Яшмовая долина

12. ЭЛОИЗА

Этот ужин обещал стать либо просто невероятным, либо невероятной катастрофой. Я ставила на последнее. В любом случае, даже если это будет грандиозный провал, я не пожалела, что уговорила Джаспера приехать.

— Сверни вон туда, — сказала я ему, указывая на гравийную дорогу, которая переходила в шоссе впереди.

Джаспер сбросил скорость и повернул налево, даже не кивнув. Сейчас он был таким же молчаливым, как и весь день. Проклятье, за исключением нескольких стонов, он не издал ни звука, когда мы занимались сексом этим утром.

И все же, никаких сожалений.

Моя семья была огромной частью моей жизни. Он был моим мужем. В какой-то момент им всем пришлось бы научиться вести себя хорошо друг с другом. К тому же, это будет продолжаться всего пару месяцев.

Распахнутые ворота ранчо встретили нас, когда мы выехали на гравийную дорогу. Мой желудок, и без того сжавшийся в комок, скрутило еще сильнее, когда мы миновали бревенчатую арку, украшенную эмблемой ранчо Иденов — буквой «E»³ с изгибом в виде полозьев кресла-качалки под ней.

— Это наш бренд, — сказала я Джасперу.

Он даже не хмыкнул в знак того, что услышал меня.

Почему он был так против этого? Я всё ещё не понимала его сопротивления. Это был всего лишь ужин.

Вчера вечером, во время нашего спора — если это можно было считать спором — я должна была потребовать более подробных объяснений. Но в тот момент, когда он согласился поехать на ужин, я полностью отбросила эту тему.

Пока он готовил ужин, я переоделась в спортивные штаны. Потом мы вдвоем спокойно поужинали, прежде чем отправиться спать, и занялись тем, что у нас получалось лучше всего.

Друг с другом.

— Спасибо, что согласился приехать со мной.

Он кивнул. Прогресс. Хотя его взгляд был по-прежнему прикован к дороге.

Я изучала его профиль, позволяя своему взгляду скользнуть вниз по его лбу к бугорку на переносице. К мягким губам и небритому подбородку, которые разбудили меня этим утром, когда он поцеловал меня в шею и скользнул внутрь моего тела.

Разве это было преступлением, что я попросила Джаспера приехать со мной на этот ужин?

Я хотела, чтобы моя семья познакомилась с Джаспером. Чтобы они запомнили его. Хотела, чтобы они увидели мужчину, который разделяет со мной это дикое, безрассудное приключение. Мужчину, который был в моей жизни совсем недолго, но память о котором, несомненно, сохранится на долгие годы.

Наверное, было глупо поднимать этот вопрос, учитывая, что всё это просто шарада. Но с каждым днем это все меньше и меньше походило на ошибку. И если бы они знали его, то, возможно, поняли бы, почему я вышла за него замуж в ту ночь. Возможно, они не стали бы обижаться на меня.

И я хотела, чтобы Джаспер познакомился с моей семьей. Чтобы он видел их с лучшей стороны.

Здесь, на ранчо, мы все были лучшими версиями самих себя.

Это был наш дом.

Весенняя погода в Монтане, особенно в мае, всегда была непредсказуемой. В один день мог пойти снег, а на следующий день могло быть солнечно и двадцать градусов тепла. Но для первого визита Джаспера на ранчо картина через лобовое стекло не могла быть более живописной.

Дорогу окаймляли заборы из колючей проволоки. За ними, под высокими вечнозелеными деревьями в сторону предгорий, простирались сочные луга яркого зеленого цвета. Вдали возвышались горы, покрытые снегом. Их зазубренные вершины упирались в синее небо.

Вид был великолепным. Я всю жизнь прожила в Монтане, но эта местность не переставала восхищать меня.

— Гриффин и Уинн живут на ранчо, — сказал я Джасперу, показывая из окна в направлении дома брата. — Отсюда их дом не видно, но он в той стороне.

Не то чтобы Джаспер спрашивал об этом, но это молчание только усиливало нервное напряжение у меня в животе. Если он не будет говорить, то это сделаю я.

— Сейчас ранчо управляет Грифф. Оно одно из крупнейших в штате, — это не было хвастовством. Я просто гордилась своей семьей. На протяжении многих поколений Идены владели этой землей, расширяя её, когда это было возможно, добавляя больше территорий и скота. — Она тянется вдоль гор на многие километры.

Обычно я предлагала гостям провести экскурсию, может быть, даже провести воскресенье, катаясь на лошадях по тропе, которая соединяла один конец ранчо с другим. Если, конечно, они проявляли интерес к этому месту.

Но Джаспер просто продолжал вести машину, даже не удосужившись посмотреть в мою сторону. И к тому времени, когда тропы подсохнут настолько, что мы не будем ездить по грязи, он все равно уедет.

Я проглотила комок в горле.

— У Гриффа и Уинн двое детей. Хадсон и Эмма. У Нокса и его жены, Мемфис, двое мальчиков, Дрейк и Харрисон.

Хотел ли Джаспер детей? Я не могла представить его с младенцем на руках. Хотя, пока мои братья не стали отцами, их я тоже не могла представить в роли отцов.

Было трудно вспомнить, какими были эти семейные ужины до рождения детей. Когда я думала о Гриффине, то представляла его в потертых ковбойских сапогах и солнечных очках, с Хадсоном на одной руке и Эммой на другой. И Нокс не был бы Ноксом без Дрейка, ковыляющего позади него, очаровательной тени со светлыми волосами и улыбкой, которая растопила бы даже ледяное безразличие Джаспера.

Я рассчитывала на этих детей. Рассчитывала на своих братьев и сестер, на мамину еду и раскатистый смех отца, чтобы завоевать расположение Джаспера сегодня вечером.

Мои руки начали дрожать, и я спрятала их под бедра.

Впереди, в просвете между деревьями, показался бревенчатый дом моих родителей.

— Это дом мамы и папы. Первое окно на втором этаже — это была моя комната.

Джаспер крепче сжал руль, но в остальном ничем себя не выдал. Он был так же непроницаем, как лист чистой бумаги.

— Может, поделишься своими мыслями? — спросила я.

Он моргнул.

— Видимо, нет, — пробормотала я. — Ты собираешься быть таким весь вечер? Задумчивым и, ну… угрюмым?

Джаспер взглянул на меня, его челюсть напряглась, когда он приподнял бровь. Наконец-то, последовала реакция.

— Я здесь, не так ли?

— Ты точно здесь?

Это был не тот Джаспер, с которым я жила последний месяц. А может, это был он. Может быть, я привыкла заполнять тишину. Может быть, я забыла, как редко можно заслужить улыбку, потому что я стала получать её чаще.

— Неважно, — я покачала головой, отбросив эту тему, пока она не привела к ссоре. Затем я выпрямилась и снова заговорила, чтобы успокоить нервы. — Мой дедушка построил сарай за домом. Отец построил магазин и конюшню.

Огромные здания вместе с домом мамы и папы образовали штаб-квартиру ранчо. На открытой стоянке были припаркованы три внедорожника ранчо Иденов — машины сотрудников, оставленные на выходные. Еще четыре машины стояли в ряд перед домом родителей.

Это означало, что мы приехали последними.

Джаспер занял место рядом с машиной Фостера. На дороге было тихо, но в тот момент, когда он заглушил двигатель, я услышала, как мое сердце бешено колотится в груди.

Моя рука дрожала, когда я потянулась к двери, но прежде чем я успела коснуться ручки, ладонь Джаспера легла мне на бедро.

— Вот, — он открыл бардачок и достал квадратную бархатную коробочку.

Коробочку с кольцом.

— Что это?

Глупый вопрос, Элоиза.

— Мы женаты, — сказал он.

— Поэтому ты даришь мне кольцо?

Так вот куда он ушел сегодня утром? Я предположила, что он ушел после завтрака на тренировку. Но, должно быть, он заехал в центр города и купил мне это кольцо.

Владельцы ювелирных магазинов и их продавцы были ужасными сплетниками. Но если они считали странным, что Джаспер купил мне кольцо сейчас, после того как мы уже месяц как поженились, мне было всё равно.

Я открыла крышку коробочки, и у меня отвисла челюсть.

Круглый бриллиант весом по меньшей мере в два карата, совершенно безупречный, украшал платиновое кольцо, усыпанное драгоценными камнями. Под ним было обручальное кольцо, полностью сделанное из бриллиантов. Оно было изящным. Элегантный. Именно такое, какое я бы выбрала для себя.

— Джас. Оно…

Слишком красивое. Слишком дорогое.

Слишком настоящее для фальшивой жены.

Я не могла подобрать нужных слов, поэтому просто смотрела на бриллианты затуманенным взглядом, жалея, что не могу разобраться в эмоциях, переполняющих мою грудь.

Джаспер выхватил коробочку у меня из рук и достал украшения. Затем взял мою руку и потянул ее через консоль, чтобы надеть их мне на палец. Они идеально мне подошли.

— Я не купила тебе кольцо, — мой взгляд метнулся к нему, и паника пронеслась в моих венах. — Я должна была купить тебе кольцо.

— Я не ношу кольца.

— Оу.

Почему? Это потому, что он тренировался у Фостера? Думаю, если бы выбор был между ношением кольца или потерей пальца, я бы предпочла, чтобы он тоже не носил его.

— Ладно. Что ж, спасибо.

Мой взгляд снова упал на кольцо, загипнотизированный сверкающим драгоценным камнем. Я залюбовалась его блеском и искорками, затем наклонилась над консолью.

В тот момент, когда я прижалась губами к губам Джаспера, его рука обхватила мой затылок, притягивая меня ближе. Его язык прошелся по уголку моих губ, скользнув внутрь, когда я приоткрыла их.

Я погрузилась в поцелуй, в томные движения его языка и мягкое прикосновение губ. Это было медленно и неторопливо. Совсем не так, как он целовал меня в постели.

Что это было? Привязанность? Близость? Извинение? Или просто еще одна форма прелюдии?

Прежде чем я успела что-либо сообразить, воздух заполнился звуком хлопнувшей двери.

Мы с Джаспером оторвались друг от друга, в то время как Гриффин широкими шагами пересек веранду дома родителей, держа Эмму на руках.

— Спасибо за кольцо, — сказала я Джасперу.

Он кивнул, затем открыл свою дверь.

Я сделала то же самое, вылезла и подошла к Гриффину.

— Привет. — Гриффин обнял меня, затем поднял Эмму, чтобы я мог поцеловать ее в щеку. Но она не хотела, чтобы я взяла ее на руки. Она была счастлива на руках своего папочки. Отпустив меня, он протянул руку Джасперу. — Как дела?

— Хорошо, — Джаспер кивнул, пожимая руку Гриффа.

Это прошло хорошо, верно? Никаких злобных или хмурых взглядов.

— Все в конюшне, — сказал Грифф, указывая подбородком в ту сторону. — Одна из лошадей родила сегодня утром жеребенка.

— Ооо. Как мило.

Я пошла в ногу со своим братом, потянувшись к руке Джаспера.

Он взял её, но не сжал. Не так, как папа держал маму за руку. Даже не так, как Джаспер держал меня за руку ночью, когда мы занимались сексом, прижимая наши ладони друг к другу, словно хотел соединить их воедино.

Когда мы шли, хватка Джаспера была слишком слабой. Его пальцы едва сжимали мои. Достаточно было бы слегка дернуть рукой, и он бы освободился.

Ладно. Если он не будет держаться крепко, тогда это сделаю я. Я переплела свои пальцы с его. Если он хочет сбежать, ему придется попотеть.

Когда мы вошли в конюшню, нас встретил запах сена и лошадей. Когда мои глаза привыкли к тусклому свету, я увидела, что вся моя семья столпилась вокруг стойла, выглядывая из-за двери. На звук наших шагов все обернулись.

— Привет, — никто не обратил на меня внимания. Все смотрели на Джаспера. Тогда я подняла наши сцепленные руки. — Все, познакомьтесь с Джаспером. Джаспер, это моя семья.

Я не ожидала, что он улыбнется, но он даже не помахал мне. Не кивнул. Не поздоровался. Серьезно? Почему он так себя вел? Даже Фостер бросил на него косой взгляд.

Джаспер сказал, что у него были проблемы в общении с семьями. Хм… мягко сказано.

Отец подошел и встал перед нами.

Когда он протянул руку, у меня не было выбора, кроме как отпустить руку Джаспера.

— Харрисон Иден.

— Джаспер Вейл, — он пожал папину руку.

Слава Богу. В противном случае, он бы навсегда остался известен как единственный мужчина, которого я привела домой, и который пренебрежительно отнёсся к моему отцу.

Мама присоединилась к нам и встала рядом с отцом.

— А я Энн.

— Приятно познакомиться с вами обоими, — Джаспер наклонил подбородок. — Спасибо, что пригласили меня на ужин.

Он говорил так, будто этот визит был одноразовым. Возможно, так оно и было.

— Привет, — Лайла подошла со своей слишком яркой, слишком дружелюбной улыбкой на лице. — Как вы, ребята?

— Хорошо. А ты?

— Отлично.

Ее взгляд на долю секунды задержался на Джаспере, прежде чем опустился в пол. Но, устремившись вниз, он остановился на мою левую руку. Она напряглась, увидев мое кольцо.

Мы не говорили об ее симпатии. Но мне стоило спросить. Я должна была покончить с неловкостью перед семейным ужином. Как я могла не догадаться, что ей нравится Джаспер? Я была такой дурой. Худшая сестра на свете.

— Слышала, у нас пополнение, — сказала я, отчаянно желая, чтобы внимание было направлено куда-нибудь ещё.

— Жеребенок, — сказал папа, направляясь к стойлу.

Внутри лежал черный жеребенок с белой звездочкой на лбу.

— Ну, разве он не красавец? — я натянула на лицо улыбку. Она была такой же фальшивой, как и мой брак. Не оборачиваясь, я поняла, что Джаспер не пошел за нами. Он стоял в стороне.

Папина рука обхватила меня за плечи, притянув к себе.

Я подняла голову и встретилась взглядом с его голубыми глазами. Они были полны беспокойства, наверное, потому что папа всегда видел то, что его дети пытались скрыть. Не всё, но достаточно.

— Ну, раз уж ты здесь, мы можем дать ему имя, — сказал он.

— Никаких планет, — сказал Нокс с места, где он стоял рядом с Мемфис. Она держала на руках малыша Харрисона, а мой брат держал на руках Дрейка.

— У нас всё равно закончились планеты, — сказала я ему.

Много лет назад папа купил восемь лошадей. В то время я делала школьный проект о Солнечной системе и попросила назвать лошадей в честь планет. Ее стойло, расположенное через три ряда, было пустым, вероятно, потому, что она паслась на лугу вместе с другими лошадьми.

Юпитер, конь Гриффина, жил на его территории. Но остальные семеро жили здесь. Марс принадлежал Ноксу. Сатурн принадлежал Матео. Нептун и Меркурий принадлежали Лайле и Талии. Мама и папа добровольно выбрали наименее привлекательные названия планет.

С тех пор, как появились те лошади, я стала давать имена нашим животным. Собакам. Дойной корове. Котятам. Всякий раз, когда какому-нибудь животному требовалось имя, они спрашивали у меня.

Но пришло время передать эстафету.

— Пусть Каденс даст ему имя, — сказала я.

Семилетняя дочь Фостера стояла на цыпочках рядом с мамой, не сводя глаз с жеребенка. Услышав моё предложение, она перевела взгляд на меня, потом на папу.

— Правда? — спросила она. — Можно?

Папа кивнул.

— Ему нужно имя.

— Что мне выбрать? — спросила она.

Глубокий голос наполнил воздух.

— Любое другое, кроме Земли или Урана.

Мама ахнула.

Мы все повернулись, когда в конюшню вошел мужчина.

Матео.

— Что ты здесь делаешь? — мама бросилась к нему и заключила в объятия.

Она обвинила в появлении седины тот факт, что ее ребенок летал на самолетах на Аляске. Это, а также то, что Матео редко приезжал домой.

— Привет, мам, — он заключил её в свои объятия, выглядя крупнее, чем когда уезжал. Повзрослевшим, как Гриффин и Нокс.

Когда мама отошла в сторону, папа обнял его, похлопав по спине.

— Добро пожаловать домой, сынок. Вот это сюрприз.

— Рад быть здесь, папа.

Что-то произошло. Что-то щелкнуло. Когда все мы были на ранчо, это было похоже на объятия дома. Я взглянула на Джаспера, гадая, чувствует ли он ту же любовь.

Его руки были скрещены. Он безучастно смотрел на пустое стойло.

Моё хорошее настроение испарилось.

На Мэтти набросились с объятиями и рукопожатиями. Он стал центром внимания, и я вздохнула с облегчением, переместившись ближе к Джасперу. Может быть, мы все-таки переживем этот вечер.

— Привет, — Матео подошел, притянул меня к себе, чтобы обнять последней, и прижал к себе, протягивая руку Джасперу. — Ты, должно быть, муж. Джейсон? Джеймс?

— Мэтти, — я ткнула его локтем в ребра.

Он хихикнул.

— Шучу. Приятно познакомиться, Джаспер.

— Мне тоже, — сказал Джаспер, пожимая руку Матео.

Это было первое искреннее чувство, которое я увидела от него с тех пор, как мы приехали.

— Поздравляю, — Матео посмотрел вниз и ущипнул меня за щеку, как он делал, когда мы были детьми.

— Не смей, — я оттолкнула его руку. — Что ты здесь делаешь?

— Мне теперь нельзя вернуться домой? — поддразнил он.

— Как долго ты у нас пробудешь? — мамин голос был осторожным, как будто она уже презирала его ответ. — Какой у тебя план?

Он пожал плечами, отпустив меня, чтобы провести рукой по волосам. Они были длиннее, чем я когда-либо видела, как будто он не стригся несколько месяцев.

— Ну, сначала я надеялся поужинать. Потом я найду свободную кровать и просплю два дня. А потом — что угодно. Посмотрим, кому здесь нужна помощь.

— Мне, — моя рука взлетела в воздух. Гриффин открыл рот, как будто собирался предложить Матео работу, но я указала на него пальцем. — Даже не думай об этом. Я была первая.

Грифф хихикнул.

— Ладно.

Мэтти, как и все мы, провел свои подростковые годы, работая здесь, на ранчо и в гостинице.

— Даже если это всего на несколько дней, я буду рада помощи, — сказала я ему. — Спасибо.

— А если это будет больше, чем на несколько дней?

— Подожди, — я моргнула. — Что ты имеешь в виду? А как же Аляска?

— Аляска — это здорово. Но это не Монтана.

— Значит ли это, что ты вернулся домой? — надежда в голосе Талии была на каждом лице членов моей семьи. — Навсегда?

Он кивнул.

— Пока что.

Мама кашлянула, прочищая горло. В глазах у нее стояли слезы.

— Мне нужно подготовить ужин.

Не сказав больше ни слова, она повернулась и вышла из конюшни. Она удалится в свою кухню и прольет несколько слезинок радости. Затем она начнёт суетиться вокруг Матео, как только он переступит порог.

Все выходили за ней, один за другим, направляясь в дом.

Кроме Джаспера.

Он подошел к стойлу и заглянул внутрь, чтобы посмотреть на жеребенка.

Я заняла место рядом с ним, но на малыша не смотрела. Я уставилась на его профиль, ожидая, что он посмотрит в мою сторону.

— Ты в порядке?

— Да.

Лжец.

Вчера вечером он сказал мне, что не любит семейные посиделки. Почему? Что я упустила? Какой была его семья? Может быть, мне не стоило так сильно настаивать на этом. Часть меня хотела умолять, умолять его просто… попробовать. Вместо этого я сказала ему то, что было у меня на душе.

— Я не хочу, чтобы они ненавидели тебя, когда все закончится, — прошептала я.

— Тебе не кажется, что так будет проще?

— Что значит проще?

Он поднял плечо.

— Им не нужно знать меня, чтобы ненавидеть.

— Но я не хочу, чтобы они тебя ненавидели.

Моё сердце сжалось. Почему они должны ненавидеть его?

— Мне всё равно, если они будут ненавидеть меня.

— Джаспер, — мой голос надломился. — Мне не всё равно.

Таким ли он видел наш конец? С ненавистью в сердцах? Часть меня хотела обнять его. Другая часть хотела швырнуть ему в лицо пригоршню лошадиного дерьма за то, что он такой идиот.

— Я не хочу, чтобы они проклинали твое имя, — сказала я. — Чтобы они годами говорили о тебе как о плохом парне, который разбил мне сердце. Я не хочу, чтобы они так о тебе думали, потому что я не хочу так о тебе думать.

Он вздохнул, схватил меня за руку, притянул к себе и поцеловал меня в волосы. Затем мы вместе пошли к дому.

Но ничего не изменилось.

За ужином он почти не разговаривал. Он только отвечал на вопросы, которые были адресованы ему.

Да, обычно он был тихим. Но сейчас всё было по-другому. Он был напряжен. Даже когда Фостер вступал с ним в разговор, он отвечал как можно короче. Пока люди не перестали пытаться. Вместо этого все сосредоточили свое внимание на Матео, а я боролась с желанием заплакать.

Джаспер, казалось, твердо решил стать злодеем.

Может быть, он был прав. Может быть, так было бы проще. Может быть, не имело значения, что кто-то думал о моем муже.

В любом случае, наш брак был просто ложью.