Запретное желание

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Едва они зашли в дом, Брок прижал ее к стене и целовал так долго, что у обоих перехватило дыхание.

Веки у нее стали тяжелыми, она часто дышала.

— Вот это да, теперь я понимаю, почему тебе не составляло труда затащить женщину в постель, — пробормотала Келли.

Ему было лестно и в то же время неприятно услышать такой комментарий. Однако он не стал разбираться в причинах, запустил руки в волосы Келли и снова поцеловал ее. Он протиснул колено между ног Келли, она изогнулась и слабо застонала. Он хотел взять ее немедля, хотел целовать ее везде, гладить каждый миллиметр ее теплой кожи. Его охватило такое сильное желание, какого он прежде никогда не испытывал, он словно обезумел.

Келли снова застонала, и Брок ощутил на шее ее дрожащий кошачий язычок.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Я не знаю, как сказать, мне трудно… — Она оборвала фразу, когда он прижал ее бедра к своему возбужденному телу.

— Я прошу тебя, скажи, чего ты хочешь. Мне кажется, ты очень редко получала то, чего хотела. Я хочу, чтобы со мной все было по-другому, особенно сегодня.

Келли неуверенно посмотрела на него.

— Я могу попросить о чем угодно?

— Да, — ответил Брок, зная, что пройдет еще немного времени, и она будет умолять его войти в нее.

— Хорошо. — Она облизнула губы и закрыла глаза. — Я смущаюсь, когда смотрю на тебя. Итак, я хочу музыку, бокал вина — один на двоих, хочу, чтобы ты выключил свет.

— Посиди, я схожу за вином. — И он передал ей пульт от стереосистемы. Он слышал, как она перескакивала с одной радиостанции на другую и остановилась на джазовой мелодии.

Брок открыл бутылку, это вино он купил после их первой ночи, на случай если они решат сделать это снова. Он поставил бутылку обратно в холодильник и вернулся в комнату, которая освещалась только лунным светом, проникавшим сквозь большое окно. Келли сидела в кресле.

— Держи, — сказал он, протягивая ей бокал.

— Спасибо, — ответила она и прижалась к спинке. — Сядь рядом со мной.

— Конечно.

Им пришлось немного повозиться, пытаясь устроиться поудобней, и в конце концов Келли уселась у него на коленях. Они по очереди пили вино из бокала.

Брок дразнил ее медленными, нежными поцелуями, от которых у него самого начинала кружиться голова. Келли дрожала от прикосновений его губ. Она пролила немного вина на его рубашку.

— Прости, я не хотела…

— Ничего страшного. — Он стянул с себя рубашку и отбросил в сторону.

Келли покачала головой и провела рукой по его груди. От этой ласки у него по позвоночнику побежали мурашки.

— Ты прекрасно сложен.

— И весь покрыт шрамами, — пробормотал Брок. Он почти не обращал внимания на свои раны, но иногда после горячего душа они становились особенно заметными, и это его раздражало.

— Они не смущают меня, — прошептала Келли и провела языком по одному из его шрамов.

Каждый мускул у него напрягся. Келли замерла и вопросительно посмотрела на него.

— Тебе не больно?

Брок покачал головой:

— Ни капельки.

Ее губы растянулись в медленной сексуальной улыбке, и она снова склонилась над ним. Она покрывала легкими, как прикосновение крыльев бабочки, поцелуями его шею и грудь. Ее губы опускались все ниже и ниже. Никогда в жизни Брок не испытывал столь острого и сладкого наслаждения. Он отдался ему со всем жаром, на какой только был способен.

Брок резко выдохнул и притянул ее к себе.

— Тебе не понравилось?

— Мне очень понравилось. — Он запустил руку в вырез ее блузки. Ее соски были горячими и твердыми. Он ласкал их до тех пор, пока она не закричала от наслаждения, сорвала с себя блузку и бюстгальтер и отбросила их в сторону, потом прижалась к его груди и застонала.

Брок хотел ощущать прикосновение ее обнаженного тела и стащил с нее джинсы. Келли дернула вниз молнию на его брюках, на секунду оторвалась от его тела, чтобы отбросить свои джинсы, и вновь прильнула к нему. Брок разделся и, усадив Келли себе на колени, прильнул губами к ее груди.

— Да, — простонала она. — Они такие маленькие, но ты делаешь им так приятно.

— Они не маленькие, а как раз то, что нужно, — ответил Брок, нежно кусая ее сосок. Она откинулась назад.

Брок чувствовал, какой она стала влажной и горячей. Ему хотелось опрокинуть ее на пол и войти в нее. При одной мысли об этом он готов был взорваться от наслаждения.

Внезапно Келли легко оттолкнула его, выпрямилась и протянула ему руку.

— Что? — спросил Брок, залюбовавшись ее обнаженным телом, прозрачной кожей и огненными волосами, рассыпавшимися по плечам.

— Потанцуй со мной, — попросила она, — потанцуй со мной обнаженным.

Ее предложение было настолько сексуальным, что отдалось в его теле сладкой болью. Как только он взял ее за руку, Келли прижалась к нему всем телом и потянулась губами к его губам.

Брок не мог себе представить ничего более эротичного, чем целовать Келли и чувствовать ее нежные ноги, касающиеся его ног, ее обнаженный живот, прижимающийся к его животу. Она привстала на цыпочки, словно приглашая его овладеть ею.

Брок принял это приглашение. Он уже не мог сдерживать желание…

— Я забыл про презерватив, — пробормотал он, отстраняясь от нее.

— Он и не нужен, — сказала она, дразня его губами.

— Что ты имеешь в виду?

— Я получила кое-что у доктора, так что нам не надо использовать что-то еще.

— Таблетки?

Она покачала головой и издала легкий смешок.

— Нет, я обо всем позаботилась. Никаких проблем, никаких детей.

На мгновение Брок представил себе Келли беременной его ребенком. Его сердце сжалось. Откуда, черт побери, берутся эти мысли?

Она снова потерлась грудью о его торс, отвлекая от всех мыслей.

Она была так восхитительна, так горяча, что он изнемогал от желания. Брок чувствовал, как бьется ее сердце, чувствовал ее страсть, и от этого его накрыло волной невыносимого наслаждения.

— Келли, я больше не могу терпеть, — сказал Брок. Ее прикосновения были и пыткой и наслаждением. — Чего ты хочешь?

— Мне нравится все, что ты делаешь, — тихо сказала она, скользя губами по его груди. — Мне нравятся твои прикосновения, твои поцелуи.

Брок больше не мог сдерживаться, он откинул ее на кресло и провел губами по гладкой шелковой коже. Задержался на животе, лаская языком пупок, а потом скользнул ниже, и Келли застонала. Он пробовал ее на вкус, наслаждаясь теплом женского тела.

Келли сильно прогнулась и часто задышала. Она шептала его имя снова и снова, с каждым разом повышая голос.

— Брок, пожалуйста…

— Что? — поддразнил он, хотя сам сгорал от нетерпения.

Келли притянула его за бедра.

— Я хочу тебя, страшно.

— Как хочешь? — спросил он. Напряжение в мускулах причиняло острую боль.

— Хочу почувствовать тебя внутри себя, — прошептала Келли и раздвинула ноги, приглашая его.

Брок не мог не принять это приглашение. Он двигался в ней, сходя с ума, когда она непроизвольно сжимала мышцы вокруг его плоти, словно стараясь выжать из него все соки, удержать, почувствовать каждый миллиметр его кожи.

Слыша ее прерывистое дыхание, ощущая сокращения ее лона, Брок больше не мог сдерживать наслаждение, кипящее в нем. Оно пронзило его от макушки до кончиков пальцев ног и передалось Келли. Брок прижал к себе ее дрожащее тело.

Он ощущал горлом ее горячие выдохи, и от этого по телу разливалось блаженство и нега. Он никогда не чувствовал себя таким уставшим и таким удовлетворенным.

Келли слабо засмеялась и провела руками по его спине.

— Я знаю, что таким парням, как ты, это не очень нравится, но можно я побуду с тобой еще немного?

Брок нахмурился.

— Что ты имеешь в виду, говоря «таким парням, как ты»?

— Я имею в виду опытных парней, обращающихся с женщинами по принципу «секс в одной койке, сон — в разных». Ты бы предпочел, чтобы я сейчас вскочила, поцеловала тебя на прощанье, пожелала спокойной ночи и покинула твой дом, но…

Брок выругался и покачал головой.

— Ты слишком плохо обо мне думаешь.

Келли посмотрела ему в глаза.

— Совсем нет. Я понимаю, что тебе не хочется заводить долгий роман.

Брок вынужден был признаться себе, что в ее словах была доля правды. С любой другой женщиной сейчас он думал бы только о том, как выставить ее за дверь. Но с Келли все было по-другому. Он бы не отказался от долгого романа с ней. Ему нравилось ощущать ее тело рядом со своим и не хотелось, чтобы она отдалялась от него даже на миллиметр.

— Тебе не стоит торопиться, — сказал он и порадовался тому, что ее взгляд смягчился.

— Ты уверен? — спросила она хриплым голосом, который отозвался вибрацией в его теле.

— Да, — ответил он и еще крепче прижал ее к себе. Она удовлетворенно вздохнула, и ее вздох пробежался по его венам как порция виски. Он хотел еще.

Следующие несколько дней они провели вместе, не расставаясь. Келли занималась с ним любовью так страстно, словно ей отказывали в этом удовольствии в прошлом, и Брок был готов исполнить каждое ее желание. Для женщины с не очень большим сексуальным опытом и большой застенчивостью она вела себя естественно и раскованно.

Однако во всех ее действиях Брок чувствовал нотку отчаянья. Он хотел поговорить об этом с Келли, но инстинкт самосохранения подсказывал ему не делать этого.

В одну из ночей, после очередной жаркой схватки, Келли села на постели, обхватив колени руками.

— Завтра я уезжаю к свекрови.

Броку показалось, что его окатили ледяной водой. Он медленно сел.

— Зачем?

— В эти выходные состоится открытие мемориала в честь Роба. Я обещала присутствовать.

У Брока сдавило грудь. Он много раз размышлял о Робе и пытался представить себе, что бы сказал его погибший друг об их с Келли отношениях. Если он думал об этом больше десяти минут, то начинал чувствовать себя настоящим исчадием ада.

— Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой?

— Нет, — быстро ответила она. Эти слова пронзили его словно остро наточенный нож. — Думаю, его матери будет тяжело видеть тебя. Она до сих пор страдает. Она не может понять, почему…

— Почему я жив, а ее сын погиб, — закончил он. К горлу подступил комок.

Келли громко выдохнула.

— Я хотела сказать, что она не понимает, почему ее сын должен был погибнуть. Я знаю, что твоя жизнь и смерть Роба не связаны между собой. Просто его мать может отреагировать на твое появление слишком болезненно. Я не хочу этого.

— А если бы я никогда не знал Роба, ты бы хотела, чтобы я поехал с тобой?

Келли закусила губу и покачала головой.

Брок сжал зубы.

— Я должна сыграть свою роль перед его матерью и всей общественностью.

— Роль вдовы, убитой горем.

— Точно. — Келли дотянулась до его руки. — Рядом с тобой я совсем не похожа на вдову, убитую горем.

— Но ты была такой. — Прикосновение ее прохладных пальцев немного сняло его напряжение.

— Не долго.

— Ты говоришь так, будто испытываешь чувство вины.

— Так и есть. Но я стараюсь не думать об этом. — Келли сделала глубокий вдох. — С тобой я чувствую себя слишком живой.

— Но в этом нет ничего плохого. — Он прижал ее голову к груди.

— Наверное, ты прав, — прошептала она и немного помолчала. — Когда ты выходишь на работу в Атланте?

— Через девять дней.

Келли неестественно рассмеялась и отстранилась от него.

— По крайней мере тебе больше не придется мириться с моим безумием.

— Но я ведь ни разу не пожаловался.

— Нет.

— Мой отъезд в Атланту не означает завершения наших отношений. — Брок прижал ее ладонь к губам.

— Означает, — ответила она уверенно. — Мы с тобой дали друг другу обещание стать любовниками лишь на короткий срок. Ты должен начать свою новую жизнь, а мне нужно продолжать свою. Мы оба знали, что наши отношения лишь времен…

Он накрыл ее губы своими, не позволяя ей закончить фразу. Его сердце противилось ее словам. Он не хотел быть для нее лишь временным любовником. Первый раз в своей жизни Брок не хотел этого и не знал, что ему теперь делать.

На следующее утро, несмотря на протесты Келли, Брок проверил бензин и масло в ее маленьком «ниссане», наполнил запасную канистру бензином и подкачал одну из шин.

— Береги себя, — сказал он, наблюдая, как она выезжает на дорогу. Она направлялась в Северную Калифорнию. Он скоро уедет в Атланту, чтобы подготовиться к новой работе. Его план по возвращению Келли к жизни был практически выполнен.