Все началось со взгляда

3

Первое, что привлекло внимание Деборы, когда она села в «бентли» рядом с Бертрамом, была новенькая, еще запечатанная в целлофан клюшка для гольфа на заднем сиденье.

– Ты играешь в гольф? – спросила она, глядя на него так, словно он сказал ей, что является тайным сотрудником службы безопасности.

– Да, пристрастился еще в колледже, – ответил Бертрам, заводя мотор и выезжая на дорогу. – В последние несколько лет я был слишком занят, поэтому практически не играл. Но вот уже три месяца опять являюсь членом гольф-клуба и регулярно езжу в «Руислип». По субботам. Хочешь, в следующую возьму тебя с собой?

Дебора внимательно посмотрела на его мужественный профиль. Она думала, что, проработав с ним три с лишним года, знает о нем практически все. События сегодняшнего дня не переставали убеждать ее в обратном.

– Не представляю себя играющей в гольф! – Она рассмеялась.

Бертрам покачал головой.

– Ты можешь не играть, просто понаблюдать за игрой. Жены многих из моих друзей именно так и поступают.

– Да, но я не... Спасибо, но я не смогу составить тебе компанию, – ответила Дебора и отвернулась к окну, боясь, что сейчас возобновится их неоконченный разговор о женитьбе.

– Ты на субботу уже что-то запланировала? – поинтересовался Бертрам.

– Да, хочу купить кое-какие вещи для малыша, – солгала Дебора.

На самом деле эта идея пришла ей на ум только сейчас. И она ею увлеклась. В конце концов, очень скоро она действительно должна будет начать покупать детские вещички. Так почему бы и не в ближайшую субботу?

– А что именно ему потребуется? – с неподдельным интересом спросил Бертрам.

Дебора улыбнулась.

– Очень много всего: пеленки, одежда, бутылочки, соски, стол для пеленания, подгузники. Сначала я намереваюсь купить самое основное.

Чем больше они говорили о покупках для ребенка, тем больше Деборе нравилась выдуманная ею отговорка. Она откинулась на спинку удобного кресла и погрузилась в мечты о том, как будет бродить между полок, наполненных чудесными, необходимыми в уходе за младенцем штучками, как будет выбирать из них все самое качественное и красивое.

– Наверное, тебе следует заняться спортом, – заметил Бертрам. – Мне кажется, и для тебя, и для ребенка это было бы очень полезно.

Дебора очнулась от своих окрашенных в нежно-розовые, голубые и белые тона грез и повернула к Бертраму голову.

– Очевидно, ты прав.

Вообще-то в данный момент она мечтала вовсе не о занятиях спортом, а о возможности переодеться в свободную одежду, перекусить и растянуться на диване с книжкой в руках. Ей казалось, что из нее выжали все соки.

– Давай запишем тебя в тот же спортклуб, в который хожу я, – сказал Бертрам. – Там ты сможешь заняться плаванием, гимнастикой или чем-то еще. За тобой будет наблюдать личный тренер.

Дебора скептически улыбнулась.

– Берт, не забывай, что работать у тебя мне осталось меньше недели, – напомнила она.

– При чем здесь это? – Он недоуменно изогнул бровь. – Ездить в спортклуб можно, и не работая. Спросим у твоей докторши, чем лучше тебе заняться.

Дебора закрыла глаза.

«Спросим у докторши», «запишем тебя в спортклуб», подумала она раздраженно. Ему понравилась новая игра. А чем эта игра закончится? Я привяжусь к нему настолько, что скоро буду не в состоянии без него существовать. А он, разочаровавшись в отцовстве и в семейной жизни, захочет от меня отдалиться. К тому же даже на время не пожелает оставлять своих старых привычек: будет продолжать веселиться с друзьями, заводить мимолетные романы, ведь хранить мне верность он не обязан, так как не любит меня.

Интересно, как долго продлится его интерес к моей беременности и к нашему ребенку? До тех пор, пока меня, как воздушный шарик, не разнесет во все стороны? Или до тех пор, пока он не узнает, что новорожденный – это сморщенное красное существо, совершенно беспомощное, кричащее по ночам так, что невозможно спать? Или, быть может, до того момента, пока это существо впервые не «обделает» его супердорогой костюм?

Свой нынешний адрес она сказала ему еще в его кабинете, перед самым выходом. Сейчас они как раз въехали на нужную улицу.

– Высади меня, пожалуйста, возле того коттеджа с голубым забором, - попросила Дебора.

– А почему ты переехала в этот район? – полюбопытствовал Бертрам, тормозя.

– Здесь живет моя бабушка. Вернее, родная сестра моей покойной бабушки. Она меня очень любит, – ответила Дебора.

– Ну и что? – Бертрам непонимающе сдвинул брови. – Это еще не причина для переезда.

– Причина действительно в другом: за проживание у бабушки не надо платить. – Дебора улыбнулась и вышла из машины.

О том, что ее родственница, несмотря на всю свою любовь к внучатой племяннице, порой бывает чересчур капризной и вредной и держит в доме двух котов и двух собак, которые постоянно устраивают драки, она предпочла умолчать.

– Спасибо, что подвез, Берт. Пока. Бертрам тоже вышел из машины.

– Подожди! У меня нет твоего телефона. Дебора достала из сумочки ручку, вырвала из блокнота лист бумаги и написала на нем номер, мечтая поскорее отделаться от своего босса.

Но тот и не думал отставать от нее сию секунду. Взяв листок, свернув его вдвое и положив в карман, он легонько коснулся ладонью ее спины и зашагал вместе с ней к крыльцу.

– Берт, я в порядке, честное слово. – Дебора с мольбой посмотрела на своего провожатого. – И до двери дома прекрасно дошла бы без посторонней помощи.

Ей казалось что, то место, где он дотрагивается рукой, горит огнем. Если подобное будет продолжаться все восемь месяцев, я, наверное, сойду с ума, с ужасом подумала она. На пороге их встретили собаки.

– Дорогая, мои красавчики проголодались! Ты купила им косточки? – раздался из гостиной старческий голос, как только Дебора открыла дверь.

– У них ведь есть колбаса! – крикнула Дебора. – По-моему, и косточки еще остались.

Бабушка с притворным кряхтеньем вышла из гостиной.

– У нас гости? – спросила она, увидев Бертрама.

– Нет, – поспешно ответила Дебора. – Мистер Хэндли просто проводил меня.

Бертрам не ждал, что она пригласит его войти. Но был намерен взглянуть на дом, в котором Дебора теперь жила. Поэтому, широко улыбнувшись старушке, переступил через порог и осмотрелся по сторонам.

Ковер на полу в прихожей покрывал слой кошачьей и собачьей шерсти. Пахло какой-то затхлостью – так часто пахнет в старых домах, жилищах пожилых людей. Гостиная располагалась справа. В дверном проеме виднелся стол, заставленный бутылочками с лекарствами, кружками и тарелками.

В общем-то, не было ничего странного ни в привязанности старушки к животным, ни в запахе, наполнявшем ее дом, ни в обилии лекарств и кружек на ее столе. Просто представить, что его ребенок будет расти в таких условиях, Бертрам не мог.

Собственно, и квартира, в которой жил он, не подходила для человечка, растущего в утробе Деборы. Вот если бы она согласилась выйти за него замуж, тогда бы...

Он напомнил себе, что Дебора категорически против их женитьбы. С чем это было связано, оставалось для него загадкой. Ее рассказ о неудавшемся браке родителей прозвучал для него не вполне убедительно, ведь она наверняка сознавала, что расти с отцом и матерью в любом случае для ребенка лучше, чем в отсутствие одного из них. Если нет, то ему следовало убедить ее в этом. Но как?

Бертрам взглянул на нее, и его сердце сжалось. Она выглядела слишком уставшей и еще более бледной, чем утром. Ей требовались отдых, забота и тишина. Ему вдруг страстно захотелось взять ее за руку и увезти отсюда в свою квартиру, а там накормить чем-нибудь вкусным, закутать в свой длинный махровый халат и уложить спать.

Но Дебора держалась настолько отстраненно и недружелюбно, что походила на свой колючий кактус. Создавалось впечатление, что, если дотронуться до нее, то можно уколоться о невидимые острые иголки. Поэтому Бертрам попрощался, но, прежде чем уйти, велел ей хорошенько отдохнуть. Она окинула его укоризненным взглядом и ничего не ответила.

Что это с ней? – недоумевал Бертрам, идя к машине. Может, я чем-то обидел ее? Вроде бы нет... Наверное, все дело в беременности.

В спортзале Бертрам провел гораздо больше времени, чем обычно. Зато, вымотавшись на тренажерах, почувствовал себя значительно лучше. А когда вышел из душа в раздевалку, еще и получил дельный совет от приятеля Томми.

Услышав, что проблема Бертрама состоит в том, что он не может уговорить женщину выйти за него замуж, приятель расхохотался.

– Ушам своим не верю, Берт! Ты постоянно смеялся над женатиками. А теперь ломаешь голову над тем, как самому им стать! Кто же твоя счастливая избранница?

– Ты ее не знаешь, – уклончиво ответил Бертрам. – И вовсе она не счастливая. Мне кажется, что своими уговорами и доводами я только злю ее.

– Уговорами и доводами? Ты это о чем? – удивился Томми. – Каким образом ты сделал ей предложение?

Бертрам почесал затылок.

– Я уже и не помню. Сказал что-то вроде «нам с тобой надо пожениться».

Приятель присвистнул.

– Ха! Теперь мне все понятно! Запомни, дружище: подобными методами от женщины ничего не добьешься. Им подавай ласку, галантность, в этом они все старомодны, поверь мне.

В течение минуты Бертрам переваривал услышанное. Потом категорично покачал головой.

– Мне кажется, на Дебору эти фокусы не подействуют. Она совершенно не такая, как все остальные женщины. Или... ты думаешь, что перед лаской и галантностью не устоит ни одна из них?

– Совершенно в этом уверен! – Томми опять рассмеялся и хлопнул Бертрама по спине. – Запасись терпением и последуй моему совету. Рано или поздно твоя красавица сдастся, точно тебе говорю. Главное, будь понастойчивее.

Бертрам снял с бедер полотенце и начал одеваться.

– Спасибо. Я, пожалуй, воспользуюсь твоим советом.

Он был готов пустить в ход что угодно, только бы получить возможность дать своему ребенку нормальный дом и семейное тепло, каких ему самому когда-то так сильно не хватало. Вероятно, Дебора считала, что он испугается детского плача, не справится с отцовскими обязанностями, быстро устанет от новых хлопот. Как же плохо она его знает...

Я уговорю ее стать моей женой, твердил он себе, возвращаясь домой. Я выиграю это противоборство, ни за что не сдамся. Каким бы сильным характером ни обладала Дебора, она всего лишь женщина. С типичными для всех них желаниями и потребностями. Я бы не был в этом настолько уверен, если бы не тот наш с ней вечер...

Приехав домой, он решил тут же приступить к осуществлению своей операции. Достал из кармана брюк сложенный вдвое листок, подошел к телефону и набрал написанный на нем номер.

Трубку взяла она.

– Надеюсь, я не разбудил тебя? – спросил Бертрам.

– Нет, – сдержанно ответила Дебора.

– Ты поужинала?

– Да, поужинала.

– А что ты ела? – допытывался Бертрам.

– Салат из цветной капусты и отварную рыбу! – раздраженно выпалила Дебора. – Доволен? Ты теперь каждый вечер будешь звонить мне и устраивать допрос?

– Не кипятись, Дебби, – мягко произнес Бертрам. – Про то, что ты ела, я спросил просто так. А звоню по другому поводу: хочу пригласить тебя в субботу в какой-нибудь ресторанчик. Знаю, днем ты занята, но мы можем поужинать вместе.

Последовала продолжительная пауза.

– Насколько я помню, в субботу ты собирался играть в гольф, – проговорила наконец Дебора.

– Да, но часам к четырем я уже освобожусь, – сказал Бертрам. Он с радостью вообще позабыл бы о гольфе, сейчас его волновали совсем другие вещи. – Так ты согласна поужинать со мной или нет?

– Нет, – отрезала Дебора. – Одна моя подруга попросила меня посидеть в субботу вечером с ее детьми. Они с мужем собираются в гости. Я уже пообещала их выручить.

Бертрам нутром чуял, что Дебора его дурачит, что выдумала этот предлог только для того, чтобы отказать ему. В подобных ситуациях он давненько не оказывался, поэтому не смог достойно выйти из ситуации.

– А... в воскресенье ты свободна?

– Занята, – не задумываясь, ответила Дебора.

– Что ж... Тогда до завтра.

– До завтра.

Бертрам не узнавал себя. Их беседа с Деборой закончилась тем, что она ему отказала. Он должен был продолжить разговор, выяснить, согласится ли она поужинать с ним на следующей неделе или намерена постоянно избегать его. Все шло наперекосяк.

Крайне раздосадованный, он достал из письменного стола записную книжку с телефонами личных знакомых и принялся листать ее с твердым намерением назло всем и вся назначить свидания и на субботу, и на воскресенье. Но имена Джессика, Энн, Барбара и многие-многие другие ни о чем ему не говорили. Он не мог вспомнить ни лиц знакомых женщин, ни их голосов, ни причесок... Не мог и даже не пытался, потому что прекрасно знал: среди них нет ни одной, похожей на Дебору.

– Проклятье! – громко выругался он, нарушая тишину своей роскошной холостяцкой квартиры. – Она отравляет мне жизнь! Отвергает меня, да к тому же отбивает желание общаться с другими женщинами. Черт знает что такое!

С трех часов дня в пятницу Дебора то и дело смотрела на часы. Самая длинная рабочая неделя в ее жизни подходила к концу. Всю эту неделю она видела, что Бертрам за ней наблюдает, знала, что ему известно о ее беременности, догадывалась, что он хочет, во что бы то ни стало жениться на ней лишь потому, что чувствует себя обязанным это сделать.

Она с нетерпением ждала выходных, мечтая наконец расслабиться, собраться с мыслями и набраться сил. В половине пятого ей в голову пришла мысль уйти с работы пораньше.

Наверняка Бертрам не станет возражать, решила она. Он всю неделю позволял мне обедать дольше обычного и даже отдыхать после еды.

Ее взгляд упал на большой настенный календарь, где красным цветом были выделены предстоящие выходные. И тут же вспомнилось приглашение Бертрама поужинать с ним в субботу или воскресенье.

Дебора передернулась, на миг вообразив, что было бы, если бы у нее не хватило твердости ответить ему отказом. Они провели бы вместе незабываемый вечер – в романтической обстановке одного из шикарнейших лондонских ресторанов. Возможно, этот вечер продолжился бы в каком-то другом месте... А после, когда скрывать свои чувства она была бы уже не в состоянии, он резко охладел бы к ней и на прощание прислал бы букет цветов и огромную коробку конфет. Иного сценария обращения с женщинами для него не существовало.

– Я буду сколь угодно долго лгать ему, хоть это и дается мне с большим трудом, но не позволю искалечить мне жизнь, – прошептала она, упрямо вскидывая голову. – Слава Богу, эта бесконечная неделя уже позади. Осталось потерпеть совсем немного.

Впрочем, в том, что Бертрам спокойно отпустит ее по истечении следующей недели, она была не вполне уверена. Интуиция подсказывала, что он умышленно отклоняет кандидатуры всех претендентов на ее должность. Люди, которых она с такой тщательностью подбирала, отлично справились бы со всеми обязанностями, которые на них могли быть возложены, но Бертрам в каждом находил недостатки. Дебора усмехнулась.

– Может, он надеется таким образом задержать меня здесь еще на недельку, а потом еще на одну? Увы, его ждет жестокое разочарование, – произнесла она, ни к кому не обращаясь. А через пять минут надела жакет, взяла сумочку и вышла из кабинета.

– Уходишь? – спросил Бертрам, как только Дебора, постучав, вошла к нему.

– Да, если ты не против, – ответила она. Бертрам покачал головой.

– Я не против.

– В начале следующей недели нам непременно нужно выбрать человека, который меня заменит. Я ведь должна до пятницы успеть о многом ему рассказать.

– Несомненно, – согласился Бертрам.

Слишком уж он сговорчивый, это подозрительно, отметила Дебора. Значит, все же хочет, чтобы я задержалась здесь не на одну неделю. Ничего у него не выйдет!

– Следующая пятница – мой последний рабочий день в «Сноу Уайт», – отчетливо и медленно произнесла она.

Бертрам кивнул.

– Угу. Ни о чем не беспокойся. Иди и отдыхай. Если, конечно, сможешь отдохнуть, возясь с детишками.

– Они славные, я с ними не устану, – ответила Дебора.

На следующий день после телефонного разговора с Бертрамом, устыдившись своего вранья, она позвонила друзьям и предложила им посидеть в субботу с их детьми. Эдгар и Фиона очень обрадовались возможности отдохнуть от домашних хлопот и тут же придумали, куда пойти.

– Я о детях практически ничего не знаю, – сказал Бертрам, улыбаясь.

Дебора пожала плечами.

– Я тоже.

– Но ведь ты согласилась понянчиться с малышами подруги! – воскликнул он. – Значит, тебе должно быть известно, как с ними обращаться. Может, возьмешь меня с собой?

– Зачем? – Дебора удивленно округлила глаза.

– Хочу взглянуть на этих детишек. Кстати, какого они возраста и сколько их?

– Двое. Девочке четыре годика, а мальчику пять месяцев. – Она развела руками.– Неужели ты на самом деле хочешь на них посмотреть? Или просто шутишь?

– Я говорю совершенно серьезно. Если у тебя есть какие-то возражения, то я, конечно, не стану настаивать.

У Деборы было множество возражений. Она мечтала провести выходные без него, чтобы хоть немного прийти в себя, чтобы подготовиться к следующей, обещающей быть весьма нелегкой неделе.

– Ну пожалуйста! Позволь мне приехать хотя бы ненадолго! – взмолился Бертрам.

Его пиджак висел на спинке кресла, галстук был ослаблен, а рукава рубашки закатаны по локоть. Создавалось впечатление, что он простодушен и искренен и что отказать ему в просьбе будет равносильно совершению преступления.

Что, если у меня родится похожий на него мальчик? – совершенно неожиданно подумала Дебора. У нее обмякли ноги, и, вместо того чтобы поскорее уйти, она обессилено опустилась на ближайший стул.

Бертрам улыбнулся.

– Что ты решила?

– Ладно, приезжай, раз уж тебе так сильно этого хочется, – пробормотала Дебора.

– А родители детишек не прогонят меня, если вдруг обнаружат в своем доме?

Дебора тихо рассмеялась.

– Эдгар и Фиона – милейшие люди. Они и слова тебе не скажут. Естественно, если ты не станешь кормить их детей конфетами или не начнешь играть в их квартире в футбол.

– Обещаю, что не буду тебе мешать, – с шутливой торжественностью произнес Бертрам. – Ты вообще забудешь о моем присутствии, так тихо я постараюсь себя вести.

Дебора усмехнулась. О нем ей не удавалось забыть ни на минуту, даже если его не было поблизости.

На следующий день в шесть часов вечера она уже поднималась на лифте на четвертый этаж здания, в котором жили Эдгар и Фиона. Бертрам сказал, что придет позже, где-нибудь в половине седьмого.

Дебору радовала возможность поухаживать за детьми. Скоро ей самой предстояло стать матерью, а она знала о материнстве столько же, сколько Бертрам об отцовстве, то есть почти ничего.

Эдгар и Фиона ждали ее, готовые уйти при первой же возможности. Глаза обоих радостно горели. Четырех летняя Кэтрин, напротив, выглядела крайне несчастной.

– Ты помнишь Дебору, Кэтти? – склонившись к ней, спросила Фиона.

Девочка покачала головой, даже не взглянув на гостью, схватилась за подол материной юбки и захныкала.

– Она сегодня весь день капризничает, – растерянно сказала Фиона, обращаясь к подруге. – Просто не знаю, что делать.

– Не переживай, как только вы уйдете, малышка успокоится, – заверила ее Дебора.

Мать погладила дочь по светловолосой голове.

– Надеюсь. На кухне на холодильнике лежит лист бумаги с номерами телефонов тех людей, к которым мы едем, и нашего педиатра. Если возникнут проблемы, звони.

– Проблем не возникнет! – весело провозгласила Дебора. – Пойдем, Кэтти, покажешь мне свои игрушки!

Она протянула девочке руку, но та опять покачала в ответ головой и дернула Фиону за юбку.

– Бутылочка с кашей для Джонни в холодильнике, – сообщил Эдгар. – На случай, если он проснется. Но это вряд ли случится.

– Дорогая, мы так тебе признательны! – Фиона всплеснула руками. – Даже не знаем, как тебя благодарить.

– Ни о какой благодарности не может быть и речи, – ответила Дебора. – Я давно думала устроить вам выходной.

Никто из ее родственников и знакомых, в том числе и Эдгар с Фионой, еще не знали, что скоро у нее появится малыш. Она ума не могла приложить, как объяснит, от кого он и почему у нее даже мысли не возникло от него избавиться.

– Кстати, ко мне может приехать приятель, – сказала она. – Надеюсь, вы не возражаете?

– Приятель? – Фиона оживилась. – Естественно, мы не возражаем. Будем надеяться, что Кэтти скоро заснет. – Она многозначительно улыбнулась.

– Оставь свои намеки, Фиона. Это просто один мой знакомый. – Дебора пожала плечами.

Если бы ты только знала, подружка, добавила она про себя, закрывая за супругами дверь, что этот знакомый – мой босс, генеральный директор «Сноу Уайт». И отец ребенка, которого я жду... О Господи!

Она подошла к окну, помахала рукой удаляющимся друзьям и вытерла слезы со щечек оторванной от юбки Фионы Кэтти. Девочка продолжала плакать, не обращая никакого внимания на отчаянные попытки малознакомой тети успокоить ее.

Дебора предлагала малышке сок, просила показать игрушки, начинала читать сказку, но та лишь качала головой и вопила: «Хочу к ма-ааме!». Вскоре к ее реву присоединился плач проснувшегося Джонни.

Схватив ребенка на руки, Дебора побежала с ним в кухню, чтобы достать из холодильника кашу. От непривычного шума у нее начала болеть голова.

Зазвонил телефон. В тот момент, когда ее рука едва коснулась трубки, раздался еще один звонок – в дверь.

– Господи, помоги мне справиться с этим испытанием, – прошептала Дебора и подняла трубку.

Это была Фиона.

– Дебби, я совсем забыла сказать тебе, что у нас сломался телевизор. Мы собираемся отвезти его в мастерскую только завтра, – извиняющимся тоном произнесла она.

– Не переживай, Фиона. Я не собиралась смотреть у вас телевизор.