Я иду тебя искать

Глава 15

На следующий день, когда я стояла за прилавком «Маслинки», лихорадочно пробивая покупателям многочисленные банки с зеленым горошком, консервы и прочие продукты, которые в преддверии Нового года пользовались большим спросом, в магазин вдруг вошла моя мать.

Я вытаращилась на нее, словно сова, потому что до этого она никогда ко мне не приходила. Мать вообще вычеркнула меня из своей жизни в тот момент, когда бабушка оформила документы на опеку. Но больше всего меня поразили перемены в ее виде – она была одета вполне прилично, в новый спортивный костюм, светлый пуховик и пушистую шапку, глаза были ясными, а лицо помолодело лет эдак на восемь.

От Лили я знала, что мать отпустили, и она вернулась в квартиру. Также Сомова сообщила, что пока никаких гулянок по соседству не наблюдается, а еще ошарашила меня заявлением о том, что Катя ищет себе работу.

«Ко мне в магазин что ли устраиваться пришла?», – промелькнула в голове странная мысль. Когда поток покупателей схлынул, мама робко приблизилась ко мне, сняв шапку и комкая ее в руках.

– Привет, Марина, – поздоровалась она.

– Здравствуй, – спокойно ответила я. – Ты по делу или как?

– Я поговорить хотела. Точнее, прощения попросить…

Она замолчала, опустив глаза в пол – видно было, что слова даются ей с трудом. Я терпеливо ждала, пока она наберется сил.

– Ты прости меня за все, – тихо выдавила она. – Знаю, прощения мне нет, и все же… Я вот решила новую жизнь начать. Работу подыскала… Хожу на собрания в центр помощи.

– Я очень рада за тебя, – искренне ответила я. Мне было жаль эту женщину – несмотря на то, что теплых чувств у меня к ней не осталось, в глубине души я надеялась, что она сможет взять себя в руки и быть счастливой.

Как бы там жизнь не повернулась, какой бы плохой не была, она – все еще моя мать. Я протянула ей руку, и она ухватилась за нее в ответ, сжав мои пальцы.

– Если что-то понадобится, обращайся, – добавила я. – Я помогу. И Лиля тоже.

– Спасибо. Спасибо за то, что не бросила меня, как я тебя, – мать заплакала, потом, вытерев слезы ладонью, сказала: – Я знаю, что прошлого не исправить, но ты… Если захочешь, ты приходи ко мне в гости. Если вдруг… Если сможешь. Я тебя буду ждать.

Мы обе осознавали, что вряд ли сможем снова стать матерью и дочерью, но я поняла, что она хочет донести, и кивнула.

Мама аккуратно достала из кармана маленький сверток и положила на прилавок.

– Это тебе. Откроешь в Новый год, – сказала она, и, попрощавшись, вышла.

Я задумчиво осмотрела сверточек – прямоугольный и твердый, внутри что-то похожее на книгу или коробочку. И убрала его в сумку, чтобы не забыть на работе.

«Если мать действительно исправится, то расскажу ей про Вику», – решила я, возвращаясь к работе.

Вечером следующего дня я стояла на вокзале, подпрыгивая от холода. Встречающих было немного – два-три человека сновали по перрону, маясь от ожидания, и я спряталась в маленьком ларечке, где торговали пирожками, чтобы не околеть от холода.

Вика с Лешкой вышли почти первыми. Я бросилась к ним, растопырив руки. Вика уронила маленький рюкзачок на землю, и кинулась ко мне в объятия, завизжав.

– Марина, это правда? – спрашивала она, смеясь. – Правда, да?

– Да, да, – кивала я, разглядывая ее.

За то время, что Вика провела в деревне, она заметно похорошела. Исчезло затравленное выражение из глаз, пропали синяки от бессонницы, кожа стала сиять, а на щеках появился здоровый румянец.

– Даже не верится, что все закончилось. Что я могу жить, и не оглядываться назад, – прошептала она. – Марина, спасибо тебе. Господи, я даже не знаю, как сказать, что счастлива!

Она закружила меня в танце, а Лешка неожиданно достал телефон и сфотографировал нас.

– На память, – пояснил он.

– Первая фотография, – улыбнулась Вика, прижавшись ко мне.

– Имейте совесть, холодно же, – возмутился Лешка, поднимая Викины вещи. – Давайте вы дома продолжите хохотать и плакать, как безумные?

– Черствый ты человек, Алексей, – сурово сдвинула я брови. – Нет в тебе ни капли сентиментальности…

– Неправда, – неожиданно заступилась за него Вика. – Когда я про Рика рассказывала, он чуть не заплакал!

Риком звали Викиного пса, того самого, которым Виктор шантажировал ее, а потом убил бедное животное. Сестра вмиг погрустнела, зло поджав губы, и тряхнула головой, отгоняя плохие воспоминания, а Лешка притворно возмутился:

– Я же просил не говорить это Марине!

– Идемте уже, – поторопила я их. – И вправду холодно.

Беспрестанно смеясь, словно маленькие дети, мы добрались до Лешкиной квартиры, сгрузили все вещи, и разошлись: я отправилась на кухню, чтобы приготовить нехитрый ужин, Вика прошмыгнула в душ, а Алексей побежал в магазин, потому что в холодильнике у него было шаром покати.

– Душа мне не хватало больше всего, – простонала Вика, появляясь на кухне в теплых домашних штанах и Лешкиной футболке.

Я озадаченно уставилась на нее. Вытащив из шкафа две чашки, она заварила нам чай, и бодро спросила:

– Чем помочь? Я, правда, мало что умею. Могу картошку почистить.

– Картошку еще не принесли, – вздохнула я, и решилась наконец поговорить о ее дальнейшей судьбе.

То, что Лешка нянчился с ней почти год, а потом еще и скрывался две недели в деревне – геройский поступок, но продолжать так нещадно эксплуатировать друга я не могла. Не может же Вика жить у него бесконечно! Он вполне молодой и симпатичный парень, в конце концов, ему тоже необходимо искать свою любовь.

При мысли о любви сердце противно заныло, и я решительно сказала:

– Вик, по поводу жилплощади…

Сестра перевела на меня удивленный взгляд. Документы ей сделал Лешка, воспользовавшись своим служебным положением, так что с этим вопросов не было. Работа тоже найдется, а вот квартира…

Конечно, я всегда могла забрать Вику к себе – в тесноте, да не в обиде. Но там Люська с дядей Мишей, у которых намечается свадьба, а зал – проходной, поэтому я подумывала снять Вике квартиру. Я могу переехать вместе с ней, а свою комнату продать, скажем той же Люське, или сдать ее…

В общем, вариантов было много, и нужно рассмотреть каждый, чтобы все остались довольны.

– Ты зовешь меня к себе? – улыбнулась Вика.

– Да, в общем-то, – кивнула я. – Лешке тоже надо личную жизнь строить, понимаешь? Он, конечно, мой друг, и сделает все, что я попрошу, но…

– А своего друга ты не забыла спросить, чего он хочет? – пробурчал Алексей, втискиваясь на кухню с пакетами.

Я осторожно сказала:

– Леш, да я же знаю, что ты не признаешься, даже если тебе некомфортно…

– Мне комфортно, – отрезал Алексей. Вика уставилась на него, пряча улыбку, и я внезапно поняла, что уже видела такой взгляд.

У себя в зеркале.

– Подожди, – ахнула я. – Только не говорите, что вы…

– Мы с Лешей, – Вика взяла слово, и запнулась, – как-то так получилось…

– Я люблю ее, – прямо сказал Алексей, и уставился на меня. – И хочу, чтобы Вика осталась жить здесь. Но решать, конечно, ей.

Я бестолково таращилась на них, переводя взгляд с сестры на друга.

– А мне почему вы не сказали?

– Мы недавно поняли, – счастливо улыбнулась Вика. – Там, в деревне. То есть, мне Леша с самого начала понравился… Но он был таким вежливым и внимательным, и я решила, что он нянчится со мной из чувства жалости.

– Ты выглядела как затравленный зверек, – нахмурился Леша. – Я лишний раз к тебе подойти боялся, думал, ты меня за руку укусишь.

Вика расхохоталась, вытирая слезы на глазах. А раньше она бы сжалась в комок и замолчала, абстрагировавшись от всех. Прогресс был на лицо, и я возблагодарила интернет за возможность заниматься с психологом удаленно, а также Лешку, которому хватило сил, терпения и, как выяснилось, любви.

Остаток вечера я любовалась влюбленными, которые украдкой сплетали пальцы вместе и обменивались смущенными взглядами. Когда время приблизилось к полуночи, я засобиралась домой, не забыв пригласить Вику и Алексея на празднование Нового года к нам.

– Стой, я тебя провожу, – нахмурился Лешка.

– Не надо, такси вызову, – отмахнулась я, проходя в прихожую.

Еще минут десять мы обнимались с Викой, затем я пообещала написать, как доберусь до дома. Таксист ждал у подъезда, и при ближайшем рассмотрении я разглядела довольную Санькину физиономию.

– Все катаешься, – беззлобно усмехнулся он.

– А что поделать, – вздохнула я, залезая в салон.

– Надеюсь, не к колодцу?

– Нет, домой.

– Ну слава Богу, а то у меня последний заказ, – вздохнул Санька. – А чего грустная какая?

– Настроение подводит, – хмыкнула я.

– Тю, – фыркнул Санька. – Возьми тигренка.

– Что? – не поняла я.

– Тигренка, – Санька пошарил рукой на сиденье, нашел маленькую игрушку в виде рыжего тигренка и протянул мне. – Сувенир на Новый Год.

Я взяла в руки игрушку, оказавшуюся теплой и приятной наощупь. И невольно улыбнулась. Санька, встретившись со мной взглядом, лукаво подмигнул, и лихо помчался по пустынным улицам в сторону моего дома.

Новый год мы встречали дружной компанией у нас дома, решив не звать посторонних. Таким образом, в тесной гостиной уместились Лешка с Викой, я, и дядя Миша с Люськой. Плавно войдя в зал, подруга торжественно водрузила на стол запеченного гуся – где она только его достала, Господи, и устроилась рядом с женихом.

Меня почему-то усадили во главе, но я не особо возражала, радостно болтая о предстоящей свадьбе с Люськой. Вика с Лешей рассказывали дяде Мише свою невероятную историю любви – тот потихонечку прикладывался к бокалу с игристым, и охал на трогательных моментах.

– Без пяти двенадцать, – вдруг ахнула подруга, бросаясь за пультом.

По телевизору началась речь президента, мы все вскочили, Вика принялась судорожно писать желание на листочке, чтобы потом поджечь, бросить в бокал и выпить. Я улыбалась во все тридцать два зуба – почему-то было так весело и хорошо, что губы не смыкались обратно.

Чокнувшись, мы выпили, хором прокричав:

– С Новым годом! Счастья!

Вика активно пережевывала бумажку, которая не сгорела до конца, дядя Миша зажег бенгальский огонь, и радостно заулюлюкал. А потом настала пора обмениваться подарками – я извлекла коробку, которую протянула Люське.

– Это вам, – скромно сказала я, потупив глазки.

Подруга нетерпеливо разорвала упаковку, и заорала от счастья.

– Да ты с ума сошла? Это же дорого!

– А я копила весь год, – смеясь, ответила я, глядя, как Люська тычет дяде Мише в лицо сертификатом на поход в салон красоты. – Кто там хотел брови себе погуще сделать?

Дядя Миша с любопытством заглянул в коробке и просиял от счастья, вытащив железный ящичек с набором инструментов.

– Ой, Марина, то, что я хотел, – восторженно прошептал он. – Вот угадала, так угадала!

– Это тебе, – протянула я Вике конверт. Внутри была вложена наша с ней фотография, и деньги – я посчитала, что Вика, как молодая девушка без работы, нуждается в личных средствах, которые может потратить по своему усмотрению.

Леше я подарила охотничий нож, о котором он давно грезил, и еще два теплых банных халата для них с Викой.

– Теперь наша очередь, – решительно объявила Люська, и достала из шкафа маленькую коробочку. – Это от нас с Мишуткой.

Я открыла бархатный контейнер и замерла, разглядывая цепочку, на которой покачивалась перламутровая жемчужина.

– Ты же любишь море, – неуверенно сказала подруга. – Вот, мы подумали, что тебе подойдет.

Я обняла ее, расплакавшись, и плаксиво протянула:

– Мне очень нравится. Спасибо, Люсь… Чтобы я без тебя делала…

– Вляпалась бы в неприятности, – машинально ответила подруга, и рассмеялась.

– А это от нас, – подпрыгивая от возбуждения, крикнула Вика.

Я приняла некий предмет, упакованный в коричневую бумагу. Аккуратно разрезала, сняла первый слой…

– Вика, это ты нарисовала? – потрясенно спросила я.

Сестра кивнула, а я продолжила рассматривать необычайно нежный портрет. На нем я стояла на фоне моря, в белом платье, позади меня поднимались волны, а волосы трепал ветер. Придерживая шляпу одной рукой, я счастливо улыбалась с картины.

– Я же занималась раньше, – застенчиво пояснила Вика. – Вот, потом в деревне от скуки тренировалась, вспоминала.

– Это чудесно, – обняла я ее. – Спасибо огромное! У тебя же талант!

– Да ладно, – засмущалась Вика.

Но главный сюрприз ей преподнес Леша. Выйдя на минутку в коридор – я, естественно, знала, зачем, он вернулся с корзинкой в руках, и протянул ее Вике. А я смотрела, как меняется ее лицо – с веселого на потрясенное, а потом – на безумно-счастливое.

Не сдержавшись, она зарыдала, беря на руки коричневого щенка, который тут же лизнул ее в нос.

– Он, конечно, не заменит твоего Рика, – сказал Леша. – Но он тоже будет любить тебя, и надеется, что ты полюбишь его в ответ.

– Я уже, – всхлипнула Вика, и мы все рассмеялись.

Спустя полчаса я, не привлекая внимание гостей, тихо ушла в свою комнату и достала подарок от мамы. В свертке обнаружились пять фотографий, бережно замотанных в плотную бумагу. Я вытащила первую – на ней молодая мама стояла под руку с мужчиной, у которого были мои глаза.

Они улыбались на фоне парковой аллеи. На обратной стороне было написано:

«Катя и Лёня. Вместе навсегда».

На второй мама была уже с животом. Третья показывала диван, на котором лежал пуховой конверт, рядом – мама и тот мужчина. Оба они с любовью смотрели на розовощекого младенца.

Четвертая фотография была сделана уже в маминой квартире – я сидела на коленях у мужчины, а мама целовала его в щеку. На пятой была только я, спящая на диване, и мама, сидевшая рядышком, а глаза у нее были полны боли и тоски.

Я перевернула фотографию. На обороте размашистым почерком была свежая надпись:

«Марина! Мужчина на снимках – твой отец. Мы очень любили друг друга, но еще больше любили тебя. К сожалению, он погиб, и я не смогла справиться с этим горем. Прости меня. Мама».

Зажав рот рукой, я зарыдала. Почему бабушка никогда мне этого не говорила? Почему сказала, что отцу я была не нужна?

Господи, если бы я знала раньше…

«Еще можно все исправить», – мелькнуло в голове приглашение мамы к себе домой.

Кое-как успокоившись, я полезла в тумбочку за конвертом Влада. Открыла его – оттуда вылетел белый листочек. Всхлипывая, я прочитала записку:

«Мечты должны исполняться».

И все. Нахмурившись, я полезла в конверт и обнаружила там билет на самолет. Вылет – 2 января, в семь вечера.

В комнату зашла Люська, обеспокоенная моим отсутствием, и потрясенно уставилась на билет.

– Это от него? – кивнула она.

– Да.

– Поедешь? – спросила Люська.

– На море? Ты шутишь? – произнесла я. – Конечно, да.

Я улетала в спешке, с одной сумкой, решив взять минимум вещей. Провожать меня вызвались Люська и Вика – торопливо расцеловав обеих, я бегом бросилась к самолету, чувствуя, что еще чуть-чуть – и начну реветь.

В крохотном городке неподалеку от Туапсе было ветрено. Закинув вещи в гостиницу, я первым делом бросилась на набережную, где гуляла до посинения, а потом еще час сидела на лавке, смотря вдаль.

Все мои надежды оправдались с лихвой. Море было потрясающим. Таким красивым, что у меня дух захватывало, когда я разглядывала свинцово-белые облака и серо-голубые волны.

А потом почувствовала на себе чей-то взгляд. Медленно обернулась.

Влад шел ко мне по набережной, засунув руки в карманы. Я поднялась со скамейки и сделала шаг ему навстречу.

А потом он не выдержал, ускорился, и продолжил свой путь почти бегом. Я бросилась к нему в объятия, уткнувшись носом в холодный ворот куртки, и заплакала.

– Тише, ну чего ты, – он погладил меня по волосам, отстранил от себя, и, взяв за подбородок, поцеловал. – Я боялся, что ты не приедешь.

– Как я могла? Такой шанс побывать на море, – всхлипнула я, пытаясь ехидничать.

Влад рассмеялся, прижал меня к себе.

– Марина, я жутко по тебе скучал.

– Ты даже не попрощался, – я толкнула его в грудь кулаком. – Просто уехал!

– Я уехал завершать свою карьеру, – устало улыбнулся он. – Но не знал, получится, или нет. Таких, как я, просто так не отпускают.

– Но у тебя получилось? – с надеждой спросила я.

– Я же здесь, значит, да. Теперь я полностью твой, – заверил он меня, целуя в кончик носа. – Ты вся ледяная. Бегом в отель.

Мы побежали в гостиницу, почти не разговаривая по пути, только крепко держались за руку. Администратор проводила нас понимающим взглядом, а я только и успела повесить табличку «Не беспокоить», прежде чем оказалась в его объятиях.

Уже позже мне на ум пришел жуткий вопрос.

– А если бы у тебя не получилось… Что тогда? – прошептала я, замирая от страха.

Влад поцеловал меня в макушку, и повыше натянул одеяло на мои плечи.

– Тогда бы ты просто увидела море. Это самая малость, что я мог для тебя сделать.

– Боже, никогда больше не говори этого, – содрогнулась я от мысли, что Влада могло больше не быть.

– Все это осталось позади, Марина. Я никогда и никуда тебя не отпущу, – неожиданно властно произнес он. – А теперь скажи мне то, что я так давно хотел услышать.

– Спасибо за билет? – лукаво усмехнулась я.

Влад притворно рассердился, легонько укусив меня за плечо. Я ахнула, расхохоталась – было щекотно, и принялась отбиваться.

– Все, все, – завопила я, и намного тише добавила: – Я люблю тебя.

Он замер, поднял голову, посмотрел в мои глаза, и сграбастал меня в охапку, расцеловывая все лицо.

– И я тебя, моя морская девочка, люблю. Очень.

– Как же я рада, что нашла тебя, – довольно вздохнула я.

– Это я тебя нашел, – уточнил Влад. – Искал пропавшую девушку, а нашел… Любовь всей своей жизни.

Чудеса случаются, и не только под Новый год. Главное – верить.