Я буду рядом (СИ)

Глава 38

Дорога назад заняла меньше времени: теперь Мураду не приходилось петлять по проселкам, чтобы объехать большие города. За ними никто не следил. Для Чербицкого они вообще были мертвы. Наверное, он празднует долгожданное избавление от дочери! Мурад бросил взгляд на задремавшую Настю. После того как покинули гостиницу, они не перекинулись и парой фраз. Мурад физически чувствовал, как плохо Насте. Весь ее воздушно-легкий мир рухнул. Она и так была израненной птицей, прятавшей свою взлелеянную с детства боль за красивым оперением, а теперь с нее будто живьем содрали кожу. Мурад был мужчиной. Он видел много всякого в жизни. Почти ежедневно подвергался опасности. Знал, что такое терять близких, знал, что такое — ощущать за плечами зловонное дыхание смерти. Но он представить себе не мог, что должно было твориться на душе у Насти, этой веселой, искрящейся оптимизмом, радостной, хоть и избалованной, но абсолютно незлобной девочки. Что она должна чувствовать, поняв, что собственный отец нанял убийцу для нее? Что он же много лет заказал убийство Настиной матери? В голове это не укладывалось.

Настя проспала большую часть дороги — или сделала вид, что проспала, приткнувшись лбом к стеклу и закрыв глаза. Время от времени она открывала их и всматривалась вдаль, избегая взгляда Мурада. «Не хочет видеть в моих глазах сочувствие», — догадался он. С удивлением для себя Мурад осознал, что, казалось бы, в беспечной и порой глуповатой Насте скрывалась настоящая сила. Она стала совсем другой, не той взбалмошной стервой, какой предстала перед ним несколько месяцев назад.

В город они вернулись вечером. Мурад отвез Настю к себе в квартиру. Пока она принимала ванную, Мурад успел позвонить Алексею и Петру. С последним состоялся очень долгий и тяжелый разговор. Мурад не утаил от мужчины ничего. Тому сложно было поверить в то, что Саша, с которым он бок о бок проработал в доме Чербицких больше двадцати лет, оказался наемным киллером и выполнял грязную работу. Петр серьезно выслушал план Мурада и согласился помочь, сообщив, что последние две недели Чербицкий заперся в особняке, никуда не выезжает и даже никого не принимает.

Уже ближе к полуночи, когда Настя спала, приехал Алексей, привез кое-какую одежду для Насти. Они долго сидели с Мурадом на кухне, обсуждали завтрашний день.

— Все наши ребята, которых ты поставил на охрану дома Чербицкого, вернулись ровно тогда, когда был взорван твой дом в горах, — сказал Алексей.

— Убийца передал, что мы с Настей погибли, — кивнул Мурад, — и Чербицкий решил, что мои люди в доме ему больше не нужны.

— Именно. Как я понял, всю систему видеонаблюдения Чербицкий решил отключить. Хотя есть вероятность, что он посадит за мониторы своего человека.

— Ему больше нет нужды следить за территорией. Я вроде как мертв, Настя тоже. Бояться ему некого. Хотя он никогда особо и не боялся, — нахмурился Мурад. — Сволочь!

Они оба замолчали, а потом Мурад сказал:

— Завтра мы с Настей поедем туда. Петр нас пропустит, я договорился. Не думаю, что будет большой проблемой проникнуть в дом.

— Но неизвестно, что вас ждет там, — задумавшись, ответил Алексей. — Кто знает, сколько таких Саш работает на Чербицкого.

— Вот именно, поэтому ты с ребятами подъезжай заранее — если что, прикроете нас.

— Ты уверен, что тебе стоит везти туда Настю?

— А как еще? Мы должны вывести Чербицкого на чистую воду. Мало ли что сказал его охранник? Любой хороший адвокат докажет, что сам Чербицкий тут ни при чем, а он продолжит играть роль счастливого папаши, который рад внезапному воскрешению дочери.

— Еще, не дай бог, запудрит опять Настасье мозги, — протянул Алексей, — и она поверит.

— И такое может быть. Настя наивна… Была наивной. Ведь гораздо проще поверить в случайную ошибку, недоразумение, чем в то, что твой собственный папаша решил от тебя избавиться.

— Думаешь, что ваше внезапное появление заставит его во всем сознаться?

Мурад пожал плечами.

— Думаю, что он полностью уверен в уже состоявшейся победе. На этот раз ведь убийца не подстраивал несчастный случай и все сделал своими руками, в открытую. Саша обещал привезти Чербицкому тело Насти.

— Зачем ему тело? — удивился Алексей. — Не проще было бы его сразу спрятать.

— Нет, Чербицкому нужны деньги, а получить он их сможет только после Настиной смерти. Если она пропадет без вести, скорее всего, он не сможет до них добраться еще много лет.

— Я так ничего и не понял с этим наследством, — признался Алексей.

— Я тоже, но надеюсь, что завтра эта сволочь нам все объяснит.

Они обговорили все детали завтрашней поездки в особняк Чербицкого и распрощались. Мурад проверил оружие, которое привез ему Алексей. Соваться в пасть тигра с голыми руками он не собирался. Если надо будет убить отца, чтобы спасти дочь, Мурад сделает это без колебаний. Если для ее спасения ему придется умереть самому, он был готов и к этому.

Мурад потушил в квартире свет, вернулся в спальню и осторожно, чтобы не разбудить Настю, лег с краю. Сон не шел. Слишком сложным будет завтрашний день.

Они подъехали к воротам особняка почти в восемь часов утра. В домике охранников их уже ждал Петр. Он был один.

— Девочка моя. — Он с нежностью обнял Настю, которая бросилась в его объятия.

— Петечка, ты все знаешь, да? — спросила Настя. — Что это папа и Саша?

— Мурад мне рассказал, — кивнул он, отстраняясь и пожимая телохранителю руку.

— И про маму знаешь? — Голос Насти дрогнул.

— Про маму? — не понял Петр и перевел взгляд на Мурада. — А что про маму?

— Это Саша ее тогда убил… по приказу отца.

Мурад увидел, как глаза Петра заволокло ненавистью.

— Этого не может быть, — сказал он и тут же закашлялся, будто подавившись словами.

— Саша рассказал. — В голосе Насти не было больше никаких эмоций, только бездна отчаяния.

Петр провел ладонью по заросшему густой щетиной подбородку и посмотрел на Мурада с таким обезумевшим непониманием во взгляде, что Мурад вдруг осознал: Петр когда-то, давным-давно, был влюблен в Настину мать, а теперь его любовь, отцовская любовь, хоть ему и было за сорок и был он слишком молод, чтобы иметь такую взрослую дочь, перекинулась на Настю.

В глазах Мурада Петр увидел понимание и сказал, подтверждая его предположение:

— Я любил Настину мать. Надю все любили.

— Кроме папы, — резко бросила Настя.

— Нам пора, — беря ее за руку, сказал Мурад. — Где Чербицкий?

— В кабинете. Один. Видимо, ждет возвращения Александра. С шести утра как на иголках, наорал на меня, когда я был на кухне, и на Татьяну Сергеевну.

— Все правильно. Ночью я отправил ему с Сашиного телефона сообщение, что я, то есть Саша, буду у него в восемь.

— Войдите в дом с черного хода, там открыто, — посоветовал Петр. — Алла еще спит. Больше в доме никого нет пока.

Мурад с Настей вошли в небольшую дверь рядом с воротами и по краю пересекли территорию, отделявшую дом от центрального въезда на участок Чербицкого. Обогнув его слева, они прошли через открытую заднюю дверь и двинулись к кабинету. Мурад замер, прислушиваясь. Все было тихо. Он постучал.

— Ну наконец-то, — раздался нетерпеливый голос Чербицкого. — Заходи.

Мурад толкнул дверь, и Настя вошла в кабинет отца первой, Мурад — следом. Он закрыл за собой дверь.

Валерий Чербицкий, вскочивший из-за стола, когда услышал стук и подумал, что это вернулся Саша, удивленно уставился на дочь.

— Настя… — Голос его полнился недоумением. — Ты?

— Как видишь, — широко улыбнулась Настя. — Ты разве не рад меня видеть, папочка?

Чербицкий грузно осел в кожаное кресло. Всегда румяные щеки пошли пятнами. Мурад по глазам видел, как мужчина пытается понять, что известно Насте и как ему теперь себя с ней вести.

— Ты же говорила, что он погиб? — проскрипел Чербицкий.

— Кто? Мурад? Я пошутила, папочка. Видишь, мы оба живы и здоровы. Правда хорошая шутка? — засмеялась Настя. — Хотя до твоей ей далеко. — Ее смех резко оборвался.

— До моей? — Чербицкий перевел взгляд на дочь.

— Ну как же. Ты обещал за мной приехать. Я так ждала тебя. Ждала, ждала, ждала. И дождалась! — Улыбка сошла с лица Насти. — Убийцу Сашу, которого ты за мной прислал! — выплюнула она в лицо отца.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — побледнел Чербицкий.

— Неужели? — Настя взяла из рук Мурада сотовый Саши и прочитала сообщения вслух: — «Она с тобой?» — «Да». — «Только не додумайся привезти Настин труп в дом». — «Не переживай. Я не тупой».

Настя сверлила отца ненавидящим взглядом. Чербицкий опустил глаза, сложил руки на коленях под столом и сидел так несколько долгих минут. Когда он снова взглянул на дочь, это уже был совсем другой человек. Не тот, что мгновением ранее, опешив, смотрел на воскресшую дочь, не тот, чья губа задрожала от изумления и страха, не тот, чьи глазки забегали в попытке найти выход и придумать новую ложь. Нет. Этот Валерий Чербицкий снова был прежним самоуверенным дельцом, которого Мурад повстречал сначала много лет назад, зная, что он его должник, а потом летом этого года, когда Чербицкий пригласил Мурада Насте в телохранители.

— Ну, раз ты все знаешь, — губ Чербицкого коснулась легкая улыбка, от которой Настя отшатнулась, как от пощечины, — то давай обсудим, что ты будешь делать с этим знанием.

— За что ты так со мной? — спросила Настя. — Все дело в деньгах, да? Они важнее всего?

— А кто мы без денег, детка? Что бы ты делала вот без этого всего? — Чербицкий обвел рукой помещение, подразумевая все свое богатство.

— Я бы просто жила и была счастлива! — крикнула Настя. — Лучше уж быть бедным, но оставаться человеком, разве нет?

Чербицкий расхохотался.

— Святая наивность! Ты не знаешь, что такое бедность. Не знаешь, как оттуда выползать и зубами выгрызать себе дорогу наверх, — зло сказал он. — А я знаю. Мне все это досталось благодаря упорному труду, и терять то, что имею, я не намерен.

— Упорному труду? — презрительно фыркнула Настя. — Или убийствам? Ведь ты убил и маму!

Чербицкий уставился на Настю и долго молчал.

— Вижу, Сашу вы хорошо разговорили. Что ж, твоя мать сама отказалась жить со мной, узнав… узнав некоторые подробности моего бизнеса. У меня не было другого выхода.

Мурад видел, как мелкой дрожью дрожат Настины руки, безвольно повисшие вдоль тела. Ему хотелось схватить ее, вытолкать за дверь, подальше от ее отца, а потом размозжить его голову, стерев с лица надменную насмешку императора. Но он сдерживал себя. Насте нужен этот разговор, чтобы понять все до конца. Еще не время вмешиваться.

— И со мной у тебя не было другого выхода? — дрогнувшим голосом прошептала Настя.

— Видишь ли, детка… — Чербицкий потянулся, достал из коробки толстую сигару, срезал кончик и раскурил. — Я прогорел. — Он тут же рассмеялся и указал на сигару у себя в руке, мол, хороший каламбур получился. — Вложил огромные деньги в одно предприятие, а оно, черт бы его побрал, пошло ко дну. Почти все мои активы арестовали. Мне грозили суд и разорение. Нет, у меня, конечно, осталось бы кое-что в загашнике, хватило бы на то, чтобы открыть палатку с шаурмой. — Он зло сплюнул в пепельницу и продолжил: — Да еще вдобавок всплыли кое-какие старые делишки. Один журналюга раскопал. Ему мы, правда, быстро заткнули рот. Но, сама понимаешь, стоит одной ниточке выбиться — и все вязание коту под хвост. Единственное, что меня могло спасти, это наследство твоего деда. Ты не представляешь, насколько ты у меня богатая девочка.

— Почему я ничего не знаю об этом?

— Потому что нечего забивать твои и без того куриные мозги всякой ерундой. Ты бы, конечно, узнала об этом в свое время. Юристы Солодобникова тебя нашли бы. Но видишь, как получилось? Твое наследство мне понадобилось раньше.

— Почему Насте было не вступить в наследство? — спросил Мурад. — И тогда ты бы просто забрал у нее эти деньги.

— Э, если бы все было так просто! — Закинув ногу на ногу и задрав лицо, Чербицкий с упоением выдохнул сигарный дым в потолок. — Детка, твой дед меня терпеть не мог. Он был против нашего с Надей брака. Считал меня ничтожеством. Что ж, его можно было понять. У меня был слишком яркий и слишком бурный взлет на вершины делового мира.

— Ты хочешь сказать — слишком кровавый? — поморщилась Настя.

— Это все синонимы, детка, — усмехнулся Чербицкий. — Солодобников оставил все свое имущество внучке, то есть тебе, Настасья. Тогда, когда он умер, я не придал этому значения. Мое собственное состояние росло как на дрожжах. Однако теперь, когда мне до посинения нужны деньги, я, как оказалось, их не могу получить. Этот старый козел четко прописал в завещании, что ты не можешь передать деньги мне ни в каком виде: ни как опекуну, ни как партнеру, вообще никак. Ты даже не можешь все продать и обналичить имущество и акции, чтобы подарить все это мне. Твой дед специально сделал так, чтобы я ни под каким соусом деньги получить не смог.

— Но ты нашел способ, — понял Мурад.

— Нашел, мои адвокаты всю голову сломали, но нашли-таки одну лазейку. Настя унаследует состояние деда после того, как ей исполнится двадцать два, то есть в январе грядущего года. И вот тогда у меня точно не будет никаких возможностей. — Чербицкий задумчиво посмотрел на дочь, стоявшую перед ним понуро, как на эшафоте. — Однако твой дед не предусмотрел один единственный вариант, при котором я таки смог бы эти деньги заполучить.

— Настя должна была умереть ненасильственной смертью до того, как ей исполнится двадцать два, — догадался Мурад.

— А ты, оказывается, обладаешь зачатками разума, а не только горой мышц, — хмыкнул Чербицкий, и Мурад сжал кулаки, сдерживая бушевавшее в нем отвращение. — Все именно так. Если Настя умрет вследствие болезни или несчастного случая до своего двадцатидвухлетия, то деньги перейдут ее ближайшему родственнику, то есть мне. Дедуля не думал, что Настя умрет так рано, тем более не мог предположить, что я решусь убить собственную дочь. Хотя вот этот пунктик о ненасильственной смерти… — Чербицкий засмеялся и прищурился. — Старый черт, кажется, знал меня и видел насквозь.

— Твой киллер стрелял в меня в гостинице, — рявкнула Настя. — Это ты называешь ненасильственной смертью?

— Не горячись, не горячись, детка, — поднял руки вверх Чербицкий. — Тебя оказалось очень сложно убить, поэтому на этот раз я приказал Саше действовать наверняка. Твой день рождения не за горами. У меня катастрофически заканчивается время. Уж я бы нашел способ выдать твое убийство за самоубийство, поверь.

Повисла долгая пауза, которую наконец прервала Настя.

— Зачем ты нанял Мурада? — спросила она. — Убил бы меня по-тихому, и все дела.

— Все не так просто. Во-первых, адвокаты твоего деда наверняка бы начали расследование, а мне нужно было выйти чистеньким из этой заварушки. Когда неудачно взорвался твой автомобиль, здесь, в гараже, Алла подкинула мне идею. Мол, найми ты уже телохранителя! И я подумал: эврика! Я все сделал для защиты дочери. Никто никогда не посмеет заподозрить, что это я тебя и убил.

— Алла была в курсе? — опешила Настя.

— О, нет! Нет, конечно. Она просто кинула эту мысль, а я ее подхватил. Зная твой ужасный капризный характер, детка, я был уверен, что он, — Чербицкий кивнул на Мурада, — сбежит через пару недель. И он ведь сбежал, когда ты укатила с Кацем. Правда, эта проклятая жаба все испортила. До сих пор ума не приложу, кто ее подбросил.

— Это не твое распоряжение?

— Нет, в детские игры со страшилками я не играю, — развел руками Чербицкий.

— Я тебя ненавижу! Господи, как же я тебя ненавижу! — прошипела Настя. — Ты не человек.

— Человек, детка, человек. Со всеми причитающимися ему низменными страстями. Это ты у меня выросла в экзальтированном романтическом мире. Глупышка.

— Да пошел ты!

Настя развернулась к Мураду:

— Уведи меня отсюда, — попросила она.

— Пойдем.

Мурад направился к выходу. Не оборачиваясь, он бросил Чербицкому:

— В доме мои люди, и вот-вот приедет полиция.

— Плевать. Теперь уже на все плевать, — безразлично произнес Чербицкий.

За дверью послышались голоса. Мурад подошел к ней и отпер замок. Настя оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на отца. В руке Чербицкий сжимал маленький пистолет.

— Ты спутал мне все карты, — прошипел Чербицкий и направил оружие в спину Мурада.

— Нет, — прошептала Настя и сделала всего лишь один шаг, заслоняя собой Мурада.

— Настя! — закричал тот.

Чербицкий нажал на курок.