Все началось со взгляда

2

– Я уже сказал тебе, что побывал на Тенерифе, – оживленно начал Бертрам. – Потрясающий остров, мечта! Именно там мне удалось заключить потрясающую сделку с одним мультимиллионером, хозяином огромной сети магазинов. – Он выдержал эффектную паузу, готовясь рассказать о самом главном. – Он собирается купить у нас пасту, обогащенную растворимыми солями кальция, Дебора! То есть «Хэлси», начать производство которой предложила именно ты!

Глаза Деборы на мгновение просветлели.

– Если тебе хочется сменить род деятельности, можешь попробовать себя в роли дизайнера, – с воодушевлением продолжил Бертрам. – Оформление тюбиков «Хэлси», которые мы предлагаем клиентам сейчас, мне не очень нравится. А у тебя отличный вкус и масса талантов, Дебора! Возвращайся и для разнообразия займись творчеством!

– Извини, но я вынуждена ответить тебе отказом, – спокойно, но твердо сказала Дебора.

Бертрама ее слова ничуть не смутили. Он их как будто не услышал.

– Все должно вернуться на круги своя, Дебора. Давай забудем о том, что ты увольнялась, и опять станем единой командой. Будем продолжать работать, как раньше.

Нет, обо всем, что происходило раньше, Деборе хотелось побыстрее забыть. Едва она представила, как вновь приходит в «Сноу Уайт», целый день общается с Бертрамом, присутствует вместе с ним на деловых переговорах и ужинах, видит, как он галантен с клиентками, слышит, как порой беседует по телефону с подругами, и ей чуть не стало дурно.

– Бертрам, я серьезно. Я отказываюсь возвращаться и своего решения не изменю.

Он поставил чашку на блюдце, поднялся со стула, подошел к окну, выглянул в него и вернулся на прежнее место.

– Я не узнаю тебя, – сказал Бертрам, пожимая широкими плечами. – Ты не такая, какой была прежде. Что произошло?

– Откуда тебе знать, какой я была прежде? – Дебора тоже поставила чашку с чаем на деревянную панель диванного подлокотника. Она сидела сейчас на том самом диване, на котором месяц назад они с Бертрамом занимались любовью, и чувствовала себя так, будто под ней раскаленные угли.

Он взглянул на нее как на сумасшедшую.

Но она не сошла с ума. С ней произошло как раз обратное: ее разум прояснился. Да-да, впервые за три с половиной года работы с ним, за три года напрасных надежд и душевных томлений она вдруг взглянула на вещи трезво и осознала, что должна спасаться.

Ей вдруг стало ясно, что ее заветной мечте не суждено стать явью. Что Бертрам никогда не увидит в ней красивую, достойную восхищения женщину и будет продолжать воспринимать ее исключительно как надежную помощницу, как товарища, пусть даже как друга.

Он не влюбился в нее за несколько лет совместной работы. Не влюбился и после того, что произошло между ними в тот злосчастный... В тот потрясающий вечер. Продолжать ждать чуда не имело смысла.

В какой именно момент Дебора воспылала к нему любовью, было сложно сказать. Быть может, это случилось в то утро, когда он подарил ей цветы после заключения совместными усилиями головокружительной сделки с клиентами из Австрии? Или накануне позапрошлогодней рождественской вечеринки? Он заработался тогда и не успел купить костюм. Она в полночь ездила вместе с ним в работающий до трех утра магазин в центре города. Не исключено, что накала ее чувства достигли совсем недавно, во время последней корпоративной вечеринки, вернее во время ее продолжения. По окончании банкета, прихватив с собой бутылку шампанского и конфеты, они с Бертрамом поднялись в этот вот кабинет...

Наверное, он уже вычеркнул это событие из своей памяти, размышляла Дебора, глядя сейчас на любимое лицо.

– Да как ты можешь сомневаться в том, что я знаю, какой ты была? – Бертрам подался вперед. – Мы проработали с тобой три с половиной года! Столько проблем решили вместе, скольких успехов достигли! На свете не существует другой женщины, с которой у меня было бы столько общего. Это, по-твоему, ничего не значит? – Он выдержал паузу. – Признаюсь, твой поступок у меня не укладывается в голове.Ты уходишь, не поговорив со мной. И все из-за чего? Из-за жажды новых впечатлений?

Дебора ничего не ответила.

Бертрам прищурился и пристальнее вгляделся в ее серые глаза.

– Наверное, причина в чем-то другом. А именно во мне, правильно?

Его лицо стало вдруг поразительно несчастным. Ни разу за весь период их знакомства Дебора не видела его таким. Бывало, что он выглядел измученным, уставшим, задумчивым, даже расстроенным, но по-настоящему несчастным и уязвимым – никогда.

Она еле удержалась, чтобы не подняться с дивана, не подойти к нему и не погладить по плечу. Ее остановил внутренний голос. Бертрам – взрослый, сильный мужчина, сказал он. И не нуждается в твоих сочувствиях.

– Нет,– тихо ответила Дебора. – Ты не имеешь никакого отношения к моему уходу из «Сноу Уайт». Дело во мне.

Последовало тягостное молчание. Прервал его Бертрам, тяжело вздохнув, он устало произнес:

– Что ж, если ты так решительно настроена не возвращаться... Если так страстно желаешь коренным образом изменить свою жизнь, я не буду тебе препятствовать. Попрошу лишь об одном: поработай у меня еще хоть какое-то время. Мне нужно подобрать на твое место подходящего человека. Надеюсь, что в этой-то малости ты мне не откажешь...

Дебора задумалась. Она никак не ожидала, что Бертрам так быстро смирится с ситуацией, и чуть не рассказала ему о самой веской причине, побудившей ее уволиться. И теперь радовалась, что не успела посвятить его в свою тайну.

– Хорошо, я согласна поработать у тебя еще недельку, – сказала она. – Только ни о чем меня больше не расспрашивай. Я все равно не отвечу ни на один из твоих вопросов.

– Не недельку, а месяц, Дебора! – воскликнул Бертрам. – После того как мы найдем достойного человека, который сменит тебя на посту моего зама, ты должна будешь объяснить ему, что входит в его обязанности.

Дебора закусила нижнюю губу. Теперь она уже не знала, стоит ли ей рассказывать Бертраму правду или нет, но в одном была уверена: если этот разговор состоится, тогда им больше нельзя видеться. А мучиться от раздумий в течение целого месяца ей не хотелось.

– Нет, максимум две недели. Не больше, сказала она.

– Идет! – Бертрам вскочил со стула, подошел к дивану и, довольно улыбнувшись, протянул Деборе мощную пятерню.

Вложив в нее свою маленькую руку, Дебора как будто погрузилась в сладкий сон. Тепло ладони Бертрама подействовало на нее как волшебное зелье. Тревоги и страхи, не дававшие покоя последние несколько недель, вдруг поблекли, утратили свою остроту. Она вновь ощутила себя уверенной и защищенной,

– Теперь твоя очередь. – Улыбка Бертрама стала шире. – О чем ты хотела мне рассказать?

– Ни о чем. – Смутившись, Дебора отдернула руку.

Направляясь домой на такси, вызванном и заранее оплаченном Бертрамом, она прижимала к груди горшок с кактусом, невидящим взглядом смотрела в окно и ни на мгновение не переставала думать о том, что совершила еще одну серьезнейшую ошибку.

В этот вечер Бертрам заснул, ощущая себя счастливым человеком. Дебора согласилась поработать у него еще две недели. А значит, она готова вернуться насовсем.

Он хорошо ее знал. По крайней мере, ему так казалось. Поэтому и не сомневался, что, вновь погрузившись в водоворот дел, она напрочь позабудет о своих тревогах и намерении изменить жизнь.

Естественно, многое зависит и от меня, решил Бертрам, готовясь ко сну. Я воспринимал Дебору как нечто само собой разумеющееся, уделял ей недостаточно внимания. Теперь буду вести себя иначе. Во-первых, нельзя позволять ей работать во время обеденного перерыва. Она ведь похудела, я не ошибся. Во-вторых, следует брать ее с собой в командировки. Тогда у нее больше не возникнет желания разнообразить свое существование путем смены места работы. Новых впечатлений она будет набираться в поездках.

На райском Тенерифе, например. Какой я дурак, что в прошлый раз оставил ее здесь! Именно в мое отсутствие с ней что-то приключилось...

На следующее утро, приехав в офис, он первым делом сварил ароматного кофе, налил его в чашечку и вместе с ней направился в кабинет Деборы.

Она не слышала и не видела, как кто-то вошел, – стояла задумавшись у окна, вполоборота к двери.

Бертрам с замиранием сердца вгляделся в знакомый профиль. В черном костюме и туфлях на шпильке она выглядела изящной и хрупкой. Блестящие каштановые волосы были уложены в строгую прическу, эту строгость разбавляла лишь выбившаяся сзади и скрутившаяся в озорную пружинку прядь.

На мгновение он закрыл глаза и, поскольку не верил в Бога, воззвал к неким высшим силам, прося их помочь ему удержать эту женщину в своей фирме. Сейчас было заметнее, чем вчера, что она похудела. И чувствовалось, что в ней произошли и какие-то другие, более значительные перемены.

– Привет, Дебора, – окликнул ее Бертрам.

Дебора медленно повернула голову, окинула его внимательным взглядом и отошла от окна. Ее лицо выражало странное спокойствие, а глаза были серьезными и печальными.

Может, так на нее повлияло то наше приключение? – с испугом подумал Бертрам, в который раз упрекая себя, что до сих пор не поговорил с ней о произошедшем между ними...

В тот вечер она выглядела роскошно. На ней было потрясающее платье бирюзового цвета, эффектно облегающее фигуру. Ей хватило пары бокалов шампанского, чтобы как следует расслабиться. Позднее, у него в кабинете, они продолжили выпивать...

Бертрам тряхнул головой, прогоняя столь волнующие кровь воспоминания, и еще раз пристально всмотрелся в лицо Деборы. Она была как-то по-особому красива. Ее черты не отличались яркостью, но очаровывали изяществом линий и выразительностью.

Есть ли у нее парень? – подумал он. Наверняка есть. Вокруг таких женщин поклонники вьются стаями. Может, ее терзают угрызения совести? Ведь выходит, что, вступив тогда со мной в связь, она кому-то изменила. Надо срочно поговорить с ней.

На его приветствие Дебора так и не ответила. Сразу заговорила о делах.

– Кадровое агентство, с которым мы постоянно, связываемся, работает с девяти. Хочешь, чтобы я через него нашла подходящего человека на свою должность, или...

– Дебора, – перебил ее Бертрам, не понимая, что с ней творится. В былые времена утром они минут пять–десять болтали о чем-нибудь не связанном с работой. Это вошло у них в привычку, и ему эта привычка очень нравилась. – Я принес тебе кофе. – Он поставил чашку, которую до сих пор держал в руке, на полку.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Дебора, не притрагиваясь к кофе.

– Я хочу кое о чем с тобой поговорить, – сказал Бертрам.

Дебора прошла к столу и опустилась на стул.

– Я тебя слушаю.

Он тоже сел. Только теперь, когда лучи утреннего солнца падали прямо на ее лицо, он заметил, что под глазами у нее пролегли тени, а щеки неестественно бледны.

– О чем ты хочешь поговорить со мной? – спросила она.

Бертрам отвел взгляд в сторону и набрал в легкие побольше воздуха. Начать беседу на столь щекотливую тему оказалось не так-то просто.

– Нам следует обсудить последнюю вечеринку... Точнее, то, что произошло после нее.

Дебора густо покраснела и приоткрыла рот, но так и не произнесла ни звука.

Бертрам растерялся. В его голове крутилась дюжина фраз: «Я сожалею о том, что это произошло», «Надеюсь, ты на меня не сердишься», «Мне хотелось бы верить, что случившееся никак не отразится на наших дальнейших отношениях...» Но ни одна из них не подходила для нынешней ситуации.

Вообще-то Дебора, как никто другой, знала, что связывать свою судьбу с кем бы то ни было, он не собирается. Несколько раз она даже вместо него писала женщинам, задумавшим его заарканить, объяснительные письма и посылала им эти письма вместе с конфетами и цветами.

Если он чувствовал, что очередная из его подруг намеревается навеки навязать ему себя, то бежал от нее как от огня. Хотя история с Деборой коренным образом отличалась от всех остальных. Эта женщина вовсе не пыталась навязать себя ему, напротив, стремилась от него убежать.

А он мечтал удержать ее в «Сноу Уайт», вот и считал своим долгом поговорить с ней о том, что между ними произошло. В их отношениях не должно было быть никаких недомолвок и недопонимания.

– Наверное, в тот вечер я перебрал шампанского, – пробормотал Бертрам, не найдя более подходящих слов.

– Я тоже, – на удивление спокойно ответила Дебора. – Давай забудем обо всем, что последовало за той вечеринкой.

Бертрам почувствовал облегчение. Но вместе с тем и странную обиду. Мысль о том, что Дебора в состоянии с легкостью выбросить из головы их вечер, ущемляла его самолюбие. Сам он частенько вспоминал о нем и при этом неизменно испытывал волнение.

– Что ж, если ты считаешь, что будет правильнее обо всем забыть... – начал он не вполне уверенно.

– Я в этом просто убеждена, – ответила Дебора. – Ничего подобного больше не повторится.

– По крайней мере, до следующего праздника, – добавил ее босс шутливым тоном.

Дебора поджала губы.

– Я это не всерьез, ты ведь понимаешь. – Бертрам негромко рассмеялся.

Он надеялся, что она улыбнется или как-то по-другому даст понять, что действительно не сердится. Но так ничего от нее и не дождался.

Если бы он знал, что та минутная слабость каким-то образом повлияет на их отношения, не позволил бы себе ничего лишнего. Дебора была нужна ему, и никакой другой человек не мог заменить ее на должности его личной помощницы.

До некоторых пор он решил не говорить ей, что намеревается всеми мыслимыми и немыслимыми способами удержать ее в фирме. Что рассчитывает работать с ней не две недели, а еще много-много лет. Но и не хотел мешать ей, заниматься поиском подходящего кандидата на ее должность в первые несколько дней.

Пусть делает все, что считает нужным, размышлял Бертрам. За две недели я найду способ доказать ей, что в «Сноу Уайт» она на своем месте, что нигде, ни за какие деньги не будет чувствовать себя лучше, чем здесь.

– В десять часов в конференц-зале состоится совещание, – деловитым тоном сообщил он. – Тебе следует на нем появиться. Пожалуйста, возьми с собой все расчеты, касающиеся «Хэлси».

– Хорошо, – ответила Дебора, глядя на часы. – А сейчас я позвоню в агентство. Кстати, что, если твоим новым замом будет мужчина?

Бертрам почесал висок.

– В общем-то, мне все равно, мужчина это будет или женщина. А что? У тебя на примете есть какой-то парень?

– Нет, я просто так спросила. – Дебора повела плечом. – Подумала, может, тебе нужна на этой должности именно дама. С женщинами ты прекрасно ладишь.

– До тех пор, пока им не приходит в голову мысль прибрать меня к рукам, – ответил Бертрам, ухмыляясь.

Дебора скрестила руки на груди.

– А почему ты так не хочешь, чтобы кто-нибудь тебя приручил? Почему до сих пор ни одной из твоих подружек не удалось сделать тебя своим? Ты бежишь от серьезных отношений во всю прыть, не желаешь хотя бы из чистого любопытства проверить, к чему они приведут... Даже меня просил помочь тебе отделаться от некоторых поклонниц. С чем все это связано?

Да, он не желал становиться ни для одной из знакомых ему женщин ручным зверьком – никогда никому не давал клятв, не говорил слов любви. С этим действительно кое-что было связано. Что именно – Бертрам не хотел рассказывать даже Деборе.

Его губы расползлись в улыбке.

– Все очень просто. Я дорожу свободой, меня вполне устраивает моя нынешняя жизнь. А ответственности мне и на работе хватает.

Дебора медленно кивнула, но не улыбнулась.

Ее явно что-то не устраивало. Может, ей не нравится, как я отношусь к женщинам? – принялся гадать Бертрам. Значит, раньше она просто притворялась, что понимает меня.

Некоторое время оба молчали.

– Может, ты хочешь, чтобы я женился? – спросил наконец Бертрам, едва не разражаясь хохотом. Даже представлять себя в роли чьего-либо мужа казалось ему верхом нелепости.

Лицо Деборы оставалось сосредоточенным и серьезным, а взгляд – задумчивым.

Бертрам долго всматривался в ее черты, тщетно пытаясь понять, в чем дело. Если произошедшие в ней перемены никак не связаны с той нашей близостью, то с чем тогда связаны? – вновь и вновь спрашивал он себя и не мог найти ответа.

Прежняя Дебора, та, какой она была на протяжении всех трех с половиной лет их совместной работы, непременно отпустила бы по поводу его слов какой-нибудь едкий комментарий. Она никогда не молчала, если ей что-нибудь не нравилось.

Дебора, которая стояла перед ним сейчас, просто смотрела в пространство перед собой. И была слишком худой, слишком бледной, слишком задумчивой. Это тревожило его и пугало.

– Увидимся на совещании, - пробормотал он и вышел.

За длинным столом в конференц-зале Дебора заняла свое обычное место. Ее окружали знакомые лица, лица людей, многих из которых она знала вот уже пять лет.

В самом начале совещания Бертрам объявил собравшимся, что Дебора вернулась. О том, что она вернулась всего на две недели, предпочел не говорить.

Она решила, что не должна беспокоиться по этому поводу. Через полмесяца ей предстояло навсегда уйти из «Сноу Уайт». Задумываться над тем, как Бертрам объяснит ее повторное исчезновение сотрудникам, она не посчитала нужным.

Главным вопросом, который надлежало обсудить на совещании, были результаты бизнес-поездки Бертрама. Он заговорил о производстве «Хэлси». Когда речь зашла о том, что в пасту будет добавлен экстракт эвкалипта, Деборе показалось, что она явственно ощущает эвкалиптовый запах. У нее закрутило в желудке, а голова пошла кругом. Через секунду очертания окружающих ее людей и предметов начали расплываться перед глазами, сливаясь в разноцветное пятно.

Поняв, в чем дело, она молча поднялась и устремилась к выходу, мечтая только об одном: успеть добежать до раковины или унитаза или, по крайней мере, до коридора. На гробовую тишину, воцарившуюся в зале, и на выражение лиц проводивших ее изумленными взглядами людей Дебора, естественно, не обратила ни малейшего внимания.

К счастью, начавший перевариваться в ее желудке завтрак вырвался наружу лишь тогда, когда, промчавшись через весь коридор, она влетела в дамскую комнату и подскочила к раковине. Вернуться на совещание у нее не хватило смелости. Поэтому, умывшись и отдышавшись, она побрела в свой кабинет.

Его наполнял солнечный свет и свежий воздух, проникающий сквозь приоткрытое окно. Но ни солнца, ни свежести Дебора не заметила. На душе у нее скребли кошки, а голова все еще шла кругом. Устало опустившись на стул, она прижала к лицу ладони, закрыла глаза и принялась ругать себя за то, что согласилась вернуться.

Ну почему я не повела себя тверже, категоричнее? – упрекала она себя. Ведь прекрасно знала, что Бертрам умеет убеждать людей действовать так, как это нужно ему! Быть может, я еще не готова окончательно с ним расстаться? Может, боюсь бесповоротно порвать наши отношения?.. Но это опасно, глупо, неправильно! О Господи! Эти две недели я проработаю с ним, так и быть. Я ведь дала ему обещание. А потом исчезну из его жизни, чего бы мне это ни стоило.

Она знала, что после совещания Бертрам непременно придет к ней и засыплет вопросами. К тому моменту ей следовало что-нибудь придумать, изобрести какое-то убедительное объяснение своему приступу тошноты.

Дебора схватила со спинки стула сумочку, вышла в коридор, заглянув к Селесте, предупредила, что уходит подышать свежим воздухом, и стремительно зашагала к лифту.

По окончании совещания Бертрам сразу направился в кабинет своей помощницы. Ее там не оказалось. Подумав, что она может быть еще в туалете, он решил подождать. Его мозг, казалось, вот-вот лопнет от изобилия тревожных мыслей.

Она больна и именно поэтому решила уволиться. Не захотела обременять его своими проблемами. Но он все равно выяснит, что с ней.

Прошло минут десять, а Дебора так и не появилась. Бертрам внимательно осмотрелся по сторонам и заметил, что на спинке стула нет сумочки. Значит, она вышла на улицу, догадался он. Скорее всего, просто захотела подышать свежим воздухом.

Его внимание привлек раскрытый ежедневник на ее столе. Без малейших колебаний он начал перелистывать страницы и вскоре выяснил, что на следующей неделе у нее назначен прием у врача по фамилии Бловарски. Телефон был написан напротив имени. Позвонив по этому номеру, Бертрам поговорил с секретаршей Бловарски. И без особого труда выяснил, что с Деборой.

Он нашел ее в парке, разбитом перед зданием. «Сноу Уайт». Она сидела на скамейке, подставив лицо пробивающимся сквозь кроны деревьев лучам осеннего солнца, и даже не повернула головы, когда Бертрам подошел и сел рядом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Гораздо лучше, – ответила Дебора.

– Точно?

– Да.

– Тебе не кажется, что нам кое о чем следует побеседовать? – Бертрам говорил спокойно, хотя в душе у него все клокотало.

– О чем нам беседовать? – Дебора тоже старалась держать себя в руках, поэтому и ее голос звучал ровно и невозмутимо.

– В твоем теперешнем состоянии нет моей вины? – спросил Бертрам.

Дебора покачала головой.

– Кто же в ответе за это?

– Я сама.

– Ты беременна, Дебора, признайся? – Бертрам положил ладонь на ее руки, сцепленные на коленях в замок.

Она опустила голову, по ее щекам покатились прозрачные струйки.

– Черт возьми, Дебора! – Бертрам легонько сдавил пальцами ее маленькие кисти. – Скажи мне единственную вещь: я отец этого ребенка?

– Ни о чем не волнуйся. – Она медленно повернулась к нему лицом и посмотрела в его глаза.

– А я, представь себе, волнуюсь! – воскликнул Бертрам. – Еще как волнуюсь! Скоро я стану отцом, а как им быть, не имею ни малейшего понятия!

– Ты вовсе не обязан им быть, – утомленно вздыхая, сказала Дебора. – Никто тебя не заставляет. Этот ребенок мой.

– Твой? – Бертрам нервно усмехнулся. – Он наш, дорогая моя!

Дебора высвободила одну из рук и вытерла щеки.

– Я не собиралась рассказывать тебе о нем.

– Это еще почему? – задыхаясь от возмущения, спросил Бертрам. – Посчитала, что я не в состоянии исполнить роль папаши?

– Я прекрасно знаю, что ты не хочешь обременять себя дополнительными обязанностями, – тихо ответила Дебора. – А иметь ребенка – это огромная ответственность.

– Вот именно огромная ответственность, – с готовностью согласился Бертрам. – И я намереваюсь в подробностях изучить, что нужно сделать, чтобы стать хорошим отцом. Если малыш будет похож на меня, папа ему будет просто необходим.

– Ладно, ладно, – устало улыбаясь, сдалась Дебора. – Время от времени ты будешь видеться со своим ребенком. Например, по выходным. Узнаешь таким образом, что значит быть отцом. И в то же время сможешь продолжать жить, как жил раньше: посвящать себя работе и развлечениям.

Бертрам окинул ее недовольным взглядом.

Да, он обожал свою работу, а в свободное от нее время был не прочь поразвлечься. Любил вечеринки, банкеты, шумные компании, посещал с друзьями художественные выставки, театры. Теперь все должно было измениться.

– Нет уж, я не собираюсь становиться «воскресным папой»! – отрезал он. – Отцы, встречающиеся со своими чадами только по выходным и из желания загладить перед ними свою вину одаривающие их игрушками, всегда вызывали во мне презрение. Мой малыш достоин лучшей участи.

Дебора пожала плечами.

– Хорошо, ты будешь видеться с нашим ребенком не только по выходным. Мы потом все продумаем... А что, если родится девочка?

– Девочка? – Бертрам обвел медленным взглядом тонкие черты лица Деборы. – Я бы хотел, чтобы она была похожа на тебя.

Но едва он произнес эти слова, как тут же пришедшая на ум мысль заставила его встревожиться. Как он станет воспитывать девочку? Крохотное нежное создание с такими же, как у Деборы, выразительными серыми глазами, с таким же блестящим умом... Она будет играть в куклы и рисовать цветочки, будет сидеть на его коленях и смотреть на него как на полубога. А потом вырастет, начнет пользоваться косметикой и гулять с мальчиками...

Бертраму стало не по себе. У него никогда не было ни сестер, ни племянниц, и о том, как обращаются с девочками, он имел слишком расплывчатое представление.

Неожиданно в его ушах еще раз прозвучала последняя фраза Деборы, и только сейчас он осознал ее значение. «Ты будешь видеться с нашим ребенком не только по выходным. Мы потом все продумаем...»

– Ты сказала, я буду видеться с ребенком не только по выходным? Наверное, ты не совсем правильно поняла мои намерения. Я собираюсь не просто видеться с нашим малышом, а воспитывать его вместе с тобой. Нам следует пожениться.

Когда последнее слово слетело с его губ, он оторопел. Еще сегодня утром мысль о женитьбе казалась ему абсурдной. В его планы не входило ни создание семьи, ни обзаведение детьми. Но сейчас, когда ситуация так резко изменилась, вступление в брак представлялось ему единственно верным путем. Их с Деборой ребенок ни за что на свете не должен был жить без отца.

– Это не выход из положения, Бертрам, – безрадостно заметила Дебора. – Ты ведь сам все прекрасно понимаешь. Когда ребеночек родится и начнет плакать по ночам, писаться и ежеминутно требовать внимания, ты схватишься за голову и проклянешь то мгновение, в которое заговорил со мной о женитьбе. Ты управляешь огромной компанией, ответственности тебе действительно хватает.

– Так я считал раньше, – с чувством возразил Бертрам. – Теперь для нас начинается другая жизнь. Ты ведь уже привыкла к мысли, что скоро будешь вынуждена нянчить младенца. И я привыкну.

– Послушай меня, пожалуйста, внимательно, Берт. – Глаза Деборы погрустнели. – Я расскажу тебе одну историю. Жили-были муж и жена. Отношения между ними не клеились, хотя начался их роман с большой любви: он осыпал ее цветами, она его – нежными словечками. Но прошло два года, страсти поостыли и супруги поняли, что являются друг для друга совершенно неподходящими людьми. Ей все до чертиков надоело, он с головой ушел в работу. Еще через год, желая спасти брак, они решили обзавестись ребенком. – Она замолчала.

– И? – спросил Бертрам.

– Любой психолог или просто мудрый человек обсмеял бы их задумку, – продолжила Дебора. – Ребенок привносит в отношения родителей, даже в хорошие отношения, массу сложностей. А их брак – это было давно понятно – не удался.

– Что же произошло дальше? – поинтересовался Бертрам. – После рождения ребенка горе-супруги развелись?

– Нет, продолжили жить вместе. Ради счастья своего чада. – Дебора усмехнулась. – По крайней мере, так они всем говорили. Когда их дочь выросла и поступила в колледж, у них словно гора с плеч свалилась. И муж, и жена вздохнули с облегчением и разбежались в разные стороны. Спрашивается: стоило ли тратить впустую столько времени?

Бертрам покачал головой.

– Эти люди – не мы с тобой, Дебора.

– Конечно, не мы. Они – мои родители, – надтреснутым голосом ответила Дебора.

– Хочешь сказать, что было бы лучше, если бы ты вовсе не появлялась на свет? – спросил Бертрам, кривя рот.

– Нет. Я хочу сказать, что из брака, основанного только на обязательствах перед ребенком, ничего хорошего не выходит. Особенно если между людьми, вступающими в этот брак, никогда не существовало любви. А мы с тобой не испытываем друг к другу никаких чувств.

Дебора мысленно похвалила себя за то, что с такой легкостью сумела солгать. Вообще-то, она ощущала, что готова сказать и сделать что угодно, лишь бы Бертрам отказался от своей безумной затеи. Их семейный союз, заключи они его, очень скоро превратился бы в кромешный ад. Бертрам никогда не простил бы ей, что по ее милости лишился свободы, мучился бы, а от этого терзалась бы и она.

– Мои родители хоть в самом начале были влюблены друг в друга. Нас же с тобой связывает лишь то, что скоро родится наш ребенок, – добавила она.

– Ты это серьезно? – спросил Бертрам возмущенно. – Неужели ты действительно считаешь, что нас ничего не связывает? Тогда я расскажу тебе. Во-первых, мы испытываем друг к другу симпатию и уважение. Во-вторых, знаем все недостатки и особенности друг друга. Мне известно, что ты чрезмерно много внимания уделяешь мелочам. Тебе – что я мыслю глобально, а менее важные вещи часто не учитываю. Мы идеальная пара, дорогая моя Дебби, вот что я думаю по этому поводу. Дебора грустно рассмеялась.

– Нет, Берт. Для создания семьи того, что ты перечислил, недостаточно.

Возможно, она и могла бы решиться на столь отчаянный шаг, если бы так сильно ни любила этого человека со всеми его особенностями и недостатками. Жить же с ним, воспитывать общего ребенка и знать, что он не испытывает к ней ответных чувств, представлялось ей невыносимым.

– Нет, – повторила она. – Я благодарна тебе за твое предложение и знаю, что ты сделал его из самых благородных побуждений, но принять его не могу.

– Что ж, будем считать, что на сегодня разговор окончен, – сказал Бертрам.

Дебора бросила на него удивленный взгляд. Бертрам Хэндли никогда в жизни не сдавался так быстро. Если над ним начинали одерживать верх, он лишь больше раззадоривался и с удвоенной энергией продолжал борьбу. Но в данной ситуации победить должна была непременно она. Ей следовало приложить для этого все усилия.

Они поднялись со скамейки и медленно пошли к зданию компании, думая каждый о своем. У самого входа Бертрам остановился, повернулся к Деборе и нежно провел пальцем по ее щеке. Она ощутила, что у нее немеют ноги, но лишь плотнее сжала губы.

– Ты уверена, что чувствуешь себя нормально? – мягко и заботливо спросил Бертрам.

Дебора моргнула. Ей стоило невероятных усилий не показать ему, как она взволнована.

– Да, все уже в порядке.

Ей не хотелось знать, насколько ласковым и внимательным он может быть. Она мечтала о том, чтобы он осознал всю серьезность положения и понял, что повторно заговаривать о браке не стоит. Так ей было бы проще.

– То, что произошло на совещании... – начала она. – Мне очень неловко. Даже не знаю, как объяснять сотрудникам...

– Не волнуйся. Я обо всем позабочусь, – заверил ее Бертрам.

Он действительно позаботился обо всем. Не только поговорил с присутствовавшими на совещании, но еще и распорядился принести в кабинет Деборы еду во время обеденного перерыва – куриный бульон с зеленью, овощной салат, десерт и стакан свежевыжатого апельсинового сока,

Дебора, изрядно к этому моменту проголодавшаяся, с удовольствием все съела...

В четыре часа Бертрам вызвал ее к себе. Она по привычке взяла с собой блокнот и ручку, а также папку с резюме некоторых из претендентов на свою должность. Войдя к боссу, она в нерешительности остановилась посередине кабинета. Теперь, когда он знал о ребенке, садиться на его диван ей было как-то неловко.

– Садись,– сказал Бертрам.

Дебора прошла к дивану и опустилась на него.

– Я принесла несколько резюме... – начала было она.

– Я хочу поговорить с тобой совсем о другом, – перебил ее Бертрам.

Дебора встревоженно замерла. Второй раз за день обсуждать с ним вопрос о вступлении в брак у нее уже не было сил.

– Тебя наблюдает какой-нибудь врач? – спросил он.

– Разумеется, – ответила она.

– Хороший?

– Очень хороший. Только это не мужчина, а женщина. Я иду к ней на прием, на следующей неделе.

– Я пойду с тобой. У меня есть к ней кое-какие вопросы, – с серьезным видом заявил Бертрам.

Дебора растерянно заморгала.

– Лучше напиши свои вопросы на бумаге, а я задам их врачу. Как я заявлюсь на прием вместе с тобой? Кем назову тебя?

– Как это кем? Я отец ребенка, которого ты ждешь. – Бертрам пристально посмотрел ей в глаза.– Или ты уже что-нибудь насочиняла обо мне своей докторше? Сказала, что меня не существует? Что я плевать хотел на нашего малютку?

Дебора поежилась.

– Пожалуйста, не сердись. Я сказала, что тебя эта проблема не касается...

– Естественно, она меня не касалась! – вспылил Бертрам. – Я узнал о ней только сегодня! И то случайно!

– Успокойся, прошу тебя. – Дебора подняла руки, повернув ладонями вперед. – Я не права. Я должна была поговорить с тобой. А не сделала этого просто потому, что побоялась. Думала, ты не захочешь ни о чем знать...

– Не захочу знать о том, что через восемь месяцев стану отцом? – Бертрам нахмурился. – Оказывается, ты плохо меня знаешь, Дебби.

– Возможно, – ответила Дебора, опуская голову.

Она действительно никак не ожидала, что его реакция на известие о ее беременности будет именно такой. И радовалась за ребенка. Но согласиться на брак не могла.

– Иди домой, ты устала, – сказал Бертрам, проводя рукой по волосам. – Я и так продержал тебя здесь сегодня слишком долго.

– Я... я действительно с удовольствием отдохнула бы, – призналась Дебора.

Ее утомила вовсе не работа. Находиться в любимом кабинете, заниматься привычными делами ей даже доставляло удовольствие. Тяжелым и выматывающим явился для нее их сегодняшний разговор в парке. После него она чувствовала себя выжатым лимоном.

– Прости меня. – Бертрам виновато потупил взгляд.

Деборе стало вдруг, ужасно жаль его. Сегодня он узнал новость, грозившую изменить всю его жизнь, и наверняка еще не оправился от потрясения. Его поведение превзошло все ее ожидания: он сказал, что хочет участвовать в воспитании ребенка, прислал ей обед и даже сделал предложение... Чего еще она ждала?

Любви, подсказывал ей еле слышно голос сердца.

Я должна забыть об этом, забыть, забыть! – одернула она себя. Он никогда не воспылает ко мне чувствами.

– Надеюсь, завтра мне будет лучше. До свидания, Берт. – Она поднялась с дивана и уже сделала шаг к двери, когда Бертрам тоже встал из-за стола и спросил:

– Ты на машине?

– Она в ремонте. – Дебора улыбнулась и развела руками. – Ничего, доберусь до дому на автобусе.

– Нет, так не пойдет. Ты слишком уставшая. Я тебя отвезу.

– Но... – Дебора посмотрела на часы. – Сейчас всего лишь двадцать минут пятого. Ты никогда не уходил из офиса так рано.

– А сегодня уйду, – ответил Бертрам. – Признаюсь, я тоже утомился. Может, съезжу в спортзал.