Заклятие для змея Горыныча

Глава 25

Сабина

Герман узнав о моей беременности полностью оградил меня от расследования и последующего суда.

Сам Керц умер, а проблемы остались.

Это он взращивал популяцию мутирующей нежити и натравливал её на людей из-за него пострадало множество поселений по мимо этого родственники жертв узнавшие как погибли их дети, возненавидели всю ветвь семейства Керц.

Доставалось даже тем кто не носил эту фамилию, а просто служил в доме семьи.

Шутка ли, сын оказался сумасшедшим садистом.

Но больше всех страдала невеста Керца. Русалку несколько раз пытались убить, несмотря на то, что её непричастность к планам грандиозного покорителя нежити и власти, была доказана.

Она не знала о его планах и не принимала в них участие.

Но разъярённые люди были безжалостны. Девушке пришлось уехать подальше от столицы.

Перед отъездом я успела с ней увидеться чувствуя вину перед этой женщиной за её нынешнее положение.

Русалка приняла мои извинения с улыбкой.

— Я всё понимаю, я благодарна вам за то, что это всё случилось и я не вышла за него замуж. Видела, что он делал с моими сёстрами, если бы я была с ним семьёй мой народ бы этого не простил.

Сказала девушка, я видела, что ей больно ощущала это и очень жалела, что не смогу помочь.

— У меня будет славная дочь, я постараюсь сделать так, чтобы она выросла такой же доброй как мать, а не подобной ему.

Русалка порывисто обняла меня и расплакалась, неловко обнимая девушку я дала себе слово поддерживать её и ребёнка, который был не виноват во всей этой истории.

Герман, когда я рассказала о своих планах на поддержку Дины, или Динэлии, я просто сократила её имя, согласился. Муж был со мной единодушен и соглашался, что девушка и ребёнок явно были непричем.

Мама наконец-то познакомила меня с отцом, тем самым суровым на вид мужчиной который её обнимал.

Сначало я была возмущена, что ему тридцать лет не была важна и нужна дочь. А тут за одно похищение всё изменилось.

Мама оправдывала отца и долго мне объясняла, что в нашей разлуке с отцом главная вина лежит на ней и бабушке.

Герман даже принёс мне всё, что он узнал об истории расставания моей мамы и отца.

Но даже понимая, что отец и мать разошлись не совсем по собственной воле. Я долго не могла отпустить обиду.

Вплоть до свадьбы, которая должна была случиться сразу после заключительного судебного процесса над сообщниками Велеса Керца.

Два месяца мой мой муж ловил, помощников и просто пособников, которые финансировали эспиременты безумца.

Я почти не видела своего мужа, который буквально жил на работе уходил когда я ещё спала, а приходил когда я ложилась.

Суд над Ширли я кстати посетила, тогда я уже в остановилась и это был один из первых судебных процессов и самый тяжёлый лично для меня.

Дувушка знала о намерениях моего бывшего мужа, знала, что он открыто меня ненавидел. И совершенно не понимала почему всё, что хотела она досталось мне.

Ей было плевать на понятие "истинных пар" на то, что Герман умер бы.

— Велес обещал мне старое приворотное, он бы жил и любил меня!

Кричала она в запале отвечая обвинителю который с невозмутимым лицом уничтожал её фактами.

— Он бы любил образ своей истиной в вас это не жизнь.

Обвинитель говорил жёстко и когда спросили расслаивается ли она в содеянном девушка упрямо говорила о том, что во всём виновата я.

Жуткая в своём помешательстве и ненависти ко мне, за время в тюрьме она как-будто состарилась. Красивая женщина, была похожа на жалкую бледную копию себя.

Девушку приговорили к заключению на сотню лет в чертогах Мары.

Как объяснил Герман это довольно страшное наказание.

По сути забвение, где человек вынужден сталкиваться со своими страхами и пустотой.

О сроке ничего не сказал, Ширли не была обычным человекам сотня лет это даже не половина её жизни. Но само наказание было достаточно жутким. Даже присяжные сочувствовали женщине, которая услышав свой приговор попросту упала в обморок.

Вальдемар Керц, Кристи и Родион. Пострадали меньше. Отец знал об экспериментах, но доказать то, что он знал об экспериментах над людьми не смогли. И старый упырь просто оплатил штраф. Остальные знали смутно о том, что происходит в подвалах, но были больше заняты своей жизнью. Родиона же вообще оправдали за попытку спасения меня. В ходе которой он чуть не отдал концы. Парень перед процессом подошёл ко мне. Долго смотрел на меня словно изучая, а потом сказав короткое "спасибо" удалился в зал суда. Похоже Бельский рассказал парню кому он обязан жизнью.

Мой вредный артефакт смог погрузить парня в стазис и наложить на него отвод глаз, дабы размеренный бывший муж его не убил. Дух защищал парня пока Велеса не убили, потом силы артефакта иссякли. Но стазис остался. Он позволил парню не умереть до прихода медиков.

За, что я очень благодарила ворчливого старика, который от моих заверений в том какой он замечательный добрел на глазах.

Конечно же о моём артефакте вскоре узнал муж и очень им заинтересовался. Но был занят делами, поэтому их комуникация ограничивалась взаимными упрёками и поучениями в те моменты когда они пересекались. А я тайно радовалась, что дух сместил ракурс внимания с меня на своего племянника.

День свадьбы родителей подкрался незаметно, у меня уже был небольшой живот, а муж наконец-то посадил заговорщиков и мог проводить время со мной.

Владимир закатил шикарное торжество в честь свадьбы, не жалея на маму не фамильных брилиантов не обычных золотых, даже умудрился забронировать для свадьбы тот шикарный ресторан в который водил меня Герман. Глядя на то с какой радостью моя мама шла под венец я решила сохранять с отцом нейтралитет. А бабушка тихонечко пока никто не видит утирала слезы радуясь за свою дочь.

Мы с Германом сделали родителям необычный подарок, путёвку в Париж на двоих. Мама очень хотела там побывать, но всегда откладывала. Я попросила Германа и он сам достал билеты, я пока не закончу академию не могу переходить в явь не сама не с кем-то ещё. Этом может быть опасно и хорошо, что есть муж всегда готовый помочь.

Мама обрадывалась путёвкам больше и чем подаркам отца, тот видя это даже слегка приуныл. Но от поездки неотказался. Хотя давно не был в обычном мире.

— Спасибо доченька.

Мама чмокнула меня в щечку и пошла танцевать теперь уже с мужем.

Свадьба родителей была грандиозным событием, на которое собралось половина города. Оказывается родителей знали многие. Позвали даже Ярину. Она и развеивала мою скуку. Герман старался не отходить от меня но то и дело находился "знакомый" который хотел с ним, что-то обсудить и мой муж " ненадолго "уходил от меня, пропадая минут на двадцать.

Поэтому общество подруги было весьма кстати.

В конце вечера, родители покинули гостей, а муж тихонько шепнул.

— Хочешь устроим такую же свадьбу?

— Мы уже женаты если ты забыл.

Ответила я с придыханием, надеясь немного подразнить супруга.

— В этом есть свои плюсы…

Ответил он не отрывая взгляда от моих губ.

— Но официальная свадьба нужна, в храме при людях, получим официальное свидетельство о браке.

Шептал он мне тихонечко уводя в сторону от гостей.

— Ну не знаю…

Я сделала вид, что задумалась.

— Ты выйдешь за меня?

Томно шептал мой мужчина и наконец-то поцеловал меня. Я ждала этой ласки всё торжество и ответила взаимностью. Поцелуй был горячим и стремительным, муж прижимал меня к себе осторожно, но очень горяче.

Когда мы нашли в себе силы отстраниться я все-таки ответила Герману "Да".

Обрадованный мужчина закружил меня на руках, я засмеялась и ощутила безграничное счастье.

Поставив меня на место Герман обеспокоенно спросил не тошнит ли меня.

После вести о беременности он стал очень заботливым, просто максимально, даже не смотря на работу всегда узнавал как моё самочувствие. Присалал ко мне медиков. Балавал подарками.

Плохо было только одно. Мы просто спали рядом.

Вот и сейчас сбежав со свадьбы родителей и страстно целуясь с мужем я уже начинала расстраиваться. Потому, что Герман боялся навредить ребёнку и не переходил к активным действиям вот уже два месяца, кто бы мог подумать, что инстинкт отцовств развит у этой драконей особи сильнее чем наша истинность?

Теперь мы жили вместе и уже не в Академии, а в небольшом поместье, Герман его купил специально для нас справедливо рассудив, что так для меня и ребёнка будет лучше.

Можно было поехать домой, но мой муж считает это менее безопасным вариантом чем артефакты иди его крылья. Поэтому, мы просто переместились к нашему особняку.

— Ух даже голова закружилась.

Выдохнула радостная я оказавшись на ступеньках нашего дома, двери в который уже услужливо открывали слуги.

— Ничего не болит.

Герман явно забеспокоились начал рассматривать меня на предмет повреждений.

— Болит….

Выпалила я опешевшему мужчине, который уже понял, что со мной всё в порядке. Но градус его беспокойство это не снизило.

— Душа болит, ты меня больше и не любишь.

И тут неожиданно даже для себя я заплакала.

Накатила такая апатия, даже проскачили мысли, что он не за ребёнка беспокоится, а, что у него есть любовница. Эти мысли конечно быстро задушил здравый смысл, но жалости к себе это неотменило.

Сразу мой небольшой животик стал казаться мне о огромным, а я себе дико некрасивой.

Муж обнял меня успокаивая и повёл в дом.

— Ну откуда ты это взяла. Я люблю тебя слышишь люблю!. Уверял он меня помогая снять шубку и сапоги.

Не подпуская ко мне слуг.

— Давай мы поужинаем и ты успокоишься, а потом мы всё обсудим хорошо.

Я отрицательно махнула головой.

— Не хочу!!!!

— Хорошо, чего-то ты хочешь?

Спросил муж явно не понимая по какому поводу истерика, стараясь стереть мои слезы руками.

— Тебяаааааа, а ты меня нееееет….!

В глазах Германа читалось удивление. Впрочем он быстро взял себя в руки.

— Ты же помнишь, что сказал врачь, чтобы не навредить…

— Надо воздержаться первые четыре недели Герман! А прошло! Почти два месяца!

— Правда!?

— Кривда!

— А я и…

— Если ты сейчас скажешь, что не заметил, что мы с тобой два месяца не притрагиваемся к друг другу я тебя ударю.