В предрассветной тишине раздался пронзительный вопль.


Сара Бингем, чувствуя, как волоски на затылке встали дыбом, осмотрела окружающую лужайку. Небо из черного превратилось в угольно-серое, предвещая рассвет, который вряд ли хоть как-то смягчит мрачную атмосферу. За девять месяцев в Северной Каролине Сара слышала жуткие крики животных, но этот напоминал человеческий.


Не может быть. Она жила в совершенной глухомани, без соседей.


Стараясь избавиться от тревоги, Сара вонзила лопату в грунт, перевернула пласт почвы и повторила все с начала. В конечном счете усилия увенчаются успехом, и на этом месте появится запланированный огород. Пока труженица пыталась перекопать высохшую землю, от ужасной жары, которой она надеялась избежать, начав работать спозаранку, на коже выступили мерцающие капельки пота.


О да. Несколько часов такой бурной деятельности - и Сара точно впадет в спячку от усталости. Катись к чертям, бессонница! Весенний семестр подошел к концу, ученики разъехались, и сегодня мисс Бингем кровь из носу, но заснет.


Вдруг воздух прорезали громкое рычание и рев, сопровождаемые треском, ударами и шумом ломающихся веток.


Испугавшись до жути, Сара схватилась за деревянный черенок лопаты и, вытаращив глаза, уставилась на густой подлесок.


Листва закачалась и посыпалась на землю. Сердечко садовницы яростно застучало о ребра.


Вот хрень! Неужели в Северной Каролине водятся медведи?


Какая-то черная фигура пронеслась среди деревьев, раскидывая в стороны листья и сломанные ветви. Это нечто двигалось прямо на Сару с такой скоростью, что та не успела толком ничего разглядеть.


В панике она не могла издать ни звука и просто выронила лопату, и подняла руки, прикрывая голову и шею.


Что-то тяжелое врезалось в левый бок, выбив почву из-под ног, так что несчастная отлетела в сторону на два с лишним метра и со всей силы приземлилась на спину, раскинув руки и ободрав ладони о сухую землю.


Рукав рубашки порван, локоть поцарапан, ребра болезненно пульсируют.


Перекатившись на живот, Сара подняла голову и в панике осмотрелась. Чем бы ни было свалившее ее существо, оно уже скрылось среди деревьев, растущих на краю поляны.


Над лужайкой повисла тишина.


Пострадавшая, морщась от боли, прижала руку к ноющему боку и с трудом поднялась на ноги.


И тут рычание и звуки борьбы возобновились, только теперь стали еще громче.


Почувствовав, как адреналин пробежал по венам, лишая дыхания и ускоряя пульс, Сара дрожащими руками схватила лопату и перевернула ее штыком вверх, взявшись за рукоять на манер бейсболиста.


«Черт знает, что это за тварь, но если она вернется, то точно получит по первое число!»


Неподалеку послышался запыхавшийся голос:

– Куда они делись?


Мисс Бингем подпрыгнула и посмотрела на деревья, обрамлявшие луг справа.


– Туда! Прямо! Не потеряй их!


Две фигуры, казавшиеся простыми тенями посреди густого черного кустарника, двигались на всех парах в том же направлении, что и… существо. Сара видела незнакомцев всего несколько секунд, прежде чем лесок снова их поглотил. Но преследователи, похоже, не заметили свидетельницу. Наверное, одежда – зеленая рубашка с длинными рукавами поверх черного топика и черных спортивных штанов – позволяла ей слиться с туманным пейзажем.


Рычание прекратилось. Звук ударов тоже затих.


Сара осторожно сделала шаг назад. Потом еще один.


– Ай, черт! Меня, кажется, сейчас стошнит! – выпалил первый голос.


– Возьми себя в руки, слабак!


Что, черт побери, происходит? Неужели эти парни охотятся на медведя?


Ведь это медведь, да?


– Разве ты его не убьешь? – спросил второй неизвестный.


– Пусть солнце его прикончит, – презрительно ответил новый, низкий и полный злорадства голос.


– А что делать нам? – пожелал узнать «номер два».


– Оставайтесь с ним до конца, затем принесите мне останки, – дал указания третий с мягким британским акцентом.


Продолжая продвигаться к зарослям, отделявшим лужайку от ее заднего двора, Сара старалась действовать как можно тише. Любой звук мог выдать ее присутствие.


Кому там полагается звонить по поводу плохого обращения с четвероногими? Девять-один-один? В службу надзора за животными?


– Он ушел? – с тревогой поинтересовался первый.


– Да, – подтвердил второй.


– Ты уверен?


– Да, да. Ушел. Испарился.


– Чувак! Это просто потрясающе, я такого в жизни не видел!


– А я те чо говорил?


Разве потенциальные серийные убийцы не начинают свое становление с издевательств над братьями нашими меньшими?


– Эй, что ты делаешь? – вопросил «номер один».


– Срезаю его одежду.


Сара замерла, кровь в ее жилах заледенела. Одежду?!


– Чувак, ты ведешь себя, как гей.


– Никакой я не гей, кретин. Хочу увидеть, что с ним сделает солнце.


– О. Круто.


– Возьми его ботинки.


Человек? Возможно, речь о ком-то другом, не о том существе, что сбило Сару с ног. Оно не могло быть человеком. Оно рычало и неслось по лужайке с нереальной скоростью.


Но, похоже, что жертва этих неизвестных – мужчина, а не зверь.


И, кажется, они с ним еще не закончили.


Развернувшись, невольная свидетельница злодеяния сделала три проворных шага в сторону дома, чтобы позвонить в службу спасения.


– Эй, Бобби, ты прежде всаживал в кого-нибудь нож? – осведомился второй.


Сара застыла.


– Нет.


– Глянь на это.


Удар.


И хриплый стон.


– Чувак!


Проклятье! Развернувшись, Сара прошла по лужайке так быстро и тихо, как только могла. Саднящими руками она все еще сжимала черенок лопаты. Кожа блестела от пота, во рту стоял горький привкус страха, но Сара все равно шагнула под сень деревьев и, крадучись, двинулась вглубь леса.


Это безумие. Настоящее безумие!


Она всего лишь учительница музыки, а не офицер полиции!


Но полицейские не успеют сюда добраться – слишком далеко от города…

– Хочешь попробовать сам?


– Разве они не разозлятся, если мы его порежем?


– Нет, если он все еще будет дышать, когда начнет поджариваться на солнце. Но даже если подохнет раньше – кому какая разница? Откуда они узнают?


Деревья росли не так плотно, как Сара думала. Через несколько шагов она уже оказалась на краю рощицы (если повезет, то ветки ее все-таки прикроют), с тревогой глядя на соседний лужок.


И почуяла зловонный запах немытого тела.


На поляне находилось трое неизвестных. Один – чье лицо Сара не могла рассмотреть – лежал, прижавшись спиной к земле, и, похоже, был абсолютно голым. Его раскинутые в стороны руки привязали к чему-то скрытому густой травой, а лодыжки стянули вместе… веревкой? Обзор закрывали сорняки. Но ноги пленника тоже что-то удерживало, иначе он бы не напрягался и не потягивался без остановки.


На бедрах жертвы, задом к Саре, сидел блондин в потертых джинсах и желтой футболке. А рядом с ним вполоборота стоял второй – шатен – и пялился на раздетого беднягу.


Судя по внешнему виду преступников, им было лет по двадцать.


Блондин вдруг поднял обе руки над головой, стискивая пальцами карманный нож, а затем резко опустил.


Удар.


Обнаженный мужчина дернулся и застонал от боли.


Шатен заорал:

- Чувак! Это потрясающе!


Сара, чувствуя тошноту и страх и дрожа как осиновый лист, вышла из-за деревьев, прокралась вперед и замахнулась лопатой.


Блондин посмотрел на сообщника.

- Хочешь ты…


Бац!


Парень в желтой майке завалился на бок, упал и застыл.


Второй злоумышленник в ступоре смотрел на приятеля, затем развернулся к нападавшей… которая как раз в очередной раз занесла свое нестандартное оружие.


Бац!


Прямо между глаз.


- Оой!


Угу.


Оступившись, бандит отпрянул, грубо выругался, несколько раз моргнул и нахмурился.


Бац!


Этот удар его уложил. Белесые глаза закатились, а тело мешком свалилось на землю.


Когда Сара повернулась к голому объекту пыток, ее желудок взбунтовался, и на секунду показалось, что ее сейчас вырвет.


Несчастного и в самом деле скрутили. Толстая грубая веревка, покрытая пятнами крови, обвивала лодыжки, поранив до кости. Металлический колышек в форме буквы Т и шириной примерно с большой палец Сары, забили в грунт между связанными конечностями жертвы, обездвижив и глубоко порезав плоть. Такие же колышки пронзали ладони обеих рук, пришпилив их к дерну.


Будто мучители хотели его распять, но за неимением деревянного креста прибили беднягу к земле.


- Вот хрень! – вырвалось у мисс Бингем.


Помимо всего прочего, пленника успели еще и ножом покромсать: дважды пырнули в живот (спасибо блондину) и оставили глубокие, обильно кровоточащие порезы на мускулистых руках, ногах и груди.


Борясь с тошнотой, Сара посмотрела незнакомцу в лицо.


Чуть за тридцать. Красивый мужчина. Даже несмотря на стиснутые зубы и вызванные болью морщинки, окружившие его рот и глаза. Короткие угольно-черные волосы. Такого же цвета брови. Прямой нос. Проницательные темно-карие глаза, которые заворожили самозваную героиню, пока она с трудом шла к пленнику на негнущихся ногах.

Стиснув зубы, Роланд смотрел, как неизвестная особа опускается возле него на колени и кладет рядом лопату.


Он слышал чьи-то шаги, когда чертов белобрысый гад вонзил в него нож, и посчитал, что это явился еще один из вампирских прислужников. Роланд собрал все оставшиеся силы и приготовился: при следующем замахе он попробует мысленно заставить ублюдка пырнуть самого себя... Но тут парень напрягся и упал, а за его спиной обнаружилась женщина в бейсбольной кепке с Багзом Банни.


Незнакомка, метра полтора ростом и весом килограммов сорок пять, схватила обрывки отброшенной рубашки и прижала к ранам Роланда. Он почувствовал, как сильно ее трясет.


Кто она такая?


Она рисковала своей жизнью, чтобы его спасти. Почему?


— Благодарю, — выдавил Роланд, страдая от усилившейся боли, которую дамочка ненамеренно ему причиняла в попытке перекрыть поток крови.


Спасительница кивнула, глядя ему в лицо вытаращенными карими глазами.

— Мне… мне надо позвонить в службу спасения, – прошептала она дрожащим голосом. – У вас есть мобильник?


— Нет.


Вампиры, заманившие его в ловушку – те, что смогли выжить, – прихватили его телефон.


Незнакомка посмотрела на бесчувственные тела нападавших.

— Может, у кого-то из них есть сотовый. Если нет, я могу сбегать домой, позвонить и вернуться через…


— Времени нет, — перебил он, ощущая быстро приближающийся рассвет. – У меня редкая болезнь, выражающаяся в острой непереносимости света.


Она нахмурилась.

— Это вроде аллергии на яркий свет?


— Да, если я не уйду отсюда до рассвета, теперешняя боль возрастет во сто крат.


Спасительница бросила взгляд на светлеющий горизонт. На ее симпатичном лице читалось беспокойство.


— Прошу, признайтесь, что шутите.


— Я не шучу.


Она заглянула ему в глаза.

— Вы серьезно?


— Совершенно. Я так ослаб, что солнце, вероятно, меня прикончит.


— Но я… то есть… я…вы… Что мне делать?


— Освободите меня.


— Как? У вас в ладонях металлические пики!


— Вытащите их из земли.


Она побледнела.

— Что?


Роланд не мог ее винить за колебания. Он и сам был не в восторге от затеи, но это все равно предпочтительнее смерти под солнцем.


— Умоляю. Я пытался сделать это сам, но не смог.


Добрая самаритянка с ужасом посмотрела на ближайшую к ней пришпиленную кисть.


— Другого выхода нет.


С трудом сглотнув, она быстро передвинулась так, чтобы ее колени оказались по обе стороны от руки узника.


Он стиснул зубы, когда помощница схватилась за колышек, уцепившись пальцами между поврежденной конечностью и горизонтальной планкой. От легкого движения пламя охватило его ладонь и прошло вверх по руке. Роланд считал, что ничем не выдал боли, пока незнакомка не извинилась.


— Простите, мне очень жаль.


Он быстро покачал головой. Даже это причиняло страдание.

— Просто тащите.


Дамочка кивнула и, набравшись храбрости и едва сдерживая рвоту, потянула.


Штырь не поддался.


Сжав губы, она сделала еще одна попытку. «Гвоздь» приподнялся на дюйм, а потом застрял.


Незадачливая спасительница в панике посмотрела на верхушки деревьев, которые уже покрылись золотым сиянием.

— Он вбит слишком глубоко!


— Не сдавайтесь, — подбадривал ее пленник, произнося слова с наигранным спокойствием. В здоровом состоянии Роланд мог бы выдержать краткое пребывание на не таком уж палящем утреннем солнце без последствий. Однако со столькими ранами, что вытягивали из него силы и кровь, текущую в голодную землю под ним, даже недолгое соприкосновение приведет к неизлечимым травмам и, скорее всего, к смерти.


Поджав ноги под себя и сидя на корточках, добровольная помощница снова потянула колышек, на этот раз используя и силу бедренных мышц.


Острая как бритва боль пронзила Роланда, когда державшее его орудие пытки медленно поднялось. Спасаемый помогал по мере сил. Его бицепсы вздувались, когда он тянул вверх, поймав пальцы благодетельницы между верхней поперечной планкой штыря и своей скользкой, покрытой ранами кожей.


Наконец колышек выскользнул из земли. От неожиданности освободительница потеряла равновесие и едва не упала.


Убрав руки, она недоверчиво уставилась на палку, которая так и осталась в пострадавшей ладони. В штуковине, покрытой комьями грязи и корнями, было почти полметра!


Роланд указал на свои ноги.

— Я вытащу другой, если вы займетесь моими лодыжками.


Кивнув, спасительница повернулась к блондину и принялась нервно шарить по траве вокруг него.


Решив, что она ищет нож, пленник подсказал:

— Он возле моего бедра.


Она уставилась на указанное бедро, перевела взгляд на пах, а потом опять на бедро. Бледность сменилась румянцем. Помощница взяла оружие и поспешно занялась путами на ногах Роланда.


Если бы не чертовски сильная боль, он бы улыбнулся. Но вместо этого просто радовался, что у него все еще есть то, чем можно смущать незнакомок. На мгновение, когда блондин срезал его одежду и наклонился над ним с ножом, страж испугался, что нападавший собирается его кастрировать.


Когда нежданная помощница принялась пилить толстую веревку, связывающую его лодыжки, Роланд повернулся торсом к привязанной руке и соединил ладони. Хотя кость, мышцы и сухожилия были повреждены, он заставил пальцы свободной руки взяться за пальцы другой и начал мучительно вытягивать из земли второй колышек.


— Я как-то видела нечто подобное в новостях. Репортаж о детях с такой же болезнью, как у вас. И раз в неделю они собирались в парке после закрытия, чтобы пообщаться и поиграть на площадке в темноте, — напряженно говорила спасительница.


Роланд пытался слушать ее, пока размеренно тянул импровизированный гвоздь из земли. Он не чувствовал себя таким слабым с тех пор… ну, с тех пор, как его обратили свыше девятисот лет назад.


Добрая самаритянка продолжала:

— В машине, по пути туда, детям пришлось надеть защитные костюмы и шлемы, потому что даже фары проносящихся мимо автомобилей могли их ранить. А ваша кожа такая же чувствительная?


— Да, — проворчал Роланд, как только вытащил колышек.


С минуту страж лежал неподвижно, пытаясь заглушить боль. Нож в руках помощницы соскользнул и вонзился в его плоть.


— Извините, — поспешно выпалила она.


Роланд покачал головой. Это не ее вина. Веревка была завязана очень крепко, и он сомневался, что и сам бы смог разрезать путы, не задев себя.


Давление на его лодыжки ослабло, а затем и вовсе исчезло. Дамочка опустила свое орудие и стала тянуть штырь, подняв его настолько, чтобы раненый освободил ноги.


Когда он сел, раны на его животе загорелись.


Роланд затаил дыхание, а незнакомка подошла к нему. Каждые несколько секунд она с тревогой смотрела на горизонт.


Взявшись за палку, пронзающую его ладонь, Роланд дернул.


Помощница вцепилась в его запястье.

— Не надо. Если вы вытащите ее сейчас, то занесете в рану грязь, бактерии, жуков и бог знает что еще. Пусть парамедики позже этим займутся.


Наклонившись, она прижалась лицом к его груди и обхватила руками торс.


Роланд был так удивлен, что лишь через минуту понял, что она пытается поднять его на ноги.


Разумеется, без особого успеха. Он весил раза в два больше незнакомки. Но страж все равно оценил ее старания.


Встав, Роланд почувствовал, как его лодыжки (да и большая часть тела) протестующе заныли. Добрая самаритянка тут же прильнула к его боку и осторожно положила его руку на свои узкие плечи. Макушка незнакомки в кепке едва доставала Роланду до подбородка.


— Вы можете идти?


Он слабо кивнул и позволил подвести себя к деревьям.


Прохладная тень принесла чудесное облегчение горящей коже. Несмотря на спешку, малышка-спасительница старалась защищать его, отводя ветки, которые могли бы задеть раны или зацепиться за колышки в его ладонях. Она даже предупредила об острых сучках и других опасностях на земле, которые могли поранить босые ноги Роланда.


Добравшись с ее помощью до края рощи, он увидел яркий пустой луг перед ними и выругался.


Женщина закусила нижнюю губу и виновато посмотрела на него.


— Я живу по ту сторону деревьев. Пойдем в обход, оставаясь в тени, или напрямик через поляну?


Черт побери. Ему нужно добраться до убежища, прежде чем он упадет лицом в грязь.


— Через поляну.


Спасительница не колебалась и не переспрашивала. Она просто повела его вперед, помогая держаться на ногах, когда он оступался, и понукая, пока они почти не перешли на бег.


— Мне кажется, или вы уже покраснели?


— Нет, не кажется.

Через несколько секунд кожа покроется ожогами.


Они добрались до деревьев, где помощнице опять пришлось отводить агрессивные ветки. По другую сторону зеленой рощицы Роланд заметил очертания небольшого дома с верандой. Деревья на заднем дворе хорошо прикрывали его от солнца.


Так страж скроется от смертоносных лучей по пути к черному ходу.


— Осталось пройти совсем немного, — запыхавшись, проговорила малышка, обхватив спутника рукой за талию. Это ободряющее объятие, как ни странно, доставило ему удовольствие.


Они прошли по траве, поднялись вверх по лестнице и остановились ненадолго на веранде, пока спасительница доставала ключи из кармана рубашки и отпирала замок. Затем они вместе втиснулись в крошечную прачечную и закрыли за собой дверь.


Роланд и незнакомка одновременно вздохнули с облегчением.


— Как вас зовут? – услышал он свой вопрос.


— Сара Бингем. А вас?


— Роланд Уорбрук. Спасибо, что спасли мне жизнь, Сара.



Поддерживая раненого и положив его руку себе на плечи, Сара провела его в маленькую, чистенькую кухню.

– Кто эти парни? Почему они сотворили с вами такое?

Чувствуя, как пол под ногами приятно холодит обожженные ступни, Роланд решил не отвечать, осматривая смежную с кухней гостиную. Средняя по размерам комната делилась на две части. В одной стояли спортивные снаряды: наклонная скамейка для пресса, беговая дорожка, велосипед и многофункциональный тренажер. В другой – черный диван-футон с большими красными и белыми диванными подушками, стеклянный кофейный столик с прекрасно вписывающимся в интерьер музыкальным центром и высокие книжные полки, забитые дисками, кассетами и книгами. В окна, закрытые черными занавесками, не проникал утренний солнечный свет. Роланду понравились современные картины, украшавшие светлые стены. Около дюжины массивных разноцветных растений, стратегически расставленных на черных стойках из кованого железа, придавали теплоту и уют.

Проскользнув мимо гостя в крохотную ванную, хозяйка дома вынесла стопку полотенец и сбросила их все, кроме одного, на матрас. А оставшееся – большое и белое – развернула, подступая к Роланду. Их взгляды встретились, и Сара тут же отвернулась, снова зардевшись. Но все-таки подошла к раненому и на манер саронга обернула ткань вокруг его талии, подогнув концы.

– Спасибо вам.

– Не за что. – Уставившись на пострадавшего с тревогой, Сара осторожно сжала его локоть. – Садитесь.

Роланд позволил довести себя до матраса и устроился на удивительно удобной подушке. Голова стала невыносимо болеть.

– Я позвоню в службу спасения, а потом посмотрим, что можно сделать… – проговорила Сара, отходя от него.

Страж схватил ее за запястье и зашипел от боли в израненной кисти.

Самоотверженная помощница повернула голову.

– Что такое?

– Вам нельзя.

Она нахмурила лоб под козырьком кепки.

– Нельзя что?

– Звонить девять-один-один.

Сара окинула гостя опасливым взглядом и, высвободив руку, отошла.

– Почему? Вас разыскивает полиция?

– Нет.

Черт. Что же сказать? Роланд уже давно не общался с человеком, не считая кассира в продуктовом магазине, поэтому у него не нашлось правдоподобной легенды.

Нельзя же поведать ей правду: мол, он – бессмертный, который охотился за вампиром, и тот заманил его в ловушку. Мисс Бингем решит, что ее новый знакомый сошел с ума.

Однако надо же ей хоть что-нибудь объяснить.

Какую ерунду втюхивал своим друзьям-людям Маркус?

– Я из ЦРУ. Если вы позвоните в службу спасения, то пустите псу под хвост четыре года работы под прикрытием.

– ЦРУ? – переспросила его спасительница недоверчиво.

Уорбрук ее не винил: заявление и правда звучало абсурдно. Как, черт возьми, Маркус впаривал такую фигню?

– Да.

– А почему звонок в службу спасения разрушит ваше прикрытие?

– Люди, пытавшиеся меня убить, считают, что я – торговец оружием на черном рынке, которого ищет ФБР. Если…

– А откуда мне знать, что это не так?

Роланд едва сдержал досадливый стон. Голод и потребность в крови скручивали кишки, а боль от ран впилась когтями, мешая мыслить здраво.

– Если вы спрашиваете, есть ли у меня документ, подтверждающий, что я из ЦРУ, ответ – нет. Я же под прикрытием!

Сара закусила свою полную нижнюю губу.

– Предположим, это правда.

– Ради вашего спокойствия могу позвонить начальнику – он все подтвердит. – Роланд надеялся, что Сет – лидер бессмертных стражей – быстро смекнет, в чем дело, и подыграет. Или, возможно, придумает версию получше. Самому подчиненному не справиться. – Шеф в любом случае пришлет кого-то вытащить меня.

И, без сомнения, воспользуется возможностью снова прочитать ему лекцию, как важно иметь аколита.

Это весьма устаревшее понятие использовалось для обозначения людей, вызвавшихся защищать бессмертных — таких, как Роланд, — в дневное время. Они и другие люди из сети, которую создал Сет, дабы сохранить существование бессмертных, вампиров и одаренных в тайне от остального мира, придумывали убедительные объяснения и предоставляли иную помощь.


Глава стражей требовал от всех своих наличия аколита. Однако Уорбрук наотрез отказался. По этому поводу он не раз ссорился с «начальником», которого ни один здравомыслящий человек не стал бы выводить из себя. Бессменный командир, древнейший из них всех, был настолько силен, что мог выходить на солнце безо всяких последствий. Он обладал непревзойденными остальными способностями, от которых даже у Роланда могли волосы дыбом встать. И вставали. Не раз.

Однако в этом вопросе строптивый «вассал» был совершенно непоколебим. Он готов выполнить все просьбы и приказы Сета, так как многим тому обязан, и если надо, без колебаний умрет за командира. Но пригласить аколита в свой дом и доверять ему?

Ни за что.

Из дюжины бедняг, что за годы командировали к нему в аколиты, все покидали его… охотно… добровольно в течение суток после появления и, сталкиваясь с Уорбруком, едва не мочили штанишки от страха, так что босс уже давно перестал присылать замену.

Впрочем, по этому вопросу они так и не договорились.

Роланд смотрел, как его гостеприимная хозяйка прошла к музыкальному центру и достала черный телефон. Таща за собой кабель, она вернулась и положила аппарат рядом с гостем на матрас.

– Нет мобильника? – поинтересовался Роланд. Кажется, в нынешние времена даже старушенции обзавелись сотовыми.


Сара криво улыбнулась:

– Нет уж, спасибо, не желаю получить опухоль мозга, лучше позабочусь о своем здоровье.

– А телефонные компании уверяют, что их аппараты безопасны.

Собеседница фыркнула.

– А табачные – будто сигареты безвредны. Думаю, я поверю неврологам, которые не получают доход от продаж, и останусь верной стационарным телефонам.

К счастью, бессмертному можно о подобном не волноваться.

Когда страж собирался взять трубку, мисс Бингем его остановила просьбой:

– Установите громкую связь. Я не раз видела в новостях, как преступники, притворившись полицейскими, входили в доверие к жертвам. Мне нужно услышать подтверждение вашим словам.

А вот это усложнит задачу.

Роланд нажал кнопку громкой связи и набрал номер Сета.

В ожидании ответа Сара опустилась рядом с Роландом на колени, стянула кепку и небрежно пригладила красивые локоны цвета темного шоколада, ярко контрастировавшие с белоснежной кожей. Пряди маняще спадали сияющими волнами до талии.

– У вас красивые волосы, – похвалил бессмертный, когда Сара подняла одно из сброшенных полотенец и прижала к ножевым ранам на его животе.

Из трубки послышалось мужественное покашливание.

– Роланд?

Неужели он покраснел, услышав низкий голос своего командира с присущим ему акцентом? Такого не случалось с тех дней, как он был оруженосцем.

– Да.

– Что… ты под кайфом? Ты только что назвал мои волосы красивыми.

Краем глаза Уорбрук увидел, как новая знакомая безуспешно пытается сдержать улыбку.

– Я не с тобой говорю, – пробурчал он.

– Угу. Так что пошло не так?

Недоверчивая особа по соседству наклонилась и прошептала:

– Откуда он знает, что что-то пошло не так?

За него ответил Сет:

– Потому что он звонит мне, лишь когда в отчаянном положении. Кто это с тобой, Роланд?

– Сара, – представилась хозяйка дома.

– Это объясняет незнакомый номер.

– А с кем я говорю? – полюбопытствовала владелица номера.

– С Сетом.

– И какое отношение вы имеете к Роланду?

Это точно ничем хорошим не закончится.

– Полагаю, что меня можно назвать его начальником. А почему вы спрашиваете? – неспешно уточнил Сет.

– Кое-что произошло, – вмешался «подчиненный» прежде, чем Сара успела задать другие вопросы.

– Ясно, – раздался сухой ответ. – Ты ранен?

Страж оглядел себя.

– Да-а-а. Слегка.

Мисс Бингем разинула рот.

– Слегка? – недоверчиво повторила она. – Из твоих рук торчат колышки сантиметров по шестьдесят.

– Вообще-то, скорее, по полметра.

– Роланд, ты в порядке? – спросил патрон с беспокойством.

– В полном.

– Нет, он не в порядке, – возразила Сара. – Ему нужна медицинская помощь, но он запрещает мне позвонить в службу спасения.

Объект ее заботы мысленно передал: «Сет, если ты меня слышишь, то знай: я сказал ей, что работаю агентом ЦРУ под прикрытием, притворяюсь торговцем оружия на черном рынке и не могу позвонить девять-один-один, потому что так испорчу четыре года маскировки». На несколько секунд повисло молчание, пока Роланд ждал, надеясь на ответ.

«Такая жалкая легенда».

С облегчением и изумлением, что Сет в самом деле способен читать его мысли на таком большом расстоянии – этот тип был слишком могущественным! – Роланд отозвался довольно агрессивно: «Ну, это срабатывает у Маркуса».

«Маркус не говорит смертным, что он из ЦРУ, а позволяет им самим приходить к такому выводу».

– Ты доверился этой женщине, Роланд? – вслух осведомился босс.

– Да, именно так. Она спасла мне жизнь.

– Значит, от имени ЦРУ благодарю вас, мэм. Однако я должен попросить вас следовать пожеланиям Роланда. Если вы вызовете скорую, то вмешается полиция, и четыре года работы под прикрытием пойдут псу под хвост.

На ее красивом лице промелькнуло недоверие:

– Разве вы не слышали, что в обеих его ладонях металлические колышки?

– Роланд, поясни.

Тот глубоко вздохнул и поморщился от боли в треснувших ребрах.

– Я следил за потенциальным покупателем, – «вампиром», – и меня заманили в ловушку, где поджидали шестеро его дружков. – «Семь вампиров и двое прислужников-людей. Я уничтожил четверых и серьезно ранил еще двоих, прежде чем они прибили меня к земле и оставили двух подручных сторожить меня до рассвета. Если бы Сара не появилась и не освободила меня, то я бы спекся».

– Ловушка, – задумчиво пробормотал шеф.

– Это было очень хорошо спланированное нападение.

«Слышал, чтобы вампиры так себя вели?»

«Нет, бывает, они путешествуют парами, иногда тройками, но большинство предпочитает одиночество, так как они все в конце концов впадают в безумие».

– Что-то не так, Сет. Не думаю, что это единичный случай. – «Последний вампир взял образец моей крови. Кажется, в этом и заключалась цель атаки. Они знали, что я бессмертный даже до того, как я клюнул на наживку и напал. Как такое возможно?»

«Если бы речь шла о другом бессмертном, я бы подумал, что тот просто был неосторожен. Но мне известно, какой ты параноик и насколько тщательно охраняешь свое личное пространство. То, что слишком много вампиров живут вместе, да еще и вынюхивают, придумывают и планируют нападения, – просто неслыханно».

– Я присоединился бы к тебе и добрался до сути, но не могу, – мрачно сказал Сет. – У меня здесь ситуация, требующая полного моего внимания.

Младший товарищ не удивился. Командир бессмертных стражей часто увязал в деле по уши.

– Без проблем, я сам этим займусь.

– А, привет? – воскликнула Сара. – Вы, ребята, спятили? Вы, Роланд, не сможете ничем заняться, если истечете кровью до смерти на моем диване.

«Как серьезно ты пострадал?»

«Я остановил кровотечение, но раны не заживают. Мне бы не помешала кровь».

«Жаль, что у тебя нет аколита, который мог бы тебе ее доставить».

Уорбрук стиснул зубы.

– Скажи мне телефон Дэвида. Я позвоню и узнаю, не одолжит ли он мне Дарнелла на несколько часов.

Дэвид был их бессмертным соратником, а Дарнелл – его аколитом. И на счастье, они жили всего в часе от дома мисс Бингем.

– Дэвид тебе не поможет. Они с Дарнеллом сейчас со мной в Техасе.

Роланд ошеломленно застыл. Он сам жил несколько веков, а возраст упомянутого «коллеги» исчислялся тысячелетиями. Второй по старшинству бессмертный, Дэвид, наслаждался такими способностями, по силе которые превосходил лишь Сет.

Послать за Дэвидом означало вызвать тяжелую артиллерию.

– Дэвид с тобой?

– Да.

Стараясь управлять своими пальцами, раненый страж поднял трубку и поднес к уху.

Сара было запротестовала, но замолкла, когда он коснулся ее плеча, беззвучно прося потерпеть.

– О какой неприятности идет речь, Сет? Тебе нужна моя помощь?

– Нет, мы с Дэвидом справимся.

– Ты уверен? Я могу отложить текущее дело, доберусь за несколько часов.

– Ценю твое предложение, но лучше оставайся на месте и попытайся что-то узнать.

– Договорились.

Сара поджала губы, вскинула черную бровь и пристально посмотрела на телефон.

Положив трубку на рычаг, Роланд снова включил громкую связь.

Сара не могла поверить, что этот малый только что предложил слетать в Техас на помощь своему начальнику – похоже, они еще и близкие друзья, - когда сидит перед ней, покрытый кровью из ран, от которых кого-то почувствительней могло бы и вывернуть наизнанку.

Вот так верность. Вот так преданность.

Оба эти качества, к сожалению, теперь днем с огнем не сыщешь.

Сара с любопытством посмотрела на своего необычного визитера. Начни он телефонный разговор с «Привет, Сет, окажи мне услугу и скажи этой женщине, что я в самом деле из ЦРУ», то она бы ему не поверила. Но Сет подтвердил статус своего агента под прикрытием, а также время, в течение которого он работал над делом. И все это без намеков от предполагаемого сотрудника, так что для недоверия нет причин.

К тому же, как бы глупо это ни звучало, Сара хотела верить Роланду.

Он так и не снял руку с ее плеча, осторожно стараясь отвести колышек от ее лица.

Как можно такое выдерживать? Как этот парень мог так спокойно терпеть боль от столь ужасных увечий? Так стоически? И что он собирался с ними делать, если не хотел обращаться в службу спасения?

– Кому еще я могу позвонить? – спросил Роланд с британским акцентом.

– Маркусу. – Акцент Сета непросто было опознать.

Младший цэрэушник нахмурил лоб, заляпанный кровью.

– Как он мне поможет? Маркус сейчас в Хьюстоне.

– Больше нет. Я перевел его в Северную Каролину в прошлом месяце. Он живет как раз рядом с Гринсборо.

– Да?

Похоже, новости радостные.

Сара отняла полотенце, которое прижимала к животу бедняги, и увидела, что ножевые раны уже не кровоточат. Снаружи. Не было ли внутреннего кровотечения?

– Кто его аколит?

– Что за аколит? – прошептала она.

Ее визави понизил голос:

– Это вроде как напарник, чья задача прикрывать во время расследования.

– А.

И где носило его собственного аколита сегодня утром? Не похоже, чтобы его кто-то прикрывал, если не считать саму Сару. А она ведь случайно наткнулась на то место.

Сет пояснил:

– У Маркуса нет аколита. И прежде, чем ты что-то скажешь: ему такового не назначили, потому что он сам сейчас опасен для окружающих. А ты отказываешься от помощи, потому что замкнутый.

Роланд нахмурился.

– Я не замкнутый, просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

Сара, должно быть, усмехнулась, поскольку он посмотрел ей в глаза, а затем робко приподнял уголки губ.

Ее сердце слегка затрепетало.

Даже испачканный в крови и грязи Уорбрук был хорош собой.

Затем он нахмурился:

– Подожди. Почему ты считаешь Маркуса опасным?

– Его поведение в последнее время стало непредсказуемым. Боюсь, что любой аколит, которого я ему направлю, быстро помрет. Лизетт все еще живет поблизости, у нее очень компетентный аколит. Не хочешь позвонить ей?

– Нет, просто дай мне номер Маркуса.

Сара отпустила полотенце и взяла с кофейного столика ручку и блокнотик. Записав продиктованный Сетом номер, она рядом с цифрами дописала имя «Маркус».

Цэрэушник поблагодарил босса.

– Не забудь набрать меня, если понадобится подкрепление.

– Не волнуйся обо мне. Просто попробуй что-нибудь разузнать. И позаботься о безопасности Сары.

Та почувствовала, как сердце упало. О ее безопасности?

Роланд отключил громкую связь и повесил трубку.

Их взгляды встретились.

По его встревоженным темно-карим глазам Сара поняла: это не шутка.

– Сет считает, будто они придут за мной, потому что я тебе помогла, верно?

Действительно ли она заметила вину в его взоре, прежде чем Роланд отвернулся, оглядывая свои ранения.

А затем ответил тихо и осторожно:

– Сара, пожалуйста, не почистите ли вы эти колышки, чтобы я смог их вынуть?

Нервно сглотнув, она кивнула и встала.

Стоило Роланду подняться, как белое полотенце развязалось и начало сползать. Учительница поспешно схватила ткань и закрепила концы на узкой талии раненого.

– Спасибо.

Сара снова кивнула и подвела подопечного к кухонной раковине.

Он был таким вежливым… и слегка ворчливым. Поэтому все происходящее казалось немного сюрреалистичным.

Открыв кран с холодной водой, Сара поднесла одну поврежденную конечность к струе и стала осторожно счищать грязь, корешки и другой мусор с длинной, остроконечной металлической палки, торчащей с тыльной стороны его правой ладони.

Это просто нереально. Все события.

Жестокая схватка, из-за которой этого типа прибили к земле в поле.

То, как Сара оглушила двух человек лопатой.

Панический бег к убежищу.

Отказ пострадавшего от медицинской помощи.

Понимание: психи, что сотворили с ним такое, теперь придут и за спасительницей.

Это всего лишь ночной кошмар, верно? Один из самых жутких кошмаров, когда чувствуешь, что спишь и надо проснуться, но не можешь.

Роланд вдохнул сквозь стиснутые зубы, когда холодная вода попала на рану.

– Мне полить ее спиртом или ведьминым орешником для дезинфекции? – спросила Сара, не желая усиливать его боль.

Он покачал головой, а его кадык дернулся:

– Достаточно мыла и воды.

Помощница послушно налила на руки средство для мытья посуды и намылила жердь.

Ее поверхность была не такой гладкой, как казалось. Наоборот, кожу Сары саднило, словно от грубой наждачной бумаги.

Как только штырь был очищен и кран закрыт, Уорбрук схватился за горизонтальную перекладину у самой ладони и напрягся.

– Подождите! – чуть ли не закричала Сара.

Раненый посмотрел на нее, стиснув зубы.

Ощущая, как сжимается желудок, она умоляюще взглянула на гостя:

– Всего в пятнадцати милях отсюда есть клиника. Я могу…

Роланд потянул. Оскалившись и морщась, он издал долгий звериный рык, от которого у единственной свидетельницы волоски встали на затылке дыбом.

Она прижала руки ко рту, чтобы сдержать крик ужаса.

Как только колышек был извлечен, из большой сквозной раны в раковину полился поток алой жидкости.

Развернув несколько рулонов бумажных полотенец, Сара сложила их и обернула несколько раз вокруг освобожденной руки.

– Сойдет. Теперь другую, – удерживая временную повязку на месте большим пальцем, хрипло сказал Роланд

Снова включив холодную воду, Сара начала мыть вторую палку. Первая, мокрая от крови, лежала в умывальнике, куда ее и уронили.

Сначала у помощницы задрожали руки, а потом и все остальное тело, пока конвульсии не достигли такой силы, что мелькнула мысль: «Не расклеиться бы».

Закрыв кран, Сара оторвала еще бумажных полотенец и смотрела, как «пациент» вынимает и эту палку.

Сухожилия на его шее натянулись, а на лбу выступили капельки пота. Но Роланд не проронил ни звука.

Сара сморгнула слезы, бинтуя его ладонь.

Она почему-то преисполнилась уверенности, что цэрэушник не хотел ее расстраивать. Он видел, как на нее подействовала первая процедура, и не желал причинять лишнего беспокойства, поэтому молча стерпел пытку.


Роланд смотрел на поникшую Сару, чувствуя, как все клеточки его тела ноют от ужасной боли. Он видел, как новую знакомую трясет, как трепещут длинные ресницы, пока бедняжка пытается сдержать рыдания.

Она стойко вынесла все. Сильная, бесстрашная. Сделала все, о чем он ее просил, как бы ни было сложно.

Ее страдания и блеск слез на бледных щеках разрывали его окаменевшее сердце.

Беспомощно глядя на Сару, бессмертный не знал, как ее успокоить. Он не мог вспомнить, когда ему приходилось иметь дело с плачущей женщиной. По крайней мере с той, на кого ему не наплевать. И уж, конечно, не было еще такой, которая бы помогла ему, рискуя своей шкурой.

Сара всхлипнула, закончив перевязывать его травмированную кисть.

Не в силах больше крепиться, Роланд отодрал бумажное полотенце и, не обращая внимания на боль, как мог вытер грязь и кровь со своей груди. Бросив использованный обрывок в умывальник, он слегка замешкался, а затем притянул нечаянную соратницу в свои объятия и неловко похлопал по спине.

– Осторожнее с больными ладонями, – предупредила Сара, слегка дрожа, прижимаясь лицом к его груди и обнимая руками за талию.

Невероятно. Даже поливая его кожу слезами, эта женщина заботилась о нем.

О нем. Совершенном незнакомце.

– Я беспокоюсь больше о вас, чем о своих руках, – признался Уорбрук.

– Я в порядке. Просто пережила очень… нервозное утро.

Он обнял ее крепче.

– А еще нет даже семи утра.

Сара застонала.

– Вот я и говорю: что-то не так.

Закрыв глаза, страж оперся подбородком на макушку Сары и позволил своим органам чувств насладиться близостью спасительницы. Ее ароматом – приятной смесью запахов женщины, детского талька и крема от загара. Теплым телом, которое казалось хрупким по сравнению с его собственным, массивным и сильным.

Пусть и тоненькая, но не такая, как эти истощенные модели и актрисы, которых по необъяснимой причине предпочитали другие мужчины. Ладные, аккуратные ноги в поношенных спортивных штанах в обтяжку не походили на спички. Груди, прижимающиеся к его торсу, были соблазнительно полными, талия – тонкой, а бедра – маняще округлыми. Поэтому сердцебиение бессмертного все никак не успокаивалось.

Ее маленькие, словно детские, ладошки лежали на его спине, будто Сара боялась движением причинить ему боль.

Скорее всего, так и есть. Там достаточно ссадин и синяков, как и на остальном теле. У нее просто пока не хватило времени заметить другие повреждения, кроме пронзенных палками рук.

Страж радовался, что новая знакомая об этом не знает, иначе бы не стискивала его с такой нежностью и доверием. Когда в последний раз к нему вот так прижималась представительница прекрасной половины человечества?

Кажется, прошли века. Ощущение было… непривычным.

Пережив множество предательств, Роланд давно поставил крест на личной жизни. Когда целибат становилось сложно выносить, он просто искал проституток или женщин на одну ночь, позволяя им утолить его желания.

Те любовницы никогда его так не обнимали. Лишь от двух особ слабого пола он чувствовал такую нежность. И ему не хотелось вспоминать о них сейчас.

По правде говоря, Роланду вообще становилось все труднее думать. Каждая клеточка тела ныла, саднила, пульсировала или горела. Голова кружилась, а зрение начало затуманиваться. Желудок скрутило.

Как ни странно, присутствие Сары и уют ее объятий помогли Роланду отвлечься от всего этого.

Постепенно ее дрожь и слезы сошли на нет.

Вздохнув, Сара разжала объятия и отступила на шаг.

Когда бессмертный отнял свои большие, наспех перевязанные руки, то покачнулся и понял к своему смятению, что она его поддерживала, помогая устоять на ногах.

Несколько длинных прядей ее волос зацепились за щетину на его подбородке. Дотянувшись, Роланд осторожно высвободил их.

– Простите, я не хотела расклеиваться перед вами, – повинилась Сара, вытирая мокрые от слез щеки.

Он покачал головой, встревожившись, что даже от такого движения кухня вокруг него покачнулась и завертелась.

– Это мне нужно приносить извинения. Мне жаль, что втянул вас во все это.

Сара кивнула, с тревогой изучая его.

Уорбрук обхватил руками девичье лицо, гладя большими пальцами мягкие влажные щеки.

– Я никому не позволю навредить вам, Сара, даю слово.

С колотящимся сердцем, спасительница посмотрела в его серьезные глаза. Прикосновения и близость Роланда совершенно неожиданно разволновали ее. Он стоял перед ней, демонстрируя роскошное тело, покрытое жуткими ранами, и она только и думала о том, как он целуется.

«Что со мной не так?»

Что-то темное промелькнуло в его взгляде. Один большой палец скользнул по щеке и погладил уголок ее рта.

Роланд склонил голову. Сара перестала дышать из-за растущего предвкушения.

Ее губы находились всего в миллиметре от его, когда она услышала шуршание и едва слышный шлепок. Сара глянула вниз, затем быстро подняла глаза, осознав, что полотенце, обернутое вокруг его талии, свалилось на пол.

Вздохнув, Роланд опустил руку.

– Ну что за невезуха, – пробормотал он с такой вымученной печалью, что хозяйка дома невольно улыбнулась.

Наклонившись за полотенцем, «цэрэушник» покачнулся и упал бы, если бы не схватился за имеющуюся живую опору. И как только он резко коснулся ее плеча, то взвыл и отдернул ладонь. И потерял равновесие.

Вскрикнув, Сара обхватила Роланда руками и постаралась удержать.

Но он зашатался и потянул «опору» за собой.

Боже, да он весит целую тонну! Ростом под метр девяносто и килограммов девяносто сплошных мышц. Если такой субъект брякнется в обморок, то ей уж точно не удастся поднять его с пола.

Подпирать раненого стало намного сложнее, когда он мотнулся в противоположную от Сары сторону, так что, притянув его тело к себе, она задействовала весь свой вес, чтобы сохранить Роланда в вертикальном положении.

Получилось! Они оба устояли.

На этот раз Уорбрук обнял ее, стараясь не касаться ладонями.

– Сара, – выдохнул он.

– Да?

Бессмертный сильно заморгал и уставился рассеянным взглядом куда-то за ее плечо.

– Если я вырублюсь, а вы не сможете до меня достучаться… - Вот хрень! – …за час до заката позвоните Маркусу.

– А нельзя сейчас?

– Нет, он не… – Черные глаза Роланда закатились.

– Нет, нет, нет! Не теряйте сознания! Нам надо довести вас до дивана!


Он медленно смежил веки, когда собеседница потрясла его.

Поспешно поменяв положение так, чтобы стать спиной к дивану, Сара начала двигаться туда, таща за собой раненого.

Роланд сделал шаг, другой, третий, затем его колени подогнулись, и он всем весом опустился на помощницу, пригибая к полу.

Ругаясь и не в состоянии удержаться на ногах, Сара извернулась и со всей силы оттолкнула тяжелое тело прочь от себя. И не слишком управляемое падение закончилось, когда передвигаемый субъект оказался на спине на диване, а его ноги большей частью свисали с ближайшего к Саре металлического подлокотника.

Фух!

Вот так повезло!

– Роланд?

Обойдя диван, Сара склонилась над ним и похлопала по заросшей щетиной щеке.

– Роланд?

Ничего.

Он точно отрубился.


***

Высоко над Хьюстоном в штате Техас, на крыше Уильямс-Тауэр, касаясь носками ботинок края, стояли двое. Здание в шестьдесят четыре этажа нависало над обычно забитыми народом окрестностями торгового центра «Галерея» и считалось самым высоким домом в округе за пределами центра города. Вскоре солнце поднимется и засияет, отражаясь от бесчисленных окон из стали и стекла, как будто от гигантского зеркала. У подножия большая многоэтажная стена воды в форме подковы мерцала в рассеивающей темноте.


Если бы двое импозантных мужчин, стоящих на крыше здания, вместо этого находились на улице, то привлекли бы нежелательное внимание, несмотря на почти пустующие в воскресный предрассветный час улицы. Один из них был чуть выше двух метров ростом, с золотистым загаром, вьющимися черными волосами до пояса и красивыми патрицианскими чертами лица, которые заставили не одну представительницу слабого пола задержать взгляд. Другой – на пару сантиметров ниже с такой же аристократической внешностью, но с кожей темной, как ночь, и массой тонких косичек, доходящих до бедер. Он тоже привлекал восхищенные взоры женщин и заставлял их сердца трепетать.

Оба красавца были одеты в угольного цвета кожаные ветровки и устали после двух суток поисков.

Нахмурившись, тот, что выше, положил свой телефон в карман и задумался обо всем, что ему рассказал находящийся в Северной Каролине товарищ.

– Интересный поворот событий, – сказал его друг с легким египетским акцентом.

Органы чувств Дэвида были сверхъестественно сильными, как и у всех бессмертных, так что он услышал весь разговор, а не только реплики Сета.

– Да.

– Это единичный пример или ты получал другие похожие звонки?

– Пока что это единственный случай. – Но в глубине души лидер стражей знал, что это только начало. – Мне это не нравится. Обычно именно люди объединяются, чтобы охотиться и убивать нас – не вампиры. Никогда такого еще не было.

Соратник мрачно кивнул:

– Я чувствую ветер перемен. – Он уставился на запад. – Думаешь, нападение на Роланда как-то с этим связано?

Это относилось к ситуации, о которой Сет рассказывал Уорбруку.

– Нет, здесь что-то иное.

В метрополии Хьюстона проживало примерно пять с половиной миллионов людей. При таком многочисленном населении преступность процветала – и вампиров становилось все больше. В настоящее время около полудюжины бессмертных обитали в городе, охраняя людей и охотясь на клыкастых.

Примерно месяц назад эти стражи стали названивать Сету – один за другим – и сообщать, что в воздухе какое-то странное ощущение, но они не могут найти источник.

Предводитель в то время был за границей: его позвали на помощь, так как бессмертные в Дарфуре и его окрестностях с трудом справлялись с вампирами, которые расплодились благодаря воцарившемуся в Судане насилию и геноциду.

И так как ситуация в США не являлась столь критичной, Сет не хотел уезжать даже на некоторое время и посоветовал своим хьюстонским подопечным узнать, что возможно, и держать его в курсе.

Они ничего не нашли. Вампиры вели себя как обычно. Человеческие преступления не превышали стандартного уровня. Когда главный страж попросил бессмертных описать то загадочное чувство, они все ответили одинаково: нечто, похожее на царапанье ногтей по классной доске, передаваемое на слишком низкой или высокой частоте, так что они не слышали. Но это влияло на их тела. Каждый день звук постепенно становился громче, а тревога стражей – сильнее.

Взволнованный и заинтригованный, Сет приказал другому брату по оружию заменить его в Судане, а сам телепортировался в Хьюстон – проверить. В отличие от своих подчиненных, обычно обладавших лишь одним или двумя дарами, командир был наделен всеми способностями, присущими бессмертным стражам, о чем другие могли только мечтать. Но его таланты были намного сильнее. В результате, появившись на месте, Сет услышал то, что его младшие товарищи не смогли: женщину, кричащую от боли и, похоже, умоляющую о помощи. Она связывалась телепатически – на частоте, которую другие бессмертные, не владеющие телепатией, едва чувствовали.

Она говорила на незнакомом наречии, как ни странно. Ведь древний воин знал почти все языки, как современные, так и мертвые. Он никак не мог выяснить, откуда исходит зов, хотя считал, что неизвестная способна слышать ответные сигналы, так как ее крики сменялись стонами каждый раз при попытке с ней связаться.

В поисках не помешала бы помощь еще одного телепата, поэтому Сет вызвал Дэвида.

– Мне показалось или Роланд действительно заинтересовался своей спасительницей? – спросил Дэвид низким сладкозвучным голосом.

– Тебе не показалось, я тоже это заметил.

– Надеюсь, она его не слишком отвлечет.

Старший покачал головой:

– Роланд – профессионал.

Рот товарища дернулся.

– И замкнутый, как ты говоришь. Бедняжка, наверное, ждет не дождется, чтобы от него избавиться.

Если бы не крики незнакомки в его голове, предводитель стражей рассмеялся бы. Он подставил лицо горячему техасскому бризу и, закрыв глаза, опять попытался выяснить, где находится взывающая.

– Ты был прав, зов исходит с запада, – прошептал стоящий рядом Дэвид.

Сет открыл глаза и посмотрел на друга.

– Я пойду на юго-запад. Ты – на северо-запад, и посмотрим, сумеем ли сузить район поисков.

Дэвид кивнул.

– Она слабеет. Ты слышишь это?

– Да. Боюсь, если не поторопимся – она умрет.

– Я буду искать, пока остаются силы, и дам знать, когда обнаружу убежище.

Один из древнейших и сильнейших бессмертных, Дэвид мог проводить на солнце несколько часов. Большинство не выдерживало и нескольких минут.

– А я продолжу искать днем.

– Тебе надо отдохнуть.

– Когда найду ее.

– Отлично. Я встану, как только смогу.

– Благодарю, друг мой.

Готовясь снова приступить к поискам, оба мужчины сошли с края крыши.



Сара прижала два пальца к загорелому горлу Роланда и с облегчением почувствовала медленный, ритмичный пульс.

Выпрямилась и оглядела гостя, одновременно восхищаясь его красотой, идеальным телом и сочувствуя страданиям, которые, должно быть, причиняли ему раны. Кажется, бедняге неудобно.

Пришлось перейти к другому концу дивана, склонившись, взять Роланда под руки и потянуть, пока его голова не оказалась всего в нескольких сантиметрах от металлического подлокотника с одной стороны, а ноги – перекинутыми через противоположный.


Сара видела столько фильмов, в которых женщины ее комплекции волокли потерявших сознание мужчин подобных размеров по полу, втаскивали и даже бросали их в машину или поперек лошади. Похоже, кинематограф ввел ее в заблуждение. Заниматься спортом и качаться шесть дней в неделю – и еле протащить этого гиганта каких-то жалких полметра!

К тому же Роланд весил больше дивана, так что предмет мебели двигался вместе с ним при каждом усилии Сары. Завтра ее голени будут переливаться всеми цветами радуги.

Она осторожно подложила подушку раненому под голову, оценив мягкость и шелковистость его волос, затем пошла в ванную и принесла все медицинские принадлежности для первой помощи, какие смогла отыскать.


А нашлось много чего. Только перебравшись сюда из Техаса прошлым летом, мисс Бингем сильно распорола руку о разбитое стекло, когда распаковывала вещи. Как же болел тот небольшой, но глубокий порез! Представить невозможно, что чувствует сейчас Роланд. Тогда кровотечение остановить не удалось, а аптечка первой помощи, как назло, куда-то подевалась. В то время у Сары не было медицинской страховки – да и сейчас она едва могла ее себе позволить, – и поездка в больницу обошлась бы в кругленькую сумму. Поэтому пришлось обернуть руку тряпкой, закрепив ее на месте крепким слоем липкой ленты, проехать на машине километров двадцать пять до ближайшего магазина сети «Уолмарт» и купить достаточно бинтов, стерильной ваты, пластырей, медицинских скобок и антисептической мази, чтобы хватило и на ту рану, и на все будущие, полученные при разборе коробок с вещами в течение нескольких месяцев после переезда.


К счастью для Роланда, раньше аптечка требовалась владелице весьма редко.

Сбросив бинты и другой медицинский инвентарь на журнальный столик, Сара вернулась за тряпками и двумя бутылками «Орешника ведьмы» , заскочила на кухню за парой мисок, затем поставила все рядом с уже имеющейся грудой.


Села на футон рядом с Роландом, задев его бедро своим. Взгляд бесстыдно задержался на области его паха. Полотенце так и осталось лежать на кухонном полу, так что раненый был обнажен.

Он просто потрясающий. Сара почувствовала себя виноватой, что оценила его привлекательность, несмотря на плачевное состояние… но разве можно такое не заметить?

Заставив себя отвести глаза, она налила «Орешника ведьмы» в миску, намочила тряпку, выжала, а затем осторожно стала вытирать кровь и грязь с кожи Роланда.


Его лицо пострадало не так сильно, как тело. Высоко на лбу с левой стороны выделялась розовая отметина, которая завтра превратится в большой синяк. Еще одна украшала правую скулу, скрываясь в грубой щетине. Полная нижняя губа разбита. Однако в остальном лицо было безупречным. Закрытые веки не распухли, осталась нетронутой кожа под глазами, где ресницы в форме полумесяца отбрасывали тени. Прямой нос, не слишком длинный и не слишком короткий, уцелел.

Какой же красавец! Не по-модельному смазливо-слащавый, а совершенно мужественный, с несколько сглаженными угловатыми чертами лица вроде «Я горяч, но способен надрать задницу».

От вида его рук Сару опять потянуло заплакать, хотя обычно она привыкла сдерживаться. Похоже, две бессонные ночи сказались на самообладании – чертовы студенты потрепали нервы. Слава богу, весенний семестр подошел к концу.


Пальцы длинные, суженные к кончикам, ногти аккуратно подстрижены… а посреди обеих ладоней дыры размером с пятидолларовую монету. Как же ужасно, что люди способны на такую жестокость без всяких угрызений совести.

Сара хорошенько полила одну руку «Орешником ведьмы» – прекрасно дезинфицирующее лекарство не причинит такой боли, как чистый спирт, – обложила рану с двух сторон толстыми слоями стерильной ваты, затем обернула бинтами и заклеила пластырем из аптечки. Потом повторила процедуру с другой рукой.


Бактерицидную мазь решила не накладывать, так как где-то читала, что ее нельзя применять для лечения сквозных ран. Зато помазала множественные ссадины на руках, торсе, бедрах и ногах Роланда. Некоторые повреждения были поверхностными, другие – настолько глубокими, что пришлось использовать медицинские скобки, чтобы закрепить края.

Сара понятия не имела, что еще сделать: она использовала «Орешник ведьмы», антисептическую мазь, бинты, пластыри, а при необходимости даже медицинские скобки из аптечки первой помощи.

Хорошо хоть эти раны перестали кровоточить.

Кстати, странно.


Распоров руку, Сара несколько часов не могла остановить кровь – помогало лишь прямое давление. А позже, когда липкая лента и ткань были сняты для замены на бинты, порез опять начал кровоточить. И в последующие дни открывался не один раз.

И все же ни одна из ран Роланда не кровила. Даже руки.

Как такое возможно?

Может, дело в болезни? Какой бы ни была причина его сверхчувствительности, может, это она заставляет кровь Роланда свертываться быстрее? В репортаже о детях с подобным недугом такого не упоминали.


И оставленные ножом следы на животе – прессе в восемь кубиков – больше не кровоточили. Что слегка тревожило.

Ладно, довольно сильно тревожило и казалось неестественным. Если бы грудь цэрэушника не поднималась и не опадала в такт дыханию, Сара подумала бы, что он мертв.

Она вымыла миску и снова наполнила ее «Орешником ведьмы». Пыхтя до неприличия громко, все же сумела перевернуть Роланда на бок, лицом от себя, и осмотрела его спину.


Кожа там тоже была рассечена длинными, глубокими порезами, покрытыми коркой из крови, грязи и травы. И так же, как и другие ножевые отметины, эти уже затянулись.

Сара принялась за работу, очищая и перевязывая раны. Начала с широких и сильных плеч пациента и мускулистой, загоревшей, как и все тело, спины. На длинную ссадину, начинавшуюся от шеи рядом с плечом и доходившую до левой подмышки, ушли все оставшиеся медицинские скобки. Другой порез на левом боку – как будто от отскочившего от ребер оружия. Ещё один – на талии справа.

Что-то во всем этом не так.


Разве большинство бандитов нынче не пользуются огнестрельным оружием? Даже карманники?

Казалось, что враги, которых Роланд мог накопить в бытность нелегальным торговцем оружием, не стали бы мучиться с ножом и просто пристрелили бы его.

Занимаясь ранами, Сара какое-то время обмозговывала все это.


Возможно, они не хотели привлекать внимание. Тут и правда звук разносится по всей округе.

И в этом районе не так много преступлений с применением огнестрельного оружия. По крайней мере по сравнению с Хьюстоном, где Сара родилась и выросла. Поэтому если бы кто-то здесь и услышал выстрел, то решил бы, что это либо охотники, либо стрелки по мишеням, хлопок грузовика или запуск фейерверков.

К тому же существовали глушители.


Сара покраснела, смывая грязь и кровь с нижней части тела Роланда. Такого сексуального зада она больше ни у кого не видела. Все парни, с которыми она встречалась в прошлом, вообще были плоскими, однако ягодицы Роланда крепкие и мускулистые. А его ноги…

Хорошо накачанные, как и все тело, и доведенные до идеала – слегка нарушенного там, где напавшие пытались перерезать подколенные сухожилия.

На взгляд Сары, ее прикосновения были слишком интимны. Она робела в присутствии мужчин и никогда не относилась к сексу так легкомысленно, как ее сверстницы. Увлекательный спорт – вот что думали большинство ее знакомых девушек и женщин и плевали на риск заразиться каким-нибудь заболеванием. А сама Сара могла похвастаться только двумя достаточно продолжительными любовными связями.


Первый возлюбленный был худым, как тростинка. Как и другой, когда они начали встречаться, но тот приобрел добрых двадцать килограммов лишнего веса к моменту завершения их трехлетнего романа. Ни один из них, насколько Сара знала, никогда не прикасался к гантелям, а тем более не поднимал тяжести.

Роланд же сложен, как атлет-олимпиец, и на мгновение – ладно, может, на два или три… или четыре – Сара захотела, чтобы он был здоров, а она – легкомысленна.

Качая головой, она решила, что достаточно налюбовалась беднягой, и оставила мокрую тряпку и миску с «Орешником ведьмы» на журнальном столике. Черная обивка дивана, где лежал Роланд, запачкалась в грязи, крови и траве, как прежде спина страдальца. Сара понятия не имела, как отчистит мебель, но пока ей просто не хотелось, чтобы вся эта гадость снова попала на его раны.


Поднявшись, она прошла к узкому бельевому шкафу рядом с ванной и достала две белых простыни. Одну расправила, сложила вдвое и бросила на свободную половину дивана. Затем перевернула пациента на спину и накрыла второй.

Закончив, встала и несколько минут смотрела на него.

Он казался ей знакомым незнакомцем. Сильным и тем не менее уязвимым.


Сара закусила нижнюю губу.

Грудная клетка спящего лишь слегка поднималась и опускалась.

Роланд попросил подождать и за час до заката позвонить Маркусу. И хотя Саре хотелось поступить по-своему, она предпочла уважить его желания.

Пока что.


В подвале большого уединенного фермерского дома открылась пара красно-коричневых глаз. Бастиен бросил быстрый взгляд в темноту – убедиться, что никто не вторгся в его убежище.

Почувствовал, что находится в полной безопасности, и злобная триумфальная улыбка исказила его красивые черты.

Месть так сладка.

Наконец его враг мертв.


Бессмертный страж, проживающий под именем Роланд Уорбрук, убил четырех подручных Бастиена, будучи пойманным в ловушку прошлой ночью, но поплатился собственной жизнью.

За это и многое другое.

Бастиен закрыл глаза, наслаждаясь победой. Как этот ублюдок, должно быть, страдал, когда солнце поднялось и запекло его, будто в духовке.

Чертов страж не вспыхнул подобно киношным вампирам. Нет, он покрылся волдырями, а потом обуглился, как мясо, позабытое на гриле. Его израненное и обескровленное – о чем Бастиен позаботился собственноручно – тело не смогло исцелиться. И тогда вирусный паразит, которым инфицированы все они, обратился против своего носителя, пожирая того изнутри, пока не осталось ничего.

Это была мучительная смерть.


И полностью заслуженная как самим Роландом, так и ему подобными.

Поднявшись, Бастиен надел черные одежды, позволяющие ему растворяться в ночи, и натянул сверху длинный черный плащ. Вооружившись обычным оружием, он отпер замок и вышел из комнаты.

Землю под фермой пронизывали катакомбы, которые старательно создавали он и его последователи. В этом месте они все могли отдохнуть без страха, защищенные от солнца. В безопасности от людей и от бессмертных стражей, которые считали их слишком глупыми, чтобы такое провернуть.


Бастиен презрительно ухмыльнулся.

Будут ли бессмертные по-прежнему смотреть на вампиров свысока, когда последние начнут уничтожать их одного за другим? Или поймут, что противники превосходят их числом, и станут молить о милосердии, как многие вампиры в прошлом?

Бастиен зашел в извилистый туннель, изобиловавший многочисленными тупиками, словно лабиринт. Он вырыл и вымостил это крыло сам, так что никто не знал дороги в его комнату. А любой, кто попробует найти ее, неизбежно потеряется и будет отвечать перед хозяином, когда тот услышит жалобные крики и найдет нарушителя.


Выйдя в главный зал – дополнение первоначального подвала, – Бастиен поднялся по ступенькам, которые вели в сам дом. Солнце еще не село, и, хоть окна тщательно прикрыты, а в помещении темно, собратья проспят немного дольше. Только сам он – старший среди вампиров – часто вставал до заката.

Однако его человеческие слуги не спали.

Таннер, самый главный из них, ждал господина наверху лестницы. Ростом с метр восемьдесят, с короткими светлыми волосами и в очках, он выглядел, одевался и говорил скорее как бухгалтер, чем как преданный подручный вампира.


- Они в вашем кабинете.

Бастиен кивнул, весь в предвкушении. Ему пришлось отправиться под землю с двумя ранеными соратниками, так что он приказал Дереку и Бобби задержаться и собрать то, что уцелело от Уорбрука после рассвета. Они должны были уже принести останки.

Несколько мужчин, развалившихся на диване в гостиной, подскочили, когда хозяин прошел мимо. Бастиен приветствовал людей кратким кивком и двинулся дальше, радостно размышляя, как выставить прах стража.

Все веселье как рукой сняло, стоило ему зайти в кабинет.

Что-то пошло не так. И это, по мнению Дерека и Бобби, его до крайности разозлит. Вампир чувствовал их страх, видел напряженные позы, нервозность в дрожащих коленях. Парни не могли усидеть на месте, ерзали в креслах перед его письменным столом.


- У вас есть кое-что для меня.

Услышав его голос, они вскочили, развернулись и побледнели. Эта парочка сделает ради него все в надежде получить способности вампиров. Поэтому Бастиен выбрал именно их, чтобы закончить дело.

- Где оно? – спросил он.

Юнцы – обоим чуть за двадцать – испуганно переглянулись. У Бобби в центре лба красовался большущий синяк.


Дерек – тот, что посмелее – набрался храбрости и ответил:

- Он, хм… он сбежал.

Тут же пелена ярости заволокла глаза Бастиена, окрашивая мир вокруг в красный цвет. В мгновение ока он схватил обоих подручных и швырнул на стол. Стиснул руками им горло, сдавливая дыхательные пути и удерживая жертвы на месте. Прорычал дрожащим олухам:

- Мы обездвижили его и оставили на вашу милость. Что вы наделали?


- Мы не виноваты! – хрипло закричал Дерек, тогда как Бобби захныкал и обмочился. – Мы наблюдали за ним, как вы приказали, и на нас напали!

- Кто? Он никак не мог связаться с другими стражами.

- Не знаю. – Дерек задыхался и кашлял, пришлось на мгновение ослабить хватку. – Я не видел, кто это. Бобби сказал, что сумасшедшая сучка с лопатой. Вырубила нас обоих и помогла стражу сбежать.

- Женщина? – яростно рявкнул вампир. – Смертная, вооруженная лишь садовой лопатой, уложила вас?

- М-мы не слышали, как она подошла, – выпалил Дерек. – Она… она подкралась чертовски незаметно.


Может, одна из аколитов, работающих на бессмертных? Но если так, то почему она не была лучше вооружена?

Бастиен приподнял придурков и бросил их снова достаточно сильно, чтобы треснула тяжелая деревянная поверхность антикварного стола.

– Черт побери! Он был у нас в руках! Вы утверждаете, что хотите стать такими, как мы, но стоило дать вам задание – самое простое! – и вы его заваливаете!


От ярости и боли в ране, полученной прошлой ночью, Бастиен рычал так громко, что разбудил спящих внизу вампиров.

Клыки выскользнули из десен.

Оба провинившихся заорали.

Равнодушно Бастиен наклонился и вонзил зубы Дереку в горло.


******

Постепенно просыпаясь, Роланд почувствовал голод, терзавший его острыми как бритва когтями. Потребность в крови была огромной. Его раны не зажили во время сна, ведь под рукой не оказалось нескольких пакетов с кровью. Следовало задержаться на минутку и перекусить панком, пырнувшим его ножом.

Но тогда он испугал бы Сару.

Сара.


Открыв глаза, страж увидел ее на кухне. Она закрыла дверцу духовки и как раз вешала прихватку на крючок на стене.

Спасительница сняла заляпанную кровью одежду и теперь надела голубые низко сидящие на бедрах джинсы и оливково-зеленую футболку, которая обтягивала стройную фигуру, подчеркивая тонкую талию, полные груди, красиво округлые бедра и соблазнительною попку. Мокрые после душа волосы рассыпались по спине пышными волнами.

Роланд нахмурился. Неужели у нее на локте ссадина? Неужели Сару ранили, когда она его спасала?


Она посмотрела на него через плечо, отвела глаза, затем снова взглянула. С посветлевшим лицом развернулась.

- Ты очнулся!

- Да.

Нахмурив брови, Сара подошла к нему.

- Как ты себя чувствуешь?

Наверное, лучше говорить по возможности честно.

- Примерно так же. Сколько я пробыл без сознания?

- Почти четыре часа.


И только тут он понял, что с его тела смыли кровь и грязь. Теперь его покрывали аккуратные белые повязки и простыня.

- Это ты сделала?

- Да.

Роланд пощупал бинты на левой руке.

- Превосходная перевязка. Ты доктор?

Сара криво улыбнулась:

- Не медицины. У меня докторская степень по теории музыки, преподаю в университете Чейпел-хилл.

Красивая и умная – чудесное сочетание.

- Получилось просто замечательно. Спасибо.


Ее доброта продолжала удивлять его. Даже аколит не стал бы его мыть и не устроил поудобнее, а только ругался бы, жаловался из-за прерванного сна да просто дал бы покровителю кровь.

Страж представил себе, как она касалась его голого тела, пока он спал.

Если бы только он мог остаться бодрствующим.

Сара закусила нижнюю губу и хлопнула в ладоши, вдруг растеряв уверенность.


Роланд нахмурился:

- Что такое?

- Я пыталась придумать тактичный способ кое-что у тебя спросить…

Проклятье! Неужели его клыки показались, когда он был без чувств? Но быстрая проверка подтвердила, что они на месте, как и должны быть – в деснах. Но если хозяйка дома заметила клыки прежде, то тогда понятно, почему она чувствовала себя не в своей тарелке.

- Забудь о приличиях и спрашивай, – выпалил Роланд, размышляя, как ответить, если вопрос будет, не вампир ли он.


Кивнув, Сара глубоко вздохнула, затем бухнула:

- Ты случайно не носитель ВИЧ?

Его брови подскочили. Этого он не ожидал.

- Нет.

- Уверен? Потому что многие даже понятия не имеют, что заражены.

- Я на сто процентов уверен. Никакого ВИЧ. Ни гепатита. Ничего. Я здоров.


Она расслабилась и с облегчением улыбнулась:

- Слава богу!

Учитывая, что она контактировала с его кровью, Уорбрук понимал волнение Сары, особенно если у нее были свои открытые раны.

И снова он нахмурился.

- Сара, ты ранена?


Сморщив носик, она подняла руки, чтобы показать исцарапанные, с содранной кожей ладони. Он также заметил ссадины на локте.

- Я совсем забыла обо всем этом, пока не закончила чистить твои раны. А когда увидела… признаюсь, немного заволновалась.

Роланд медленно сел, стиснув зубы, когда из-за усилий показалось, будто его снова пырнули в живот.

- Что ты делаешь? – спросила Сара, когда ее гость повернулся и спустил ноги на пол, стараясь не потерять закрывающую его до талии простыню.

Как только боль немного успокоилась, и Роланду удалось разжать челюсти, он указал на пустое место около себя:


- Присядь на минутку. – Не приказ, а скорее просьба.

Милая робость появилась на лице Сары, когда она покорно опустилась рядом с ним.

Роланд взял ее руки в свои и повернул ладонями вверх, чтобы увидеть опухшие красные отметины.

- Что случилось?


- Что-то сбило меня с ног на поляне перед тем, как я нашла тебя. Оно было большим и двигалось так быстро, будто это медведь, но… – Она склонила голову набок, притягивая его взгляд. – Это был ты? Или другие?

Должно быть, так. Страж не помнил ни саму спасительницу, ни то, как врезался в нее. Но в борьбе с тремя вампирами – к тому времени с четырьмя он уже разобрался – и на сверхъестественной скорости окружающий мир иногда затуманивался.

- Не знаю. Я сосредоточился на своих противниках и мало что видел.

Украдкой поглядывая на то, что осталось от аптечки на журнальном столике, Роланд отпустил руки собеседницы, взял полупустую бутылочку «Орешника ведьмы» и захватил чистый лоскут.


- Я пропустила какую-то рану? – поинтересовалась Сара, рассматривая его обнаженную кожу.

Роланд бегло изучил свои грудь и руки.

- Нет, насколько я могу судить.

Благодаря ее первой помощи, он исцелится намного быстрее, когда поест.


Крышка отвинтилась без труда. Намочив тряпку, Уорбрук поставил бутылочку обратно.

- Тогда зачем ты?.. - Она замолчала, когда он взял одну из ее изящных рук и осторожно протер ладонь. - Ой. О, нет. Нет, нет. Роланд, тебе не следует этого делать.

- Нет, следует, – тихо и решительно ответил он.


Эта женщина вырубила двух парней, которые намеревались замучить его до смерти, освободила его от колышков, помогла встать, протащила на себе в гору почти сто метров, приютила в своем доме, дала убежище на дневное время, очистила и перевязала его раны.

Он хотел сделать хоть это для нее.

Сердце Сары перевернулось, когда она увидела, как старательно Роланд очищает ее ссадины. Ее кисть казалась такой маленькой в его пальцах.

Бедняга совсем забыла о порезах, пока не смыла его кровь со своих рук. Вода причинила боль, и когда Сара заметила необработанные красные отметины, они тут же заболели и защипали.

Бросив тряпочку себе на колени, цэрэушник нашел тюбик с дезинфицирующей мазью и попытался отвинтить крышку. И тут же стиснул зубы.

Должно быть, просто убийственно для него – вот так шевелить пальцами. Сара думала: «Чудо, что он вообще может ими двигать». Дыра такого размера в ладони означала, что сломаны кости, а также повреждены нервы и сухожилия.


Врачуемая потянулась к тюбику свободной рукой:

- Позволь, я… - Роланд предупреждающе посмотрел на нее, и Сара поспешно опустила руку. - Ладно.

Наконец сняв крышку, он выдавил большую порцию прозрачной вязкой мази на указательный палец и, едва касаясь, намазал ладонь пациентки. Пульс ее участился под его нежными прикосновениями.

Как будто услышав это учащенное сердцебиение, Роланд поднял голову, и их глаза встретились.

Сара хотела отвести взгляд, но не могла.

Что же такого в этом мужчине, что на нее так влияет?

Он снова стал медленно поглаживать ее ладонь пальцами.


- Я причиняю тебе боль? – спросил текучим и манящим, словно расплавленный шоколад, голосом.

Не в состоянии говорить, Сара лишь покачала головой.

Жжение в руке уменьшилось под его прикосновением, сменяясь теплым покалыванием.

Роланд осторожно накрыл царапины ватой и перевязал оставшимися бинтами, как недавно перевязывали его самого.

Затем так же аккуратно позаботился о второй поврежденной ладони. Закончив, взял обе руки Сары в свои и поддразнил ее:

- Мы теперь два сапога пара.


Его темные глаза зажглись весельем, когда он привлек внимание собеседницы к тому, что ее ладонь совсем маленькая на фоне его руки.

- Не совсем так.

Сара улыбнулась.

- Могу я задать вопрос?

Увидев его серьезное лицо, она наклонилась вперед:

- О чем?


Уорбрук подвинулся еще ближе, пристально глядя ей в глаза.

- Это случайно не пиццей пахнет? Потому что я умираю с голода.

Уголки его губ дернулись.

Собеседница рассмеялась.

- Да, пиццей. – Она посмотрела на часы на DVD-плеере. – И она уже почти готова.

Когда Сара встала, Роланд ей улыбнулся. Его черные как вороново крыло волосы упали на исполосованный лоб, придавая ему мальчишеское очарование.


Идя на кухню, хозяйка дома пояснила:

- Я ждала, что ты очнешься, и пыталась придумать, что сможешь съесть так, чтобы не причинить вреда рукам столовыми приборами. Решила, что ты откажешься от кормления с ложечки.

- Угадала, я бы отказался. Пицца – идеальна. Спасибо.

Схватив прихватку, кулинарка надеялась, что Роланд не передумает, увидев еду. Открытая духовка обдала жаром. Сара вытащила пиццу и поставила на плиту. По какой-то причине ее соотечественники американцы считали, что еда, в которой нет химических добавок, давно уже запрещенных в любой другой цивилизованной стране или не повышающих риск заболеть раком, болезнью Альцгеймера и другими подрывающими силы болячками, обязательно ужасна на вкус, и поэтому воротили нос, даже не пробуя.


Если цэрэушник такой же, ему же хуже. Придется голодать.

Вздохнув, Сара закрыла дверцу духовки. Кого она обманывает? Нет, он не станет голодать. Она просто разозлится, но приготовит что-нибудь другое.

- Хочешь чаю или воды? Чай без кофеина.

- Чай, пожалуйста.


Она улыбнулась. Уорбрук сказал «пожалуйста» и «спасибо» за последние часы больше раз, чем Том, ее бывший парень, за весь прошлый год, когда они еще были вместе.

Отнеся два стакана и графин с холодным чаем на журнальный столик, Сара вернулась за тарелками, салфетками и, наконец, пиццей.

Роланд смотрел, как хозяйка режет еду.

- Это органическая пицца.

Ну началось!


- Слушай, я знаю, что в ней нет искусственной ерунды, ГМО, облученных овощей, рекомбинированного бычьего гормона роста, пестицидов и других вредных химикатов, но если ты хотя бы попробуешь…

- Мне не нужно пробовать. Я такое ем каждый день. Пальчики оближешь, – перебил ее гость.

Сара с удивлением уставилась на него, когда он схватил кусок с козьим сыром и овощами и проглотил почти целиком.

Матерь Божья! Этот мужчина просто идеален! Красив, добр, чертовски храбр, предан друзьям, борется со злодеями и ест натуральные продукты.

Если он ее не пригласит на свидание, когда опасность минует, ей придется преодолеть свою робость и самой предложить встретиться!

Второй кусок пиццы исчез так же быстро, как и первый.


- В морозилке есть еще. Хочешь, подогрею? – спросила Сара, пытаясь сдержать смех.

- Да, пожалуйста, – ответил «мужчина мечты» с энтузиазмом мальчишки, которому предложили двухслойный шоколадный торт.

Она с радостью поставила еще одну пиццу в духовку, затем снова села рядом с Роландом и, так как со вчерашнего ужина маковой росинки во рту не держала, сама набросилась на райскую пищу.

Вскоре Сара поняла, что ее новый знакомый был очень милым на сытый желудок.


- Вот, возьми этот кусочек, там больше сыра, – предложил он, когда она умяла первую порцию.

Он ел сильно прожаренные куски сам, а ей оставлял лучшие. И доливал ей чай, стоило стакану немного опустеть. И с ним приятно было поговорить. Теперь, узнав, что у них есть что-то общее, кроме опасной ситуации несколько часов назад, невольные компаньоны болтали, как старые добрые друзья.

- Ты уже пробовал запеченные вафли?

- Не просто пробовал, но и обожаю их.


- А соевое мороженое?

- В моем морозильнике лежит три вида.

- Соевая индейка?

- Бедняжка. У нее такая дурная слава*.

Оба рассмеялись.

Сара даже нравился его смех: низкий рокот исходил из его груди и, казалось, заставал Роланда врасплох, словно тот не привык часто веселиться и был удивлен тем, что делает сейчас.

Вскоре обе пиццы были съедены, графин с чаем опустел, а хозяйка и гость, сонные и сытые, устроились на диване, касаясь друг друга плечами.


Роланд заметил, как Сара прикрыла зевок забинтованной ладошкой. Спасительница выглядела такой же уставшей и наевшейся, как и он сам, и, вероятно, они оба в любую минуту вырубятся.

Все казалось нереальным… словно греза, навеянная сытной трапезой перед сном. Страж не чувствовал такой сильной боли с тех пор, как обратился… и все же он наслаждался последним часом. Смеясь и болтая за едой с красивой женщиной, чувствуя себя с ней так комфортно, будто они не были бессмертным и смертной.

Как будто разница в возрасте – ему девятьсот тридцать семь лет и ей двадцать восемь-тридцать – не так уж существенна.

Как будто он все еще мог доверять. И дружить. И даже больше.

Будучи смертным до обращения, он ценил такие мгновения: разделять с женой поднос на высоком столе в главном зале. Подносить ей самые лакомые кусочки. Вызывать у нее улыбки и звонкий смех.

Но если эта предательская сука и научила его чему-то, так это тому, что внешность часто бывает обманчивой.

- Думаю, сейчас самое время позвонить Маркусу, если ты не против.

- Конечно, звони.

Сара порылась среди салфеток и другого мусора, скопившегося на журнальном столике, выудила блокнот с номером Маркуса и протянула его вместе с телефоном Роланду.

- Вот, держи.

- Спасибо.

Она широко улыбнулась, а потом зевнула.

- Извини, я не спала прошлой ночью.

Страж нахмурился:

- Почему?

Неужели вампиры, заманившие его в ловушку, беспокоили ее до его появления?

Она скривилась.

- Весенний семестр только что закончился, а один из моих испорченных студентов начального курса отправился жаловаться завкафедрой, что получил двойку из-за моей личной неприязни. Я преподаю здесь всего два семестра, так что понятия не имела, как отреагирует мой начальник.

- У тебя были неприятности?

- Нет, тот студент не сдал половину обязательных заданий и провалился на большинстве экзаменов. Вся кафедра знала, что он просто сволочь, и заступилась за меня. Но ситуация выбила меня из колеи.

- Могу себе представить.

- Вот поэтому я сегодня утром оказалась на лугу. Подумала, что несколько часов покопаюсь в земле на огороде, устану, наконец избавлюсь от бессонницы и посплю сегодня.

Роланд поморщился.

- Прости, что нарушил твои планы.

Она улыбнулась:

- Не нужно извиняться.

Подумав, что Сара захочет послушать его телефонный разговор – он бы на ее месте захотел, но ведь другие бессмертные считали его параноиком, – Роланд нажал на кнопку громкой связи и набрал номер Маркуса.

На четвертом гудке раздалось раздраженное:

- Что?

Голос хриплый, заспанный.

- Маркус, это Роланд.

- Роланд? – с понятным удивлением переспросил тот. В последний раз они связывались лет десять назад. – Привет, приятель. Как поживаешь?

- Вообще-то…

- Подожди. Ты обычно мне звонишь только в безвыходной ситуации. Что случилось?

Уорбрук искоса посмотрел на Сару.

Она улыбнулась и прошептала:

- Я уже вижу закономерность.

- Кто это, черт возьми, сказал? – заинтересовался Маркус, без сомнения, в шоке, что товарищ позволил кому-либо, особенно женщине, находиться с ним в дневные часы.

- Невинная пришла мне на помощь.

- Тебя нужно было спасать?

- Да, я все объясню позже. Сейчас окажи мне услугу.

- Выкладывай.

- Нужно, чтобы ты принес кое-какие лекарства, – многозначительно попросил Роланд, потом уточнил у Сары адрес и передал его Маркусу.

- Как тяжело ты ранен?

Только страж открыл рот, как мисс Бингем выпалила:

- Очень.

Он вскинул брови.

Сара пожала плечами:

- Извини. Знаю, что это грубо, но я боялась, что ты снова станешь преуменьшать.

- Сколько крови ты потерял, Роланд? – допытывался Маркус.

Пришлось признаться:

- Много.

Сара вся светилась от одобрения и похлопала его по руке, вызвав у него улыбку.

- Продержишься до вечера?

- Да.

Она нахмурилась.

- Ладно. Я принесу тебе все, что надо, сегодня вечером.

- Замечательно.

Наклонившись вперед, Сара прошептала:

- Не забудь одежду.

- Верно, – согласился Роланд, отвлекаясь на ее близость. – Мне также понадобится какая-нибудь одежда.

Повисло продолжительное молчание.

- Одежда? – переспросил Маркус.

- Да.

- Мне спрашивать?

- Нет.

- Тогда, ладно, – явно забавляясь, ответил Маркус. – Лекарства и одежду. Прибуду так скоро, как смогу.

Роланд нажал на кнопку громкой связи и положил телефон на журнальный столик.

Хозяйка дома наблюдала за ним с легкой улыбкой, а ее карие глаза весело сверкали.

- Я дружелюбный, – проворчал Уорбрук. Если честно, это не так, но ему вдруг стало важно убедить ее в своих положительных качествах.

Она улыбнулась во весь рот.

- Ты просто любишь покой?

- Не всегда. Не сегодня, – усмехнулся в ответ страж.

- Ты говоришь так, потому что я испекла тебе пиццу.

Поддразнивает.

- В какой-то мере, – не остался он в долгу, и Сара рассмеялась. – Наверное, у тебя нет подходящей для меня одежды? Маркус будет вечность подкалывать меня, если к его приходу я так и останусь в одной простыне.

- Нет. Да. Ну… нееет. Я думала, что майка с длинными рукавами, которая была на мне, когда я тебя нашла, подойдет, но ты намного крупнее моего бывшего.

- Бывшего мужа?

- Бывшего парня. А все остальные вещи моего размера.

Рассеянно кивнув, он не мог не уточнить:

- А мне следует волноваться о теперешнем парне, который придет домой и обнаружит меня голым на твоем диване?

Очень тактично.

- Нет. А как насчет тебя? Станут ли тебе трепать нервы жена или подружка, если узнают, что ты провел день со мной?

- Нет ни жены, ни подружки, – машинально ответил Уорбрук, удивляясь ее вопросу.

Неужели он ее интересует?

И если да, то почему? Он просто развалина, и ее могут прибить за помощь ему.

- У меня был друг в Хьюстоне, работавший на местную полицию. Он сказал, женщины обычно плохо реагируют, стоит ему признать, что он коп. Полагаю, для тебя отношения тем более сложны из-за всей этой секретности.

«Ты понятия не имеешь».

- Моя работа усложняет дело.

Сара подавила еще один зевок.

Роланд спросил:

- Хочешь поспать? Я в порядке, ты же меня залатала.

- Ты не в порядке, – возразила она, недоверчиво улыбаясь. – Тебе больно, ты несчастен. И я не оставлю тебя одного. Боюсь, ты от меня не избавишься, пока не придет твой друг.

Роланд ухмыльнулся.

- Признаю, такая перспектива мне нравится.

Она улыбнулась в ответ и стала собирать салфетки на поднос из-под пиццы.

- Тогда почему бы мне не убрать весь этот мусор? Затем мы сможем посмотреть фильм или найти что-то по телевизору, чтобы скоротать время.

- Хорошая мысль.

Чувствуя, что, несмотря на мучащую тело боль, на душе полегчало, страж наблюдал, как Сара понесла поднос на кухню.

______

*Исследования, проведенные американскими специалистами-диетологами, установили, что некоторые продукты оказывают негативное влияние на работоспособность человека и провоцируют усталость, сонливость и чувство «разбитости».

В список подобных продуктов попали продукты, которые простые обыватели наиболее часто покупают в спуермаркетах. Первая строчка в данном списке досталась спиртному. Далее идут сладости, способствующие повышению уровня глюкозы в крови.

Третью строчку списка заняло популярное среди американцев мясо индейки. Специалистам удалось установить, что, содержащийся в нем белок оказывает негативное воздействие на уровень работоспособности человека.

Считается также, что большая концентрация сои вовсе не полезна для женщин, вызывает многие недомогания, в том числе и рак. Но многие исследования противоречивы.



Роланд проснулся на закате, чувствуя боль во всем теле. И лишь через несколько минут усиленной концентрации смог отрешиться от страданий достаточно, чтобы открыть глаза и осмотреться.

По телевизору показывали новости, звук убран до минимума.

Сам страж лежал на спине на диване, упираясь согнутой в колене левой ногой в спинку с подушками, а правую вытянув так, что стопа свисала с края. На нем раскинулась спокойно спящая Сара. От удивления даже почти забылось причиняемое ранами мучение.

Хозяйка дома щекой припала к его груди, как к подушке. Кудри, источавшие приятный цитрусовый аромат, снова пристали к его щетине и спадали на плечо в беспорядке. Одной ручкой Сара легонько сдавливала плечо Роланда, а другую сунула ему под бок. Бедра прижимались к его паху, возбуждая, несмотря на неудобное положение и боль, полные груди согревали живот.

Черт, какое приятное ощущение!

Поддавшись соблазну, Роланд обнял ее и погрузился лицом в шелковистые локоны.

Сара пошевелилась, стиснув крепче его плечо и прильнув еще ближе, после снова застыла.

Уорбрук не спал с женщиной в буквальном смысле слова свыше девяти столетий, не позволяя себе сближаться с представительницами прекрасного пола и терять бдительность. Даже с Мэри, которая искусно изображала преданность. Сам он в своем ухаживании следовал приличиям. И к тому же всегда был начеку, опасаясь ответных действий, узнай барышня, кто он такой.

Но Сара-то понятия не имела, а Роланд не собирался ее просвещать. Не хотел увидеть то же презрение в ее глазах, что омрачило взгляд Беатрис, или страх, как у Мэри.

Для Сары он обычный мужчина.

Страж напрягся еще сильнее, вспомнив, как от его прикосновения заколотилось ее сердечко.

Теперь оно билось медленно и размеренно, а кровь в ее венах призывала его утолить голод. Слушая ровный ритм, Роланд почувствовал удары собственного сердца.

Он провел рукой по спине спящей, распутывая мягкие густые кудри, и задержался на атласной коже ее шеи - прямо над жилкой, под которой стучал пульс.

Какая она на вкус? Такая же сладкая, как ее улыбки? Или пряная, как ее дерзкий дух?

Приглушит ли ее кровь боль или же разожжет в нем пламя?

Его тело старалось исцелиться. Жажда крови разрывала его на части.

Бессмертный ощутил, как его клыки опустились и удлинились.

Всего лишь маленький глоточек. Сара спит. И никогда не узнает.

Он подтянет ее повыше и прикоснется губами к тонкой коже ее горла…

Застонав, Роланд провел языком по артерии, где бился пульс… и застыл.

Отодвинувшись, в смятении уставился на предполагаемую жертву.

Когда он успел ее передвинуть?

Только что размышлял, какова она на вкус - а в следующую секунду уже касался ртом ее плоти. Неужели у него совсем не осталось самообладания?

Страж заставил клыки скрыться в деснах.

Осторожно потряс соню и позвал:

- Сара.

Та и глазом не моргнула.

На Роланда нахлынула паника. Неужели он уже выпил ее крови? Неужели настолько отключился, что осушил ее полностью и даже не сознавал этого?

Отодвинув волосы от ее лица и шеи, поискал, но не нашел никаких следов от укусов. Собственные раны также не зажили, так что он еще не поел. Попробовал погромче:

- Сара!

- Хм.

Он почти закричал:

- Сара!!!

Она открыла глаза и посмотрела на него.

- Что?

Роланд чуть не рассмеялся, такое почувствовал облегчение. Она просто крепко спала.

Сара моргнула три раза, затем сонно улыбнулась.

- О, привет!

Он просиял в ответ:

- Привет!

Ну-ка, ну-ка…

Она вытаращила глаза, постепенно высвобождаясь из царства Морфея и осознавая, где находится.

- Ой, я уснула!

- Мы оба заснули.

- Но я-то - на тебе.

- В обычных обстоятельствах я бы не имел ничего против, но ты сильно давишь на мои сломанные ребра.

Сара покраснела.

- Мне очень жаль.

Мисс Бингем не знала, куда положить руки, чтобы не причинить раненому боль, пока поднималась. Из-за телодвижений она почувствовала твердый, возбужденный член, прижимавшийся к ее животу, застыла и взглянула в глаза Роланду.

- Да-аа, извини. Ничего не могу поделать, - застенчиво сказал тот. – Мое тело на красивую женщину реагирует соответственно.

И не только его тело. От их близости у Сары во рту пересохло, а внизу живота появился жар.

Уорбрук перестал улыбаться.

Она же с трудом сглотнула, не отрывая от него взора, потом…

Затаила дыхание.

Его глаза засияли – в самом деле, засияли! - странным янтарным огнем.

Сара приподнялась и соскользнула со своей импровизированной подушки, отползая назад, пока не ударилась задом о металлический подлокотник дивана.

Роланд сел, на лицо его опустилась пелена.

- Что такое?

Сара, с тревожно заколотившимся сердцем спрыгнув с дивана, постаралась отойти подальше от, по сути, незнакомца.

- Твои глаза.

Цэрэушник посмотрел вниз, поправил простыню, прикрываясь от ног до талии.

- Что с ними такое?

- Они…

Опять смотрит на нее. Глаза вновь карие. Глубокого, темно-коричневого оттенка. И настороженные.

- Да?

Неужели это игра света?

«Не сомневайся в себе. Ты знаешь, что видела».

- Они сияли. - Она замолчала, ожидая, что Уорбрук будет все отрицать.

- А, - протянул он, как будто Сара отметила, что завтра может пойти дождь. – Прошу прощения. Из-за всего, что произошло, я не подумал предупредить.

Пришлось переспросить:

- Предупредить о чем? – Вышло нервно.

«Что же способно сделать такое с глазами? Словно в фантастическом фильме».

- Болезнь, которая вызвала мою чувствительность к солнцу, также влияет на глаза. Мне говорили, что если свет попадает в них под определенным углом, то они странно сияют или сверкают.

- О, да, точно.

Ее сердцебиение успокоилось.

- Прости, Сара, я не хотел напугать тебя.

- Ты не напугал, - солгала она, чувствуя себя ужасно. Боже, это не его вина. А она-то так завелась, сразу отпрыгнула от него, как от кобры какой-то. - Просто… это застало меня врасплох, вот и все.

Жалкое пояснение.

Когда Роланд повернулся и опустил ноги на пол, она села рядом с ним и осторожно поинтересовалась:

- А ничего, если я спрошу, что это за недуг?

Он покачал головой.

- Порфирия.

«Порфирия», - повторила про себя Сара. Она не помнила, страдали ли подобным дети в том репортаже в новостях.

- Это смертельно?

- Стало бы сегодня утром, если бы ты не нашла меня раньше восхода солнца.

От этой мысли ее затошнило.

- А если не выходить на солнце или на яркий свет…

- Болезнь меня не убьет.

Хорошо.

- А слепоту она вызывает?

- Нет, мои глаза слегка чувствительны к яркому свету, но в остальном все в порядке, если только не обращать внимания на периодическое сияние.

Потянувшись, Сара положила ладонь на его руку.

- Прости, я не должна была так реагировать. И извини за то, что уснула на тебе.

- Не волнуйся о первом. Это совершенно разумно. А что касается второго… - Роланд наклонился к ней и заявил с дразнящей улыбкой: - От второго я получил лишь наслаждение.

Ну как тут не рассмеяться?

- Я бы не подумала, что с такими травмами ты можешь чувствовать удовольствие.

Уорбрук поморщился.

- Я бы тоже, но что есть, то есть.

Он впервые признался, что испытывает жуткую боль.

Сила этого агента просто невероятна. На его месте она сама бы уже выплакала все глаза и умоляла дать ей обезболивающее. Как и большинство других людей, независимо от половой принадлежности.

Снаружи, шурша по гравию, подъехала машина. Мотор заглох.

Поднявшись, раненый обернул простыню вокруг талии и подкрался к одному из двух окон, выходивших во двор.

Сара схватила пульт и выключила телевизор. Стало слышно, как открылась дверца автомобиля, тогда как Роланд отодвинул занавески и кинул взгляд через жалюзи.

- Это Маркус.

Хозяйка дома стояла, не зная, нужно ли пойти к двери или подождать, пока цэрэушник даст разрешение.

Охватившее его при шуме двигателя напряжение не ослабло, и он продолжал смотреть в окно.

Неужели переживал, что за его другом следят?

Раздался глухой топот ног по деревянному крыльцу, а потом стук.

Уорбрук переместился к входной двери, открыл ее, затем распахнул, в то время как Сара подошла и остановилась за пару шагов позади него.

Наступила ночь. Месяц совсем молодой. Как положено в такую пору в деревне, на улице темно - хоть глаз выколи, только кое-где блестят огоньки светлячков.

Хотя лампа на крыльце была погашена, от дома исходило достаточно света, чтобы озарить гостя.

Высокий - всего на пару сантиметров ниже Роланда, примерно метр восемьдесят пять. Темные как ночь волосы спадают до середины спины. Одет в черные джинсы и футболку, черную кожаную куртку и байкерские ботинки. Стройное, крепкое тело. На подбородке многодневная щетина, а глаза…

Хотя ему, по виду, было примерно столько же лет, сколько самой Саре - его карие глаза казались старше.

- Маркус.

Роланд протянул забинтованную руку.

Вновь прибывший вошел, поставил на пол принесенные с собой вещевой мешок и портфель.

- Роланд. - Он пожал предплечье друга и притянул того в объятия. – Рад тебя видеть.

Пострадавший соратник поморщился, осторожно похлопал Маркуса по спине и отступил.

Новый визитер посмотрел в светящиеся любопытством глаза хозяйки и вопросительно поднял брови.

Встав рядом с Роландом, та протянула ладошку.

- Сара Бингем.

Большие мозолистые руки сжали ее пальцы.

- Маркус Грейден. Рад познакомиться. - Тот же британский акцент, что и у Роланда.

Отойдя, Маркус положил руки на бедра и осмотрел товарища с ног до головы.

- Должен признать… если бы ты не выглядел так паршиво, я бы расхохотался. Что случилось с твоей одеждой?

Ворча, раненый подтолкнул насмешника обратно к двери.

- Я расскажу все через минуту. Сначала тебе нужно осмотреться снаружи. Вокруг дома и на лугу сзади.

- Хорошо. – Друг Роланда вышел на крыльцо, постоял, склонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь. Затем, казалось, понюхал воздух, будто лев, чувствующий запах добычи. - Известно, что нужно искать?

- Да, и не только одну особь.

Лицо новенького осветилось.

- Их больше?

- И, вероятно, парочка прислужников.

- Интересно.

Спустившись по ступенькам, Маркус пропал во тьме.

Роланд закрыл дверь.

- Ты разве не считаешь, что ему больше повезет с фонариком? – озадаченно осведомилась Сара. На улице не было ни фонарных столбов, ни других источников света, так что Маркус мог с таким же успехом гулять по округе с повязкой на глазах.

- Если ему нужен фонарик, он попросит.


Если нужен? А разве нет?

- Маркус – твой брат?

- Нет, почему ты так решила?

Она пожала плечами.

- У вас обоих одного цвета волосы и глаза. Вы почти одного роста. Вы оба красивы, одинаково сложены…

- Ты считаешь, он красивый? – перебил Роланд.

- Разумеется. Не так, как ты. То есть, даже покрытый кровью и страшными ранами, ты… - Сара запнулась. Что на нее нашло? Прокашлявшись, она пробормотала: - Я просто подумала, что вы, возможно, родственники.

На крыльце опять раздались шаги.

Должно быть, гостя постигла неудача. Пришлось вернуться за фонариком.

- Это Маркус, – послышался голос с улицы.

Роланд открыл дверь.

- Есть что-нибудь?

- Все чисто, - ответил Маркус, заходя внутрь.

Сперва Сара посчитала, что это шутка. Он никак не мог уже осмотреть задний двор и луг. Даже при хорошем освещении и бегом со всех ног не успел бы домчаться до места ее будущего огорода.

Следующие слова Грейдена, однако, опровергли ее сомнения и лишили дара речи.

Он спросил, хмуро глядя на Роланда:

- Вся эта кровь возле колышка – твоя?

- Да, - отрезал тот.

Ругаясь, Маркус наклонился и схватил вещевой мешок за ручки, не отрывая взора от хозяйки дома.

- Где у вас ванная?

Она указала и полюбопытствовала:

- Вы побывали на лугу, где Роланда прибили к земле?

- Они прибили тебя к земле? - прорычал Маркус, поворачиваясь к другу.

- Да. Ты, случайно, не нашел там пару трупов?

- Нет.

Сара посмотрела на Роланда.

- Значит, те парни, которых я ударила лопатой, живы?

Тот помрачнел.

- Похоже, что так.

Она сглотнула:

- Ты считаешь, что они вернутся.

Уорбрук кивнул.

- И так как только ты обитаешь поблизости, они точно поймут, что именно ты меня спасла.

Этого Сара и боялась.

- Что мне делать?

Он заколебался, будто ведя спор сам с собой.

- Упакуй сумку. Можешь пожить у меня, пока все не утрясется.

У Маркуса отпала челюсть:

- Что?

Роланд агрессивно нахмурился:

- Со мной ей ничто не угрожает.

- Ты никогда никому не разрешаешь жить у себя. Даже мне. Я даже понятия не имею, где твой дом, а знаю тебя почти вечность!

- Ну, я уж точно не позволю ей остановиться у тебя. Ты опасен для окружающих.

- Кто это сказал?

- Сет.

- Ну, Сету не все известно.

Уорбрук вскинул бровь.

- Ладно-ладно. Иногда Сет в самом деле знает все. Это невероятно раздражает. Но я никогда нарочно не подверг бы опасности невинную душу.

- Ключевое слово «нарочно».

Сара подняла руку.

- А тут никого не интересует, что я, может, хочу остаться?

Спорщики повернулись и виновато посмотрели на нее.

- Прости, Сара, - настороженно произнес Роланд. – Я не хотел отбирать у тебя право выбора. Меня просто беспокоит твоя безопасность.

- Ценю твою заботу.

Маркус уставился на друга так, будто тот только что обзавелся парочкой рогов.

- Ты извиняешься? Говори начистоту, что с тобой случилось? Тебя заменил робот?

Роланд помрачнел, обещая расправу.

Сара коснулась его руки, чтобы успокоить, и раздраженно взглянула на второго гостя:

- Маркус, не дразни медведя. Если ты не заметил, Роланду очень больно, и последнее, что ему нужно – твое подшучивание. Ты сюда помочь ему пришел или как?

На его лице появилось раскаяние.

- Прости. Только давай решайся, чтобы я смог его подлатать.

Роланд провел рукой по пояснице Сары.

- Может, ты предпочитаешь пожить у родственников, пока…

- Нет, - не задумываясь, ответила мисс Бингем, не в силах сдержать дрожь. По ее мнению, у нее не было родственников. - Нет, я хочу остановиться у тебя.

Уорбрук кивнул.

- Собери все, что тебе понадобится в следующие несколько дней. Надеюсь, что мы вскоре все уладим.

Роланд дождался, пока Сара уйдет в спальню, и только потом позволил себе опустить плечи и поморщиться от испытываемой боли.

Маркус тут же посерьезнел:

– Надеюсь, я не сильно задел тебя, просто пытался обратить ее внимание на себя, чтобы не дать заметить твои глаза.

Обхватив друга одной рукой, он практически донес его до уборной.


Роланд сел на край ванны, а Маркус запер дверь.

– Снова светятся?

– Да.

– Сара уже их видела. Умоляю, скажи, что принес пропитание.


Маркус расстегнул вещевой мешок и вытащил небольшой холодильник с шестью пакетами столь необходимой крови.

Испытывая огромное облегчение, страждущий удлинил клыки и вгрызся в первый, осушив его залпом. Тело бессмертного воина было настолько истощено, что понадобились еще две емкости, чтобы повреждения начали заживать. Утолив голод, Роланд уже и боли почти не чувствовал.

Маркус терпеливо ждал, меняя пустые пакеты на полные, пока друг не насытился. Отодвинув переносной холодильник, он передал товарищу взятую с собой одежду.

– А теперь рассказывай, что случилось.


Натягивая широкие черные штаны и такого же цвета футболку с длинными рукавами – чтобы скрыть от Сары исчезновение некоторых ран, Уорбрук тихо поведал обо всем произошедшем.

– В жизни не видел, чтобы такая большая группа вампиров охотилась сообща, – выдал Маркус, когда Роланд снова опустился на край ванны – надеть носки и ботинки.

– Я тоже никогда о таком не слышал, а ведь именно меня наметили жертвой. Это не случайно.

– Зачем они взяли пробу твоей крови?


– Без понятия. За века находились вампиры, полагавшие, что избегнут безумия, от которого страдают их собратья, если будут пить только кровь одного из нас.

– Но если бы это было их целью, они бы забрали тебя, а не образец.

Роланд покачал головой.

– Я не знаю их цели. Просто Сара спасла мне жизнь и попала в заварушку, поэтому нам надо прикончить этих ублюдков как можно скорее.


– Она думает, что твои глаза и непереносимость света – симптомы порфирии?

– Да.

За дверью ванной заскрипели половицы.

– У вас тихо до жути. Все нормально? – обеспокоилась Сара.

– Да, – громко отозвался Маркус.


– Роланд?

Тот улыбнулся.

– Сара, я в полном порядке, выйду через минуту. Маркус просто наложил несколько швов.

– Ладно. Можешь кричать, если тебе слишком больно.

– Маркус будет надо мной насмехаться.

– Не будет, если я стукну его моей верной лопатой.


Стражи рассмеялись.

– Красивая, смелая и агрессивная. Мне она нравится, – объявил Маркус.

Теперь рассмеялась Сара.

Роланд нерешительно заговорил:

– Кстати о красивых, смелых и агрессивных дамах. К моему удивлению, ты переехал сюда, в Северную Каролину. Не думал, что тебя можно вытащить из Техаса.


Легкомысленная атмосфера испарилась, а лицо Маркуса стало каменным.

– Там ничего для меня не осталось.

– Что случилось? – задал вопрос Роланд, боясь, что уже знает ответ.

В черных глазах соратника плескалась боль.

– Все кончено. Бетани исчезла.


Роланд почувствовал сильную грусть. Он встречался с Бетани Беннетт всего раз, желая узнать, что за женщина владеет сердцем Маркуса восемьсот лет.

Она была именно такой, как ее описывал друг: невысокой, умной, сильной – физически и психологически. Смелой. Красивой, остроумной и любящей пошутить. Кстати, если подумать, то это описание подходит и Саре. Уорбруку Бетани понравилась. И он, не представляя, что будет делать Маркус теперь, когда подруги больше нет, тихо спросил:

– Когда?

Горло Маркуса дернулось.

– Семь лет назад.

Роланд закрыл глаза.

– Я, ублюдок, не знал.


А стоило бы, ведь собрат говорил, в каком году ему придется попрощаться с Бетани, но время пролетело незаметно.

– Я всегда сознавал, чем все закончится. Чему быть, того не миновать. Ты ничем бы не сумел помочь.

– Я мог бы поддержать тебя.

Как Маркус поддержал его после предательства Мэри.

Грейден фыркнул.

– И что бы ты сделал? Наблюдал, как я разваливаюсь на части?


Роланд внимательно присмотрелся к другу.

– Так и было?

Не глядя ему в глаза, страж закрыл холодильник и положил его в вещевой мешок.

– Маркус?

– Что? – рявкнул тот, рывком застегивая молнию. – Ты хочешь мое признание, что я плохо это пережил? Ладно, признаю. Так ужасно, что теперь Сет считает меня склонным к самоубийству.

Уорбрука охватила тревога.

– Это так?

– Нет, Роланд, я просто… – Вздохнув, Маркус провел рукой по волосам. – Устал. И ничего не чувствую. Ты, как никто другой, должен понимать, насколько утомительно жить, не ожидая ничего от будущего, и без спутника, с которым можно разделить жизнь.


– Я понимаю. – Но еще он надеялся, что Маркус – на сотню лет моложе его и первый бессмертный, которого он лично тренировал – никогда сам подобного не испытает.

Уорбрук не знал, что и делать. Во второй раз за сегодня он сознавал, что кого-то надо успокоить – и не представлял как. – Ты ведь не хочешь, чтобы я тебя обнял? – неловко спросил он.

Маркус уставился на друга, словно сомневаясь в его вменяемости.

– Проклятие, нет!

Роланд практически обессилел от облегчения.

– Хорошо.


Покачав головой, младший страж слегка улыбнулся.

– Надо было согласиться и пролить пару слезинок, чтобы посмотреть, как ты выкрутишься.

– Удивлен, что ты удержался, – сардонически ответил старший.

Выйдя из ванной, они увидели хозяйку в гостиной. На диване стояла большая сумка.

Сара оглянулась через плечо, затем повернулась к ним лицом.

– Ух ты. Выглядишь… – Она медленно – с головы до ног и обратно – обвела взором всего Роланда, ускоряя его пульс. – Просто чудесно.

Восхищение в глубине ее карих глаз вылилось в возбуждение его тела.


Мисс Бингем продолжала:

– Ты чувствуешь себя лучше? Маркус сумел помочь?

– Ответ положительный на оба вопроса.

Обеспокоенно нахмурившись, она подошла к раненому.

– Ты ведь теперь поедешь к врачу?

– Нет, нужно сначала доставить тебя в безопасное место.


– Мне кажется, что у ЦРУ должны быть медицинские учреждения для оперативников. Разве там я не буду в безопасности?

Маркус прошел мимо них к входной двери.

– Ты сказал ей, что работаешь в ЦРУ?

– Да.

Сара обратила лицо к Грейдену.

– Он не виноват. Я знаю, что это секретно, но если бы он мне не признался, я бы позвонила в службу спасения и испортила бы его прикрытие.


Как только она отвернулась, Маркус закатил глаза и произнес одними губами: «Ты жалок».

Игнорируя его, Роланд спросил Сару, упаковала ли она сумку.

– Почти. Мне нужно забрать пару вещей из ванной, и можно уходить.

Уорбрук отступил, давая ей дорогу, а затем приблизился к другу.

– Нельзя говорить им, что ты из ЦРУ. Нужно лишь создавать видимость, – тихо пояснил тот, положив вещевой мешок и подняв портфель.

«Коллега» предупреждающе нахмурился.


– Мне не приходилось объясняться со смертными уже несколько веков. Отвали.

Устроив портфель на спинке дивана, Маркус, щелкнув замком, открыл его.

Роланд улыбнулся, когда увидел содержимое.

– Вижу, что ты подумал обо всем.

– Я предположил, что вместе с одеждой ты, вероятно, лишился и своего оружия.


– Ты прав. – Роланд рассовывал мечи сай, кинжалы и метательные звездочки по карманам, в ботинки и под ремень, когда вернулась хозяйка и бросила в сумку зубную щетку, щетку и резинки для волос, гребешок, несколько бутылочек и баночек.

Глядя на его оружие, Сара сложила руки под грудью.

– Ладно, кто-нибудь, объясните мне, пожалуйста, почему человек, изображающий из себя торговца оружием на черном рынке, не носит пистолет?

– Дилетант, – проворчал Маркус себе под нос, а продолжил громче: – Ножи – часть личности, которую мы создали, чтобы другие преступники, с которыми он ведет дела, считали его членом особо агрессивного восточно-европейского преступного синдиката. Он также обычно имеет при себе парочку полуавтоматических пистолетов 45 калибра, но потерял их в стычке.


– Тогда почему вы не принесли с собой замену?

– Не поняли друг друга.

Так как стражи редко боролись больше, чем с одним вампиром, и не желали привлекать внимание к своим стычкам, то старались не использовать огнестрельное оружие. Вампиры поступали точно так же, потому что даже в безумии сознавали: множество их неосторожных соплеменников, запертых в тюрьму представителями правоохранительных органов, погибли мучительной смертью в залитых солнцем камерах.

Очаровательно стиснув зубы, Сара ушла в спальню и вернулась с девятимиллиметровым «глоком» и запасной обоймой.


– Вот, можешь воспользоваться моим, – сказала она, протягивая оружие Роланду.

Он вскинул брови.

В ответ – пожатие плеч.

– Я раньше жила в Хьюстоне. Там процветает преступность, поэтому когда мою соседку по дому изнасиловал грабитель, я решила, что любого подонка, проникшего ко мне, вынесут вперед ногами.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги