Зарождение тьмы

– Нет, весь в тебя, – тихо поправила Сара. Опустив голову, страж увидел, что она улыбается. Сара провела пальцем по его подбородку, так что по коже побежали мурашки. – Красивый, умный и благородный? Мне кажется, Томас просто копия своего отца.

У Роланда сдавило горло, а на глазах, к его изумлению, выступили слезы. В смущении он зарылся лицом в ее волосы.

– Ты рассказал им о своей природе? – спросила Сара, поглаживая его по спине.

Роланд с трудом сглотнул и только потом заговорил.

– Нет, я оставался столько, сколько осмелился. Проследил, чтобы Эмма вступила в счастливый брак с обожающим ее графом, убедился, что Томас готов принять титул. Затем я попрощался, уехал, а потом один из моих бессмертных собратьев отправил им послание о моей мнимой смерти.

Сара поцеловала Роланда в шею.

– Ты их еще видел?

– Наблюдал издалека сначала за ними обоими до самой их смерти, а потом и за внуками с правнуками.

– Наверное, бессмертие имеет свои минусы.

– Бывает. Я не единственный страж, отгородившийся от других. Привязываться к людям и наблюдать, как они стареют и умирают поколение за поколением, за несколько веков становится невыносимым.

И с Сарой будет то же самое. Через несколько десятков лет она сгорбится от старости, волосы поседеют вдобавок к морщинкам на милом лице, а Роланд останется таким же, как сейчас.

Он поспешно отбросил неприятную мысль, не желая, чтобы реальность вмешалась и лишила его счастья, которым наполняла его возлюбленная.

– Извини, мне самой неудобно спрашивать, но ты сказал, что тебя пытались убить две женщины. А кто вторая?

– Моя нареченная.

Сара что-то буркнула в его грудь.

– А звали ее случайно не Мэри?

Роланд нахмурился:

– Да, Мэри. Что ты о ней знаешь?

– Только то, что вы с Маркусом говорили о ней, когда он пытался отговорить тебя исцелять меня.

Понятно.

– Эта история намного короче. Я познакомился с ней в XVIII веке, потерял голову и попросил выйти за меня, а когда Мэри согласилась, рассказал ей, кто я. Она перепугалась, но я сумел ее успокоить, или, во всяком случае, мне так показалось. Она утверждала, что ей нужно время подумать, и я согласился. На следующий день Мэри ворвалась ко мне домой с полудюжиной людей, вооруженных ножами, колами и факелами. Они попытались убить меня.

И даже это воспоминание его не так тревожило, когда он держал в объятиях нежную Сару. Маркус прав: Мэри была дурой. Казалось, что он ее убедил своими речами, а потом она, вероятно, поделилась с сестрой и передумала, увидев ее реакцию.

Сара сжала его щеки в ладонях и заставила посмотреть себе в глаза.

– Роланд?

– Что? – Она была такой прелестной с растрепанными волосами и распухшими от поцелуев губами.

– Обещаю, что никогда не предам и не попытаюсь тебя убить.

И еще один щит, которым он оградил свое сердце, пал.

Роланд прикоснулся губами к ее губам.

– Я верю тебе, но, должен признаться… меня это чертовски пугает.

Он действительно поверил.

– Знаю. На твоем месте я бы тоже боялась. Но я никогда намеренно не причиню тебе боли. – Серьезное выражение ее глаз, сегодня скорее карих, чем зеленых, сменилось весельем: – Видишь, я сказала «намеренно»? Иногда случается, что все из рук валится и ничего не выходит, что выливается в синяки, порезы и ожоги. Так что если ты пробудешь со мной довольно долго, то случайно можешь стать жертвой моей неуклюжести и получить некоторые травмы.

«Если пробудешь со мной довольно долго».

Это такое двусмысленное предложение?

Подразумевает ли Сара, что не против провести с ним время, когда все это закончится? А, возможно, ей даже хочется завести с ним отношения?

А ему?

Черт, да, конечно!

Перевернув Сару на спину, Роланд завладел ее губами в глубоком страстном поцелуе и прошептал:

– Я рискну.

Бессмертного разбудила трель сотового. Ругая себя за то, что оставил трубку наверху, он осторожно освободился от рук Сары. Черт, как же ему не хотелось ее покидать! И все же бросился в гостиную в мгновение ока.

– Что? – проворчал он, отвечая на второй звонок.

– Ты, наверное, Роланд, – отозвался веселый мужской голос.

– Кто, черт побери, говорит, и как вы получили мой номер?

Звонивший рассмеялся.

– О, да, ты точно Роланд. Я Крис Риордан, местный чистильщик. Сет дал мне твой номер.

Роланд слышал о Риордане. Поговаривали, что он один из лучших, хотя ему самому пользоваться его услугами никогда не приходилось.

Для сокрытия существования вируса вампиризма и одаренных от остального мира нужны были работники на полную ставку, бдительные и обладающие связями с органами правопорядка и правительственными организациями. Бессмертные не могли их наладить из-за неприятия солнечного света и времени, затрачиваемого на охоту на вампиров и устранение угрозы, которую безумные чудовища представляли. Эпоха компьютеров, видеокамер, мобильных телефонов, которыми можно фотографировать, и интернета лишь усложняла задачу.

К счастью, Сет давным-давно начал выискивать преданных людей, чтобы создать Сеть – организацию, которая бы помогала бессмертным со всем, начиная от инвестирования капитала и обогащения до обеспечения оружием, новыми документами каждые несколько десятилетий, изучения болезни, которая их изменила, поисками лекарства. При необходимости члены Сети также становились дневной охраной и разбирались с чересчур любопытными гражданами. Организация имела крепкий фундамент и за века только разрослась.

Многие из работников Сети были потомками бывших помощников, которые передавали эстафету своим сыновьям и дочерям. Главным условием была полная преданность. Существовали также строгие правила и директивы. Нарушивших законы и лишившихся доверия Сети, что происходило нечасто, быстро находили и наказывали специально обученные люди, не привлекая к делу бессмертных.

Роль чистильщиков объяснялась названием: они убирали беспорядок, который иногда оставляли после себя бессмертные.

– Как прошла чистка? – спросил Роланд, раздраженный тем, что ему отдает приказы незнакомец.

– Как по маслу, – серьезно ответил Риордан. – Жаль, но твой дом восстановлению не подлежит. Мы сумели добраться туда раньше всех остальных. Равнодушие общества часто играет нам на руку. Большинство тех, кто увидел дым, просто решили, что кто-то уже позвонил девять-один-один, и сами не стали утруждаться, поэтому у нас была куча времени все устроить до появления пожарных.

– Что устроить?

– Разборку наркодилеров в лаборатории по производству метамфетамина. Кстати, ты отлично замел следы. Даже я не смог найти ничего, чтобы связывало тебя с домом и с машиной в гараже, которая тоже уничтожена.

– А что с «гео призмом»?

– Мы убрали тачку до того, как приехали представители властей.

– А как вы представились этим самым представителям?

– Управление по борьбе с наркотиками, которое подоспело слишком поздно, чтобы спасти агента, чье прикрытие было раскрыто, и который в итоге погиб при пожаре.

Как же все умудрялись притворяться федеральными агентами так легко, а Роланд с треском провалился?

– Хочешь, чтобы мы пригнали другую машину? Можем доставить к заходу солнца.

– А что стало с «призмом»?

– Ничего. Я просто посчитал, что вы его угнали.

– Ничего подобного.

– Да? Тебе бы давно следовало отправить этот кусок металлолома на покой.

– Автомобиль не мой, а женщины, попавшей под перекрестный огонь. Она здесь, со мной и точно хотела бы получить свой транспорт назад.

Сара, без сомнения, давно бы сменила машину, если бы могла это себе позволить.

– Женщина – человек? – спросил совершенно серьезно Крис.

Роланд напрягся. Он никогда прежде не имел дела с чистильщиками, поэтому не знал, что они делают с людьми, которым стала известна правда о бессмертных.

– Да.

– Я приеду в течение часа и заберу ее.

– Черта с два.

– Роланд, ты же знаешь правила. Любой человек, который…

– Да к черту правила!

– Мы все рискуем из-за нее, – напомнил Крис. – По крайней мере мне надо встретиться с ней, заставить подписать контракт о неразглашении и пояснить, что случится, если она когда-нибудь его нарушит.

Сомневаться в серьезности угрозы не приходилось.

Услышанное вывело Роланда из себя. После всего, через что прошла Сара после его спасения в том поле, он ни за что не даст Крису запугать ее.

– Я сказал к черту планы и тебя! Даже не думай к ней приближаться!

– Ты рискуешь не только своей задницей, – ответил чистильщик раздраженно. – Ты хоть знаешь, сколько законов мы нарушили, убирая за тобой? Это стандартная процедура, разработанная, чтобы защитить нас всех. Если в порыве она разболтает…

– Ничего она не разболтает в порыве, и моя задница тут не при чем. Знаю потому, что эта девушка ее и спасла. А теперь, если не хочешь, чтобы я наподдал по твоей, не приближайся!

Повисло продолжительное молчание.

Роланд вздохнул и ущипнул себя за переносицу, чувствуя себя выжатым как лимон. Не стоило ругаться с тем, кто им помог.

– Слушай, Риордан, я не собираюсь брать тебя за яйца. Эти два дня затянулись, и я устал и зол. Да меня бы вообще тут не было, если бы не Сара. Она дважды спасла меня и испытала муки ада. Я не отплачу ей, напустив тебя и позволив ей угрожать. У нее хватает своих проблем, и мы теперь с ней оба мишени.

– Мишени, – повторил Крис подружелюбнее. – Почему бы тебе не рассказать мне, что происходит? Я знаю, что обычно ты охотишься один, но если теперь на тебя нападает целая дюжина людей, я мог бы помочь. В твой дом явились чьи-то прислужники или вольные стрелки?

– Прислужники. – И хоть ему претило рассказывать обо всем фактически незнакомцу, Роланд ввел Криса в курс дела.

– А как зовут того вампира?

– Я знаю только имя – Бастиен.

– Откуда он?

– Из Англии.

– Как выглядит?

Страж описал противника.

– У вампиров нет наших возможностей, поэтому обычно они оставляют денежный след. Если твой враг достаточно разумен, чтобы организовать армию и управлять ею, он не так уж и стар. Должно быть, живет неподалеку. Я уже попросил своего человека проверить номера и регистрацию внедорожников, на которых приехали те нападавшие. Мы забрали их до появления пожарных и заменили парочкой дешевых тачек. Проверим их на отпечатки и другие улики. Посмотрю, что найду, а потом перезвоню тебе.

– Спасибо, приятель.

– Не за что. Звони, если что-то еще случится.

– Обязательно.

– Хочешь, я пришлю охрану для тебя и Сары, чтобы вы выспались?

– Нет, спасибо.

По крайней мере пока Роланд не доверял никому.

– Ладно. Если передумаешь, дай знать.

– Непременно.

Положив трубку, страж поставил номер Криса на быстрый набор.

– Роланд?

Он повернулся и, увидев вошедшую Сару, почувствовал прилив тепла.

Ее длинные волосы спутались от занятий любовью и обрамляли волнами лицо. Веки почти закрыты, а губы распухли от его поцелуев. Одета Сара была только в черную футболку, которая никогда ему самому так не шла. Рукава, короткие для него, доставали до локтей. Край едва прикрывал бледные, чуть мускулистые бедра.

Эта слишком широкая хлопковая футболка возбудила его сильнее, чем самое сексуальное белье. На Роланда накатила такая нежность, привязанность, такое чувство собственника.

Ему хотелось крикнуть «Моя!» на весь мир, поставить свою метку на нее, чтобы все знали, что Сара принадлежит ему.

Черт.

Если он не поостережется, то влюбится в нее.

А тогда его ждет сердечная боль и катастрофа.

От влюбленности бессмертного в человека никогда ничего хорошего не бывает.

Только одаренных можно было успешно обратить. У этих редких особей имелись дополнительные ДНК-хромосомы, дарившие особые способности и возможность телам менять вирус так, чтобы стать бессмертными, а не вампирами. Слишком много одаренных убили до того, как они успели завести детей, в прошлые века дураки, помешанные на суевериях, страхе, зависти, поэтому их потомков сегодня так мало. Шанс на то, что бессмертный найдет и влюбится в одаренную, почти ничтожный. Роланд мог пересчитать по пальцам одной руки, чтобы подобное случилось за его долгую жизнь (все такие случаи становились широко известны среди бессмертных). Но и такие отношения плохо заканчивались, когда одаренные отказывались обратиться.

То, что человека можно обратить, еще не значит, что он или она этого захочет.

Но ему тут совершенно ничего не светит. У Сары не было никаких особых талантов, которые бы подчеркивали ее исключительность. Да и у всех одаренных были характерные черные волосы и темно-карие глаза, а у Сары нет, значит, она станет вампиром. Их отношения можно закончить лишь двумя способами.

В лучшем, у них будет пятьдесят-шестьдесят лет до того, как она умрет в его объятиях от старости. Его способность исцелять, если повезет, поможет Саре прожить на десяток лет больше.

В худшем… двадцать счастливых лет до того, как появятся признаки старения, которые с годами будут все заметнее. И первый же раз, когда ее примут за его мать, а не за возлюбленную, ее сломит. Сара будет стесняться изменений своего тела, а Роланд так и останется молодым. Она будет настаивать, чтобы они занимались любовью лишь в темноте под одеялами, где, по ее мнению, можно скрыться от его сверхострого зрения.

И пока разные части ее тела станут покрываться морщинами и обвисать, Сара начнет сомневаться в его любви. Все попытки убедить ее, доводы, что если бы он был человеком и старел вместе с ней, то его чувства все равно бы не изменились, как и его преданность, были бы напрасны. Каждую ночь, которую он бы проводил на охоте, Сара бы подозревала его во встречах с молоденькой пассией на стороне. Постепенно она бы озлобилась, а Роланд устал бы от ее недоверия и постоянных обвинений.

Так всегда было.

Он был наивным, когда ухаживал за Мэри. В то время связь между бессмертными была ограниченной и затруднялась его отшельническим образом жизни. Он по глупости считал, что, пока любит ее, неизбежные изменения во внешности Мэри не будут иметь никакого значения.

И лишь с появлением интернета, когда бессмертные по всему миру начали встречаться и связываться друг с другом в чатах и на форумах, Роланд осознал правду.

Но пока Сара шла к нему с сонной улыбкой на устах, часть его желала, чтобы на этот раз все было по-другому.

– Когда я проснулась, ты уже ушел.

Подойдя, Сара обняла его и прижалась головой к его груди. Прикосновение ее ладоней к спине было ледяным, как и касание пальчиков ног. Страж не возражал. Испытывая неумолимую сердечную муку, он прижался щекой к ее макушке и позволил себе расслабиться.

– Все нормально? – спросила Сара, растирая ему спину.

– Да, звонил чистильщик Сета, передал, что обо всем позаботились. Полиция не станет нас допрашивать о пожаре и мертвецах.

– Хорошо.

Роланд поневоле почувствовал некое мужское удовлетворение от того, что Сара вся пахла им. Ее собственный особенный аромат тоже чувствовался, соблазняя его, как всегда.

Сара на мгновение обняла его покрепче.

– Роланд, мне жаль, что ты лишился дома.

Он слегка покачал головой.

– Заменить нельзя только тебя, Маркуса и Ницше, а вы спаслись.

Он почувствовал, как она улыбается, прижимаясь к его груди.

– Ты такой милый.

Уорбрук подавил смешок. Никто не называл его милым с тех пор, как он вырос из пеленок.

– Знаешь что? – хитро начала Сара.

– Что? – спросил он, все еще улыбаясь.

Она поднялась на цыпочки, отклонила голову и прошептала ему на ухо:

– Обожаю этот твой наряд.

Роланд рассмеялся и опустил взгляд.

– Я же совсем голый.

Сара ухмыльнулась:

– И тебе очень идет.

Его настроение улучшилось, и он склонил голову. Сара одобрительно замурлыкала, касаясь его губ.

Когда она проснулась и обнаружила, что одна, то почувствовала минутную панику. А потом услышала издалека тихий рокот его голоса. Кровать казалась такой холодной и пустой, что Сара не желала снова засыпать без большого теплого тела возлюбленного за спиной.

Прислушавшись несколько минут к невнятному звуку голоса Роланда, но не заметив ответов, Сара предположила, что он разговаривает по телефону, и, надев его футболку, пошла на поиски и увидела своего стража в гостиной в чем мать родила.

На мгновение он так погрустнел. Ей захотелось обнять его, успокоить и вызвать на его лице улыбку.

Но теперь его язык был у нее во рту, от чего сердце пустилось вскачь, и Сара могла лишь вспоминать, каково было чувствовать его в себе, как он двигался долгими глубокими и резкими толчками, доводил ее до крика и дарил один фантастический оргазм за другим.

Отпустив его талию, Сара провела ладонями по мускулистой груди, плечам и зарылась пальцами в короткие шелковистые волосы. Роланд застонал, когда она пробежалась ногтями по коже головы и вернула страстный поцелуй. Согнув колени, чтобы ей не приходилось стоять на цыпочках, он обхватил ее за затылок одной рукой и прижал к себе, а другой скользнул к ее бедру.

Сара задрожала, когда Роланд сунул руку под край рубашки и медленно потащил вверх мягкий хлопок. Прохладный воздух обдал ее быстро нагревающуюся плоть, а страж стиснул ее попку и притянул покрепче к себе. Длинный твердый член уперся ей в живот, как только Роланд просунул крепкое бедро между ее ногами и прижался к чувствительному лону.

Сара застонала и затаила дыхание. Она вся была в испарине, от ее движений и его кожа повлажнела.

Его голод возрос. Роланд отпустил очаровательную попку Сары и провел рукой по ее стройной спине. Его тело уже трепетало от желания оказаться внутри нее.

Оторвавшись от ее губ, Уорбрук снял с нее футболку, обнажив ее красивое тело. Он ласкал ее груди, пощипывая затвердевшие соски. Заставляя Сару извиваться.

Улыбаясь, страж опустил голову и взял в рот розовый бутон, обвел языком вокруг, чуть прикусил, стараясь не поранить кожу. Снова услышав стон Сары, он поднял взгляд. Ее лицо порозовело, а бедра терлись о него в порыве страсти. Она стала влажной для него, и ему захотелось попробовать ее на вкус сию же минуту.

Опустившись на колени, Роланд раздвинул ее ноги и стал смаковать средоточие ее желания. Черный треугольник кудряшек повлажнел от наслаждения, а запах Сары ударил ему в голову, как шампанское.

Роланд провел языком по клитору, и Сара вскрикнула. Его член затвердел еще сильнее, когда она смяла пальцами его волосы и крепко прижала его голову к себе. Снова и снова он дразнил бутон ее желания, обводя кругами, похлопывая, посасывая. Сначала страж вошел в нее одним пальцем, затем добавил второй, лаская ее в одном ритме с губами, пока она не стала задыхаться и молить об освобождении.

Первый пик накатил на нее, заставив прокричать его имя, пока ее тело пульсировало вокруг его пальцев. Роланд все равно продолжил, продлевая и усиливая ее наслаждение, пока она в последний раз не вскрикнула, а ее колени не согнулись. Только тогда он отодвинулся, легко подхватил ее и поднял, вставая и устраивая ее ноги на своей талии. Он дрожал от желания, чувствуя на языке ее вкус. А поцелуи и любовные укусы, которыми Сара покрывала его шею, лишь разжигали и так пылающее пламя.

Развернувшись, он в два шага прижал сладкую ношу к стене. Она соединила лодыжки за его спиной и с жадностью потянулась к его губам.

– Осторожно, у меня очень острые клыки, – тихо предупредил страж.

Она молча кивнула, а затем к его крайнему изумлению лизнула один из клыков языком. То, что Сара так безоговорочно приняла его, вызвало дрожь удовольствия.

Держа ее одной рукой, Роланд погладил одну грудь возлюбленной, опустил голову к другой и снова поклонялся ей зубами и языком.

Больше ждать он не мог.

Как будто читая его мысли, Сара потянулась между ними и взяла в руку его член. Роланд застонал от ее нежных прикосновений, сжатий и того, как она большим пальцем выводила круги по влажной чувствительной головке.

– Хочу, чтобы ты вошел в меня, – прошептала она, обдавая теплым дыханием его ухо.

Подняв голову и посмотрев в ее страстные глаза, он хрипло ответил:

– Возьми меня.

Не сводя с него взгляда, Сара подвела его плоть к влажному лону и вобрала в себя.

Страж застонал от того, какой она была теплой и тугой.

Сара вдохнула, когда Роланд вошел в нее до основания. Ей нравилось чувствовать его вес на себе.

Роланд начал двигаться. Глаза его сияли янтарным цветом, ярко выделяясь на фоне загорелой кожи и черных бровей. Показались клыки, но он старался не поранить ее, когда взял в рот сосок и ласкал его языком, вызывая острое удовольствие.

– Роланд, мне так с тобой хорошо, – застонала Сара, зарывшись руками в его волосы и обнимая его крепче.

Его руки сжались, толчки ускорились и усилились.

– Да, – стонала Сара, стискивая его ногами, а голову откинув к стене.

Роланд скользнул губами по ее груди, ключице, шее, нашел жилку, под которой бешено бился пульс.

Неужели он ее укусит?

От этой перспективы ее охватило волнение, а вовсе не страх.

Роланд провел языком по коже, нежно надавив на нее зубами, а потом свободной рукой погладил живот и зарылся в кудряшки, чтобы подразнить клитор.

Такая ласка слишком сильно подействовала на Сару: она задрожала в его объятиях, крича от второго оргазма, который оказался мощнее первого.

Роланд присоединился к ней со стоном, ее тело стискивало его, пока на нее волна за волной накатывало наслаждение.

Когда последняя дрожь затихла, Роланд прислонился лбом к стене, а мокрой щекой к возлюбленной. Любовники прерывисто дышали. Страж обеими руками крепко прижал к себе Сару.

– Это было потрясающе, – выдавила она между вздохами, обняла его за шею, притянула ближе, хотя ее удовлетворенное тело хотело лишь рухнуть бесформенной грудой у его ног.

Роланд поднял голову, чуть отодвинулся и взглянул на Сару сверху вниз. Она улыбнулась, обхватила его лицо рукой и прошептала, засмотревшись на сияние:

– Какие у тебя глаза.

Роланд толкнулся носом в ее ладонь и поцеловал.

– Ты такой красивый, – заметила Сара. Хотя обычно так характеризовали женщин, Роланд был прекрасен. И несмотря на его явные опасения, ей нравилось смотреть на него вот такого, с яркими, как луна, глазами. Поглощенного страстью настолько, что не мог скрыть свою истинную сущность.

Он нахмурился.

– Я чуть не укусил тебя.

– Знаю. – Она прикоснулась пальцем к его соблазнительному и умелому рту. У него были самые мягкие губы, которые она когда-либо целовала.

– Прости.

Вспомнив о прошлом опыте Роланда с женщинами, Сара быстро его чмокнула.

– Роланд, все в порядке, ты меня не напугал. – Она почувствовала румянец на щеках, наклонилась и прошептала на ушко: – Честно говоря, скорее, возбудил.

– Правда?

Сара снова отклонилась, чтобы видеть его. Лицо стража осветилось очаровательной мальчишеской улыбкой, и Сара порадовалась вдвойне, что призналась ему.

– Правда.

Он живо вернул ей поцелуй, тем самым вызвав улыбку, но когда этот краткий миг закончился, то, к своему сожалению, Сара увидела, что страж спрятал клыки.

Опустив Сару на пол, Роланд поддерживал ее, пока вялые ноги не пришли в норму.

– Желание тебя укусить почти меня поглотило, но я смог ему воспротивиться. Если я так привык к твоему аромату, боюсь, что кровь мне понравится еще больше и вызовет желание взять добавку. – Роланд убрал волосы с лица Сары и нежно погладил по щеке. – Я боюсь тебя заразить и не стану рисковать. Ты мне слишком дорога.

Она накрыла его руку ладонью и застыла, чувствуя – удивительно! – разочарование, однако ее тронуло то, насколько он заботится о ней, даже сумел себя сдержать, чтобы защитить ее.

Бросив на него проказливый взгляд из-под ресниц, Сара прошептала.

– Похоже, тебе придется довольствоваться моим вкусом другими способами и в других местах.

Улыбаясь, он покачал головой.

– Ты изумительная женщина.

Приняв преувеличенно мрачный вид, она кивнула.

– Знаю.

Роланд рассмеялся и подхватил ее на руки.

– Давай попробуем гидромассажную ванну.

Когда Бастиен проснулся, стояла мертвая тишина. Взгляд на часы сказал ему, что день уже клонится к концу. Другие вампиры в такое время еще бы спали и пробудились только после захода солнца. Он полагал, что возраст позволял ему вставать так рано. Вероятно, из-за давности заражения побочные эффекты ослабли и на отдых нужно меньше, даже под солнечными лучами можно недолго находиться.

Мысли вернулись к Роланду и женщине, пока Бастиен одевался и потом, когда шагал по подземному лабиринту.

Сара Бингем.

Провалившаяся попытка сегодня утром стоила ему еще двенадцати подчиненных – все были людьми, – и Бастиен, желая понять ее роль во всем этом, дал Таннеру задание собрать информацию.

По-видимому, Сара не была ни членом Сети, ни аколитом Уорбрука. Она – тридцатилетний профессор теории музыки, которая – насколько он знал – никогда не положила бы глаз на стража, если бы Бастиен со своими людьми на рассвете не пригвоздили того практически на ее заднем дворе. Она была осложнением, которого он не ожидал, но это может сработать ему на пользу. Убийство Роланда было его высшей целью. И он совершит этот подвиг во что бы то ни стало.

Бастиен пересек главный зал цокольного этажа и поднялся по лестнице.

Гостиная фермерского дома пустовала. В данный момент на службе у него находились всего четыре человека. Было слышно, как трое из них дурачатся с едой на кухне. Бастиен вошел в кабинет в момент, когда Таннер, четвертый, вытаскивал стопку бумаг из гудящего принтера.

– Список на сегодня?

Таннер подпрыгнул, затем обернулся и оглядел босса со смесью тревоги и облегчения.

– Ты проснулся. Наконец-то.

Тут что-то не так.

– Что случилось?

Таннер закатил глаза и аккуратно сложил бумаги на стол.

– Киган. Названивал каждые пять минут, хочет встречи.

– Сказал, в чем проблема?

– Нет, всего лишь осыпал меня проклятиями за то, что не будил тебя. Потом еще какое-то время попроклинал меня за то, что не выдал ему, где ты живешь, чтобы он мог заняться этим сам.

– Спасибо тебе. – Бастиен все еще сомневался, что правильно поступил, доверившись биохимику, и не хотел сделать себя и остальных уязвимыми.

– Не вопрос. Наверное, тебе стоит позвонить, пока его удар не хватил. – Понизив голос, Таннер пробормотал: – Или пока я не придушил его.

Бастиен улыбнулся.

– Я подожду и навещу его, когда стемнеет.

- Подмога нужна?

– Нет, справлюсь сам.

Таннер засмеялся.

– Тебе не составит труда.

Зазвонил сотовый.

Таннер посмотрел на номер входящего вызова, раскрыл трубку, затем снова ее захлопнул.

– Как идет охота?

– Медленнее, чем я ожидал.

– Я могу что-нибудь сделать?

– Только то, что уже делаешь.

Кивнув, Таннер обогнул стол и протянул бумаги:

– Вот задачи на сегодня.

На каждой странице значились имя и адрес, а под ними карта со спутника.

– Кажется, туда идут бесконечные поставки?

Таннер плотно сжал губы.

– Ага.

***

Доктор Монтроуз Киган подпадал под категорию высокомерных ублюдков. Он не нравился Бастиену. Однако этой неприязни было недостаточно, чтобы отказываться от возможности, выпадавшей очень немногим вампирам.

Двадцатитрехлетнего брата Монтроуза, Кейси, вирус настиг четырьмя годами ранее. (Пьяные студенты колледжа – легкая добыча для вампиров, вот почему большинство людей Бастиена были моложе двадцати пяти, когда превратились). Как часто случалось, вампир, обративший Кигана-младшего, почти сразу же его оставил.

Бастиен нашел Кейси и Монтроуза вскоре после этого и взял молодого вампира под свое крыло, предложив убежище и обучение, пока Монтроуз помогает ему с поиском лекарства, и Кейси согласился держать расположение их логова в тайне – даже от своего брата.

До сих пор уговор работал прекрасно. К сожалению, Монтроуз иногда забывал, на чьей стороне сила в этой игре, и было необходимо ему напоминать.

Бастиен бесшумно вошел в холостяцкую берлогу и проследовал в лабораторию в подвале – на звук проклятий, отчаянных ударов и глухих стуков. Монтроуз стоял спиной к гостю у заваленного бумагами стола с телефонной трубкой у уха. Грязно выругавшись, он с треском опустил ее на аппарат.

Бастиен позволил клыкам выдвинуться на всю длину, убедился, что раздражен достаточно, чтобы его глаза светились, и метнулся вперед на сверхскорости – для создания ощущения, будто он появился из ниоткуда прямо перед добрым доктором.

Монтроуз был так поражен, что у него ноги подкосились.

– Бастиен! Где… К-к-как ты вошел?

Бастиен изогнул губы в улыбке, чуть показав клыки.

– Таннер Лонг мой работник и друг. Потрудись объяснить, почему ты оскорблял его и пытался выругать за то, что он не нарушил мой покой?

Среднего роста и комплекции, рано облысевший мужчина нервно попятился, бисеринки пота выступили у него на лбу.

– Это б-было с-срочно.

Гость нависал над ним, зловеще хмурясь.

– Срочно – это найти чайную ложку останков Кейси после нападения бессмертных. – Монтроуз побелел. – Кейси в данный момент еще не пробудился от спячки, в которой ты мне отказываешь, так что это не срочно. Ты закончил работу над костюмом?

– Н-нет. Завтра будет готов.

– Почему уже не сегодня ночью?

После нескольких безуспешных заикающихся попыток ответить, Монтроуз выдал:

– Я лишь… мне нужно знать, откуда та проба крови, что ты принес мне. Не Кейси. Другая.

Бастиен нахмурился.

– Ты знаешь откуда.

– Это кровь вашего врага? Бессмертного стража?

– Да.

– Где я могу его найти?

– Через несколько дней тебе нечего будет искать.

Монтроуз дико потряс головой.

– Ты не убьешь его. Он не человек.

Бастиен засмеялся.

– Как и твой брат.

– Но Кейси хоть был когда-то, – настойчиво сказал Монтроуз.

Продолжая хмуриться, Бастиен внимательно изучал собеседника. В его глазах был почти фанатичный блеск, он помешался на чем-то, что, должно быть, нашел в крови Роланда.

– О чем ты, Киган?

Монтроуз направился к одному из столов, нагруженных компьютерами, центрифугами и другими разнообразными медицинскими прибамбасами, о предназначении которых Бастиену было практически ничего неизвестно, и взял маркированную стеклянную пробирку с кровью.

– Я повторяю, что Кейси, может, и вампир сейчас, но изначально был человеком. – Он поднял пробирку. – А этот – нет. Он никогда не был человеком.

Бастиен вытаращился на него.

Какого черта?

***

Роланд не вышел на охоту этой ночью, хоть Сара знала, что это его раздражает. Они искупали Ницше, разделили то, что для других было ужином, а для них поздним завтраком, вымыли посуду, выпустили Ницше, снова забрали его в дом, поскольку кот затеял драку с опоссумом, и устроились в гостиной.

Пока Сара следила за мировыми событиями по разным спутниковым новостным каналам, Роланд беспокойно мерил шагами комнату. Туда-сюда, взад-вперед, по кругу, пока она не выдержала и не выключила телевизор.

– Роланд.

– Да? – рассеянно ответил он.

– Почему ты все еще здесь?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты разве не должен охотиться?

Он нахмурился.

– Я не оставлю тебя здесь одну без защиты.

– Для меня тут неопасно.

– Как было неопасно у меня дома?

– Ты же сам сказал, что они, должно быть, последовали за нами после той большой паранормальной разборки. Что ж, сюда они никак не могли последовать. Сет перенес нас сюда, или перебросил, или телепортировал – называй, как хочешь. Они никак не в силах нас отследить.

Страж возобновил ходьбу.

– Меня смогут, если увидят на охоте и проводят до дома.

– Ага, так и случится. Ты готов и узнаешь, если они только попытаются сесть тебе на хвост.

– Ты доверяешь мне больше, чем я себе.

– Я целиком и полностью тебе доверяю, – честно призналась ему Сара.

Роланд остановился и, обернувшись, потрясенно уставился на нее.

– Как ты можешь? Я прокололся дважды.

Теперь ее очередь была хмуриться.

– Что? Когда?

– Ты серьезно пострадала, когда спасалась от этого ублюдка Бастиена – и меня, могу добавить. – Роланд никогда не говорил, но она знала, что ее первоначальный страх перед ним, когда она увидела, как он выпустил клыки и выпил кровь гота, причинял ему боль. – И снова, когда тебя чуть не подстрелили и ты едва не сгорела заживо под моей крышей и защитой.

– Я здесь, разве нет? – возразила Сара, поднимаясь на ноги. – Жива-здорова до сих пор, в безопасности в надежном месте.

– Я тебя не оставлю.

– А что насчет Бастиена? Он дважды чуть не убил тебя. Ты не хочешь найти его?

Черт, да! Все инстинкты просто вопили об этом, но Уорбрук покачал головой.

– Твоя безопасность для меня гораздо важнее.

– Тогда позвони Крису Риордану, пусть пришлет несколько парней охранять меня, пока ты займешься делами.

– Я не собираюсь вверять твою безопасность группе людей, с которыми знаком совсем недолго.

– Так… что? Бастиен на свободе?

Плечи Роланда напряглись.

– Маркус ищет его, как и Лизетт.

Сара пересекла комнату и стала нос к носу с ним.

– Ты знаешь, что это не совсем правильно. – Потянувшись, она погладила его стиснутую челюсть. – Ты хочешь быть там, с ними, выслеживать этого парня и самому взять его.

Нагнувшись, он прижался своим лбом к ее и вздохнул:

- Выхода нет. Я не могу позволить чему-нибудь с тобой случиться, Сара.

У нее сладко сжалось сердце от эмоций в его низком голосе.

Он не сказал, что чувствовал себя обязанным охранять ее, а сказал, что не может вынести мысли, что она пострадает.

Быстро поцеловав Роланда в губы, Сара взяла его за руку, развернулась и повела Роланда за собой в коридор. Они миновали дверь в подвал и спустились по винтовой лестнице вниз. Страж не задавал вопросов.

Когда они дошли до грунтового пола, Сара повернула налево, а не направо в спальню, которую они делили.

– Куда мы идем?

Сара ничего не ответила, пока они не вошли в тренажерный зал и она не включила свет.

– Я хочу, чтобы ты обучил меня, как надрать вампиру зад.

– Чего?

– Если ты будешь знать, что я смогу защититься от нападения вампира, это поможет тебе успокоиться. Мне, впрочем, тоже. – Она указала на оружие и разнообразное снаряжение, заполнявшее комнату размером со спортзал средней школы: – Обучи меня.

Роланд подбоченился.

– Нет, ты не будешь охотиться на вампиров.

– Я не хочу охотиться на вампиров. Хотя твое шовинистическое, диктаторское отношение в стиле «Я мужик, так что ты делаешь, как скажу я» способно подтолкнуть меня к этому.

– Я не имел в виду…

– Знаю. Ты всего лишь беспокоишься обо мне и хочешь защитить. Но ты не можешь быть рядом каждую минуту…

Когда он открыл было рот, чтобы перебить, она быстренько накрыла его губы своими пальчиками.

– Дай мне закончить. Ты не можешь быть рядом каждую минуту каждого дня всю оставшуюся жизнь. Рано или поздно я окажусь в положении, когда вампир – необязательно Бастиен – застанет меня одну. Ты хочешь, чтобы я не сумела дать ему отпор?

Роланд убрал ее пальцы, поцеловав, затем переплел их со своими.

– Нет.

– Превосходно. Я должна быть в отличной форме. – Сара тренировалась шесть дней в неделю, делала силовые и кардиоупражнения. – Так что покажи мне, что нужно знать, чтобы убить кого-то, кто движется быстрее, чем я могу заметить.

Тремя ночами позже Роланд объявил перерыв во время последней тренировки. Тяжело дыша, Сара взяла предложенное полотенце и, вытерев мокрое лицо, рухнула на одну из мягких скамеек, которыми щеголяла комната.

Роланд пытался, но, кажется, безуспешно, стереть ухмылку с лица. Они были тут по меньшей мере час, а у него болели щеки. Такого наслаждения он не испытывал много веков.

Сара была самородком. Почти на пике физической формы, она слушалась его инструкций, усердно повторяла за ним так умело, насколько только была способна, а потом – после того, как он вымуштровал ее, испытал и она прошла проверку в деле – быстро начала исполнять их как профи.

Помогло то, что она взяла пару уроков боевых искусств, когда училась в колледже. Сара была стремительной, грациозной в движениях и такой веселой. Ее необычное чувство юмора просыпалось в самые неожиданные моменты. В одну минуту она была убийственно серьезной, сосредоточенной на уроке, а в следующую такое отмачивала, что он сгибался пополам от смеха.

– Я так облажалась, – сказала она, вытирая шею.

Это заставило чуть поблекнуть его улыбку.

– Почему ты так говоришь? – Роланд подошел и сел рядом с ней, так что их плечи соприкасались.

Сара была одета как настоящий охотник на вампиров. Черные штаны-карго, походившие на солдатские, с множеством петель и карманов для оружия и боеприпасов, имели низкую посадку и не стесняли движений. Черная майка на бретелях местами прилипла к узкой талии и полной груди. Новые черные ботинки сидели по ноге плотно, и Роланд боялся, что, разнашивая их, Сара натерла мозоли.

Большая сумка с ее одеждой пропала в огне, так что ей пришлось довольствоваться тем, что удалось найти здесь, в месте, которое она называла «Имением Дэвида».

Никогда не зная наперед, когда бессмертный или один из людей Cети может нагрянуть, Дэвид заимел привычку держать под рукой мужскую и женскую одежду на случай необходимости. Одежда бессмертных после стычек с вампирами, как правило, была изорвана и залита кровью. Кровь меньше всего была заметна на черном, выглядела просто как непонятные мокрые пятна, поэтому все в «Бери, что нужно»-гардеробе Дэвида было черного цвета и подходило для боя. Все, кроме нижнего белья, которое было в новых, запечатанных упаковках. И ярко-белым.

В черном Сара выглядела великолепно. Ее бледная кожа казалась почти сияющей от контраста – там, где не покраснела, благодаря его усилиями.

– Я полный отстой, – пожаловалась она.

Страж с удивлением посмотрел на нее.

– Нет, неправда. Я только что думал, что тебе все удается, потому что ты настоящий талант.

Она недоверчиво уставилась на него. Роланд заправил влажный локон ей за ухо.

– Я тренировал множество бессмертных, и они не учились так быстро, как ты.

– Я не знала, что ты тренировал других бессмертных. Я считала, что ты предпочитаешь одиночество.

– Сет не всегда давал мне право выбора в этом вопросе. Он иногда просто влетал, оставлял какого-то беднягу, кидал «Обучи его» и был таков, прежде чем я мог открыть рот.

Сара криво усмехнулась:

– А теперь ты вынужден терпеть наши тренировки.

Роланд провел тыльной стороной пальцев вниз по ее теплой влажной щеке.

– Тренировать тебе одно удовольствие. Я говорю тебе, ты самородок. Я уже очень давно не испытывал такой радости. – Он послал ей соблазнительную улыбку. – По крайней мере полностью одетым. – Она засмеялась. – Почему ты так убеждена, что у тебя не получается?

– Когда ты нападал на меня, испытывал, то сдерживался.

– Я хотел, чтобы ты научилась движениям, а нагрузка возрастала постепенно, пока я не пойду на тебя без шуток, используя всю скорость и силу.

– Но ты правда нападешь на меня во всю силу? Скоро?

– Да, если позволишь мне исцелить синяки или другие повреждения, которые ты получишь в результате.

– Ро-ланд.

– Сара, пожалуйста, – угрюмо произнес он, беря ее за руку. – Я не для красного словца сказал, что не могу смотреть, как ты страдаешь. Это забота о тебе. Для меня будет очень… тяжело тренировать тебя в полную силу, зная, что рискую причинить тебе боль, когда все мои инстинкты кричат о том, чтобы защищать тебя. У меня не получится, пока ты не заверишь меня, что я имею право исцелить тебя, если что-то случится.

Страж не сумел распознать значение выражения на ее лице, когда она пристально посмотрела на него, прикусив нижнюю губу.

– Ладно, исцеляй меня.

Напряжение, накапливавшееся в плечах, исчезло.

– Спасибо.

Подняв свободную руку, Сара провела мягкими подушечками пальцев по его лбу, спустилась к вискам, скулам, достигла челюсти и нежно погладила, отчего его пульс ускорился.

– Знаешь, как легко мне было влюбиться в тебя? – прошептала она.

Роланд закрыл глаза. Как сердце может ликовать и разрываться одновременно?

– Это было очень неблагоразумно, – мягко ответил он.

– Потому что ты не чувствуешь того же?

Открыв глаза, он поднес руку, которую держал, к губам в горячем поцелуе и покачал головой.

– Нет, любимая. Боюсь, ты украла мое сердце в первые сутки нашего знакомства.

– Так это же хорошо? Если мы оба чувствуем одно и то же…

– Если бы я был человеком, это было бы замечательно. Мы бы со спокойной душой влюбились, поженились, родили детей, внуков, вместе состарились, жили бы долго и счастливо и умерли в один день. Но я не человек, Сара. Я бессмертный. Мое тело никогда не стареет. Когда ты состаришься, я останусь в точности таким же. А со временем ты станешь страдать и сомневаться в моих чувствах к тебе.

Сара посмотрела на их сцепленные руки.

– Может, не стану.

Роланд печально улыбнулся.

– Тогда ты будешь первой. Так было со всеми бессмертными, кто любил человека.

Перетянув его руку к себе на колено, она принялась играть с его пальцами.

– Даже если и не буду, то все равно состарюсь и умру.

Он промолчал, давая ей обдумать эту мысль.

– Наверное, я чувствовала бы себя ярмом на шее. Сильный, молодой – по крайней мере физически – мужчина привязан к умирающей старухе.

– Видишь, как было бы, – прошептал он, полный сожаления. – И я не могу дать тебе детей.

– Трансформация сделала тебя бесплодным?

– Нам не остается другого объяснения, ведь даже у тех, кто хотел родить ребенка от любимого человека, не получилось. Несмотря на это наши ученые пришли к пониманию…

– У вас есть ученые?

– Двое, человек и бессмертный, изучают все, что только можно, о вирусе. Как он воздействует. Ищут лекарство или хотя бы способ заставить вирус мутировать в вампирах так же, как в нас, чтобы положить конец их безумию и кровожадности.

– Есть прорыв?

– До сих пор ни одного.

– Как насчет проблемы с фертильностью?

– Мы не бесплодны, но в то же время не в силах оплодотворить женщину. Вирус резко уменьшает время жизни сперматозоидов наших мужчин. – Он сделал паузу, сомневаясь. – Ты уверена, что хочешь это слышать?

– Да, я хочу знать все.

Так тому и быть.

– Нормальные сперматозоиды жизнеспособны внутри тела женщины до пяти дней. У нас, однако, большинство погибает вскоре после эякуляции. Так как с вирусом у нас странный симбиоз, он погибает вместе со сперматозоидами прежде, чем женщина может заразиться – вот почему я не использую презервативы.

– Что насчет бессмертных женщин? Они могут забеременеть?

– Нет, вирус находится в их яйцеклетках и атакует и убивает сперматозоиды смертных мужчин.

– А если она переспит с бессмертным?

– Мы верим, что, если обстоятельства будут благоприятными, беременность может наступить. – Роланд вздохнул, не желая продолжать. Но она спросила и должна услышать все. – По правде, мы не знаем точно, как вирус подействует на плод. И удастся ли доносить ребенка до срока и полноценным. Будет ли дитя двух бессмертных взрослеть или навеки останется в ловушке в теле младенца? Бессмертные-женщины всегда на время овуляции воздерживаются от близости с мужчинами-бессмертными, опасаясь последствий.

Сара нахмурилась.

– Значит, нет детей.

– Детей нет.

Как бы он хотел иметь возможность подарить ей малыша, смотреть, как ее тело округляется его ребенком, как крошечная копия Сары носится по их дому.

Сара задрала подбородок и встретилась с его пристальным взглядом.

– Если компромисс тебя устроит, Роланд, мне не нужны дети для счастья.

Его сердце пропустило удар.

– О чем ты говоришь?

– Что, если ты обратишь меня?

Роланд был настолько потрясен, что забыл, как дышать.

– Ты бы позволила мне?

Она открыла было рот, чтобы ответить, помолчала, потом вздохнула.

– Я не знаю. Все так быстро происходит. Я хочу сказать «да». Но учитывая, что стоит на кону, все же мне нужно больше времени на раздумья.

– Простое знание того, что ты рассматриваешь такой вариант, значит для меня целый мир.

– Тогда ты сделал бы это, если бы я попросила? Обратил бы меня?

Удовольствие и боль снова боролись в нем.

– Нет.

Ее рот приоткрылся от удивления.

– Почему?

– Я рассказывал тебе, как действует вирус. Если ты не одна из одаренных, вирус в твоем теле не мутирует, и вместо бессмертной ты превратишься в вампира. – Он дотронулся до шелковых прядей каштановых волос, вылезших из ее «конского хвоста». – У всех нас черные волосы и темно-карие глаза.

Понимание мелькнуло в ее ореховых глазах.

– Ты считаешь, что я превращусь в вампира, что у меня нет нужной ДНК.

– Ты обладаешь какими-то особыми талантами, о которых не упоминала? – спросил Роланд, на самом деле не питая надежды. – Телепатией? Телекинезом? Способностью изменять форму предметов? Телепортацией? Видишь будущее? Знаешь историю предмета, лишь прикоснувшись? Исцеляешь руками? Предвидишь смерть?

Она покачала головой при упоминании первого дара и продолжала все время, пока он перечислял остальные.

– Ничего. Никаких особых дарований.

– Тогда я не стану обращать тебя и подвергать риску превратиться в вампира.

Сара смотрела на Роланда, удрученная, на самом деле не зная, что сказать. Независимо от того, какую стезю они бы выбрали, они облажаются. Они могли либо пойти каждый своим путем, сохранив отношения человека и бессмертного, на что, по его мнению, они и были обречены, либо обратить ее, что, скорее всего, сделает ее кровожадной помешанной вампиршей.

– Вот так невзгода.

– Знаю, – обреченно согласился он.

– Может, есть анализ крови или еще что-то, что позволит нам узнать наверняка, есть ли у меня нужная ДНК?

– Да. Если ты решишь, что хочешь обратиться, я могу взять тебя в одну из наших лабораторий и сделать пробу, чтобы убедиться.

Но она могла с уверенностью сказать: он не верит даже в ничтожный шанс, что она превратится в бессмертную.

Хмм. В одиночестве без Роланда. Жгучая страсть с Роландом. Или смертоносное безумие.

Сара не сильно колебалась с выбором.

– Есть кто дома? – позвал голос с лестницы.

Глаза Роланда немедленно вспыхнули ярким янтарем, клыки вырвались из десен. В один миг он вскочил, двигаясь настолько быстро, что, казалось, испарился. Сара вылетела вслед за ним из комнаты, побежала вниз по коридору, затем вверх по винтовой лестнице.

– Не…надо…меня убивать…это Маркус! – кричал кто-то, слова наслаивались друг на друга. Невнятные мужские голоса становились все более четкими по мере того, как она поднималась на первый этаж и приближалась к гостиной.

– Дэвид дал мне код от охранных ворот и ключ, – говорил Маркус. Должно быть, Роланд спросил, как ему удалось войти так, что сигнализация не сработала.

– Когда?

– Когда я вернулся из Северной Каролины. Он есть у каждого бессмертного в штате.

– У меня не было.

– Это потому, что ты социопат, – отчеканил Маркус, словно толкуя с неразумным дитятей.

Сара поджала губы. Она начинала думать, что остальные бессмертные использовали это прозвище, просто чтобы позлить Роланда.

– Если бы ты принял его приглашение, – продолжал Маркус, – он бы и тебе тоже дал. Здравствуй, Сара.

– Привет, Маркус, – поздоровалась Сара, поравнявшись с ними, и заметила третьего мужчину, стоявшего рядом.

Роланд сердито зыркнул на товарища.

– Ты уверен, что за тобой не было хвоста?

– Я ничего не видел, не слышал и не чувствовал.

– Я тоже ничего не видел, – вставил неизвестный. Ростом он был под метр восемьдесят, русоволосый, голубоглазый, мускулистый. Шагнув вперед, он протянул Роланду руку, представляясь: – Крис Риордан.

Роланд потряс ее.

– Я узнал тебя по голосу.

Крис протянул руку Саре.

Она улыбнулась:

– Сара Бингем.

– Рад познакомиться, Сара.

Когда Крис дружелюбно ей улыбнулся, Роланд бочком приблизился к ней и обнял за плечи.

Он что, ревнует?

Предупреждающий хмурый взгляд, посланный блондину, указывал на его место и, конечно, был рассчитан на то, чтобы ясно продемонстрировать свой собственный статус.

– Что вы нашли?

Сара с Роландом сидели рядышком на диване. Маркус занял удобное кресло по другую руку от Сары, а Крис расположился в одном из кресел напротив, бросив папку из манильской бумаги на кофейный столик между ними.

– Похоже, вампы залегли глубоко на дно, – устало сказал Маркус. – Мы с Лизетт до одурения искали их до последнего темного часа три последние ночи и следа не нашли. Если они питаются, то далеко за пределами нашей территории, и делают это чертовски осторожно, чтобы наши радары их не засекли.

– Есть идеи, где может находиться логово Бастиена?

– Ни одной. Вообще ни следа. Будто они все стерлись с лица чертовой земли.

Сара заметила, как взгляд Роланда стал еще более хмурым, и задалась вопросом, а не поубивали ли они с Маркусом их всех.

Если все его сторонники и последователи-вампиры мертвы, сбежит ли Бастиен или останется восстанавливать свои ряды?

– Что насчет без вести пропавших? – спросил Роланд Криса. – Он мог заняться вербовкой?

Крис покачал головой.

– Нет новых сообщений о пропавших без вести с тех пор, как сгорел твой дом. И мои люди в окружном морге доложили, что не было новых смертей от иссушения/обескровливания, замаскированных под автокатастрофы, убийства, суициды или несчастные случаи на ферме.

«Так может, вампиров вообще не осталось», – с надеждой подумала Сара.

Похоже, чистильщик придерживался того же хода мыслей, потому что подался вперед и уперся локтями в расставленные колени.

– А если ты убил их всех, а Бастиен ударился в бега?

– Нет, – уверенно ответил Роланд. – У этого парня на меня зуб. Он не отступится всего лишь после трех схваток.

Мысленно Сара затрясла головой. Три схватки за два дня. Три дня тренировок. А ей казалось, что прошло несколько месяцев.

Маркус кивнул.

– Согласен. Что бы это ни было, это личное. Он так легко не сдастся.

– Касательно этого. – Крис открыл папку. – Я покопался кое-где, пытаясь узнать, что это за парень. Как ты и сказал, он выглядит лет на тридцать и достаточно здраво мыслит, чтобы собрать небольшую армию и руководить ею. Я полагал, что его обратили лет десять назад, плюс-минус. К сожалению, пришлось бы учесть каждого Бастиена или Себастьяна, по первому или второму имени, родившегося в Англии за последние пятьдесят лет. Я расширил поиск, включив Шотландию, Ирландию и Уэльс, и пришел к тем же результатам – то есть, это вымышленное имя. Его будет тяжело отследить.

Вампиров выслеживать было довольно легко, поскольку в отличие от бессмертных они предпочитали имена, данные при рождении. Они могли попытаться изменить его раз или два, дабы избежать подозрений, но неминуемо возвращались к настоящему, когда их накрывало безумие и они не отзывались на свои псевдонимы.

Роланд сердито посмотрел на Криса:

– Так ты ничего не нарыл?

– Не совсем, – отозвался тот, не обращая внимания на гнев Уорбрука и растущее раздражение Маркуса. – Подобно бессмертным, когда вампиры используют вымышленные имена, они обычно используют фамильные, поскольку их легче запомнить. Я задействовал гениев генеалогии, и вот что они нашли.

Порывшись в документах, Риордан выбрал три, развернул их и подтолкнул через кофейный столик к Роланду.

Сара, Роланд и Маркус втроем подались вперед, чтобы внимательно ознакомиться с бумагами. Это было похоже на распечатки с каких-то сайтов. На одном говорилось что-то о Палате лордов. Другой был списком пассажиров корабля. Что было в третьем листке, Саре разобрать не удалось – слишком мелко написано. Но неважно, там виднелся старый набросок с портретом мужчины, похожего на Бастиена.

– Единственный Себастьян, который связывает тебя с этим мужчиной, – сказал Крис, указывая на рисунок, – Себастьян Ньюкомб, граф Марстон, родился в 1783 году.

Тогда это никак не может быть Бастиен. Роланд говорил, что вампиры редко живут дольше века.

– Вы оба с Марстоном были в Лондоне большую часть первых двух десятилетий девятнадцатого века. Марстон умер в 1815 году при загадочных обстоятельствах. Его тело так и не было найдено. Это в кавычках и, как ты понимаешь, предупреждающий знак.

– Они не могут быть одним и тем же лицом. Вампиры не живут двести лет.

– Верно. А что, если ты убил Марстона и все это вендетта, переходившая от отца к сыну до современного Бастиена? Благодаря потопу, уничтожившего несколько необходимых записей, родословная Марстонов становится немного неполной в двадцатом веке, как раз на тот период времени, когда мог родиться твой парень.

– Так Марстон был вампиром, на которого я тогда охотился?

– Или человеком.

Голос Роланда сковало льдом:

– Бессмертные не убивают невинных, когда питаются.

– Я в курсе, – ответил Крис. – Но ты убивал прислужников, а прислужники производили потомство.

Маркус нахмурился:

– Ты думаешь, что Марстон был прислужником, а Бастиен его потомок?

Крис пожал плечами.

– Марстон не первый аристократ, знавшийся с дурной компанией. Так же и Бастиен не первый, кого завербовал, а позже обратил предок. Мы уже видели, как вирус пробивал себе путь по фамильному древу. Помнишь того вампа в Вирджинии, который обратил обоих внуков несколько лет назад?

Сара прикусила нижнюю губу, а Роланд забрал набросок и стал изучать его более пристально.

– Я не знаю, – протянул он. – Не помню, чтобы пересекался с ним в Лондоне. – Он передал листок Маркусу: – А ты?

– Нет, а ведь прислужники, как правило, дольше задерживаются в памяти, нам же приходится избавляться от тел.

Не зная, рассердятся ли они, если она укажет на очевидное, или оценят ее вклад, Сара тихонько подняла руку.

Роланд хмуро посмотрел на нее, потом улыбнулся:

– Мы не в классе, Сара. Если хочешь что-то сказать, не надо поднимать руку.

Остальные мужчины осклабились. Пожав плечами, она улыбнулась им в ответ.

– Что ж… Я лишь подумала, что вы могли кое-чего не заметить… – Крис наморщил лоб. – То есть, я могу ошибаться. Мне просто это показалось таким очевидным… – Она замолкла.

– Что показалось? – спросил Роланд, потянувшись и прикоснувшись к ее руке.

Не отрывая от него глаз, она сказала:

– Может, Бастиен вовсе не вампир. Может, он бессмертный. И причина, по которой Крис не сумел найти никакой информации о нем, это потому, что он не потомок графа Марстона. Он и есть граф Марстон.

Остальная компания вытаращилась на нее.

– Это невозможно, – услышала она Маркуса.

Сара продолжала, не отрывая глаз от Роланда:

– Ты же сам мне говорил полчаса назад, что все бессмертные обладают схожими физическими характеристиками. Когда Бастиен приземлился на капот машины Маркуса…

– И что с ним произошло? – где-то на заднем плане поинтересовался Крис.

– Я хорошо рассмотрела его, Роланд. У него черные волосы, темно-карие глаза, и он за метр восемьдесят. Если его поставить в толпе рядом с тобой и Маркусом, люди подумают, что вы трое братья.

Риордан покачал головой:

– Он не может быть бессмертным, Сара. Бессмертные не якшаются с вампирами, они их убивают. И они уж точно не пытаются убить других бессмертных.

Роланд посмотрел на Маркуса.

Оба хранили молчание.

– А бессмертный может потом превратиться в вампира? – неуверенно спросила она.

– Нет, никогда, – настаивал Крис. – Когда его тело мутирует под действием вируса, бессмертный навсегда защищен от безумия. Допускаю, что парочку бессмертных я отнес бы в категорию придурков, но они никогда не причинят такого зла, как вампиры. Бессмертные хорошие парни. И они не становятся плохими, что бы ни подталкивало.

– О. – Обескураженная, Сара снова переключила внимание на Роланда, который все еще переглядывался с Маркусом.

– Сет мог упустить одного? – прошептал он с серьезным выражением на лице.

Маркус позеленел.

– Такого прежде не случалось.

– Насколько нам известно. Или ему.

– Вот дерьмо.

Глаза Криса сделались огромными.

– Вы это что, серьезно?

Роланд встретил его неверящий взор.

– В этом есть смысл.

– Но он пытался убить тебя! Трижды!

Роланд переплел пальцы с пальцами Сары.

– Если Сет не нашел его после обращения и никакой другой бессмертный не попался ему и не взял себе под крыло, то все свои знания он получил от вампиров.

Маркус потер лицо.

– Возможно, он даже не в курсе, что он бессмертный, и думает, что вампир. Не удивлюсь, если он чертовски быстрый и сильный.

Чувствуя, как новость встревожила Роланда, Сара тихонько придвинулась ближе к нему.

Он сжал ее руку.

– Это меняет все.

Маркус кивнул.

– Теперь мы точно не можем убить его.

– Фух, мне не нравится, что это звучит, как заевшая пластинка, – сказал чистильщик. – Но. Он. Пытался. Убить. Тебя. И если он жил как вампир, то, вероятно, убил множество людей за последние два века и обратил еще неизвестно сколько народу.

Маркус аж запыхтел от досады:

– Да неужели, Шерлок.

Сара решила вмешаться, пока Крис не разразился едким ответом.

– Ты этого не знаешь. Если он бессмертный, это означает, что он не раб жажды крови, так? Так может, он питался, (лишняя) как бессмертные до появления банков крови? Может, он брал, что нужно, не убивая свои жертвы. Он мог убить меня, когда они всем скопом напали на мой двор, но не убил.

– Он просто велел это сделать своим людям, – напомнил Маркус.

– Нет, он сказал им, что я слабое место Роланда.

– Затем погнался за тобой, когда ты попыталась сбежать, – указал Роланд.

Сара пожевала губу.

– Если он думал, что я тебе небезразлична, то мог посчитать, что я буду полезна в качестве наживки.

Роланд выругался и откинул голову назад.

Маркус нахмурился:

– Что?

– Когда его прислужники обливали дом бензином, один из них говорил другому, что Бастиен сказал не палить, пока они не выведут Сару. Я тогда посчитал, что он намеревается… ну, не знаю… наказать ее за то, что помогала мне, или использовать, чтобы добраться до меня, если нам удастся уйти. Но от прислужников не прозвучало конкретно, что они должны забрать ее с собой.

Крис покачал головой.

– Вы же не предполагаете на самом деле, что он защищал ее?

Маркус поднял брови:

– Если он не убивал людей…

Сара подумала, что Крис выглядел так, словно собирался вцепиться в обивку.

– Он командует стаей вампиров! Думаешь, и они невинные агнцы?

– Мы не можем убить его, – повторил Роланд. – Пока не будем знать наверняка.

– Тогда какого черта ты собираешься делать – подойти к нему, пожать руку и сказать «Без обид»?

– Нет. – Роланд снова переглянулся с Маркусом. – Мы его схватим и передадим Сету.

Маркус задумчиво кивнул.

– Сам хочешь рассказать Сету или лучше я?

Роланд сжал руку Сары.

– Я сам.

Идя по множеству коридоров замка – то вверх, то вниз – Сет резко стучал каблуками по каменному полу. Он спешил, расправив напряженные плечи. Край кожаного плаща колыхнулся за спиной, когда страж завернул еще раз за угол, безошибочно узнавая дорогу, несмотря на мрачные тени, которых не разгонял свет – ни факелов, ни электрический.

В правой руке Сет крепко сжимал мобильник, так что пластик трещал по швам. Не давали покоя слова Роланда, будто стервятники, кружащие в ожидании момента обглодать кости рассудка.

Невозможно.

Враг Роланда не может быть бессмертным, Сет не пропустил никого.

Или все-таки пропустил?

Наконец он добрался до места назначения и вошел в комнату, которая могла бы служить бальным залом. Дверь он не стал закрывать. Бессмертные и люди знали, что им запрещено переступать порог и даже открывать дверь и подсматривать. Правда это и так исключено – на большой дубовой двери не было замочной скважины, а любой, кто попытался бы открыть ее в отсутствие старшего стража, не преуспел бы, какой бы силой и инструментами не пользовался.

Сет серьезно относился к своим обязанностям и щедро предоставлял свои многочисленные дома подопечным бессмертным и служившим им людям, которые честно боролись вместе бок о бок, независимо от того, пребывал ли там сам. Он старался обеспечить их всем необходимым. Но эта комната…

Принадлежала только ему.

Никаких окон. Даже лунный свет не освещал его путь.

Если бы он силой мысли не зажег лампочки над головой, то стоял бы в темной пустоте. Тут не было ни мебели, ни украшений, за исключением сложной резьбы на полу и на трех бледно-серых мраморных стенах. Только стена с дверью была чистой.

Сет гулко шагал по похожей на пещеру зале. Его руки дрожали, сердце громко стучало в груди, а живот от страха жгло, словно кислотой.

Среди множества теней и трещин было выгравировано множество имен, дат и маленьких примечаний на древнем языке, понятных только автору.

Страж нашел искомое на стене напротив двери, спрятанное в северо-восточном углу.

Имя, единственное примечание и дату:

«Себастьян Ньюкомб, граф Марстон. 
Эмпат. 
1783 г.»

Сет уронил мобильник.

Это правда.

Себастьян, он же Бастиен, был одаренным. И под действием вампирского вируса стал бессмертным, а не вампиром.

Пошатываясь под грузом накатившей вины, Сет прислонился к стене.

«Как я его пропустил?»

Хотя он никогда не признавался своим подопечным, потому что это вызвало бы лишь вопросы, на которые он не мог и не хотел отвечать, Сет всегда чувствовал три вещи, как бы далеко они не происходили: рождение одаренного, смерть одаренного или бессмертного и трансформацию одаренного в бессмертного. Первое вызывало покалывание в груди, второе – пустоту, а третье – жуткое ощущение страха, нечто вроде того, в котором он пребывал сейчас. Сосредоточившись на этом страхе, на ужасе человека и испытываемой им боли, используя их как маяк, он находил и источник, как с той незнакомкой.

Так всегда было. Сет следовал за своими ощущениями, помогал новообращенным бессмертным приспособиться. Рассказывал об их новой натуре, давал им цель, советы и дружескую поддержку. Затем либо сам тренировал, либо поручал их другому бессмертному, который вместо него становился учителем новичка.

Кто же сделал все это для Себастьяна? К кому он обратился в отсутствие Сета? Сколько человек было ранено и убито из-за неведения этого бессмертного? Из-за его гнева и обиды?

Если его обучил вампир, то в голове Бастиена было полно лжи о бессмертных стражах, которые охотились на таких, как он.

Знал ли Марстон, что отличается от своих собратьев-вампиров? Догадался ли, что бессмертен? Обратился ли к одному из стражей, надеясь на понимание, а вместо этого пострадал из-за вампирских повадок?

Неужели это как-то связано с Роландом, что и заставило Бастиена придумать план мести?

Прижавшись спиной к стене, Сет соскользнул на холодный каменный пол, согнув колени и широко расставив их.

Как он это пропустил?

Если Бастиена обратили после тридцати и до сорока, то случилось это между 1813 и 1823 годами. Первые двадцать лет XIX века выдались тяжелыми и кровавыми. И не только из-за упорства Наполеона Бонапарта. Один вампир вбил себе в голову, что если он соберет достаточно прислужников-кровососов, то захватит мир.

Такое бывало где-то раз в тысячелетие. Вампир начинал обращать людей направо и налево, наказывая им продолжать в том же духе. Но вирус так разъедал разум, что пока набиралось достаточное число последователей для проведения кампании, главарь уже сходил с ума настолько, что не мог ни организовать, ни вести их.

И этот не отличался от других. Погрузившись в пучину безумия, вампир быстро забыл о своем плане и просто продолжал обращать свои жертвы, вместо того, чтобы убивать, оставляя их затем на произвол судьбы. Многие годы Роланд, Маркус и другие стражи искали душегуба и уйму новообращенных вампиров.

И в конце концов тогда же появилось множество новых бессмертных, которым нужны были помощь и обучение.

Сложнее всего вышло с Лизетт. Ее обратили в 1815 году, и до того, как Сет ее нашел, она случайно сделала обоих братьев себе подобными. Они давали ей свою кровь и помогали скрывать ее состояние, не понимая, что из-за этого они тоже станут такими же.

Тогда его звали сразу три голоса.

Неужели они заглушили четвертый?

В отчаянии Сет уперся локтями в колени и опустил голову.

«Как я его упустил?»

Были ли другие такие же, как Себастьян?

Он был так уверен, что нашел всех, но теперь…

Сомнения и самообвинения не помешали услышать шаги босых ног по камню и тихий шорох одежды. Посетитель прошел через открытую дверь в комнату – его комнату, запретную для всех! – мягкими шажками приблизившись к нему, затем замедлившись в нерешительности.

Краем глаза страж увидел на холодном полу бледные пальчики ног, почти скрытые краем скромной белой ночной рубашки с оборками.

Загадочная незнакомка.

Изумившись тому, что она его нашла, Сет поднял голову и посмотрел на гостью.

Она собиралась коснуться его волос, но застыла, ахнув, отдернула руку и поспешно отошла на несколько шагов.

Девушка жила вместе с ними уже три дня, но все равно очень боялась. Хоть ее раны затянулись еще в первое утро, бедняжка была слишком подавлена тем, что случилось, поэтому не могла ни говорить, ни спать. Сет знал об этом потому, что Дэвид и Дарнел по очереди следили за ней, осторожно пытаясь убедить довериться им.

Незнакомка обходилась без сна как минимум семьдесят два часа, поэтому непонятно, как еще держится на ногах. Однако вот она, нервно сжимает руки перед собой, рыжие волосы очаровательно растрепаны, брови обеспокоенно нахмурены, взгляд зеленых глаз не отрывается от него.

Сет постарался улыбнуться, желая ее успокоить – единственную на Земле, на кого он не будет гневаться за нарушение его уединения.

– Привет, милая, – тихо поздоровался он. Она так ничего и не сказала за все это время, даже свое имя.

Исцелив Роланда и Маркуса, страж вернулся в Техас, собрал маленькую команду и перенес их в свой замок в Англии, желая увезти новую подопечную как можно дальше от мучителей.

Первый день она провела, прячась в своей комнате, вероятно, думая, что они начнут ее пытать, как и прежние тюремщики. Тот факт, что Сет и Дэвид исцелили ее многочисленные раны, которые еще не успели затянуться сами, не унял ее страха. Только, похоже, сбил с толку.

На второй день она робко вышла изучить обширный замок и часто наблюдала за Сетом и остальными издалека. Сет позвонил заранее и распустил всю прислугу, так что они остались вчетвером с Дарнелом и Дэвидом. Девушка внимательно следила за ними, когда они обращались к ней, но не отвечала. И хоть она была истощена, но отказывалась есть и пить то, что приготовлено не при ней. При этом кто-то должен был сначала это попробовать.

И вот впервые незнакомка добровольно приблизилась к нему и даже попыталась коснуться.

– Ты в порядке? – спросил Сет, отметив, что она выглядит немного лучше, хоть под выразительными глазами и залегли тени. Уже не такая бледная и набрала пару килограмм. Бессмертный подозревал, что гостья станет красавицей, когда ее тело немного округлится от сытной еды.

Она кивнула, подтверждая, что у нее все хорошо, затем склонила голову набок, указала на него и подняла брови.

Сет вскинул брови.

– Я? Ты хочешь знать, в порядке ли я?

Еще кивок.

Страж уставился на нее, понемногу понимая: незнакомка почувствовала его расстройство и пришла узнать, что с ним. Значит, была эмпатом и телепатом.

Кто она такая?

Ее тело невероятно быстро восстанавливалось. Жестоко ампутированные пальцы на ногах и руках отросли, на что даже бессмертные не были способны, хотя с помощью Сета и Дэвида их отрезанные конечности можно было приладить на место. Похоже, она довольно сильна.

Не настолько, как он, но, вероятно, как Дэвид, чья кровь была чище, чем у других бессмертных младше него. Без сомнения, она достаточно могущественна, чтобы заметить присутствие Сета, если тот попытается копаться в ее голове.

Но она не была ни бессмертной, ни одаренной.

Старший страж так и не смог разобраться в этой головоломке. И теперь жалел, что не получил ответы из памяти множества вооруженных охранников, которых одолели они с Дэвидом. Мужчины в белых халатах, пытавшие ее, без сомнения рассказали бы ему все, но Сет в ярости убил их, поэтому их знания почили вместе с ними.

Его гостья подняла голову, поощряя его ответить на ее безмолвный вопрос.

– В порядке ли я? – повторил он и, отвернувшись, уставился, не мигая, на противоположную стену. И привычное «У меня все хорошо» застряло в горле. – Не особо.

Никакого другого пояснения. Сомнительно, что история мужчины, которого он сильно подвел, которому, как и ей, нужна была поддержка, убедит в том, что ему можно доверять.

Вздохнув, страж откинул голову назад.

Как он его пропустил? Почему же не услышал крики Себастьяна?

Приподняв подол ночной рубашки, незнакомка опустилась на пол рядом с Сетом… конечно, вне его досягаемости. Усевшись, прижавшись спиной к стене, она прикрыла свои ножки белой тканью, а потом обхватила руками согнутые колени.

И застыла.

Их окутала тишина. Девушка молча утешала Сета, пока в его голове все еще роились мысли.

Лежа на ступеньках, ведущих к гидромассажной ванне, Роланд смотрел, как Сара сушит волосы. Ванная, примыкающая к спальне, которую они выбрали для себя, была такой же роскошной, как и та, что страж устроил в своем прежнем доме.

Они только что страстно ласкали друг друга в ванне. Сара была такой красивой, чувственной и веселой. Ни одна другая женщина не смешила его во время секса. Но с Сарой Роланд сгорал от желания в одну секунду, а в следующую – начинал хохотать, когда она высказывала нечто непристойное или шутливо поддразнивала между криками наслаждения.

И смешить ее ему нравилось даже больше, он дорожил каждым мгновением ее веселья.

Улыбка заиграла на его губах.

Накануне поутру, отправляясь отдыхать, он бросил Сару на кровать и приказал крепко держаться за переднюю спинку, затем притворился, что слишком захвачен желанием, поэтому не в силах снять ее джинсы. Избавившись от ботинок, он схватил обе штанины за низ, зная, что из-за ремня они не пройдут по бедрам, и сильно потянул. Сара вскрикнула, когда ее тело приподнялось над кроватью сантиметров на тридцать.

Черные джинсы не поддались.

Притворившись озадаченным, Роланд рычал, дергал и тряс. Сару резко мотало из стороны в сторону, вверх-вниз, будто неуправляемый гамак. А она в это время цеплялась за спинку кровати и хохотала, наполняя его сердце нежностью и теплом.

Черт, он любил ее.

Любил в ней все.

Настолько, что лишался дыхания при мысли, что потеряет ее и вернется к обычному существованию, холодному и одинокому.

Комнату наполнил запах спелой клубники, когда Сара направила горячий воздух на мягкие каштановые волосы. Она переступила с ноги на ногу, белое полотенце, закрывавшее ее от небольшой округлости грудей до середины бедра, соскользнуло ниже, обнажая больше плоти вверху.

Над каждым из двух умывальников висело по овальному зеркалу в раме. В запасах Дэвида Роланд и Сара нашли все необходимое. Его зубная щетка, расческа, мужской дезодорант и бритва сгрудились возле раковины слева. А справа громоздились пожитки Сары: зубная щетка, женский дезодорант, расческа, гель, резинки для волос, и общие для них обоих зубная паста и крем для бритья. Туда же укладывались и щетка для волос с феном, которыми сейчас пользовалась его возлюбленная.

Роланду нравилось то, что их вещи смешались, будто у супружеской пары.

Интересно наблюдать, как Сара занимается рутинными делами: сушит волосы и заплетает косу. Поэтому страж оставил в покое свои мокрые волосы, просто расчесал их и натянул джинсы, а потом уставился на нее. Подобное вскоре станет его любимым времяпровождением. Оно наполняло его покоем, как тогда, когда он обнимал спящую Сару.

Шум фена затих. Сара встретилась с ним взглядом в зеркале, вынула штепсель из розетки и отложила.

– Ты улыбаешься, – прошептала она, приподняв уголки своих губ.

Роланд кивнул, все еще удивляясь, как легко теперь улыбается и смеется.

Предмет его страсти провела щеткой по волосам и опустила ее на столешницу.

Страж сел, раздвинув колени, а Сара отвернулась от зеркала и подошла к нему. Ее щеки и кончики ушей порозовели от фена, кожа потеплела и замечательно пахла.

– Мне нравится твоя улыбка, – нежно сказала она, зарываясь пальцами в его влажные волосы.

Вздыхая от блаженства, Роланд наклонился, обнял ее и прижался щекой к животу прямо под грудью.

– Ты заставляешь меня улыбаться, – прошептал он, больше не борясь с чувствами к ней. Он знал, что это долго не продлиться, что в конце концов он ее потеряет, но не мог сопротивляться соблазну счастья, что она принесла, каким бы коротким оно ни было. Откинув голову назад, он уперся подбородком в ее плоский живот. – Моя жизнь была такой пустой до нашей встречи, Сара, я больше ничего не чувствовал и не позволял себе чувствовать. – Он погладил ее красивое лицо. – Затем появилась ты, такая храбрая, дразнящая и страстная, и пробудила меня.

Сара обхватила его лицо одной рукой, лаская большим пальцем щеку.

– Теперь я ощущаю столько всего, что иногда потрясен, – признался страж. – Смеюсь, желаю, стремлюсь и живу. И все благодаря тебе, Сара.

Ее глаза заблестели от слез.

– Роланд, я люблю тебя.

Он поднялся и легко обнял ее.

– Я тоже тебя люблю.

Слеза пролилась на ресницы, и Сара улыбнулась:

– Я так рада, что решила покопаться тогда в саду.

Он улыбнулся в ответ и поцеловал ее.

– Я тоже.

Сара закусила губу.

– Пусть даже я постарею?

Роланд старался не особо задумываться об этом отрезвляющем факте.

– Мы не знаем наверняка, что ждет нас в будущем, но уверяю, что буду любить тебя и молодой, и старой каждый день, что мы вместе и врозь. Не стану притворяться, что понимаю, как это случилось так быстро, но что есть, то есть. Я… – Он запнулся, не будучи уверен, что еще сказать.

– Что?

– У меня мало опыта в отношениях. А вдруг я мелю чепуху?

Роланд несколько веков даже не пытался ухаживать за женщиной.

Сара обняла его.

– Можешь говорить, что угодно.

Глубоко вздохнув, Роланд поделился своим открытием, снизошедшим на него в предыдущие дни.

– Впервые за девять с половиной сотен лет своего существования я по-настоящему влюбился.

Это признание в самом деле застало ее врасплох.

– Но я считала…

– Я никогда ничего подобного не чувствовал к Беатрис. Мы с ней были скорее друзьями с привилегиями, а с Мэри и того меньше.

Сара молча уставилась на него. Роланд забеспокоился, что все испортил.

– Сара? Любимая, ты даже и глазом не моргнула. О чем думаешь?

У нее в животе заурчало.

– Надо перекусить и опять заняться любовью.

Рассмеявшись от облегчения, Роланд прижал ее к себе. Но услышав трель сотового, выругался.

– Наверное, Крис или Маркус с новостями.

Отпустив Сару, он вошел в спальню и забрал телефон с комода.

– Слушаю.

– Говорит Крис. Вам надо кое-что увидеть, всем вам.

– Где и когда?

– Через час, в доме Дэвида. Я просто не хотел созывать встречу, не уточнив у тебя.

Уорбрук нахмурился.

– Кто будет?

– Маркус, Лизетт, Этьен и Сет.

– Этьен в городе? – Это был один из братьев Лизетт.

Крис нетерпеливо фыркнул:

– Этьен живет в Уинстон-Салеме последние лет тридцать!

Роланд помрачнел, ведь это всего в восьмидесяти-девяноста километрах отсюда. Сара успокаивающе прикоснулась к его руке.

– Если мы встретимся здесь, то один из вас может по неосторожности привести к нам Бастиена и подвергнуть Сару опасности.

– Раз уж ты все равно ее одну не оставишь, то же касается любого места встречи. Дом Дэвида подходит лучше всего: там замечательная система безопасности и есть несколько тайных ходов.

– Что за тайные ходы?

Сара вскинула брови.

В трубке раздался мучительный вздох, и Роланд догадался, о чем думает Крис: «Если бы ты общался с Дэвидом, то уже был бы в курсе».

– Я скажу, когда приеду, а сейчас мне нужно сделать несколько звонков.

– Ладно, – проворчал страж и повесил трубку. – Крис что-то обнаружил и собирает встречу.

– Здесь?

– Да, они прибудут через час.

Сара подошла к шкафу и вытащила одежду.

– Кто? Он с Маркусом?

– Да, а еще Сет, Лизетт и Этьен,

Хотя после их занятия любовью прошло меньше часа, как только Сара отбросила полотенце и натянула белые трусики-бикини, Роланд тут же возбудился.

– А кто такой Этьен?

Она достала черные свободные брюки, ее округлые груди со все еще розовыми от его ласк сосками качнулись.

– Не помню, вся кровь из головы только что прилила к паху.

Сара посмотрела на выпуклость под его молнией и уронила штаны. На ее губах заиграла хитрая улыбка, а веки чуть опустились. Глядя на Роланда так, будто представила его обнаженным и двигающимся в ней, она медленно начала обходить комнату.

– Хочешь меня? – соблазнительным низким голосом спросила Сара, заставляя его тело пылать.

Роланд заворожено следил, как она сунула указательный палец в соблазнительный ротик и стала посасывать, напоминая, каково было чувствовать эти губки на своем члене, как прикосновения языка едва не заставили его потерять самообладание.

– Да, – прямо-таки прорычал страж.

– Хочешь войти в меня?

Она провела тем же пальцем по груди, и у Роланда едва колени не подогнулись.

– Черт возьми, да!

– Тогда тебе надо меня поймать.

Пока до него дошло ее предложение, Сара уже выскользнула за дверь.

Округлив глаза и улыбаясь, он бросился в погоню, намеренно не пользуясь сверхъестественной скоростью. Ему было интересно, куда Сара его заведет.

Она промчалась по коридору и скрылась в тренировочном зале.

Роланд не спеша зашел следом и остановился на пороге. Он даже не думал, что может затвердеть еще сильнее, пока не осознал, куда она направляется.

Обойдя различное оборудование, Сара прошла по большому и пустому уголку для рукопашного боя, где на полу лежали маты, и, продолжая медленно и чувственно отступать назад, повернулась к Роланду:

– Вот, возьми меня здесь.

Позади нее находилась зеркальная стена от пола до потолка.

Сара вздрогнула, когда страж одним прыжком оказался совсем рядом с ней. Ее сердце заколотилось, когда он с грацией ягуара придвинулся ближе. Глаза его сияли, меж раздвинутых губ выглядывали клыки. Под джинсами, сидящими низко на бедрах, невозможно было не заметить выпуклость длинной и твердой плоти. Босиком, бесшумно ступая по матам, Роланд следовал за Сарой по пятам, крепкие мышцы груди и пресса перекатывались под кожей при движении.

Сара остановилась в паре метров от стены. Роланд тоже застыл так близко, что она чувствовала его жар, чудесный запах, не скрытый одеколоном. Страж опустил голову и подул ей на шею.

Она уже была влажной и трепетала от желания.

Страж глубоко вдохнул, потерся об нее, как ласковый кот, обняв рукой за талию, и прошептал:

– Повернись.

Ее пульс зачастил. Развернувшись в его объятиях, Сара посмотрела на их отражение в зеркале. Именно этого ей и хотелось: видеть себя вместе с Роландом, таких разных, но созданных друг для друга.

Сара прижалась к нему спиной, обхватила затылок любимого, пока он касался носом ее шеи. Он усилил хватку. Его крепкая рука казалась особенно загорелой по сравнению с бледной кожей возлюбленной. Бедра Сары оказались в плену его бедер, она почувствовала его сильное возбуждение и застонала, откинув голову ему на плечо.

– Тебе нравится?

Она беспомощно кивнула, пронзаемая острыми стрелами удовольствия, а когда Роланд слегка отодвинулся, протестующе пискнула, пошатнувшись.

Страж разжал объятия, и в зеркале Сара увидела, как он отступил и сбросил брюки, под которыми ничего не было. Затем он поддел большими пальцами узкий пояс ее трусиков, стащил их до лодыжек, поддержав, чтобы она сняла их до конца.

Снова прижавшись к Саре, Роланд обхватил ее за плечи, провел вниз по рукам, затем расставил их в стороны.

– Посмотри на себя. Я никогда не видел ничего прекраснее в моей жизни.

Страж обжигал ее неземным янтарным взглядом.

– Коснись меня, – взмолилась она. Каждую ее клеточку словно опалило огнем.

Он озорно ухмыльнулся:

– Сначала встань на колени.

С колотящимся сердцем, Сара подчинилась. Тоже опустившись на колени позади нее, он наклонился и прикусил зубами мочку ее уха, стараясь не поранить клыками.

– Раздвинь ноги.

Она послушалась и увидела, как его рука обхватила ее грудь.

– Шире.

Дыша неглубоко, Сара раздвинула ноги до упора. Роланд прижался к ней твердым, мускулистым и очень возбужденным телом. Убрав ее волосы, он покрыл жаркими поцелуями чувствительную кожу за ушком.

– Только ты, Сара. – Он провел рукой по талии и ниже, погрузив пальцы в темные кудряшки в развилке ее бедер. Сара ахнула, дыхание стало прерывистым при виде того, как длинные пальцы раздвинули ее нежные, теплые и скользкие от влаги складки и глубоко погрузились в нее. Сначала один, затем два, пока большой палец ласкал клитор. – Только ты заставляешь меня так гореть.

Сара не могла ответить, потеряла дар речи от наслаждения, закручивающегося спиралью внутри, постепенно растущего, пока она беспомощно терлась бедрами о Роланда.

Он застонал. Она была такой влажной и страстной. Сжимала его пальцы, пока он ласкал ее, разжигая ее желание, и его собственное возрастало. Страж больше не мог ждать, желая оказаться внутри нее.

Сара протестующе застонала, как только Роланд вынул пальцы, и вскрикнула, когда он уверенно овладел ею сзади. Удовольствие, отразившееся на ее лице, едва не лишило его самообладания. Трепеща всем телом, он вышел, а потом снова вернулся. Она выкрикнула его имя, погрузила пальцы ему в волосы и притянула его голову к себе.

Роланд снова скользнул ладонью в соблазнительный треугольник кудряшек, лаская в такт с толчками. Запах опьянял, смешиваясь с возбуждением и заставляя его желать ее все больше и больше.

Веки налились свинцом, из раскрытых губ вырывались вздохи. Сара уставилась на их отражение в зеркале, глядя на то, как его руки касаются ее, ласкают и дразнят.

Двигая бедрами все быстрее, Роланд проникал все глубже, наращивая напряжение. Сара была так близко, как и он сам, удовольствие росло, пока не стало почти невыносимым.

– Сара, я люблю тебя, – хрипло прошептал страж. Его сияющий взгляд встретился с ее глазами в зеркале. Ее тело содрогнулось от сильнейшего оргазма в жизни. Закричав, она отчаянно вцепилась в любовника. Наслаждение длилось и длилось, а он продолжал двигаться в ней. Сара уже считала, что сейчас все закончится, как Роланд напрягся в оргазме, продолжая ласкать пальцами ее набухшую плоть и подарив любимой второй пик удовольствия. Затихнув, они устало опустились на пол.

Сара лежала на боку и старалась отдышаться, а любовник прижимался к ее спине, крепко обняв, будто боялся, что иначе она ускользнет. Оглянувшись через плечо, она поцеловала его разгоряченную от страсти щеку.

– Я тоже тебя люблю.

Чем больше бессмертных Сара встречала, тем лучше понимала неспособность Роланда поверить, что в ее хромосомах скрывался какой-нибудь дар.

Первым прибыл Маркус, облаченный в черные джинсы, черную футболку с длинными рукавами и ботинки – подобные предпочитал и Роланд. Клинки многочисленных ножей и других смертоносных орудий, украшавших его, сверкнули в свете ламп.

Следом появился Крис в темном камуфляжном костюме, похожем на те, что Дэвид хранил для своих гостей. Под мышками у него было оружие в кобуре, а в руках он сжимал толстую папку с файлами.

Вскоре к ним присоединилась красавица Лизетт. Сара надеялась, что женщина-бессмертная хоть как-то будет отличаться внешним видом, однако длинные вьющиеся волосы Лизетт были черными, как у Роланда, а глаза карими, но чуть более светлого оттенка.

У Сары сердце упало. Казалось бы, типаж одаренных должен был хоть чуть-чуть разбавиться после тысячелетий смешивания с обычными людьми. Коренным образом они ничем не отличались. Порой попадались светло-карие глаза, в черных волосах мелькали каштановые пряди. Негусто.

Роланд пытался объяснить ей. Без сомнений, чтобы оградить от жестокого разочарования, и сейчас ей плакать хотелось, когда Лизетт поприветствовала их улыбкой.

Единственное, в чем француженка отличалась от мужчин, это рост и телосложение. Похоже, она немного не дотягивала до метра семидесяти, а по комплекции напоминала Сару: худенькая и спортивная, но с формами. Длинные ноги были затянуты в черные джинсы, низко сидевшие на бедрах. Черная майка на бретельках облегала полную грудь и узкую талию, поверх был надет длинный черный плащ, как и на мужчинах.

Улыбаясь, Маркус встал у нее за спиной и помог его снять.

– Лизетт.

На внутренней подкладке, как заметила Сара, держался ряд метательных ножей и других клинков, которые она не смогла распознать, аккуратно вставленных в петельки.

– Маркус. – Голос низкий, страстный, окрашенный легким французским акцентом и такой же прекрасный, как и фарфоровая кожа и идеальные черты.

Сара, замершая рядом с возлюбленным, почувствовала, как снова шевельнулась ревность, когда бессмертная отошла от Маркуса и направилась к ним.

– Лизетт, – пробурчал Роланд.

– Роланд, мон шер. – Она протянула ему руку, и Уорбрук поднес ее ладонь к губам для поцелуя. – Я слышала, что ты оставил свое логово, но не верила.

– Было одно из двух: либо покинуть, либо сгореть с ним вместе.

Даже смех у Лизетт был прелестным.

Сара поняла, что скрежещет зубами.

Роланд мог прежде не влюбляться ни в кого до нее, но он точно не давал обет безбрачия. С какими женщинами он удовлетворял свои нужды – с человеческими или бессмертными, подобными этой?

– Это и есть та, что спасла тебя? – недоверчиво спросила француженка.

Роланд погладил большой теплой ладонью Сару по спине.

– Да. Сара, это Лизетт д’Алансон. Лизетт, Сара Бингем.

– Для меня честь познакомиться с тобой, Сара, – с улыбкой произнесла стражница, протягивая руку. – Мы все в долгу перед тобой.

Сара потрясла предложенную ладонь и начала было уверять, что ничего не сделала, но Лизетт наклонилась к ней.

– Он правда не мой любовник, – улыбнулась она, кивнув в сторону Роланда. – Я лишь дразнила его, ведь он такой застенчивый.

Маркус фыркнул на другом конце комнаты:

– Он не застенчивый, он социопат!

Роланд просверлил его взглядом.

Лизетт повернулась к Крису:

– Крис, красавчик, что ты припас для нас?

Тот заулыбался.

– Ты же знаешь, как я не люблю повторяться, дорогуша. Я подожду всех.

Вошел еще один бессмертный страж. Почти метр восемьдесят пять, короткие, цвета воронова крыла волосы, темно-карие глаза с поразительно густыми ресницами.

Должно быть, это брат Лизетт.

Он снял пальто и явил миру черные слаксы, облегавшие стройные бедра и крепкие голени. Темная футболка с короткими рукавами подчеркивала мускулистую грудь, широкие плечи и вздувшиеся бицепсы. Как и остальные, включая Роланда, он был вооружен до зубов многочисленными ножами и глоком сорок пятого калибра.

– Этьен, – сказала Лизетт, когда он повесил пальто, – подойди и познакомься с отважной смертной Роланда. Я решила, что мы должны стать лучшими подругами.

Сара задрала голову и посмотрела на любимого, тот подмигнул ей и незаметно погладил по спине.

Этьен стал рядом с сестрой и расцеловал ее в обе щеки. После этого улыбнулся Саре и протянул ей руку.

– Должно быть, ты Сара. Познакомиться с тобой – настоящее удовольствие. – Голос у него был низкий и тоже с французским акцентом.

Когда Сара вложила ладонь в его руку, он поднес ее к своим губам для поцелуя, как делал Роланд с Лизетт.

– Тоже рада познакомиться.

– Весь Интернет гудит рассказами о твоих геройствах.

– Каких геройствах? – спросила Сара, пытаясь определить, не насмехается ли он над ней.

– Спасение жизни Роланда, конечно. Обо всем этом говорится на веб-сайте бессмертных стражей.

У них есть сайт?

Этьен оставил ее в покое и с улыбкой протянул ладонь Уорбруку:

– Рад видеть тебя, Роланд.

Тот пожал ему руку и кивнул в знак приветствия. Было странно видеть его таким: несколько мрачным и неразговорчивым. Он всегда был таким страстным и открытым, когда они были наедине.

Затем Этьен повернулся к Крису и Маркусу.

– Крис. – Обмен рукопожатиями. – Маркус.

Когда и приветствие Маркуса было завершено, лицо Этьена приняло серьезное выражение.

– Я с большим огорчением узнал о леди Бетани. Если я чем-то могу быть для тебя полезен, друг мой, если могу что-то сделать, пожалуйста, дай знать.

Маркус поджал губы.

– Я ценю это. – Его глаза еле заметно засветились, и Сара встревоженно увидела, что в них отражается огромное горе.

Кто такая леди Бетани?

Был ли Маркус одним из бессмертных, кто любил человека, о чем говорил Роланд? Его любимая недавно скончалась?

Поскольку Крис жестом предложил переместиться в просторную столовую, Сара мысленно заметила себе спросить позже у Роланда.

Лизетт и Этьен заняли кресла рядышком на конце стола, настолько длинном, что мог вместить двадцать человек.

Роланд подвел Сару к паре кресел напротив и опустился рядом с ней. Облокотившись о деревянную поверхность, он широко расставил колени таким образом, что его нога прижалась к ее.

– Лизетт просветила тебя, что случилось с Роландом и Бастиеном? – спросил Крис Этьена, сам усевшись в ближайшее к ним кресло и бросив папку на стол.

Француз нахмурился:

– Она говорила, что вы думаете, будто он бессмертный, но…

Сара ахнула и подпрыгнула, когда Сет внезапно материализовался у стола.

Все остальные схватились за оружие, затем выругались и расслабились.

– Проклятье, – проворчал Маркус, – предупреждай, прежде чем так заявляться.

Подняв брови, их высоченный командир уселся на противоположном конце стола и обратился к Крису:

– Ты утверждаешь, что этот Себастьян – бессмертный.

– Да.

Все встревоженно обратили взоры на Сета, лицо которого было непроницаемо.

Даже не зная его, Сара могла сказать, что старший страж считал данный факт личной неудачей. Знавшие его – тоже и, кажется, понятия не имели, как быть. Немного похоже на то, словно дети впервые понимают, что и родители допускают ошибки.

Словно они и мысли не допускали прежде, что их предводитель мог налажать.

Ницше выбрал этот момент, чтобы прокрасться в комнату и, отвергнув множество свободных мест, запрыгнуть прямо на колени Сету.

Крис открыл папку и пролистал несколько страниц.

– Сара была права. Враг Роланда определенно бессмертный. Урожденный Себастьян Ньюкомб, получил титул графа Марстона после смерти отца в 1807 году. После инсценировки собственной смерти в 1815 – предположительно, был убит разбойником с большой дороги, хотя тело так и не было найдено – взял имя Жюльена Марстона. Жюльен в честь отца, Марстон – титул. Поскольку нашими ресурсами он не обладал, то переезжал каждые двадцать-тридцать лет, иногда менял имена, но всегда выбирал фамильные. Европейское отделение Сети проделало феноменальную работу, найдя исторические документы с его подписью, так что мы четко смогли нарисовать карту его передвижений. – Каждому, включая Сару, он передал пачку документов. – Что бы ни заставило его жаждать головы Роланда на блюде, это случилось в Лондоне, – продолжил Крис, глядя на обсуждаемого стража, – поскольку он до сих пор идет по твоему следу.

Сара уставилась на бумаги перед собой. В одной колонке в хронологическом порядке перечислялось множество городов, в которых жил Роланд, начиная с пребывания в Лондоне в начале девятнадцатого века. В другой – то же самое для Себастьяна, он же Жюльен Марстон, Жюльен Ньюкомб, Себастьян Марстон и Марстон Ньюкомб.

Где бы ни был Роланд, Себастьян следовал за ним. Иногда на поиски уходили годы, но он всегда находил его, обычно как раз в то время, когда бессмертный сворачивался и снова переезжал.

– Какого черта? – пробормотал Роланд.

– Тебе повезло, что ты перебрался в Штаты, – сказал Крис, обращая внимание на последние несколько страниц. – Он совсем потерял тебя и, как можешь видеть, потратил следующие несколько десятков лет, путешествуя по всему земному шару. Полагаю, в поисках тебя.

Роланд отшвырнул бумаги.

– Да говорю же, я этого ублюдка никогда раньше не встречал. Пока однажды утром он не распял меня на восходе солнца.

Маркус помотал головой:

– Не припоминаю, чтобы прежде видел его.

Этьен громко заметил:

– Ну, он уж точно видел Роланда. – И повернулся к нему: – Может, ты убил того, кто обратил его. Он бессмертный, не вампир, так что может быть более преданным тому, кто его инфицировал.

Роланд недоверчиво помахал страницами:

– До такой степени?

Сет откашлялся.

– Больше у него никого не было. Это правдоподобно.

Повисло неловкое молчание.

Крис разворошил бумаги.

– Как бы то ни было, а добровольная самоизоляция Роланда работала в его пользу. Переехав в Штаты, ты отказался от слуг и отверг аколита. С другими стражами взаимодействовал очень редко. Так что, в сущности, ему не за что было зацепиться. Когда он наконец нашел тебя примерно двадцать лет назад, вероятно, ему тупо повезло.

Взор Роланда стал сердитым.

– И почему не попытался убить меня тогда? Почему ждал?

– Вот поэтому. – Достав сложенный в несколько раз листок, Крис расправил его на столе. – Я проследил его до старого фермерского дома в пригороде Мебана – снят на имя Жюльена Марстона – и сделал несколько снимков со спутника. Вот первый.

Он был размером с дорожную карту и изображал большой фермерский дом и сарай в окружении приличного участка земли, а рядом глухой лес.

Сара переводила взгляд с одного собеседника на другого:

– У вас собственные спутники?

Крис покачал головой:

– Запуск спутника в космос привлечет ненужное внимание. Просто у меня есть друзья на занимательных постах.

– О.

– Вот почему он лучший чистильщик, – заметил Маркус, затем указал на карту: – Значит, там его логово?

– Да, и это тот случай, когда коэффициент невероятности растет в геометрической прогрессии. – Крис вытащил вторую карту и развернул поверх первой.

Сара вместе со всеми с интересом подалась вперед.

– Желая узнать, как много, если вообще есть, вампов-последователей у него имеется, я попросил друга расширить радиус охвата одного из спутников-шпионов. Желтые фигурки – люди, фиолетовые – вампиры, спящие под землей.

– Вот зараза.

– Какого черта?

Сара изумленно разглядывала карту.

На ней было четыре желтые точки. И десятки фиолетовых.

Она повернулась к Роланду:

– Я думала, вампиры не путешествуют в количестве больше двух или трех.

На его челюсти дернулась мышца.

– Так и есть.

Глаза Лизетт были широко распахнуты.

– Тамих длжно бть по кгайней мере пятьдесят.

– Пятьдесят семь, – уточнил Крис.

Этьен встал и вытянул над картой руки.

– Они простираются далеко за пределы фермерского дома.

Крис кивнул:

– Согласно оригинальным чертежам в доме был подвал, когда Бастиен его купил, но он явно расширил его.

Маркус нахмурился:

– Если бы он был на земле, вся поляна утопала бы в крови. Есть новая планировка?

– Нет, моя команда проверила всех подрядчиков, работающих в Северной Каролине и соседних штатах, но ничего. Бастиен выполнил работу сам.

Роланд постучал указательным пальцем по карте, обращая внимание на красную точку в некотором отдалении от остальных. Судя по цвету, она была слишком холодная, чтобы это был человек, и слишком теплая для вампира.

– А это он. Спит подальше от остальных.

Маркус крякнул:

– Возможно, не доверяет. Они же гребаные вампиры.

– Думаешь, он знает? – спросила Лизетт. – Знает, что он бессмертный?

Ее брат покачал головой и вернулся на место.

– Вампиры убивают тех, кем питаются. Ни один бессмертный не уживется с ними, зная, что отнимаются невинные жизни.

– Как ни странно, – сказал Крис, – тут другое. – Вытащил новые бумаги. – Мои техники хакнули его компьютер через Интернет и вот что нашли.

Сара изучила листки, переданные ей. Это был список имен и адресов в различных больших и малых городах по всей Северной Каролине. Еще в Вирджинии и Южной Каролине.

– Мы не были уверены, что это, пока не начали искать людей из списка и отслеживать интернет-активность Бастиена. Вернее, активность его людей-прислужников, потому что большинство действий совершалось днем.

– Что это? – спросил Роланд, все еще хмурясь.

– Список жертв вампиров.

– Он что, учет ведет? – удивилась Сара.

– Нет, подбирает их. Все в этом списке связаны с детской порнографией: покупатели, продавцы или производители – и недавно пропали без вести или умерли. Себастьян говорит вампам, кем питаться, и убеждается, что смерти выглядят не связанными с вампиром.

Этьен недоверчиво покачал головой:

– Как, черт возьми, он их контролирует?

Сара прочистила горло:

– Но разве судмедэксперт, или кто там осматривает жертвы, не заметит отсутствие крови в трупах?

– Разумеется, – ответил Маркус. – Но нападение вампира не то, что обычно приходит на ум при расследовании убийств, самоубийств или несчастных случаев.

Роланд кивнул:

– Они обычно предполагают, что жертвы были убиты и истекли кровью в неизвестном месте до того, как тела выбросили где-то еще. Как-то так.

Лизетт уткнулась в карту:

– У него должно было уйти двадцать лет минимум, чтобы собрать так много. Все они сейчас должны быть безумными.

– Если он сам не превратил их, – сурово выдал Роланд. – И он мог инфицировать всех их лишь недавно.

Крис настаивал на своем:

– Или нет. Наши раскопки обнаружили нечто особенное, что я нашел интересным. Я не проверял, но вполне уверен, что он заставляет их есть еду.

Все вытаращились на него, как на чокнутого.

Но не Сет.

Он сдвинул брови и, не переставая, гладил Ницше, урчавшего, как мощный мотоцикл.

– Я отправил группу понаблюдать за домом сегодня во второй половине дня…

Роланд сердито посмотрел на чистильщика:

– Тогда он в курсе, что мы обнаружили его, и, возможно, уже передислоцировался.

Крис помотал головой:

– Они не шумели и держались вне поля зрения. Он так и не узнал, что они там были.

– Он бессмертный. Ты забыл, что у нас повышенная чувствительность к запахам?

– Роланд, мы не дилетанты, – огрызнулся Риордан. – Они замаскировали свой запах.

– Как?

Сара была на стороне Роланда. Нюх у бессмертых – что у белых медведей. Ей тяжело было поверить, что люди Криса могли остаться незамеченными.

– Они помылись. Не использовали ароматические мыла, шампуни или дезодоранты. Оделись в одежду, выстиранную с порошком без отдушек. Оставшийся запах перебили вонючими растениями и мочой животных.

Сара сморщила нос от отвращения и заметила, что Лизетт отреагировала так же.

– Мочой животных? – как попугай повторил Маркус.

– Конечно. Охотники все время так делают. Верьте мне. Никто не узнает, что они там были.

Гадость.

– Что же они увидели? – спросил Маркус.

– Грузовик доставил огромный груз бакалеи. В основном свежие овощи и фрукты. Мои хакеры снова принялись за работу и выяснили, что Жюльен Марстон регулярно делает заказы у этого поставщика. Каждые два дня прибывает еда в количествах достаточных, чтобы накормить армию. Согласно списочному составу, ты сократил число людей, обслуживающих Себастьяна, с тринадцати до четырех, но поставки не прекращаются. А даже если бы ты этого не делал, все равно такое количество еды слишком велико для людей. Очевидно, пища не только для них. Но вампиры не употребляют обычную еду.

Роланд говорил Саре, что жажда крови так быстро и сильно овладевает вампирами, что они теряют интерес к другой пище.

– Он пытается спасти их, – уныло объявила Лизетт.

– Сработает ли это? – обратилась Сара ко всем собравшимся. – Поможет ли им прием пищи сохранять рассудок?

Все глаза устремились к Сету.

– Нет. Мы пробовали. Несколько раз. Те, кто уже обезумел, употребляли еду, вынужденно, от голода, и никакого эффекта. Ни один не отказался пить кровь прямо из вены и вместо этого кормиться из стакана или пакета. Когда ими завладевает безумие, назад дороги нет.

– А новички? – спросил Крис.

Сет покачал головой:

– Если мы ловили их в течение нескольких недель после превращения и давали им продукты, это не предупреждало нападавшее безумие. Лишь крыша съезжала медленнее. Если повезет, у них было около четырех – возможно, пяти – лет, но эти годы были болезненными. Беспрестанная изнуряющая битва за ясный рассудок. Они постоянно были под наблюдением. А если срывались и пытались навредить человеку, то в светлые промежутки терзались воспоминаниями. Их невозможно спасти.

Повисло мрачное молчание, в итоге нарушенное Крисом:

– Так каков план?

Сара не могла придумать ни одного хотя бы отдаленно удобоваримого способа покончить с этим.

Роланд сжал ее руку на мгновение, прежде чем заговорил прохладным твердым тоном:

– Мы вытащим Себастьяна, затем разрушим до основания строение.

Лица его бессмертных собратьев сделались мрачными после такого заявления. Он не смотрел на Сару, боясь осуждения, которое мог увидеть на лице любимой.

Она должна была считать его хладнокровным ублюдком. Когда остальные стражи обменялись тревожными взглядами, Роланд на мгновение напрягся, боясь, что она отнимет руку.

Этьен откашлялся:

– Только я один мучусь угрызениями совести, что придется убить вампиров, которые никогда не вредили невинным?

Маркус тяжко вздохнул:

– Нет.

– Откуда тебе знать? – усомнилась Сара, получив изумленный взгляд Роланда. Она все еще держала его за руку.

Крис показал список педофилов.

– Поверь, Сара, невинных агнцев в этом списке нет.

– Да, но ты предположил, что они никого не убивали вне списка. Есть какие-то правила, запрещающие вампирам убивать больше одного человека за ночь? Пятьдесят семь большое количество, чтобы отслеживать. Мог кто-нибудь из них сорваться и скрыть это от Бастиена?

Роланд размышлял о том же.

– Если они были осторожны, и на них не попало ни капли крови – иначе он мог бы различить два разных аромата, – то… да.

– Мы не знаем наверняка, против ли он, – задумчиво сказала Лизетт. – Он два века прожил с вампирами. Конечно, это неприятно, но мы должны учесть возможность, что в некоторых ситуациях он может мыслить, как они.

– Например, быть солидарным в ненависти к бессмертным, – вставил Маркус.

Резкий звонок пронзительно запищал в воздухе.

Крис достал из кармана мобильник и посмотрел на дисплей.

– Извините, но я должен ответить. – Поднявшись, он прижал телефон к уху и вышел в гостиную. – Да?

– Одобрение или неодобрение Себастьяна не играет большого значения для нашей цели, – заговорил Сет. – Я хочу, чтобы его взяли живым и передали мне. Других уничтожить. Если мы оставим их в живых и ничего не будем делать, пока они не утратят остатки ясного рассудка и не начнут убивать, сотни невинных могут пасть жертвами прежде, чем мы выследим их всех. Это недопустимо.

Все согласно забормотали.

Когда Крис вернулся, Роланд обсуждал стратегию с остальными, не забывая большим пальцем ласково рисовать круги на тыльной стороне кисти Сары.

– Что ж, Сара снова оказалась права, – объявил Крис, плюхаясь в кресло. – Энди заполучил несколько полицейских рапортов о смерти педофилов и распространителей детской порнографии, и вампы Бастиена бесспорно нарушали свою диету. – Он постучал по списку жертв. – Несколько этих уродов были женаты, и вампиры, посланные закусить ими, на десерт убили их жен и детей.

Дерьмо.

– Какого черта мы ничего не слышали об этом?

– Ни одна из жертв не жила в Треугольнике или Триаде.

Треугольник составляли соседние города Роли, Дарем и Чапел-Хилл. Триада включала в себя Гринсборо, Хай-Пойнт и Уинстон-Салем.

– И их разбросали и замаскировали самыми разнообразными способами, так что смерти невозможно было связать.

Сара обратилась к Роланду:

– Хотелось бы мне быть неправой.

Сжав ее руку в знак поддержки, он переключился на планирование нападения.

Закуток возле спальни таинственной женщины был пуст, когда там появился Сет с кипой бумаг, которые дал ему Крис. Беглый взгляд внутрь комнаты сказал ему, что и там присутствием незнакомки даже не пахнет.

Неудивительно. Бедняжка все еще не могла спать.

Беспокоясь о ее продолжающейся бессоннице, он очень осторожно использовал свой дар и убедился, что это скорее оттого, что она не желала засыпать. Не могла, пока не почувствует себя в безопасности. Похоже на какой-то подсознательный защитный механизм, заглушить который она была бессильна.

Они с Дэвидом и Дарнелом на цыпочках возле нее ходили, из кожи вон лезли, чтобы казаться безвредными. Он не знал, что еще может ее успокоить.

Конечно, она была миниатюрным созданием, чуть выше метра пятидесяти. Немного тяжело казаться безобидным, когда возвышаешься по крайней мере на сантиметров сорок, а то и больше, и тяжелее на добрых пятьдесят килограммов.

Широким шагом Сет пересек прихожую и стал спускаться по лестнице. Единственные звуки доносились из парадного зала, который – за исключением каменных стен – теперь походил на современную гостиную. Следуя на шум, он увидел Дэвида, стоявшего в тени по ту сторону двери, и начал было приветствие, как Дэвид поднял голову и прижал к губам палец. Сет тут же изменил походку, приглушив шаги, и, присоединившись к другу, заглянул в комнату.

Дарнел примостился на краю дивана, всеми пальцами управляясь с джойстиком игровой приставки. На большом экране телевизора Лара Крофт, расхитительница гробниц, разбежалась для прыжка с выступа и ухватилась за конец веревки, свисавшей с потолка темной пещеры.

Таинственная женщина стояла около софы, как обычно, на расстоянии дальше вытянутой руки, глаза были прикованы к экрану.

– Видишь, – сказал Дарнел с мальчишеской усмешкой, – я говорил, что у нее получится.

Сет был потрясен, увидев блеск в глазах незнакомки, что могло бы быть улыбкой, если бы губы шевельнулись.

– Теперь я заставлю ее раскачаться, прыгнуть на следующую веревку, снова раскачаться и приземлиться вот на тот выступ.

С сомневающимся видом гостья переключила внимание на экран и прислонилась к подлокотнику кресла с откидной спинкой, стоявшего перпендикулярно дивану.

Светло-голубая футболка с V-образным вырезом облегала небольшую грудь и обнажала торчащие ключицы и руки, уже не такие костлявые теперь, когда она регулярно ела. Черно-белые пижамные штаны висели на тощих бедрах, уже начавших понемногу обрастать плотью. Маленькие ступни босые.

Она все еще была очень худой и выглядела такой хрупкой, что сердце Сета разрывалось. И Дэвида. И Дарнела. Щеки уже не так сильно западали и приобрели румянец. Личико было миловидным с пухлыми губами, курносым носом и бровями вразлет. Темные тени еще не полностью исчезли из-под глаз, свидетельствуя, насколько сильно она была измождена.

Принимая во внимание то обстоятельство, что для нее это был восьмой день без сна, выглядела эта чертовка фантастически.

Сет когда-то читал об исследовании, проведенном неким университетом для изучения, как долго человек может обходиться без сна. Один участник продержался одиннадцать дней. На четвертый день мыслительные процессы и двигательные навыки затормозились. Появились проблемы с кратковременной памятью. Стало сложно концентрироваться, подопытные очень легко поддавались перепадам настроения, а симптомы, тяжесть которых неуклонно росла, с каждым днем прогрессировали.

Но не у их таинственной гостьи. Единственным доказательством отсутствия у нее сна служили синяки под зелеными глазами.

Под неотрывным взглядом Сета эти глаза распахнулись, когда Лара Крофт раскачалась на одной веревке и ухватилась за другую.

– Фьють! – Дарнел снова послал усмешку – триумфальную.

У Сета дыхание перехватило, когда она улыбнулась в ответ.

Дарнел замер на секунду, но – к его чести – продолжил, словно ничего особенного не произошло:

– Когда Лара переберется на выступ, высматривай аптечки. Она на исходе сил, так что где-то в округе должна быть спрятана одна.

Будь он проклят, если их гостья не села на самый краешек кресла и не подалась вперед – следить за продвижением Лары Крофт более внимательно.

Сет перевел взгляд на Дэвида и поднял брови.

– Как долго это продолжается? – спросил он слишком тихо, чтобы слова могло уловить человеческое ухо.

– С тех пор, как ты ушел, – так же тихо ответил тот. – Дарнелу нужен перерыв, чтобы попытаться расшифровать файлы, что мы добыли.

Из телевизора прозвучала музыка, обозначавшая находку.

– Круто. Много ракет. И гранатомет.

Сет содрогнулся:

– Не могли выбрать менее жестокую игру?

Дэвид пожал плечами:

– Он уже играл в нее, когда она спустилась посмотреть.

– В Лару стреляли или как-то еще нападали?

– Всего несколько летучих мышей. И нашу девочку, похоже, это не напугало.

– Хорошо. Я не уверен, как много она помнит из своего спасения, и беспокоюсь, что может плохо отреагировать на насилие, даже если оно всего лишь в игре.