Всевластие любви

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Несмотря на то, что Картер и Джоуни сидели за столом напротив друг друга, Джоуни старалась на него не смотреть. Ему стало ясно: она к нему неравнодушна. Он улыбнулся и обратился к ней:

— Картофельный салат превосходен, правда?

— Что?

Она вскинула голову и на долю секунды встретилась с ним взглядом, а потом отвела глаза в сторону.

— Картофельный салат. Вы ели его с таким аппетитом, что я подумал: наверное, это какой-нибудь секретный семейный рецепт.

Она положила вилку.

— Боюсь, мама покупает его в гастрономе на Сан-Педро.

Он взял в рот еще кусочек и задумчиво разжевал.

— Превосходно. Все превосходно.

— Секрет хорошей грудинки заключается в том, чтобы есть ее медленно. — Это отец Джоуни подал голос с конца длинного стола, накрытого под дубом на заднем дворе дома Монтгомери. — Таким деликатесом нужно наслаждаться не спеша.

— Я запомню ваши слова, — кивнул Картер.

Джи Пи отодвинула тарелку и с удовлетворенной улыбкой наблюдала за гостями.

— Как только все закончат есть, мы начнем играть.

Это сообщение было встречено общим стоном.

— А это обязательно?

— Вы что, слишком стары для игр?

— По-моему, я растянула лодыжку.

— Чушь, — отрезала Джи Пи. — Игры — традиция любого семейного сборища.

Картер наклонился через стол и прошептал Джоуни:

— О какой игре идет речь?

Та сделала большие глаза.

— Глупые детские игры, вроде гонок на трех ногах и перебрасывания воздушных шариков. Она считает, это сближает и сплачивает семью.

— Они помогают вам всем хоть на время отбросить серьезность и вернуться в детство, — заметила Джи Пи внучке. — У меня очень хороший слух для почти семидесятилетней женщины, — добавила она.

Картер отодвинул стул от стола.

— Звучит забавно. — Он кивнул Джоуни. — Можно я буду партнером Джоуни?

Джи Пи улыбнулась.

— Ну конечно.

Полчаса спустя Картер стоял бедро к бедру с Джоуни на заднем дворе вместе с ее братьями, кузенами и племянниками, связанными попарно и готовыми к соревнованию в беге на трех ногах. Он обнял ее и крепко прижал.

— Довольно забавно, — заметил он.

Она взглянула на розовую ленту, связывающую их лодыжки.

— Просто смешно.

— Вообще-то мне с вами очень приятно. — Он теснее прижался бедром к ее бедру. — Ваша бабушка права, это действительно создает ощущение близости.

— Не обольщайтесь.

Ее голос звучал ровно, но в глазах читалась плохо скрываемая радость.

Картер бросил взгляд на стартовую линию.

— Как вы думаете, у нас есть шанс на победу?

Она вытянула шею и осмотрела шеренгу игроков.

— В прошлом году победили Брюс и Питер. Дети обычно со смехом разбегаются по двору. Но Ларри играет очень хорошо. Если они с Сюзан стоят вместе, у них есть шанс выиграть.

Картер взглянул на нее.

— Я вам не говорил, что очень азартен? Терпеть не могу проигрывать.

— Почему-то это меня не удивляет. — Она обняла его и просунула руку под ремень его джинсов. Признаться, я и сама не люблю проигрывать.

Джи Пи залезла на высокий складной стул в центре двора.

— Все готовы? — Она довольным взглядом окинула неровный строй участников. — На старт. Внимание. Марш.

Картер бросился вперед, увлекая за собой Джоуни.

— Эй, погодите, — закричала она и обхватила его обеими руками, пытаясь удержаться на ногах. Они резко остановились.

— Простите. Это труднее, чем кажется. — Он посмотрел на остальных игроков. — Черт. Мы уже отстали.

— Если хотите победить, мы должны работать вместе. Вот так. — Она крепко прижалась бедром к его бедру. — Теперь, когда я скомандую «вперед», делаем шаг вместе. — Джоуни округлила глаза и скомандовала: — Раз, два, три. Вперед. Вперед. Вперед. Вперед.

Они сразу попали в скачущий ритм, с удивительной скоростью преодолевая расстояние до финишной ленточки, которую держали Джи Пи и младший внук Монтгомери.

— Первыми идут Джоуни с Картером. Но Брюс и Питер быстро догоняют их. Кто же победит? — комментировал отец Джоуни, сидя в шезлонге возле финишной черты.

— Вперед. Вперед. Вперед. — Джоуни с Картером изо всех сил рванулись к ленточке и упали на землю, опередив ее кузенов буквально на несколько дюймов.

— Мы победили? — спросил он, поворачиваясь на бок, лицом к Джоуни.

Оба задыхались и смеялись, по-прежнему вцепившись друг в друга.

— Думаю, победили.

Она улыбнулась ему, и от былой сдержанности не осталось и следа.

Картер чувствовал биение ее сердца, бьющегося в такт его. Волосы у нее растрепались и падали на лоб. Джоуни лежала неподвижно, глядя ему в глаза и раскрыв губы, словно в безмолвном приглашении…

Как легко наклониться и поцеловать ее.

— Победу отметите позже. — Джи Пи, улыбаясь, стояла над ними. — Впереди у нас еще много игр.

Кончиком туфли она подтолкнула Картера, и тому ничего не оставалось, как подняться на колени и протянуть руку Джоуни.

— Что дальше в списке?

— Апельсиновая эстафета.

— О нет, Джи Пи, — взмолилась Джоуни.

— Что такое апельсиновая эстафета? — поинтересовался Картер.

— Увидите.

Джоуни хотела уйти, но Картер потянул ее назад.

— Вы забыли, что мы партнеры?

— Для этой игры партнер не требуется.

— Тогда вы нужны мне для уверенности, что я не поставлю вас в неловкое положение, нарушив правила.

Джоуни упрямо покачала головой.

— Весь смысл игры в том, чтобы поставить в неловкое положение вас.

— Строимся в линейку, — хлопнула в ладоши Джи Пи. — В две шеренги, прямо передо мной. Бен, где апельсины?

Картер оказался между Ларри и Джоуни.

— Цель игры — передать апельсин вдоль строя, не пользуясь руками, — объяснила Джи Пи. — Если вы уронили апельсин, ваша команда начинает играть сначала.

— На первый взгляд достаточно просто, — заметил Картер.

Джоуни с жалостью взглянула на него.

— Совсем не просто.

Картер вдруг обнаружил, что апельсин маленький, круглый и удивительно скользкий. Стараясь не делать лишних движений, Картер засунул апельсин под подбородок, вызвав восхищенные аплодисменты своей команды и тревожные взгляды противников. Чувствуя себя уверенно, он повернулся, чтобы передать фрукт Джоуни, и тут же убедился, что анатомия работает не на него. Во-первых, Джоуни была на добрых шесть дюймов ниже, а во-вторых, у нее был достаточно пышный бюст. Сверху ему открывалась небольшая ложбинка, которая манила и отвлекала.

— Быстро, — поторопила она и выгнула шею, чтобы взять апельсин. Картер наклонился, чтобы сунуть его ей под подбородок, при этом прижался к ее груди гораздо плотнее, чем рассчитывал. Он попытался немного отодвинуться и чуть не выронил апельсин. Кругом засмеялись. Картер взглянул на лицо Джоуни. Судя по его совершенно спокойному выражению, на нее это не произвело ни малейшего впечатления. Но ее крепкие соски предательски прижимались к его груди. Джоуни явно понимала, что происходит между ними, и, хотя она никогда не призналась бы в этом, ей все нравилось.

При этой мысли Картер ощутил еще большее удовольствие. Почему бы не позабавиться? Он нарочно напрягся и сквозь толстый слой ткани ощутил ее соблазнительное тело. Проделывая какие-то замысловатые движения, он снова пошевелился. Есть. Теперь игра в его руках.

— Что вы делаете? Прекратите, — прошипела она.

— Я пробую передать вам апельсин, — с притворной невинностью поднял брови Картер.

Это была ошибка. Как только он открыл рот, апельсин выскользнул. Картер отчаянно старался схватить его, но неподатливый фрукт вырвался и покатился по его груди.

Картер бросился за апельсином и успешно поймал его прежде, чем тот ударился о землю. Теперь он наклонился и прижался лицом к апельсину, лежащему у Джоуни между грудями. Он уткнулся носом ей в горло, и запах кокосового лосьона от загара тотчас же вызвал мысли о теплых карибских деньках и еще более теплых карибских ночах.

Такое положение нельзя было назвать удобным, но он твердо решил получить удовольствие от ситуации. Картер положил руки на бедра Джоуни и крепче прижал ее к себе, чем вызвал всеобщее веселье.

— Этим двоим никогда нельзя давать играть вместе, — сказал кто-то. — Слишком уж сильно им нравится игра.

— С такой скоростью, как у них, мы никогда не победим, — добавил другой.

— Передавайте проклятый апельсин, — велела Джоуни.

— Я пытаюсь. — Он наклонил шею, сосок Джоуни был теперь на уровне глаз и буквально просил, чтобы до него дотронулись.

Наконец Картер поймал апельсин и поднес его к шее Джоуни. Она вздохнула и выгнулась ему навстречу, давая возможность рассмотреть свое белое, как молоко, горло. Картер закрыл глаза и напомнил себе, что теперь не время мечтать о том, чтобы провести по нему языком.

Подстрекаемый товарищами по команде, он наконец сумел передать фрукт. Джоуни повернулась и передала его своей свояченице Пам.

Несмотря на задержку, вызванную Картером и Джоуни, и благодаря проволочкам в команде-сопернице, апельсин достиг цели первым на стороне Картера и Джоуни.

— Порядок, — радостно закричал Картер и захлопал в ладоши, но замолчал, увидев, как последний человек в строю повернулся и снова пустил фрукт в обратную сторону. — Что он делает? — спросил Картер.

— Чтобы победить, вы должны пропустить апельсин обратно, — объяснила Джоуни.

Отлично, они с Джоуни снова исполнят свои грязные танцы. Не то, чтобы ему не понравилось это занятие, но лучше бы без свидетелей.

На этот раз была его очередь стоять неподвижно, пока она пыталась передать ему апельсин под крики и свист родни. К тому времени, как она успешно избавилась от фрукта, она раскраснелась как помидор. А Картер думал, сможет ли он когда-нибудь смотреть на цитрусовые, не покрываясь холодным потом.

Когда команду Джоуни объявили победителем, ей хотелось только одного: найти тенистое местечко и выпить чего-нибудь холодненького.

Она наблюдала, как Картер обменивается рукопожатием с Ларри. Любой другой оскорбился бы, предложи ему кто-нибудь поиграть в детские игры, Картеру же это, казалось, доставляло удовольствие. Джи Пи, несомненно, присвоит ему звание Лучшего Спортсмена Дня и сделает его главным претендентом на роль мужа ее любимой внучки.

Только Джоуни не собиралась выходить замуж ни за Картера, ни за любого другого жениха, которого ей выберет бабушка.

Джи Пи снова села в кресло и хлопнула в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание.

— Еще одна игра, — объявила она. — На этот раз легче, но тоже забавная.

— У вашей бабушки своеобразное представление о забавном, — прошептал Картер на ухо Джоуни, обдавая теплом дыхания ее затылок.

— А разве я вас не предупреждала?

Она обхватила руками плечи. Если в следующей игре Джи Пи предполагается физический контакт, она сошлется на головную боль и скажет, что с нее довольно. Даже ради родной бабушки женщина не все может вынести.

— В этом году мы будем играть в обман слепого, — сообщила Джи Пи.

Джоуни посмотрела на Картера.

— Это что-то новенькое. Вы знаете, как в нее играют?

Он помотал головой.

— Может быть, что-то вроде «приколи хвост ослику»?

Судя по всему, достаточно безопасно.

— Будем надеяться, что это последняя игра, — сказала она. — Обычно больше трех не бывает.

— Просто поразительно, как все терпят эти игры, чтобы доставить удовольствие вашей бабушке, — заметил Картер.

— Она необыкновенная женщина, — пожала плечами Джоуни. — И мы действительно немного позабавились.

— Да уж. Это мне больше всего понравилось в вашей родне.

А вы понравились им. Но она не могла сказать ему это. Он может подумать, что она разделяет их чувства.

— Итак, слушайте. — Бабушка Петтигрю обратилась к обществу со своего кресла, как с подиума. — Правила таковы. Сначала человеку завязывают глаза и раскручивают его. Остальные игроки садятся вокруг и хлопками в ладоши сообщают о своем местоположении. Первый игрок находит человека и садится ему или ей на колени, а затем только на ощупь определяет, к кому он сел. Если он угадает верно, следующим отгадывает этот игрок.

Джоуни почувствовала прилив тошноты и отступила на шаг от Картера.

К ее облегчению, Джи Пи выбрала в качестве первого участника ее десятилетнего кузена Зака.

Заку завязали глаза и раскрутили. Картер сел на стул возле стола, и Джоуни нарочно выбрала стул в самом дальнем углу двора.

— А теперь все хлопают, — приказала Джи Пи.

Мальчик принялся ходить по двору с вытянутыми руками, пока не наткнулся на Джоуни. Она чуть не захихикала, когда он залез ей на колени и осторожно похлопал ее по волосам. Он уловил запах земляничного шампуня и дворовой пыли.

— Могу сказать, что это девочка, — сообщил он.

— Может быть, это твой дядя Ларри в парике, — предположил кто-то.

Зак помотал головой.

— Дядя Ларри так вкусно не пахнет.

Опять смех. Он провел рукой по лицу Джоуни, сосредоточенно скривив рот.

— Это не мама, потому что она не носит очков, сказал он.

— Этот мальчик когда-нибудь станет сыщиком, — заметил Картер.

Зак похлопал ее по плечам, потом по рукам и наконец ощупал кисти. Пощупал каждый палец.

— Нет обручального кольца, — сказал он и широко улыбнулся. — Теперь я знаю, кто это.

— И кто же? — Джи Пи подошла к стулу, на котором сидела Джоуни.

— Моя кузина Джоуни.

Он улыбнулся и под аплодисменты сорвал повязку.

Джоуни сумела подавить улыбку. Замечательно. Даже ее маленький кузен прочно закрепил за ней положение старой девы.

— Хорошо, Джоуни. Теперь твоя очередь.

Джи Пи протянула повязку.

— А выбирать Картера нечестно, — крикнул Брюс.

— Да, Картер не должен участвовать в этом коне, — поддержал Ларри.

Картер встал и зашел за свой стул.

— Вы лишаете меня возможности позабавиться.

Обрадовавшись, что Картер не будет играть, Джоуни позволила Заку отвести ее на середину двора, где Джи Пи завязала ей глаза и три раза раскрутила ее.

— Все меняют места, — велела Джи Пи. — Незачем облегчать ей задачу.

Через несколько секунд Джоуни перестала вертеться и вновь обрела равновесие. Она крепко закрыла глаза под повязкой, попытавшись представить, где она стоит по отношению к стульям. Она вспомнила, что прежде взрослые в основном сидели в тенистой части двора, а дети выбирали солнечную сторону. Скорее всего, взрослые члены семьи не захотят расстаться с тенью. Удобнее всего было бы направиться в солнечную часть, схватить одного из своих младших кузенов и определить его по одному хихиканью.

Она неуклюже зашагала по двору, время от времени спотыкаясь и игнорируя свист старших кузенов.

— Сюда, Джоуни, — позвал кто-то фальцетом… кажется, Маркус.

— Нет, дорогая, сюда, — ответил ее брат Ларри.

Почувствовав солнце на своих плечах, она остановилась, протянула руки и мгновенно прикоснулась к подлокотнику складного кресла. Проведя рукой несколько дюймов, она почувствовала руку, слишком большую для ребенка. Она хотела отойти, но голос Джи Пи остановил ее:

— Нет, ты должна остаться с тем, кого нашла.

Она подалась вперед, чтобы потрогать волосы своей таинственной добычи.

— На колени. На колени, — закричали вокруг.

Она неохотно села незнакомцу на колени. Сильные руки обхватили ее, чтобы ей было удобнее. Определенно это мужчина. Даже у тети Лайзы руки не такие волосатые.

Она снова нащупала путь к его волосам, густым, согретым солнцем и удивительно мягким. Явно не отец и не брат Мэтт, прятавшие лысины под бейсболками.

От волос она осторожно перешла к виску и дальше вниз, пытаясь представить форму лица, провела по щекам — они были чисто выбриты. Значит, не Грэг и не дядя Ричард. Но она ощутила ярко выраженную щетину на подбородке, что исключало Томаса, пятнадцатилетнего брата Зака, который мог похвастаться только легким пушком над губой.

Проведя рукой по плечам, она улыбнулась: разве у Ларри и Брюса такие плечи? Она провела по груди. Трикотажная рубашка с воротником. Но это не помогало, сейчас половина мужчин носит рубашки для гольфа.

— Кто это? — спросил женский голос.

Она помотала головой.

— Скорее всего, это не папа, не Мэтт, не Грэг и не Ричард. Вероятно, не Брюс и не Ларри.

— Воспользуйся всеми пятью чувствами, — посоветовала Джи Пи.

Она наклонилась ближе и фыркнула. Мыло… знакомое, но не ясно различимое.

— Это не Томас и не Зак. — Она перечислила всех мужчин в семье. Черт, кто же это? — Вы подставили мне кого-то, кого я не знаю?

— Это кое-кто, кого ты очень хорошо знаешь, — сказала Джи Пи.

Она провела рукой по плечам незнакомца и переплела пальцы с его пальцами. Колец нет, но большинство мужчин в ее семье не носят колец, даже женатые. Если говорить о кольцах… Она проверила уши. Серег тоже нет, значит, это не Брюс.

Кто еще остался? Джоуни остановила руку на груди незнакомца. Кажется, грудь была не особенно волосатой, но как можно точно определить через рубашку?

Он был теплым, сильным, и он обнимал ее. Она думала, что ей будет неловко сидеть у него на коленях, а это оказалось очень приятно. Словно он приглашал ее остаться так на весь день.

Переместив руку, она ощутила сильное, частое биение его сердца. Ее сердце откликнулось и тоже забилось чаще. Он пошевелился, и она поняла, что он возбужден. Она затаила дыхание, боясь пошевелиться, несмотря на то, что все ее тело налилось теплом. Почему этот человек возбужден? И почему ее возбуждает тот, кого она даже не видит?

Она огляделась и с упреком посмотрела туда, где, как ей казалось, стояла ее бабушка. Неужели Джи Пи ее провела? Заставила ее думать, что Картер не участвует в игре, а затем ввела его в игру, словно для того, чтобы проверить ее?

Почему из всех сидящих во дворе она выбрала именно его? Что это значит?

Но если это не Картер? Она снова повернула голову лицом к незнакомцу.

— Скорее, у нас не так много времени, — поторопила Джи Пи. — Как ты думаешь, кто это?

— Кажется, я знаю, но мне хочется для уверенности еще раз проверить.

Она знала один верный способ заставить таинственного человека выдать себя. И решила рискнуть.

Она обхватила обеими руками лицо незнакомца, затем наклонилась и поцеловала.

Как только их губы соприкоснулись, она поняла. Человек, который был неподвижен и бесстрастен, как манекен, вдруг ожил от ее прикосновения, обнял ее и еще крепче прижал к себе. Она запрокинула голову, чтобы поцелуй стал более глубоким, и вздохнула, почувствовав его реакцию. Учащенно бьющееся сердце и бурлящая кровь заглушали свист и крики зрителей. Ее тело было теплым и размякшим, все чувства обострились.

Джоуни не могла сказать, как долго они просидели вот так, без всякого стыда целуясь перед всем семейством. Наконец он протянул руку и снял с нее повязку. Она заморгала от внезапного яркого света, слезла с колен Картера и расправила шорты, борясь с краской, невольно приливающей к лицу.

— Тебя не обмануть, правда? — радостно воскликнула Джи Пи, обняв внучку за плечи. — Мне следовало это знать.

Джоуни как можно грациознее освободилась из объятий Джи Пи.

— По-моему, нужно помочь маме на кухне, — сказала она и, прежде чем кто-либо успел возразить, прошла по двору, убегая от смеха и добродушного подшучивания родственников. Убегая от собственных взбунтовавшихся чувств.