Встреча с любовью

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Когда стемнело, Морган, набросив на плечи свитер, устроилась читать у скалы при свете двух керосиновых ламп. Сытный обед и четыре часа одиночества сотворили чудо: настроение ее заметно улучшилось. Услышав, как Райли заворочался в палатке, девушка окликнула его:

— Помощь нужна?

— Нет, спасибо.

Действительно ли его голос прозвучал как-то подавленно, или же это лишь плод ее воображения? Через некоторое время Райли выбрался из палатки. Поспешно вскочив, Морган бросилась к нему.

— Я и сам справлюсь, Морган, — недовольно проворчал он. — Мне надо привыкать самостоятельно стоять на ногах.

Она послушно отступила.

— Райли, ты только вчера получил эту рану. Не перенапрягайся.

— Я собираюсь поступить как раз наоборот.

Проковыляв мимо нее, Райли скрылся за скалой, даже не обернувшись.

Морган снова раскрыла книгу, хотя сосредоточиться было очень непросто. Услышав, что Райли возвращается, она спросила:

— Ты что будешь есть: тушенку или макароны?

— Макароны.

Осторожно опустившись на валун рядом с ней, он потер здоровую ногу.

— Ты уже поела?

Кивнув, Морган занялась плиткой.

— Как ты себя чувствуешь?

— Так, будто только что вышел из недельного запоя.

Она взглянула на него. Небритый, с всклокоченными волосами, глаза запали.

— Ты выглядишь ужасно. Как Дэз, — улыбнулась она.

— Нам надо как можно скорее выбраться отсюда. — Райли не ответил на ее улыбку. — Завтра.

Он говорил с нею как с незнакомкой, а не как с человеком, спасшим ему жизнь.

— У нас есть два пути, — вспыхнула Морган. — Или завтра я отправляюсь одна за помощью и возвращаюсь с двумя санитарами с носилками и отрядом полиции, или же мы с тобой сами добираемся до шоссе: Минимум через три дня.

— Одна ты никуда не пойдешь.

— Тогда нам следует привыкнуть к мысли, что мы еще три дня должны будем терпеть друг друга.

— Где твоя машина?

Не отрывая взгляда от шипящего на сковороде масла, Морган вместо ответа вежливо спросила:

— Тебя ждет сестра?

— О чем ты? — нахмурился Райли. — У меня нет сестры.

— В бреду ты звал сестру. Ее ведь зовут Анна, не так ли? — спросила Морган, жаждая услышать, что Анна действительно его сестра, а не какая-то другая женщина.

Которая для Райли много значит. Которую она почему-то сразу же невзлюбила…

— У меня нет никакой сестры! — Прежде чем Морган успела спросить, кто такая эта Анна, он резко бросил: — И тебе нет никакого дела до того, что ты подслушала.

— Я подслушала это, как ты любезно выразился, когда, беспокоясь за тебя, делала все возможное, чтобы справиться с лихорадкой! — воскликнула Морган, высыпая макароны в кипящую воду. — Значит, вот ты какой на самом деле? Раздражительный, словно гремучая змея?

— У тебя характер тоже не сахар. Ну ладно, ладно, я встал не с той ноги. Но пойми, Морган, я не могу здесь задерживаться. И дело не только в том, что где-то поблизости, возможно, бродит Говард с ружьем, — завтра я должен встретиться с одним человеком в Солт-Лейк-Сити. Это настолько важно, что я специально приехал сюда из Калифорнии.

— Что ж, тебе придется опоздать на эту встречу. Впрочем, если ты перестанешь строить из себя няньку и позволишь мне съездить в Сорел, я хотя бы смогу оттуда позвонить. — Морган нахмурилась. — А эта встреча — она не может быть как-то связана с Говардом и Дэзом?

Он, кажется, одно мгновение колебался.

— Да нет, глупо строить предположения…

— Ничего другого нам не остается. — Морган мысленно отметила, что Райли уклонился от разговора о встрече. — И все же лучше бы ты позволил мне съездить за помощью.

— Нет! И пожалуйста, Морган, не пытайся улизнуть незаметно, хорошо? А то ведь я потащусь за тобой следом.

— Из того, что в этих скалах полно пещер, еще не следует, что ты должен вести себя как пещерный человек.

— Черт побери, я понятия не имею, как веду себя с тех пор, как повстречал тебя!

— Подсказываю: надменно и своевольно, — произнесла Морган с милой улыбкой.

— Ты самая язвительная женщина из всех, с кем мне когда-либо доводилось общаться.

— Знаешь, это ты пробуждаешь во мне все худшее, — сказала Морган таким тоном, словно сделала открытие. — Обычно я не бываю ехидной. По крайней мере, с незнакомыми мужчинами.

Впервые губы Райли изобразили нечто вроде улыбки.

— Взаимно. Ты тоже пробуждаешь во мне все худшее, Морган Кассиди.

— Интересно — почему?

— Не знаю и знать этого не желаю, — мрачно буркнул он.

Неожиданно для себя Морган отметила, что, несмотря на весьма неприятный тон разговора, она испытывает необычайный душевный подъем.

— Значит, ты трус. Вот уж не подозревала.

— Что касается наших с тобой отношений — да, я низкий трус.

Она никак не ожидала, что Райли с такой легкостью согласится с брошенным ему обвинением. Попробовав макароны, Морган убавила огонь под кастрюлей.

— Мы уже выяснили, что с точки зрения грубой физической силы я тебе не ровня. Значит, ты боишься не взбучки. Тогда чего?

— Быть может, я боюсь твоего острого язычка, — учтиво ответил Райли.

— Ты Анне тоже не позволял без спросу шагу ступить?

— А это, дорогая Морган, останется моей тайной, — сказал он, стиснув зубы. — Молись лучше о том, чтобы рана заживала как можно быстрее. Боюсь, эти три дня покажутся нам невыносимо длинными.

Ее отец с матерью ни разу в жизни так не разговаривали друг с другом, подумала Морган. Тогда почему же ее переполняет восторг?

Райли — достойный противник. Умный, тонкий, умеющий постоять за себя.

Но его сексуальность тут совершенно ни причем. И широкие плечи, бездонные голубые глаза, волевой подбородок не имеют к этому никакого отношения. Абсолютно никакого.

— Ты кажешься очень свирепой, — вдруг улыбнулся Райли.

Морган в ужасе уставилась на него. А его улыбка? Улыбка, от которой ее сердце начинает скакать, словно молодой олененок?

— Кажется, готово, — сказала она. — Я схожу за миской.

Иначе как отступлением это не назовешь, подумала Морган.

Райли умял всю порцию. Морган видела, что ему не очень-то хотелось есть, но он заставил себя, понимая, что должен набраться сил. Чтобы как можно скорее уйти от нее, печально подумала она, направляясь за водой. Вернувшись, она объяснила, что в скалах под воздействием сил природы образуются углубления, в которых скапливается дождевая вода. Эту воду она и берет.

— Для мытья посуды она годится. А когда кончается вода в бутылках, я пользуюсь специальным фильтром, так что у меня нет нужды возвращаться в город.

— Бритвы у тебя, наверное, нет? — спросил Райли, потирая подбородок.

Морган покачала головой.

— Тогда тебе придется смириться, что я буду похож на гангстера из второразрядного боевика. Но помыться не откажусь.

— Я нагрею воды.

— Спасибо. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Морган, послезавтра — вот когда мы тронемся в путь.

— Посмотрим, — с вызовом вскинула подбородок она.

— Да, — стальным голосом произнес Райли, — посмотрим.

Поставив на плитку ведерко воды, Морган достала мыло и полотенце, а сама пошла прогуляться по залитому лунным светом руслу реки. Она не находит себе места, словно койот в период случки, недовольно подумала девушка. Может, повыть на луну? Остановившись, она принялась задумчиво чертить на земле носком ботинка. А с другой стороны, она перестала испытывать тяжесть полного духовного опустошения, которая давила на нее последние тринадцать месяцев.

Райли удалось каким-то образом прогнать это ощущение.

Райли? Или тому чувству, которое она к нему испытывает?

Если бы только узнать, кто такая эта Анна.

Девушка пнула ногой валун. «Морган, ты ведешь себя как одна из твоих старшеклассниц! Все очень просто. Ты приехала сюда, чтобы побыть одной, но в одиночестве тебе отказано. Только и всего. Тебя возбуждает тело Райли. Ваши характеры, столкнувшись, высекают искры. Ну и что? Как только вы расстанетесь, ты забудешь его».

Разумеется, забудет.

Удовлетворенная своими рассуждениями, Морган направилась назад в лагерь, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться величием звездного неба. Палатка была застегнута. Значит, Райли уже лег спать.

Морган умылась, чувствуя, как привычное занятие успокаивает ее. А ей так необходимо спокойствие после мучительно-тяжелых весенних месяцев в Бостоне!

Расстегнув молнию, она забралась в палатку. Райли спал, отвернувшись к стенке. На какую-то долю секунды девушка позволила себе восхититься мужественной красотой его тела, затем скинула ботинки и брюки и надела футболку. Забравшись в мешок, она отвернулась от Райли и сразу же погрузилась в сон.

Грань между сном и явью почему-то исчезла. Морган лежала неподвижно, прижимаясь щекой, как выяснилось, к груди Райли, слушая ровные удары его сердца. Он же неторопливо гладил ее по голове. Что это: продолжение сна? Или она уже проснулась?

Рука ее лежала на груди Райли, волоски нежно щекотали ей кожу. И тут Морган внезапно с ужасом осознала, что не спит. Все происходит на самом деле.

Она медленно открыла глаза.

Ночью они с Райли повернулись лицом друг к другу.

— Райли… что мы делаем? — сдавленно прошептала Морган.

— Молчи, — шепнул он в ответ, обнимая ее за плечо.

Девушка прижалась грудью к его ребрам, и жар сновидения, слившись с жаром действительности, разлился по ее телу, наполнив его ленивой тяжестью. Поддавшись неосознанному порыву, Морган прильнула к Райли, положив ладонь на упругую впадину его живота, и ощутила стальные мышцы.

— Не только ты регулярно посещаешь физкультурный зал, — улыбнулся он.

Морган всмотрелась в его лицо. Оно стало нежнее, открылось с какой-то новой стороны. Голубые глаза сверкали подобно звездам, что день за днем, год за годом зажигаются на небе, раскинувшемся над безмолвным царством известняковых скал. Райли наклонился к ней; его желания были ясны, как летнее небо. Веки Морган медленно опустились, и она ощутила первое нежное прикосновение его губ.

Поцелуй начался мечтательно-неторопливо. Однако в нем чувствовались первые признаки страсти; Райли привлек девушку к себе, скользя руками по ее плечам. Сознавая, что выбора у нее нет, Морган подалась ему навстречу, уронив на его лицо копну волос.

Последовавший за этим поцелуй показался Морган ослепительной вспышкой молнии. Тело ее воспламенилось от этого огня, и она забыла все, отдаваясь его первобытному жару, доселе ей неведомому.

Райли вылез из спального мешка. Морган, упав на подушку, ощутила, как он вздрогнул, пошевелив раненой ногой. Обвив руками его шею, Морган прижала его к себе, услышав сдавленный стон, полный наслаждения. Рука Райли, нащупав низ футболки, скользнула под нее.

Прикосновение его пальцев обожгло девушку подобно раскаленному зною пустыни. Сильные и уверенные, они легли ей на грудь, и с уст Морган слетел крик восторга. Возбужденный ее реакцией, Райли сорвал с нее футболку и замер, потрясенный.

— Ты такая красивая, — выдохнул он, — и я безумно хочу тебя. Боже, еще ни одной женщине не удавалось пробуждать во мне такое желание.

У Морган мелькнула смутная мысль, что и она ни разу в жизни не откликалась с таким вожделением на ласки мужчины. Ни разу. Даже понятия не имела, что такое возможно.

— И во мне тоже, — еле слышно прошептала она, забыв про все на свете и вдруг осознав, что ей не хочется ни говорить, ни думать.

Ей хочется только Райли. Притянув его к себе, Морган страстно поцеловала его.

Стащив с Морган спальный мешок до бедер, Райли привлек ее к себе.

— Морган, — прошептал он, не отрываясь от ее губ, — еще немного, и останавливаться будет поздно — ты это понимаешь?

— Да, да!

— Ты предохраняешься?

— Да, конечно… Что ты сказал?

Райли чмокнул Морган в кончик носа, удовлетворенный ее ответом.

— Ты предохраняешься? Извини, понимаю, это звучит неромантично, но на дворе девяностые годы…

— Нет, я не предохраняюсь, — безучастно ответила она. — Зачем?

— Ты не принимаешь противозачаточные средства?

— Нет. Я же говорила тебе, у меня никого нет, и поэтому мне нечего бояться.

Морган с отвращением прикусила губу. Сладостный сон рассеялся без следа, и она очутилась лицом к лицу с жуткой действительностью. Она, Морган Кассиди, лежит полуобнаженная в объятиях мужчины, с которым познакомилась меньше сорока восьми часов назад. Как такое могло произойти?

Морган потянулась за футболкой, пристыженно избегая встречаться взглядом с Райли, но он остановил ее.

— Тебе нечего стыдиться.

— Пусти! — Она попыталась выдернуть руку. — Я никогда так себя не вела. Никогда. Не знаю, что со мной случилось. Должно быть, сошла с ума.

— Мы оба сошли с ума, — резко бросил Райли. — Но ты ведь не хочешь сказать, что ты девственница?

— Нет! Райли, пусти.

Он нехотя освободил ее.

— Особенно переживать не из-за чего.

— Возможно, тебе к этому не привыкать, — откликнулась Морган, натягивая футболку. — Но со мной такое случается впервые.

— Прекрати, — оборвал ее Райли. — Для меня это тоже полная неожиданность. В конце концов, если бы в моих правилах было совращать всех встречных женщин, я постоянно имел бы при себе необходимые средства, не так ли? Но когда я проснулся сегодня утром, ты лежала на мне, соблазнительно теплая и сладко пахнущая, — проклятье, ты же женщина и сама все понимаешь. Но впредь такое не повторится — клянусь.

— Это ты точно сказал — такое не повторится, — в бешенстве бросила Морган, натягивая брюки. — Наверное, нам нужно постараться завтра уйти отсюда.

— Морган, а ведь тебе понравилось, — зловеще мягко произнес Райли. — Не забывай об этом.

— Прекрати! — воскликнула она, дрожащими руками вдевая шнурки не в те дырки. — Я собираюсь готовить завтрак, а ты можешь заниматься чем заблагорассудится.

Вынырнув из палатки, Морган ударилась коленом о камень. День был погожий, солнечный, но от этого ее настроение только ухудшилось. Ей сейчас нужны были вспышки молний и серая пелена дождя, а не безоблачное небо цвета глаз Райли и теплые солнечные лучи, обжигающие ее щеки жаром его рук. Проклятье, проклятье, проклятье! Морган бессильно стукнула кулаком по скале. Если бы можно было повернуть время вспять, сделать так, чтобы случившееся в последний час снова превратилось в сон!

Увы, это не в ее силах. Но она может притворяться, что все произошло лишь во сне. Притворяться перед Райли — и перед самой собой.

День тянулся мучительно медленно. Морган читала книгу, упрямо стараясь держаться как можно дальше от Райли, а ближе к вечеру совершила долгую прогулку в противоположную от шоссе сторону, все это время безуспешно стараясь стереть из памяти утренние события.

Но все вокруг говорило о Райли. Темные прожилки в толще известняка напоминали его волосы. Плавные изгибы скалы вдруг превращались в его плечо, а тени на ней становились ключицами. Навевающий сонливость зной пробуждал воспоминания о чарующем волшебстве поцелуев. Куда бы ни поворачивала Морган, ей не удавалось ускользнуть от Райли. Вся ее душа жаждала, чтобы голубое небо поглотили сумерки.

Как сможет она спать с ним в одной палатке?

Почему она не испытывала ничего похожего с Чипом? Или с Томасом, парнем, лишившим ее девственности на втором курсе университета? Без боли, но и без каких-либо приятных воспоминаний.

Если они займутся с Райли любовью, она запомнит все в мельчайших подробностях.

Когда Морган вернулась в лагерь, ее настроение нисколько не улучшил вид хромающего Райли — он ходил взад-вперед, явно стараясь разработать ногу. Для того чтобы уже завтра можно было выступить в путь.

Стараясь не замечать мешки под его глазами и исказившую лицо боль, Морган разогрела тушенку, добавив немного мороженых овощей, и испекла кекс из пакета.

— Готово! — Голос ее прозвучал довольно неласково.

Взяв у нее пластмассовую тарелочку, Райли съел весь ужин, не проронив ни слова. И только потом сказал:

— Все было очень вкусно. Спасибо, Морган.

От звуков его голоса у нее внутри все содрогнулось. «Морган, будь искренна сама с собой. Неважно, молчит ли Райли или болтает без умолку. Ты просто хочешь, чтобы он был где-то поблизости».

— Пожалуйста, — натянуто ответила она.

— Сегодня я сплю под открытым небом, — безучастно произнес Райли.

— И не думай, — вспыхнула Морган. — Не хватало еще, чтобы тебя ужалила гремучая змея.

— Мне до сих пор ни одна на глаза не попалась.

— Сегодня вечером я видела двух в ущелье. Змеи очень любят утреннюю сырость. Ты будешь спать в палатке.

— Знаешь что? — вскипел Райли. — Мне надоело слушать твои указания.

— Покажи мне хоть одного мужчину, которому бы нравилось, когда женщина ему указывает, — вспыхнула Морган. — Вот отвезу тебя в Сорел, и можешь делать все, что заблагорассудится. А до тех пор уясни твердо: я знакома с этими местами, а ты — нет, так что будь любезен подчиняться.

Глаза Райли вспыхнули бешеной яростью, но он, пересилив себя, проскрежетал:

— Тогда предлагаю заключить договор. Ведь мы взрослые люди.

— Нет-нет, — оборвала его Морган. — Никаких договоров. Мне спать с тобой в одной палатке хочется не больше, чем тебе со мной.

— Замечательно, — отрезал Райли, и голос его наполнился зимней стужей. — Я ложусь спать.

С этими словами он скрылся в палатке. Морган осталась сидеть у ведерка, в котором грелась вода для мытья посуды. Сейчас, оставшись одна, она могла признаться себе, что весь день вела себя по-детски глупо. Но как ей было поступить в совершенно незнакомой ситуации? Как находиться рядом с мужчиной, каждое движение которого напоминало ей о двух слившихся в обоюдной жажде телах?

Впервые с тех пор, как она начала в одиночку путешествовать, Морган поймала себя на том, что боится надвигающейся темноты.