Заклятие для змея Горыныча

Глава 12

Портрет остался молчать, а я понемногу приходила в себя. Даже покушала. Не люблю молочную кашу, особенно с комочками. Но кушать очень хотелось, и желудок своим урчанием говорил о том, что съест сейчас что угодно. Поэтому всё быстро глотала, особо не жуя. Радовало, что компот был хорошим, почти как у бабушки. Вспомнив о ней, я улыбнулась.

Перед парами меня навещала Ярина. Пообещав всё рассказать после учёбы, она убедилась, что со мной все в порядке и умчалась грызть гранит науки. День в больнице тянулся медленно и мучительно. Делать было нечего, и я либо спала, либо смотрела в окно на снующих туда сюда студентов. Ещё и дня не отучилась, а уже нажила врагов и угодила в больницу. Очень мило, неправда ли? Вспомнив Родиона и Кристи, я поморщилась, как от зубной боли, жизни эта парочка мне явно не даст. Хотя я их вообще не трогала. Я давно не контактировала с агрессивной молодёжью. Когда тебе тридцать, ты вечно в работе и заботах о муже, тебе нет дела до тусовок. И к молодым агрессивным людям ты начинаешь относиться с позиции бабушек на лавочке. Как правило, мне даже не хамили никогда, всегда здоровались и уступали место. То, что произошло в столовой, застало меня врасплох, я никогда не сталкивалась с такой агрессией. В следующий раз я твёрдо решила не молчать. Вон даже робкая Ярина старалась возразить, а я только глазами хлопала.

День в палате тянулся бесконечно. Я с нетерпением ждала Ярину, пары заканчивались вечером, и подруга появилась у меня немного уставшей, но не менее воодушевлённой.

— Приветик, сейчас тебе такое расскажу! — Соседка тут же вылила на меня огромный поток информации. — Семья Керц лично приехала принести тебе извинения. — Выпалила она так распирающую её новость.

— Но зачем?

— Твой декан чуть не отчислил Родиона и Кристи, на них целая папка жалоб откуда-то всплыла. Он поставил их семью в известность, и те явились на разборки. Слышала бы ты, какой скандал был. Все об этом гудят. А они оба члены семьи Керц, ну Кристина, конечно, повыше положением, всё же дочь главы семьи. А Родион — её двоюродный брат. Но всё равно против Горынычей они слабые, а ты невеста их будущего главы.

— О как, значит мне не показалось, что они близки. Ну, те парень и девушка, что на нас напали.

Кровать под мной заскрипела, когда я сменила положение. Теперь мы обе сидели на неудобной мебели, которая иногда поскрипывала при наших движениях.

— Ужас, как ты тут спишь. — Удивилась подруга, слегка поерзав на жёсткой кровати.

— У меня выбора нет.

Я вымученно улыбнулась и пожала плечами. В самом деле, что я могла сделать? Навряд ли в лазарете есть более комфортные места пребывания.

— Кстати, говорят, у Керцев сын есть, только он, как и ты, ушёл за грань. Только ты всей семьёй, а он один. Поговаривают, он сын обычной женщины, не из наших. Ужас, правда?

— Почему это?

— Ну так от людей рождаются только слабые ведьмаки, иметь таких бастардов стыдно. Вот Керц его и держал тут, пока способности не проявились, а потом вроде как выгнал.

Я цыкнула языком.

— Нда, семейка, врагу не пожелаешь. Страшно подумать, что они идут ко мне извиняться, а не придушить, например.

— Пока ты в семье декана, они не посмеют. Напасть на тебя — значит объявить войну. Мне кажется, семье, о которой все судачат, это невыгодно.

Мы согласно кивнули.

— Декан и правда тебя любит, никогда не видела, чтобы он так горел.

— В смысле, горел?

— Драконы редко магию проявляют, тем более такие древние семейства, а тут от Германа Горыныча огонь потоком шёл, я думала столовая загорится. — Улыбнулась она.

— Но это не значит, что он меня любит, просто он был в бешенстве.

— Именно в бешенстве из-за того, что к тебе прикоснулся другой. У ящеров это как вызов на дуэль, но только в случае, если речь об узах.

— О чем?

— О сильной любви, связывающей двоих самой магией. Это так романтично! Избранники чувствуют эмоции друг друга и магию. От таких союзов самые сильные наследники и крепкие семьи. Очень круто, если у тебя будет так. — Подруга мечтательно улыбнулась, клянусь, сейчас она была похожа на фанатку глупых бульварных романов, увидевшую любимый сюжет в жизни.

Я аж закашлялась.

— Ой, время уже, мне нужно доклад готовить. Я побегу, выздоравливай. — Сказала она и убежала готовиться.

А я снова свалилась на кровать, гадая, когда мне ожидать неприятный визит родственничков напавших на меня студентов. Рядом раздалось покашливание.

— Мой тебе совет, деревня, не связывайся с этой костлявой семейкой, их род ещё в мои времена тёмный был, а сейчас и подавно.

— Люди меняются.

— Конечно, конечно. Но лучше тебе послушать старого охотника и не связываться с ними. Они опасны.

— Хорошо, я учту. Что мне с вами делать?

— Как что, с собой, конечно, забрать. — Недоуменно сообщил призрак.

— Как вы себе представляете, я буду вас нести, если вас никто не видит, кроме меня. Буду идти с растопыренными руками, чтобы шокировать студентов ещё больше? Думаете, моего первого появления им мало?

Призрак или артефакт, кто он там, рассмеялся.

— Не, ну ты все-таки деревня. Просто коснешься и пожелаешь, чтобы я уменьшился. — Сказав это, он продолжил каркающе смеяться.

— Не ржите как конь, а то рама треснет.

Судя по следующим булькающе-кряхтящим звукам, призрак все-таки подавился своим смехом.

— Не повезло моему племяннику, мало того, что глупая, как деревенская доярка. Так ещё и на язык остра. Даром что Яга. А так сразу от подовальщицы харчевни не отличишь.

— Вы тоже не Брэд Питт, и характер у вас отвратный, но я же тактично об этом молчу. Так что стоит задуматься, кто из нас менее воспитан.

Картина снова закатила глаза.

— Пожалуйста, не делайте так, это жутко.

— Жутко — это девушка с редким даром, которая ничего не знает. Тебя сожрут и не поморщатся. А единственный голос разума в лице опытного меня ты не слышишь в силу своего узколобого мышления.

Теперь пришла моя очередь страдальчески закатывать глаза и жалобно вздыхать.

— Да кто тебя вообще слушать станет?! Ты же невыносим!

— А вот тут я готов поспорить.

— Ой, иди ты, надоел.

Артефакт обиженно замолчал. Кто бы мог подумать, что предметы умеют обижаться. Оказывается, умеют, да ещё как.

В палату на вечерний обход снова зашла рыжеволосая лекарь и начала меня осматривать.

После нескольких непонятных мне манипуляций руками, она кивнула чему-то и наконец-то сообщила:

— Сейчас всё хорошо, таких вспышек больше не будет, но советую тебе впредь быть аккуратнее.

— Хорошо, а когда вы меня отпустите?

— Завтра утром. Конечно рано, но вижу тебе не терпится.

Я кивнула, мне и в самом деле не терпелось покинуть больничные стены как можно быстрее. — Тогда сейчас поесть и сон для тебя самое главное. — Она кивнула на поднос с едой, которую принесла.

— Спасибо вам.

Женщина кивнула и вышла из палаты, в этот раз на ужин мне предстояло съесть мясную кашу и кисель. Прям как в больницах моего мира. Я невольно улыбнулась. Хотелось ли мне вернуться? Возможно, вот только кто поверит, что 20-летняя девчонка сейчас — это 30-летняя женщина. Никакая ложь о ботоксе и пластике не поможет. У меня же даже голос изменился. Возможно, и стоило бы там появиться, так чисто мужа позлить. Но я почувствовала, что он уже для меня пройденый этап. Свадьба с Германом казалась больше шуткой, чем правдой, и я не теряла надежды, что можно до неё не доводить. Но с другой стороны, этот огненный чешуйчатый мне нравится, и я пока не могу решить, что мне с этим делать. С такими мыслями я ложилась спать, и снились мне весьма тревожные сны.

Герман.

Сцена с Ширли на глазах у Собины была неприятной. Я не хотел, чтобы моя женщина ревновала. У нас и так достаточно непростые отношения, а с ревностью и недопониманием они только усложнились бы. Но когда я почувствовал, что она ревнует, я не сдержался.

Моя девочка очень горячая и сладкая. Такая хрупкая в моих руках, что я от этого дурею.

Сам не ожидал, что простая попытка её поддразнить окажется настолько будоражащей. Я ведь чуть не взял её прям там, в больничной палате. Вовремя остановился. Хочу, чтобы её первый раз в обновлённом теле был в более удобных и подходящих условиях.

Подозреваю, она не догадывается о том, что снова невинна благодаря моим стараниям. Спешить тут не стоит. Но что мне делать, если только почувствовав её приятный запах, я шалею.

Первое время думал, что бабка дала ей какие-то специфические духи, вызывающие желание. На неё вон как щенок Карцев отреагировал. Но потом понял, что она сама по себе достаточно привлекательная. Пышные формы, небольшой рост, красивое лицо и чертовски нежная кожа. Я видел её тридцатилетней женщиной, но даже тогда она была привлекательна, а получив молодость, стала чертовски красивой. А с развитием дара она не постареет ещё долго. Значит, мы будем вместе целую вечность! Целую вечность эта сладкая девочка будет моей…

Почувствовал, как от разыгравшейся фантазии стало тесно в штанах. Но что поделать, приходится терпеть. Маленькая Яга приходит ко мне во снах в очень пикантных моментах. А после наших ласк в палате сны с ней стали ещё более настоящие. Это сбивает с рабочего лада и не даёт думать о деле. Сколько не пытался выкинуть маленькую Ягу из головы, она снова туда возвращается… Такая горячая, полуголая, в задраной больничной сорочке, с пьяным взглядом и слегка припухшими зацелованными губами.

— Черт! Это невыносимо! — Даже удар кулаком по столу особо не помог.

Но кое-что всё же требовало моего внимания. Оказалось, что мне выдали в канцелярии неправильные координаты. Появились ниоткуда, а невнимательная секретарша просто принесла их мне. Очень интересно, должен был накрыть нарушителей наших законов, а в итоге накрыли меня. И если бы не Яга и её зелье в сыре, я бы валялся там у перехода, пока не помер бы. Девочка появилась вовремя. Если верить бабке, то она что-то почувствовала, поэтому и вручила внучке сыр, послав к колодцу. Но что-то мне подсказывает, эта старая интриганка знает куда как больше.

Навряд ли она участвовала в заговоре против меня, но она знает что-то важное, это однозначно. Семейство Керц с их выходками мешают и моей работе, и моему покою не меньше, чем невеста. Чего мне стоило не вспыхнуть, когда Вальдемар Керц предложил женить его щенка на моей невесте!

Моей! Невесте!

Видите ли, помолвка не была официальной. Карандаш в моих руках треснул и разделился на две половинки. Помолвку всё же придётся устроить. На этот счёт у меня даже небольшая идея есть. Главное, чтобы моя особенная девочка согласилась, а остальное решаемо.