую роль, но разве можно оскорбить мужа открытым пренебрежением?

– У тебя прекрасно получается, – похвалила Джульетта, надеясь потешить мужское самолюбие.

Синие глаза опасно блеснули.

– Можешь не разговаривать со мной так, будто я твой четвертый ребенок, – процедил Ричард сквозь зубы. – Сам отлично понимаю, как выгляжу.

Да, он прав. Притворством делу не поможешь.

– Слушай музыку и старайся подчиняться ритму.

– Если бы на улице не было так холодно, увел бы тебя через французское окно в сад, – проворчал Ричард.

Джульетта рассмеялась вслух. Он прижал ее крепче, и от неожиданности она наступила ему на ногу. Он что-то неразборчиво пробормотал и старательно плавно закружился. Удивительно, но им удалось не отдавить друг другу ноги и даже не выбиться из темпа.

Джульетта снова засмеялась.

– Подумать только, это наш первый танец. Представляешь? Мне сейчас очень хорошо. А тебе?

– А мне очень плохо. Уверен, что выгляжу, как неуклюжий слон. – Он склонил голову и обреченно вздохнул. Однако Джульетта не поддалась на обман: в глазах мужа читалось искреннее удовольствие.

– Обманщик. Тебе тоже нравится. Только перестань считать шаги, лучше слушай музыку. Все получится само собой.

Ричард театрально закатил глаза.

– Откуда тебе известно, что я считаю шаги? Неужели губы двигаются?

– Нет. Но мне показалось, что ясно чувствую, как в голове тикает: раз-два-три, раз-два-три.

– Какой ужас! Женщина умеет читать мысли.

– Ничего ужасного. Напротив, если двое способны без слов понять друг друга, их отношения становятся намного крепче.

– Да-да, разумеется. – Ричард слегка откашлялся. – Ну, так о чем я думаю сейчас?

Он посмотрел с откровенной мужской настойчивостью, и где-то глубоко внутри сразу родилась тупая протяжная боль. Бросило в жар, колени дрогнули. Ричард обнял крепче и не позволил упасть. И все же чувства захлестнули с неожиданной силой. Да, он пробудил у нее вожделение, но и сердце не осталось безучастным, а откровенно ответило на вызов.

Дыхание вырывалось короткими частыми всхлипами, однако лицо оставалось спокойным, и голос прозвучал почти нормально:

– Вовсе не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, что сейчас творится в твоей голове.

Глядя мужу в глаза, Джульетта подвинулась так, чтобы скрыть от посторонних глаз то, что собиралась сделать, а потом убрала руку с плеча, быстро опустила и сжала пульсирующую эрекцию, в существовании которой ни на миг не усомнилась.

Ричард резко вдохнул и дернулся. Глаза потемнели от шока. В этот момент музыка зазвучала громче и вернула их к действительности. Пунцово покраснев, Джульетта снова положила руку на плечо.

Что же это за безумие?

Одно дело – проявлять дерзкую чувственность в уединении спальни, и совсем другое – бесстыдно давать себе волю на глазах у всех. Мимо проплыла другая пара. Джордж что-то сказал, Ричард ответил, но слов Джульетта не поняла, утонув в беспомощной панике: почему-то казалось, что окружающие видели ее безобразный поступок. Она торопливо оглянулась: гости увлеченно танцевали и беседовали. Перевела взгляд на лицо мужа и встретила застывшее выражение шока.

Униженная собственной безотчетной развязностью, она опустила глаза и, нервно теребя ткань сюртука, попыталась придумать хотя бы слабое оправдание. Увы, ничего не получилось: в голове не осталось ни единой здравой мысли.

Да и что можно сказать, когда не чувствуешь ничего, кроме жгучего стыда?

– Никто не видел, – тихо произнес Ричард с выражением мрачного достоинства.

Слова не принесли желанного облегчения, но придали смелости, и Джульетта снова осторожно заглянула ему в лицо. Ричард молча смотрел в глаза. Едва дыша, Джульетта с нетерпением ждала окончания позорного танца. Молчание мужа она приняла за безоговорочное осуждение своего поступка и сейчас безуспешно пыталась подавить мучительное чувство стыда.

Он привлек ее ближе и заставил прижаться щекой к груди. Сердце билось ровно и мощно, однако унижение помешало испытать обычную в таких случаях радость. Подчиняясь ритму музыки, они снова кружились, но неожиданно Ричард запрокинул голову и от души расхохотался. Разумеется, все взгляды немедленно сосредоточились на самой красивой, самой элегантной паре.

Джульетта наконец-то растаяла и, к собственному изумлению, тоже рассмеялась.