Время грешить

Глава 7

В этот раз поезд отправился строго по расписанию, а опоздал Ричард. Он надеялся выехать рано утром и успеть в Хайгроув к ленчу, однако срочные дела задержали на несколько часов.

В итоге мистер Харпер появился в поместье не в лучшем настроении, а настороженная и слегка взъерошенная мисс Харди за всю дорогу не проронила ни слова.

– Добро пожаловать домой, сэр, – любезно приветствовал лакей, принимая у возницы чемоданы.

В ответ на теплое приветствие Ричард лишь коротко кивнул и жестом приказал ассистентке идти следом. Не успели они подняться по лестнице, как услышали восторженный вопль:

– Приехали!

Ричард удивленно обернулся и увидел бегущих к нему по двору детей. Мальчик в одной руке держал самодельный щит, а другой воинственно размахивал мечом, угрожая невидимому врагу. На девочке был длинный белый передник с испачканным подолом, а на голове удивительным образом держался голубой шарф, призванный изображать вуаль.

Рыцарь и прекрасная дама подбежали и остановились рядом. Ричард опасливо поежился.

– Вы опоздали. Мама ждала вас к ленчу, – лаконично сообщил мальчик.

Ричард открыл рот, чтобы объяснить, в чем дело, однако тут же передумал. Оправдываться ни к чему, тем более перед этим нахальным юнцом.

Девочка без стеснения подошла и крепко обняла его за ноги.

– Наконец-то вы здесь! – вздохнула она и доверчиво потерлась щекой о сюртук. – Мы целый день ждали!

Ждали? Но зачем? Только этого не хватало.

– Хотите посмотреть моего нового пони? – решительно наступал мальчик. – Его зовут Король Артур.

Ричард уже был готов вернуться в Лондон. Пешком. Можно даже босиком. Он смущенно откашлялся, однако отвечать, к счастью, не пришлось. На крыльце показалась полная особа средних лет и поспешила на выручку.

– Джеймс! Лиззи! Наконец-то! Ищу вас повсюду. Немедленно отправляйтесь в дом, пока не простудились! – Незнакомка повернулась к Ричарду. – Прошу прощения, сэр. Думала, что Лиззи в детской. Мистер Джеймс закончил занятия с учителем и решил размяться, а малышка, конечно, побежала следом. Обожает братьев.

Она мягко, но настойчиво оторвала Лиззи от брюк Ричарда и крепко взяла за руку.

– Я миссис Бикфорд, гувернантка.

– Ричард Харпер, – сухо представился приезжий. – А это моя секретарша мисс Харди.

На миг глаза гувернантки изумленно округлились, однако она быстро пришла в себя.

– Мистер Харпер, так это вы! Приятно познакомиться! Добро пожаловать домой. – Она грузно присела в реверансе. – Пойдемте, дети, не приставайте. Мистер Харпер устал с дороги.

Последовали шумные протесты, однако миссис Бикфорд осталась непреклонной. Слава Богу. Глядя, как гувернантка уводит недовольную парочку, Ричард спросил себя, не пора ли увеличить доброй женщине жалованье.

Мисс Харди посмотрела вопросительно.

– Это двое из троих детей моей супруги, – пояснил Ричард.

– Я так и подумала, – сдержанно отозвалась ассистентка. Судя по всему, буйное поведение брата и сестры удивило ее не меньше, чем его самого, и Ричард снова отметил здравый смысл новой сотрудницы. – Сразу видно, что они очень вас любят.

– Непонятно только, с какой стати, – пробормотал Харпер и не без опасения вошел в дом.

В холле пришлось пережить еще одно эмоциональное приветствие – на сей раз со стороны экономки, которая уже успела послать лакея за госпожой. Едва Ричард снял пальто и шляпу, как на верхней площадке лестницы появилась Джульетта и с радостным (а может быть, испуганным) возгласом поспешила вниз.

Ричард восторженно смотрел на жену. На ней было шелковое платье цвета сапфира. Глубокий вырез и изящный фасон подчеркивали несомненные достоинства точеной фигуры. Несколько локонов выбились из пышной прически, а щеки порозовели от смущения и быстрого бега.

– Ричард, наконец-то! – Он слышал эти слова уже в четвертый раз, однако в ее устах они прозвучали неожиданно свежо и искренне.

Действительно ли он приехал домой?

– Джульетта, извини за опоздание. Пришлось задержаться в городе.

– Не важно. Главное, что ты уже здесь. – Она светло улыбнулась и взяла за руку.

Сразу захотелось наклониться и поцеловать – вполне обычное для супругов приветствие, – однако проявление чувств в присутствии посторонних почему-то показалось неуместным.

Как будто поняв, о чем он думает, Джульетта слегка сжала ладонь. Ответ не заставил себя ждать. С трудом сдержав стон вожделения, Ричард посмотрел в глубокие карие глаза.

– Как приятно тебя видеть!

Она ответила прямым призывным взглядом, и выдержка испарилась окончательно. Но в эту минуту возле двери раздался негромкий кашель. Джульетта повернулась и увидела мисс Харди. Брови недоуменно поднялись, а руки сами собой разжались.

– Ты привез гостью?

– Что? Нет, это не гостья. Познакомься, пожалуйста. Мисс Харди – мой новый секретарь.

– О, я… – Джульетта помолчала. – Странно. В письмах ты ни разу не упомянул, что твой новый секретарь – мисс. – С очевидным усилием она заставила себя проявить подобающее случаю радушие. – Приятно познакомиться, мисс Харди.

– Взаимно, миссис Харпер.

Джульетта обратилась к экономке:

– Миссис Перкинс, будьте добры, проводите мисс Харди в зеленый будуар. Думаю, эта комната придется ей по вкусу.

– Несомненно. Прошу сюда, мисс, – любезно пригласила миссис Перкинс.

Ассистентка молча посмотрела на хозяина. Ричард коротко кивнул в знак согласия, и она отправилась наверх.

Слуги вскоре разошлись, и супруги наконец-то остались вдвоем.

– Итак, секретарь на поверку оказался секретаршей? – скептически уточнила Джульетта.

О, как прелестно! Кажется, она ревнует.

– У тебя есть мистер Беркли, так почему бы мне не принять на службу мисс Харди? – лукаво поинтересовался Ричард.

– Разве можно сравнивать? – Джульетта с подозрением прищурилась. – Кажется, вы надо мной смеетесь, мистер Харпер?

– Что вы, миссис Харпер, как можно!

Он сделал шаг вперед, потом еще один. Напряжение стало почти невыносимым.

– Может быть, желаешь осмотреть дом? – неуверенно предложила Джульетта. – Как я писала, во многих комнатах ремонт уже закончен.

– Потом, – ответил Ричард внезапно осипшим голосом. – Сначала надо как следует поздороваться с женой. Столько не виделись!

Джульетта вздрогнула и прильнула к нему всем телом, словно не смогла удержаться на ногах. Он опустил голову и увидел, как от волнения и страстного желания неровно поднимается и опускается грудь. Сердце забилось быстрее.

Неожиданно без единого слова Джульетта подняла лицо и со стоном завладела его губами. Поцелуй застал врасплох, а собственная реакция поразила непосредственностью и остротой. Еще никто и никогда не целовал его с таким глубоким, радостным, необузданным чувством.

Еще секунда – и Ричард постыдно утратил самоконтроль. Прижал жену к стене и принялся целовать с безумной страстью, а она отвечала столь же самозабвенно. Внезапно в голову пришла дикая фантазия… поднять юбку, сорвать все, что мешает близости, и сделать ее своей немедленно – здесь и сейчас.

О Господи!

Чтобы удержаться и не совершить непростительную глупость, Ричард прервал поцелуй, но изо всех сил прижал жену к груди. Они долго стояли неподвижно, наслаждаясь встречей.

– Пожалуй, если пообещаешь целовать так в каждый свой приезд, не буду возражать против частых твоих отлучек, – пробормотала Джульетта, уткнувшись лицом в плечо.

– Надо было приехать пораньше. – Ричард обнял еще крепче и попытался вспомнить дорогу в спальню.

– Да, – согласилась она. – Несколько месяцев назад.

Слова обрушились на голову ледяным ливнем. Ричард ошеломленно застыл, а спустя мгновение вздохнул, выпустил жену из объятий и отстранился. Он почувствовал прямой требовательный взгляд, однако не решился посмотреть ей в глаза.

Он не давал никаких обещаний, а следовательно, ничего не нарушал. Кроме того, считал бессмысленным обсуждать прошлое, ведь изменить уже все равно ничего нельзя. Неожиданный упрек, прозвучавший в минуту нежности, безжалостно напомнил о сложностях семейной жизни.

Нетерпеливые ожидания женщины способны лишить рассудка самого спокойного и разумного человека. Давно известно, что разбираться в хитросплетениях женских чувств и желаний – занятие пустое и неблагодарное. В жизни на первом месте неизменно должен оставаться бизнес. Неуклонно расширять сферу деятельности и увеличивать прибыль – вот единственная достойная цель. Все остальное – бесполезные рассуждения. Они требуют немалого времени и усилий, достойных лучшего применения.

– Извини, но мне необходимо срочно обсудить с мисс Харди завтрашнюю корреспонденцию.

Джульетта крепко сжала руку. Это было властное, не допускающее возражений прикосновение той, кто знает, что имеет на это полное право. Разум воспротивился подобному обращению, но тело… тело ответило с первобытной откровенностью.

– Понимаю, что у тебя множество важных дел. Восхищена твоей ответственностью и чувством долга. – Джульетта посмотрела подозрительно блестящими глазами. – Обед будет подан ровно в семь тридцать. Просьба не опаздывать.

Она неотразимо улыбнулась, повернулась и гордо удалилась. Рассердилась? Обиделась?

Ричард подавил желание догнать и остановить жену. Зачем? Что он ей скажет? Он долго стоял в полном одиночестве, боролся с вожделением и пытался понять, чем занять ум и как успокоить бушующее тело.

До самого обеда у Джульетты не выдалось ни единой свободной минуты. Она сидела с детьми во время ужина и радовалась, что удалось переключить их внимание с бесконечных расспросов о Ричарде на обсуждение грядущего Рождества.

Глаза Лиззи восторженно сияли; малышку особенно волновало праздничное украшение комнат. Джеймс настойчиво выяснял, можно ли будет поехать в церковь в санях, и успокоился только после того, как Джульетта пообещала, что если будет снег (что маловероятно), то непременно появятся и сани.

Даже Эдвард с энтузиазмом воспринял известие о том, что он уже достаточно взрослый, чтобы в сочельник прочитать вслух рождественскую историю.

– А елка в этом году будет? – неожиданно спросил Джеймс.

Чтобы спрятать непрошеные слезы, Джульетта обняла дочку и прижалась щекой к кудрявым волосам. Рождественская елка, украшенная лентами, орехами, фруктами и наивными домашними игрушками… Начало этой доброй традиции Генри положил за несколько лет до смерти, как только сыновья немного подросли.

Без него Джульетта не находила сил заниматься милой чепухой – одолевали заботы более существенные. А главное, до этой минуты, она даже не подозревала, как тосковали дети по празднику Рождества.

– Ты помнишь елку? – тихо спросила она младшего сына. В последнее Рождество, которое отмечали вместе с Генри, ему едва исполнилось четыре года.

– Немножко помню, – смущенно признался мальчик. – Зато Эдвард постоянно о ней твердит.

– Неправда!

– Нет, правда!

– Дети, немедленно прекратите! – Резкий тон сразу утихомирил спорщиков. – Если будете плохо себя вести, больше никогда не буду обсуждать с вами Рождество.

– Вот видишь, что ты наделал? – Эдвард осуждающе посмотрел на брата.

– Я ни в чем не виноват.

– Виноват!

– Нет, не виноват!

– Все, хватит! – На этот раз Джульетте пришлось повысить голос. – Немедленно попросите друг у друга прощения и помиритесь.

Сыновья посмотрели на мать с нескрываемым удивлением: ни одному из них даже в голову не приходило извиняться. Джульетта строго скрестила руки на груди и постаралась придать лицу суровое выражение. Видя, что мама не шутит, братья неохотно обменялись положенными фразами.

– И… – подсказала Джульетта.

– Прости, мама, – искренне попросил Джеймс.

– Прости, – неохотно буркнул Эдвард, едва взглянув.

Ах, а еще принято считать, что у женщин тяжелый характер! В последнее время Джульетта не знала, что делать с упрямством и недовольством старшего сына. Что бы она ни сказала и ни сделала, все ему не нравилось, все было не так. А самое неприятное, что он уже не стеснялся вслух высказывать неодобрение.

Возможно, увольнение прежнего строгого учителя стало большой ошибкой. Новый наставник – очень образованный и прекрасно воспитанный молодой человек – оказался для детей чересчур мягким. Занятия теперь проходили в спокойной, почти дружеской обстановке, но вот дисциплина серьезно пострадала.

Эдварду и Джеймсу остро не хватало твердой мужской руки – близкого человека, чей безусловный авторитет заставил бы мальчишек слушаться и подражать. Джульетта втайне надеялась, что Ричард возьмет эту роль на себя, однако выяснилось, что мужа ее дети совсем не интересуют. До сих пор он был к ним равнодушен.

Может быть, в этот приезд что-то изменится?

Джульетта пообещала зайти попозже, чтобы пожелать спокойной ночи, и отправилась к себе: пришло время переодеваться к обеду. Сегодня спешить нельзя; надо выглядеть спокойной и уверенной. В столовой она появилась за минуту до назначенного времени и не без удивления увидела Ричарда.

На буфете стояло серебряное ведерко с шампанским, а рядом – два хрустальных бокала. Джульетта вопросительно подняла брови.

– Вот, решил отпраздновать возвращение, – чуть смущенно пояснил Ричард. – Не желаешь ли присоединиться?

– С удовольствием.

Он осторожно наполнил бокалы.

– За что пьем?

– Может быть, за нас? – отважно предложила Джульетта.

– Почему бы и нет? Мы с тобой теперь самые важные на свете люди.

Джульетта с улыбкой подняла бокал. Сначала сделала совсем маленький глоток, потом еще один, побольше. Шампанское оказалось мягким и безупречно охлажденным. Пузырьки газа приятно щекотали ноздри, а прохладный напиток дарил ощущение праздника.

Как только бокал опустел, Ричард тут же снова его наполнил.

– Уж не стараетесь ли вы меня напоить, сэр? – поинтересовалась Джульетта.

Ричард так удивился, что она смутилась, однако уже в следующую секунду муж широко улыбнулся:

– Если слегка опьянеешь, сможешь простить мне не вполне джентльменское поведение?

Теперь уже удивилась Джульетта. Какое именно поведение он имеет в виду – страстный поцелуй в холле или внезапную перемену настроения и поспешный уход?

– Не переживай, все в порядке. – На лице появилась тень улыбки. – Но на всякий случай предупреждаю: поить меня допьяна бесполезно. Я все равно никогда ничего не забываю.

Ричард притворился озабоченным.

– И часто ты злоупотребляешь? Может быть, следует запирать винный погреб?

Джульетта пригубила шампанское и слегка наклонилась, намеренно позволив мужу заглянуть в свое декольте. Судя по напряженному выражению лица, Ричард не преминул воспользоваться возможностью.

– Тщетная предосторожность. У меня есть копии всех ключей.

– Но ведь можно сменить замок.

– В таком случае можно сделать и новую копию.

Они долго смотрели друг на друга в полном молчании. Ричард рассмеялся первым, и Джульетта с готовностью улыбнулась в ответ. Как приятно видеть его без обычной маски холодной, отстраненной сдержанности! В эту минуту глаза казались синими, как потемневшее перед закатом небо, а от смеха в потаенной глубине вспыхнули искры.

Они сели за стол, и Джульетта мысленно похвалила себя за то, что распорядилась поставить приборы рядом – в одном конце длинного стола. Вскоре подали суп, и обед начался, однако от легкого, почти игривого настроения не осталось и следа. На все вопросы и замечания муж отвечал лаконично, порой ограничиваясь одним-единственным словом.

– Ты уже успел посмотреть гостиную? Ту, которая раньше была оформлена в египетском стиле?

– Нет.

– Надеюсь, тебе понравится. Удалось полностью убрать из интерьера красный цвет и заменить его светло-зеленым. Комната от этого только выиграла, стала намного свежее и уютнее.

– Хорошо.

Джульетта решила не сдаваться.

– Если не ошибаюсь, тебе должны были прислать образцы заказанных в Лондоне тканей.

– Я получил.

О, какой прогресс! Вместо одного слова целых два! Джульетта вытерла губы белоснежной льняной салфеткой и знаком попросила лакея налить красного вина. Оказывается, вежливость способна довести до изнеможения.

Появилось следующее блюдо – жаркое из говядины в коньячном соусе с гарниром в виде овощного ассорти. Бокал красного вина Ричард осушил залпом и сразу потребовал еще один.

Джульетта собралась с силами и снова попыталась завязать разговор:

– Сегодня утром приходил преподобный Абернати. Пожаловался, что крыша в церкви окончательно прохудилась. Я пообещала оплатить ремонт. Ничего?

– Правильно.

Ну вот, опять одно слово. Может быть, он сердится? Или, что еще хуже, скучает? Не исключено, что и вообще не слушает. Джульетта поднесла к губам бокал и осторожно взглянула, пытаясь понять, чем вызвана внезапная неловкость. Да, они действительно впервые обедали вдвоем, но разве после нескольких месяцев разлуки трудно найти тему для разговора?

– Скоро Рождество. Я вот подумала, что было бы оригинально обриться наголо и вплоть до Двенадцатой ночи носить одежду наизнанку, – словно между прочим заметила Джульетта, старательно отрезая небольшой кусочек мяса. – Кстати, очень вкусно. Не желаешь ли последовать моему примеру?

Раздался резкий стук – Ричард от неожиданности уронил вилку в тарелку. Хм, смотри-ка ты, слушает… Внезапно заинтересовавшись зеленым горошком, Джульетта опустила глаза и принялась накалывать по горошине на каждый зубец, пока ее собственная вилка не стала похожа на счеты.

– Обычно я обедаю один, – наконец произнес Ричард.

Джульетта нахмурилась. Хотелось верить, что таким образом муж объяснил ей свою склонность к односложным ответам. Большое спасибо за эту любезность, но, что ни говори, они все-таки супруги!

– Хотя мое сегодняшнее поведение свидетельствует об обратном, осмелюсь сообщить, что не отношусь к числу патологических болтушек, – заметила она. – Больше того, совершенно не возражаю против дружеского молчания.

– Может быть, имеет смысл оформить это письменно? – со сдержанной полуулыбкой осведомился Ричард.

Джульетта откинулась на спинку стула и посмотрела с надеждой.

– Переписка тебя заинтересовала?

– Да.

– И меня тоже. – Джульетта снова пригубила вино и почувствовала, что жить стало немного легче. – Очень жаль, но сейчас, когда выяснилось, что в письмах ты был не до конца откровенным, восторг заметно остыл.

Ричард недоуменно нахмурился, и она подчеркнуто пояснила:

– Я имею в виду мисс Харди.

– Допускаю, что кандидатура не самая традиционная. – Он занялся овощами. – Но ситуация объясняется очень просто: она остро нуждалась в работе, а мне срочно требовался толковый секретарь.

– Уж слишком простое объяснение.

– Зато вполне реалистическое.

Лакей убрал тарелки, но Джульетта успела заметить, что Ричард съел все, кроме моркови, и запомнила, что в следующий раз ее надо будет приготовить в сладком масляном соусе. А если морковка снова останется в тарелке, значит, дело не в рецепте, а в самом овоще.

Как только лакей ушел, Ричард заговорил снова:

– Вскоре после приезда в Корнуолл мой секретарь серьезно заболел. При обычных обстоятельствах мисс Харди, разумеется, не выдержала бы конкуренции с мужчинами, но в данном случае других кандидатов с необходимыми навыками просто не оказалось. Видишь ли, в шахтерских семьях не принято тратить время на учебу. Мисс Харди тоже не ходила в школу; читать и писать ее научила тетушка. Я сумел по достоинству оценить ее готовность работать, трудиться, хотя, как выяснилось впоследствии, весь город сурово осуждал бедняжку. Хотя повода никакого она не давала. Ну а потом случилось несчастье.

Об этом Ричард писал, и Джульетта попыталась вспомнить подробности.

– Авария на шахте?

Ричард коротко кивнул, но глаза красноречиво блеснули.

– Двадцать горняков погибли. Среди жертв оказались отец и трое братьев мисс Харди – вся семья. Она осталась в полном одиночестве, без средств к существованию. К тому же из-за работы со мной от нее отвернулись и соседи, и знакомые. Идиоты! Я предложил ей поехать со мной в Лондон в качестве временного секретаря, но Оливия так замечательно работала, что получила место на постоянной основе.

– Ты ее спас. – Джульетта задумчиво вертела в пальцах тонкую хрустальную ножку бокала. – Так же, как и меня.

Ричард покачал головой и неловко опустил взгляд.

– Ситуации абсолютно разные.

– Разве? – Интересно, что его внезапно смутило? Это скромность или нечто иное? – Спасибо за то, что рассказал правду. Я ведь многого не знала. Впредь попытаюсь вести себя вполне дружелюбно.

На столе появился бисквит, украшенный смородиновым джемом и взбитыми сливками. Глаза Ричарда загорелись приятным предвкушением – о лучшей награде хозяйка не могла и мечтать. Джульетта отрезала толстый кусок, положила на тарелку мужа и посмотрела из-под ресниц, чтобы не пропустить первую, непосредственную реакцию.

Успех превзошел все ожидания: на лице Ричарда возникло выражение незамутненного детского восторга. Капля взбитых сливок осталась на губе; Джульетта инстинктивно поймала ее указательным пальцем и отправила в рот.

Ричард замер и задышал чаще. Взгляд скользнул вниз, к груди, а потом снова поднялся к губам.

– Вкусно? – поинтересовался он.

– Восхитительно. И сахара ровно столько, сколько необходимо, правда?

Ричард смотрел изумленно. Ничуть не смутившись, Джульетта улыбнулась. Она всегда отличалась страстностью, а счастливое первое замужество подчеркнуло и усилило эту сторону ее натуры. После смерти Генри чувственность угасла и вспыхнула лишь однажды – в ночь второго брака. И все же сейчас одного взгляда на Ричарда оказалось достаточно, чтобы искра желания затеплилась вновь.

– Вот попробую еще разок и тогда решу, – пробормотал он и, не дав жене опомниться, схватил ее за руку, окунул ее палец в крем, потом в варенье и… сунул себе в рот. Джульетта застыла от изумления. Едва губы сомкнулись, все чувства сосредоточились на неожиданном ощущении волнующей близости. А Ричард как ни в чем не бывало с наслаждением слизывал с ее пальца десерт.

С тихим вздохом она погладила щеку свободными пальцами и ощутила теплое прикосновение языка. Возбужденно вскрикнула, но тут же испуганно умолкла: в столовую вошел лакей. Джульетта попыталась вырвать руку, однако муж не отпустил – до тех пор, пока сам не увидел слугу.

Заметив, что они уже не одни, Ричард напряженно улыбнулся, поцеловал косточки пальцев и только после этого позволил отстраниться.

– Кажется, ты говорила, что в ремонте все еще нуждается целое крыло? – произнес он хрипло.

Джульетте не без труда удалось понять, о чем речь. Мешали эротические образы: торт, крем, ласковое прикосновение языка. Как же здесь сосредоточиться на ремонте?

– М-м-м, да. Несколько комнат до сих пор остаются в работе. Надеюсь закончить через несколько дней.

– Возникли какие-то проблемы?

– Нет, все в порядке. Просто пора начинать подготовку к Рождеству, а рабочие путаются под ногами.

– А как поживает та удивительная спальня с розами на обоях? – Он склонился ближе и шепотом добавил: – Помню, чудесно провел там время, но розы снились в течение нескольких ночей. Я и во сне ощущал их приторный запах.

– Спальня теперь светло-желтая. Очень спокойная. Цвет так мне понравился, что я решила сделать эту комнату своей.

Ричард не без труда сглотнул и сложил руки на столе.

– Хотелось бы посмотреть. Конечно, когда будет время.

Джульетта откинулась на спинку стула и соблазнительно улыбнулась:

– Почему бы не сейчас?

Она смотрела на него так, будто Ричард был самым восхитительным десертом на свете. Ему не раз доводилось чувствовать себя объектом острого вожделения, но эта красавица была не любовницей, а законной супругой. Факт придавал ситуации небывалую эротическую остроту.

Он встал, знаком приказал лакею удалиться и медленно подошел к жене. Подал руку, помог встать и почувствовал на рукаве легкую ладонь. Они молча поднялись по лестнице и по длинному коридору направились в спальню.

– А что ты думаешь о…

Ричард не позволил ей договорить, крепко обняв. Джульетта слегка удивилась, но тут же доверчиво прильнула. Он обнял и принялся дразнить языком язык. Жар, постепенно нараставший во время бесконечно долгого обеда, вырвался с неожиданной силой.

Ричард застонал и прижался к ней откровенно, интимно. Гибкие руки скользнули по плечам и обвили шею. Ах, до чего же приятно ее обнимать, ласкать и чувствовать искренний ответ! С каждым мгновением искра страсти разгоралась все настойчивее. Хотелось сорвать с жены одежду, погладить нежную шелковистую кожу, проникнуть в горячую бездонную глубину и… черт возьми!

Ричард отстранился и судорожно вздохнул.

– Что-то не так? – Джульетта взглянула с тревогой.

– Кое-что забыл. – Ричард резко повернулся и вышел.

Поспешил в свою комнату и направился прямиком к чемодану. Открыл и начал искать дорожный несессер, где хранил бритвенные принадлежности и кое-что еще. Неуклюжими, грубыми движениями он перебирал содержимое чемодана и с неудовольствием обнаружил, что слуга уже успел разложить все необходимое по местам. Ричард прошел в ванную и там на полке наконец обнаружил маленький кожаный футляр. Открыл, достал красный бархатный мешочек, торопливо сунул в карман и бегом бросился в спальню жены. Джульетта стояла в той же позе, в какой он ее оставил, с выражением легкого недоумения на лице.

Сейчас она выглядела чарующе красивой. Губы слегка напухли и блестели, платье утратило обычную безупречность. С трепещущим сердцем Ричард подошел и протянул руку.

– Что случилось? Почему ты так внезапно ушел? – Джульетта с опаской отстранилась.

– Надо было кое-что взять.

– Что же именно?

Ричард неохотно опустил руку в карман.

– Кондом.

– Что-что?

– Тебе, должно быть, доводилось слышать выражения «французское письмо» или «английский мундир». Вот, посмотри сама.

Он протянул мешочек. Джульетта открыла, осторожно достала один презерватив и, склонив голову, принялась удивленно рассматривать.

– Не понимаю.

– Эта штука предохраняет от беременности, – пояснил Ричард.

– Что? – Пальцы разжались, и хитроумное изобретение упало на ковер. Джульетта долго стояла, опустив голову и словно что-то вспоминая, а потом строго посмотрела в глаза.

– И ты использовал это в брачную ночь?

– Я же обещал тебя защищать.

Она побледнела.

– От чего? От ребенка? Что за ерунда!

– Я вовсе так не считаю.

– О!

Ричард разочарованно пожал плечами. Момент страсти не просто ускользнул, а рассыпался в прах. Огорченное лицо Джульетты красноречиво свидетельствовало об остывших чувствах. К сожалению, мужское естество отказывалось принимать оправдания и требовало немедленного обладания.

Ричард глубоко вздохнул и сразу понял, что совершил серьезную ошибку: тонкий аромат лаванды окружил и взволновал еще больше. Он прикрыл глаза и попытался дышать ровно.

– Вопрос о детях мы обсудили перед свадьбой.

– Помню. Но я как-то ни разу не задумывалась о том, что это обсуждение может означать на практике. – Джульетта с трудом выдержала взгляд.

– Мой поступок тебя оскорбляет?

Она беспомощно пожала плечами:

– Нет, это не то слово. Не могу объяснить… наверное, скорее огорчает. Печалит.

От острого разочарования Ричард едва не застонал.

– Такой хитроумный, расчетливый способ. А ты не мог бы… – она нервно перевела дух, – не мог бы просто вовремя выйти?

О Господи! Час от часу не легче! Эротические видения тревожили ум и разгоняли кровь, однако он решительно воспротивился подбирающейся слабости.

– То, о чем ты говоришь, весьма ненадежно.

Джульетта закрыла глаза и печально вздохнула:

– Наверное, для тебя это очень важно.

Ричард не знал, что ответить. Почему-то еще недавно казалось, что она понимает и даже разделяет его твердое намерение не иметь больше детей. На миг пришла мысль избежать опасного разговора, а для этого человечество еще не придумало ничего лучше откровенного соблазнения. Джульетта – страстная, отзывчивая натура и желает близости ничуть не меньше, чем он сам, так что заставить ее забыть обо всем особого труда не составит.

И все же подобная тактика несет в себе оттенок изворотливости и двуличия – качеств низких, презренных и безжалостных. Супруга заслуживает почтительного отношения, а с неистовым вожделением придется справляться в одиночку.

– Чтобы привыкнуть, тебе, конечно, понадобится некоторое время, – с сожалением признал Ричард.

Молчание длилось долго. Джульетта упорно смотрела ему в подбородок. Он ждал, пока она наконец поднимет глаза, но когда это произошло, во взгляде сквозило безмерное разочарование.

– Хотелось бы, чтобы та близость, которая возникла между нами в письмах, укреплялась, доставляла радость и счастье.

Ричард кивнул.

– Я не против самой идеи, – сказал он, – однако необходимо смотреть правде в глаза. Мне казалось, что и ты, и я – люди достаточно зрелые и разумные, чтобы поддаться романтическому порыву и взять на себя ответственность за общего ребенка. Разве не так?

Джульетта посмотрела спокойно и уверенно.

– Дети – естественная составляющая брака.

– Не всегда.

Да, она явно мечтала услышать другой ответ, но этот по крайней мере честен.

– Настоящей близости можно достичь только в одном случае: если не прятаться друг от друга и не пытаться отгородиться.

– Речь идет всего лишь о тонкой резине, – невозмутимо возразил Ричард. – Стоит ли поднимать это на философскую высоту?

– Не все так просто. – Джульетта пожала плечами. – Извини, но, как ты верно заметил, чтобы привыкнуть, нужно время.

Что ж, значит, так тому и быть. Ричард заставил себя отвести взгляд, осторожно склонился и целомудренно поцеловал жену в лоб.

– Спокойной ночи.

Яростно – так, что побелели пальцы, – он вцепился в дверную ручку, рывком открыл дверь и твердым, ровным шагом направился в свою комнату.