Я и моя Мура

Глава 10.

— Так? — уточняет Мурыся.

Я оборачиваюсь и смотрю на стол. Мурыся уже поставила пару тарелок и снабдила их вилками и ложками.

— Правильно, — соглашаюсь я и уточняю, продолжая возиться с завтраком:

— Ты решила мне помогать?

Мурыся садится, кладёт хвост себе на колени и, поглаживая его, поясняет:

— Котик, раз я на тебя зарычала... Я не хотела... Но раз уж так вышло... Раз я теперь твоя пантерочка...

— Будешь заниматься хозяйством?

Мурыся вздыхает.

— Ну да... Придётся...

Подмигиваю через плечо.

— Чтобы иметь право рычать?

Мурыся бросает застенчивый взгляд. Я откладываю нож, снимаю кастрюлю с плиты и начинаю вылавливать пельмени.

— Шучу. Между прочим: если ты будешь мне помогать по хозяйству — я смогу уделять больше времени тебе. Смекаешь?

Кошачьи ушки задорно подпрыгивают, и Мурыся кивает, обняв свой хвост.

— Можно начинать помогать?

Я киваю. Мурыся вскакивает из-за стола, хватает ложку...

— Ай!

— Твою мать!

Мурыся хватанула за ручку горячей кастрюли, неловко отдёрнула руку, кастрюля летит на пол, разливая кипяток с пельменями вперемешку. Я отскакиваю в угол, Мурыся запрыгивает ногами на кухонный диванчик, по дороге смахнув на пол одну из тарелок. Одной тарелкой становится меньше.

— Кибздец, — констатирую я. — Помогла.

Мура садится по-кошачьи и прижимает уши.

— Носом тыкать будешь? — осторожно спрашивает она.

Качаю головой.

— Носом в кипяток? Ну уж нет. Теперь буду учить иначе.

— Как?

Сажусь на диван рядом с ней и указываю глазами на лужу.

— Школа начинающей домохозяйки. Урок первый. Уборка.

* * *

Впору вешать табличку "Тихо, идёт воспитательный процесс". Сижу в уголке и смотрю, как моя киса убирает за собой. Мурыся старательно елозит тряпкой по полу и её задранный кверху полосатый хвост, покачиваясь словно мачта корабля, перемещается по кухне.

— Я сейчас похожа на лемура? — интересуется она.

— Немножко. Передохнуть не хочешь?

— Хочу. Но есть хочу больше. А ты разве не хочешь?

— Хочу.

— Может быть — поможешь, чтобы быстрее?

— Хитрая ты. Сама разлила...

Мурыся выпрямляется.

— А ты тоже виноват. Знаешь же, что я ещё ничего не умею. Почему не предупредил?

Чешу затылок и иду за второй тряпкой.

* * *

— Куда сегодня поедем? — интересуется Мурыся, заканчивая завтрак. Хотя по времени уже — скорее — обед.

— А это обязательно?

— Ты что — уже хочешь, чтобы я растолстела? Или, раз я начала тебе помогать, я могу не только рычать, но и толстеть?

— И при чём тут это?

— Но ты же всю неделю на работе. Я же не выйду погулять без тебя.

— А — ну да...

— Поехали купаться.

— А ты вчера не накупалась?

— Ну котик... Дома жарко, а там так хорошо... И Надю давай возьмём — с ней весело...

— Ты смотри-ка — уже командовать начинаешь, — усмехаюсь я.

— Котик, ну я же не командую, я же прошу... — смущается Мура.

— Ладно.

Закончив завтрак, звоню сеструхе. Она берёт трубку и лениво сообщает:

— Женёк, я в гостях у подружки. Пьём чай и смотрим фотки из Венеции.

— Подружка не в штанах?

— Не дави на мозоль.

— Не жарковато для чая?

— Не. У неё сплит. Муре привет передавай.

Возвращаюсь на кухню, отрицательно качая головой, и принимаюсь за посуду. Мурыся смотрит, как я мою свою тарелку, потом осторожно берется мыть свою.

— Женя, может быть — попробуем поиграть с Анфи? Она же предлагала.

— Анфи? У них же игра только осенью.

Мурыся с поникшими ушами мостит тарелку в шкаф.

— Какие-то они все скучные. Не играют, не купаются...

— У них другие дела есть.

— Да? Тогда понятно. У меня вот тоже дела теперь есть. Ты мне столько наподчёркивал... Я еле-еле за день одну страничку успеваю прочитать.

— Может — читаешь ещё очень медленно?

Мура захлопывает дверцу шкафа.

— Наверно... Кстати — а что такое ре-брен-динг?

* * *

Верно говорят — один дурак может за минуту столько вопросов задать, что сто умных за всю жизнь не ответят. А я ещё и пытаюсь сделать Мурысю... Хотя бы — интересной собеседницей. Пришлось залезть в Википедию и ответы на некоторые её вопросы искать там. Хорошо хоть она слушает терпеливо и ждёт, пока я найду ответ на очередной её вопрос. К тому же — приходится подбирать простые формулировки. Начинаю жалеть наших школьных учителей. Каково им с нами — балбесами — было...

— Консалтинговая компания — это такая компания, которая учит другие компании, как им работать лучше.

Мурыся ложится щекой на сложенные руки и трогает меня хвостом.

— Как школа для маленьких компаний?

— Не совсем. Консалтинговая компания сначала изучает, как работает та компания, которая пригласила консультантов. А потом даёт советы — что можно улучшить. Как тренер.

— Как всё сложно... Кошкой быть проще.

— Ну вот ты была кошкой. Тебе было просто?

— Конечно. Ты пришел — накормил, поиграл, поговорил со мной. Я для тебя помурлыкала. Завтра снова то же самое...

— Не скучно?

Мурыся пожимает плечами.

— Я привыкла. Накормили, приласкали, тепло... И ты всегда что-то новое говорил, а я понемножку запоминала. Только не всегда понимала.

— А сейчас тебе интереснее жить?

— Конечно. Раньше я спала целый день просто потому, что нечем было заняться. А теперь иногда засыпаю потому, что устала. Я и не знала, что это такое. Чуть что — легла и заснула.

Она говорит всё медленнее, глаза начинают закрываться. Я с улыбкой трогаю пальцем кончик её носа, и моя кошкодевочка слегка отскакивает, сразу просыпаясь. Я снова тянусь к её лицу пальцем. Мура захлопывает экран ноутбука и по-кошачьи запрыгивает мне на спину...

С пляжа мы вернулись под вечер.

* * *

— Женя, а что такое ре-брен-динг? — слышу я, входя утром в контору. Вопрос звучит так знакомо, что я бы не удивился, увидав на месте нашей секретарши свою котейку. Зависаю на несколько секунд и пялюсь на Дашку. Она разочаровано кидает в корзину бумажку для записей и усаживается на своё место за стойкой ресепшна.

— Тоже не знаешь. Значит — это не к нам.

— Дашка, ты точно в душе блондинка. Пол года здесь работаешь — и до сих пор не знаешь? Этим дизайнеры и креативщик занимаются.

— Да?

Секретарша выуживает из корзины небольшой белый квадратик.

— Тогда на — перезвони им. Кажется — у них заказ есть по этому... Бредингу.

Забираю листок с записанным номером мобильника. Хоть это догадалась сделать.

— Ребрендинг, — проговариваю я отчетливо. — Ре-брен-динг. Изменение бренда фирмы или товара с целью повышения привлекательности. У меня даже кошка это знает.

Дашка заносчиво хмыкает, снова утыкается в монитор и продолжает характерно щелкать мышкой. Не нужно заглядывать в экран, чтобы угадать — какой пасьянс она раскладывает.

* * *

Пашка сидит довольный, как нашкодивший кот. Похоже — у него выходные удались. Плюхаюсь за свой комп и, пока он загружается, разглядываю листик с телефоном. Михалыч уже допил свой кофе и что-то долбит на клавиатуре.

— Опять выходные дома просидел? — с нескрываемым чувством превосходства интересуется Егорыч.

— Зачем дома-то? — откидываюсь я на спинку. — На пляже с Мурысей дурака валяли.

Пашка наклоняется ко мне и шепчет:

— Сам ты дурак, Женька. Вчера такая девка классная без компании пропадала...

Шепот у Егорыча выходит не слишком-то тихий. Продолжая клацать по клавиатуре, Михалыч комментирует:

— Паша, ты чуешь — какие у вас классные девки, что Женёк им кошку предпочёл?

С трудом удерживаюсь, чтобы не заржать, глядя на стушевавшегося приятеля. Подмигиваю котейке, появившейся на экране, и берусь за телефон.

* * *

— И на кой мне это? — интересуюсь я, разглядывая нарисовавшийся на столе здоровенный пакет с кошачьим кормом.

— Это твоей кошечке, — заискивающе глядя мне в глаза, поясняет наша ходячая неожиданность.

— Ксения, но...

— Не волнуйся, это я купила по акции. На вторую упаковку давали большую скидку, а моя кошка столько не съест.

— Бери-бери, — подначивает Егорыч. — А то Мурыся ещё похудеет — кого обнимать будешь?

— Она это есть не будет, — отмахиваюсь я.

— Что значит — не будет? Отличный корм, уж точно лучше, чем твои пельмени, — продолжает настаивать Анатольевна.

Я смотрю на пакет с сомнением.

— Ты так говоришь, будто пробовала.

— Конечно... — выпаливает наша кошатница, и тут же поправляется: — В смысле — своей кошке я такое уже покупала. И она с удовольствием его ест.

— А ты бы ей попробовала пельмени дать. Может — ещё лучше бы пошли, — отрывается от просмотра новостей Михалыч.

— Никогда! Да я сама не стану эти пельмени есть! Мало ли — чего туда натолкают! — возмущённо выпрямляется Ксения.

— А моя ест — и ничего — довольна.

— Кошка должна получать правильное питание! Тогда и мех у неё будет красивый, и...

— Ксения, ну отстань уже, — пытаюсь я остановить разбушевавшуюся кошатницу. — Мех у неё и так в порядке.

Анатольевна возмущённо забирает презент и направляется к дверям.

— Кстати — что там с плитами? — напоминаю я вслед.

Анатольевна замирает на секунду, охает, возвращает пакет мне на стол и удаляется почти бегом. Я смотрю на подарочек и задумываюсь, пытаясь вспомнить — как в последнее время выглядит мурысин хвост.

* * *

Выкупал свою кису "с особым цинизмом". С пеной для ванны и шампунем. Она поднимала из воды загнутый кончик мокрого хвоста и называла его Лох-банным чудовищем. После такого цирка даже не хочется включать телевизор. Поэтому просто сижу на диване, а высушенная и расчесанная котейка лежит у меня на коленях поперёк и делает вид, что читает, подпирая голову руками. А я кладу ей руку на голову, мягко провожу по её чуть отросшим серым волосам, потом ладонь шуршит по короткой маечке. Когда я спускаюсь ладонью ниже — она поднимает хвост. Я глажу по полосатому хвосту... Кстати — что там Ксения говорила про мех? Да шикарный мех. Мура зажмурилась от удовольствия и мурлычет на полных оборотах. Я чешу её за ушком, касаюсь её носа и веду пальцем вверх, от чего она смешно морщится, потом снова прохожу кончиком пальца до самого хвоста. У Мурыси прорывается рычание, она смущённо хихикает, перестаёт мурлыкать и мечтательно произносит:

— Целый день бы так лежала...

— И даже без обеда? — хитро подмигиваю я.

Мурыся садится и вздыхает:

— Почему всё хорошее когда-нибудь заканчивается?

— Иначе надоест.

Мура закидывает хвост на колени и смущенно теребит кончик своего пушистого достояния.

— А я хорошая?

— Очень, — соглашаюсь я, не чуя подвоха.

К моему удивлению, Мурыся резко грустнеет, слезает с дивана и подходит к окну. Я подхожу к ней и заглядываю через плечо ей в лицо. Глаза моей кошки опять на мокром месте. Как же легко она раскисает...

— Что случилось, Мурыся?

Продолжая глядеть в окно, она вздыхает.

— Я тоже когда-нибудь тебе надоем.

— С чего это?

— Ты сам так сказал.

— Когда?!

— Хорошее надоедает, а я хорошая...

Я обнимаю её за талию и ненадолго задумываюсь.

— Хорошее надоедает, когда оно однообразное. Вот если бы ты только лежала и мурлыкала, ты бы со временем надоела, а ты всегда разная.

Кошкодевочка резко разворачивается у меня в руках и обнимает за шею. Её глаза ещё влажные, но она уже улыбается.

— Мне с тобой тоже не надоест. Никогда-никогда.

Я прижимаю её к себе... И всё больше жалею, что она наполовину кошка.

* * *

— Бодрое утро, пельменеджер, — выводит меня из задумчивости Пашка. — Встать-встал, а проснуться забыл?

— Проспал? — уточняет Михалыч.

— Пробка из-за аварии. С пол часа простоял, а потом ещё пришлось место искать, где припарковаться.

— Ясно. Тебе вчерашний клиент уже звонил.

— Да знаю, — отмахиваюсь я, усаживаясь за комп. — Он мне на мобильный дозвонился.

На экране загружающегося компа появляется кошачий портрет. И мысли тут же возвращаются к Мурысе. Что же с ней делать... Залезаю в и-нет и Файрфокс заслоняет от меня фон экрана.

— Ты почему вчера пакет не забрал? — слышу я недовольный голос отдела закупок. Анатольевна явилась с утра пораньше. Я бросаю взгляд на оставшийся на столе пакет.

— Ты сама-то пробовала читать — что туда натолкали?

— А что не так? — недоумевает Ксения. Она поднимает пакет и вчитывается, придерживая очки.

— Понятия не имею. Но Мурысе я эту труху больше не покупаю. Лучше что-нибудь нормальное приготовлю.

Ксения наклоняется ко мне.

— Женечка, ты так заботишься о своей кошке... Может быть — тебе нужна помощь?

— Анатольевна, не переживай. Я справляюсь. Лучше скажи — что там с плитами.

— Ну я ищу...

Лучше бы делом занялась, чем вокруг меня фигнёй страдать. Ругаться не хочется, и я издаю негромкий звук, похожий на рычание моей котейки. Анатольевну как ветром сдуло.

— Действенно, — поднимает большой палец Михалыч.

— Охренеть. Как ты это сделал? — интересуется Пашка.

Я пожимаю плечами.

— У Мурыси научился.

— Да — с кем поведешься, с тем и наберешься, — соглашается приятель. — Это на кого ж она так рычит?

— Просто — когда я её глажу.

— Фаф-фельный стаканчик... Что же будет — если она рассердится?

— Такую пантерочку лучше не сердить, — подмигивает Михалыч.

* * *

Вечером обнаруживаю Мурысю уткнувшейся лицом в подушку. При моём появлении она поднимает уши, потом приподнимается, открывает один глаз и смотрит на меня. Я уточняю:

— Устала?

До меня доносится тихое "угу", приглушенное подушкой. Я подсаживаюсь и глажу кошкодевочку по спине. Она изворачивается, прижимаясь ко мне.

— Котик, я же стараюсь, чтобы стать умной.

Я с улыбкой киваю и продолжаю её гладить. Она интересуется:

— Я ведь уже умнее любой кошки?

— Определённо.

Мурыся подвигается так, чтобы положить голову мне на колени. Поглаживаю её серые волосы. Они не одинаково серые. Это и понятно — она ведь была полосатой, поэтому одни волоски чуть светлее, другие — чуть темнее. Как будто она сделала мелирование — была такая мода у девчат. Я тогда подкалывал одну свою подружку, что она полосатая, как кошка. Почесав Мурысю за ухом, встаю и отправляюсь на кухню. Повалявшись ещё немного, Мура приходит следом и начинает накрывать на стол.

— Котик, ты сегодня опять готовишь что-то новое? — удивляется она, понюхав.

— Новое — это хорошо забытое старое, — усмехаюсь я. — Но такого ты ещё не ела.

Мура с готовностью усаживается за стол и глядит, как я смешиваю тресковую печенку с варёными яйцами.

* * *

Стоит задержаться утром — обязательно пропустишь что-нибудь. До обеда проездил на переговоры с клиентом. Появившись в офисе, первым делом слышу вопрос от секретарши:

— Что у тебя за кошка такая переборчивая?

— В каком смысле? — удивляюсь я.

Дашка хрумкает чем-то и продолжает вопросы:

— Породистая что-ли?

— Да как тебе сказать...

— Ясно — избаловал, — пожимает она плечом, снова кидает в рот что-то хрустящее и продолжает раскладывать пасьянс. В лёгком недоумении вхожу в отдел. У Егорыча на краю стола бумажка со следами съестного. Прихлёбывая кофе, он смотрит на меня с улыбкой в глазах.

— Похоже, можно тебе зарплату не добавлять, — заявляет проходящий через комнату начальник отдела.

— С чего это, Анатолий Павлович?

— Раз у тебя есть деньги кошку баловать... — пожимает плечами шеф.

— Что тут произошло? — интересуюсь я у Михалыча, проводив начальство взглядом.

— Анатольевна уже всех угостила тем кошачьим кормом, что ты забраковал. Между прочим — на вкус не так уж плохо.

Я хлопаю портфель на стол и почти бегу в отдел закупок.

— Ксения, ты мне плиты нашла?

— В одном месте обещали перезвонить...

Слов уже нет, и я громко рычу сквозь зубы. Анатольевна втягивает голову в плечи и хватается за телефон. Громко сопя, жду, пока она дозванивается. В конце концов она сообщает:

— Там ещё обед не кончился. Женечка, я обязательно им ещё перезвоню.

Выходя, громко хлопаю дверью.