Заманчивые обещания

Глава 25

— Где мы? — спросил Трейс.

Его голос не отразился от стен и не вернулся к ним эхом. Его обычно звучный баритон был поглощен стенами.

Это удивило Шайлер, поскольку она была твердо уверена, что они находятся в большой комнате с высокими потолками. За несколько последних часов она кое-что выяснила. В сложившейся ситуации ей больше нечего было делать, кроме как звать на помощь, после того как она в четвертый раз ударилась об острый угол какой-то мебели. Завтра ее ноги будут в синяках, и довольно больших.

— Я точно не знаю, где мы, — призналась она. — Я не смогла найти выключатель. — Она чихнула. — Я явственно чувствую запах пыли.

— И я, — признался Трейс. — Окна?

— Одно я чуть приоткрыла. Кажется, оно затворено ставнями изнутри и заколочено гвоздями. Как будто кто-то специально хотел спрятаться от солнечного света.

— От солнечного, лунного и любого другого, — заметил он. — Я схожу в свою комнату за фонариком. Выдержишь здесь еще пару минут?

— Конечно, — сказала Шайлер, но это явно было бравадой с ее стороны.

Трейс ободряюще сжал ей руку:

— Обещаю, я вернусь раньше, чем ты успеешь сосчитать до ста. А Бадди будет охранять тебя совсем рядом.

Они благоразумно рассудили, что охотничий пес должен остаться снаружи.

Как только Трейс исчез за дверью, Шайлер принялась считать про себя.

Один.

Два.

Три…

Девяносто восемь.

Девяносто девять.

— Вот и я, — раздался голос Трейса позади нее.

Она закончила вслух:

— Сто.

Включив мощный фонарик, который он держал в руке, Трейс спросил:

— Так, а где окно?

Шайлер показала.

Он пошел в этом направлении и встал напротив заколоченного окна.

— Подержишь фонарь? Направь луч вон туда.

— Новый приступ дежавю, — прошептала она. — Я вышла на сцену именно в этом месте, помнишь?

— В этот раз, по крайней мере, дождя нет, — сказал Трейс, пытаясь шутить. Ему удалось крепко ухватиться за один край ставня и дернуть его на себя. Послышался треск дерева и скрип петель, а затем весь ставень целиком оказался в его руках. — Дерево прогнило.

— Это хорошо, правда?

— Это очень хорошо, — ответил Трейс, сделав головой движение, которое Шайлер расценила как кивок. — Это сильно облегчает нам дело.

Трейс быстро справился с остальными ставнями. Но и после этого пробивавшегося в окно лунного света было недостаточно, чтобы осветить комнату. И все же с помощью фонаря они могли видеть намного больше, чем раньше.

Трейс огляделся по сторонам и высказал вслух свое предположение:

— Думаю, раньше это было что-то вроде комнаты для игр.

Шайлер почувствовала, как у нее перехватило дыхание, а сердце словно застряло в горле.

— Похоже, это была детская, — прошептала она.

Толстый слой слежавшейся пыли и паутина покрывали все вокруг — и детскую мебель, стоявшую в комнате, и лошадку на колесиках в углу, и детскую кроватку у дальней стены. Тут также было множество полок с игрушками и детскими книгами, цирковой сундук с поднятой крышкой, внутри которого был целый зверинец из мягких игрушек: длинношеего жирафа, пятнистого леопарда, слона и зебры.

В стенном шкафу в углу комнаты расположилась коллекция оловянных солдатиков, аккуратно выстроенных рядами, и металлических легковых машинок и грузовиков, включая и бывшую когда-то ярко-красной пожарную машину.

Был здесь и стол для игр с шахматной доской, нарисованной прямо на его поверхности. Фигуры все еще занимали свои позиции.

На стенах висели картины, а на отдельной полке было собрано спортивное снаряжение: бейсбольные перчатки, несколько бит и мяч с полустершейся надписью.

Трейс посветил фонарем на бейсбольный инвентарь. Затем удивленно воскликнул:

— Боже мой, Шайлер, на этом мяче автограф самого Бэйба Рута. — Он вернулся в центр комнаты и стал медленно поворачиваться, освещая один предмет за другим. — Эта комната — сбывшаяся мечта любого мальчишки.

— Да, верно.

— Во всяком случае, того, кто жил лет пятьдесят-шестьдесят назад, — прибавил он.

В этот момент Шайлер заметила столик в укромной нише. Она остановилась около него.

— Трейс…

Он подошел к ней:

— Что такое?

Шайлер показала ему на архитектурную модель, занимавшую большую часть поверхности столика, и облизнула пересохшие губы.

— Похоже на макет Грантвуда.

Трейс нахмурился:

— Грантвуд, каким он был?

Обратив внимание на дворцовую башенку, окна причудливой формы и другие характерные детали, Шайлер высказала свое предположение:

— Или Грантвуд, каким он должен был стать.

— Не уверен, что я тебя понял. — Трейс почесал затылок.

— Я тоже не уверена, — призналась Шайлер. Однако некая мысль в ее голове начинала принимать все более отчетливые очертания. — Как ты считаешь, давно ли эта модель здесь стоит?

— Судя по пыли и паутине, примерно столько же, сколько и все остальное в этой комнате.

— Вот именно.

Трейс направил на макет луч света.

— Интересно…

— Что интересно?

— Возможно, любопытно — более подходящее слово, — пробормотал он себе под нос.

— Любопытно? — переспросила она.

— Ты бы назвала эту модель профессиональной?

Шайлер нагнулась и внимательнее осмотрела ее, хотя пыль и паутина — бурый паучок деловито плел свою паутину даже под их пристальными взглядами — отбили у нее охоту приближаться вплотную.

— Нет, не назвала бы.

Трейс казался озадаченным. Некоторое время он молчал. Затем спросил:

— Что ты можешь сказать о ней?

Шайлер зажмурилась и вновь открыла глаза.

— Такое впечатление, что эту модель делал ребенок, используя кусочки металлического лома и дерева.

— Точно, — сказал он.

Шайлер выпрямилась.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

Трейс машинально положил руку ей на плечо.

— Все зависит от того, о чем ты думаешь.

В мертвой тишине комнаты ее голос прозвучал очень тихо.

— Что, если именно эта модель вдохновила Кору на переделку Грантвуда?

Трейс отнесся к этому предположению скептически:

— Тебе не кажется, что это как-то слишком странно?

— Грантвуд и есть довольно странный дом, — заметила она.

— Верно, — кивнул Трейс.

— Это просто гипотеза. — Шайлер нерешительно пожала плечами. — Думаю, как и остальные, я всегда хотела знать, откуда у Коры взялась эта непреодолимая тяга к строительству.

Внимание Трейса привлекло что-то рядом с потайной дверью. Он хмыкнул.

— Что такое?

— Что бы это значило?

Шайлер подошла к стоявшим там столу и стулу. В центре стола находились серебряный подсвечник — полдюжины свечей сгорели почти дотла — и коробок спичек.

— Интересно… — задумчиво протянула она.

— Ты о чем?

Шайлер взглянула на Трейса, стоявшего рядом с ней, и задала ему вопрос:

— Какая разница между этими предметами и остальными вещами в этой комнате?

Трейсу не понадобилось много времени на размышления:

— На них нет пыли, — ответил он. — Во всяком случае, ее здесь мало. Ничего похожего на толстый слой, покрывающий все остальное.

У Шайлер засосало под ложечкой — забавное ощущение, которое всегда напоминало ей порхание бабочек.

— А я знаю почему.

— Почему?

— Потому что именно сюда приходила Кора полюбоваться тем, что она называла своими «главными сокровищами».

Трейс щелкнул пальцами и продолжил нить ее размышлений:

— Что и объясняет, почему так называемые сокровища в сундуке казались нам ненужным хламом.

Шайлер не могла скрыть, как взволновало ее их открытие.

— Потому что это и есть хлам!

Трейс сделал логический вывод:

— Сундук в чулане Коры был приманкой.

Шайлер кивнула:

— Вот куда на самом деле приходила Кора, и вот где она сидела, зажигая свечи.

Трейс направил мощный луч света на лампы, расположенные на стенах и на потолке.

— И дело не в отсутствии проводки. Держу пари, лампочки перегорели, а, став уже старой и слабой, Кора просто не смогла заменить их.

— Уверена, что ты прав. — Шайлер повернула голову и всмотрелась в глубь комнаты-призрака. — Почему же она приходила сюда?

— Освежить воспоминания, — высказал догадку Трейс.

— И еще, возможно, возродить свои мечты: мечты, которые, увы, так и не стали явью.

— Это комната маленького мальчика.

Шайлер согласилась с ним.

— Вполне вероятно, что он был родственником Коры. — Трейс сделал глубокий вдох и затем медленно выдохнул. — Хотел бы я знать, что же все-таки произошло. — После небольшой паузы он спросил: — Ты что-нибудь выяснила у Джеффри Баркера?

— Мистер Баркер плавно перемещается из реального мира в нереальный. — Шайлер одной рукой сняла паутину, висевшую прямо у ее лица. — Правильнее сказать, он скользит туда-сюда во времени.

— И что же он сказал тебе?

Шайлер вздохнула:

— Что волосы Коры из рыжих в одночасье превратились в седые.

— В одночасье?

Она кивнула.

— Он не объяснил почему. Но он упомянул о каком-то сюрпризе, обернувшемся трагедией.

Трейс запустил пальцы в волосы.

— Похоже, старик не оправдал наших надежд на него.

— Желания и мечты, — прошептала Шайлер.

— О чем ты?

— Джеффри Баркер говорил о желаниях и мечтах так, словно они и есть истинное сокровище.

Трейс повторил вопрос, который уже однажды задавал Шайлер. На этот раз он надеялся получить на него ответ.

— О чем ты мечтала, когда была маленькой?

Она замялась, но потом, очевидно, решила рассказать.

— Я мечтала многое сделать и много кем хотела стать.

Трейс ждал, когда она продолжит. Он не собирался торопить ее, однако хотел, чтобы она перестала прятаться за своей защитной броней, которая отделяла ее от других людей.

Шайлер негромко заговорила:

— Я хотела быть балериной. — Она звонко, по-детски рассмеялась. — И как это много раз бывало и с другими, скоро выяснилось, что я слишком высокая и неуклюжая для этого.

Трейс мысленно отметил, что Шайлер одна из самых грациозных женщин, которых он когда-либо встречал.

— Потом я решила стать знаменитым исследователем и пробираться по джунглям Амазонки или изучать давно вымершее туземное племя охотников за головами — а-ля Маргарет Мид[11]. Я собиралась присоединиться к Корпусу мира и спасти Землю или по меньшей мере хотя бы ее маленький уголок. Я хотела стать первой женщиной, побывавшей на Луне, или величайшей из актрис, когда-либо игравших на сцене, или ученым, излечившим рак.

Трейс улыбнулся, глядя на ее милое лицо:

— По крайней мере, тебе удалось стать мечтательницей мирового класса.

— О да, я была величайшей фантазеркой, — согласилась она, не испытывая ни малейшей неловкости.

— Кстати, — вспомнил Трейс, когда они покидали детскую, — ты так и не рассказала мне, что натолкнуло тебя на мысль искать потайную комнату за стенами чулана Коры.

Шайлер тяжело сглотнула. Ему вряд ли понравится ее ответ.

— Я возвращалась от Баркера и случайно бросила взгляд на дом. Я понимала, что смотрю на то место, где находится спальня Коры, но я-то ведь знала, что там нет никаких ставней на окнах. Тогда мне и пришло в голову, что за этим что-то скрывается.

— Это все?

— Ну…

Теперь уж надо признаваться ему во всем. Трейс очень хорошо распознает, когда она от него что-то скрывает — даже какую-нибудь мелочь. Шайлер от этого было немного жутковато.

— Мне показалось, что я заметила в окне женщину, — выпалила она.

Трейс замер как вкопанный.

— Я тоже ее видел.

— Я ее не узнала, — заявила Шайлер.

— И я, — сказал он.

— У меня просто мурашки по коже побежали.

— У меня тоже.

Затем, стряхнув пыль и паутину с рубашки, Трейс предложил:

— Может, нам стоит привести себя в порядок, а затем перекусить в моей комнате и обсудить все случившееся?

Но это может занять всю ночь, — заметила Шайлер.

Трейс многозначительно на неё посмотрел:

— Вполне.