Я и моя Мура

Глава 6.

Хвала сестричкиной аккуратности и маминой запасливости. Благодаря им мы с Мурысей распихиваем в шкафу очередную кучу обновок. Как назвал это всё богатство мой родитель — "новые наряды со старыми дырками". Впрочем — дырки-то как раз новые. Мои дамы освободили меня от необходимости приспосабливать все эти вещи под Мурысю — проделали в нужных местах дырки для хвоста. Извлекаю на свет из пакета джинсовые шортики, кручу их перед собой и сообщаю:

— А вот в этом Надюха залезала на дерево.

— Она тоже — киса? — подмигивает Мура.

Хмыкаю.

— Мы на море ездили. Пошли в дендрарий, и ей захотелось что-то рассмотреть. Не помню уже — что.

Шорты отправляются на полку, и на свет вытаскивается юбочка. Обнаруживаю, что на ней дырки нет.

— Тю. Эту забыли — что-ли?

Мура берёт у меня юбку и вертит в руках.

— Эту я примеряла. Точно помню — перешивали. Во! Смотри!

И верно — юбочка-то двухэтажная. Верхняя юбка осталась целой, а в нижней — дырка. Надюха намодельерила покруче меня. Уважительно хмыкаю и заталкиваю следом за шортами.

* * *

— Котик, вставай. Уже девять часов, — раздаётся тихое мурлыкание у меня над ухом.

Открываю глаза. Правильно: на часах — девять с копейками. Закладываю руки под голову и интересуюсь:

— Ну и что, что уже девять? Сегодня же воскресенье — можно ещё поспать.

— А я дальше пока не запомнила, — со смущенной улыбкой поясняет Мурыся.

— Дальше десять, потом одиннадцать и двенадцать.

Киса зажмуривает один глаз и, целясь пальцем в настенные часы, бормочет:

— Десять. Одиннадцать. Двенадцать... А дальше опять один?

— Угу. Один час дня. Или тринадцать.

— Так один или тринадцать?

— Ну в программке же длинно писать "час дня". Поэтому пишут время от полуночи. Тринадцать. А на часах только двенадцать делений. Но утро-то от вечера и так отличишь.

— Ясно. Значит, чтобы узнать — когда будет время по программке, надо...

— Надо к тому, что показывают часы, прибавить ещё двенадцать.

— Прибавить... — повторяет Мурыся задумчиво.

— Это уже математика.

— Так сложно... Как люди всё усложняют.

Хмыкаю и приподнимаюсь, пытаясь дотянуться до пульта.

— Если тебе не нравятся сложности — сиди и смотри в окно. А я включу телевизор.

Мурыся, торопливо одёргивая ночнушку, вскакивает с постели и завладевает пультом первой.

— И куда будешь нажимать?

Мурыся давит на кнопку и... На экране возникают "Их нравы". Она довольно плюхается обратно в постель, прижимается ко мне спиной, обнимает пульт обеими руками и замирает. Ни одно из её действий не вызывает у меня и тени недовольства, так что приобнимаю свою кису за талию, которая у неё всё-таки есть, и смотрю телевизор вместе с ней. Ведущий начинает прощаться, и тут Мурыся спрашивает:

— А ты не хочешь приготовить что-нибудь, как в "Едим дома?"

— Не. Лениво так возиться.

— Ну котик... — канючит Мурыся, старательно притираясь ко мне. — Оно же — наверно — такое вкусное...

— Хочешь попробовать — приготовь сама.

Телевизор моментально гаснет. Мурыся уселась и глядит на меня с обидой и непониманием.

— Женя, ты с ума сошел? Ты хочешь, чтобы кошка тебе готовила?

Поднятый от возмущения хвост задирает ночнушку, ушки торчком, глаза вытаращены... Гляжу на неё с усмешкой, подсунув руки под голову.

— Мурыся, ты уж определись: или ты живешь на правах кошки со всем вытекающими "нефиг", или учись руками не только есть.

— Тогда нефиг гладить меня, как девочку. Гладь как кошку, — обижается она.

— Ой — ты посмотри. Она уже обиделась.

Мурыся откладывает пульт и старательно на меня дуется, постукивая кончиком хвоста себя по ноге. Вытаскиваю одну руку из-под головы и медленно поглаживаю её по хвосту двумя пальцами. Подумав, Мурыся немного придвигается, не меняя выражения своей округлой мордашки. Моя рука шкодливо перебирается с кошачьего хвоста на девичью ногу и тут же хвост подсовывается под гладящие пальцы. Ещё минута раздумий с подёргиванием ушами. Хвост плавно сползает в сторону, снова открывая доступ к той части Мурыси, которая на кошачью уже не похожа. Ушки расслаблено опускаются... Мурыся мягко вытягивается на постели, приобнимает меня и просяще смотрит в глаза.

— Котик, ну... Ну я же... Я же только недавно... Я же все равно не сумею так... Ну давай просто позавтракаем...

— Пельмени сварить?

— Угу... И со сметанкой... — вымурлыкивает моя киса.

Чешу её за ушком и нехотя встаю.

* * *

Завтракаем под "Непутевые заметки". "Ваш Д.К." бубнит свой текст, а на экране в просветах между пальмами накатываются волны океана. И среди волн развлекаются купающиеся. Просто сидеть и завидовать им — дело последнее, так что предлагаю:

— Поехали — тоже поплаваем.

— Туда? — навостряет уши Мурыся.

— Не — поближе. Не океан, зато и волны помельче.

Мурыся кивает и принимается вылизывать тарелку.

— Ты что творишь? Неприлично так.

— Сметанку жалко.

Оценивающе смотрю на свою тарелку... И слизываю небольшую сметанную запятую.

* * *

Столько воды Мурыся ещё не видела. Расположились с ней у берега на маленькой полянке, прикрытой нависающими со всех сторон ветками. Конечно — я бы предпочёл, как обычно, приехать сюда с какой-нибудь... Впрочем — под определение "какая-нибудь подружка" Мурыся тоже вполне подходит. Что уж совершенно точно — ни с одной из своих подружек я столько не обнимался в постели. На Муре один из многочисленных сестричкиных презентов — закрытый купальник, в который Надюха несколько раз влезала ещё школьницей, а потом... Стала выше и привлекательнее. А на Мурысю он как раз. Она сидит, обхватив колени, и в такт набегающим на берег волнам постукивает по постилке кончиком хвоста.

— Ну что — освоилась?

Мура кивает.

— Полезли купаться?

Мурыся начинает стаскивать с плеча бретельку купальника.

— Ты чего это? — останавливаю я её рукой.

— А разве можно залезать в воду одетой?

— Конечно. Это же купальник. Он специально — чтобы купаться.

— А почему ты раньше меня купал без купальника?

— Потому, что я купал тебя в ванной. Там никто чужой не увидит. А на реке может кроме нас оказаться кто угодно.

— Значит — нельзя, чтобы меня чужие видели без одежды?

— Ну да.

— Но никого ведь нет.

Её ухо дёргается, а через считанные секунды и я различаю доносящийся с воды гул. Киваю ей в сторону реки. Мимо пробегает маленький катерок.

— Понятно?

Мурыся кивает.

— Тогда пошли.

Она осторожно подходит к воде, держась за мою руку. Вода по-речному мутная и уже в паре метров от берега дна не видно. Мура поёживается и ступает осторожно, приподнявшись на цыпочки. Но мы отходим от берега дальше. Она старательно поднимает хвост, стараясь сохранить его сухим. Вздрагивает и тихо ахает, когда гребни небольших волнушек начинают шлёпать её по тому месту, где начинается купальник.

— Холодная... — канючит моя киса.

— Конечно. Это сначала. Ты же на солнце пригрелась. А потом ещё и вылезать не захочешь.

— Правда?

— Ага. Это всегда так. Ты резко окунись — и будет порядок.

— Я боюсь.

— Ну и ладно. Смотри.

Отпускаю её руку и плюхаюсь. И ложусь на воду лицом вверх. Чуть шевеля руками, медленно плыву мимо застывшей столбиком Муры. Она похожа на Надьку, когда та была школьницей. А ещё — на девочку-кошку с одной анимэшной картинки — тоже с немного растерянной улыбкой и в похожем купальнике. Мура осторожно наклоняется, опуская в воду руки и продолжая держать хвост над водой.

— Смелее. Ты же в ванне плавала, — подбадриваю я.

Наконец — Мурыся решается. И плывёт ко мне. Как все кошки — по-собачьи. Я становлюсь на дно — здесь мне уже по плечи. Она подплывает и уцепляется за меня. А, попытавшись встать на дно, уцепляется в испуге ещё крепче.

— Я здесь не достаю.

— Эх ты, кошка-крошка.

Обнимаю её и выношу не берег. Она старательно держится за меня руками и ногами. Разумеется — хвост безнадёжно промок.

— Слезай.

— Мне холодно. А ты тёплый. Можно — я ещё так повисю?

Она действительно дрожит. И просяще смотрит мне в глаза. Она сейчас даже не кошка. Она — маленькая девочка, которая в первый раз пришла на реку. Поэтому я просто стою и прижимаю её к себе. А она прижимается головой к моему плечу. И обвивает мою ногу мокрым хвостом. И мне почему-то очень хорошо. И — кажется — ей тоже.

* * *

Лежим на покрывале и смотрим на подкатывающиеся волны. Пробивающееся между веток солнце греет нам спины.

— Вэ... О... Лэ... Гээ... О... Нэ... — читает по буквам Мурыся на борту проходящего по реке танкера.

— Волгонефть, — не выдерживаю я.

— Что за слово такое странное?

— Это танкер, который с реки Волги возит нефть.

— Это ту, из которой бензин для машин делают? — уточняет Мура.

— Он самый. На каком канале услышала?

— На твоём РБК. А что такое баррель?

— Бочка такая. Пошли — ещё искупаемся.

Мурыся отрицательно качает головой.

— Нет, там теперь грязно. Там же танкер прошел. А они загрязняют окружающую среду.

— Сегодня не среда, сегодня воскресенье.

— Тогда пошли, — с готовностью вскакивает Мура.

* * *

— Поняла? В воде мёрзнешь тогда, когда не двигаешься.

Мура кивает ушами и продолжает грести. Показал ей, как плавать "по-лягушачьи" — брасом, и она старательно осваивает новый способ. Проплыв немного, она встаёт и включает кошачье любопытство:

— А по-каковски ещё можно плавать?

— Ещё есть "батерфляй" — бабочкой. Но там очень много силы надо. Я сам так не могу.

Мура задумчиво оборачивается и я вижу, что у неё за спиной вода как-то странно завихряется.

— А я сейчас попробую... По-крокодилячьи.

Мура ложится на воду и начинает извиваться всем телом. Ещё и её хвост изгибается, словно плывущая змея. И действительно — понемногу плывёт.

— Не. Так тяжело, — делает она вывод через минуту.

— Наверно — для этого надо быть крокодилом.

— Не хочу крокодилом. Ты тогда не будешь меня обнимать.

Чешу затылок. Как её звали... Не помню. В общем — я тогда в весёлой студенческой компании основательно тяпнул, а наутро проснулся с таким крокодилом... С тех пор завязал.

— Да. Я столько не выпью.

* * *

Просохший и тщательно расчесанный серый хвост вернул полосатую пушистость. Солнце ещё довольно высоко, но мы уже грузимся в машину. Я-то в порядке, а вот Мурыся, не привыкшая загорать, уже заметно покраснела. В общем — я решил не рисковать. Понемногу выбрались с берега на дорогу. Впрочем — как водится, это ещё не дорога, а просто укатанная колея. Как в известной поговорке: "Дорогой русские называют то место, по которому собираются проехать". Мура сидит рядом с довольным видом и немного жмурится от яркого солнца. Мысленно отмечаю, что надо будет купить ей солнечные очки... Вот что значит — за рулём нельзя отвлекаться. Под машиной заскрежетало, я неудачно дёрнул рулём, и мой опелёк замер, гудя мотором и поднимая пыль одним колесом.

— Что случилось? — на всякий случай интересуется Мура, не придавая происшедшему большого значения. Когда я с Таней... Или с Катей... Как же её... В общем — когда я в прошлый раз так же засел — это для начала была паника с истерикой. А моя хвостатая трусиха... Просто ещё не догадывается — чем это грозит. Ладно. Вылезаю и начинаю изучение ситуации.

— Ты нашел что-то интересное? — раздаётся у меня над ухом.

— Ага. Нашел ямку для колеса.

— А для чего она тебе? Поиграться?

— Вот уж поиграемся сейчас — так поиграемся. Мы застряли вообще-то.

— Мяу... — жалобно произносит моя киса, до которой — похоже — дошло.

Наученный горьким опытом, лезу в багажник и достаю складную лопату. Ковыряю твёрдую глину перед колесом и предупреждаю:

— Если что — подтолкнешь.

— Ездовая кошка — это уже перебор! — почти цитирует Мурыся кота Матроскина.

— Если ты сядешь за руль — я могу побыть ездовым менеджером, — подмигиваю я через плечо.

— За руль?! Мяу!!

Через считанные секунды одна кошкодевичья сила уже уперлась руками в багажник и готова помогать восьмидесяти лошадинным.

Чтобы не убирать далеко — сунул лопату за спинку сиденья. Даю немного газу и понемногу отпускаю сцепление. Поглядываю в зеркало на Мурысю. Похоже — старается. Старушка Астра потихоньку, скребя днищем, трогается с места, и вот — я уже еду. Заранее присмотрел в нескольких метрах впереди место, где можно остановиться и спокойно подождать. Но тут моя киса отмачивает такое, чего я никак не ожидал. Испуганно взмявкнув, она бросается вперёд, запрыгивает на крышу, хватается за край открытого окна и через считанные секунды уже сидит, свернувшись калачиком, рядом со мной. И глядит с подозрением.

— Ты что — хотел меня тут оставить?

Давлю на тормоз.

— Мурыся, ты сдурела? Мне надо было на ровное место выехать — а тут я бы тебя подождал.

— Да? — переспрашивает она с ноткой недоверия.

— Мура, с чего ты вообще такую глупость вообразила?

Она сидит, обняв колени, и глядит куда-то вниз.

— Не знаю. Но я стою — а машина от меня уезжает. И не останавливается. Я так напугалась...

— Дура ты, кошка. Как же я тебя брошу, а?

— Но я же тебе мешаю.

Придвигаюсь к ней, сколько позволяют торчащие рычаги. Кошачьи глаза снова на мокром месте. Я осторожно провожу пальцем по её влажной щеке и улыбаюсь.

— Нет, я тебя никогда не брошу. Честно.

Мурыся шмыгает носом, обнимает меня за шею... В общем — она снова разревелась.

* * *

По асфальту до дома ехать не больше получаса. Проревевшаяся киса уже весело вертит головой, будто и не было небольшой истерики. Я поглядываю на неё с усмешкой. Хотя понимаю — ей было совсем не до смеха. У меня-то одно из самых ярких воспоминаний детства — это когда я потерялся в универмаге. Папа заспорил с мамой, зазевавшейся у прилавка, а меня привлекла какая-то картинка в соседнем отделе. Я и сверни за угол. А когда выглянул обратно — а их нет. Откуда я знал, что они мотаются по всему магазину и меня ищут...? Остановившись на светофоре, протягиваю руку и чешу Мурысю за ушком. Она довольно мурчит и тянется за рукой.

— Мррр...

— Мурыся, а вот если бы ты не помогала — так ещё неизвестно, как бы я из этой ямы выбрался.

— Да. Вот видишь — я тебе помогла. А ты говорил, что я только есть могу, — мурлычет она, подставляя голову под мою руку.

На светофоре загорается зелёный, и мне приходится отвлечься от обоюдно приятного процесса. Но разговор продолжаю:

— А если бы ты мне ещё больше помогала — и мне было бы легче.

Мурыся задумывается, и я вижу, что эта тема для неё пока слишком сложная. Подмигиваю:

— Ладно. Всему своё время.

* * *

Только въехали во двор — на лавке во дворе замечаю знакомую личность. Блондинка в розовой майке. Как там её... Лиза? Интересно — как она сюда попала? Впрочем — не моё дело. Мурыся, поправляя шортики, вылезает из машины. Стоило выйти мне — та самая блондинка подскакивает и с ходу заявляет:

— Привет, чувак. Всё шифруешься?

— С чего бы это мне шифроваться? Я никуда и не девался, — отвечаю я, не глядя на Лизу.

— Шифрование применяется для предотвращения несанкционированного доступа при передаче информации, — сообщает моя хвостатая любительница образовательных передач.

— Слышь, япоша, не дави интеллектом, — огрызается блондинка. Подойдя ближе ко мне, она подмигивает и предлагает уже более ласково:

— Так что, чувак? Зайдем или сразу к тебе на хату валим?

— Вали отсюда, редиска. Или всю жизнь на аптеку работать будешь.

У меня за малым не выпала челюсть. Потому что Мурыся шипит слова, которые она могла слышать только ещё будучи нормальной кошкой.

— Хрена се у тебя секьюрити! Так вот для чего ты такие бабки отвалил! — прячется за меня блондинка.

— Действительно — свали по-хорошему, — прошу я, взглянув на свою сердито прижавшую уши кису. — А то знаешь — кошки чувствуют, когда их хозяину кто-то не нравится. Ещё порвёт.

— Пасть порву, — тихо обещает Мура.

— Ну в натуре. Ты крутой аж охренеть, — отступает блондинка за Опель. — Правильно тебя Дашка вычислила — не может чувак, у которого на такую кошку бабла хватило, на такой тачке ездить и в панельке жить.

— Отвали.

Мурыся поднимает хвост и начинает с шипением подкрадываться, обходя стоящую машину.

— Бля! — произносит блондинка прежде, чем рвануть в сторону автобусной остановки. Смотрю ей вслед. Надо же — на каблуках, оказывается, тоже можно очень быстро бежать. Юная соседка из третьего подъезда шарахается от бегущей, тоже провожает её удивлённым взглядом и машет нам рукой.

— Кот! Мурыся! — орёт она на весь двор.

— Привет! — отвечаю я в том же тоне и тихо говорю:

— Мурыся, умница.

— Ты же не хотел с ней разговаривать? Я правильно поняла?

— Всё правильно.

* * *

Подошедшая быстрым шагом Анфи достала платок и, протирая очки, поинтересовалась:

— Народ, так вы в контакте есть?

— Нет. А зачем?

— Тю... А на игры вы ездите?

— Нет.

— Тю — блин... Я-то подумала...

— Подожди. Что за игры?

— Ну там... Всякие. Ролевые. Мурыся, я тебя когда в первый раз увидела — сразу решила, что ты из наших.

— Нет. Я просто... С моим котиком... — смущенно улыбается моя киса, теребя в руках кончик хвоста.

— Жалко. Ну... Тогда пока.

— Погодь. Что за игры-то — расскажи толком. А то я слышал что-то...

Порывшись в сумочке, Анфи извлекает свой телефон, несколько раз тыкает в экран и показывает мне страничку вконтакта.

— Запомнишь?

— Постараюсь.

— Зафрендишь меня, а у меня в друзьях остальных найдешь. Ну и там — фотки посмотришь. Ладно — я побежала. Мяф.

— Теперь мы будем играть не только вдвоём, а ещё и с Анфи? — интересуется Мурыся, проводив Анфи взглядом.

— Посмотрим, — пожимаю я плечами. — Надеюсь — на её друзей ты не будешь давить интеллектом.