Яшмовая долина

11. ЭЛОИЗА

Строки и столбцы в моей электронной таблице сливались воедино. Сегодня цветовая гамма зажила своей собственной жизнью, и теперь это выглядело так, будто радугу вырвало на график смен в отеле.

Но я закончила. Вроде бы.

Лето было тяжелым. У меня ушел целый день на то, чтобы согласовать предварительный график на лето. Скрестив пальцы, я сумела учесть планы каждого на отпуск. Всё должно пройти нормально.

Пока кто-нибудь не заболеет. Или не уволится.

— Никто не может уволиться, — сказала я экрану своего компьютера. По крайней мере, пока я не найму еще одну горничную на неполный рабочий день. Если я смогу нанять другую горничную. Объявление в местной газете висит уже неделю, и никто не откликнулся.

В худшем случае мне придётся самой убирать комнаты. Конечно, мне это будет не впервой, но я итак работаю шесть дней в неделю.

Впервые за время работы в «Элоизе» я хочу хотя бы один выходной. Один день, чтобы провести его в постели с Джаспером. Если у нас есть ещё только два месяца вместе, то я хотела использовать их по максимуму.

Хотя, возможно, я всё делала неправильно. Может быть, мне нужно было жить и дышать этим отелем следующие шестьдесят с лишним дней. Может быть, в конце концов, так будет легче.

Несмотря на все мои намерения ограничить наши отношения только сексом, я всё больше привязываюсь к Джасперу. Всё в нем было привлекательным. От этого красивого лица до его подтянутого тела. От того, как он заставлял меня есть больше овощей, до того, как он зарывался носом в мои волосы, вдыхая их аромат.

Ночные оргазмы были лишь бонусом.

После инцидента с подгоревшим печеньем у нас с Джаспером установился распорядок дня. Каждое утро я просыпаюсь рано и ухожу на работу. Когда я возвращаюсь домой вечером, он готовит нам ужин. А потом мы занимаемся… ничем.

Мне нравилось это ничегонеделание.

Он слушает, как я рассказываю о том, что происходит в отеле. Он сидет рядом со мной на диване и читает, пока я смотрю телевизор. Затем мы уединяемся в лофте, где изматываем друг друга, пока не засыпаем.

Последние две недели были хорошими. Слишком хорошими.

Вот только давление со стороны моей семьи начинало напрягать меня. Две недели назад они запланировали семейный ужин, чтобы познакомиться с Джаспером, но как только я упомянула об этом, увидела, что он не хочет идти. Поэтому я даже не стала его приглашать.

Когда они пригласили нас на семейный ужин на прошлой неделе, я солгала. Сказала маме и папе, что у нас с Джаспером будет свидание. Было ли это ложью, если свидание состоялось в домике-шаламе?

Да. С каждой ложью и полуправдой в моем животе снова появлялось неприятное чувство.

Что-то должно было измениться. Я не могла продолжать в том же духе еще два месяца, когда каждый Иден в радиусе восьмидесяти километров пытался сунуть свой нос в дела моего брака.

На этой неделе в гостиницу заглянули две мои тетушки, спрашивая, когда же они смогут познакомиться с моим загадочным мужем. Вчера на заправке я столкнулась с одним из своих двоюродных братьев, который хотел нанять Джаспера в качестве личного тренера.

Занимался ли Джаспер персональными тренировками для кого-нибудь, кроме Фостера? Жена должна знать ответ на этот вопрос.

Я прижала пальцы к вискам в попытках унять головную боль, вызванную радужной таблицей и недостатком кофеина.

Последние две недели я избегала «Кофе у Иденов», потому что Лайла всё ещё вела себя слишком… мило. Кофе в отеле был неплохим, но он не был похож на кофе Лайлы. Я скучала по хорошему кофе. Скучала по своей сестре.

Дверь в холл открылась, и я оторвала взгляд от экрана, улыбаясь и готовая поприветствовать своих гостей. Но внутрь вошли мои родители, держась за руки.

Мне нравилось, что мои родители держались за руки. Сколько я себя помню, они всегда держались за руки, когда шли куда-то.

Держался ли Джаспер за руки на людях? Но, опять же, мы не ходили вместе на людях.

— Привет, — я напряглась, выпрямившись и задержав дыхание.

Мама пыталась скрыть это, но все равно выглядела грустной. Разочарованной. Папа даже не потрудился скрыть боль в своих голубых глазах.

Мама остановилась у стойки регистратуры и нахмурилась.

— Не надо так пугаться при виде нас.

Но я была напугана.

— Дело не в этом, — ещё одна ложь, от которой мне стало противно, но я заставила себя расслабиться. — У меня просто ужасно болит голова. Как дела?

— Мы надеялись поужинать с тобой и Джаспером сегодня в «Костяшках», — сказала она.

— Ооо, — у меня свело живот. — Хм… — вот чёрт. — Я бы с радостью, но может в другой раз?

— Почему? — глаза отца сузились.

— Эта головная боль убивает меня. Я хочу пойти домой и принять ванну. Это был долгий день.

Мама и папа обменялись взглядами, которых я не видела со школьных времен — с того вечера, когда я вернулась домой слегка подвыпившей и на пять минут позже комендантского часа. Они оба ждали меня. Я пыталась убедить их, что была абсолютно трезва.

Тогда они не поверили, и я была наказана на две недели.

Сейчас они тоже не поверили мне, не так ли?

— Как насчет ужина завтра вечером? — выпалила я. — Я не работаю и уверена, что буду чувствовать себя лучше. Мы могли бы приехать к вам. Или встретиться с вами здесь, в городе.

— Приезжайте к нам, — мама кивнула. — Мы узнаем, смогут ли остальные тоже приехать.

— Отлично, — мой голос прозвучал слишком радостно.

Что было хуже? Мама и папа одни в «Костяшках», где папа, без сомнения, будет допрашивать Джаспера? Или ужин дома с моими родителями, братьями и сестрами, племянниками и племянницами?

Дома. Определенно дома. Но было уже слишком поздно. Мама уже перечисляла возможные варианты ужина.

— Бургеры? Джаспер любит бургеры? — спросила она.

— Да, любит.

Наверное. Ел ли он красное мясо? Обычно он готовил курицу.

Неважно. Я съем два бургера, если это будет необходимо.

— Тогда увидимся, — сказал папа. — Надеюсь, твоя головная боль пройдет.

— Я тоже, — я слабо улыбнулась им.

— О, пока я не забыла, — мама подняла палец. — Ты говорила с Бриттани о том, чтобы поменяться воскресеньями и вторниками?

— Нет.

Что?

— Я столкнулась с ней на днях в продуктовом магазине. Она упомянула, что пытается подзаработать перед их летней поездкой в Дисней. И я предложила ей приходить и делать уборку в доме. Подумала о вторниках, если ты сможешь изменить её график, чтобы она работала здесь по воскресеньям. Тогда я смогу ездить к Гриффу и Уинн, смотреть за детьми по вторникам и не мешать ей.

Вторники. Мне нужна была Бриттани по вторникам. Она была единственной горничной в графике на этот день.

Если ей нужны были дополнительные деньги, почему она не спросила меня сначала? Я бы дала ей больше смен. Почему мама не сказала ей, чтобы она сначала поговорила со мной, и взамен предложила ей подработку дома?

Но вместо того, чтобы разозлиться, я подавила свое разочарование. На данный момент я сделаю всё, чтобы наладить отношения с родителями. Даже если это будет означать изменение графика. Снова.

— Без проблем. Уверена, что смогу скорректировать график.

— Спасибо, — мама улыбнулась. — Дай мне знать, если возникнут трудности, и мы забудем обо всем этом.

— Уверена, всё будет хорошо, — солгала я. Это вызовет трудности. — Я позвоню Бриттани.

— Увидимся завтра вечером.

— Пока.

Я подождала, пока они выйдут на улицу и пройдут мимо сверкающих окон отеля, и опустила голову на стол.

Если до визита мамы и папы у меня болела голова, то к моменту моего ухода из отеля боль стала невыносимой.

В голове пульсировало, а когда я выехала на гравийную дорогу Олдерсон-роуд, зубы застучали еще сильнее, отчего боль усилилась.

Когда я вернулась домой, Yukon Джаспера был припаркован у домика. Я нашла его на кухне в простой серой футболке и выцветших джинсах. Ноги у него были босые, волосы влажные, как будто он недавно принял душ.

Щетина на его подбородке так и просила, чтобы к ней прикоснулись, а в губы хотели поцелуев.

Этот мужчина, этот великолепный мужчина, был моим. Временно моим, но все же моим. Это заставало меня врасплох каждую ночь. Я входила в дверь, и моё сердце замирало.

Будет ли мой настоящий муж таким же красивым, как Джаспер? Будет ли он печь мне печенье, чтобы я не прпиходила на семейный ужин с пустыми руками? Будет ли он говорит мне грязные вещи и будет ли у него порочно-талантливый язык? Будет ли он целовать меня так, словно он тонущий человек, а я — воздух?

Джаспер заметил меня, стоящую в дверях. Он находился у столешницы, нарезая на разделочной доске два небольших стейка.

— Привет.

— Ты ешь красное мясо.

Я вздохнула. Слава Богу.

— Что?

— Ничего, — я покачала головой, собираясь положить сумочку на место, когда заметила стол в столовой. Мой обеденный стол. — Ты ездил ко мне домой?

Он кивнул, вымыв руки в раковине.

— Мы с Фостером сегодня совершили несколько поездок. Вывезли остатки мебели.

— О. Спасибо, — я выдвинула знакомый стул и опустилась на гладкое ореховое сиденье. — Я могла бы помочь.

Он пожал плечами.

— Мы всё предусмотрели.

Это означало, что всё, что оставалось, — это убраться. Тогда владельцы смогут начать поиски другого арендатора.

— Большую часть вещей я убрал в сарай, — сказал он.

— Хорошо.

В хижине не было особой необходимости в моей мебели.

Если бы я продолжала спать на диване, настояла бы на том, чтобы мы поставили мой, потому что он был более удобным. Но кровать Джаспера была просто мечтой, мягкая, плюшевая и теплая. Я ни разу не просыпалась посреди ночи от холода, а изгиб его шеи был лучше любой подушки.

— Как прошел день? — спросил он.

— Он был длинным. Заезжали родители. Завтра мы должны поехать на ранчо на ужин, — я напряглась, как тогда в отеле. Выпрямилась. Затаила дыхание.

Эта мышца — сердитая мышца — напрягла челюсть Джаспера.

— Я не любитель семейных посиделок.

— А я не любитель анальных игр, но всё равно позволила тебе засунуть палец в свою задницу прошлой ночью.

— Это не то же самое, — его взгляд смягчился. — И тебе это понравилось прошлой ночью.

Да, понравилось.

Джаспер расширял мои сексуальные границы, и каждый раз, когда мы были вместе, он, казалось, открывал новый уровень удовольствия. Прошлая ночь была весьма напряженной и волнующей. Всё это привело к самому сильному оргазму в моей жизни.

— Возможно, тебе понравится ужин с моей семьей. Если ты попробуешь.

Он подошел к холодильнику и достал батат. Игнорируя меня.

— Моя семья считает, что у меня ужасный вкус на мужчин.

— Замечательно, — проворчал он, роясь в ящике стола в поисках овощечистки. — Я постараюсь не обижаться на это заявление.

— Ты можешь доказать, что они ошибаются.

Он включил кран и начал чистить картошку.

— Последний раз я приводила парня домой на первый ужин Фостера на ранчо. Он рассказывал тебе об этом?

— Нет.

— Это был парень, с которым я познакомилась в «У Вилли». Он был долговязый, похож на хиппи. Но симпатичный.

Овощечистка сильнее заскрежетала по картофелине, и Джаспер напрягся. Это была ревность? Если так, то мне это нравилось. Хотя ревновать было не к кому. Тому парню можно было поставить твердую двойку, в то время как Джасперу — одиннадцать.

— Мы сходили на пару свиданий, — сказала я. — Ничего серьезного. Но раз уж Фостер должен был приехать на ранчо, я подумала, почему бы и мне не взять с собой спутника? Мы бы сразу покончили со всеми этими знакомствами. Итак, мы подъезжаем к дому, и оказывается, что мой кавалер не был незнакомцем для всех в доме

Внимание Джаспера по-прежнему было сосредоточено на овощечистке в его руке, но он замедлил свои движения, слушая меня.

— Уинн знала моего спутника. Ей позвонил на станцию главный менеджер продуктового магазина, потому что он застал этого парня за тем, как он засовывает огурец в свои джинсы.

— Что блять?

— Именно, — я сухо рассмеялась. — Пойдем со мной. Покажем всем, что мой вкус не так уж плох, как они все думают.

Джаспер отложил очищенную картофелину в сторону и взял полотенце, чтобы вытереть руки.

— Не заставляй меня умолять, — прошептала я.

Джаспер пересек комнату, встав передо мной. Его рука коснулась моей щеки и приподняла мое лицо вверх, чтобы я могла смотреть на него, а его большой палец поглаживал мою челюсть.

— Так будет лучше. Соблюдать дистанцию.

Звачит придется умолять.

— Пожалуйста.

— Иди без меня, ангел.

Его голос был мягким, более мягким, чем когда-дибо. То ли потому, что он больше разговаривал, когда я была дома. Или потому, что он пытался смягчить удар от своего отказа.

— Это важно для меня.

— Почему?

Я моргнула. Почему было так важно, чтобы он познакомился с моей семьей? Что, черт возьми, это был за вопрос?

— Эм, потому что это моя семья. И ты должен быть моим мужем.

Не должен. Он был моим мужем. Временным.

Было ли это связано с его семьей? Мы о них не говорили. Я понятия не имела, откуда он родом. Где жили его родители. Были ли у него братья и сестры. Любопытство взыграло, но я подавила его, отложив эти вопросы на другой день. Нужно ещё поумолять.

— Джас.

Его рука отстранилась от моего лица.

— Через пару месяцев меня уже здесь не будет.

Моё сердце сжалось. Почему было так больно? Это не было неожиданностью, на самом деле. Мы не говорили о том, что будет после развода, но я знала, что вероятность того, что он покинет Куинси, велика. И все же… мне было больно.

— Пожалуйста, пойдем со мной.

— Эл…

— Это нелепо, — я вскочила со стула и, обойдя его, зашагала к островку. — Я не должна умолять тебя пойти со мной. Почему это вообще обсуждается? Ты поедешь. Ты обещал мне, что поможешь доказать всем, что это брак реальный, так что ты едешь.

Джаспер поднял голову, скрестив руки на широкой груди.

Я повторила его позу, в основном для того, чтобы не съежиться под его пристальным взглядом. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы дышать ровно и держать подбородок высоко поднятым.

— Ты едешь.

Его глаза сузились.

— Ты сегодня ужасно властная.

— Брала уроки у своего мужа.

Его челюсть напряглась. Но потом я увидела это, трещину в его стальной броне. Он опустил руки.

— Ты права. У меня просто… проблемы в общении с семьями. Но я пойду.

Воздух вырвался из моих легких.

— Спасибо.

Джаспер позвал меня пальцем, подманивая ближе. Когда я остановилась перед ним со скрещенными руками, он покачал головой.

— Я не обязан им нравиться.

Нет, обязан. Я хотела, чтобы они гордились тем, что я вышла замуж за хорошего мужчину. Хоть ненадолго, но мне хотелось, чтобы Джаспер им нравился. Потому что, когда он уедет, несмотря на мои старания убедить их в обратном, он станет врагом.

Так что пока, ещё два месяца, шестьдесят с лишним дней, я хотела, чтобы он им нравился. Чтобы они радовались за нас.

Начиная с воскресенья, с ужина на ранчо.