Я тебя не помню

Глава 35

Настя

– Как наша дочь?

Наша.

Наша дочь.

Данияр умело разрушает стену между нами, воздвигнутую временем и ненастными событиями. Он виртуозно напоминает мне, что будет претендовать на Миру.

И ровным счетом собирается претендовать на меня тоже.

– Она славная. Я очень люблю ее, – отвечаю тихо, размышляя о своем.

– Могло быть иначе? – интересуется Дан.

Могло. Наверное.

Это звучит жутко, но в момент, когда Данияр поставил меня в известность, что я беременна от него, а не от другого человека, мой мир перевернулся.

Во мне поднялась ненависть к Дану.

Непринятие ситуации.

Полная отрешенность.

Во время схваток я собирала себя по кусочкам и не могла больше думать ни о чем. Я, как минимум, была не готова. Только когда мне сказали, что мое состояние повлияет на здоровье ребенка, я пришла в себя.

Данияр не хочет слышать мою правду, чтобы не злиться, поэтому меняет тему.

Очень резко, порывисто.

И сразу – в омут:

– Ты вкусно пахнешь.

Я поднимаю взгляд, попадая в плен темных глаз. Серые глаза Андрея и рядом не стояли. Сейчас я отчетливо это понимаю.

– Хочу тебя, Насть. Понимаешь?

Тягучий и цепкий взгляд впивается в мое тело, а рука мужа опускается на мое колено. Я задерживаю дыхание, хотя внутри безумно прошибает все импульсы и выглядеть равнодушно – больше не получается.

– Понимаю, – выдаю послушно.

Хорошо, что ответила сейчас. Дальше, понимаю, уже сойду с ума окончательно.

Люблю или ненавижу – неважно, грань между стирается, и сознание медленно уплывает, когда его рука движется вверх. После травмы кажется, что нужно восстановиться и что рано вот так – бросаться в омут с головой, но тело уже готово. И давно просит.

Огненный клубок собирается в области груди и совместно с настойчивой рукой Данияра движется по телу к бедрам.

Платье до колен – позволяет.

Теплая весна и обнаженная кожа – позволяют.

Перед Данияром более нет преград даже в виде моего благоразумия. Этой ночью – его нет.

– Что ты делаешь? – задаю глупый вопрос, пытаясь выплыть из плена его глаз.

– Соблазняю жену, – не скрывает Дан, смотря мне прямо в глаза. – Расслабься. Не своди бедра.

Зеленый свет светофора предупредительно моргает, Данияр сбавляет скорость перед красным, останавливается и вместе с тем пальцем нетерпеливо отодвигает край кружев в сторону.

Я шумно сглатываю и прикусываю щеку изнутри. Бедра уже не свожу. Даже наоборот. Все, что копилось долгие месяцы, готово было взорваться прямо сейчас.

Одержимость Данияра.

Его ненависть ко мне и мое желание бежать от него без оглядки.

Болючее осознание случившегося.

Наш вынужденный брак и будущее, к которому Данияр меня уверенно склонял, пока я не помнила нашего прошлого.

Отклонившись головой назад, я прикрываю дрожащие веки и тихо охаю. Данияр проделывает несколько движений, нарочно задевая самое чувственное перед тем, как его палец скользит внутрь.

Безрассудно.

Дико.

До упора.

– Ты не голодна? – обрывисто спрашивает он.

Что? Голодна?

Разве задают такие вопросы в момент, когда так откровенно трахают пальцем, задевая все мыслимые и немыслимые чувства?

– Нет.

Голодна.

Очень.

Я долго выбирала платье, в котором хотела показаться Данияру, и не успела поесть. Жаль только, что на само платье мужу было все равно, он мечтал поскорее снять его с меня.

Когда загорается зеленый, я нахожусь в сладком тумане, а между ног становится очень горячо и влажно.

Стиснув челюсти от нетерпения, Данияр отрывается от меня и резко срывает автомобиль с места. Кажется, нам посигналили сзади, но это вызвало лишь раздражение.

От скорости у меня перехватывает дыхание… и не только от скорости.

Хочется сказать себе, что я совершаю ошибку, но воображение подкидывает сцены с нашим прошлым, упорно напоминая мне, как с этим мужчиной может быть хорошо.

И как плохо – тоже.

К концу пути я нахожусь в полном раздрае, а Данияр привозит меня к неизвестной многоэтажке.

Заглушив двигатель, Данияр притягивает меня к себе и горячо целует.

– Ни о чем не спрашивай. Идем, – велит тихо.

Сердце забилось сильнее. Спросить хотелось обо многом.

Откуда у Дана квартира в Петербурге?

Что с домом?

Или у него всегда была эта квартира, куда можно было смело приводить любовниц?

Боже, откуда такие мысли, распирающие грудь от волнения?

Данияр обходит машину, открывает дверь с моей стороны и жадно обвивает меня за талию, помогая выбраться. Не знаю, чувствует ли он, как дрожат мои колени и что ноги почти меня не держат…

Наверное, чувствует.

И моя реакция мужу однозначно нравится.

В квартире почти ничего нет, минимум мебели и та – новая. Я сбросила туфли и отошла от Дана на безопасное расстояние.

– Ты здесь живешь? – спросила я, пытаясь чуть сбавить градус безумия, которое произойдет в этих стенах.

– Живу, Насть.

– Один?

Я кусаю щеку изнутри. Черт.

Вопрос вырывается прежде, чем я думаю, и Данияр несладко усмехается.

– Ревнуешь?

– Не хочу думать, что, пока мы находимся в диком раздрае, ты с кем-то спишь, – отвечаю честно.

– Тогда не думай.

Я сжимаю кулаки и чувствую, как ногти впиваются в кожу. До побеления.

– Я тебя сейчас ударю, – обещаю ему.

– Ударь, – отвечает просто.

Данияр приближается и впивается пятерней в мои волосы.

Почти мягко.

И притягивает к себе, целуя в губы против моего желания. Поймав меня в тиски, спрашивает вполне серьезно:

– Нахрена тогда тебе месяц, если ревнуешь, Насть?

– Этот месяц не обсуждается…

– Давай обсудим, – настаивает грозно.

– Давай просто потрахаемся, Данияр?

Я прикусываю себе язык, скрывая улыбку.

Данияр не скрывает. Тихо смеется, а потом становится таким серьезным, что у меня дыхание перехватывает. Его ладони спускаются вниз, пробирая меня до мурашек.

Все серьезно.

Сейчас все будет серьезно.

Данияр подается вперед, прижимая меня к стене и оставляя вопросы на болезненное «потом».

Муж резко подхватывает меня на руки, впиваясь в ягодицы. Его язык грубо проникает мне в рот, заставляя глотать воздух урывками и в то же время получать от поцелуя особое наслаждение.

Я зарываюсь Дану в волосы, потому что помню: ему это нравится.

Утробное рычание мне в рот доказывает это.

Я несмело отвечаю на поцелуй, а Дан уже стягивает с меня платье. Он хочет раздеть меня и не отпускать одновременно, и для этого сильнее вжимает меня в стену, удерживая на своем весу.

Его жадные до безумия руки расстегивают замок и почти рвут его в клочья…

– Подожди, подожди… – молю его в губы.

– Нихуя, Насть, – цедит Дан, окончательно дергая непослушный замок. – Не подожду.

Безвозвратно испорченное платье летит на пол, а Данияр, получив доступ к моему телу, жадно скользит по нему губами и руками.

Его становится много. Очень много.

Я прикрываю веки, лаская пальцами мужское лицо и шею. В какой-то момент хныкаю и прошу его снять футболку – потому что до боли хочу ощутить знакомое тело и трогать его кожу голыми руками.

Он прижимается ко мне пахом через твердую ткань брюк и целует в лицо. В голове вспышкой проносятся все сладкие картинки. Было очень хорошо, и мне не верится, что я могла обо всем этом забыть.

Сейчас будет очень хорошо.

Оголенные нервы и тоска толкают меня в объятия мужа, который не должен был приближаться ко мне еще, как минимум, несколько недель, а сейчас собственнически гладит мои бедра и велит развести их шире.

Все звуки вокруг – меркнут, заглушаются.

Жизнь словно останавливается. Я никогда не считала, что секс помогает решить проблемы в паре, но сейчас это то, что было нам необходимо.

– Я сама, я сама, – прошу, когда он впивается в кружевное белье с целью неласково снять его с меня.

– Сама, – повторяет он, разрешая.

Отпускает.

Ненадолго.

Я раздеваюсь максимально быстро, кладу ладонь на пряжку его ремня и поднимаю взгляд.

В его глазах – полная тьма. Страшная, необъятная. Он соскучился. Очень. Если раньше я считала, что за этот год у него был секс с другой, то сейчас – нет.

Не было.

Не ведут себя настолько дико те, кто получил ласку на стороне. Настолько жадно – не ведут.

Дан не ждет и помогает мне не из добрых побуждений – он расстегивает ремень рваными движениям, спускает боксеры и опускает мою ладонь на твердый покачивающийся член.

И я понимаю: ласки ждать не придется. Сейчас, когда мы оба обнажены и раскалены до предела – не придется.

Данияр делает один шаг вперед, заставляя меня упереться лопатками в стену, несладко целует в губы и обхватывает меня под одно колено. На секунду я чувствую, как его член задевает мое бедро.

Уже очень близко.

Запредельно.

Мужские ладони теряют нежность и терпение и скользят по телу, растирая грудь, ягодицы и опускаясь ниже. Я уже для него готова. Расплавлена. Податлива и едва ли отступлю назад даже при всех договоренностях.

Словно читая мои мысли, Данияр хрипло предупреждает:

– Больше не отпущу.

– Не отпускай…

«Наверное», – добавляю лишь мысленно.

Он взял меня в эту же секунду. У этой самой стены.

Зажмурив веки, я ощутила влажное вторжение члена.

Дыхание останавливается на миг, я впиваюсь ногтями в мужские крепкие плечи и испытываю веер болезненно-сладких эмоций. Погрузившись в меня почти до конца, Дан дает мне время. буквально секунды, чтобы насладиться тягучестью момента.

– Охуенно, Насть, – низкий шепот оглушает, возвращает в этот черный мир, заставляет сердце снова забиться.

Ругалась бы я матом, сказала бы то же самое.

С низким стоном Данияр возобновляет движения во мне, они становятся резче, глубже. В какой-то момент я теряю ориентир, и Дан подхватывает меня под обе руки и самовольна разводит бедра шире.

Я распахиваю глаза, попадая в черный-черный омут его глаз. Нахожу его губы, впиваюсь в шею, кусаю и следом – зализываю раны. Данияр, свирепа дыша, входит в меня до конца. И еще раз. И еще.

Я забывала Данияра. И вместе с тем забыла, как с ним хорошо.

Сладко.

Томительно.

Тягуче.

Грубо.

И по любви.

Наши самые первые ночи были именно такими и по любви. Сейчас все повторяется вновь и, кажется, именно это дает новый отсчет.

Тихие стоны становятся громче.

Погружения – размашистее, грубее.

С каждым новым толчком я отчетливо вспоминала наш прежний секс. Чему Данияр учил, как раскрепощал, как заставлял полюбить неизведанное.

Данияр был моим первым мужчиной и сегодня, овладевая мной на полупустой кухне, ясно давал понять, что будет последним.

– Еще, еще, – молила его в губы. – Напомни еще…

Я самостоятельно обвиваю его талию бедрами.

А его руки грубо обхватывают мое лицо и не отпускают, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Скольжения его члена остро ощущались мной, готовя унести меня в мир тысячи звезд.

Капельки пота облепили его лоб и виски, а дыхание становилось низким, хрипловатым.

Эта ночь не закончится никогда.

– Ты моя, Насть, – факт сквозь стиснутые челюсти и тонну удовольствия.

Я не отвечаю. Кусаю губы, кусаю доступные участки мужского тела и пытаюсь остаться здесь, на этой кухне, а не сойти с ума от сладости вторжений.

В наказание за мое молчание Дан задвигался сильнее, быстрее, вдавливая меня в холодную стену и пронзая членом, словно доказывая – себе и мне – что право первого и последнего мужчины остается за ним. Я сдаюсь под его напором, ощущая, как тот самый болезненный тягучий комок разрывается во мне на миллиард кусочков и дарит долгожданную наполненность и всплеск забытых чувств.

Следом кончает Дан, и теплые вязкие капли частично попадают на мое тело и остаются во мне.

Я обмякаю в жестких объятиях.

Чувствуя мои намерения свалиться прямо здесь, Дан подхватывает меня и уносит в спальню. Мысленно надеюсь, что он не собирается повторять это еще раз, потому что в голове отчетливо трезвеет мысль, что мы перешли все рамки договоренностей, а Дан предупреждал меня, когда трахал у стены, что больше не отпустит.