Взятая кровь

Глава 1

Деми

Кровь Кольта скользит по моей ладони. Я отталкиваю его от себя, выкатываюсь из-под него и вытаскиваю нож из его груди. Мои руки трясутся.

Я бросаю оружие на кровать.

Нельзя терять время.

Я понятия не имею, сколько времени ему понадобится, чтобы вылечиться.

Бросаясь в ванную, я быстро мою руки. Красная вода льется в канализацию. Затем я смачиваю тряпку и вытираю тело. Сжимаю губы, отказываясь расстраиваться из-за того, что сделала. Этот ублюдок похитил меня. Конечно, он был милым после того, как они решили, что я достаточно особенная, чтобы не умереть, но это не отменяет всего ужасного дерьма, которое он совершил. Спасение Лекси тоже мало что меняет, ведь если бы не кровососы, с ней все было бы в порядке.

Теперь, поскольку они схватили меня, и Лекси была свидетельницей этого, она пришла, чтобы спасти положение, и по глупости была принята в качестве кровавой шлюхи.

Вытерев руки, я надеваю тренировочные брюки и рубашку, собираю длинные волосы в небрежный пучок, надеваю носки и кроссовки. Я на цыпочках пробираюсь в спальню, почти ожидая, что Кольт вскочит и схватит меня.

Он лежит на кровати лицом вниз, и я не вижу, открыты ли его глаза. В любом случае, он не пытается заставить меня остаться, и я на девяносто три с половиной процента уверена, что Кольт останется мертвым, пока я не выберусь из здания. Даже старым вампирам нужно время, чтобы исцелиться, верно?

Маленький голосок сомнения закрадывается в мою голову, говоря, что я переступила черту. Я отмахиваюсь от него, игнорируя эту тупую суку, потому что ну его нафиг. Он заслужил удар ножом. Более того, он выживет. По крайней мере, я не убила его по-настоящему.

Шевелись, Деми.

Я беру клочок бумаги и пишу небольшую записку, затем кладу на подушку рядом с ним. Я фиксирую записку ножом там, где Кольт точно ее увидит.

Время идти.

Закрыв дверь в тщетной попытке замедлить Кольта, я выбегаю из квартиры. К счастью, все еще находятся в клубе, потому что пока я иду к лифту, коридоры пусты.

Мое сердце колотится о грудную клетку; чтобы лифт добрался до моего этажа, требуется гораздо больше времени, чем мне хотелось бы.

— О, слава богу, — говорю я, когда двери со свистом открываются.

Лифт пуст. Я жму пальцем на кнопку закрытия дверей и нажимаю выключатель гаража. Мой желудок дергается, когда начинается спуск, и это не только из-за движения вниз.

Каждая секунда, когда я нахожусь в этом здании, — это момент, когда меня могут поймать. Шанс, что Кольт сможет проснуться и осознать, что я сделала. Или момент, где я могу столкнуться с другим недружелюбным вампиром.

У меня есть оружие, поварской нож, который я схватила из кухни на выходе, и который поможет мне уйти ровно от одного вампира.

Я могу только надеяться, что их не больше одного.

Двери открываются, и я выдыхаю, выбегая из лифта. Мои шаги болезненно громко отдаются эхом в бетонном гараже. Я мчусь к прекрасному «Ламборджини» Эвелин и дергаюсь за дверь.

Блять.

Закрыто.

Я проверяю следующую машину, гладкую двухместную машину, и морщусь, когда обнаруживаю, что она тоже заперта.

Один из этих клыкастых должен быть настолько глуп, чтобы оставить ключи в машине. Когда дверная ручка синего внедорожника не заперта, а ключи сияют, словно под лучом солнечного света в подстаканнике, я чуть не вскрикиваю от радости.

Возможно, я поехавшая, но я не тупая. Я благоразумно держу рот закрытым и сажусь в машину, громко выдыхаю, когда заводится двигатель. Выехав с парковки, выхожу в ночь, спасаясь от похитителей. Мужчины, которые заставили меня ненавидеть их и любить всех одновременно.

Широкая улыбка рассекает мои губы. Они думали, что поняли меня.

Я бы отдала немалые деньги, чтобы увидеть лицо Маттео, когда он узнает, что я сделала. Кольт, вероятно, не ожидал, что я направлю на него нож, хотя я несколько раз угрожала этим.

Идиоты.

Все они.

Тупые, глупые, идиоты.

Они пожалеют, что похитили меня.

Запомните мои слова, Кровавая мафия заплатит.

Я паркуюсь в нескольких кварталах от своей квартиры и использую пожарную лестницу, чтобы добраться до окна гостиной. К счастью, я оставила его незапертым, и оно открывается без особых проблем. Мои ноги касаются пола, и тогда, и только тогда, я чувствую, что мой пульс замедляется.

Прислонившись к стене рядом с окном и закрыв глаза, нахожу время, чтобы дышать и обдумывать свои действия.

Я здорово облажалась.

Зарезать Кольта, вероятно, равносильно подписанию мне смертного приговора.

Это только вопрос времени, когда они придут за мной.

Я ни за что не смогу здесь остаться. Это первое место, которое они проверят.

С этой мыслью, крутящейся в моем мозгу, я резко открываю глаза, полностью готовая собирать тревожный чемоданчик как можно быстрее. В моей квартире темно в ранний утренний час. Тьма длится всего несколько секунд.

Кто-то включает свет.

Я быстро моргаю, держа перед собой поварской нож.

Как он так быстро исцелился?

Когда мои глаза привыкают к внезапному свету, я вижу, что меня ждет не Кольт. Передо мной две женщины, обе знакомые, но по совершенно разным причинам. Одну я узнаю еще подростком, другая — выцветшее воспоминание.

— Привет, Деми, — говорит моя мама.

Я хмурю брови, пытаясь понять, что происходит. Почему она с мисс Хэммон, моей школьной учительницей истории, и почему мисс Хэммон носит кожаные штаны?

Моя мать — нет, донор яйцеклеток — делает шаг ближе.

— Не надо, — говорю я тихим голосом, поднимая нож в ее сторону. — Это будет не первый раз, когда я нанесу кому-то удар ножом, и поверь мне, мама, я бы без колебаний вонзила нож в тебя.

Обижена? Кто, я?

Никогда.

Ладно, я злюсь. Я не понимаю, почему она здесь, но главное, что она ушла от меня, когда я была ребенком. У меня есть настоящая мать, и этот человек не она.

Дурацкая фотография ее и моего биологического отца, которую я сохранила, — единственная причина, по которой я ее узнала. Всю свою жизнь я считала, что она никогда не вернется. И все же она здесь, на вид не старше тридцати, и улыбается мне так, будто я только что заняла первое место на конкурсе по правописанию.

— Почему ты здесь? — Я адресую свой вопрос мисс Хэммон. Я не могу заставить себя снова взглянуть на своего донора яйцеклеток. Это слишком больно, а я уже и так измотана. Из-за них пришлось отложить свой план.

— Мы пришли забрать тебя домой, — твердо, но по-доброму говорит моя учительница.

Если не считать кожаных штанов и моей матери, мисс Хэммон выглядит так же. Ее светло-каштановые волосы собраны в пучок, и у нее такой терпеливый вид, будто она ждет, пока я пойму, о чем она говорит.

— Это мой дом, — я использую нож, чтобы обвести комнату.

Женщина, которую я отказываюсь признать, вздыхает.

— Деметрия, я знаю, что ты, должно быть, расстроена, но если ты пойдешь с нами, мы сможем все объяснить.

Я смотрю на нее.

— Меня поражает то, что ты думаешь, что я буду слушать все, что ты говоришь. Ты потеряла право разговаривать со мной в тот момент, когда ушла. Ты слабачка.

Ее лицо искажается от разочарования, и она прищуривает глаза.

— Я твоя мать, ты не будешь…

— Я сделаю все, что захочу. Ты лишилась права разыгрывать материнскую карту. Ты не мой родитель, а даже если бы и была, я взрослая женщина.

Она кипит, ее грудь поднимается и опускается, когда она пытается контролировать свое дыхание. Может быть, она вот-вот сойдёт с ума?

Что ж, добро пожаловать в клуб, сука.

Мы все здесь немного сумасшедшие.

— Деми, — начинает мисс Хэммон, но я поднимаю другую руку, останавливая ее чушь про голос разума.

Я знаю эту игру. Она здесь, чтобы играть роль миротворца, пока моя мать пытается загладить свою вину.

— Я пока не знаю, что о тебе думать. Я не хочу этого разговора, и ты меня только задерживаешь. Если вы еще не поняли, я не хочу разговаривать ни с кем из вас.

Моя мать стоит на пути, поэтому я ударяюсь о нее плечом, проходя и направляясь в спальню.

Старательно игнорируя их, я достаю из шкафа рюкзак и беру с собой несколько смен одежды, обувь и дорожный набор туалетных принадлежностей. Я стараюсь не показывать им, как сильно их присутствие влияет на меня.

На самом деле я схожу с ума. Я понятия не имею, как справиться с этой ситуацией, и мне совершенно не нужна еще одна бомба, сброшенная мне на голову.

— Деми, — мягкий голос мисс Хэммон, когда она произносит мое имя. — Пожалуйста, позволь мне объяснить, прежде чем ты помчишься туда, куда собираешься?

Я усмехаюсь и застегиваю черный рюкзак, упихивая ногами содержимое, чтобы он полностью закрылся. Возможно, я психанула с вещами, но это мой первый раз, когда я убегаю от мафии.

В следующий раз я буду собираться более эффективно.

Накинув лямки на плечи, я натягиваю их потуже, чтобы сумка оказалась немного выше.

— Без обид, но мне плевать, что ты скажешь.

Что они могут мне предложить? Я взрослый человек, мне не нужна мама.

Мой донор яйцеклеток протягивает руку мисс Хэммон, которая гримасничает. Она достает из заднего кармана маленький конверт и передает его моей матери.

Я закатываю глаза и выхожу из спальни.

— Ты не сможешь спастись от вампиров в одиночку, — кричит мне вслед мама.

Застыв, я останавливаюсь и хмуро смотрю на нее через плечо.

— Ты следила за мной?

Она достает сложенные бумаги, расправляет их и жестом предлагает мне взять небольшую стопку. Я прищуриваюсь в ее сторону, все еще опасаясь ее в целом, но делаю шаг вперед и хватаю их.

Это мои фотографии. Страницы и страницы моего лица. Из начальной, средней школы, старшей школы, колледжа и совсем недавно меня за ужином с Маттео. На последней фотографии я крепко прижимаю рот к кровоточащему запястью Маттео. Он полностью сосредоточен на мне, и если бы я не знала этого ублюдка, я бы сказала, что его взгляд почти ласковый.

Я снова просматриваю их, морща лицо, когда меня охватывает ярость.

— Все это время я думала, что ты оставила меня навсегда. Что это должно доказывать? — Я трясу бумаги в руках, а после бросаю на пол. — Все это означает, что ты была здесь, но тебе не хватило мужества, чтобы растить меня самостоятельно.

— Я ушла, чтобы защитить тебя.

— Конечно, мама. Ты знаешь, что значит быть маленьким ребенком и потерять обоих родителей? Когда папа умер, ты мне была нужна больше всего. Ты. Ушла.

Ее брови сдвинуты вместе, а глаза наполняются стыдом. Она смотрит на фотографии на полу, открывая и закрывая рот.

— Что? Что ты можешь сказать, чтобы оправдать то, что бросила меня?

Мисс Хэммон кладет руку на плечо моей матери.

— Все в порядке, Мария.

Ну, по крайней мере, теперь у меня есть для нее имя получше, чем мама.

— Деметрия, — начинает мисс Хэммон своим авторитетным голосом, который я слышала на всех наших с ней уроках истории.

— Ты Охотник. Мы… — Она указывает на себя и Марию. — Охотники.

Внешне я не реагирую. Я держу глаза прищуренными, пытаясь собрать пазл. Маттео читал мне об Охотниках. Книга Ван Хельсинга. Это была история или что-то большее?

Моя кровь особенная, потому что я одна из них.

Блейз знал, кто я.

— Хорошо, — говорю я. — Это ничего не меняет. Хотела бы я сказать, что была рада видеть вас обеих, но это не так. Извините, но я пойду.

Когда я дохожу до двери, мисс Хэммон отходит в сторону с таким видом, словно жалеет меня.

Она мне очень нравилась в школе. Она всегда была доброй, и ее уроки по суперам были моими любимыми. На полпути к выходу я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом.

— Вы правда учитель?

Она одаривает меня печальной улыбкой.

— Нет.

Я так и думала. Я киваю и разворачиваюсь. Когда я подхожу к входной двери, меня останавливает голос Марии.

— Тебе не спрятаться от них в одиночку, Деми. Мы можем тебе помочь.

Я сжимаю зубы.

Черт побери. И снова очередной человек уговаривает меня остаться. Я чертовски ненавижу это.

— Как? — Я спрашиваю мисс Хэммон.

Мария издает тихий звук в горле, как будто она недовольна тем, что я ее игнорирую.

Отлично. Ей следовало подумать об этом, прежде чем бросать меня. Меня не волнует, какое у нее оправдание.

— У нас есть подруга, ведьма, которая поможет скрыть твой запах и скрыть твое местоположение от вампирских чувств.

— Где?

— В нашем лагере. — Мисс Хэммон смотрит на Марию. — Если ты пойдешь с нами, мы сможем присмотреть за тобой и научить тебя всему, что тебе нужно знать.

— Есть кто-то кроме вас?

Она кивает.

Мой полный ненависти взгляд находит мою мать.

— Ух ты, так там целая группа таких людей, как я? Я полностью понимаю, почему ты ушла.

Ее глаза становятся жестче.

— Ты не можешь судить меня, Деметрия. Если бы я не сделала этот шаг, чтобы защитить тебя, ты был бы мертва. Пожалуйста.

Я рассмеялась и подошла к ней, качая головой.

— О, это здорово. Спасибо, что бросила меня, не объяснив почему. Спасибо, что заставила меня думать, что ты ушла из-за меня.

— Деми, — отчитывает меня мисс Хэммон.

— Нет, правда. Огромное тебе спасибо. — Я останавливаюсь всего в нескольких дюймах от Марии.

На ее лице пробегает рябь от боли. Я не чувствую себя плохо.

Я знаю, что мне нужно делать, если я хочу узнать о своих силах и оставаться в безопасности вне досягаемости Кровавой мафии. Но это не значит, что я этому рада.

— Хорошо, я согласна. При одном условии.

Мисс Хэммон встречается со мной взглядом и выдерживает мой взгляд.

— Каком?

Грязная улыбка кривит мои губы.

— Этом.

Прежде чем она успела среагировать, я ударила мать по лицу. Кость хрустнула под моим кулаком. Она вскрикнула от удивления и закрыла нос обеими руками.

— Это только начало, — предупреждаю я ее. — Я тебя не прощаю и, вероятно, никогда не прощу. Единственная причина, по которой я иду с вами, это то, что у тебя есть нужная мне информация.

Мисс Хэммон обхватывает меня за талию и оттаскивает от Марии, прежде чем я успеваю ударить ее еще раз. Она намного сильнее, чем кажется, и никакие избиения не ослабят ее хватки. Я рычу низко в груди, отбрасывая свою голову обратно к ней. Однако она уклоняется от удара и сжимает меня настолько сильно, что я не могу вздохнуть.

— Я причиню тебе боль, если ты не остановишься, Деми. Не заставляй меня.

Невероятно трудно сопоставить стальной подтекст насилия в ее словах, с учителем, которого я знала раньше.

— Хорошо, но она меня не трогает.

Подняв подбородок к Марии, я издала мрачный смешок, увидев, что кровь залила ее лицо.

Глаза Марии горят огнем, что-то вроде ярости, с которой я познакомилась за последний месяц. Она разворачивается и пробивает гипсокартонную стену, издавая при этом яростный крик.

Думаю, это отвечает на вопрос, откуда у меня такой вспыльчивый характер.