Я не дам тебе развод

Глава 20

Эльза

Пробуждение было ранним и приятным, хоть и спала я новом месте и уснула с трудом. Сначала я услышала «мама». Не успела открыть глаза, как вынуждена была зажмуриться, иначе маленький пальчик высверлил бы мне глазные яблоки. И тут же по щеке прилетела увесистая оплеуха.

У моего маленького зайчика уже по-мужски тяжелая ручонка. Поймала ее и пощекотала поцелуем сладенькую ладошку.

— Доброе утро, мой крохотулька… — бережно опрокинула проказника на подушку и защекотала губами маленький животик, показавшийся из-под задравшейся пижамки с медвежатами. С улыбкой слушала заливистый смех сына.

Самый радостный звук на свете.

Вот и славно. Сынок в прекрасном расположении духа. Хорошо, что не оправдались мои опасения о том, что он будет капризничать в чужом для него месте.

Бросила взгляд на дверь, и настроение улучшилось в разы. Вспомнила, как ночью сопел за нею мой недовольный муж, когда притащил поднос с едой.

Я в это время стояла прямо за стеной, боясь, что Давид начнет тарабанить по двери и требовать присоединиться к ночной трапезе. Но он сдержался. Постоял всего минуту, и потом тихо закрылась дверь в его спальню.

Не хотела ему открывать, хоть в чем-то показала протест.

Я встала, потянулась с удовольствием и прошла к огромному окну. Одним движением, как в кино, раздернула в стороны тяжелые шторы. За стеклом шелестели ветви деревьев, пока еще зеленых. Но вскоре листья опадут.

Интересно, где мы с сыном будем собирать желтые и красные листья?

— Мама, ням, — Матвейка отвлек меня от дум, тянул ко мне руки, требуя завтрака.

В Швейцарии его завтраком почти всегда кормила бабушка, давая мне поспать еще немного. Обычно я работала в интернете до поздней ночи, поэтому мама была на подхвате.

Здесь мамы моей нет. За ребенка я отвечаю одна.

Надела домашний халатик из голубого шелка и подхватила ребенка на руки. Сначала ванная и нелюбимые Матвейкой водные процедуры.

Умывшись, мы спустились вниз. Я еще помнила, где находится кухня, сразу пошла туда, по пути развлекая сына лопоухим зайцем из плюша. Он вовсю рассматривал дом и без конца лопотал.

— Доброе утро, — поприветствовала экономку в чистеньком фартучке с рюшами, которая крутилась вокруг хозяина, уже готового отправиться на работу. Ну да, Давид для нее центр вселенной же. — Матвейка, скажи папочке: «Доброе утро!»

— Фр-р-р — выдохнул малыш и засмеялся.

— Доброе утро, — улыбнулся Давид, вставая из-за стола и целуя сына в щеку.

Мужчина посмотрел на меня, собираясь проделать то же самое, но я отшатнулась. Не до такой степени мы муж и жена, чтобы проявлять вынужденные фальшивые нежности.

От него повеяло дорогим парфюмом, и волна возбуждения непроизвольно прокатилась по моему телу. Он красив в идеально сшитом костюме. Чисто выбрит, так и хочется провести пальцами по его гладкой щеке.

Отвернулась, чтобы не сделать этого нечаянно. Дыхание перехватило, и в голову полезли ненужные мысли.

Интересно, а свою эту, лохудру белобрысую, он тоже целовал по утрам, уходя на работу? И это видела та же самая экономка, с которой нам придется находиться в одном доме?

— Что ваш ребенок ест по утрам? — не совсем дружелюбно спросила она, повернув ко мне корпус и доставая из шкафа маленькую кастрюльку.

— Своему ребенку я могу сама сварить, — прохладно ответила я ей и усадила сына на стул и отошла к плите.

Давид кинул взгляд на наручные часы. Опаздывает, видимо. Потом тяжело вздохнул, будто взвалил на себя непосильную ношу, и взял сына за руку.

Все еще непривычно было видеть их вместе и осознавать, что отец и сын невероятно похожи. Любой, кто увидел их, сразу бы понял, что это родные люди. И язык они нашли общий, и как-то даже мило переглядывались. Хотя, очевидно, Давиду было непросто подобрать нужные слова.

Но все же он их нашел:

— Я приеду вечером и привезу тебе игрушку. Что ты хочешь?

— Мам? — повернулся ко мне сынок и нахмурил бровки.

— Он любит пирамиды и пазлы, только крупные.

— Хорошо, — кивнул Абрамов. — Мне пора, — уведомил, выводя меня под локоток в безлюдный холл.

— Что ты хотел? — спросила я недовольно. — Мне нужно идти к ребенку.

— Я не займу много времени. Нужно дать общественности понять, что теперь живем вместе, любим друг друга и воспитываем сына. Дня через четыре организуем фотосессию и эксклюзивное интервью.

— Ясно… Хочешь сказать, что у всех вокруг отсутствуют глаза и уши? Никто не в курсе, что ты с любовницей жил все эти годы в этом доме? Странно, конечно.

— Не начинай, ладно? Вопрос решенный. Это просто надо сделать, и точка. Звони, если что-то понадобится. И не стесняйся, Валентина Сергеевна, экономка, и Светлана, ее помощница, тебе во всем помогут. Если появятся вопросы, обращайся к ним.

Хотелось фыркнуть. У меня не появились вопросы за три года, с чего вдруг возникли бы сейчас? Едва сдержалась.

Проводила Абрамова до двери как настоящая жена. Если бы он так не поступил тогда, то ею бы и оставалась…

Но сам виноват, своей выходкой лишился любящей жены. Семьи.

А теперь думает вернуть все за несколько дней? Вот уж вряд ли.

Накормила сынишку кашей, почти на бегу выпила чашку кофе. Матвейка неугомонный, бегал по кухне, нервируя экономку и ее помощницу. Открывал шкафы, вытаскивал кастрюли, сковородки и прочую кухонную утварь. Пришлось оттаскивать любопытного мальчишку от небезопасных приборов.

Когда я уносила его из кухни, услышала вздохи облегчения. В этом доме не привыкли к маленьким детям.

Наверняка к шалавам привыкли, которые спали до обеда и не доставляли хлопот персоналу. Пошевелим это сонное царство.

Полчаса разговаривала с мамой по скайпу. Когда мы с Давидом и сыном уехали, к ним заявились люди от Абрамова и увезли их в санаторий уже в России.

— Как же здесь хорошо! — радовалась мама, счастливо вздыхая. — Врачи доброжелательные, персонал дружелюбный. Нас тут прямо ждали и предоставили лучшую палату. Сразу начали обследование и кое-какие процедуры. Папе будто легче стало, но он все равно ворчит.

— Привет, пап, — помахала рукой родителю, когда мама повернула на него экран. — Как ты?

В ответ увидела только кивок с кислой гримасой. Отец лежал на кровати и выглядел в самом деле посвежевшим.

— Как всегда. Как мебель, загрузили в фургон, не спросили, надо это мне или нет. Но я же права голоса не имею, Абрамовы всегда все решали, — ворчал папа не совсем внятно. — Зять даже не пообщался, все-то вы без нас проворачиваете, дети…

— Так что, не переживай, у нас все хорошо, детка… — прервала поток претензий мама, снова появляясь на дисплее.

— Баба? — заглянул в ноутбук Матвейка, тыкнул пальчиком в изображение, удивляясь, почему бабушка залезла в эту странную штуку, которая ему иногда мультики показывает.

— О, мой сладкий! Баба по тебе соскучилась уже, милый, — заворковала мама, а в глазах заблестели слезы. — Как вы там устроились?

— Никак пока. Детской нет, даже стульчика нет, чтобы покормить Матвейку. Но мне пока деваться некуда. Когда Давид исполнит условия завещания, я буду настаивать на разводе. Не смогу я с ним…

— Дочь, может, все сложится у вас, ребенок все-таки? — снова начала свою песню мама, а я захотела выключить ноутбук.

Мне и так хорошо, без Абрамова и его денег. Лишь бы сын был рядом. Мама не понимает, что, не будь Матвейки, и меня бы тут не было. Я сама не нужна мужу, только как приложение к нашему сыну. На таких условиях я не согласна иметь с ним дело.

После разговора решила прогуляться с ребенком по огромному парку с плодовыми деревьями. Лето уже близилось к концу, и нужно было использовать возможность насладиться теплыми деньками.

Сегодня даже было жарко, поэтому я достала из чемодана легкий костюмчик для Матвейки. Все вещи помялись, придется попросить прислугу погладить их и развесить в гардеробе, хоть и не хочется к ним общаться.

Только собралась идти искать Светлану, как в дверь постучали. На пороге стояла девушка, с улыбкой смотрела на меня. Миленькая, большие голубые глаза, губки бантиком. И вроде даже улыбалась добродушно и искренне.

— Я Светлана, горничная. К вам там пришли… А я могу посидеть с малышом, пока вы поговорите с рабочими.

— С какими рабочими?

— Там дизайнер приехал, и бригада, — замялась она, видя мое недоумение. — Ну… Хозяин прислал. Вы же ремонт затеяли…

А, да. Я же настояла на ремонте, и вот он уже начался. Абрамов ничего не забыл, что неудивительно. Решив сходить к рабочим, я присела рядом с сыном.

— Матвейка, поиграй с тетей немножко, хорошо? Она хорошая.

— А ты сколо? — неуверенно спросил сынок.

— Конечно, только веди себя хорошо.

Оставила Светлану с сынишкой, а сама спустилась в гостиную.

Почти час выбирала интерьер, цвет краски и прочее, согласовывая все с миловидной женщиной лет тридцати. Тут же все зашевелилось, рабочие забегали, вынося мебель и снимая шторы.

Ощущения были странные. Вроде для чужого дома выбрала цвета, а хотелось увидеть результат и представить себя в новом интерьере как хозяйку.

Уйти в комнату мне не дали. Приехал еще один дизайнер, теперь уже для детской комнаты. Оказывается, Давид уже просветил его, что я дам инструкции, и попросил сделать комнату безопасной, чтобы не было острых углов и выступов.

Надо же, я не думала, что он и это учтет. Опыта с детьми у Абрамова ноль. Но все же он не упустил этот момент. Забота новоиспеченного папашки лезла из всех щелей. В течение часа я имела беседы с прибывшими няней и личным врачом, который настаивал на осмотре ребенка. Все-таки он перенес перелет впервые.

Только ушел доктор, тут же явился персональный повар для Матвейки. Специалист по детскому питанию. Задал кучу вопросов и ушел готовить обед для малыша.

И тут же меня позвали. Приехал детский стилист и модельер, привез новые одежки.

Я уже рычала мысленно. Сжимала кулаки, кляня Абрамова. Набирала его номер, так как вопросы наконец появились. Много!

Телефон его оказался отключенным. Как же так? И зачем он попросил звонить, а сам выключил аппарат? В отчаянии написала сообщение и тут же его удалила. Меня уже трясло от обилия рабочих и появившихся дел.

А Абрамов все оставался недоступным! Вот чем он занят, когда так нужен мне?

Когда позвонили в дверь, я как раз была в холле.

Может, он решил приехать, поэтому не брал трубку?

Но на пороге стояла свекровь, бешеными глазами глядя на меня.

Мы застыли друг напротив друга и обменивались невидимыми стрелами из глаз. Мой вид ей явно не понравился. Она скривилась и проворчала:

— Где Давид?! И почему я должна решать ваши проблемы?! Соседи звонят и жалуются на шум и бардак в доме!