Загадочный джентльмен

Глава 15

Стук трости все ближе и ближе. Раздраженный голос распекает слугу за сбившийся коврик в коридоре. Кристиан схватил Бет за руку:

– Под стол!

– Что? – Она взглянула на письменный стол, потом на собственное платье. – Не хочу, чтобы…

Он сжал ей запястье:

– Под стол, живо!

Бет не успела ничего понять, как он рывком затащил ее за письменный стол. Дверь со скрипом отворилась в то мгновение, когда Кристиан нырнул под стол, осторожно пригнув Бет. Обнял ее одной рукой и прижал крепче. Под столом оказалось на удивление просторно – ящики были небольшого размера. Вдвоем, однако, было тесновато, тем более рядом с таким широкоплечим верзилой, как Кристиан.

Бет, пытаясь устроиться поудобнее, нечаянно задела локтем ребра Кристиана и застыла, услышав его сдавленное ругательство.

Дедушка пробормотал:

– Чертовы трубы. Заплатил целое состояние, а они стонут и охают, как ворчливая старуха.

Бет посмотрела на Кристиана и зажала рот ладонью, чтобы не рассмеяться.

Стук дедушкиной трости все ближе.

– Джеймсон! – позвал герцог. Оказывается, он был уже возле самого стола.

Бет испуганно вздрогнула.

– Джеймсон! – снова окликнул старик. На сей раз дворецкий отозвался.

– Да, милорд!

– Принеси мне ромовый пунш.

Бет не верила своим ушам. Дедушка не должен пить ром, от этого у него сильнее болит нога. К счастью, Джеймсон знал об этом.

– Конечно, милорд, – ответил он. – Принесу его в чайной чашке, чтобы леди Элизабет не догадалась.

Бет изумленно ахнула, и Кристиан закрыл ей рот рукой. Она отбросила его ладонь.

– Да, – согласился герцог ворчливо. – И на сей раз смотри плесни рому побольше, чтобы можно было посмаковать. Не как в тот раз – жалкие помои. Пришлось хватить чашкой о пол. А они денег стоят, чашки.

– Разумеется, милорд. – Голос Джеймсона удалялся в сторону двери. – Милорд, приехал виконт Уэстервилл.

– Нашел время!

– Именно, милорд. Он в гостиной с леди Элизабет. Подать ваш «чай» туда?

– В гостиной, говоришь? И давно они там?

– Полагаю, минут двадцать.

– Хорошо. Проследи, чтобы им не мешали.

Бет удивленно раскрыла рот. Герцог вдруг усмехнулся:

– Им будет полезно побыть вместе.

– Да, милорд. Ох, милорд! Леди Шарлотта спрашивала, когда вы проснетесь.

– Что ей нужно? – Дед заговорил язвительно и нетерпеливо.

– Не знаю, милорд. Кажется, она очень расстроена. Я посоветовал ей поговорить с леди Элизабет, но она отказалась.

– Прекрасно, – мрачно ответил герцог. – Что бы там ни оказалось, надеюсь, она не ударится в слезы. Терпеть не могу, когда женщина рыдает из-за каждого пустяка. Черт возьми, о чем думал сын, приведя в семью такую особу?

– Я принесу вам пунш, – сказал Джеймсон бесстрастно. – Будут еще распоряжения?

– Нет! Только ром.

– Да, милорд.

Дверь закрылась. Сердце Бет колотилось как безумное. Судя по стуку трости, дедушка направился прямиком туда, где они с Кристианом сидели затаив дыхание. Они переглянулись.

Кристиан прижал ее к себе покрепче, глядя ей прямо в глаза.

– Если он нас обнаружит, – шепнул он, щекоча губами ее ухо, – скажем, что не совладали с чувствами. Прямо как в бильярдной. – Его глаза весело блеснули.

С каким бы лицом выслушал дедушка подобное объяснение! Бет сжала губы – только бы не рассмеяться! К ее облегчению, герцог взял со стола утреннюю газету и направился назад к двери. Трость глухо стучала о толстый ковер. Скрипнуло любимое кресло дедушки, зашуршала газета.

Дверь отворилась снова.

– Милорд? – Голос Шарлотты.

– Черт возьми, неужели человеку нельзя посидеть полчаса в покое?

– Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.

Тишина. Бет представила себе, каким взглядом сверлит дед ее мачеху.

– Вы принимаете лекарство?

Бет покачала головой. Вот так всегда. Дедушка больше печется о здоровье Шарлотты, чем о собственном.

– Да, конечно. Речь не обо мне. О Беннингтоне.

– Беннингтон! – К удивлению Бет, голос дедушки сделался серьезным. – Чего он хочет на сей раз?

– Видите теперь, почему я так расстроена? Он вникает во все, ничего не упустит, он такой…

– Девочка моя, ты сама испекла сей пирог. Ешь его и перестань плакать.

– Он…

– Ни слова больше.

– Но он спрашивает про леди Элизабет.

– Что с ней?

– Вчера Беннингтон видел ее в саду. Я наблюдала за ними из окна моей комнаты. Я спросила его, о чем они говорили? Он отвечал уклончиво. Милорд, мне кажется, она могла задавать вопросы. Особенно теперь, когда она с Уэстервиллом. Не понимаю, о чем вы думали, позволив этому человеку – из всех молодых людей Лондона! – сделать ей предложение.

– Погублена ее репутация! – отрезал старик. – Он ее погубил! Что еще мне оставалось делать?

– Не знаю. Но, боюсь, Бет начнет расспрашивать. Вы ведь не хотите, чтобы она знала?

Повисло молчание. У Бет похолодело внутри. Она испуганно взглянула на Кристиана. Бога ради, что имеет в виду Шарлотта?

– Мы поговорим с Бет, когда придет время.

– Милорд, вы не понимаете. Она…

– Шарлотта! Не желаю больше ничего слышать. – Дедушка, очевидно, пришел в ярость.

– Но, – пискнула Шарлотта, – мне страшно.

– Отправляйся в свою комнату. Велю Джеймсону принести тебе лекарство.

– Но я…

– Немедленно! – загремел дед.

Шарлотта тихо заплакала и бросилась прочь. Должно быть, дворецкий видел ее, когда она выходила, потому что сразу же послышался его голос:

– Милорд?

– Доктор осматривал леди Шарлотту?

– Она спала, когда он заезжал в прошлый раз.

– Чтобы впредь подобное не повторялось, слышишь? Пошли за этим невеждой, пусть осмотрит леди Шарлотту сегодня же. И скажи ему, пусть позаботится, чтобы она принимала чертово лекарство!

– Да, милорд. Поставить пунш сюда, возле кресла?

– Нет! Можешь подать его мне прямо в руки. Я намерен выпить его сейчас же, а потом пойду навестить внучку.

– Конечно, милорд.

На минуту все стихло, дворецкий исполнял указание хозяина. Потом раздалось причмокивание – герцог пил свой напиток. Бет прикусила губу. Неужели Шарлотте известна дедушкина тайна? Может, оттого он всегда столь резок с ней. Почему он настаивает, чтобы она принимала лекарство?

Бет взглянула на Кристиана. Интересно, с чем он сейчас думает? Его лицо было непроницаемым.

– Ага! – воскликнул герцог. – Намного лучше! Благодарю, Джеймсон. С каждым разом ты совершенствуешься.

– Благодарю, милорд. Что-нибудь еще? Сказать леди Элизабет, что вы хотите ее повидать?

Шумное причмокивание.

– Не нужно. Дадим им еще немного времени – пусть воркуют. Уверен, им есть о чем поговорить.

– Да, милорд. Позвоните, если захотите еще «чаю».

Дворецкий не спеша зашаркал по ковру и вышел, притворив за собой дверь. Бет упиралась плечом в грудь Кристиана. Слышала, как бьется его сердце. Она слегка повернула голову и увидела, что он смотрит на нее и его глаза потемнели.

Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, скрытые от посторонних глаз. В безопасности… Или нет? Мысль, что их могут обнаружить, приводила в смятение. Бет поежилась. Она вдруг отчетливо поняла, что почти сидит на его бедре.

В любимых романах Бет женщины чуть не падали в обморок, если их целовали. Почему-то ни одна книга не рассказала, как чудесно, когда тебя обнимают! Какой горячей может быть кожа мужчины под женскими пальцами! Какое сильное желание растет в груди, как это волнует – сидеть на коленях у мужчины и чувствовать, что он возбужден!

Героини романов вечно казались испуганными. А ей не было страшно, ни капельки. Сердце Бет колотилось, а тело сводило сладкой болью, но она ничего не боялась…

Ей было даже… удобно. Словно здесь ее место. Вот что она чувствовала – восхищение и покой. Почему ни одна из героинь не удосужилась упомянуть, как удобно в мужских объятиях?

Газета опять зашуршала.

– Проклятые тори. – Дедушка сделал новый глоток, благостно крякнул, смакуя напиток. Очевидно, ненавистные тори сегодня сделали что-то совсем ужасное.

Когда они выберутся отсюда, Бет непременно выскажет Джеймсону свое возмущение. А пока остается наслаждаться создавшимся положением. Минуты близости вряд ли будут частыми. Печально.

Она провела пальцем по лицу Кристиана, наслаждаясь шероховатостью кожи. Он схватил ее руку и прижал к губам.

Снова шуршание газеты.

Кристиан бросил на Бет взгляд из-под густых ресниц:

– Отпустить?

– Нет.

Кристиан усмехнулся, и она с трудом подавила желание его поцеловать. Вместо этого она склонила голову ему на плечо. В' его нагрудном кармане лежало что-то твердое. Ах да. Миниатюра. Бет нахмурилась. Почему дедушка держал портрет матери Кристиана в ящике письменного стола, под замком? Она обвела пальцем крошечное овальное изображение.

Превосходный портрет, выполненный на слоновой кости. Изящное произведение искусства. Им бы любоваться, а не прятать подальше от глаз.

Бет взглянула на Кристиана. Словно прочитав ее мысли, он шепнул ей на ухо:

– Потому, что он чувствует себя виновным.

Но Бет никак не могла смириться. Должно быть другое объяснение. Она прижалась губами к уху Кристиана:

– Жаль, дедушка не вел дневник! Мы узнали бы все наверняка.

Кристиан покачал головой и шепнул в ответ:

– Для этого он слишком умен.

Бет согласно закивала. Они молчали, наслаждаясь близостью друг друга. Бет старалась дышать глубже, чтобы впитать его аромат. Он был так близко. Их бедра соприкасались. Его руки обнимали. Она подумала, что стоит ей нагнуться чуть ниже, ее грудь коснется его груди. Интересно, будет ли она тогда чувствовать биение его сердца?

Ей вдруг нестерпимо захотелось нагнуться к нему. Почувствовать тепло его бедер. Слушать, как бьется его сердце в унисон с ее собственным. Но… Когда они выберутся отсюда и будет решено, что дедушка виновен, Кристиан уйдет. Ей стало тоскливо.

Должно быть, она огорчилась слишком заметно, потому что рука Кристиана обняла ее за плечи. Бет откинула голову назад и посмотрела ему в глаза.

Словно искра проскочила между ними. Неторопливо, невыносимо медленно, будто опасаясь ее напугать, Кристиан дотронулся губами до ее губ. Она тут же почувствовала, как его бедро коснулось ее колена, придавив книзу. В ней поднялась жаркая волна, а его язык в это время скользнул по ее нижней губе, словно обещая другие, более чувственные ласки.

Они целовались в полной тишине. Бет не могла ни застонать, ни сказать ни слова, боясь даже вздохнуть. Сохранить самообладание во что бы то ни стало… даже если страстно хочется его потерять.

Рука Кристиана скользнула вниз по ее плечу, а затем легла ей на грудь. Большой палец принялся дразнить сосок, заставляя его набухнуть, приподнимая тонкую ткань сорочки и платья. Бет хотелось застонать, она слегка раздвинула бедра, развернувшись всем телом к Кристиану, насколько позволяло тесное пространство позади письменного стола.

Ее еще никто так не целовал! Никто не ласкал – властно и чувственно. Восторг зажигал ее тело, она таяла под его руками… Она его хотела. Желала. Любила.

Бет застыла. Так она его любит? О Боже, когда же это случилось? И почему? Она пыталась собраться с мыслями, но тут его руки стали ласкать обе груди, и она забыла обо всем на свете. Соски отвердели, огненный сгусток грозил разорвать ее изнутри. Как она его хотела! А еще… она его любила.

Она провела руками по его плечам, вверх по шее, по слегка небритым щекам. Притянула его голову к себе и подарила ему долгий, страстный поцелуй.

Раздался громкий храп дедушки, и волшебство рассеялось. Кристиан с раздражением взглянул туда, где должен был находиться герцог, скрытый за задней стенкой письменного стола. Потом сжал руку Бет:

– Нужно выбираться отсюда, пока есть возможность.

– Сейчас? Но…

– Следуйте за мной, – приказал он.

Кристиан выбрался из-за стола, вытащив за руку и Бет. Герцог спал в кресле, солнечный зайчик играл в его серебряных волосах. Кристиан приложил палец к губам, на цыпочках пересек библиотеку и тихо отворил дверь. Бет шла за ним.

За дверью они обнаружили лакеев и Джеймсона, которые уставились на них во все глаза. Только не это! Кристиан открыл было рот, но Бет вырвала у него свою руку и быстро шагнула вперед. Мило улыбнулась дворецкому, надеясь, что старик не замечает, что она едва может дышать.

– Джеймсон!

Он вытянулся в струнку.

– Да, миледи?

– Я только что обнаружила дедушку спящим в кресле с пустой чашкой в руке. От чашки явно пахнет ромом!

Дворецкий покраснел до ушей.

– Вот как, миледи? Это… ужасно.

– Я требую, чтобы вы нашли виновного. Такое нельзя допускать.

– Д-да, миледи. Я… я тотчас же займусь этим.

Бет повернулась и направилась в гостиную.

– Лорд Уэстервилл? Прошу вас, на одну минутку. Прежде чем вы уедете…

Кристиан пошел за ней, забавляясь ее высокомерным тоном. Он еще пылал неутоленным желанием. Она почти свела его с ума там, под столом. А теперь он смотрел, как чувственно покачиваются при ходьбе ее бедра, и его возбуждение нарастало.

Он хотел эту женщину. Сейчас и навсегда. Тяжелая миниатюра в нагрудном кармане вернула его к действительности. У них мало времени. Как только она узнает правду про дедушку, она не захочет его видеть. Значит, остается единственная возможность.

Бет закрыла за собой дверь гостиной, и Кристиан понял: он должен взять ее. Бет повернулась к нему лицом, прислонясь спиной к дубовой панели, и в ее глазах он прочел жадную страсть. Он больше не раздумывал. Он сжал ее в объятиях и начал целовать – этот поцелуй он держал в себе с того момента, как они выбрались из библиотеки. Руки сжимали ее бедра, гладили плоский живот. Она была такая чудесная на ощупь. Боже, он хотел бы ласкать ее вечно!

Бет застонала, крепко обнимая его за шею. Повинуясь инстинкту, она прижалась к нему бедрами. Этого он уже не мог вынести. Он должен взять ее! Пусть это будет их последний день вместе. Всплеск жаркой страсти перед тем, как их дороги разойдутся навсегда. Что ж! Но этот день, этот миг он запомнит, унесет с собой.

Он опустился перед ней на колени. Бет положила руки ему на плечи. Темные глаза горели любопытством.

Он поднял юбку, руками провел по шелковым чулкам.

– Красиво, – прошептал он, гладя икры. Затем его пальцы принялись ласкать колени Бет. Она задрожала – как восхитительно!

Бет судорожно вздохнула, когда его руки двинулись выше. Он завернул подол платья вокруг ее бедер, и она на мгновение застыла, почувствовав укол стыдливости. Руки сами потянулись к юбке. Опустить подол, спрятаться от бушующей внутри страсти.

Кристиан взглянул вверх, в лицо Бет. Его глаза сияли, черные волосы в беспорядке падали на лоб. Как он был прекрасен… и весь в ее власти. Только на один миг он принадлежит ей. Потом они найдут ответы на свои вопросы – каковы бы они ни были, – и он уйдет.

У Бет заныло в груди. Пальцы стиснули подол платья… и она вдруг дернула его вверх, к самым бедрам. Свежий воздух холодил разгоряченную кожу сквозь шелк панталон.

Бет откинула голову назад и закрыла глаза. Она уже все сказала – без слов.

Она слышала тяжелое дыхание Кристиана, когда его руки легли ей на бедра. Она могла бы упасть, если бы не дубовая панель за спиной. Бет слегка раздвинула ноги, открытые взгляду Кристиана, стоящего перед ней на коленях.

Она чувствовала прикосновения его губ сквозь шелк панталон. Теперь он ласкал ее самое сокровенное место.

– Кристиан! – простонала она, приподнимая бедра. Горячие губы продолжали движение, язык был готов прорвать тонкую материю.

Пальцы Бет сжимали муслиновый подол, дыхание стало хриплым. Ома казалась себе такой чувственной, даже порочной…

Она схватила его голову и прижала к собственным бедрам, восхищаясь шелковистостью его волос. Бедра горели. Кристиан сжал их, и она чуть не закричала от нахлынувших чувств, грозящих накрыть ее с головой.

Она стояла, тяжело дыша, едва держась на ногах и ничего не видя вокруг.

Кристиан поднялся с колен и расстегнул брюки. Подхватил ее на руки, задрав подол платья к самой талии. Прежде чем она успела что-то понять, он налег на нее всем телом, прижав к двери. Она вцепилась в широкие плечи, а затем обхватила его ногами.

Почувствовав его возбужденную плоть, она задрожала. Какой твердый… Ей на мгновение стало страшно. Но его губы нашли ее рот, и у нее больше не было времени на раздумья. Страх прошел, унесенный без следа порывом страсти. Она двинула бедрами сверху вниз, осторожно прижимаясь к его набухшей плоти. Лицо Кристиана напряглось, руки сильнее сжали талию Бет. Она поразилась – как много можно почувствовать в один миг. Может, она сходит с ума от восторга?

Бет ощутила легкое давление, а затем он скользнул в нее – так резко, что она вскрикнула. Откинула голову назад, руками лаская его грудь и плечи, пытаясь прижать к себе еще крепче.

Кристиан сжал талию Бет и поднял ее. Она услышала его стон, их дыхание смешалось. Бет украдкой взглянула в его лицо, искаженное наслаждением и болью. Повинуясь инстинкту, она задвигала бедрами и скользнула вниз, чтобы почувствовать его плоть внутри себя. Кристиан закрыл глаза, словно от боли, и выдохнул ее имя.

Она почувствовала в себе необыкновенную силу. Это она заставила его задыхаться от страсти, сгорать от желания.

Теперь они двигались в такт. Он наносил удар за ударом – с каждым разом увереннее, сильнее. В теле Бет, внизу живота, занялся огонь.

Она вдруг поняла, что с необыкновенной ясностью ощущает каждую деталь окружающего мира. Прохладную шероховатость двери, жар его руки на своей талии, прикосновение обнаженной кожи к ее бедрам.

Огонь разгорался. Бет вскрикнула от восторга, когда он снова поднял ее. Раз за разом, вверх-вниз, наполняя и опустошая. Ее дыхание сбилось, меж ног струилась влага. Словно глубоко в ее теле таился пылающий уголек, но она никак не могла насытиться его жаром. Схватить его в руки, не выпускать – и с каждым новым ударом огонь пылал ярче, наполняя ее теплом и новым желанием.

Вдруг ее тело напряглось и замерло в страстном объятии, и она закричала. Выгнув спину, Бет выкрикивала его имя. Ее затопила волна восторга и наслаждения. Кристиан держал ее крепко и не останавливался. Вот ее сердце замедлило бешеный ритм, и она услышала, как тяжело он дышит. Его движения замедлились, как будто стоили ему неимоверных усилий.

– Тебе нравится? – шепнула она ему на ухо.

– Бог мой, Бет… – сумел он выдохнуть сквозь сжатые зубы. Его лоб был влажен. Сердце стучало оглушительно. – Сделай это… еще раз.

Она приподнялась, опираясь на его плечи, а затем обрушилась вниз, на его вздыбленную плоть.

Ею овладело безумие. Она позволила ему снова поднять себя, но на этот раз, прежде чем броситься вниз, она изо всех сил сжала ноги. Кристиан закричал, и она почувствовала его в себе, его страсть затопила ее всю.

Дрожа и прижимаясь друг к другу, они оставались неподвижны. Текли минуты, но им было все равно.

Мало-помалу его дыхание успокоилось. Кристиан наклонился, прижимая ее спиной к двери. Он все еще держал Бет обеими руками, опустив голову ей на плечо. Его сердце глухо билось под ее дрожащими пальцами.

Они поддерживали друг друга, слишком утомленные, чтобы двигаться. Кристиан нагнулся ниже, опираясь о дверь локтями. Их головы соприкасались.

Бет осторожно расцепила лодыжки и соскользнула с его талии на пол. Она была так слаба, что ноги подкосились, но Кристиан подхватил ее и прижал к себе, тихо смеясь.

Он понес ее на кушетку, целуя шею, щеки, волосы. Сел, усадил Бет на колени, поправил платье, не выпуская ее из рук.

Потом Кристиан коснулся губами ее лба. Как же она красива – никогда прежде не доводилось ему видеть столь пленительного зрелища. Головка Бет склонилась ему на плечо, глаза закрылись. Длинные ресницы касались щеки. Гладкая розовая кожа словно светилась, подогретая страстью. Он снова провел губами по чуть влажной коже ее щеки, теплой и слегка солоноватой на вкус.

Бет, такая чувственная и желанная… Полная жизни и страсти. Она смеется манит и обещает… Кристиан глубоко вздохнул и потерся щекой о ее шелковые волосы. Бет открыла глаза и улыбнулась – щедрой улыбкой женщины, которая познала глубокое и всепоглощающее наслаждение. Она крепко обняла Кристиана за шею, прижавшись губами к его щеке.

– Благодарю, – шепнула она. – Сохраню на память, когда мы расстанемся…

Сердце застыло у него в груди. Когда они расстанутся! Действительность обрушилась на Кристиана, как ревущий водопад. Он вдруг вспомнил о миниатюре в нагрудном кармане – она легла на сердце тяжелым и холодным грузом. Кристиан поежился и закрыл глаза. Следует сегодня же повидаться с герцогом. Портрет матери станет его оружием. Разумеется, это не ожерелье. Тем не менее миниатюра помогла ему убедить Бет, что его подозрения небеспочвенны. Герцог может солгать Кристиану, но ведь ему придется лгать также горячо любимой внучке.

Кристиан потерся щекой о волосы Бет. Они сидели молча, не решаясь разомкнуть объятия, словно боялись потерять друг друга навеки. По правде говоря, он действительно этого опасался. Он мог бы заботиться о ней, беречь и любить. Вместо этого он ее потеряет, снова останется один – ужасная мысль!

Кристиан прижался лицом к ее шее, чувствуя себя несчастнейшим человеком в мире.

Он не готов разлучиться с ней! Они узнают правду завтра. Накал страсти остынет, и Кристиан сможет сделать то, о чем мечтал долгие годы.

Он вернется сюда завтра, и они с Бет потребуют у герцога ответа. Миниатюра заставит его сказать правду. А потом… Кристиан поцеловал лоб Бет и сжал ее в объятиях. Есть только этот драгоценный миг, и ничего больше.

Как же так вышло, думал он, чувствуя себя безутешным, как никогда в жизни. Почему все так запуталось?

Но в глубине души он знал. Он старательно прятал сердце в дальний ящик, закрыв его на сто замков. Но Бет сумела проникнуть внутрь, даже ключ не понадобился…

Проклятый Ривс и тут оказался прав.