Замерзшая душа

Глава 28.

Николай в упор смотрел на побледневшее лицо матери, сидевшей перед ним. Сергей, сказавший эту фразу, как ни в чем ни бывало цеплял на вилку холодец, щедро смазывал его горчичкой и ел, покачивая головой от удовольствия.

– Мать! Так это что же?! – грозно прорычал Иван Трифонович, исподлобья глядя на жену, – Варвара не сама, выходит, уехала? Так может, она и денег никаких у нас не брала? А?! Это вы с Юркой всё устроили?! Ах ты, стерва! Вот что творишь, пока я на работе? «Деточкам помогать надо, Ванечка!» – твои слова! Работай значит, Ванечка, пока не сдохнешь, а вы, за моей спиной… А Юрка, иуда! Вот значит, на какие шиши он машину новую себе взял! Увижу – убью!

– Ваня! – в страхе прошептала Раиса и глянула на сына, ища поддержки.

– Мам, я всё знаю. Я у Вари в Шабалино был, мне сказал тот человек, к которому она обратилась, чтобы меня разыскать. Так вот, он мне и сообщил, что семья моя в Шабалино живет… так что, ни к чему весь этот цирк. Я знаю, что это Юрка их увёз в Шабалино, и что в доме пустом, без дров, без продуктов, их там оставил! И что Юрка в нашей половине дома теперь живет, я тоже знаю…

– Да?! А что нам делать надо было тогда? – лицо Раисы побагровело, – Ты сам, Николай, если жив остался, что же домой носа не казал? Мы же думали всё, нет тебя в живых, хоть бы знак какой дал, сообщил бы! И что, нам надо было ждать, пока Варька твоя нового мужика в наш дом приведёт? И чтоб он тут хозяином ходил? Вот, потому я её тогда и не стала тут прописывать, после вашей свадьбы! Ты нам сын, а она нам кто? У тебя может еще три жены будет в жизни!

– А сын мой Алёшка, вам тоже никто? – тихо спросил Николай, глядя на мать, – Сыновей ведь у меня тоже хоть десять может быть, что же теперь, всех жалеть? Да?

Иван Трифонович охнул и взялся рукой за сердце, но горящего огнём взгляда он не отрывал от испуганного лица своей жены. А та, испугавшись еще сильнее, закричала на сына:

– Посмотри, что ты устроил! Отца довёл до приступа! Променял родителей на бабу! Убирайся отсюда и не приходи больше!

Николай с каменным лицом поднялся из-за стола и направился к выходу. Вслед за ним поднялся и Сергей, участливо посмотрел на Ивана Трифоновича, а тот сделал ему знак рукой, что он ничего ещё, дышит.

– А холодец у вас превосходнейший, дражайшая Раиса Яковлевна! – галантно склонив голову, произнес Сергей, не обращая внимания на гневный и одновременно испуганный вид хозяйки дома.

– Вон! – взвизгнула она, но Сергей и сам уже стоял в прихожей, надевая обувь.

Выходя из дома, Николай и Сергей услышали резкий задыхающийся окрик хозяина дома:

– А ну! Куда собралась, гадина?! Поди сюда! И Юрку своего зови! – грохнул удар кулака по столу, зазвенела посуда и дверь за гостями сама собою захлопнулась.

– Ну, ты как? – тихо спросил Сергей притихшего друга, когда они отъехали от дома родителей, – Может, заедем куда? Примешь пять капель огненной воды?

– Нет, что ты! Я ведь терпеть это не могу, отец еще в юности давал попробовать, так мне на всю жизнь опротивело. Да нормально я, не переживай. Не барышня какая, переживу! Давай поедем, как и собирались, за продуктами.

– И за воздушным змеем! – напомнил Сергей и хлопнул друга по плечу, – Я сам хочу позапускать вместе с Алёшкой, когда еще выпадет случай!

Николай приоткрыл окно и вдохнул полной грудью горячий летний ветерок. Плохо или хорошо, но он сделал этот непростой для себя шаг – поговорил с родителями. Волновало состояние отца, но Сергей успокоил друга, что отец дома, рядом жена. И как бы то ни было, помощь ему будет оказана.

– Жаль, с Юркой не повидались! Хотел бы я увидеть этого пингвина! – зло проворчал Николай.

– Ну, не всё сразу, – усмехнулся Сергей, – Будет ещё случай у тебя. Сейчас пока отец с ним разберется, я уверен.

Обсуждая случившееся, мужчины доехали до большого магазина. Теперь перед ними стояла не менее сложная для мужского организма задача – покупка продуктов к праздничному столу!

Следующий день начался в доме с тихого шёпота Алёшки, часа этак в четыре утра:

– Мам, мам, а дядя Серёжа уже проснулся? Можно я пойду посмотрю? Мы с ним пойдём змея запускать, потом еще Ванька и Егорка придут!

– Лёш, ты чего в такую рань то? – зашептала тихо Варя, – Все спят еще, и дядя Серёжа, и друзья твои! Иди ложись, поспи еще.

– Я выспался уже. Посижу тогда, подожду, пока все проснутся.

Варя поднялась с постели, стараясь не разбудить мужа, подхватила сына на руки и вместе с ним отправилась к кровати:

– Ну, давай вместе полежим тогда, пошепчемся.

Утро дышало в окна прохладой, лёгкий ветерок приносил в дом запах луговых трав и горьковатый аромат ивовых веток, купающихся в быстром течении маленькой речки. Село еще спало, только птичий гомон уже доносился из берёзовой рощи за прудом.

– Мам, а папа к нам навсегда приехал? Или он снова с дядей Серёжей уедет? – шёпотом спросил Алёшка, обнимая Варю за шею.

– Что ты сынок, папа без нас теперь никуда не уедет, мы его не отпустим больше, – Варя гладила сына по спинке.

Так и не заметили оба, как уснули тогда, когда уже и в самом деле пора было вставать. Николай, поднявшись с постели, увидел их спящими, тихонько прикрыл дверь в комнату и вышел во двор.

Варвара проснулась, когда солнце уже поднялось над селом, и ахнула – это же как она заспалась, скоро уже на работу идти, а у неё еще скотина не кормлена, Дуська-зараза не доена и в стадо не отправлена!

«Ну, с Дуськой я опоздала, придётся за огородом привязать на веревку, – думала Варя, наскоро умывая лицо и расчесывая волосы, – Вот она мне сейчас устроит за позднюю дойку!»

Однако во дворе было тихо, Варя заглянула в Дуськин хлев – он был пуст. Негромкие разговоры были слышны позади дома, в огороде, и Варя направилась туда.

Николай вместе с Сергеем ходили между грядок с огурцами, с лейками в руках, что-то негромко обсуждали и смеялись.

– О, Варюшка, доброе утро! – увидев её воскликнул Николай, – Алёшка спит еще? Мы ему змея собрали, ждем его идти испытания проводить!

– Доброе утро! – смущенно ответила Варя, ей было неловко от того, что проспала она сегодня все свои обязанности, – А Дуська где?

– В стаде Дуська, где ей еще быть, – ответил муж, – А корм для поросят я уже унёс Авдеевым, и банку с молоком.

– А как же, доил-то кто её?

– Ну, я уж не совсем у тебя бестолковый! Спасибо матери моей, научила всему, у нас всегда корова была, в моём детстве. Уж с козой то справился, – рассмеялся Николай.

– И что, она тебя не тронула? Она же зараза бодливая, меня постоянно так и норовит ткнуть в бок, сколько кофт попортила!

– Что ты на неё, красавицу, наговариваешь? – рассмеялся Николай, обнимая жену, – Стояла смирно, даже рогами не повела!

– Вот же, подлая душа! – засмеялась и Варя.

На крылечко выбежал Алёшка, Варя накрыла завтрак в беседке, все весело болтали и строили планы на грядущий день. Варя думала, что с завтрашнего дня начнётся её недельный отпуск, который она попросила у Георгия, договорившись с Еленой Матвеевной, что она её заменит на эту неделю. Мысли бежали целой кучей, каждая по своей тропке. И то, что скоро её день рождения, будут гости, нужно готовить угощение и прибрать дом и двор. И то, что Алёшку нужно свозить в город, собрать мальчишку в школу. И еще много-много всего.

Варя смотрела, как сидит Алёшка между Сергеем и Николаем, торопливо доедая оладьи и вымазавшись свежим клубничным вареньем, улыбалась и вдруг ощутила тёплую-тёплую волну, тронувшую самое её сердце, вздрогнувшее от накатившегося тепла. Наверное, это истерзанная и полумёртвая её душа, словно птица-феникс, поднималась из пепла, утирая слёзы. Отогрелась в своей любви, затопившей всю Варю изнутри, встрепенулась и ожила!

– Хозяева! Есть кто дома? – раздался у калитки мужской хрипловатый голос и Варя почему-то вздрогнула, так и не привыкнув к хорошим новостям.

– Дома, дома! Входите! – закричал в ответ Николай и отправился к калитке.

Варя чуть оттёрла Алёшкино личико от варенья, крепко взяла сына за руку, на всякий случай, и тоже отправилась к калитке. Увидев, что Николай разговаривает у калитки с Иваном Трифоновичем, Варя похолодела внутри, не ожидая ничего хорошего от нежданного визита свёкра.

– Алёш, иди к дяде Серёже, в беседку. Чай допивай, и я уберу со стола, мне на работу скоро, – отправила она сына обратно, потому что не знала, что же будет дальше – ругань, скандал, или что-то ещё.

– Подожди, сын, давай с тобой после поговорим, – сказал Иван Трифонович, увидев остановившуюся в нерешительности возле крылечка Варю.

Свёкор двинулся к ней, остановился перед женщиной, глядя ей в лицо. Варя побледнела и испуганно смотрела на пожилого мужчину. А тот вдруг снял с головы потёртую свою кепку и опустился перед нею на колени:

– Прости меня, Варвара! Прости, дочка! Что поверил в наговоры, что позволил им такое совершить! – из глаз старика катились слёзы, – Прости, если можешь, иначе не будет мне покоя, ни в жизни, ни в смерти!

Варя, охнув, опустилась рядом с ним, обняла сгорбленные плечи, и не смогла выговорить ни слова.