Высокие маки

Глава 16

Элизабет перегнулась, нажала рычажок на тренажере, поставив его на максимум. Наклон и так уже был под большим углом, он имитировал бег в гору. В уши ворвался сильный шум. Она занималась в гимнастическом зале в Челси, ее место было самым шумным.

Несколько вялых томных дам раздраженно обернулись. Из-за Элизабет им пришлось вынуть из ушей наушники плейера, отключиться от музыки, которой они услаждали себя, степенно и не спеша давя на педали велосипедов-тренажеров или медленно топая по движущейся дорожке. Элизабет краем глаза замечала все, в том числе и восхищенные взгляды мужчин, которые те бросали из соседнего зала. Впрочем, это ей было совершенно безразлично. Сейчас для нее самое главное — как следует поработать.

Сильное гибкое тело было прикрыто лишь настолько, насколько это необходимо. Тапочки, обтягивающие шорты из лайкры, топик в пастельных бело-голубых тонах. Светлые волосы собраны в хвост на затылке. Светился монитор, он показывал ритм работы сердца, но у Элизабет не было времени даже взглянуть на него: ее тело покрылось потом, челка прилипла ко лбу, она поднимала руки как можно выше и резко опускала их. Она с силой отталкивалась от пола, сердце билось, словно отбойный молоток. Элизабет Сэвидж задала себе яростный темп. Она выложилась как следует, все группы мышц получили солидную нагрузку. Теперь надо поработать над выносливостью.

Примерно через час она должна предстать перед этой наглой американкой, Ниной Рот. По сравнению с тем, что ее ожидало, эта тренировка была сплошным удовольствием. При мысли о Нине Элизабет охватывала ярость. Ноги сами летели вверх по механическому холму. Мужчины, относившиеся к Элизабет с обожанием, прозвали Нину бруклинским бомбардировщиком. Девушка пока толком не выяснила, чем именно занимается Нина, но не сомневалась, что она делала свое дело хорошо. Телефонная трубка с самого утра была будто приклеена к ее чертову уху, она без конца давала указания, вынимала из компьютерного принтера распечатки, произносила термины, смысл которых Элизабет не понимала. Вдобавок Нина Рот никогда не упускала возможности щелкнуть Элизабет по носу.

Итак, отец дал ей работу, о которой она просила.

Реклама новых продуктов. Но с чем бы она ни приходила к Нине, эта корова все отвергала. Абсолютно. Это было нечестно. Джейк, Ричард, Дино, другие ребята хвалили ее идеи, но Нина не давала им хода.

Злость обжигала лицо. Сука! У Нины была возможность учиться. У Элизабет никогда не было и не будет такой возможности. Нина работала на отца, она стала его правой рукой в разработке нового средства для похудения. Элизабет было противно наблюдать, как Нина подстраивается к Тони. Что ж, эти двое стоили друг друга.

Она наклонилась, желая увеличить сопротивление перед финальным броском. Элизабет надо сохранять форму. Пока она борется в «Драконе» за место под солнцем, Хейди Лоуфен тренируется в Альпах.

Тони Сэвидж вышел из машины, подождал, пока шофер подаст ему кейс. Завтрак в «Конноте» был легким. Кофе, бекон, тост. Достаточно, чтобы перебить чувство голода и не испортить себе настроения. Сэр Лео Йорк, его компаньон, с жадностью набросился на яйца, копченую селедку и пирожные, запивая все это вином.

Лео называл это завтраком с шампанским по случаю завершения выгодной сделки. Тони относился к этому иначе — явный признак алкоголизма.

В общем-то праздновал он один. Ему досталась практически бесплатно компания и двенадцать миллионов наличными в качестве премиальных.

Когда Тони входил в здание «Дракона», кровь в нем играла. Он посмотрел на часы. Без десяти восемь.

В скоростном лифте он мысленно пробежался по списку дел, намеченных на сегодня. Поговорить с Нью-Йорком и Сиднеем. Интервью за ленчем с «Файнэншл тайме». В середине дня стратегическое планирование.

Встреча с тори в «Опера-Хаус» вечером.

Да, сегодня ему предстоит поработать, а потом надо обязательно это отметить.

Лорд Кэрхейвен машинально вставил ключ в дверь своего офиса, решительно подошел к телефону и набрал номер Нины Рот.

Нина смотрела, как бежит текст по экрану компьютера. В стекле отражался вид за спиной. Широкая Темза сверкала в лучах холодного дневного солнца, машины неспешно ползли через Вестминстерский мост. Серые здания Парламента на заднем плане. Прошло несколько недель, прежде чем она обратила внимание на этот вид.

Фрэнк взял ее под свое начало. Она брала компьютерные данные у Лайонела и выясняла, к каким компаниям стоит присмотреться Джо Уолшу. Объем работы был большой. Надо выяснить, кто является главными конкурентами, насколько продвинулась их работа над средствами для похудения. Не столкнутся ли они на рынке при распространении продукта, и как это может соотнестись с антимонопольным законом. Нина собирала факты весь день.

Поскольку она напрямую подчинялась Тони, коллеги в «Драконе» чувствовали себя обязанными помогать ей. Полная противоположность Нью-Йорку! Нина радовалась: наконец-то она полноправный член коллектива компании. Мировой рынок медикаментов становился с каждым днем яснее и понятнее, словно освобождался из-под пелены тумана.

Если бы только не надо было тратить время на эту высокомерную особу, леди Элизабет.

Нина не могла ее выносить: ледышка, воображала, беспредельно самоуверенная. Элизабет продолжала предлагать какие-то дурацкие идеи, а парни просто не могли дождаться, чтобы похвалить их. Элизабет грубила собственному отцу, нагло смотрела на Нину, использовала малейшую возможность, чтобы ткнуть ее носом во что-нибудь. Короче говоря, леди Элизабет всем своим видом швыряла Нине в лицо: ты ничтожество, ты просто частица белых отбросов янки из бедного района. Что бы ты ни надевала и что бы ты ни делала.

Зазвонил телефон.

— Нина?

Она вздрогнула, узнав ледяной резкий голос. Лорд Кэрхейвен.

— А ты рано.

— Я за столом уже час, — не думая, быстро ответила Нина и прикусила язык. О Боже! Зачем так дерзко?

— Рад слышать. Тогда тебе надо поскорее просканировать материал.

— Да, сэр, — быстро ответила Нина. Она посмотрела на свое платье темно-красного цвета с длинным приталенным жакетом от Джил Сандер. Колготки от Вулворда, туфли без каблуков, часики от Картье, и, к счастью, она уже успела нанести косметику. Граф хотел, чтобы все сотрудники всегда выглядели начищенными до блеска и собранными.

— Тогда поднимись ко мне в офис, — велел Кэрхейвен.

— Да, сэр. Иду.

Нина аккуратно положила трубку и глубоко вздохнула. Один на один с этим мужчиной. Итак, случай, о котором она мечтала.

Поднявшись на его этаж, Нина заметила, что у нее дрожат руки.

Кабинет Тони был откровенно скромным. Личная ванная (она запиралась), закуток для секретарши, но он пустовал. Аккуратные окна выходили на север и смотрели через Темзу на Сохо. Интерьер легкий, современный, но он производил большее впечатление, чем пещера Джекса на Парк-авеню или нарочито солидный кабинет Фрэнка Стонтона. Тони Сэвиджу, поняла Нина, незачем изображать из себя джентльмена, все и так знают, кто он на самом деле.

Граф сидел за столом, ожидая ее, в невзрачном на первый взгляд костюме, но безупречного кроя. Каштановые волосы коротко подстрижены, в них едва заметно пробивается седина. Глаза карие, грудь широкая, сильная. Человек, мощный в физическом и в финансовом отношении. Было что-то холодное в настороженном, внимательном взгляде. Нина почувствовала свежий острый запах. Может, «Флорис»7? Легкий, резкий, приятный и абсолютно мужской.

Энтони Сэвидж был самым ухоженным мужчиной, каких ей доводилось видеть. Он чем-то напоминал хищника. Он не носил никаких украшений, кроме золотого кольца с фамильным гербом на печатке.

Нина много слышала о нем. И сейчас она думала, насколько все эти рассказы соответствуют истине. Красавцем не назовешь, но его явная чувственность притягивает к нему как магнит.

Она покраснела, не в силах поверить, что в ней вспыхнуло желание. Что-то такое, чего она никогда не испытывала после расставания с Джеффом Глейзером.

Тони Сэвидж был гораздо больше мужчиной, чем миллион бруклинских старшеклассников-спортсменов.

«Осторожно, Нина, — предупредила она себя. — Это не твоя компания».

— Садись.

Тони смотрел на этого свежего, красивого ребенка.

Не слишком высокая, но изящная, алебастровое лицо, длинный точеный нос. Стильный костюм, отлично подходивший к темно-серым глазам и волосам. А вблизи все изгибы потрясающей фигуры еще больше впечатляли, чем издали. Он медленно сел.

— Сегодня утром я продал идан. За восемьдесят.

— Восемьдесят? — переспросила Нина.

Тони наблюдал, как в работу включились ее мозги.

Кончиком языка она провела по темным и блестящим от помады губам.

— Это на двенадцать миллионов больше его стоимости.

— Вот именно про это я и думал, — сказал Тони. Ему понравилось услышанное. В голове Нины Рот заложены рыночные цены. — Расскажи мне о ФДА8.

Нина проглотила слюну. У нее есть новости, но вряд ли их хотелось бы услышать Тони.

— Они не любят средства на основе амфетамина. Но даже несмотря на это, шанс есть. Правда, если будет хоть один отрицательный случай, хороший адвокат может вас похоронить. Подавление аппетита вызывает привыкание, а как следствие — различные иммунные реакции. Я нашла более тридцати постановлений в шести разных штатах…

Тони наблюдал, как Нина излагает то, что ей удалось выяснить. Работа хорошо проделана и красиво подана.

Она не дрожала, как желе, а говорила уверенно, без всякого смущения. Ему нравилось, как ритмично вздымались округлости груди, нравились ее сдержанные жесты, длинные тонкие ухоженные пальцы с кроваво-красными ногтями. Ноги, положенные одна на другую, словно стекали одна по другой. Несмотря на взрослый костюм и умные речи, она все равно была настоящим ребенком.

— Гм, — сказал Тони, когда Нина закончила. — Значит, средство не сработает?

— В нынешнем виде — нет.

Он подался вперед.

— Я хочу иметь средство для похудения. Причем такое, которое утвердят.

— Понимаю, сэр. — Нина не знала, что еще сказать.

Тони смотрел на нее. Его взгляд гипнотизировал Нину.

— И как ты здесь устроилась? Нравится Лондон?

— Очень. Я…

— А как складываются отношения с моей дочерью?

Нина покраснела. Она снова ощутила наползающий страх.

— Я… ну в общем… она…

Тони резко перебил ее:

— Ты думаешь, она зря занимает место?

Нина пыталась сообразить. Она понимала: если солжет, этот человек догадается.

— Ну как сказать. Элизабет учится, — уклончиво ответила она.

Элизабет. Тони обратил внимание, что Нина намеренно опустила титул. Ну и характер. Такой ему обычно не нравился. Но Нине он придавал эротичности. Наверное, из-за контраста. Мягкие округлости тела и такая холодная, тяжелая манера поведения.

— Я согласен. Я не думаю, что работа в серьезной компании — вообще подходящее занятие для молодой леди.

Нина вздрогнула. Как будто ее ударили в живот. Он не думает, что она, Нина, леди? Простушка. Кажется, так называют англичане похожих на нее? А с другой стороны, он смотрел на нее как на равную. Дал прекрасную работу. Власть и положение, которые Нина и не рассчитывала получить так сразу.

— Да, конечно, это не место для леди или джентльмена.

Тони быстро взглянул на нее. Девушка смело, с вызовом смотрела ему прямо в глаза. Щеки у нее пылали.

— Я мог бы и уволить тебя.

Нина опустила глаза. Он никогда не видел таких густых ресниц.

— Да, — сказала она, — милорд.

Он чуть не расхохотался. Она словно отгораживалась от него. Ни одна женщина со времен Луизы не пыталась делать ничего подобного. Но Нина не Луиза, она очень земная. С улицы. И к тому же еврейка. Тони справится с ней довольно легко.

— Нам нужно найти это средство. Так что думай. А сегодня вечером мы поужинаем в «Гручо» в восемь часов, Нина встала.

— Хорошо. Спасибо за приглашение.

— Это не приглашение, — сказал Тони Сэвидж.

— Не пойдет. Слишком поверхностно. Рассчитано только на внимание покупателя. — Нина не пыталась скрыть своего раздражения.

— Нет, я хорошо придумала. — Элизабет кипела от злости.

Реклама для пастилок от горла «Сутекс» была очень яркой и оригинальной, Дино искренне похвалил ее.

— Но это совсем не то, о чем я прошу вас, Элизабет.

Вы должны заниматься не этим.

— Леди Элизабет! — выпалила она, не в силах сдержаться. Презрительное отношение Нины к ней бесило.

Мужчины в комнате замерли. Казалось, можно заметить, как их уши вытягиваются, не желая пропустить ни слова. Нина чувствовала кипение адреналина в крови.

— Я так не думаю. Титулы неуместны на работе. Во всяком случае, для младших сотрудников.

Элизабет густо покраснела.

Нина говорила отчетливо, все присутствующие наверняка слышали каждое слово.

— Но если у вас с этим проблема, попробуйте разрешить ее с отцом. Я буду рада называть вас леди Элизабет, если он прикажет. В противном случае мы будем и дальше обращаться друг к другу не столь официально.

Помолчав, Элизабет пробурчала:

— Ну что ж, прекрасно.

Нина убрала прядь черных волос, упавших на глаза.

Ей захотелось сгладить ситуацию.

— Мне, кстати, очень нравится ваш браслет. Он великолепный. — Она указала на левое запястье Элизабет, обхваченное толстым серебряным браслетом с тонко выгравированными папоротником и вьюнами. — Где вы купили? Мне очень нравится.

Элизабет взглянула на нее. Зеленые глаза мерцали, словно два кусочка льда. Аристократические брови высокомерно взметнулись вверх.

— Я не покупаю украшения. Я их наследую.

Пришла очередь Нины испытать внутреннее напряжение.

— Извините, я даже не поняла, какая вы важная.

— Не беспокойтесь, Нина, откуда вам знать вещи такого рода, если учесть ваше происхождение?

Когда до Нины дошел смысл оскорбления, она побледнела. Женщины молча уставились друг на друга, потом Элизабет забрала отвергнутую работу и отправилась к себе.

Нина выскочила из такси, бросила шоферу чаевые.

Она очень спешила. Без четверти семь она влетела к себе, на ходу срывая одежду. В считанные секунды надо привести в порядок лицо. Она понимала: граф не ждет, что она успеет переодеться к ужину, но ей хотелось произвести на него впечатление.

Черный пиджак от Прада она надела на свободное платье из струящегося тайского шелка голубоватого цвета с» металлическим блеском. Ярко-красные и черные дневные краски макияжа сменились на более мягкие. Полные губы Нина подкрасила помадой цвета розовой гвоздики, на скулы положила темные румяна, ногти покрыла серебряным лаком в тон украшению на шее. Веки она сделала синевато-серыми. В общем, на ней были все цвета мрачного английского неба. Густые черные волосы падали на серую кашемировую накидку. Зеркало отнеслось к ней по-доброму. Оно показало, какая она потрясающая.

Несмотря на долгий рабочий день и спешку в конце дня, Нина чувствовала себя собранной. Вызов, брошенный сегодня леди Элизабет, заставил ее принять решение. Смущение, охватившее ее в кабинете Тони, давно прошло, и Нина поняла, зачем ее пригласили туда.

Одежда, надетая на ней, стоила больше тысячи фунтов стерлингов. Она тратила много денег на красивые костюмы для работы, на туфли, пальто, на престижные аксессуары — как одна из руководителей компании «Дракон», она должна была покупать их в «Маркс энд Спаркс».

Ей надо много хорошей одежды, такой, какую Элизабет просто «унаследовала», подумала Нина, прихорашиваясь.

Удивительно, этот маленький, всего несколько квадратных футов, кусочек ткани, прикрывавший изгибы ее тела, стоит столько, сколько еще меньше года назад она тратила на жилье и еду в течение нескольких месяцев.

Элизабет и другие богатые молодые люди в «Драконе» смотрели на нее как на ничто. Выскочка, почти ребенок. Они даже не понимали, мрачно думала Нина, что она никогда не была ребенком. На ее долю не выпало такого везения.

Прошлое было тюрьмой. Она росла в грязной квартире. Ее мать была пьяницей. Насмешки в школе Святого Михаила из-за того, что она просто белая шваль. Ну и что? Ничего не изменилось. У нее была слабая надежда на Джеффа, но она обернулась предательством. Потом она снимала комнату по соседству с пьяными моряками, вынужденная отказаться от колледжа. Смерть Фрэнка.

Коннор вышвырнул ее на улицу. Выкидыш в темной, мрачной комнате.

Но она своего добилась. Она выбралась оттуда. Два года в «Долане», теперь в «Драконе», думала Нина. И никто не помогал, она всего добилась сама. Несколько дней назад ей исполнился двадцать один год; правда, она и не вспомнила про это до вечера. День рождения не казался Нине важной датой. Элизабет Сэвидж, может, и ее ровесница, но она моложе на несколько жизней. Пусть у нее нет опыта, пусть она ничего не умеет, но леди Элизабет все равно получает такую же зарплату, как Нина, она уважаемый человек в обществе. Только потому, что ей повезло родиться там, где надо.

Нина натянула на голову кашемировый шарф и подобрала юбки, осторожно переходя через Дин-стрит, на которой было грязновато. Она оделась красиво, но непрактично для сырого декабрьского дня. Девушка поспешила в двери клуба. Когда Нина сказала в приемной, что у нее встреча с лордом Кэрхейвеном, женщина расплылась в улыбке.

Это место стоило того, чтобы в нем побывать. Очень много шишек из масс-медиа, звезды разной величины. Нина сразу узнала пару актеров, популярного радиокомментатора. Был там глава одного из отделений «Хансон», люди из министерства финансов. Все они заинтересованно посмотрели на нее, когда она вошла в зал ресторана.

Внимание взволновало ее. Прекрасно, подумала она цинично. Мужчины везде одинаковы. Не важно, кто они и что они. Фигура, хорошенькое личико — и они у твоих ног.

Так почему бы ей не воспользоваться этим? Нина устала получать синяки. Устала быть крайним на поле, где играют по правилам большого бизнеса.

Тони Сэвидж — привлекательный мужчина. По «Дракону» ходили слухи, что она его любимчик. Элизабет никогда не упускала возможности окатить ее ушатом холодной воды. Нина уважала графа, хотя он и не нравился ей, она ему не доверяла. Однако он ее босс с неограниченной властью. Лорд Кэрхейвен славился тем, что любимчиков он делал богатыми, а врагов беспощадно губил. Она была уверена — он хочет ее. Возможно, она тоже его захочет. Может, настало время заняться собой?

Тони сидел за уединенным столиком в углу зала в том же костюме, что и на работе. Он встал, когда Нина подошла, подождал, пока она скинет шарф и пальто и предстанет перед ним в кобальтово-серебряном облегающем платье.

Она увидела, как в его глазах сверкнуло желание.

— Прекрасно выглядишь, Нина.

— Спасибо, Тони, — тихо ответила она.