Я и моя Мура

Глава 12

Квартира сияет чистотой. Зато Мурысю пришлось не только переодеть, но и выкупать — она обтёрла собой всё, что только можно было. Пожалуй — у меня щётка для машины чище, чем её голова.

— Мура, ты ведь уже не настолько кошка, чтобы так себя вести.

— Котик, ну мяу... — упрашивает киса, стоя под душем.

— Прекращай.

— Не могу, — кокетничает Мурыся. — У меня инстинкты проснулись.

— Инстинкты у неё... У тех, кто может выговорить это слово, инстинкты просыпаться не должны.

Киса вздыхает, опуская глаза.

— Спалилась...

Я закрываю кран и, зевая, начинаю её вытирать. И не надо на меня так поглядывать. Уж я-то этот взгляд знаю. Правда — по сравнению с некоторыми из бросавших на меня такие томные взгляды — Мурыся просто красавица. И ведь наверняка были уверены, что я поддамся на их женские чары... Мурыся умудряется поймать меня за руку хвостом.

— Не мешай. Сама бы уже вытерлась. Умеешь ведь.

— Ты делаешь это лучше, — кокетничает она.

От же "открытие"... Ну да — что-то она руками уже может, что-то — пока с трудом. Наконец — надеваю на неё самые глухие трусы из всего её гардероба. Из тех, что застёгиваются поверх хвоста. И самую длинную майку.

* * *

Вы когда-нибудь пробовали спать, когда по вам ползает кошка? А теперь представьте себе, что эта кошка размером со взрослую девушку и на ощупь мало от неё отличается. И эта девушка Вас зверски хочет. А Вы лежите и сквозь попытки заснуть изображаете из себя дзен-буддиста.

— Мурка, имей совесть.

— Мяу... — жалобно звучит за спиной.

— Надо управлять своими желаниями.

Киса тыкается лбом в спину.

— Не могу.

— Учись.

Она переползает через меня и пытается прижаться спиной.

— Не хочу.

— Надо.

— Мяу...

— Сейчас на кухню выгоню.

Судя по тому, что Мурыся переползает через меня и устраивается, прижавшись к моей спине — вариант с кухней её совсем не устраивает. Воспользовавшись затишьем — начинаю засыпать. Уже почти сквозь сон слышу:

— Котик, так ты меня совсем-совсем не хочешь?

Я молча поджимаю ноги.

* * *

Открываю дверь. На пороге стоит моя сеструха — такая же недовольная и не выспавшаяся, как и я.

— Женька, я что тебе — штатный гинеколог?

— А что мне — к ветеринару Мурысю везти? — киваю я на свою подопечную. Она стоит рядом и трётся щекой о мою руку.

— Ладно, — вваливается Надька в квартиру. Завалив Мурысю на диван, Надюха стаскивает с неё шорты и всё, что под ними, и начинает изучение.

— Свербит?

— Эээ... Ну да, — соглашается Мура.

— Одевайся, всё в порядке, — констатирует Надька. Зевнув, она бухается на диван на место поднявшейся Мурыси и вздыхает:

— Такой сон классный снился...

Мура, одевшись, присаживается рядом с ней и интересуется:

— Надя, а почему я хочу растолстеть?

— Все хотят.

— Ты — тоже? — удивляется Мура.

Надька кивает.

— Только пока боюсь.

— Это так страшно? — пугается Мурыся.

Надька пожимает плечами. Мура оборачивается на меня с опаской.

— Котик, почему ты мне сразу не сказал?

— Я тебе говорил вообще-то.

Мурыся встаёт с дивана и, придерживаясь ладонью за низ живота, проходится из угла в угол.

— А никак нельзя — чтобы не хотеть?

— Просто... Просто терпи, — зевает с дивана сестрица. — Похочется и перехочется.

Сев на диван, Мура наклоняется вперёд и свешивает уши.

— Ну да... Как всегда... — грустно соглашается она.

* * *

Пока готовил — пару раз заглядывал в комнату. Надюха улеглась досыпать, а Мура пристроилась с ней в обнимку. Сценка та ещё. Встряхиваюсь и возвращаюсь на кухню. Угораздило же... Через каких-нибудь двадцать минут готовки девчонки сделали мне комплимент — притащились на запах.

— Рыбка... — тянет сонная сеструха, заглядывая на кухню.

— Котик, я тоже буду. Немножко, — вторит ей моя сожительница, неуверенно шевеля кошачьими ушами.

— Отпустило немного? — с надеждой интересуюсь я.

Мурыся следом за Надькой усаживается к столу и качает головой отрицательно. Я ставлю на стол сковородку с жареной рыбой и предлагаю:

— Надюха, может — посидишь с ней пока? А я свалю куда-нибудь на выходные. Её же небось запах мой возбуждает.

— Ты так классно пахнешь, котик, — подтверждает Мура.

Сеструха, не поворачивая головы, переводит сонный взгляд то на меня, то на мою кису.

— Во-первых — у меня свои дела есть, — разочаровывает она, подумав. — А во вторых — ей от этого легче не станет.

— Это почему же?

— У тебя вся квартира тобой пахнет. Кровать и вещи — это уж точно. Вот мне оно надо — ловить её, когда она на стенку полезет? Или в шкаф за твоим грязным бельём.

— Я в шкаф уже заглядывала... — смущается Мурыся.

— А я-то раньше не врубался — чего тебя в шкаф тянет... — подпёр я рукой голову.

Уже приступив к процессу истребления жареного, Надька советует:

— Может — вам проветриться?

* * *

Недосып — страшная штука. Надькин совет я осилил воспринять только буквально, так что мы с Мурысей зеваем на реку с моста. Уж чего-чего — а ветра тут всегда хватает. Проветриваемся. Мура стоит в майке и джинсовой юбке, сжав колени и облокотившись на высокие перила.

— Кто-то мясо жарит... — сообщает она, принюхавшись.

— Ох и нюх у тебя...

Мурыся кивает и бросает на меня косой взгляд.

— Котик, а почему ты со мной никогда не гулял, когда я была просто кошкой?

— По-моему — ты сама не хотела. Забыла, как я тебя первый раз на улицу вытаскивал?

— Я помню... Но... А когда я сидела посреди комнаты и орала "Мяу"? В конце концов — мог бы в клетке меня вынести, в которой к маме возил.

— Ну... Тогда ты просто кота звала. Если бы я тебя вывел...

— Дурак ты, котик, — отвернулась Мура.

— Чего это я дурак? — щелкнул я её по кончику уха.

— Я тебя и звала. А ты не понимал. А теперь всё понимаешь, а не хочешь.

— Мура, не дури. Тебе что — кайф быть похожей на шар?

Мурыся задумывается на несколько минут.

— Котик, ты мне что-то не договариваешь. При чём тут "мяу" и шар? Почему я обязательно должна растолстеть? И почему я этого хочу? И почему все хотят?

Я зевнул.

— Я же сказал: поумнеешь ещё — объясню. Или сама поймешь.

— Хочешь сказать, что я дура?

Как же тяжело с ней. С тех пор, как она изменилась — я постоянно чувствую себя учителем. Зевнув, я потёр лоб кулаком и, дождавшись, когда уедет ревущий за спиной грузовик, сформулировал иначе:

— Ты не дура. Совсем не дура. Ты очень быстро всё схватываешь. Но ты ещё многого не знаешь. Поэтому кое-что просто не поймешь. Вот представь себе: если бы я начал тебя учить работать на компьютере, когда ты букв не знала. Ты бы поняла что-нибудь на экране?

— Не знаю, — поникла она ушами. Ненадолго задумавшись, она встрепенулась: — А ты будешь меня учить работать на компьютере?

— Немного погодя — обязательно, — соглашаюсь я, обрадовавшись переключению на другую тему.

— А потом про "мяу"?

— На колу мочало, начинай сначала... — подпёр я голову рукой.

— У кого что болит — тот о том и говорит, — бурчит в ответ Мурыся, отвечая одной папиной присказкой на другую.

* * *

Никогда ещё не заходил с Мурысей в продуктовый — побаивался, что у неё голова кругом пойдет от запахов. Или кинется к прилавкам с мясным. Или... Но сегодня — решился. И она сейчас к еде почти равнодушна, и — может быть — от меня хоть ненадолго отвлечётся. Вошли. Мурыся молча принюхивается. Возле овощных прилавков начала бормотать что-то себе под нос.

— Читаешь?

Она кивает и продолжает бормотать.

— А почему яйца киви зелёные и волосатые? — интересуется моя киса.

— Это не яйца. Это фрукты такие. Как яблоки или сливы.

— А что это за цифры возле названий? Это время? Или курс, как на РБК?

— Это цена. Сколько рублей надо отдать за...

— Значит — курс, — делает вывод Мурыся.

— Ага. Курс покупки яблок, — хохотнул я.

— Что я смешного сказала?

— Да так. Забавно получилось. Я бы до такого не додумался.

— А ты говоришь, что я не пойму! Рассказывай про "мяу"! — тут же требует киса.

— Мурыся, прекрати! — повышаю я голос.

— Мяу, мяу, мяу! — продолжает громко требовать она.

— Брысь! — орёт, вылетая из-за полок, охранник. Невысокий коренастый мужичок лет за пятьдесят.

Мурыся прячется за меня и шипит. Оглядев нас критически, он уточняет:

— Где кошка?

— Мяу... — робко признаётся Мура.

— Тьфу...

Охранник принимает профессионально-кирпичное выражение лица и удаляется мимо нас. Я кладу в корзину пару упаковок, и мы уходим в другую сторону.

* * *

Колбасный отдел Мурыся обнюхивает критически.

— Девушка, у нас все свежее, — недовольно замечает проходящая мимо обширная тетка в униформе магазина. Коротко дернув в ее сторону ухом, Мура продолжает свое занятие.

— Выбрала?

— Я ищу те сосиски, которые...

Беру с полки пластиковую упаковку.

— Так ты бы их долго искала.

— Ну да, так не пахнут, — соглашается моя киса, понюхав. Она медленно обводит взглядом полки и вздыхает.

— Не пахнут...

— Я же тебе говорила, что тут мясом и не пахнет! — раздается у меня за спиной. Оборачиваюсь. Сердитая покупательница уволакивает своего супруга, сопровождая действие возгласами:

— Это мясо даже мясом не пахнет! Идем отсюда!

* * *

Направляемся уже от кассы к выходу. Мура вдруг прячется за меня и начинает жалобно мяукать. Я не сразу понял — в чём дело. Навстречу, колыхаясь всем, чем только можно колыхать, движется обширнейшая тётка, про возраст которой спрашивать уже просто неинтересно. Разминувшись с ней, я зеваю и интересуюсь:

— Чего испугалась, киса?

— Это я могу такой стать? — шепчет она.

— Если не будешь за собой следить — можешь, — соглашаюсь я.

— Мяяу... — почти плачет Мурыся.

* * *

Вот мы и дома. Я, зевая, распихиваю покупки. Мура сжалась комочком в углу кухонного диванчика. Шерсть у неё на хвосте до сих пор стоит дыбом.

— Котик, так зачем этого хотят? — осторожно спрашивает киса. — Это же ужасно.

Я усаживаюсь рядом и начинаю объяснять:

— На самом деле всё сложнее. Вот так бывает — хочется одного, а в результате получается и то, что хочешь, и то, что не хочешь.

Мурыся глядит удивлённо, и я, угадывая её следующий вопрос, поясняю:

— Вот бывает так, что когда получаешь то, что хочешь, его нельзя получить, не получив и то, что не хочешь. Вот смотри: мне нравится тебя гладить, но это значит, что я ещё должен тебя кормить и одевать. А чтобы съесть что-нибудь вкусное, надо его приготовить. Понятно?

— Угу... — подтверждает Мура, вешая голову.

* * *

Я уже лежу, а Мурыся сидит у стенки, поджав ноги и обняв их руками и хвостом.

— Котик... Так значит — ты меня обманул?

— Где это я тебя обманул?

— Значит — я хочу чего-то другого? Ну... Не растолстеть, а того, чего нельзя получить, чтобы при этом не растолстеть?

— Угу... — мычу я, закрывая глаза. Но Мура укладывается на меня и требует:

— Тогда расскажи — что это?

— Тебе скажи...

— И ещё больше захочется? — догадывается киса.

— Вот когда сама поймешь — что это, тогда поговорим об этом ещё. А пока дай поспать.

— Так почему я должна это понять сама?

— Почему-почему... — зевнул я. — Потому, что пока ты не научишься такие вещи понимать сама — тебе это не положено.

— Куда не положено? — слышу я уже почти сквозь сон.

— Никуда, — буркнул я. И заснул.

* * *

Наутро первым, что я понял, стал тот факт, что уже не совсем утро. Солнце светит вовсю и часы намекают на то, что пора бы и пообедать. Мурыся спит рядом и ухом не ведёт. Но мордашка у нее довольная, будто я все таки удовлетворил ее кошачью потребность. Я даже невольно задумался — а вдруг... Хотя не мог я настолько крепко спать, чтобы такого не заметить. Осторожно поднимаюсь, стараясь её не разбудить. Мне это почти удаётся: киса просыпается ровно настолько, чтобы неразборчиво муркнуть и, перевернувшись, уткнуться носом в подушку. Помня про её острый слух, удаляюсь из комнаты на цыпочках. Только начал варить сосиски — на запах притаскивается заспанная Мурыся. Потягиваясь, плюхается к столу и, глядя на меня сонными глазами, сообщает:

— Котик, я хочу есть.

— А что ещё хочешь? — интересуюсь я на всякий случай.

Мура разводит ушами и, подперев кулачками щёки, задумывается.

— Ещё хочу... Нууу... Пока — только есть хочу. Ещё пить хочу.

— Выспалась?

— Угу, — кивает она ушами. Я-то тоже выспался и теперь понимаю — почему. У Мурыси закончились орательные дни, и как минимум на ближайший месяц наша с ней жизнь входит в спокойное русло. Надеюсь. Я вылавливаю сосиски на пару тарелок, выгребаю из другой кастрюли макароны, и ставлю всё это на стол. Мура, сложив руки на столе и примостившись на них щекой глядит на меня с улыбкой.

— Как хорошо... — мурлычет она, — И "мяу" закончилось, и ты дома...

— Угу. Можно отдохнуть, — соглашаюсь я, подцепляя вилкой макароны.

— Любовью заняться... — мечтательно соглашается киса, приступая к обеду.

Я чуть сосиской не подавился.

* * *

Сижу на диване — смотрю в телек. Молча. Мурыся мостится возле меня на коленках. Я не гляжу в её сторону.

— Котик... — осторожно зовёт Мура. Не дождавшись ответа, она недовольно интересуется:

— Женя, ну что я такого сказала?

— А сама не поняла?

— Я сказала про любовь. Ты что — меня больше не любишь?

Кажется — она готовится заплакать.

— Котик, ты обиделся на меня за "мяу"?

— А ты точно больше этого не хочешь? — кошусь я на неё. Она старательно мотает головой.

— Совсем?

Мотает головой уже в положительном смысле и начинает пристраиваться головой ко мне на колени. Я слежу за её телодвижениями одними глазами. Мура по-кошачьи трётся об меня и я чешу её за ушком. Сейчас она просто большая ласковая кошка.

— Киса... — шепчу я. Она мурлычет, переворачивается на спину и глядит мне в лицо. Я трогаю её щеку и она, прижав своей ладошкой мою, прикрывает глаза и трётся о мою ладонь.

— Какая же ты ласковая... — шепчу я.

Она подскакивает, снова становится на колени и вместо ладони пристраивается к моей щеке. Не удерживаюсь, чтобы не ответить на её кошачью ласку тем же. Кладу руку ей на спину и поглаживаю — так, как ей нравится. У меня над самым ухом прорывается тихое рычание. Слегка смутившись, Мура немного отстраняется и осторожно переспрашивает:

— Так значит... Ты меня любишь?

И тут до меня доходит. Для Мурыси любовь — это одно, а то, что она называет "мяу" — совсем другое. Что-то такое, чего она ещё не знает. Поэтому я приобнимаю её и шепчу с улыбкой:

— Конечно. А ты всё ещё сомневаешься?

* * *

Обидно было бы такой день просидеть дома. Но Надюха на всякий случай отсоветовала сегодня Мурысе купаться, и мы шляемся по парку. Причём не по тому, к которому она привыкла, а... Кстати — интересно: у нас во всех крупных городах центральные парки называются "Парк имени Горького"? Мура жмётся ко мне, мёртвой хваткой вцепившись в руку, но по сторонам головой вертит вовсю. На ней оранжевая юбка, моя красная майка и тёмные очки. Дужки очков пришлось немного подогнуть — ушки-то у неё хоть и не на макушке, но повыше, чем положено. Народу вокруг полно, но внимания на неё никто не обращает. Ни на уши, ни даже на хвост. Впрочем — оно и понятно. Уже пару раз нам попадались девчата с ободками, на которых торчат забавные ушки-на-макушке.

— Котик, а вон — мышки побежали, — сообщает Мура.

И верно: держась за руки, по дорожке парка бегут две мелкие с круглыми ушками на ободках.

— Мяф! — раздаётся у нас за спиной. Дружно оборачиваемся на знакомый голос.

— Приветик! Гуляете? — интересуется Анфи.

— Тип того, — подтверждаю я.

— Пошли — посидим в кафешке. Там сейчас наши собираются.

Мурыся дёргает меня за рубашку. Я наклоняюсь, и она шепчет мне на ухо:

— А мне можно туда?

— Почему бы и нет?