Выбор сердца

Глава 29

Одетая в строгое платье из светло-серого бархата, отделанного темно-зеленым шелком, Джослин стояла у дверей недавно построенного городского дома, принадлежавшего Кристоферу Баркли.

Было субботнее утро — прошло две недели с того дня, как объявили о ее помолвке. Все это время ушло у Джо на то, чтобы все обдумать, набраться храбрости — и начать действовать. Дрожащей рукой она взялась за дверной молоток и постучала в дверь. Сердце ее колотилось в груди так, словно она всю дорогу от дома бежала бегом. В каком-то смысле она действительно убежала. Убежала со встречи с родителями, которую назначила для того, чтобы сообщить им о своем решении — о том, что она разрывает помолвку с герцогом Брэнсфордом.

— О чем ты говоришь? — Глаза у матери полезли на лоб. — Мы ведь готовимся к свадьбе!

— Ничего страшного, Матильда, — успокоил жену отец. — Джо просто перенервничала. Со многими молодыми девушками такое случается. Со временем Джослин поймет…

— Я уже поняла, папенька, что денег и высокого положения в обществе мне для счастья мало. Я люблю другого. И хотя… не уверена в его чувствах по отношению ко мне, но точно знаю, что не смогу быть женой мужчины, который мне совершенно безразличен.

Мать осела на стул и часто задышала.

— Ты не можешь так поступить, Джослин! Не можешь отказаться от всего, чего добивалась!

— Я отказываюсь от всего, что хотели мне дать вы с папенькой! Раньше я просто не понимала, что мне самой это совершенно не нужно.

Мать с мольбой посмотрела на мужа.

— Поговори с ней, Генри! Убеди ее. Она не может так поступить! Это просто исключено!

— Мама права, моя хорошая. Подумай о своем положении в обществе. Ты скоро станешь герцогиней. Немыслимо от такого отказаться! А надо подумать еще и о герцоге! Что он скажет, если узнает, что ты отказываешь ему? Да он же просто будет убит! Дай себе время, дорогая моя. Со временем ты опомнишься.

Джослин покачала головой:

— Поздно, папенька. Я этим утром отправила герцогу письмо.

— Боже праведный!

Мать начала еще энергичнее обмахиваться ладонью.

— К сожалению, Ройал уже уехал в поместье. Но пройдет день или два — и мое письмо к нему попадет. Он узнает правду о моих чувствах, и с нашей помолвкой будет кончено.

Лицо матери так побледнело, что Джослин испугалась за ее здоровье.

— Ей нужно выпить воды, — сказал Генри. — Вызови прислугу, Джослин, пока мама не потеряла сознание.

Джослин бросилась к сонетке, и через пару секунд толпа слуг уже суетилась, доставляя все необходимое. Вскоре белое лицо матери чуть порозовело.

— Мы погибли! — заявила она, всхлипывая.

— Ничего страшного, дорогая, — заверил ее Генри, похлопывая по пухленькой руке. — Мы найдем выход. Просто удивительно, на что способны большие деньги!

«И на что они не способны», — уныло думала Джо, стоя перед дверью Кристофера. Только бы он оказался дома! Она не знала, на сколько хватит ее мужества или что она станет делать, если он снова ее отвергнет.

В этот момент дверь распахнулась. Ее открыл не дворецкий, а сам Кристофер. Он стоял на пороге, сильный, темноволосый и преступно привлекательный.

— Джослин… какого дьявола!..

— Можно… можно мне немного с тобой поговорить?

— Боже правый, Джо! — Кристофер поспешно втащил ее в дом и захлопнул дверь. — Это же холостяцкий дом! А что, если кто-то тебя увидит?

— Мне все равно. Я… Мне надо кое-что тебе сказать. Прошу, выслушай меня!

Он вздохнул:

— Я не должен этого делать. Я прекрасно понимаю, что мне не следует тебя слушать.

Однако вопреки своему заявлению он увел ее в гостиную и усадил на кушетку.

Джо равнодушно отметила, что комната выглядит очень приятной: она оказалась нисколько не бедной, а была со вкусом обставлена и выдержана в мужской гамме — темно-коричневых и густо-зеленых тонах. На секунду Джослин подняла глаза на Кристофера. Его челюсти были сжаты в непреклонной решимости.

Что бы она ни стала говорить — он не будет слушать! Он не поверит ни единому ее слову. Он знает ее лучше, чем кто бы то ни было, — и в то же время совершенно не знает.

Сердце Джослин отчаянно колотилось, живот терзали болезненные спазмы.

— Зачем ты сюда пришла, Джо? Тебе захотелось еще раз порезвиться, перед тем как пойдешь к алтарю с другим мужчиной?

— Нет, я… — У нее перехватило дыхание. Она растерялась, не зная, с чего начать. — Не будет… не будет никакого алтаря. Никакой свадьбы не будет. Я… я разорвала помолвку.

Кристофер выгнул темную бровь.

— О чем ты говоришь?

— Я отправила герцогу письмо и сказала родителям, что разрываю помолвку. Я совершенно не хочу становиться герцогиней. Я… я просто хочу быть с тобой, Кристофер.

На мгновение на его лице появилось изумление, но уже в следующую секунду его черты застыли.

— Скажи ему, что ты сделала ошибку. Скажи, что это были просто предсвадебные страхи.

Глаза Джо наполнились слезами. Ей не следовало сюда приходить!

— Я ему сказала… Я написала, что люблю другого.

Кристофер стремительно схватил Джослин за плечи и рывком поднял с кушетки.

— Маленькая дуреха! Ты хоть понимаешь, что сделала? Ты лишилась всего — отказалась от всего, о чем мечтала!

Она вскинула голову и посмотрела ему в лицо сквозь пелену слез.

— Правда? А может, я поняла, что стать герцогиней не так уж для меня важно. Может, я увидела, что любовь важнее!

На мгновение суровое лицо Кристофера смягчилось.

— Джо… — Он поднял руку и нежно погладил ее щеку. — Даже если ты… неравнодушна ко мне, из этого ничего не получится. Я не могу предоставить тебе такую жизнь, какой ты достойна. Я только сделаю тебя несчастной.

— Вот как?

— Если бы мы поженились, то со временем ты бы об этом пожалела.

Джослин ощущала его непреклонность. Он опять ей отказывает!

— Я тебя люблю! Я бы никогда об этом не пожалела.

— Когда-нибудь ты станешь жалеть, что не вышла замуж за герцога.

По ее щекам потекли слезы.

— Значит, я действительно тебе не нужна?

Кристофер судорожно сглотнул. Она ощутила, как напряжены его руки, сжимающие ее плечи. Он стоял неподвижно несколько бесконечно долгих секунд, неотрывно глядя ей в глаза. А потом с тихим рычанием стремительно прижал ее к себе.

— Ты решила, что ты мне не нужна? — прошептал он. — Ты нужна мне больше, чем воздух, которым я дышу! Я обезумел от любви к тебе. Боже правый, Джо, и ты подумала, что ты мне не нужна? Мне никогда в жизни никто не был так нужен, как ты!

А потом он поцеловал ее — жадным, жарким, пьянящим поцелуем, который без слов сказал все то, что она мечтала услышать.

Плача от счастья, Джослин прижималась к нему.

— Я люблю тебя, Кристофер! Я так сильно тебя люблю! У нас все будет хорошо, я в этом уверена.

Он снова поцеловал ее в губы, а потом прижался губами к ее макушке.

— Я не богат, Джо.

— Ты станешь богатым — когда мы поженимся. Я знаю, что избалованна и привыкла, что все идет по-моему, но…

Он обхватил ладонями ее лицо.

— Если мы поженимся, я избалую тебя еще сильнее, чем сейчас.

Она улыбнулась ему сквозь слезы:

— Я верю тебе, Кристофер. Верю так, как никогда никому не верила. Я уверена, что ты сделаешь меня счастливой.

Он снова прижал ее к себе.

— Пусть я буду самым большим дураком во всем Лондоне, но, Бог свидетель, Джо: я на тебе женюсь!

Ее сердце переполнилось счастьем. Она никогда не была так уверена в том, что поступает правильно.

Была суббота. Прошло две недели с того дня, как Ройал и Джослин объявили о своей помолвке. На последней встрече в «Красном петухе» дядя Джек настоял, чтобы Лили взяла свою часть денег, которые они выманили у Престона Лумиса. Хотя она пыталась отказаться, Ройал настаивал — и в конце концов она сдалась.

Деньги были положены в банк на тот случай, если в ее шляпной мастерской начнутся непредвиденные проблемы. Пока этого не случилось. Лавка процветала, количество покупателей росло.

В бакалее, расположенной в соседнем квартале, Томми Кокс отлично себя зарекомендовал в качестве мальчика на посылках — по крайней мере так ей сообщала миссис Смит. На первый взгляд могло показаться, что в жизни Лили все хорошо. Но только на первый взгляд.

На самом деле сердце ее было разбито и она не была уверена в том, что оно когда-нибудь снова станет целым.

Стараясь не обращать внимания на боль в груди, Лили заперла лавку, заканчивая очередной рабочий день. Стук в заднюю дверь, выходившую в переулок, заставил ее улыбнуться: Лили была уверена, что это Томми пришел на ужин. И хотя он был у нее накануне, Лили всегда была рада с ним повидаться.

Быстро пройдя через комнату за лавкой, она открыла дверь — и испуганно ахнула при виде высокого массивного мужчины, стоявшего на крыльце.

— Вы Лили Моран?

— Да. Могу я быть вам чем-то полезна?

Его глаза загорелись.

— Мне ты ни к чему. Ты нужна моему другу Дику Флинну.

Лили закричала, а громадный незнакомец схватил ее за руки и вытащил из лавки в переулок. Боже правый — Дик Флинн! Престон Лумис ее нашел!

Ужас охватил Лили. Она собрала всю свою решимость и начала вырываться из жесткого захвата. Она попыталась лягнуть незнакомца, но пышные юбки мешали ей. Она попыталась укусить его за руку, извивалась и крутилась, используя все уловки, которым ее научили в детстве на улице, но все безрезультатно. На мгновение ей удалось высвободить руку — и, расцарапав багровое одутловатое лицо незнакомца, она попыталась убежать.

— Ах ты, шлюшка!

Он моментально догнал ее и ударил.

У Лили загудело в голове. Она попыталась снова вырваться, но у нее потемнело в глазах, и она потеряла сознание.

Ройал откинулся на спинку дорожной кареты. Золотая краска на гербе Брэнсфордов, запечатленном на дверце, облупилась и выцвела, красная кожа на сиденьях потрескалась… Все это напоминало Ройалу, почему он ездил в Лондон. Почему он женится на богатой невесте.

Он шумно выдохнул. Его задача выполнена. День свадьбы назначен. Пора возвращаться в поместье. После того как Джек Моран вручил Ройалу большую часть денег, которые они выманили у Лумиса, он задержался в городе, расплачиваясь по долгам отца. Он закрыл большую часть счетов, по которым за ним оставались долги, и оставил в запасе достаточно средств, чтобы расширить основанную им пивоварню, поскольку по-прежнему не сомневался в том, что это предприятие окажется доходным.

Хотя почти все деньги были потрачены, Ройалу казалось, что он отдал должное памяти отца. Для обновления замка Брэнсфорд средств не хватало, но он хотя бы восстановил доброе имя семьи.

Взгляд Ройала был устремлен в окно кареты, но он видел только неясные пятна зелени и не замечал молодую листву на деревьях и нежные весенние цветы, распустившиеся в траве на пологих холмах.

Ройал думал о Джослин и приближающейся свадьбе. Он говорил себе, что исполнил долг, как бы тяжело это ни было.

Он не разрешал себе думать о Лили. И время прошло, и воспоминания могли принести только боль.

Он был погружен в свои мысли, когда услышал топот копыт. Какие-то кони мчались галопом — кто-то пытался догнать карету. Ройал насторожился и стремительно выпрямился.

— Разбойники! — крикнул кучер, пуская четырех серых коней галопом.

Породистые кони поскакали во весь опор. Раздались выстрелы. Ройал быстро выглянул в окно, выругался, увидев четырех всадников, настигающих экипаж, и, сунув руку под сиденье, извлек длинноствольный пистолет Адамса, который всегда держал при себе для самозащиты.

Стук копыт становился громче. Выглянув из окна, Ройал увидел, что всадники нагоняют карету. Их лица были завязаны платками, и они уже настигали экипаж. Ройал еще раз выругался. Это грабители, которые время от времени появлялись в их округе! Проклятие! Он не ожидал нападения в разгар дня.

Карета тряслась и раскачивалась. Кучер сделал три выстрела из своего револьвера — один из грабителей вскрикнул. Ройал увидел, как он зашатался в седле и рухнул на дорогу, однако остальные продолжили преследование.

Выглянув из окна несущейся по дороге кареты, Ройал тщательно прицелился и спустил курок. Он сделал еще один выстрел и еще. Проклятый пистолет был массивным и неточным. Ройал успел присмотреть себе новый пистолет Бомонта-Адамса — гораздо более совершенное оружие, и сейчас жалел о том, что не потратил на него деньги.

Прозвучало еще несколько выстрелов, один из которых выбил щепки из боковой стенки экипажа. В лучшие дни на запятках кареты ехали бы лакеи — и все они были бы вооружены на случай нападения. Однако сейчас на такое сопровождение просто не было денег.

Ройал прицелился, выстрелил — и еще один из преследователей упал.

— Оставьте их лежать! — крикнул товарищам предводитель разбойников и, прицелившись, сделал несколько выстрелов подряд.

— Я ранен! — крикнул кучер и выронил пистолет. Карету занесло вправо, потом накренило влево, так что она чуть не опрокинулась. Ройал сделал последние два выстрела — и экипаж начал замедлять движение. Было ясно, что кучер едва справляется с управлением.

Ройал приготовился. При нем была только небольшая сумма наличными — остальные деньги благополучно лежали на счету в одном из лондонских банков. При нем почти не было драгоценностей: только изумрудный перстень отца и карманные часы, подарок Риса на Рождество.

Карета ехала все медленнее, а потом резко остановилась: один из всадников нагнал ее и так сильно дернул за вожжи, что кони протестующе заржали.

— Эй ты, внутри! Выходи! Сию минуту!

Пистолет Ройала был разряжен. Кучер ранен и нуждался в помощи. Никакого иного выхода не оставалось.

Дверцу рывком распахнули — и широкогрудый мужчина с длинными черными волосами и с закрытой платком нижней частью лица жестом приказал Ройалу выйти. Ройал спустился по ступенькам и остановился перед разбойником.

— Боюсь, вы получите не много. — Он подал предводителю кошель с монетами. — Больше у меня при себе нет.

Предводитель наклонился в седле и выхватил кошелек у него из руки. Тут Ройал впервые заметил, что другой разбойник держал в поводу еще одного оседланного коня.

— Садись верхом. Ты едешь с нами.

— Черта с два!

— Поедешь или умрешь на месте.

Предводитель навел свой пистолет прямо на Ройала. Он посмотрел на своего кучера: тот поник на козлах, куртка его была залита кровью. От него ждать помощи не приходилось.

— Распряги четверку, Оскар! — приказал вожак. Потом снова повернулся к Ройалу: — Забирайся в седло. Живо!

Ему некуда было деться, некуда было бежать. Ему придется поехать с ними. Однако если он будет бдителен, то попытается сбежать по дороге.

Оскар слез с седла, прошел к карете и распряг коней. Те тут же ускакали по дороге. Разбойник вернулся, схватил Ройала за грудки и развернул, собираясь связать ему руки за спиной. Воспользовавшись этим, Ройал ударил разбойника кулаком прямо в лицо, отбросив его на несколько шагов назад.

В Оксфорде Ройал увлекался боксом, да и потом с удовольствием сходился с приятелями в кулачных боях. Он ловко увернулся от ответного удара Оскара и нанес второй удар, который заставил разбойника сложиться пополам. Неожиданно раздался оглушительный пистолетный выстрел, заставивший обоих мужчин замереть. Оба тяжело дышали и не разжимали кулаков.

Предводитель навел пистолет на Ройала:

— Если не хочешь умереть прямо здесь, веди себя вежливо.

Оскар сплюнул кровь на землю и, подняв упавшую веревку, связал Ройалу руки за спиной. Как только пленник был надежно связан, Оскар с силой ударил его кулаком в лицо. Второй удар заставил Ройала упасть на колени.

— Хватит! — сказал вожак. — Посади его в седло.

— Ладно тебе, Блэки! Дай я ударю его еще пару раз!

— Я сказал — хватит!

Ройала бесцеремонно усадили в седло.

— Куда вы меня везете?

Блэки ухмыльнулся, сверкнув крупными зубами:

— У тебя свидание с моим хозяином, Бартом Макгру, а он не любит, когда его заставляют ждать!