Выбор сердца

Глава 16

Субботний вечер наступил даже слишком скоро. Лили надела цыганский костюм и была готова играть свою роль цыганки на вечере у леди Найтингейл.

В фешенебельный кирпичный особняк Лили вошла через черный ход. Быстро обернувшись, она успела увидеть, как дядя Джек помахал ей рукой. Когда ее спектакль закончится, он будет дожидаться ее в переулке.

Глубоко вздохнув, чтобы немного успокоиться, Лили пошла по коридору, миновала лестницу, которая вела на кухню, а рядом с буфетной прижалась к стене, чтобы пропустить вереницу слуг, спешащих к гостиной, где уже собрались гости.

Остановив одного из лакеев, она понизила голос и легко перешла на легкий акцент, который использовала для этой роли много лет назад.

— Исвините, что я вас отвлекла, но мне нушна ваша помощь. Долошите леди Найтингейл, что мадам Цайя пришла.

Она старалась говорить грудным хрипловатым голосом. Венгерский акцент получался у нее очень хорошо, но они решили, что его надо свести к минимуму. Если ее двоюродной бабкой была мадам Медела, которая умерла глубокой старухой, то следовало предположить, что Цайя уже довольно давно живет в Англии.

Остановившись в полумраке в конце коридора для прислуги, Лили могла видеть холл: внушительное помещение высотой в три этажа, увенчанное витражным куполом. Вдоль стен стояли бюсты знаменитых государственных деятелей, а цветы в хрустальных вазах наполняли дом сладким ароматом.

Почти все гости уже собрались. В десять часов леди Найтингейл представит ее и скажет присутствующим, что она провидица, которая славится тем, что предсказывает некоторым особо везучим людям счастливую судьбу.

На их очередной встрече в «Красном петухе» они обсудили решение Ройала ввести мадам Цайю в светское общество, и он кое-что рассказал о тех людях, которые будут им помогать. На различных вечерах друзья Ройала будут во всеуслышание объявлять, что она сделала им поразительные предсказания, которые действительно осуществились.

Сегодня ей предстояло предсказать удачу лорду Найтингейлу, хозяину дома, а еще — виконту Марчу. Она не станет подходить к Престону Лумису — сегодня не станет. Благодаря помощи друзей Ройала Лумиса будут приглашать на другие приемы, где она намерена присутствовать. Со временем Лили его выделит и начнет предсказывать удачу и ему.

— Мадам Цайя! Прошу вас, заходите!

Леди Найтингейл, хрупкая женщина, медноволосая и с легкой россыпью веснушек, поспешила к ней навстречу. Она оказалась довольно молодой — не старше двадцати пяти лет, — и ее улыбка была настолько искренней и теплой, что Лили моментально почувствовала себя непринужденно.

— Миледи, — поздоровалась она, делая книксен.

— Я так рада, что вы смогли прийти! Ваше имя в последнее время часто звучит. Говорят, вы обладаете невероятными способностями?

— Я цыганка. Некоторые из нас способны видеть то, что недоступно другим. Это не так трудно, как может показаться.

— Да уж, я не могла бы даже попробовать угадать, кому будет сопутствовать удача, а кому — нет. — Миниатюрная графиня взяла Лили под руку. — Идемте, я представлю вас нашим гостям.

Лили почувствовала, что волнуется, и у нее чаще забилось сердце. С ней так бывало всегда, но скоро это чувство пройдет, и она сможет сделать все, ради чего пришла.

Они с графиней прошли в главный салон — великолепное помещение с темно-зеленой и золотой отделкой, лепным потолком и пышными персидскими коврами. Огромные мраморные камины в двух концах салона обогревали всю комнату.

В комнате царило веселье, играла негромкая музыка. Графиня сделала знак рукой, и музыка тотчас смолкла.

— Прошу вашего внимания!

Постепенно гости умолкли, и леди Найтингейл оказалась в центре внимания.

— Некоторые, наверное, уже слышали о нашей необыкновенной гостье. Тем, кто еще с ней незнаком, я хочу представить мадам Цайю. В течение этого вечера к некоторым счастливчикам она подойдет. Видите ли, мадам Цайя обладает способностью предсказывать удачу.

По салону пробежал негромкий шум, и многие с интересом принялись разглядывать Лили. Графиня отступила на полшага, давая ей слово:

— Прошу вас, мадам.

— Добрый вечер, — сказала Лили. — Я рада сдесь окасаться. Надеюсь, сегодня я увижу удачу для многих.

Она обвела взглядом салон, заметив несколько знакомых лиц, но в столь необычном наряде и со спрятанными под черным париком волосами она могла не опасаться, что ее узнают.

Прогуливаясь по салону рядом с графиней, она увидела Шеридана Ноулза, который стоял рядом с Джонатаном Сэвиджем и массивным Диллоном Сент-Майлзом — джентльменами, с которыми она познакомилась на балу у леди Уэстмор. Сент-Майлз разговаривал с элегантной молодой женщиной с волосами цвета темного меда, а Сэвидж был занят беседой с поджарым интересным мужчиной, у которого были резкие черты лица и чересчур серьезный взгляд.

Она знала, что эти люди участвовали в заговоре Ройала вместе с еще несколькими, с которыми она пока не была знакома. Возможно, в их числе окажется и эта леди. Взгляд Лили продолжал скользить по гостям — и вдруг у нее перехватило дыхание. Высокого золотоволосого герцога в темном вечернем костюме не заметить было невозможно. Он разговаривал со своей теткой: наклонял к ней голову, слушая ее слова, однако глаза его были устремлены на Лили.

Ее сердце отчаянно забилось, в ушах загудело. Секунду она не могла отвести от Ройала взгляда. Но для того чтобы их план удался, ей необходимо было сосредоточиться на той роли, которую она взяла на себя.

Лили таинственно улыбнулась и снова перевела взгляд на леди Найтингейл, которая вела ее по салону. Графиня приостановилась рядом с лордом Уэллсли.

— Если не ошибаюсь, милорд, что вы уже знакомы с нашей гостьей, мадам Цайей?

— О да! — отозвался виконт. — Действительно, мадам Цайя предсказала, что я выиграю пари, которое заключил с лордом Найтингейлом, — так оно и получилось!

Услышав эти слова, несколько человек повернулись к ним и стали смотреть на Лили внимательнее. Леди Найтингейл двинулась дальше, увлекая Лили через толпу гостей.

— Мистер Сэвидж… Кажется, вы тоже знакомы с мадам Цайей?

Он широко улыбнулся, поймал ее руку и поцеловал.

— Конечно, знаком! Леди предсказала, что мой жеребец, Темный Ветер, победит на скачках, — добавил он. — Я много на него поставил и выиграл — точно так, как она и обещала.

— Поразительно! — воскликнула графиня.

Лили молча улыбнулась. Краем глаза она увидела, что Ройал уже оказался ближе. Сжав зубы, он наблюдал за ней. Джослин на вечере не было. Она уехала в отель «Паркленд», где ждала своего любовника.

Лили до сих пор не могла поверить в это. Мало того что о помолвке кузины должны были вот-вот объявить, но она к тому же была невинной девицей! Однако Джослин всегда была упрямой и избалованной, а невнимание Ройала ранило ее гордость.

Графиня подвела ее к высокому мужчине с четкими чертами лица, на которого Лили уже обратила внимание, как только вошла.

— Мадам, позвольте вас познакомить с виконтом Марчем.

— Очень рада, милорд.

Марч чуть наклонил голову, так что темные волосы упали ему на лоб.

— Очень рад, мадам.

Лили несколько долгих секунд внимательно смотрела на него, рассматривая его темные глаза и худое лицо.

— Вы сегодня вечером будете играть в карты у себя в клубе, — сказала она так, словно это был не вопрос, а констатация факта.

— Да, я собирался заехать туда по дороге домой.

— Если вы сегодня будете играть, — сообщила она ему, — то выиграете.

Он негромко рассмеялся, словно нашел ее предсказание забавным, однако не слишком ему поверил.

— Буду иметь это в виду.

При ее следующем появлении в свете Марч объявит о том, что выиграл в своем клубе крупную сумму, независимо от того, отправится ли он туда на самом деле. Наступит такой момент, когда им придется следить за тем, чтобы любое ее предсказание можно было проверить, но пока в этом не было нужды.

Спустя какое-то время Лили сжилась со своей ролью. Графиня представила ее еще нескольким гостям, а потом оставила в обществе группы молодых мужчин, которые тут же увлеклись разговором с этой экзотической особой.

Полученное Лили описание Престона Лумиса подходило мужчине, который стоял в нескольких шагах от них. Этот джентльмен лет шестидесяти, высокий и седовласый, своим внушительным видом напомнил ей Чарлза Синклера. Однако глаза у Лумиса были голубые, а не карие, и у него были красивые седые усы.

Она не пыталась к нему подойти, сосредоточив свое внимание на окруживших ее молодых джентльменах, улыбаясь и смеясь, словно находила их высказывания невероятно интересными. Опуская ресницы, она следила, чтобы ее улыбка оставалась таинственной.

— Мадам Цайя, разрешите вас спросить: вы замужем? — Этот вопрос ей задал сын какого-то виконта, которого ей представили как мистера Эммета Берроуза. — Или нам, несчастным влюбленным, можно на что-то надеяться?

Лили изобразила на лице неуверенность.

— Я была самужем, — очень серьезно сообщила она. — Мой муж ушел в другой мир три года насад.

— Примите мои искренние соболезнования, — сказал Берроуз.

— Значит, вы вдова! — воскликнул другой молодой джентльмен. — Наверное, вам очень одиноко.

Она пожала плечами.

— Привыкаешь быть одна.

— Но зачем же привыкать к такому! — снова заговорил Берроуз, изящный, светловолосый и явно заинтересованный. — Я был бы рад вас развлечь! Может, вы согласитесь пойти со мной в театр?

Ее подчерненные ресницы снова опустились.

— Я вас недостаточно хорошо знаю. Возможно, когда-нибудь в будущем.

Одарив его поощряющим взглядом, она попрощалась со всеми и направилась к лорду Найтингейлу. Остановившись перед ним, она сказала:

— Милорд?

Он вскинул голову, словно не ожидал ее увидеть, хотя она прекрасно знала, что это не так. Как и остальные друзья Ройала, Найтингейл был хорош собой: у него были очень темные волосы и зеленовато-карие глаза. Он казался чуть старше своих приятелей, хотя Лили знала, что это не так.

— В чем дело, моя дорогая?

— Я увидела, что, если вы желаете увеличить свое состояние, вам следует купить акции…

Она подалась ближе к нему и сделала вид, будто шепчет какое-то название, словно эти сведения предназначались ему одному.

— Кажется, я слышал про эту компанию. Надо будет подумать. Спасибо, моя дорогая.

Она отвернулась, скользнув равнодушным взглядом по Лумису, внимательные голубые глаза которого были устремлены на нее. Он не в первый раз обращал на нее внимание.

Было похоже, что ей удалось добиться того, ради чего она сюда пришла. Она вызвала у него интерес. Теперь игра может идти дальше.

Ее начала охватывать глубокая усталость, как это было всякий раз после исполнения какой-то роли. Радуясь тому, что может наконец уйти, Лили сделала вид, будто направляется в дамскую комнату, а сама нашла лестницу, которая вела наверх.

Ройал вежливо посмеялся над какой-то шуткой Шерри, извинился и следом за стройной темноволосой цыганкой вышел из салона. Он наблюдал за ней весь вечер. Своей необычной красотой и яркими шелками наряда она приманивала мужчин, словно мед — пчел.

Он заранее знал, что на Лили будет костюм цыганки, но женщина, которую он видел на постоялом дворе, казалась бледной тенью того создания, которое явилось в салон сегодня вечером. Он не мог поверить, что манящая улыбка принадлежала его милой Лили, как и подведенные черным светлые глаза, которые делали ее внешность совершенно необычной. Как и остальные мужчины, он был заворожен ее грудным смехом и рассеянными взглядами. Хотя она не кокетничала, мужчины постоянно провожали ее взглядами: их влекла эта темноволосая красавица, которую каждый мечтал бы увидеть у себя в постели.

Пылая ревностью, Ройал поднимался за нею по лестнице. Он увидел, как она скрылась в дамской комнате, и, пройдя чуть дальше, дождался, чтобы она появилась снова. Тогда он решительно зашагал к ней. Эта женщина не была какой-то таинственной незнакомкой — это была Лили.

Ройал сжал ее руку выше локтя — и, вздрогнув, Лили посмотрела на него. Она не произнесла ни слова, не попыталась освободиться, когда он увлек ее дальше по коридору. Быстро осмотревшись и убедившись в том, что их никто не видит, он втащил ее в одну из спален, закрыл дверь и запер ее на ключ.

— Что случилось? — встревоженно спросила Лили. — В чем дело?

Ее глаза широко распахнулись.

— В чем дело? — переспросил он, едва справляясь с яростью. — Дело в том, что ты весь вечер соблазняла всех присутствующих мужчин! Половина из них только и думают о том, как бы уложить тебя в постель! Ты улыбаешься, дразнишь их, позволяешь им думать, будто тебя интересуют их авансы. Эти дурни чуть с ума не сошли от похоти!

Вместо того чтобы смутиться, Лили гордо вскинула голову.

— Я играю роль, ваша светлость… вы забыли? Роль цыганки-предсказательницы. И эту роль я играю ради вас!

Ее губы были покрыты кармином, и когда она их облизнула, они ярко заблестели. Плоть Ройала налилась желанием — настолько, что ему стало больно.

— Когда Сэвидж поцеловал тебе руку, по тебе незаметно было, что ты играешь какую-то роль. Судя по твоему виду, тебе его внимание доставляло удовольствие.

— О чем вы?

— А этот щенок, Эммет Берроуз! Ты заставила его пускать слюнки при мысли о том, что будет, когда он окажется с тобой наедине.

— Мне просто хотелось поддержать его интерес. Это часть игры.

— Правда? — Ройал шагнул к Лили, оттесняя ее назад, и она уперлась спиной в стену. — А как насчет меня? — Он запустил пальцы под ее тяжелые черные пряди. — Я для тебя тоже игра?

Заставив Лили запрокинуть голову, он впился в ее губы. На секунду она замерла, а потом застонала и приоткрыла рот — и ее язычок скользнул ему навстречу. В эту секунду остатки разума покинули Ройала. Желание захлестнуло его, заставило кровь пылать. Страсть впилась в его плоть острыми когтями — и он способен был думать только об этой необычной красавице, которую сжимал в своих объятиях.

Он наслаждался вкусом ее губ и ласкал грудь, обтянутую тонким шелком блузки… Под блузкой на ней была только тонкая сорочка, и Ройал стянул вниз и блузку, и сорочку, открыв своему взору чудесные округлые груди Лили.

Наклонив голову, он стал ласкать ее грудь губами, равно одаряя своим вниманием оба чудесных полушария. Тихий стон вырвался у Лили из горла. Она запустила пальцы в волосы Ройала и задрожала, когда он прикусил ее нежно-розовый сосок, обвел вокруг него языком, а потом втянул глубже в рот.

Снова вернувшись к ее губам, Ройал пил поцелуи Лили словно дивный нектар, вдыхал ее, словно хотел, чтобы она целиком растворилась в нем. Он был напряжен до предела, полон болезненного желания.

Подхватив Лили на руки, Ройал отнес ее на кровать и усадил на край. Снова поцеловав ее, он поднял ее яркие юбки и начал расстегивать свои брюки.

Ей нужен мужчина? Так он даст ей то, чего она хочет! Он устроился у нее между ног — и с изумлением увидел, что Лили стянула с себя черный парик. Платиновые волосы вырвались из-под шпилек и волной упали на плечи. Нежные пряди обрамляли ее разрумянившееся лицо.

— Лили… — произнес Ройал. Вид ее милого нежного лица немного разогнал туман в его поглощенном желанием разуме. Он на секунду застыл, пытаясь взять себя в руки. — Боже правый! Что я делаю?

Лили посмотрела прямо ему в глаза:

— Ты меня любишь, Ройал. Я просто хотела, чтобы ты понимал, что это я, а не какая-то другая женщина.

Но на самом деле он все время понимал, что это она. Для него больше не существовало ни одной женщины — с того самого дня, как он впервые ее увидел.

— Лили, — прошептал он ее имя, словно молитву. Склонившись над ней, он снова поцеловал ее, на этот раз гораздо нежнее.

— Заставь меня остановиться, Лили. Скажи, что ты этого не хочешь.

Вместо этого она молча обвила руками его шею и притянула его голову ближе. Она приняла жаркое вторжение его языка. Ройал целовал ее, зарываясь пальцами в светлые шелковистые волосы. Теперь, глядя на нее, он видел Лили — девушку, которая была ему гораздо желаннее, чем цыганка.

Ее тонкие шелковые юбки были подняты к самому поясу, и Ройал ощущал своей налившейся желанием плотью холмик между ее ног. Он пульсировал болезненным желанием. Ему хотелось заставить себя остановиться, но он совершенно не владел собой — мог думать только о Лили и о том, чтобы войти в нее.

Поспешно расстегнувшись, он освободил свою плоть и прижался ей к Лили. Кровать была высокой, так что ему было идеально удобно. Широко раздвинув Лили ноги, он увидел, как ее чудесные глаза закрылись, — и осторожно вошел в нее.

Ощущение ее девственности должно было бы его остановить. Вместо этого он ощутил буйное торжество при мысли о том, что ею не владел никакой другой мужчина. Она принадлежит только ему!

Ройал надвинулся на нее, удерживаясь на локтях, и снова страстно поцеловал. И вошел в нее до конца, заставив тихо вскрикнуть и поймав ее стон губами. Боль от утери девственности заставила Лили замереть — и Ройал застыл неподвижно, борясь с потребностью продвигаться еще глубже.

— Прости, любимая. Я не хотел сделать тебе больно.

— Ничего страшного. — Она расслабила тело и даже сумела улыбнуться дрожащими губами. — Мне хотелось, чтобы это был ты.

— Лили…

Тут она пошевелилась, вбирая его в себя, и Ройал застонал. Его тело пылало от сладкой тугой плоти, охватившей его, и последние капли его самообладания стремительно испарились. Он овладевал ею снова и снова, впитывая сладкое наслаждение, равного которому никогда не знал. К вящему его облегчению и восторгу, Лили выкрикнула его имя — и ее тело стало ритмично сжимать его плоть, говоря о том, что Лили достигла вершины экстаза.

Ройал последовал за ней секундой позже, жадно погрузившись в нее, напрягая все мышцы и извергая в нее свое семя.

Сердце его отчаянно колотилось, грудь бурно вздымалась. Несколько мгновений они оба не шевелились… а потом ощущение реальности стало возвращаться. Они услышали, как внизу играет оркестр, как время от времени кто-то смеется.

Раскаяние медленно наполняло Ройала, сменяя эйфорию, которая владела им совсем недавно. Он едва мог поверить, что сделал это.

— Ройал…

Не открывая глаз, Лили прошептала его имя, и он ощутил острую боль в сердце.

Боже правый, он овладел ею словно какой-то дешевой девкой! Они оба полуодеты, лежат на чужой постели в доме, где их в любую минуту могут застать!

Проклиная себя, поражаясь тому, как он мог настолько потерять самообладание, Ройал расстался с теплом ее тела, хотя для этого ему пришлось напрячь всю свою волю.

Лили медленно подняла ресницы. Она увидела, как он начал приводить в порядок свой костюм, и, не вставая, последовала его примеру, натянув на плечи сорочку, которая скрыла ее дивную грудь, и снова надев алую шелковую блузку.

Ройал отошел к туалетному столику, вылил немного воды из кувшина в таз, смочил салфетку из тонкого полотна и вернулся к постели. Лили взяла протянутую им салфетку и, отвернувшись, стала стирать с ног девственную кровь. Ройал ощутил новый прилив раскаяния. Он получил то, чего хотел, и ничего исправить уже не сможет.

Положив испачканную салфетку в таз, Ройал вернулся к Лили.

— Лили… милая, мне так жаль.

Она быстро подняла руку, чтобы остановить его.

— Ройал, я тебя умоляю: пожалуйста, не говори мне, что тебе жаль!

— Я тебя обесчестил, но не могу на тебе жениться. Конечно, мне очень жаль.

Ее глаза наполнились слезами, и у Ройала больно сжалось сердце. Он протянул к ней руки, но она встала с кровати и решительно покачала головой.

— Мне не нужна твоя жалость, Ройал. Ни раньше, ни сейчас, ни потом.

Она поспешно привела свой костюм в порядок и надела парик.

— Я могла тебя остановить. Ты же знаешь.

Это была правда. Он не стал бы овладевать ею насильно. Лили хотела его так же сильно, как он хотел ее. Почему-то от этой мысли Ройал почувствовал себя еще хуже.

— Мне пора уходить, — сказала Лили. — Я пройду чёрным ходом. Дядя ждет в переулке, он проводит меня до дома.

Когда она вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь, у Ройала снова больно сжалось сердце.