Я сама призову себе принца!

Глава 16. Галантный капитан и начало морского путешествия

Мужчина не едва переставлял ноги, как выразился Дарахар, он, не торопясь, «плыл» по ступеням, грациозно спускаясь к нам.

На вид ему было лет тридцать пять, и он был чрезвычайно красив. Такой настоящей мужской красотой. Дикой и необузданной даже природными стихиями. Хищный взгляд, широкий размах плеч, закованных, как броня, в тонкую белоснежную рубашку по фигуре. Тонкая талия и мускулистые ноги, которые подчеркивали облегающие черные кожаные штаны. Точеные черты лица мужчины не портил даже грубый через всю щеку шрам. Миндалевидные глаза цвета первой весенней листвы были обрамлены настолько густыми и пушистыми, длинными черными ресницами, что добавляли невероятного шарма взгляду Шаира. Кожа бронзового оттенка. Копна коротких черных волос. И длинные уши со множеством различных сережек.

И с первого взгляда я каким-то неведомым образом поняла — передо мной самый настоящий эльф. Виной тому его более, чем у Дарахара, длинные и острые уши или же ещё что-то неуловимое, не знаю. Потому как он не был тонкокостным и изящным. Нет, передо мной был высокий и довольно мускулистый мужчина…

А эта шикарная белоснежная улыбка, которой мужчина одарил меня! Она могла покорить сердце любой женщины. Только не моё. Моё сердце осталось холодным, и от меня он дождался в ответ лишь хмурого взгляда. А ещё я от греха подальше, на всякий случай зашла за спину Дарахара.

— А ты ещё медленнее умеешь? — ещё более язвительно процедил мой спутник. — Или, хочешь, раз ноги совсем отказывают, я к тебе сам поднимусь, помогу?

— Ты как всегда излишне нетерпелив, друг мой, — произнес этот красавчик, ступая на последнюю ступеньку, правда при этом продолжая смотреть на меня.

— А ты — нетороплив, как черепаха с острова Нигрит, — когда эльф протянул ему руку, Дарахар принял этот жест и, притянув друга к себе, обнял его. И сразу отвесил знатный подзатыльник. — Ты когда за ум возьмешься? Не надоело заниматься глупостями?

Шаир, отстранившись, на эту выходку только хмыкнул и погладил себя по волосам, приглаживая их обратно:

— Пока не помру, наверное. Кстати, я рад тебя видеть.

— Проще прибить, — Дарахар махнул рукой. — И я рад. Давно наши пути не пересекались.

— Лучше сказать — твои. Я покорен морем, поэтому не могу долго существовать вдали от него, и мне в отличие от тебя не подвластен переход сквозь пелену… А у тебя какие будут оправдания?

— Дела… И, кстати, ты долго нас будешь держать на пороге? Где твои пресловутые гостеприимство, манеры?

— С хорошими манерами я благополучно распрощался, когда покинул королевский дворец и отца. В море же совсем не до долгих расшаркиваний. А с тобой будешь знаться — так и вовсе забудешь про такое слово «манеры». Такого хама, как ты, ещё поискать. Но ты прав. Если мы можем обойтись без всех этих галантных приветствий, то твоя милая дама будет неприятно поражена… Поэтому, — попытавшись сдвинуть Дарахара в сторону, чтобы лучше меня рассмотреть, мужчина недовольно шикнул, когда его друг даже не шевельнулся. Сделав шаг в сторону, Шаир приложил ладонь к груди и немного склонил голову: — Поэтому, раз меня этот хам не соизволит представить вам, прекрасная незнакомка, позвольте мне сделать это самому. Пусть это и в обход правил и традиций, но прошу меня простить…

— Пусть не вводят тебя в заблуждение его велеречивые дифирамбы. Шаир — капитан самой прославленной пиратской посудины на всех континентах. И с самой дурной славой на всем Альтере.

Гневно посмотрев на друга, капитан процедил:

— Кто бы говорил. Про дурную славу, — и уже мило мне улыбаясь, добавил: — Меня зовут Арэатар Шаир. А как зовут вас?

И ему всё-таки удалось ухватить меня за руку и, несмотря на моё, пусть и довольно вялое, сопротивление, вытянуть из-за спины Дарахара. Правда недалеко. Потому как мой спутник положил ладонь мне на талию, и капитан, хмыкнув, свою руку сразу опустил.

— Её зовут Надежда, — ответил за меня Дар. — Ещё вопросы?

— У меня их тысяча, — хмыкнул Арэатар. — Однако по твоему лицу вижу, что сейчас для них совсем неподходящее время.

— Вот тут ты абсолютно прав. Я давно опаздываю.

— Опаздываешь? Ты только пришел, и куда же ты уже опаздываешь?

— Дела, мой тугоухий друг, — продолжая удерживать меня за талию, Дарахар повел меня вверх по лестнице. — Надеюсь, моя комната свободна?

— Конечно, она всегда свободна. А твоя молчаливая и невероятно прелестная спутница…

— Будет со мной! — не оборачиваясь отрезал Дарахар.

— Ах, я опечален, — трагично возвестил Арэатар. — И, кстати, я правильно понял, раз ты так спешишь куда-то — сам до сих пор занимаешься необычайно нелепыми глупостями?

— Ну кто-то же должен ими заниматься.

— И когда тебя ждать?

— Я вернусь через два часа…

— Хорошо. Поужинаем, заодно и поговорим. И обязательно приводи свою молчаливую красавицу, она скрасит наш вечер, который без нее грозит перерасти в унылую попойку со стариковскими рассказами про то, как раньше было хорошо!

Последнюю фразу Шаиру, правда непонятно эльраину или эльдарану, пришлось прокричать, потому как мы уже поднялись на второй этаж и, завернув налево, побрели по бесконечно длинному коридору.

Остановившись перед одной из дверей, мужчина выдохнул и произнес:

— Извини, моё солнышко, за моё поведение. Но с Шаиром по другому никак. Было бы слишком много вопросов про тебя, которые, уверен, ты хотела избежать. И по поводу комнаты. Скажи я ему, чтобы выделил тебе отдельную, его внимание к тебе стало бы излишним. Пусть и не посмел бы он докучать и стучаться посреди ночи.

Открыв дверь, он впустил меня в большую комнату, в которой, стоило нам только зайти, сразу загорелась лампа, освещая довольно небольшую, зато крайне уютную спальню. С одной большой кроватью, небольшим диванчиком перед камином, журнальным столиком и стулом перед окном.

— И тебе не стоит беспокоиться насчет меня — хоть мы и поселимся в одну комнату, однако ночевать я тут не буду. Вернусь только в семь перед завтраком… Надеюсь, тебя это устроит?

— Спасибо за помощь, — произнесла вместо ответа. — И я не против, если ты останешься здесь. Ты сам говорил, что даже для тебя… телепортации даются не так просто. А я могу с удобством переночевать и там, — кивком головы я указала на, обитый бархатом, темно-синий диван.

— Предложи ты мне лечь с тобой рядом там, — Дарахар указал на кровать, — я бы точно согласился. Но жертвовать твоим комфортом я точно не буду. Ты и так по лесам уже набегалась. Отдыхай. Впереди у нас ещё не один день путешествия. И, может, случиться и так, что нам придётся ночевать под открытым небом. Поэтому наслаждайся покоем, пока есть такая возможность. Поспи. Через два часа я вернусь, и мы спустимся к Шаиру, вместе поужинаем. Повар у него с острова Нигрит и готовит просто феноменальные блюда из морских даров…

— С острова, где водятся особо медленные черепахи? — припомнив один словесный пирует Дарахара, уточнила.

— Именно, — мужчина тихонько рассмеялся.

И, начав «таять», он встал напротив меня и, склонившись, смотря при этом не мне в глаза, а в глубокое декольте, добавил хриплым, бархатным шепотом:

— Сильно не скучай, моё солнышко ненаглядное, ушастик скоро вернётся в твои объятия…

А я скучать и не собиралась. Быстро оглядев всю комнату, обнаружила гардероб с мужскими вещами и ванную комнату. В это время ко мне постучали и, когда я спросила, кто это, доложили, что принесли мои вещи.

Заполучив свою сумку, которую принес один из слуг, что нас встречал, я направилась смывать дорожную пыль и приводить себя в порядок.

Выйдя из ванной комнаты примерно через полчаса, облаченная только в тонкую сорочку, дабы не мять пока платья, я всё-таки заскучала. И, сев на подоконник, глядя на пустынную улицу и черную спокойную воду, начала перебирать воспоминания и полученные знания сегодня днем.

Про то, как Дарахар тогда «замерцал», и его руку, которая начала превращаться в когтистую ни на что не похожую лапу. Не понимая уже, кто он такой и какой расы. Про его странное поведение и красивую легенду, что уж больно походит на быль. И необычного друга-«эльфа», да ещё и пирата, которого он назвал древностью. И тот не спорил с данным утверждением, наоборот, сказал что-то про «стариковские глупости».

Это у них юмор такой говорить про себя, молодых мужчин, такие вещи? Или, возможно, они оба куда старше, чем кажутся? Помнится, в земных книгах все эльфы были долгожителями. Допустим. И сразу забудем. Потому как всё это пока мои догадки и предположения. Мне же нужны наконец-то факты! Неопровержимые. И ещё знания. Много знаний! А для этого мне требуется много книг. Общение с местными жителями… Но у меня пока и опыта-то нет. И это беда. Я будто несмышленое дитя в этом новом мире. Спросить кого-то боязно: не ляпну ли чего, не скажу запретное или то, что впитывают дети с малых лет, с молоком матери. Остаются только книги, которых у меня пока нет, а те, что есть у Дарахара, зачастую на неведомом мне языке…

Конечно, это всё поправимо. Знания и опыт придут. Главное, у меня есть моя мудрость. Которая, правда, сейчас порой тоже дает сбой, как в случае с грибами…

Протяжно застонав, вспомнив про тот треклятый случай, я прикусила до боли губу.

Ладно, с кем не бывает. Наступила раз на грабли, получила знатного леща от высших сил за невнимательность да пошла дальше. Жить-то хочется. И именно жить, а не выживать или бездумно проживать жизнь и полученный чудесным образом второй шанс. И те же высшие силы, или что в этом мире есть, даже предоставили мне такую помощь. Ведь не просто так я каким-то неведомым образом его призываю. На всё есть причина и всему есть следствие. Будем думать, что я должна была зачем-то попасть в этот мир… И, надеюсь, не для спасения мира, а то с моей нынешней удачей я его, скорее, в клочья всё разнесу и останусь одна на пепелище…

Хмыкнув, потерла уставшие глаза и решила, а почему бы мне не провести это время в удобной кровати на мягких подушках? Не зря ведь Дарахар упомянул, что наше путешествие может быть не всегда таким комфортным и мне стоит отдохнуть.

Решив, что это здравая идея, я приоткрыла окошко, впуская свежий воздух с моря, и забралась под одеяло. И то ли успокаивающий шум волн тому виной, то ли накопленная ранее, за дни спринта по лесам, усталость дала о себе знать, но практически сразу я крепко уснула.

Мне приснилась мадам Бульк, её грустные глаза-бусинки и то, как она своими ручками-отростками махала мне вслед. И мне стало так тоскливо во сне, что яркими воспоминаниями вспыхнули образы моих детей… И со слезами на глазах я проснулась…

Распахнула глаза, а вокруг кромешная чернота. Все лампы были потушены. Но, прежде чем я смогла окончательно пробудиться, на разгоряченный лоб легло что-то мягкое и удивительно теплое, как детские воспоминания, и мои веки практически мгновенно вновь сомкнулись.

Более меня в ту ночь не тяготили тяжелые воспоминания. Лишь что-то светлое и невероятно приятное обволакивало и убаюкивало ласковыми словами…

В следующий раз когда я открыла глаза, за окном уже ярко, даже сквозь плотные шторы, светило солнце. Повернув голову, я увидела, что одна из тяжелых темно-синих гардин как-то странно выпирает.

Спрыгнув на пол, подошла к ней и, отодвинув, обнаружила за ней распахнутую настежь дверь. Аккуратно выглянув наружу, увидела Дарахара.

Мужчина сидел в кресле, закинув обе ноги на перила, и откинул голову назад, подставляя лицо теплым лучам. Одет он сегодня был так же просто, как и вчера эльф — в белую рубашку и темные брюки. И таким расслабленным, с закинутыми за голову руками, умиротворенным казался в тот миг его лик, что я замерла. Хотелось тоже ощутить что-то подобное: бесконечное спокойствие и отрешенность. Пусть и на миг… Однако и сейчас, веря, что мне ничего не угрожает, а мужчина не сделает ничего дурного, я не могла себе этого позволить. Я чужая для этого мира, и мне нужно быть всегда начеку.

— Проснулось, моё солнышко, — пропел Дарахар, не открывая глаз, а уголки его губ слегка приподнялись. — Готовая согреть меня теплом своей улыбки, горячими объятиями…

— И одарить порцией едкого сарказма, — я широко улыбнулась. К его шуткам я начала привыкать и пропускать их мимо ушей. Если ещё и руки перестанет распускать, и вести себя как вчера, то цены ему не будет.

— Жестоко-жестоко, — он обреченно покачал головой, так и не повернув её, и указал на столик справа от себя. — А я тебе завтрак принес, так старался! И, получается, вновь я не буду удостоен сладким поцелуем?

— За это я скажу тебе большое спасибо. А про поцелуй — если только…

— В лобик и щечку — это мы уже проходили… — Дарахар поморщился. — Так и умру… — пока он задумался, видимо, подбирая очередное пошлое словечко, я с ехидством произнесла:

— Девственником, — и юркнула обратно в комнату, чтобы умыться и переодеться.

— Нет, такой кошмар мне точно не светит! — донеслось в след вперемешку с оглушительным смехом.

Быстро приведя себя в порядок, я вернулась к мужчине, который сидел, закинув ногу на ногу, развернув кресло к круглому столу, и пил какую-то янтарную жидкость из пузатого бокала.

Как и до этого, он ухаживал за мной: накладывал еду, наливал напитки и молчал.

Лишь когда я закончила с трапезой и, отложив салфетку в сторону, поблагодарила его, Дарахар заговорил:

— Сегодня нам предстоит отправиться в небольшое морское путешествие, и продлится оно, если всё будет хорошо и пойдет по плану, до ночи. Переночуем в портовом городке, у меня там домик неподалеку.

— По плану?

Сладко потянувшись, я развернулась к морю, где уже вовсю сновали корабли. Какие-то подплывали к длинным причалам, на которых суетились рабочие, какие-то, наоборот, отдавали швартовые, поднимали паруса и, медленно покачиваясь на волнах, горделиво уплывали вдаль.

— Конечно. Сейчас торговый сезон, все… жители Самахара трудятся в поте лица и не покладая рук.

— Понятно… Грабят то есть.

— Грабят. Но не будем сейчас судить сирых и убогих, тем более когда нам требуется их помощь.

— А потом, после, можно? — я хмыкнула.

— Я бы даже сказал — нужно. Однако не нам с тобой разбираться с проблемой пиратства. На это есть правитель этого государства, соседних. Им бы наконец объединить усилия да проредить ряды…

— И ты не переживаешь, что тогда случится с твоим другом, Шаиром, который тоже пират?

— Не переживаю. Знаю, он выпутается из любой передряги. А так — может, хоть займется чем-то полезным, нежели грабить торговцев лишь ради удовольствия.

— Ага. Нужно, чтобы ради денег?

— А язык у тебя длинный, моё солнышко. Целовалась бы ещё с таким чувством и пылом, как язвишь — на руках бы тебя всегда носил! И, возможно, лет через сто подумал… — он тряхнул головой. — Ну да ладно, у нас с тобой впереди ещё не один день вместе, и я исправлю этот твой… недостаток. А нам уже пора: я вчера Шаира попросил договориться с кем-нибудь из своих знакомых, кому будет по пути, чтобы нас подбросили до Ванадара.

Поднявшись, Дарахар галантно подал мне руку, и мы пошли собираться. Я уложила все свои вещи. Мужчина взял из шкафа легкую куртку, схватил мои вещи, и мы бодро в хорошем расположении духа спустились на первый этаж, в гостиную, где нас поджидал Шаир.

И прямо с порога он нам радостно возвестил:

— Плывете со мной!

— Да только через мой труп! — ответил ему не менее эмоционально, только совсем не радостно Дарахар. — Мы тогда и через десять дней не доберемся. «А давайте за тем кораблем отправимся! А давай того спрута завалим! А смотри какая вдалеке шхуна!» — сколько раз ты мне подобное говорил во время прошлых… путешествий. Поэтому мой ответ — нет! Знаем… Плавали!

— А у тебя всегда есть выбор! — продолжая чему-то радоваться, парировал Аэратар. Казалось, он почему-то забавлялся этой ситуации. — Ты можешь пройти через пелену, что тебе в этот раз мешает? Рах? Так он у тебя сообразительный, не соврали мне, что видели его пару дней назад, бодро скачущим в сторону столицы. Одного. Или… — таинственно замолчав, капитан очень выразительно посмотрел на меня, и Дарахар зашипел, как большой и злой кот, обнажив длинные острые клыки, тем самым только усиливая сходство.

— Твоя взяла! На твоей посудине отправимся! Только уж, не будь гадом, не затягивай дольше, чем на три дня, у меня планы. Будь так добр! — выплюнув последнюю фразу, мой попутчик подхватил меня, все так же кротко молчащую и прилежно стоящую за его спиной, за руку и буквально потащил на выход.

— А путешествие обещает быть приятным! — бодро последовав за нами, возвестил мужчина. И эта его фраза до боли напомнила мне одну, что я совсем недавно слышала из уст Дарахара. Вот уж точно они стоят друг друга, а это значит от Аэратара нужно всегда держаться на максимальном расстоянии — если и этот начнет пошлить и руки распускать, то во мне проснется настоящий зверь. И я без сожалений скину всех их за борт. Оптом.

Мы дружно вышли из особняка под веселые шуточки, отпускаемые Аэратаром про его приключения, и направились по ближайшему узкому пирсу, к которому в конце был пришвартован самый большой в порту корабль. Выкрашенный целиком, за исключением украшений золотом по бортам, черной краской красавец с тремя мачтами.

Чем ближе мы подходили к нему, тем сильнее меня охватывало волнение.

Одновременно меня этот гигант и пугал своими исполинскими размерами — корабль был более шестидесяти метров в длину и более пятнадцати — в ширину. Но и в то же время он меня завораживал мощью своих форм и красотой. А ещё и тем, что я на день буквально попаду в любимейшую книгу своего детства Рафаэля Сабатини про Питера Блада. Мужчину, бывшего некогда врачом и военным, который после череды неприятностей и приключений стал пиратом, капитаном собственного фрегата и легендой Карибского моря… Думать про бесчинства, которые творил Блад, и могут сотворить вскоре на моих глазах, не хотелось, и эти мысли я пока гнала из своей головы. Да и что я могла бы сказать Аэратару, чтобы он не нападал на торговые суда? Давайте не будем их трогать, они хорошие? Или вы нас сначала высадите, а потом творите, что хотите? Я всегда была доброй, отзывчивой и ненавидела несправедливость в любых её проявлениях… Однако и дурой я тоже не была. Поэтому продолжаю дальше молчать и наслаждаться небольшим и, очень надеюсь, приятным морским приключением без всяких грабежей.

Когда мы только ступили на трап корабля, Рах, что до этого горделиво вышагивал следом за нами, фыркнув, пренебрежительно тряхнул гривой, вдруг разбежался и сиганул с пирса. И крайне бодро куда-то поплыл.

— Умный мальчик, — буркнул себе под нос Дарахар.

— Вот и я всё больше склоняюсь к мысли, что не такой у тебя простой орилик, — тоже проводив взглядом, стремительно плывущего, белогривого красавца, хмыкнул Аэратар и подал мне руку. На которую крайне выразительно посмотрел Дарахар:

— Убери свои клешни.

На очередную грубость друга мужчина отреагировал заразительным смехом.

Пока мы шли сюда, поднимались на корабль, было видно, что тут суетятся сотни существ — они бегали, как ошпаренные, что-то драили, кричали, чем-то стучали. Но, стоило только Аэратару ступить на борт, наступила гробовая тишина. И отчаянный вопль разнесся по округе:

— Капитан на корабле! Отдать швартовы! Поднять якорь! Курс на юго-запад! Шевелитесь, морские крысы!

И уже бесшумными тенями матросы заметались по кораблю. С первого взгляда казалось, что двигаются они хаотично, бессмысленно и бесцельно, лишь бы создать видимость работы. Однако через пару мгновений после того, как команда была отдана, зазвенели тяжелые цепи. Матросы на мачтах развязывали узлы на черных парусах. И вскоре корабль начал отплывать от пирса.

Немного понаблюдав за своими подчиненными, кивнув удовлетворенно, капитан пригласил нас следовать за ним.

Доведя до двери, галантно приоткрыл её и отошел в сторону, пропуская нас:

— Располагайтесь. Отдыхайте. Если что понадобится, — и тут он посмотрел на меня, — я буду у себя в каюте или на капитанском мостике у штурвала.

Подмигнув мне напоследок, эльф бодрой походкой отправился дальше. Дарахар только обреченно покачал головой. Пропустив меня внутрь, он зашел следом, и именно в этот момент что-то оглушительно зашуршало, стукнуло, и корабль, сильно вздрогнув, накренился вперед и помчался с такой скоростью, будто у него вместо парусов двигатель от реактивного самолета был установлен.

Естественно, я такого поворота событий не ожидала. Поэтому, не удержавшись, буквально влетела в уже распахнутые объятия мужчины, что прижался спиной к двери.

Меня вжало в его тело со всей силы, а правая ладонь оказалась в опасной близости от гордости любого мужчины.

Хотя… это я так сильно… очень сильно лукавлю, отказываясь признаваться самой себе в происходящем. Потому как она на полной, я бы даже сказала, крейсерской скорости шлепнулась прямо эту на самую гордость!

Мужчина тяжко выдохнул, а потом, подняв взгляд к потоку, выдал что-то вроде протяжного и жалобного:

— У-у-у-у…. — словно волк грустно провыл, глядя на полную луну.

А потом не менее скорбное и сокрушенное со вселенской тоской в голосе:

— М-м-м… — когда корабль ещё раз тряхнуло, а мои пальцы невольно сжались.

И внутри у меня всё похолодело, а глаз задергался в такт нервному тику Дарахара…