Я беременна от вашего мужа

Глава 43

До того дня казалось, что всё получится, но после всё идёт кувырком. С Дарой ссоримся каждый раз, как видимся. Моя дочь постоянно в плохом настроении и я не знаю, почему, ведь она ничего не рассказывает. Близнецы перестают звонить, а младшая не отвечает на мои звонки.

На работе тоже не ладится. Люди словно ощущают моё состояние, слушатели не рвутся звонить в студию. Роман посматривает так, будто уже жалеет, что подписал со мной контракт. Страх, что меня уволят, добавляет горечи в дикий коктейль охватившего меня ужаса.

Лазарь Львович куда-то уезжает и долго не возвращается. Я верю, что он делает всё возможное, чтобы вернуть себе лицензию, но вакуум, который обрушивается на меня, тревожит и не даёт свободно дышать.

Неля изо всех сил старается выслушать меня и поддержать:

– Всё будет хорошо, Ирчик!

По её виноватому выражению лица и счастливому блеску глаз вижу, что мыслями она совершенно в другом месте и не могу винить. Подруга влюбилась, и у них с Глебом это взаимно. Я радуюсь их счастью, но каждый раз после встречи с этой колоритной парочкой вечером плачу в подушку.

– Не знаю, – вздыхаю и трогаю лоб. – Может, я заболеваю? Мне будто с каждым днём становится всё хуже… То на сердце давит, то глаза на мокром месте.

Неля хитро щурится и, отпивая кофе, ставит чашку и прикусывает нижнюю губу.

– Что? – заподозрив неладное, спрашиваю я.

– Сама не догадываешься? – она отчаянно сдерживается, чтобы не засмеяться.

– Нель, – смотрю с укором. – Намекаешь, что я старею?

– Не намекаю, – качает она головой. – Прямым текстом говорю. Ты влюбилась!

Вздрогнув, недовольно веду плечом:

– С чего ты взяла?

– Мы в кафе десять минут, – она смотрит на новенькие брендовые часы, – а ты уже тринадцать раз на свой телефон посмотрела. Будь это пять или семь раз, я бы посчитала, что тебе со мной скучно. А тринадцать…

Она замолкает и многозначительно смотрит на меня. Я с преувеличенным вниманием разглядываю её часы:

– Кстати, не видела их раньше. Красивые! Глеб подарил?

– Как догадалась? – удивляется она.

Я же радуюсь, что мы ушли от щекотливой темы и поясняю:

– Интуиция. Похоже, что сыщики неплохо зарабатывают.

– Действительно, – улыбается она и ведёт плечиком. – Но меня это не волнует. Даже если бы Зыков был курьером, думаю, всё равно бы влюбилась в него.

– Почему это?

– Он такой… Такой… – Она задумывается на минуту и, щёлкнув пальцами, улыбается. – Настоящий! Не осыпает красивыми комплиментами, но умеет парой слов дать понять, что я ему очень нравлюсь. Не кривит душой. Говорит, что действительно думает, даже если знает, что мне это не понравится. А ссориться с ним одно удовольствие! Впрочем, мириться ещё приятнее… Ир! Ты что, плачешь?

– От радости за тебя, – всхлипываю я и вытираю скользнувшую по щеке слезинку. – Ты бы видела себя со стороны. Так и светишься! А говорила, что больше ни одному мужику не поверишь.

– Зыков особенный, – счастливо вздыхает она, но вдруг мрачнеет и дёргает меня за рукав. – Ир… Твой пришёл.

Сердце ёкает, и я стремительно оборачиваюсь, но застываю на месте при виде Богдана. Он неторопливо идёт к нашему столику, и ему вслед оборачиваются почти все женщины. От мужа веет особой привлекательной аурой, и я признаю это. Высокомерный прищур тёмных глаз и меня когда-то покорил.

На Богдане костюм, который я узнаю, поскольку сама убирала его на антресоли. Английский бренд, он стоил сумасшедших денег, но оказался маловат. Сейчас же сидит идеально.

– Неля, – кивком здоровается муж с моей подругой. – Не оставишь нас? Мне нужно поговорить с женой.

– Нет, не оставлю.

– Пожалуйста, – цедит Агаев угрожающим тоном. – Ты же не хочешь, чтобы твоего сыщика арестовали?

– За что? – возмущаетя она.

– А причина важна? – ухмыляется Богдан, и у меня в животе всё холодеет. Когда мой муж стал таким монстром? – Министр весьма недоволен, что его личные переговоры предали огласке. Мне намекнуть, кто виновник?

Подруга вскакивает, секунду смотрит на него с бессильной ненавистью и страхом, а потом переводит взгляд на меня. Шепчет:

– Прости. Я подожду тебя снаружи.

Киваю, понимая, что иначе Неля не могла поступить.