Замерзшая душа

Глава 18.

Варя теперь боялась. Боялась почти каждую минуту своей жизни. Боялась за сына, который оставался в садике, куда может войти любой человек из поселковых… боялась и за себя. Потому что знала, что она одна у своего сына, и если с ней самой что-то случится, судьба её Алёшки будет незавидна…

– Лида, она такая… страшная! Не кричала, ни слова плохого не сказала, но так страшно смотреть в её глаза, пустые, чёрные, – рассказывала Варя вечером забежавшей на чай подруге.

– Да не обращай ты на неё внимания, болеет человек. Меньше с ней разговаривай, да и всё. И не смотри на неё вообще, не провоцируй. Случай был, как-то Семён из района ехал, и девчонку прихватил по пути соседскую, Селиванниковых дочку. Она в техникуме там учится домой ехала, восемнадцать лет девчонке. Так вот просто её до дома подвёз, а Мария потом и самой Селиванниковой проходу не давала, и девчонку как только не полоскала, с кулаками на неё кидалась даже… Пока та замуж не вышла, тогда только Маша успокоилась. Да всё село уже знает эту Лыкову, привыкли.

Теперь, стоя за прилавком магазина, Варя со страхом поглядывала на входную дверь, но Мария больше не приходила. Пару раз забегала Инна Лыкова, и они обе с Варей, по молчаливому обоюдному согласию, делали вид, что не было между ними никакого разговора, и просто общались как продавец и покупатель.

А одним морозным солнечным утром в двери вошёл сам Семён Лыков и у Вари сжалось сердце – мужчина здорово сдал за то время, что они не виделись. Он был худ, бледен и небрит. Одет он был в старую куртку и большую лохматую шапку.

– Варюш, здравствуй. Как у тебя дела, как работа, нравится?

– Здравствуй, Семён. Спасибо, всё хорошо, благодаря тебе. Такой снег, как бы я тележку на шоссе таскала сейчас… А тут, в тепле, и не тяжело мне, посидеть можно в течении дня. Семён, если бы не ты, я не знаю, что бы со мной было. Ты сам-то как?

– Да, приболел немного. Я на заимке у себя живу, вот, приехал продуктов закупить, и в аптеку зайти. Простыл, кашель донимает.

– А домой, когда? Вроде бы ведь жена у тебя на поправку пошла… Приходила в магазин недавно, за покупками. И дочка приходит.

– Домой я только сегодня, переночую – и обратно. Мы с Инной посоветовались, не будем провоцировать пока есть улучшение. Скоро младшая дочка приедет, Диана – вот я её поеду встречать, а потом обратно на заимку. На Новый год, вот может уж тогда и переберусь. Варюш… я тут для Алёшки кое-что привёз… Возьми пожалуйста. И тебе тоже небольшой подарок на новый год, увидимся или нет еще до праздника, неизвестно. Потому – сейчас привёз.

Семён достал из рюкзака детскую меховую шапку и унты. И протянул Варе белые заячьи варежки.

– Это всё мои трофеи, и шил тоже сам. Только унты другу заказывал, – с не скрываемой гордостью сказал Семён.

Варя погладила рукой белый гладкий мех варежек… Семён смотрел на неё, и она угадала своим женским чутьём, что соскучился этот сильный мужчина по обычной женской слабости, нежности и благодарности… по возможности о ком-то заботиться и видеть в ответ блеск в благодарных глазах… Так остро ощутила его пустоту и одиночество…, наверное, потому что сама теперь жила в такой же пустоте.

Молча подошла, обняла, прижалась к промёрзшей на зимней стуже его куртке, вздохнула и затихла, прошептав:

– Спасибо тебе, спасибо.

Осторожно, чтобы не спугнуть её, Семён провел рукой по её волосам, но обнять, прижать к себе не решился. Так и стоял, только на обветренном его лице отразилась тоска и боль, глубокая и безмерная…

– Ты себя побереги, простыл ведь весь, – сказала Варя, отстранившись и глядя снизу-вверх, в его лицо, – Остался бы ты дома, Семён, не езди в лес… Неспокойно мне за тебя, смотри, как кашляешь.

– Да ничего, мне уже лучше, температуры нет, – отозвался Семён чуть севшим голосом, то ли от кашля, то ли от волнения.

– Слушай, они просто чудесные! И для Алёши подарки такие, просто чудо! – Варя надела варежки, лицо её сияло, и она видела, что это мастеру приятно, – Как же ты с размером Алёшкиным угадал?

– Ну, я когда вас из больницы забирал, ладонью замерял его обувь, – Семён уже не мог скрыть улыбки, так ему была приятна реакция Вари на подарки.

– Ладно, пойду я в аптеку, да домой поеду, пока не стемнело. Надо еще в машине покопаться, пока есть возможность в тёплом гараже.

Попрощавшись, Семён забрал покупки – сахар, макароны, крупы и консервы – погрузил их в свою машину и уехал. А Варя осталась…

Тягостно и неспокойно было ей, томило что-то её душу, и сама Варя не понимала, что же так её беспокоит. Подумала, что же такое чувствует она к Семёну… странное чувство, не похожее ни на любовь, ни на жалость…. А просто ощущение, что рядом с тобой ходит такая же застывшая, изболевшаяся душа, и ищет, ищет, чем согреться… Но только ничего не греет, тьма и холод заперли душу глубоко-глубоко…

На следующий день у Варвары был выходной, и она не повела Алёшку в сад, оставила дома, и они вместе украшали дом к новому году. Варя достала с чердака коробку с мишурой и ёлочными игрушками, которыми она сама наряжала принесённую отцом ёлочку здесь, в этом доме…

– Мам, а у нас будет ёлочка? – сверкая счастливыми глазами в предвкушении праздника, спросил Алёшка.

– Нет, сынок. Наверное, мы с тобой в этом году без ёлочки, – грустно сказала Варя, вспомнив, что Коля всегда приносил живую ёлку домой, и они все вместе её наряжали, – А давай, мы с тобой сходим до леса, веточек еловых сорвём и их нарядим, будет у нас наподобие ёлочки.

– Давай! – обрадовался мальчик, – А Дед Мороз приходит к тем, у кого ёлочки нет?

– Сынок, ну конечно приходит. Ко всем приходит!

Варя подумала, что ей посчастливилось попасть на работу к Георгию Завьялову как раз накануне новогодних праздников. Она договорилась со своим работодателем, и когда тот ездил за товаром, заказала для Алёшки его давнюю мечту – конструктор в большой коробке, и спрятала его на чердаке.

Домашних дел у Вари поубавилось, хлев теперь пустовал, но зато морозилка в стареньком холодильнике была забита свежим мясом, а в погребе ровными рядами стояли баночки с домашней тушёнкой. И теперь Варвара размышляла, что нужно ей придумать, каким образом обустроить курятник, чтобы обеспечить себя и сына свежими яйцами, и куриным мясом.

Вырезая из бумаги снежинки, Варя и Алёшка вдруг услышали, как перед домом остановилась машина. Мальчик тут же прилип к окну, а Варя, накинув куртку вышла на крылечко. Хотя она и не признавалась самой себе, но ей хотелось, чтобы приехал Семён…

Но машина была незнакомая, небольшой крытый грузовичок громко тарахтел мотором за калиткой, и Варя удивилась и немного даже испугалась. Кто же знает, кого судьба сегодня к ней принесла.

Из кабины степенно вышел водитель, и Варя с изумлением узнала знакомый силуэт Захара Петровича!

– Варвара! Принимай гостя, хозяйка! – закричал мужчина и помахал Варе рукой.

– Здравствуйте, Захар Петрович! Вот уж не ждала вас увидеть! Какими же судьбами? Входите пожалуйста! – Варя сама не ожидала, что так обрадуется визиту бывшего своего самого ворчливого и вредного покупателя.

– А я к тебе с поручением, от всей нашей бригады! Тётка Рита сказала, что вы теперь с Лидой на шоссе больше не будете ходить. Да и Андрей подтвердил, что ты в магазине работаешь. А мы по вашим пирожкам заскучали, да и чай твой помним, бесплатный! – мужчина усмехнулся в усы.

– Да, я сейчас в магазине работаю, продавцом. Теплее там. Да вы входите, я вас чаем угощу, и пирогами тоже!

– Сейчас, сейчас! Принимай-ка сначала подарочек! – мужчина откинул борт кузова и вытянул оттуда замотанную в старую мешковину ёлку.

– Ёлка! Захар Петрович, какое же вам всем спасибо! – Варя еле сдерживала слёзы.

– Да уж ладно, что ты! Я с лесничества целую партию везу, вот мы с мужиками решили, тебе одну подарить. Вот еще крестовина к ней, механик наш сделал. Ну, как малец твой? Я с того времени, как он в пруд провалился, всё о вас думаю, – Захар Петрович отряхнул снег с обуви и вошёл в дом.

– Ну, герой, здорово! Как поживаешь? – протянул он руку Алёшке, – А это у тебя что за зверь такой? Ух и богат хвостом!

Барсик, пригревшийся возле Алёшки на стуле, с интересом смотрел и на гостя, и на принесённую им ёлку, которая теперь стояла в углу, еще в мешковине.

– Здравствуйте, – Алёшка смущенно потряс протянутую ему ладонь, – А это вы нам ёлочку привезли, да?

– Да вот, еду я значит, еду. Остановился возле леса ноги размять. Смотрю – Дед Мороз на санях, да на тройке едет. Я ему поклонился, здравствуйте, говорю, дедушка! Доброго вам здоровьица! А он меня и спрашивает: «Ты, Захар Петрович, как я знаю, мимо Шабалино едешь? Не мог бы ты передать от меня вот эту ёлку, мальчику Алёше Карпову! А то у меня дел так много, сам я не успеваю!». Ну, как же мне отказать Деду Морозу, я, конечно, согласился, ёлку в кузов погрузил, да и к тебе поехал.

Алёшка во все глаза смотрел на усатого деда, который и сам был немного похож на Деда Мороза. Варя, пряча улыбку налаживала на столе чай и угощение для гостя.

– Ох, чуть я не позабыл! – спохватился Захар Петрович, – Ведь с Дедом-то Морозом еще Зайка ехал, просил тебе гостинец передать, – гость достал из-за пазухи своей куртки сетку с апельсинами.

Варя смотрела на сына, не отходящего от гостя, который скинув куртку отогревал у печи замерзшие руки. И думала, как же много вокруг неё добрых, отзывчивых к чужому горю людей.