Я (не) хотела этой свадьбы, ректор!

Глава 5

Голос женщины пробирал до костей. Чувствовалось, что она привыкла к тому, чтобы её слушались беспрекословно.

Санитарка сникла окончательно: зрачки женщины расширились от страха, посеревшие губы дрожали, а на бледной коже пошли красные пятна.

Да она с таким успехом инфаркт может тут заработать!

— Как ты посмела, я тебя спрашиваю, грязная нищенка, открывать свой поганый рот в сторону дочери семьи Вейеро?! Открой эту тряпку немедленно, Стив! — рявкнула «матушка».

— Мадам, простите, я не могу, — раздался бас из-за перегородки. — Это магический щит, его могут открывать либо сотрудники Академии, либо больной, что находился внутри, когда щит устанавливали, либо те, кому такое разрешение выдали. У меня его нет. Простите.

Вот тебе и простая белая простыня, удивилась я про себя! А с виду и не скажешь, что она какая-то особенная.

— Мне плевать! Откройте немедленно! — продолжала бесноваться женщина.

Несчастная санитарка сидела ни живая, ни мёртвая.

Сначала она даже дёрнулась, повинуясь воли матери, но мелькнувшая надежда о том, что женщина может и НЕ попасть внутрь, на мгновение остановила её.

Однако колебалась она недолго и всё-таки отдёрнула шторку, так и оставшись на коленях.

За магической простынёй стояли ухоженная женщина лет сорока-сорока пяти и молодой худощавый парень-брюнет.

Женщина, которая предположительно была моей матерью, оказалась невысокой, стройной блондинкой с роскошными светлыми локонами, большими зелёными глазами и узкими, ярко-алыми губами.

Одета она была в приталенный короткий пиджачок и пышную юбку до середины голени, на голове виднелась кокетливая шляпка с сеточкой.

На вид одежда была старомодной, но ткань выглядела очень богато, а сидела одежда как влитая. Видимо, сшита на заказ?

— Вон немедленно! — рявкнула мамаша на санитарку.

— Но она не сделала ничего… — начала я, но горло перехватило странным спазмом.

Я судорожно схватилась за горло и с непониманием уставилась на женщину.

Та надменно приподняла бровь и поджала губы, нетерпеливо притопывая ногой.

Парень, видимо, бывший её секретарём, судя по-деловому, хоть и старомодному костюму, молча стоял справа от женщины, равнодушно уставившись вперёд стеклянным взглядом.

— Ты чего вытворяешь, мерзкая девица?! — озлобленно рявкнула женщина, дождавшись, пока санитарка выйдет из комнаты, и залепила мне звонкую пощёчину. — Как смеешь со мной пререкаться при всяком сброде?!

Я попыталась произнести хоть что-нибудь, но не выходило, а спазм только увеличивался.

— Как ты смеешь терпеть подобное отношение от этой обслуги?! Как я тебя учила, нужно общаться с челядью?! — презрительно сузив глаза, женщина нависла надо мной. — КАК?! Отвечай?!

— Но ты меня голоса лишили, как я отвечу! — возмутилась я и вдруг поняла, что сказала это вслух.

Спазм спал?!

— Ах ты, дерзкая дрянь! — прошипела женщина и снова залепила мне пощёчину.

Я попыталась дёрнуться, чтобы защититься или хотя бы увернуться, но обнаружила, что не могу и пошевелиться.

Да что это за мать такая?! Победительница конкурса «Худшая мать года»?!

Может, это не мать, а мачеха?!

Я снова почувствовала, как горло сжало спазмом. Что такое со мной?!

— Никогда не смей со мной препираться! — стальным тоном отчеканила женщина. — Никогда не смей позволять всякому отребью проявлять хоть каплю неуважения к тебе! Ты позоришь имя своего отца, дура безмозглая! Ты дочь семьи Вейеро, одной из четырёх богатейших семей в Дарфлейме. А ты спускаешь этой нищей медсестре такое?!

Женщина сделала жест правой рукой, прокручивая указательный палец по против часовой стрелки. Спазм спал.

Это она меня голоса лишает?! Но как?!

Магией, пришло запоздалое осознание. И обездвижена, значит, я не случайно…

— Она ничего плохого не сделала, — прохрипела я, прочищая горло.

— Дура! — ещё одна пощёчина ошпарила мою щеку, так что аж голова разболелась. — Что с тобой сегодня?! Тебе же обычно плевать на челядь?!

— А теперь не плевать! — с вызовом ответила я.

— Это ты мне назло это, что ли, делаешь, дрянная девка?! — женщина снова нависла надо мной, злобно раздувая ноздри. — Вот зря тебя твой отец так любит, избаловал совсем. Совсем меня ни во что не ставишь и не ценишь, дрянь малолетняя. Эта служанка — никто, и имя её никак. Она грязь у нас под ногтями. А ты — наследница магната Вейеро и невеста Ричарда Найтфайера, самого могущественного ректора Академии Драгондар за всю её историю.

— Кстати, об этом, — твёрдо произнесла я, смело заглянув в глаза «матери». — Я не хочу за него замуж.