Я не дам тебе развод

Глава 25

Эльза

Я была удивлена, когда увидела мужа на своей кровати. Только открыла глаза — и сразу любимая улыбка. Один раз я ее только увидела, вот так, рано утром.

Три года назад. Но она тут же превратилась в оскал в моей голове, когда я услышала слова, после которых не захотела оставаться в доме своего молодого мужа. И в его постели.

Сердце сжалось от страха, что все может повториться. Но услышала только «Доброе утро». А я уже заранее приготовилась услышать что-то плохое, съежилась внутренне. Приготовилась защищаться.

Для себя решила — одно слово из прошлого, одно пренебрежительное слово, и я уйду. Если Абрамов сорвется на меня, значит, не изменился. Просто он попробовал на себе роль отца и смирился со мной ради сына.

Мне так хотелось поверить, что муж изменился спустя три года. Что перестал считать наш брак навязанным родителями. Что помнил, как я любила его. Любила… И до сих пор что-то от этой любви осталось. Он легко пробудил во мне впавшие в спячку чувства и заново зажег тлевшие угли.

Сама не поняла, как ему это удалось.

Вчерашнее безумие, внезапно нахлынувшая страсть доказали это, мне было легко поддаться Давиду. Будто стерлись все эти года, и я так же влюблена в него.

И вот его утренняя полусонная улыбка и тихое — «Доброе утро»…

— Да… И я бы хотел всегда так спать.

Отвечать не стала, смутилась. Не готова принимать четких решений.

Слишком еще рано для нас. К счастью, Давид не стал требовать какого-то ответа.

Пока сынок продолжал мирно посапывать, я успела умыться и собралась спуститься на завтрак с Давидом. Нам нужно было обсудить ремонт и прочие дела.

— Не переживай, он не проснется… — убеждал Давид, видя, что я не хочу уходить в столовую. — А если завозится, услышим по радионяне.

Малыш вчера нагулялся и на самом деле даже не шевелился, спал крепко.

— Придется уехать из дома, на время ремонта, — сказал Давид, ломая вилкой пышный омлет с грибами. — Здесь шумно и пыльно. Да и детскую сегодня после обеда придут ремонтировать.

— Мы так и будем теперь ездить туда-сюда, разбирать и собирать чемоданы и нервировать ребенка? — возразила, откладывая вилку. Аппетит пропал.

— Ты сама захотела ремонт, — смотрел мне в глаза муж, будто испытывая мое терпение. — Не думаю, что дышать пылью для ребенка полезнее.

— Есть свободное крыло в доме, можем переселиться временно туда…

— Ну тогда приготовься к генеральной уборке, там никто не живет с тех пор, как отец и мать купили себе дом, — усмехнулся Давид, а мне претила сама мысль, что в том крыле когда-то жила свекровь.

— Ну… Съедем в гостиницу, не проблема, — ответила спокойно, а у самой взвилась буря внутри.

Не хочу в гостиницу.

— Нет, там с ребенком не очень удобно. Есть санатории или типа того, семейные базы отдыха. Надо поискать. Дам задание секретарше, пока свои дела сделаю в офисе, она найдет варианты. А ты пока вещи собери.

— А чего там собирать? Я их, считай, не разбирала, — я пила кофе, поглядывая на радионяню, готовая в любой момент сорваться и бежать к сыну.

— Пойми, Эльза, я хочу вас вывезти отдохнуть, чтобы была природа, свежий воздух. Да и я в отпуске давно не был, пора бы немного расслабиться.

Позавтракать нам сынуля дал, а вот проводить Давида на работу не успела. Услышала, как малыш изображает звук автомобиля, бормочет что-то невнятно.

Когда вошла в комнату, он ползал по ковру и снова возил коробку, внутри которой виднелась дорогая игрушечная машина. Сам слез с кровати.

— Матвейка, проснулся мой зайчик, — заворковала я, пытаясь отобрать коробку, чтобы переодеть, умыть и накормить ребенка.

— Не дам! — нахмурил Матвейка темные брови, и так на меня посмотрел, будто Давид, когда недоволен. Одно лицо. — Моя!

— Твоя. Но нужно сначала покушать, а потом играть, — мягко отодвинула коробку, подхватывая малыша.

Матвейка стал выгибаться и капризничать, пытаясь слезть с моих рук. Обычно он с утра вел себя спокойно, послушно, даже был несколько вялым, и я даже растерялась. Включила воду, плеская ее в раковину.

Сынок всегда плескал водичку и смеялся, а сегодня тянул ручки к двери. Едва смогла умыть ребенка. Да что происходит?

— Па-па… — хныкал мальчик, упираясь мне в грудь.

В груди сжалось новое и неприятное чувство, которое меня укололо. Да я же ревную. Раньше Матвейка был безраздельно моим, а теперь он хочет к папе. Но я не позволила себе ревновать. Даже порадовалась, что мальчик так быстро признал своего отца. На самом деле я ожидала, что для этого понадобится много времени и он даже не будет понимать, что значит папа.

— Папа скоро придет, взрослые, они, знаешь ли, ходят на работу, чтобы…

Споткнулась, не зная, как объяснить еще мало что понимающему сынишке, куда же ушел его папа, придумала что-то вроде сказки про лес и зверей, где у каждого есть свое дело.

— Вот и у папы свои дела, — закончила свой короткий рассказ, и сынок успокоился.

Вдвоем с детским поваром накормили ребенка, и я отнесла его в комнату. И наступил покой. Но только временный. Сначала Матвейка играл коробкой, потом решил посмотреть, что там внутри, и почти час пыхтел, открывал ее. Он отметал все мои попытки помочь.

— Сям… — отталкивал мою руку и пыхтел, отрывая яркие куски мягкого картона.

— Ну сам, так сам, — успокоилась я и взялась за ноутбук.

Я могу сама найти нам временное жилье, без всякой секретарши. Интересно, она у него красивая? Наверное, как все секретарши, изящно прогибается в спине, когда подает ему кофе, а Давид смотрит и решает использовать красотку по известному назначению. Картинка мне не понравилась, и я с силой вытряхнула ее из мыслей.

Вбила запрос в адресную строку, и мне тут же выпало множество вариантов. Над одним я зависла, пораженная красотой.

«Проведите неделю с семьей в раю под названием 'Парадиз»… И такие шикарные условия предлагают. Особенно много развлечений для малышей.

Листала картинки, расхваливающие этот семейный пансионат на берегу Черного моря, и так сильно мне туда захотелось, что мысленно услышала звук прибоя.

Но Давид не поедет. У него бизнес, он деловой человек. Да и я сама была против длинной поездки.

Со вздохом закрыла вкладку и перефразировала запрос. Мне нужны пансионаты в пределах области. Но мне ничего не понравилось. Перед глазами стояли пальмы и бирюзовая вода в бассейне, детские яркие аттракционы.

Закрыла все сайты. Муж сказал, что секретарша найдет место, вот пусть постарается. Все равно мы там с сыном вдвоем сидеть будем, взаперти. Нам грозят лишь прогулки на свежем воздухе.

От скуки стала перебирать вещи в чемоданах, откладывая нужную одежду для поездки. Застыла, держа в руках купальник, который покупала еще до свадьбы, надеясь на медовый месяц. Его не случилось, конечно же, а купальник остался, как горькое напоминание.

Почему я его не выкинула? Наверное, потому, чтобы напоминать себе о том, что Абрамову верить нельзя… Да и нет привычки выкидывать новые вещи.

А эта вещь новая, я этот купальник только в магазине раз примерила. Отложила вещичку, потом нервно схватила и засунула в самый низ большого чемодана.

Расстроенная находкой, села на прикроватную оттоманку, наблюдая за сынишкой. Он вытащил из коробки спорткар и пытался оторвать машинке колеса, урча от натуги.

— Ну вот чего ты делаешь, Матвейка? Не надо ломать игрушку, — стала поучать малыша. И тут же махнула рукой. — А впрочем, ломай. Папочка тебе кучу таких купит.

— Па? — показал на дверь и улыбнулся, показывая остренькие зубки.

Я еще помню, как мучилась с сыном, когда они резались. Ночами таскала ребенка на руках, а он горел буквально, захлебываясь в крике. Сходила с ума от беспокойства, рвала на себе волосы.

А Абрамов в это время кувыркался в мягкой постельке со своей любовницей. А может, и не с одной. А может, и не в постельке. На глаза попался невысокий комод, и картинка перед глазами встала так ясно, что я задохнулась.

Надо выкинуть этот купальник. Он как триггер для меня. Сразу настраивает против мужа. А я хочу хотя бы попытаться сохранить нашу семью. Хочу же? Сама испугалась этих мыслей, ведь я так долго сопротивлялась напору Давида, не хотела ему верить и доверять, видела подвох и расчет. И вот одна ночь изменила все, подточила мою уверенность в нашем будущем, которое я видела четким — мы не вместе.

А теперь…

Давид прав, мальчику нужен отец. Такой, как Абрамов. Жесткий и строгий. Я одна не смогу вырастить из сына настоящего мужчину. Он должен присутствовать в жизни Матвея. А что касается меня, то даже думать страшно, как я могу ошибиться, если снова поверю словам Давида. И мама почему-то за него.

Что-то мне подсказывает, что она продолжит подталкивать нас друг к другу.

В любом случае решение буду принимать я, никому не позволю на меня повлиять. И пока Абрамов поступает по-джентльменски, а мне очень нравится принимать его ухаживания.

— Пойдем-ка малыш, прогуляемся, — подхватила сына вместе с новой игрушкой, уже без одного колеса. — Посмотрим, как дяди и тети делают наш дом красивым.

Я нарочно выделила «наш дом», напоминая себе, что мне теперь жить предстоит здесь.

На первом этаже царил хаос. Когда я придумала этот ремонт, то не подумала, что бригада строителей разбомбит гостиную в пух и прах.

Мебели не было совсем, двое рабочих ломали камин в стиле средневековья, чтобы установить современный, со стеклянной камерой сгорания. У нас маленький ребенок, и открытый огонь не подходит.

А иногда так хотелось понежиться у камина, расслабиться, глядя на огонь. Я еще хотела кресло-качалку, но оно не вписывалось в современный интерьер гостиной.

Переступила через кучки битого кирпича и штукатурки и мысленно согласилась с Давидом. Надо быстрее уезжать, а не дышать пылью.

А пока что вышла в сад и отпустила сына побегать по дорожкам. Сад был засажен кустами роз, такими красивыми и ухоженными, что хотелось рассмотреть каждый сорт и вдохнуть дивный аромат. Никогда не видела такого изобилия этих цветов.

У дальнего края аллейки как раз работал садовник, и мы двинулись к нему.

Я присела на скамейку, наблюдая, как пожилой мужчина в синем комбинезоне и бейсболке козырьком назад стрижет розовый куст. Без жалости. Отсекая все лишнее, на его взгляд.

Задумалась. С памятью надо тоже так поступить. Отсечь все лишнее, чтобы не мешало. Сформировать идеальную форму. Может, тогда на нашем «розовом кусте» расцветут новые пышные цветы. То, что отмерло, не дает цветку полноценно развиваться.

Нужно так же отсечь давние обиды, ревность, которая мешает бутонам распускаться. Забыть то, что помешает придать идеальную форму нашему браку.

Мне было жаль видеть, как в огромную корзину летели еще не раскрывшиеся бутоны, но позволившие себе выбиться из идеальной формы.

Когда вернулась в дом, сразу достала большой чемодан из шкафа и достала красивый оранжево-красный купальник. Я без жалости зашвырнула его в мусорное ведро в ванной.

Давид купит мне новый купальник, который не будет напоминать о плохом.