Заклятие для змея Горыныча

Глава 13

— Просыпайся, дорогая.

Утро для меня было ранним, лекарь подняла меня в семь утра и помогла собраться. Принесла мне мои вещи, дала небольшой флакончик с зельем и велела принимать одну чайную ложку в день. После этого всего мне разрешено было отправиться домой.

Я посмотрела на вредный портрет на стене рядом с кроватью и заметила, что он значительно уменьшился до размеров моих учебников. Кошки немного поскребли мою душу, и я, решив, что если не заберу его, то потом буду себя винить, всё-таки положила портрет в сумку с учебниками. Её для меня, оказывается, собрала Ярина и передала лекарю ещё вчера. Какая предусмотрительная у меня подруга. Надо будет не забыть сказать ей спасибо.

У выхода из корпуса меня уже ждали. Герман, нервно листая какие-то бумаги в зоне ожидания, поднял на меня глаза, чем сразу смутил. Всё потому, что его взгляд горел. Мужчина словно раздевал меня, напомнив о том, что недавно произошло между нами.

— Я рад, что ты в порядке. — Сказал он, поднявшись со своего места, и передал мне форменный плащ.

— Да, спасибо. Ты проводишь меня на занятия?

Я немного удивилась, всё же он декан, по-идее сейчас его рабочий день, который он тратит на меня.

— Не совсем так, нас ждёт завтрак с семейством Керц.

У меня натурально дёрнулся глаз, уже и забыла, что такое нервный тик. Но тут я не смогла сдержаться. После рассказов Ярины пересекаться с семьёй рода Кощеев не очень хотелось. Вернее, вообще не хотелось. Я нехотя кивнула и взяла мужчину за локоть, который он предложил. Мы находились достаточно близко, я снова ощущала его аромат. И тревожность постепенно сходила на нет.

Мне не сказали, где будет проходить событие. Как только мы прошли через всё учебное здание под округлившиеся глаза студентов, я поняла по направлению, что завтрак предполагался в кабине моего чешуйчатого. Собственно, как я и думала, семейство Керц уже нас ожидало, чинно рассевшись на том самом диване, где я проснулась в первый день своего пребывания здесь. Рядом с ними стоял столик с чаем и разными небольшими закусками.

Помимо блондинки и уже знакомого, так напугавшего меня брюнета, между ними восседал мужчина в чёрном деловом костюме. Своей бледностью и зачесанными назад чёрными волосами он дико напомнил мне наших киношных вампиров. Даже глаза у него были тёмные, они контрастировали с его бледностью, а острый нос хищной формы делал его облик ещё более опасным. Мужчина был высокого роста и жилистого спортивного телосложения. Как я успела заметить, все, кто имел отношение к корпусу Кощеев, имел схожий тип внешности. Отталкивающий.

И дело далеко не в чертах лица, в них, конечно, тоже имелось что-то общее. Куда больше напрягал взгляд, он пробирался в душу, вызывая неприятный липкий холодок в районе спины. Тёмный цвет глаз добавлял этому ощущению больше тревожности.

Мужчина при виде меня поднялся и слегка кивнул. Я так понимаю, это для него было единственное приветствие, которого я достойна.

— Добрый день, Герман, рад вас видеть.

От жениха не укрылось пренебрежительное отношение ко мне. Он слегка поморщился, словно съел лимон.

— Не сказал бы, что это взаимно.

Мужчина замер, не решаясь вступать в открытую пикировку, и только тогда обратил внимание на меня.

— Собина Яг. — Обратился он ко мне и попытался поцеловать руку, которую я тут же отдернула.

Мужчина поднял на меня злой взгляд, но руки убрал. Герман сёл в кресло рядом со столиком, которое придвинул от своего рабочего стола. Я поняла, что больше мест нет, и невольно напряглась, что придётся соседствовать с неприятным семейством. Но Герман удивил всех присутствующих. Медленно поцеловав мне руку, он усадил меня к себе на колени. От этого у меня тут же загорелись щеки, а сердце сделало кульбит. Такой жест, судя по вытянутым лицам присутствующих, был не совсем приличным.

Младшие уткнулись лицом в свои чашки, предварительно хмыкнув. Старший представитель семейства остался невозмутим.

— Что ж, уважаемые, я думаю, то недоразумение, которое случилось в Академии, решается простыми извинениями. — Сразу взял быка за рога Керц.

— Вы издеваетесь!? Он меня лапал! — Возмущению не было предела, и только объятия Германа не позволяли сорваться и вылить горячий чай прямо в напыщенную морду.

Герман вложил в мои пальцы чашку и тихо шепнул на ушко, прося успокоится. Я постаралась довериться и замолчала.

— Я не думаю, что достаточно извинений. Если бы это был договорной брак, то, возможно, мы ограничились бы тем, что ваш племянник не знал, в чем дело. И извинения были бы приняты. Но он прикоснулся к "моей паре", сделал ей больно, а это уже совсем другой разговор.

На секунду мне показалось, что в глазах жениха снова полыхнуло уже знакомое пламя. Родион после его слов, кажется, подавился и начал надсадно кашлять. Я не знала, что значит эта "моя пара", но понимала, что статус явно отличается от простой невесты. Остальные, судя по опущенным уголкам губ и недовольному прищуру, тоже поняли, что так просто этот вопрос не решить.

А Герман продолжил:

— Помнится, мой прадед за прикосновение к своей женщине казнил несколько особо нерасторопных князей. А мой дядя Родерик казнил за любой косой взгляд на его жену, да что там, он казнил даже за сплетни о ней. За всё, что могло расстроить его пару. — Говорил Герман медленно, тягуче, но каждым словом давая понять, что грозит собеседникам.

— Я думаю, подвиги ваших родственников слегка преувеличены. — Керц не стушевался. Чем разжег ещё большее пламя в моём драконе. Мне на секунду показалось, что Герман стал горячим. Я словно к радиатору прислонялась, можно было обжечься.

— Смеете сомневаться?

Я кожей ощущала напряжение во взглядах собеседников, обстановка накалялась. Казалось, сейчас Герман снова вспыхнет, как тогда, в столовой, и я прижалась к нему плотнее, слегка погладив по руке, чтобы этого не допустить.

Герман поднял на меня глаза, и я отчётливо увидела, как его зрачки меняют форму, чётко вытягиваясь в полоску, становясь похожими на змеиные, а радужка глаза вспыхивает золотым цветом. Завораживающее зрелище. Я почувствовала волнение, и вдруг пришло чёткое осознание того, что жених не просто сдерживается, он на грани. Усталость, злость, раздражение, все эти эмоции принадлежали не мне, я удивлённо распахнула глаза, а поток эмоций продолжал заполнять сознание. Я поняла, что мой жених имеет только одно желание, остаться со мной наедине. Щемящая нежность, идущая от мужчины, заставила улыбнуться. Приятно, что наша симпатия взаимна, я немного сомневалась. Сейчас сомнения стали сходить на нет.

— Вальдемар, я думаю, наказание вашего внука должно быть равным его преступлению. — Герман говорил холодно. Тон, которым он сейчас разговаривал, не терпел возражений, слова падали как камни, придавливая своей тяжестью собеседника.

Вальдемар поморщился, но больше ничем своего недовольства не показал.

— У меня есть для вас выбор. Либо позорное отчисление, либо…

— Мы выбираем второй вариант. — Сказал старший Керц не задумываясь, нервно отхлебнул чай, мне даже показалось, что под взглядом Германа он едва не подавился этим напитком.

— Но вы даже не дослушали.

— Неважно, для нашей семьи главное репутация, вы должны понимать, что никакое наказание не идёт в сравнение с отчислением. Даже если вы пошлете его мыть конюшни, наш титул это не отменит.

Лицо парня, до этого момента молчавшего, показательно вытянулось, он явно не был согласен с доводами своего родственника. Крис же пакостно ухмыльнулась, словно всё происходящее приносило ей удовольствие. Воистину, некоторые люди неисправимы. Герман довольно улыбнулся, словно ожидал такой поворот событий, я почувствовала, как его напряжённое тело расслабляется.

— Ваше решение значительно упрощает дело. Отныне Родион Керц будет иметь для всех неказистую внешность, я бы даже сказал уродливую. Пока хотя бы одна девушка не возляжет с ним добровольно, заклятие не спадёт.

— Какого чёрта! Я не согласен! Отчисляйте!

— Заткнись, щенок. — Старший Керц остался невозмутим.

Я кожей ощутила ненависть, шедшую от мужчины. Но внешне Вальдемар остался невозмутим.

— Что ж, спасибо за ваше… кхм, великодушие. Встретимся с вами в суде на обжаловании вашего наказания. Даже для ректора академии то, что вы предлагаете, недопустимо.

— Возможно. — Не стал отнекиваться мой жених. — Однако, когда Родион выйдет из моего кабинета, его внешность изменится, и отменить вы этого не сможете. Этот урок он должен запомнить. Никто не смеет причинять боль женщинам моей семьи. На этом у меня всё.

Герман полностью переключил своё внимание на меня, крепко обнял и, склонившись к ушку, шепнул несколько комплиментов. Настроение начало стремительно подниматься.

Керц ещё некоторое сверлил нас взглядом, но потом вместе со своими красными от злости спутниками удалился из кабинета, громко хлопнул дверью.

— Жёстко ты с ними, они нас теперь возненавидят.

— Не без этого, наверное мне стоило просто их сжечь, как я изначально планировал. Но я подумал тебе это не понравилось бы.

— Ты прав. Герман, твои зрачки. — Я не знала, можно ли на такое указывать и опустила глаза вниз на наши сцепленые руки. Пока длился разговор, мы так друг друга и не отпустили.

— Ничего, я просто немного разозлился. Наглость некоторых не знает границ.

— Я понимаю.

— Может сходим на свидание?

— Давай.

Все-таки Герман умеет удивлять своими предложениями. После моих слов его зрачки вновь стали нормальными. Услышав мой ответ, он крепко меня обнял, едва не упав с кресла. Мы немного посмеялись.

— Куда пойдём?

— Это будет сюрприз, а сейчас тебе пора бежать на пары.

— Да… — Я с тоской посмотрела на накрытый столик. — Жаль, чая попить так и не удалась.

Герман нахмурился.

— Чай уже остыл, дай мне секунду. — Он поцеловал меня в макушку и вышел из кабинета.

Через несколько минут Герман вошёл в кабинет с подносом, на котором красовался уже другой чайник и чашки, а ещё тарелка с обалденно пахнущими пирожками. Желудок заурчал. Мужчина улыбнулся и поставил поднос передо мной.

— Герман, ты волшебник.

— Для тебя, маленькая, я готов быть кем угодно.

Смеющийся мужчина меня немного смутил. Смеялся Герман красиво, ямочки на щеках делали его просто милашкой. Герман медленно покорял моё сердце, с одной стороны это пугало, с другой мне нравилось это всё. Эта его ревность до мурашек, меняющиеся глаза, красивое тело, его уверенность в своей силе и то, как он бережно ко мне относится- всё это вызывало желание доверять. И сейчас, глядя на него, такого простого, жующего пирожок с чаем, я поняла, что если ещё немного задержусь, пары снова пройдут мимо меня.

Герман протянул мне пирожок, и я откусила не задумываясь.

— Мм, с малиной.

— Да, надеялся, что угадал.

— Угадал, я обожаю малину.

Герман улыбнулся, и я таяла, сидя у него на коленях, куда он меня вернул сразу после того, как принёс чай. Глаза моего мужчины снова сверкнули. Когда случился поцелуй, я резко потеряла ориентацию в пространстве. Всё-таки целовал Герман очень страстно, вкус малины добавлял поцелую романтичной пикантности. Когда я начала отвечать взаимностью, в порыве оказаться ближе случайно задела чашку на столике, та упала и разбилась с мелодичным звоном. Поцелуй прервался.

— Извини, надеюсь, это был не мамин сервиз? — Решила пошутить я.

— Нет. — Ответили мне хрипло. Герман после наших поцелуев был слегка растрепан, но доволен. Он поправил рубашку, чмокнул меня в нос и отправил учиться, а сам принялся убирать осколки.

— До вечера, Герман.

— До вечера, маленькая Яга. — Сказал он мне с тёплой улыбкой, я наконец нашла силы выйти из кабинета и пойти учиться.