Вулкан Капитал: Орал на Работе 2. 18+

Глава 16

Игорь лежал на кровати, закинув руки за голову. Музыка у соседей не просто играла — она вдалбливала в мозг один и тот же примитивный бит и унылый бас.

Голос вокалиста выводил заезженный припев про «разбитые стёкла надежд на перекрёстках судьбы». «Мёртвые Вороны». Хипстерский шлак, который почему-то считался глубокомысленным.

Он встал и принялся шарить по комнате в поисках хоть чего-то, чем можно заткнуть уши. Первой мыслью были беруши, но их не было. В кармане куртки он нащупал смятые салфетки. «Отличный вариант, блеск, — подумал он. — Сунуть в уши комок использованной бумаги и чувствовать себя последним идиотом». Его взгляд упал на коробочку с ватными палочками.

С циничной усмешкой он затолкал ватные наконечники и снова рухнул на кровать. Сквозь вату и неприятные ощущения в ушах всё равно пробивался хриплый вой:

…НА ПЕРЕКРЁСТКАХ СУДЬБЫ!!!

Игорь зажмурился. «Бля, ну что за люди такие? — пронеслось в его воспалённом мозгу. — Хочешь послушать своё дерьмо — ну так надень, блядь, наушники и слушай! Ты же не один в этом доме!»

Он лежал, пытаясь усилием воли провалиться в сон. Начал мысленно перебирать котировки, представлять себе графики, вспоминать лицо Виктории Викторовны в момент, когда в кабинет вломился её отец — всё, что угодно, лишь бы отвлечься. Но тупой, навязчивый ритм пробивал любую мысленную защиту. Стоило начать засыпать, как гитарное соло с новым припевом выдергивало его обратно в адскую реальность. Он бесился так, что зубы сводило.

«Блин, ну так дело не пойдёт», — с отчаянием констатировал он внутренне и открыл глаза, чтобы в ярости швырнуть в стену подушку.

И тут он заметил, как дверь в его комнату бесшумно открывается.

В проёме, подсвеченная тусклым светом из коридора, стояла Карина. Сонная, с чуть растрёпанными тёмными волосами. На ней был короткий шёлковый халатик, перехваченный в талии, который она, судя по всему, накинула на голое тело. Она молча смотрела на него затуманенным, полным сна и раздражения взглядом. Потом её рот искривился в широком, животном зевке, обнажив ровные зубы.

Потерев кулачком глаз, она прошептала хрипло, почти неразборчиво:

— Ну что, сосед… тоже не можешь уснуть?

Игорь, застигнутый врасплох её появлением, чуть привстал на локте, и грохот «Мёртвых Воронов» обрушился на него с новой силой.

— Что? — переспросил он, на автомате вытаскивая из ушей две ватные палочки. Сначала правую, потом левую. Глухая, ватная тишина сменилась оглушительным рёвом бас-гитары.

Карина, наблюдая за этим нелепым действом, фыркнула. Она лениво подошла к его кровати, и на её губах играла уставшая, но насмешливая улыбка.

— Ты что, в уши ватные палочки засунул? — произнесла она, глядя на его импровизированные беруши.

Игорь положил палочки на тумбочку.

— Да, голова уже раскалывается от этого говна, — проворчал он и, спохватившись, добавил: — А что ты спросила?

— Я спросила: «Тоже уснуть не можешь?» — повторила она и, снова тихо посмеиваясь над его идеей, наклонилась чуть ближе. — Может, тебе, Игорь, тампоны мои дать? Так будет лучше, — она ехидно подмигнула.

Игорь, чувствуя, как накатывает вторая волна усталости, зевнул и ответил ей в том же шутливом, пошлом тоне:

— Ага, давай. Прямо из своей киски можешь достать.

Карина фыркнула и ответила ему, изображая брезгливость.

— Фу-у-у… я себе это представила, — скривилась она, но в глазах прыгали чертики. — Какой же ты противный, — посмеявшись, она плюхнулась на край его кровати, заставив пружины жалобно скрипнуть.

— Я? — фальшиво удивился Игорь, уже лёжа и глядя в потолок. — Это же ты мне предложила тампоны. — он перевернулся на бок, чтобы посмотреть на неё. — О, кстати, у тебя есть нормальные беруши, Карин?

Она улыбнулась и ответила:

— Нету. Если бы были, я сидела бы тут, по-твоему? Понимаешь логику?

Игорь с тихим стоном потянулся, закинув руки за голову.

— Нет… а для чего ты пришла-то? Снова нарисовать что-нибудь на моём прекрасном лице?

Карина улыбнулась ещё шире, её глаза блеснули в полумраке.

— А ты не слышишь песню?

Игорь, пытаясь устроиться поудобнее и поймать призрачную надежду на сон, проворчал:

— Конечно, слышу. — ответил он, а затем с ухмылкой добавил. — Прикольная. Ты пришла послушать её вместе?

И тут Карина не выдержала. Она набросилась на него, принявшись трясти за плечо.

— Иго-о-орь! Хватит лежать! Ну сделай уже что-нибудь!

Игорь резко привстал, в полумраке схватив её за запястья, чтобы остановить это трясение. Её кожа была удивительно мягкой и тёплой.

— Блин, не делай так, Карин, — его голос прозвучал сдавленно и раздражённо. — У меня и так голова раскалывается, а ты ещё меня трясёшь.

Он отпустил её руки и со стоном схватился за виски, будто пытаясь физически удержать череп от раскола.

— И что я, по-твоему, могу с этим сделать? — проскрежетал он, кивая в сторону стены, за которой вовсю играла одна и та же песня «Мёртвые Вороны».

Карина смотрела на него, и её улыбка не пропала, а лишь стала хитрой и провокационной.

Она откинула волосы с лица.

— Как «что»? — протянула она, словно объясняя очевидное ребёнку. — Иди и скажи им, чтобы выключили эту дурацкую песню. Ты же мужчина, в конце концов.

«Иногда я от всей души жалею, что родился мужчиной», — мгновенно и чётко пронеслось в голове Игоря. — «Раз я мужик, то должен идти и перехуесоситься с незнакомыми и, возможно, опасными меломанами?».

— Ты ведь тут дольше меня живёшь, — сказал он, с обречённостью плюхаясь обратно на подушку и глядя в потолок. — И соседей этих, наверное, знаешь. Так что давай, прояви женскую хитрость, сама сходи и попроси. Скажешь, что у тебя мигрень или стрим ночной.

«Скажешь им, что отвлекают тебя от важных дел… — язвительно подумал Игорь, закрывая глаза. — От сувания себе в жопу бананов на камеру». — он тихо фыркнул, ухмыляясь собственной шутке.

Она ничего не ответила. Вместо этого он почувствовал, как матрас прогнулся, а затем на его живот мягко, но уверенно уселась Карина. Он открыл глаза. Она возвышалась над ним, её шёлковый халат задрался, обнажив бледные бёдра. Она схватила его за запястья, прижимая руки к матрасу.

— Если ты сейчас не пойдёшь, — сказала она, и в её голосе сквозила шутливая угроза, — я сяду тебе на лицо и буду тереться об твой нос, пока ты не задохнёшься. — он уже собрался парировать, но она сделала серьёзное, почти деловое лицо и добавила, понизив голос: — А я напоминаю, у меня эти дни, Игорь. Так что не зли меня. Взял свои яйца в руки и пошёл к ним.

Игорь невольно рассмеялся, глядя на это абсурдное зрелище — сонную фигуру на своём животе, объявляющую ему кровавую угрозу.

— Напомни, — ухмыльнулся он, — кто из нас тут противный?..

— Живо-о-о! — перебила она, наклонившись так близко, что он почувствовал на своём лице её тёплое дыхание.

Игорь под её взглядом сдался.

— Так, ладноооо… — протянул он, закатывая глаза. Но тут в его голове, как искра, мелькнула спасительная мысль. Он лениво ухмыльнулся. — Если покажешь сиськи — схожу.

Карина тут же опустила его руки и с презрительным фырканьем отстранилась.

— Перебьёшься.

Но было поздно. В момент её движения халат предательски распахнулся, и он на долю секунды увидел гладкую кожу груди и тёмный, стоячий сосочек. Рука Игоря почти сама собой потянулась к ней, и реакция Карины была молниеносной — она шлёпнула его по руке, но не зло, а скорее с насмешливым возмущением.

— Ты что, офигел? Аню свою трогать будешь! — бросила она и, грациозно спрыгнув с кровати, встала посреди комнаты, поправляя халат.

Игорь с театральным вздохом поднялся.

— Ну ясно, — сказал он, разводя руками. — Как пойти разбираться с соседями — «Игорь, иди, ты же мужчина!». А как я совершенно нечаянно хотел дотронуться до твоих грудей — так сразу «отвали, иди к своей Ане». Вроде не Аня то меня сейчас просит сходить к соседям!

Карина вместо ответа расхохоталась, коротко и звонко.

— Что ты несёшь, боже? Иди уже! Нам спать надо, вон ты уже с ума сходишь, а тебе завтра на работу. Да и у меня завтра дел много. — она подошла к двери, обернулась на пороге, всё ещё улыбаясь. — Только не дерись там, ладно? А то опять в участок заберут, и отпетушат тебя там. — она еще больше разулыбалась и добавила. — Жопа то, наверное, до сих пор болит.

Игорь фыркнул, натягивая штаны.

— Ага… постараюсь.

Он двинулся к выходу под аккомпанемент оглушительного рока, и, уже выходя в коридор, бросил ей вслед:

— А ты пока сделай мне чай! Ты же женщина, в конце концов.

В ответ из спальни Карины донёсся лишь новый приступ смеха, но ни возражений, ни звуков движения на кухню не последовало.

«Я так и знал», — беззлобно подумал он.

Одеваясь в прихожей под оглушительный грохот, Игорь ловил себя на одной-единственной, навязчивой мысли: он чертовски устал и хочет спать.

Каждое движение давалось с трудом, будто он проваливался в сон на ходу. Даже мысль о предстоящем разговоре с неадекватными соседями казалась размытой и нереальной.

Игорь уже натягивал кроссовки, не завязывая шнурки, когда увидел Карину. Она стояла в коридоре, прислонившись к косяку своей двери, и смотрела на него с приторно-сладкой улыбкой.

— Удачи, сосед, — пропела она.

Игорь, всё ещё ворчливый, упёрся руками в боки.

— А куда идти-то? В какую дверь стучать?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Но звук как будто сверху доносится. — Игорь собрался было выдать что-то язвительное, но Карина, не дав ему раскрыть рот, добавила: — Прислушаешься к двери — откуда громче, туда и стучи. Логично же.

Он постоял, пытаясь придумать убийственный ответ, но мозг, затуманенный усталостью, набирающим обороты похмельем и громкой музыкой, выдал лишь:

— Ладно. Разберусь. — выйдя на лестничную площадку, он обернулся. — Ты только дверь не закрывай, Карин.

Она тихо посмеялась, подходя к двери и уже притворяя её, сказала:

— Иди уже, болтун.

Игорь ничего не ответил, развернулся и побрёл вверх по лестнице. Но только он сделал пару шагов, как за спиной раздался чёткий, злобный щелчок замка.

«Вот сучка, блядь», — беззлобно, но с раздражением подумал он и, вздохнув, поплёлся на верхний этаж.

Поднимаясь по лестнице, он инстинктивно замедлил шаг, прислушиваясь. Оглушительный грохот, который в его квартире казался всеобъемлющим, здесь начал дробиться и приобретать направление. Определённо, громче всего музыка играла где-то сверху.

«Значит, Карина была права», — неохотно отметил он.

И тут, поднимаясь под аккомпанемент «Мёртвых Воронов», он почувствовал в кармане штанов знакомый твёрдый контур. Он сунул руку внутрь, и его пальцы наткнулись на холодный металл связки ключей. Игорь на мгновение застыл на ступеньке.

«Надо же, — с лёгким удивлением подумал он. — Я даже не заметил, что прихватил с собой ключи. Видимо, на автомате взял».

Он достал связку и, позванивая ею, как кастаньетами, лениво завершил подъём, подойдя к первой двери на верхнем этаже, которая была прямо над их квартирой. Игорь наклонился, прильнув ухом к щели между дверным полотном и косяком, чтобы окончательно убедиться. Ритмичный грохот бил прямо в барабанную перепонку — да, это точно отсюда. Параллельно его пальцы сами по себе нервно теребили и перебирали ключи, позванивая ими.

Выпрямившись, он с обречённым вздохом подумал: «Ну всё, им пиздец. Сейчас поговорим». И всё так же перебирая одной рукой ключи, он другой потянулся к звонку и с силой вдавил кнопку. Сквозь стену баса и воплей ему послышался короткий, пронзительный звук изнутри.

И пока он стоял в нерешительности, в голове лихорадочно перебирая варианты фраз — от вежливого «Ребята, потише, пожалуйста» до яростного «Выключите эту хуйню, блядь!» — его пальцы, жившие своей собственной нервной жизнью, нечаянно разжались. Связка ключей с сухим, звенящим стуком шлёпнулась на пол возле его ног.

— Блять, — выругался Игорь вслух, чуть отшатнувшись.

Он наклонился, чтобы поднять их, в позе — полуприсед, одна рука для равновесия упёрлась в колено. В этот самый момент, пока его пальцы наконец-то ухватили холодный металл, с характерным щелчком открылась дверь.

Игорь поднял голову.

И прямо перед своим лицом, на уровне его глаз, он увидел её. Голую, сочную киску, прикрытую аккуратной тёмной полоской волос. Плотные, чуть приоткрытые половые губы были невероятно близко.

Он медленно поднялся по стойке «смирно», как на смотре, и его взгляд пополз вверх.

На женщине была лишь мятая длинная серая майка, настолько тонкая, что через неё отчётливо проступали тёмные, крупные ареолы её груди. Соски, твёрдые от прохлады в подъезде или от возбуждения, упирались в ткань.

Ей было на вид около тридцати пяти лет. Лицо — миловидное, но обмякшее от выпивки и усталости. Растрёпанные волосы светло-русого цвета выбивались из небрежного пучка. Глаза, карего цвета, смотрели на него мутно и безразлично сквозь густые ресницы. По её щекам разливался нездоровый румянец, а на лбу блестела тонкая плёнка пота.

Игорь застыл в неловком молчании, его взгляд непроизвольно скользил с её пьяного лица вниз, к той самой тёмной, влажной щели, которая находилась в столь опасной близости от него, и снова вверх.

Он чувствовал себя неловко.

— Что надо? — грубо и с сильной хрипотцой в голосе выпалила она, перекрикивая музыку. — Соль? Сахар?

«Ага! Конечно, блядь!» — пронеслось в его голове под громкий басс, доносящийся из глубины её квартиры.

Игорь вздохнул и, наконец найдя слова, выдавил:

— Здравствуйте, я… сосед с нижнего этажа.

— И? — она скосила на него мутные глаза.

— И нам… мне, — поправился он, — мешает спать ваша музыка. Не могли бы вы…

— Блять, ещё один, до кучи, — перебила она, с раздражением махнув рукой. Потом тяжело вздохнула, и её плечи обвисли. — Да знаю я, что орет эта хуйня! Я её выключить не могу! — она повернула голову в сторону комнаты, крикнув через плечо: — Муж, сука, козёл ебаный, что-то сделал с ноутом, и он завис к хуям!

Пока она говорила, отведя взгляд, Игорь снова, уже более нагло, уставился на её киску. В свете из квартиры были видны мельчайшие детали: влажный блеск на внутренней стороне полных губ и несколько тёмных, курчавых волосков, прилипших к коже. Самоуверенная и небрежная откровенность этой наготы притягивала.

Она резко повернула голову обратно, и Игорь дёрнул подбородком вверх, застигнутый на месте преступления. Но она, казалось, не заметила или не придала значения.

— Может, вы посмотрите, че там этот придурок сделал? — предложила она, безнадёжно махнув рукой в сторону комнаты. — А то я уже не знаю, что с этим громким говном делать.

Игорь, оглушённый и этой просьбой, и её видом, на автомате кивнул.

— Давайте, посмотрю…

Она развернулась и пошла вглубь квартиры, и он, как загипнотизированный, последовал за ней. Его взгляд прилип к её ягодицам, упругим и полным, которые плавно покачивались при каждом шаге. Они были обнажены снизу, и в полумраке прихожей он видел чёткую линию, где заканчивается загар и начинается белая кожа.

Мелькнула мысль: «Вот же ж… ситуация. Ей вообще норм ходить голой перед незнакомцем или она настолько пьяна, что сама не замечает этого? А может, она не в курсе, что без трусов?».

На ходу, не оборачиваясь, он протянул руку и притворил входную дверь, чтобы не светить на всю лестничную клетку этим спектаклем.

А она шла впереди, продолжая свой монолог, её голос был хриплым от алкоголя и ярости:

— Постоянно трогает мой ноут, тварь, тыкает в него своими кривыми пальцами… Говорю, не лезь, дурак, всё сломаешь! А он, мудень ебаный, совсем не слушается… Сука, вот мозгов нет, один хер бесполезный…

Игорь проследовал за ней в комнату, и его взгляд скользнул по обстановке. На маленьком журнальном столике, заваленном крошками и пятнами, стоял открытый ноутбук, подключённый тонким проводом к двум огромным пыльным колонкам у стены.

Рядом красовалась почти допитая бутылка коньяка, одинокий бокал с мутным остатком на дне и переполненная пепельница. Воздух был густой, спёртый, пропитанный сладковатым запахом табачного дыма и перегара.

«Не могла просто шнур из колонки выдернуть, что ли? Тупица, блять…», — мелькнула у него раздражённая мысль, пока он снова смотрел на её покачивающиеся ягодицы.

— Вот, смотри, — она, продолжая что-то бормотать о «рукожопом муже», наклонилась над ноутбуком, опершись руками о столик.

Игорь замер, стоя позади неё.

Его взгляд, будто притянутый магнитом, упал на открывшуюся картину. Между её бёдер, под той самой аккуратной полоской волос, теперь виднелась не просто киска. Мясистые, чуть отёкшие половые губы были приоткрыты, обнажая влажную, тёмно-розовую дырочку внутри.

А чуть ниже, в ложбинке между ягодиц, он увидел другую. Оно не было таким, которое он привык видеть. Это была тёмная, чуть сморщенная воронка, окружённая мелкими складочками, явно растянутая и покрасневшая, будто от недавнего интенсивного использования. Вся эта сцена, грубая и неприкрытая, гипнотизировала его.

Он не мог оторвать взгляд от этой тёмной, растянутой воронки и почувствовал, как у него в штанах начинает напрягаться член.

Глупо, неуместно, но тело реагировало на этот животный, пошлый вид.

— … вот, блядь, смотри, — её голос пробивался сквозь грохот музыки, пока она копошилась у ноута. Потом она привстала и, обернувшись к нему, раздражённо махнула рукой на зависший экран. — На, смотри, короче. Сам разберёшься, что этот мудак с ним сделал.

Игорь, с трудом вернувшись к реальности, кивнул:

— Хорошо.

Она, с шумом выдохнув, плюхнулась на замусоренный диван напротив, развалившись на его спинке, а Игорь в это время подошёл к ноутбуку.

«Блин, да тут просто провод из колонки выдернуть, и всё, достаточно, но… зачем спешить?» — промелькнуло у него в голове, и он перевёл взгляд на неё.

Она сидела, откинувшись на спинку, с телефоном в руке, что-то бормоча про «своего конченого мужа», её ноги были чуть раздвинуты, одна нога была согнута в колене на диване, и в этом положении её анальная дырочка и влажная щель были выставлены напоказ с вызывающей откровенностью.

«Ладно, гляну сначала ноут», — решился он, чувствуя, как жар разливается по низу живота, и начал изучать зависший экран, изредка поглядывая на неё и снова срываясь на этот вид.

Игорь пошевелил мышкой. Курсор послушно откликнулся. Экран не завис, просто был открыт какой-то левый видеоплеер, а поверх него — ещё три окна: одно с торрентом, другое — какая-то игра в браузере, а третье — с каким-то подозрительным сайтом.

— А-а-а, тут у вас просто всё одновременно повисло, — пробормотал он, пытаясь вызвать диспетчер задач. — Система перегружена.

— Говорю же, муж ебанат его трогает! — тут же начала она, её голос яростно рвал пространство. — Идиот, сука, тыкал, тыкал в него, а он всё… — она наклонилась вперед и, кинув телефон на стол, продолжила свою ядовитую тираду. — Заебал уже тыкать, то хуем своим бесполезным тыкает, то пальцами кривыми.

— Сейчас… я всё сделаю, — перебил её Игорь, с усилием закрывая одно за другим зависшие окна.

Музыка продолжала орать. Он щёлкнул по торренту, но окно не закрывалось, выдав какую-то ошибку на английском языке. Пришлось заходить через диспетчер. Пока он возился, краем глаза видел, как она на диване нетерпеливо дёргает ногами, демонстрируя ему всё новые ракурсы своей откровенной наготы.

— … вот, блядь, сопляк сопляком, а лезет везде, где не надо! — её хриплый голос не умолкал, поливая мужа новыми порциями презрения. — Руки, блядь, из жопы…

В этот момент её телефон на столике завибрировал и заиграл оглушительно громкую, противную мелодию. Она дёрнулась, потянулась за ним и, глянув на экран, исказила лицо в ядовитой усмешке.

— О-о-о… — протянула она с мрачным удовлетворением. — Вспомнишь говно — вот и оно!

Игорь взглянул на неё. Она, взяв телефон, снова плюхнулась на диван, раздвинув ноги ещё шире. Её бёдра и колени нервно мотались туда-сюда, от чего мясистые половые губы то смыкались, скрывая влажную щель, то вновь растягивались, обнажая тёмно-розовую, блестящую плоть внутри.

— Да⁈ — грубо бросила она в трубку.

Игорь не слышал голос мужа, только её хриплые выкрики, пока он пытался разобраться с торрентом.

— … я тебе, блядь, сказала — иди нахуй!…да?…и что?…я что, не могу сходить в клуб?…ты тупой?…я просто танцевала!…и вообще ты где, мразь?…и куда ты увез моих детей?

Игорь, услышав это, удивился, его взгляд скользнул с её взъерошенной волосатой дырочки на пьяное, искажённое злобой лицо. «У неё есть дети…» — мелькнула короткая, отстранённая мысль, прежде чем он снова углубился в зависшие процессы.

— … ты мразь ебаная! Я тебя ещё раз спрашиваю, где дети⁈…Да мне похуй на тебя, ты чмо лысое!…Ага, ага, я тебя сама лишу родительских прав, понял меня?…Не ори на меня, пидарас!

И тут она резко встала, и Игорь, отвлёкшись от экрана, смотрел то на ноут, то на неё. Она прошла к подоконнику, чтобы взять пачку сигарет. Потянувшись, она случайно смахнула её на пол с громким «Блядь!», и резко наклонилась, чтобы поднять её.

Поза была такой откровенной, что у Игоря перехватило дыхание. Её ягодицы раздвинулись, и теперь он видел всё с удручающей, почти клинической чёткостью. Её анальное отверстие, тёмно-коричневое, с глубокими морщинками, было растянуто и казалось больше, чем обычно, обнажая крошечный, напряжённый сфинктер.

Прямо над ним, между толстых половых губ, зияла её вагина — влажная, красноватая, с рыхлой, отёкшей текстурой внутри, из которой сочилась тонкая нить прозрачной жидкости, медленно стекающая вниз. Вся эта картина дышала грубой, негигиеничной физиологией, но именно это и гипнотизировало, заставляя кровь приливать к паху.

«Чем она, блять, занималась перед моим визитом?» — задумался он.

В этот момент она подняла пачку, и Игорь, с трудом оторвав взгляд, снова уткнулся в экран ноутбука, делая вид, что яростно ищет решение проблемы. Краем глаза он видел, как она, всё так же стоя у подоконника, одной рукой ловко достала сигарету, прикурила от зажигалки, валявшейся рядом, и, глубоко затянувшись, поднесла телефон к уху, отвечая на новый звонок.

— Мммм… Да?… — её голос внезапно стал тише, но в нём слышалась опасная, хитрая нотка. Она выпустила струйку дыма в потолок. — Ладно… ладно, посмотрим… урод…

Она стояла, курила, и её поза, расслабленная и в то же время напряжённая, её обнажённость на фоне этого грязного беспорядка и её приглушённый, двусмысленный разговор — всё это создавало странно интимную и тревожную атмосферу.

Игорь снова потянулся к ноуту, уже не понимая, что именно он делает.

Она, куря, медленно вернулась к дивану, её голос снова набрал громкости и ярости.

— Ты, сука, как со мной вообще разговариваешь?…ты адекватный, нет? Я просто гуляла с подругами! — в этот момент пепел с её сигареты осыпался и упал на обивку дивана. — Сука! — выругалась она и, не прерывая разговора, резко наклонилась прямо перед Игорем, чтобы смахнуть его.

Её таз оказался на уровне его лица. В этом внезапном, неловком движении всё раскрылось с пугающей откровенностью. Мясистые, отёкшие половые губы, тёмно-бордовые от прилива крови, разъехались, обнажив влажную, глубокую щель, ведущую в розовато-красный туннель влагалища.

Прямо под ним, в смуглой, покрытой мелкими морщинками коже, зияло её анальное отверстие — более тёмное, почти коричневое, с глубокими складками, расходящимися от напряжённого, крошечного сфинктера. Между двумя «дырочками» протянулся тонкий, влажный мостик кожи — промежность, испещрённая такими же тёмными волосками.

От неё пахло потом и табаком.

Игорь замер, не в силах отвести взгляд от этого одновременно гипнотического и отталкивающего зрелища. Она резко отшатнулась, смахнув пепел, и повернулась к Игорю.

Её глаза блестели яростью.

Она с силой потушила сигарету об пепельницу на столике, снова плюхнулась на диван и, раздвинув ноги с вызывающей демонстративностью, рявкнула в трубку:

— Ладно, сука! Увидишь сам! — следом она швырнула телефон на диван, и он отскочил на одеяло. — Вот ебаный олень, — выдохнула она с презрением. — Хуй ему, а не моих детей. — затем, явно обозлённая, она фыркнула, и её губы растянулись в циничной, недоброй улыбке. — Этот лох им даже не отец…

Игорь удивился, его пальцы замерли над клавиатурой. «Значит, он им не родной отец?» — промелькнуло у него в голове.

Он снова сделал вид, что что-то настраивает, и спросил, глядя на экран:

— Всё… хорошо у вас?

Она чуть вздохнула, потянулась за бутылкой коньяка на столе, налила остатки в грязный бокал и, снова устроившись на диване, сделала большой глоток.

— Да пошёл он нахуй, олень ебаный, — буркнула она, и её взгляд стал отсутствующим. — Не отберёт он моих детей… — говорила она уже будто не Игорю, а самой себе, уставившись в стену. Потом её плечи снова затряслись от беззвучного смешка. — Я вообще не от него залетела, а он, дурак, и не знает даже. Конченый сука…

Она снова поднесла бокал к губам, а её ноги, всё так же раздвинутые, бессознательно качнулись в стороны.

Игорь смотрел на неё, на эту голую, пьяную, циничную женщину, и его мозг с трудом обрабатывал информацию.

«В смысле… она что, его наебывает?»

— Сука, увез их, походу, к своим родителям, долбоёб… — продолжала она, глядя в потолок. — Ладно, я ещё ему покажу, твари такой… будет алименты мне всю свою жизнь платить, сука.

Игорь, всё ещё в лёгком шоке, наконец-то нашёл нужный процесс в диспетчере и завершил его. Музыка резко оборвалась, погрузив квартиру в оглушительную, пьяную тишину.

Она тут же перевела взгляд на него и спросила;

— Ну что, всё?

Игорь встал.

— Да, я… вроде всё сделал.

Он не знал, что ещё сказать, стоя перед этой обнажённой женщиной, пахнущей коньяком и сигаретами. Она сделала последний глоток из бокала, параллельно другой рукой лениво почесав свою взлохмаченную щель между ног, и, встав, поставила бокал на столик.

— Спасибо вам. А, кстати, как вас зовут?

— Я… Игорь, — ответил он, чувствуя себя неловко.

Она пьяно улыбнулась и протянула ему руку — ту самую, которой только что трогала свою киску.

— А я Наташа. Будем знакомы?

Игорь неохотно пожал её мокрые пальцы, просто коротко кивнув.

— Ага.

Опустив руку, он повернулся к выходу.

— Ну всё, я пошёл.

— Да, давай, — она проводила его до прихожей. — Не знала, что у меня такой добрый сосед есть.

Игорь, натягивая кроссовки, лишь криво улыбнулся в ответ. Ему нечего было сказать этому вихрю из алкоголя, откровенности и чужого семейного ада.

— Если что-то надо будет, тоже обращайся ко мне, — вдруг добавила она, прислонившись к косяку, пытаясь изобразить милую улыбку. Потом её взгляд стал чуть более цепким. — А ты, кстати, с какой квартиры?

Игорь ответил на автомате, не видя подвоха.

— А-а-а, ладно, — она кивнула, и в её глазах мелькнуло что-то многозначительное, пьяное и расчётливое одновременно. — Буду знать.

Игорь вышел на лестничную площадку.

— Ну всё, доброй ночи вам.

— Ага, — бросила она ему вслед и стояла в проёме, провожая его взглядом, пока он спускался. Потом дверь с лёгким щелчком закрылась.

Спускаясь, Игорь слышал, как щёлкнул замок. Он почувствовал странное облегчение, смешанное с отголоском возбуждения и лёгкой брезгливости. Тишина в подъезде после того безумия была оглушительной.

«Пиздец… — мысленно свистнул он, шагая по лестнице. — Такая неприятная история. Бедный мужик, блин, растит чужих детей и даже не знает об этом».

Образ Наташи — её пьяное лицо, грязный дом и та циничная усмешка — вызывал у него неприятный осадок. Но где-то глубоко, на животном уровне, всё ещё шевелилось тёплое и липкое воспоминание о том, как она наклонилась перед ним.

Он дошёл до своей двери, на автомате потянулся к ручке и нажал. Дверь не поддалась. Игорь дёрнул сильнее, но упёрся в неподвижную преграду.

И тут его осенило.

«Блин, точно… Эта сучка же закрыла дверь», — с раздражением вспомнил он Карину и её ядовитое «Иди уже, болтун».

Он засунул руку в карман брюк, нащупал холодный металл ключей и с облегчением вытащил их. Лёгкий щелчок, поворот — и дверь послушно открылась, впуская его в знакомый, тихий полумрак прихожей.

Игорь переступил порог, с чувством закрывая дверь за спиной. Он наклонился, чтобы разуться, и в тишине собственной квартиры на него накатила вся усталость этого бесконечного вечера.

Он скинул кроссовки и, выпрямившись, снова увидел Карину. Она появилась в дверях своей комнаты, прислонившись к косяку, и смотрела на него с насмешливой ухмылкой.

— Ты чего так долго? — протянула она, приподняв бровь. — Они тебя там били, что ли?

Игорь вздохнул, потирая переносицу.

— Нет, Карин, просто помог им отключить музыку.

Она удивилась, и её лицо выразило преувеличенное непонимание.

— В смысле помог? Они сами не умеют, что ли? Кнопку найти?

Игорь, чувствуя, как его начинает клонить в сон, прошёл мимо неё по коридору в сторону ванной, чтобы помыть руки после той женщины.

— Ой, там долго рассказывать, — отмахнулся он. — Лучше давай покажи мне…

Карина перебила его, ухмыльнувшись ещё шире, и её глаза блеснули озорством.

— Что показать? Где твоё место? — она рассмеялась и, выждав паузу, указала пальцем прямо в сторону туалета. — Так вот оно! На параше, как ты и любишь!

Она расхохоталась, явно довольная своей шуткой, пока он скрывался в ванной.

Игорь, умываясь, тоже фыркнул. Вода смывала остатки ощущений от той квартиры — запах табака, коньяка и смутную липкость на кончиках пальцев.

— Как что? Свои сиськи, — бросил он через плечо, вытирая лицо, и выключив кран, взял полотенце и, вытирая руки, вышел обратно в коридор, глядя на неё с вызовом. — Думаю, я заслужил.

— Да щас, — Карина скрестила руки на груди, но улыбка не сходила с её губ. — И что же ты такого геройского совершил? Устал, нажимая на кнопки?

Игорь подошёл к ней ближе, снижая голос до шёпота.

— Во-первых, — он начал загибать пальцы, — я спас твой драгоценный сон, без которого не будет твоего хорошего настроения с утра. Во-вторых, я вступил в переговоры с социально опасными элементами. И в-третьих… — он сделал паузу для драматизма, — я сделал это, пока ты тут беззаботно ждала в тепле и уюте. Так что да, я считаю, моя скромная награда вполне заслужена.

Карина расхохоталась, качая головой.

— Нет уж, хитрый котик, — она мило улыбнулась и сделала вид, что поправляет халат. — Не дождёшься. Но зато… — она мотнула головой в сторону кухни, — я тебе сделала чай… — Игорь посмотрел туда и увидел на столе одинокую кружку. — … но он, наверное, уже остыл, пока ты там вёл переговоры с социально как их там, — добавила она, и в её глазах снова запрыгали весёлые чертики.

Игорь сделал шаг вперёд, нависая над ней, и наклонился так близко, что почувствовал лёгкий аромат её шампуня.

— Ну так тем более, — сказал он с притворной обидой. — Я не намерен пить холодный чай. Это несправедливо. — он показательно опустил взгляд на её грудь, скрытую тонким халатом, и добавил самым жалобным голосом, какой смог изобразить: — Котик хочет молочка…

Его руки потянулись к её грудям, но Карина с визгом прижала их к себе, защищаясь.

— Фу-у-у! Ну-ка брысь, дворняга! — засмеялась она, отскакивая на шаг назад и смотря на него с вызовом. — Мои груди только для породистых котят. Для чемпионов, а не для брокеров-попрошаек!

— Ах вот как⁈ — с преувеличенной яростью воскликнул Игорь и сделал резкое движение, будто собираясь напасть. — Значит, война?

С визгом она развернулась и с диким смехом бросилась бежать в сторону своей комнаты. Он — следом. Карина влетела в комнату и с разбегу прыгнула на кровать плашмя и, уткнувшись лицом в подушку, закричала:

— Не-е-ет, не дам! Отстань!

Игорь, не сбавляя темпа, запрыгнул на кровать следом. Он уселся ей на бёдра, уперевшись своим пахом в её упругие ягодицы, пойманные в ловушку тонкого шёлка. Он торжествующе произнёс:

— Попалась, наглая жопка! Теперь ты в моей власти! Готовься к анальному изнасилованию! — провозгласил он с театральным злодейским хохотом.

Карина, всё ещё лежа лицом в подушку, но уже давясь от смеха, выдавила:

— Иди в жопу, Игорь! — тут же до неё дошла ирония её же слов, и она фыркнула: — Ой-й…

Игорь радостно потёр руки.

— Так я туда и собираюсь!

— Я-я-я… имела в виду — Уйди! — сквозь хохот поправилась она, пытаясь вывернуться, но он уверенно сидел на её бёдрах. — Слезь с меня, дурак!

Игорь, всё ещё в предвкушении игры, схватил её за ягодицы. Его ладони утонули в упругой, податливой плоти, ощутимой даже сквозь шёлк халата. Он с наслаждением сжимал её округлые формы, чувствуя, как мышцы под кожей напрягаются в тщетной попытке сопротивления.

— Выбор прост, — объявил он, продолжая мять её попку. — Либо сиськи, либо анально изнасилую. Третьего не дано.

Она смеялась, но в её голосе вдруг прозвучала нота строгости, хотя уголки её губ всё ещё подрагивали.

— Я серьёзно, Игорь, иди к своей Ане с такими запросами. Или она тебе уже не даёт?

Игорь, не прекращая массировать её ягодицы, пожал плечами, будто это было само собой разумеющимся.

— Да я с ней, вроде, давно уже не общался. — он наклонился чуть ближе к её уху. — Говорю же, мы не встречаемся. Можно сказать, у нас было-то всего один раз.

— Ага, конечно, — скептически протянула Карина, но позволила ему продолжать. Она попыталась оглянуться через плечо, чтобы увидеть выражение его лица, и спросила: — Что ты там вообще делаешь? Перестань…

— А что, тебе не нравится? — спросил он, проводя большими пальцами вдоль ложбинки у основания её позвоночника.

Она тихо вздохнула, и её смех окончательно растаял.

— Ну… вообще-то приятно.

И тут её осенило. Она резко переменила тактику. Её голос стал сладким, ласковым и хитрющим, как у хитрой лисы из сказки.

— О, кстати… раз уж ты там наверху… Сделай мне массаажик, пожааааалуйста? — она протяжно и жалобно промяукала эти слова, слегка прогнув спину для пущего эффекта. — Ну я же маленькая, слабая девочка, а ты большой сильный мужчинка…

Игорь, всё ещё сжимая её упругие ягодицы, чуть приподнял край её шёлкового халата. Тонкая ткань скользнула вверх, открывая взгляду начало соблазнительного изгиба — нижнюю часть её округлых, белых ягодиц, перехваченных узкой чёрной полоской трусиков-стрингов, которая терялась между её булочек.

— И давно это тебя стали интересовать массажи? — спросил он, раздвигая её попку большими пальцами и наслаждаясь тем, как она непроизвольно вздрагивала.

Затем его пальцы скользнули по коже вдоль той самой чёрной ленты.

«Чёрт, — мелькнула у него ироничная мысль. — Сегодня у меня какой-то день массажиста. Сначала Лейле глаза чуть не вылечил, теперь вот тут».

— Ну что? — лениво спросила Карина, уткнувшись лицом в одеяло.

— Ничего, — поспешно сказал Игорь, снова сосредоточившись на её ягодицах. Он начал нежно, но уверенно разминать их кончиками пальцев, рисуя воображаемые круги. — Просто думаю, я, наверное, пропустил момент, когда мои профессиональные навыки брокера внезапно переквалифицировались в массажиста широкого профиля. И кстати, не думай, что лишь видом этих сладких булочек можешь рассчитаться.

Карина сладко потянулась, её голос стал медовым и ласковым, полным притворной невинности.

— Ну, Иго-о-орь… — протянула она, слегка покачивая бёдрами. — Убери свои шаловливые ручки с моей попки и сделай уже нормальный массаж, а? Ну, соседушка, пожа-а-алуйста… — она хитро щурилась, глядя на него через плечо.

Затем она глубоко, почти стонуще, вздохнула, начиная разыгрывать целый спектакль.

— Я сегодня, кстати, как раз читала одну книжку… про хирурга, который пошёл работать массажистом и…

Игорь, не прекращая нежно мять её ягодицы, фыркнул.

— Постой, постой. Ты что, умеешь читать?

Она резко дёрнулась, пытаясь скинуть его с чисто девичьим негодованием.

— Ты что, совсем офигел? Я вообще-то очень люблю читать! — заявила она, хотя её губы дрожали от сдерживаемой улыбки. — Особенно когда эти дни и стримить не получается. Надо же себя чем-то культурным занимать, а не только смотреть, как ты по квартире ходишь, как привидение недовольное. — она снова устроилась поудобнее, явно наслаждаясь спором. — Так что да, я читаю, — с достоинством заявила Карина. — И, кстати, прикинь, знаешь, как зовут автора?

— Подожди-ка, а чего это у тебя стримить в эти дни не получается? — с язвительной ухмылкой спросил Игорь. — Неужто твои «гости» мешают танцевать да разговаривать?

— Ой, да пошел ты! — выпалила она и начала раскачиваться снова, пытаясь его столкнуть. — Слезай давай!

— Ладно-ладно, я же шучу, — пробормотал он, продолжая тихонько посмеиваться. — Говори уже, как там зовут твоего автора.

— Угааадааай… — протянула она с озорством в голосе, перестав покачиваться.

Игорь на мгновение приостановил свои «исследования», делая вид, что глубоко задумался.

— Понятия не имею, — с притворной серьёзностью ответил он. — Ты думаешь, я угадаю? Может, Пушкин?

Она фыркнула.

— Нет, дурак. Какой еще Пушкин? Его тоже зовут Игорь.

— Да? — Игорь подался вперёд, изображая крайнее изумление. — Не Семёнов ли, случайно? Может, это я писал, пока спал?

— Я серьёзно! — рассмеялась она. — Его зовут Игорь… и фамилия такая… интересная…

— И какая же? — на выдохе спросил Игорь, начал шлёпать Карину по попе легкими быстрыми ударами, будто он бьет по барабану.

— А ты угадай…

— Блин, ты серьезно? — Игорь, устав от её игр, размахнулся и звонко шлепнул ее по жопе, отчего она тут же вскрикнула.

— Ай! Ладно-ладно! Некрасов фамилия! Не бей больше так! Больно же!

— Не слышал о таком, — пошутил Игорь, — но фамилия вроде как известная.

— Ага, — протянула Карина. — Вот именно.

— И про что там пишет этот Игорь? — спросил он, возвращаясь к массажу.

Но на сей раз его пальцы по привычке снова поползли вниз и чуть залезли под резинку её стрингов. Реакция Карины была мгновенной.

— Так, стоп! — она резко попыталась приподняться, и её голос стал твердым, хотя в уголках глаз всё ещё прятались смешинки. — Прекрати, я сказала! Массаж должен быть массажем, а не подкопом под мою попку.

Игорь с театральным вздохом послушно убрал руки, поднял их и торжественно положил правую ей на плечо.

— Так-так, — покачал он головой с видом великого учителя. — Непокорная моя. Ладно, расслабься. Сейчас я сделаю тебе твой массаж.

Карина с хитрой, довольной улыбкой снова уткнулась лицом в подушку, её тело наконец расслабилось, приняв его условия.

— Вот и умничка, — пробубнила она, не видя, что левой рукой он уже достал свой возбужденный член и в следующий миг зажал его между тканью трусиков и бархатной кожей ее левой ягодицы. — Эй! — крикнула она, подняв голову.

— Ну ты же понимаешь, Карин, — томно произнес он, начав двигать бедрами и скользить членом по её коже. — За массаж нужно будет расплатиться…

— Ах ты козел! — грубо и громко, но с явной улыбкой выпалила она, начав при этом пытаться скинуть Игоря еще сильнее, чем раньше.

— О да-да, вот так… Карин, двигайся…

Услышав слова Игоря, она резко остановилась и нахмурилась, поняв, что, пытаясь его скинуть, лишь делает ему приятно.

И только в её голове начал созревать новый план побега, как вторая рука Игоря плавно легла ей на плечо, и он начал делать ей неторопливый массаж, вдумчиво разминая мышцы.

Ее глаза тут же закатились от удовольствия, и она плюхнулась лицом обратно на подушку, уже совершенно не обращая внимания на горячий возбуждённый член, прижимающийся к её упругой попке.