Заветные слова

Глава пятая

Труман отпустил Кейти и захлопнул входную дверь. Девушка с большим трудом удерживала равновесие. У нее кружилась голова, подгибались колени. Чтобы не упасть, ей пришлось рукой опереться о стену.

— Ты только посмотри на этот номер! — воскликнул Труман и огляделся.

Номер состоял из одной огромной спальни, уставленной пальмами, видимо, для того, чтобы создать атмосферу тропического острова. Пестрые обои были разрисованы «портретами» обезьян, тигров и попугаев. На полу лежал узорчатый персидский ковер. Возле окна стоял черный кожаный диван, небрежно накрытый полосатым пледом, напоминающим шкуру зебры. Чуть поодаль располагалась исполинских размеров кровать с балдахином, по бокам на тумбочках — массивные бронзовые канделябры. Завершал экзотическое великолепие зеркальный потолок.

— Интересно, — протянула Кейти, — они что, дизайнера в джунглях искали?

Труман таинственно ухмыльнулся в ответ. Было похоже, что ему так же, как и ей, не понравилась безвкусная, кричащая обстановка номера. Кейти немного походила по комнате и остановилась у крохотной встроенной в стену кухоньки. Микроволновая печь, посудомоечная машина, мини-холодильник (в нем оказалось несколько бутылок шампанского) — ничего лишнего. И этот вот образец классической строгости соседствовал с искусственными шкурами диковинных зверей, безобразными обоями и кожаным диваном.

Кейти тяжело вздохнула. Совсем не об этом она мечтала, отправляясь на задание с Труманом. Мало того, что никак не могла успокоиться, теперь ей еще придется любоваться на всю эту «красоту». Нет, здесь она не будет чувствовать себя в безопасности. И не оттого, что где-то поблизости шныряют мошенники, которых ей требовалось заманить в тщательно расставленные сети, а оттого, что рядом был Труман. Именно он представлял угрозу.

Если бы она знала, как все обернется, то непременно отказала бы Труману, когда он пришел просить о помощи. Но ведь она в свою очередь обязана ему. Он спас ее от уличного грабителя, а значит, отказывать было никак нельзя. Что ж, она сама ввязалась в эту историю. Придется изображать из себя Тесс Дюпри. «Тесс не существует», — подсказал внутренний голос. Да, но не суть важно. Тесс была персонажем, которому можно подражать.

Кейти повела плечами. Она не поддастся обаянию Трумана. Она выстоит. Она…

Ее мысли прервал крик Трумана.

— Кейти, ты только посмотри на это! — позвал он.

Она пошла на звук его голоса. Труман стоял посреди необъятной ванной комнаты. В самом центре сверкала джакузи из черного мрамора, туалетный столик у стены, махровые халаты в распахнутом шкафу, корзины с цветами и ароматическими штучками — душистым мылом, флакончиками с различными гелями, лосьонами, шампунем и парфюмерными маслами. И на полочке над раковиной, на самом видном месте, коробочка, содержимое которой тут же повергло Кейти в шок. Она моментально покраснела и промямлила себе под нос:

— Во сколько тебе обошелся этот номер?

— Не волнуйся, за все платит департамент полиции.

— А я-то все думала, на что же уходят деньги честных налогоплательщиков…

Быстрым движением Кейти сунула коробочку в карман, надеясь, что Труман не успел ее заметить.

— Знаешь, иногда быть полицейским не так уж плохо. С одной стороны, частенько приходится «копаться в грязном белье», голодать по несколько дней, сидя в засаде, подслушивать чужие телефонные разговоры… Но зато потом обязательно подворачивается легкая работенка, а в придачу роскошный номер в отеле, черная икра, шампанское, все бесплатно. И что от тебя требуется? Сущий пустяк! Пару раз изобразить кого-то, кем ты, естественно, на самом деле не являешься.

— Труман, — насмешливо проговорила Кейти, — взгляни на эту ванну. В нее пятнадцать человек поместится! Зачем нам такая?

— Дорогая, это же номер для новобрачных.

— Мне кажется, что только очень странные новобрачные могут провести здесь свой медовый месяц.

— Ты, наверное, еще кровать не видела…

— Ох, — вздохнула Кейти, — я ее видела. И, честно говоря, мне стало страшно.

Труман оглушительно рассмеялся.

— Пойдем рассмотрим ее повнимательней. Вдруг мы что-нибудь упустили.

И с этими словами он взял ее за руку и повел в спальню. Резким движением он раздвинул прозрачные шторки балдахина и… Кейти ахнула. На огромных размеров кровати лежало белоснежное шелковое покрывало, на котором были разбросаны пестрые подушки.

— Да здравствует Лас-Вегас! — воскликнул Труман, только теперь заметивший зеркальный потолок.

— Так, я сплю на диване, — быстро заявила Кейти.

— Нет, я, — возразил Труман.

— В принципе кровать такая большая, что даже если мы вдвоем на нее уляжемся, то вряд ли помешаем друг другу… — неуверенно сказала Кейти, избегая встречаться взглядом с Труманом.

— Нет уж, Кейти Прентисс, ни за что! С таким потолком, куда бы я ни повернулся, я буду видеть твое отражение, и боюсь, что в этом случае не смогу гарантировать твою безопасность, если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Я понимаю… — прошептала она.

— Возможно, я и полицейский, но в первую очередь простой смертный.

В его голосе чувствовалось нескрываемое желание, и это ошеломило Кейти. Она уставилась в пол и принялась изучать замысловатые узоры на ковре. Думала о том, что произойдет, если они оба потеряют над собой контроль, если перестанут думать о будущем…

Возможно, в этом случае на какое-то мгновение она, Кейти, обретет долгожданное счастье, но после, когда первые солнечные лучи проникнут к ним в комнату, когда она проснется утром в объятиях Трумана, их обоих охватит сожаление, золотая карета превратится в тыкву, а очаровательная принцесса — в невзрачную, убогую прачку. И лишь только Принц останется прежним и подумает о том, как же это он поддался чарам какой-то кухарки и был настолько ослеплен ею, что даже не заметил, что под красивым платьем скрывается старый поношенный фартук…

Что за мучение — находиться рядом с ним, чувствовать его запах, ощущать его теплое дыхание и не иметь возможности броситься к нему, обнять эти широкие мускулистые плечи, провести рукой по этим волосам, прильнуть к этим губам…

— Ладно, позже решим, кто будет спать на диване, — наконец проговорил Труман.

Кейти вздохнула с облегчением. Она послушно последовала за ним и уселась в одно из небольших кожаных кресел, стоявших у окна.

— У тебя случайно нет брошюрки, в которой бы сообщалось о программе конкурса? Ну, знаешь, намеченные фуршеты, конференции… Нам ведь нужно выработать план действий.

— Сейчас. — Кейти радостно улыбнулась. Она была счастлива поговорить о деле, а не о том, что вот-вот могло произойти между ней и Труманом. — Держи, — она протянула ему красочный проспект, который кто-то сунул ей при входе, — регистрация участниц будет проходить с шестнадцати до восемнадцати. Который час?

— Пятнадцать тридцать.

— Общее собрание состоится в семь вечера.

— Итак, они намерены подавать нам напитки, но не еду. Не слишком хорошо — поглощать одни коктейли. Лично я хочу есть. А ты?

— И я.

— Мы могли бы пообедать в здешнем ресторане, — предложила Кейти.

— Или заказать еду в номер.

— А не слишком ли дорого это обойдется несчастным налогоплательщикам? Я имею в виду, что мы можем спуститься в ресторан…

— Моя дорогая, надо брать от жизни все, что она дает тебе. Где у нас тут меню?

— Сейчас найду.

Кейти встала и прошлась по комнате. Возле телевизора стояла небольшая тумбочка, и девушка принялась изучать ее содержимое. Глянцевые журналы, пара женских романов… Кейти попыталась запихать все это подальше, но каким-то непостижимым образом журналы вдруг разлетелись по полу. «Совсем как в школе», — невольно подумала она. Вот так же беспрестанно роняла вещи. И, судя по блеску в глазах Трумана, он догадывался, что на уме у нее, как и много лет назад, был только он.

Впрочем, сейчас Труман, кажется, занялся изучением брошюры и не обратил внимания на разлетевшиеся журналы. Кейти стиснула зубы и сделала вид, что разглядывает картинки, хотя на самом деле краем глаза наблюдала за Труманом.

Он вдруг резко обернулся и посмотрел на нее:

— Нашла что-нибудь?

Кейти вздрогнула.

— Меню нет?

Она сглотнула и покачала головой.

— Давай заглянем в мини-бар.

Труман встал, подошел к кухоньке и наугад открыл дверцу прямо над холодильником.

— Что у нас тут? Сушеные устрицы, оливки, крекеры, соленые орешки, — перечислял он содержимое мини-бара, — шоколад… Ничего не хочешь?

«О да, хочу! Тебя, Труман!» — мысленно воскликнула Кейти.

Через минуту он уже расставлял на журнальном столике стаканы с содовой, найденной в холодильнике, блюдца с орешками и шоколадными батончиками.

— В холодильнике есть сыр, — предложил он. — Я сделаю бутерброды.

Кейти равнодушно кивнула.

— А что это там под креслом валяется? Случайно не меню?

— Нет, — быстро ответила Кейти, — это какой-то рекламный проспект. Он лежал вместе с журналами. Должно быть, я уронила его… — Она потянулась за брошюркой, но Труман оказался проворнее.

— Ух ты, — сказал он, изучив рекламу ароматных масел для массажа, — похоже, ты собиралась сделать мне сюрприз…

— Нет, я клянусь, нет! — запальчиво воскликнула Кейти. — Это лежало вместе с журналами…

— Дорогая, успокойся, я пошутил. Никто не требует, чтобы ты делала мне эротический массаж. Это всего лишь реклама.

Кейти вскочила на ноги и метнулась в сторону ванной комнаты. В ее глазах стояли слезы.

— Эй, Кейти, с тобой все в порядке?

В ответ она лишь безмолвно покачала головой. Труман подошел к ней сзади и легонько обнял за плечи. Кейти вся напряглась.

— По-моему, нам нужно поговорить, — тихо сказал он.

— Нет, не нужно.

— Кейти, — так же мягко проговорил он, — успокойся.

Успокоиться? Да как она могла успокоиться, когда этот мужчина, главная и единственная любовь всей ее жизни, стоит у нее за спиной, обнимает за плечи и говорит всякие ласковые слова самым, что ни на есть проникновенным голосом? И по его глазам видно, что он находит ее привлекательной, очень привлекательной, только вот вопрос в том, нравилась бы она ему, если бы осталась прежней? Если бы все еще носила очки, если бы не похудела?

— Перестань нервничать, — сказал Труман, — и посмотри на меня.

Очень медленно Кейти повернулась к нему и подняла на него свои огромные, чистые глаза.

— Нам нужно поговорить, — снова повторил Труман.

— О чем нам говорить? — устало отозвалась девушка.

— О том, что произошло много лет назад.

— А что произошло? — сморщила лоб девушка.

Волна жгучего стыда вдруг нахлынула на нее. Конечно, он имеет в виду ее детскую влюбленность, но он даже не подозревает, что она до сих пор влюблена в него. Кейти попыталась взять себя в руки, сосредоточиться и подумать о том, как вела бы себя Тесс Дюпри, окажись она на ее месте, но мысли будто бы спутались в один большой клубок. Как бы Кейти ни сопротивлялась, чувство, которое она подавляла в себе все эти годы, рвалось наружу.

— Не волнуйся, Кэт, — ласково сказал Труман, — тебе нечего стыдиться. Просто нам обоим станет легче, если мы все обсудим.

Кэт. Он назвал ее Кэт. Как когда-то в детстве, когда дразнил ее «котенком».

— К чему ворошить прошлое?

— К тому, что это прошлое не отпускает нас.

— Неужели? — одними губами спросила Кейти.

— Когда я поцеловал тебя… Когда я прикоснулся к тебе… Кейти, мы оба это почувствовали! Боже мой, да я влюбился в тебя, как только увидел на дорожке в Ботаническом саду!

— Правда?

Не ослышалась ли она? Труман Уэст влюбился в нее? Это же чудесно!

— Правда. Я был таким идиотом в школе. Не могу поверить, что совсем не замечал тебя.

— Это не твоя вина. Я была толстой уродиной, а ты был влюблен в Роунду.

— Да, — мрачно согласился он, — в Роунду, источник зла. В причину всех моих проблем.

— Ты все еще любишь ее? — испуганно пролепетала Кейти.

— Нет, — усмехнулся Труман, — дело в моей работе.

— Тогда я ничегошеньки не понимаю…

— Моя работа — самая важная часть моей жизни. И я не могу… не стану жертвовать ею ни ради тебя, ни ради кого-то другого.

— А я и не собираюсь просить тебя об этом, — неожиданно спокойно отреагировала Кейти.

— Я очень привязался к тебе. Больше, чем ты можешь себе представить. Но поддаться этому чувству означало бы предать тебя.

— Предать меня? О чем ты говоришь, черт побери?

— Милая Кейти, я так сильно хочу тебя, что мне кажется, если мы сейчас же не поцелуемся, я умру. Но я не могу… Не могу…

Кейти побледнела. Труман только что сказал именно те слова, которые она ждала всю жизнь.

— Не можешь из-за того, что ты на службе?

— Да, но дело не только в этом. Я не могу любить тебя. И не смогу любить никогда. Ты понимаешь?

Кейти задрожала. Девушка чувствовала себя несчастной голодной собакой, которой показали лакомую косточку, а когда она завиляла хвостом и подошла, чтобы забрать угощение, ее пребольно ударили.

— Нет, Труман, я не понимаю.

— Я женат на своей работе! — почти закричал он. — Работа для меня все! Я не хочу заводить семью, не хочу обманывать тебя. Ты хорошая девушка, Кейти. Я мечтаю о том, чтобы быть с тобой, но ты не заслуживаешь такой горькой участи. Ты не можешь быть с мужчиной, который никогда не будет принадлежать тебе.

— А если бы я согласилась на все твои условия?

— Особенно если бы ты согласилась. Я знаю, что ты до сих пор мечтаешь обо мне, Кейти. О, как бы я хотел оправдать твои надежды! Но я не могу этого сделать.

Рыдания застряли у нее в горле. Кейти готова была расплакаться, но в это время голос Тесс Дюпри сказал ей: «Никогда не показывай мужчине своих слез».

— Хорошо, — ответила она, лучезарно улыбаясь, — благодарю тебя за честность. Очень ценю твою заботу обо мне.

Кажется, Труман был обескуражен ее реакцией.

— Ты не сердишься?

— Сержусь? Конечно, нет! Ты отличный парень и… — она загадочно потупила глаза, — божественно целуешься, но ты прав насчет нас. Во-первых, мы на работе, так что, если между нами что-то произойдет, это может все испортить, а во-вторых… Черт побери, а ведь нет никаких «во-вторых»!

— Спасибо за понимание, — кивнул Труман.

— Не стоит благодарностей. — Кейти небрежно махнула рукой в сторону ванной. — А теперь, раз уж мы все выяснили, позволь мне отлучиться на минуточку.

— Разумеется, — улыбнулся ей Труман своей неповторимой улыбкой, от которой у Кейти перехватывало дыхание и подкашивались ноги.

А ведь точно так же он улыбался Роунде. При этой мысли в душе Кейти вспыхнула ярость. Девушке захотелось размахнуться и что есть силы ударить его по лицу. Неужели он думал, что стоит ему улыбнуться ей вот так, и она тут же все ему простит, забудет, сколько боли он ей причинил?

Стараясь сдержать слезы, Кейти проскользнула в ванную и заперла за собой дверь. Включив воду, она взяла полотенце, села на край ванны и прижала его к лицу, чтобы заглушить подступившие рыдания. Слезы обиды ручейками стекали по щекам. Столько лет она оплакивала свою несчастную любовь к этому человеку. Она мечтала, что однажды Труман появится у ее двери и скажет, что всегда любил ее, а вместо этого… Вместо этого он заявил, что его работа, его злосчастная, мерзкая работа, ему дороже всего на свете! Даже дороже его чувств к ней, Кейти.

«И с чего это ты так расстроилась? — как будто во сне услышала она голос Тесс Дюпри. — Как будто могло быть иначе? Интересно, на что ты надеялась? И вообще, что ты нашла в этом бесчувственном чурбане?»

— Он потрясающий, — прошептала Кейти.

«И чем же это он, позволь спросить, потрясает? Хорошо, возможно, у него довольно красивое лицо и чертовски привлекательный зад, но разве об этом ты мечтала? Разве таким ты представляла своего Прекрасного Принца — упругая задница без мозгов?»

— Нет, я мечтала совсем о другом.

«А то я не знаю! Тебе нужен человек, который полюбит тебя такой, какая ты есть. Вокруг полно хороших парней. Так кому нужен этот доморощенный ковбой?»

— Мне.

«Да не нужен он тебе! Пора бы реально взглянуть на вещи и поднабраться опыта. Так что встань, умойся, вытри лицо».

«Да, Тесс, ты права, — мысленно обратилась Кейти к несуществующей собеседнице, — зачем мне нужен мужчина, которому не нужна я? Хм, наверное, я окончательно спятила: разговариваю с собственным отражением в зеркале…»

Кейти грустно улыбнулась самой себе. Как бы там ни было, ей удалось преодолеть застенчивость, даже если для этого пришлось притвориться кем-то другим.

Кейти ополоснула лицо холодной водой и внимательно оглядела себя. Никаких следов недавних слез. Что ж, по крайней мере, эта мысленная беседа с Тесс Дюпри придала ей, Кейти, смелости. Она здесь для того, чтобы помочь Труману Уэсту. Она обещала помочь ему, а Кейти Прентисс всегда сдерживала свои обещания.

Впрочем, если уж быть до конца честной, она согласилась помочь Труману только потому, что в глубине души надеялась на продолжение отношений с ним. Она искала чего-то необычного, хотела как-то развлечься, пустить свежую струю в свой жалкий и унылый мирок. К тому же ее всегда интересовала криминалистика. Если забыть о Трумане Уэсте, можно будет насладиться участием в настоящем расследовании.

Но как забыть о том, что ближайшие сорок восемь часов Труман будет рядом с ней? Что ж, дабы справиться с этим, ей придется на время перевоплотиться в Тесс Дюпри.