Землянка в Межгалактической Академии (СИ)

15.

Я откинулась на спинку кресла, стараясь дышать глубже, но это не помогало. Ощущение тепла внутри стало стремительно разрастаться, охватывая всё тело. Оно не было похоже на простую усталость или расслабление. Это было другое.

Тёплая волна скользнула от грудной клетки вниз, и, когда она достигла живота, мне пришлось резко втянуть воздух. Он будто вспыхнул изнутри — тугим, ярким, почти обжигающим жаром, который, казалось, вот-вот расползётся по всему телу.

Я склонилась вперёд и обхватила себя руками, едва сдерживая стон. Не от боли — от ощущения, которое невозможно было описать одним словом. Всё внутри пульсировало, словно тело вдруг стало воспринимать каждое прикосновение, каждый вдох — слишком остро.

Щёки горели, грудь тяжело вздымалась, в ней чувствовалась странная, глухая пульсация. Я попыталась сесть ровнее — не получилось. Всё между ног будто свело электричеством. Я резко сжала колени и сжалась в себя, не в силах контролировать, как тело само реагирует.

— Элла?.. — голос Ранара прозвучал откуда-то будто издалека, но в нём уже не было насмешки. Только внимательность… и настороженность. — Ты в порядке?

Я не могла ответить. Только закрыла глаза и сглотнула, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Нет. Ни черта не в порядке…

Я с трудом втянула воздух, прижимая руки к животу. Тепло в теле уже давно перешло грань просто приятного — оно становилось невыносимым, сосредоточенным внизу живота и расходящимся пульсирующими волнами вверх к груди. Мне казалось, что каждая клетка моего тела дрожит — и от жара, и от нарастающего напряжения.

Я даже не заметила, как Ранар встал. Его шаги были быстрыми, но не резкими. В следующее мгновение он оказался рядом.

— Элла? — голос его стал серьёзным, обеспокоенным. — Эй… ты дрожишь. Что с тобой?

Я не успела ответить. Он осторожно коснулся моей спины — ладонью, в том месте, где тонкая ткань чуть прилипла к коже от жара.

И это прикосновение…

Я судорожно вдохнула. Волна ощущений обрушилась на меня мгновенно, словно до этого тело было сдержано, а теперь — сорвалось с цепи.

С губ сорвался негромкий, непроизвольный стон, и я выгнулась вперёд, будто от разряда — не боли, а странного, слишком острого отклика на его касание.

— Элла?! — Ранар отпрянул, его глаза округлились, и в голосе звучало уже не насмешливое удивление, а настоящая растерянность. — Я… я едва прикоснулся. Прости.

Я только сжалась сильнее, уткнувшись в собственные руки, дыхание сбилось, мысли путались.

Чёрт. Что со мной?.. Это не должно так ощущаться. Это… слишком.

И Ранар, впервые за всё время, похоже, действительно не знал, что делать дальше.

Я подняла голову, с трудом выговаривая слова сквозь сбившееся дыхание:

— Есть… какой-нибудь антидот?.. — голос дрожал. — Против этого чая?

Ранар замер, его взгляд стал куда серьёзнее.

— Антидота? — переспросил он, чуть отступая. — Нет. То есть, не в прямом смысле. У нас его никто не делает. Это не яд, Элла. Это просто стимулятор. Он… действует до тех пор, пока организм сам не стабилизируется.

Я тяжело сглотнула, но, несмотря на жар и ощущение, будто тело не моё, в голове промелькнуло:

— Сколько времени?

Он замялся.

— Это зависит от индивидуального восприятия. Иногда — полчаса. Иногда — дольше. Но есть… способ ускорить процесс. — он замолчал, явно выбирая слова.

Ранар стоял молча, будто выбирая слова. В его лице не было ни привычной ухмылки, ни вызова — он был удивительно серьёзен. Даже осторожен.

— У нас, — начал он негромко, — принято… в таких случаях, если реакция слишком сильная… использовать способ, который помогает телу быстрее вернуться в норму.

Я приподняла бровь, с подозрением глядя на него:

— Способ?

Он вздохнул, явно не зная, как сказать это мягче.

— Контакт. Интимный. — Он слегка пожал плечами, не сводя с меня взгляда. — Это сбрасывает гормональную нагрузку и стабилизирует реакцию. Быстро и… эффективно.

Несколько секунд я просто молчала, чувствуя, как слова оседают внутри — тепло, тревожно, непрошено.

— Ну конечно, — хрипло выдохнула я. — Естественно. Типичная люминарская "народная медицина".

Он криво усмехнулся, почти беззлобно:

— Я не настаиваю. Просто… говорю, как есть. Это не шутка и не подкат, Элла. Я вижу, тебе тяжело.

Я отвела взгляд, сжав пальцы в кулак. Сердце стучало где-то в горле.

— Лучше я подожду. Пройдёт само. Надеюсь.

Он кивнул, отступая:

— Я рядом. Если станет хуже… просто скажи.

И тишина между нами стала гуще, чем запах этого чёртова чая. А между ног все продолжало гореть и пульсировать.

— Можешь… — я сглотнула, чувствуя, как горит лицо, — принести воды?

Ранар кивнул, не задавая лишних вопросов, и направился к автомату возле стены. Я в это время попыталась встать, но тело казалось слишком тяжёлым и при этом… обострённо чувствительным. Всё раздражало: воздух, ткань, даже собственные волосы на шее.

Он вернулся быстро, протянул мне прозрачный стакан. Я взяла его дрожащими руками, и, стоило только сделать глоток, как пальцы предательски соскользнули. Стакан дернулся, и холодная вода выплеснулась на меня — прямиком на грудь и живот.

Я резко вдохнула и зажмурилась от контраста температуры. Тонкая кофта прилипла к коже, проступая насквозь. Мокрая ткань сразу стала холодной, неловко натянутой и тяжёлой.

— Прости! — выдохнул Ранар и тут же склонился ко мне. — Чёрт, подожди.

Он опустился рядом, взгляд на секунду зацепился за то, как вода стекает по моей груди — и тут же отвёл глаза, стараясь быть сдержанным.

— Тебе нужно это снять, — сказал он мягко, не требовательно, — мокрая ткань только усилит дискомфорт. Я… помогу, если позволишь.

Я колебалась, но всё происходящее уже давно вышло за рамки неловкости. И, к моему удивлению, его голос звучал спокойно, без насмешек, без флирта. Только забота — пусть и немного скомканная.

Я кивнула еле заметно.

Ранар аккуратно поднёс руки к подолу моей кофты, дождался подтверждающего взгляда и начал медленно стягивать ткань вверх, стараясь не касаться кожи лишний раз. Я задержала дыхание, пока он проводил ткань через плечи и осторожно снял её полностью.

Он бросил мокрую кофту на спинку кресла и отступил на шаг, снова опустив взгляд.

— Так лучше? — спросил он тихо.

Я кивнула, прижимая к себе подушку, чтобы прикрыться.

Всё было странно, напряжённо, и… слишком близко.

Я всё ещё тяжело дышала, обхватив подушку и стараясь не смотреть на Ранара. Холод от мокрой ткани ушёл, но вместо облегчения чувствовалось только обострённое напряжение — всё внутри горело, словно каждая эмоция стала громче, острее.

— Можешь... — я замялась, подняв глаза, — помочь мне лечь на кровать? Здесь... неудобно.

Ранар не стал задавать вопросов. Он подошёл ближе, движение — мягкое, уверенное, без резких жестов. Его руки осторожно подхватили меня — одна под колени, другая под спину. Он был сильным, и я это ощутила сразу, когда он поднял меня, будто я весила не больше лёгкой сумки.

Близость ударила в голову сильнее, чем всё остальное. Его лицо оказалось так близко — взгляд сосредоточен, скулы чётко очерчены, чёрные волосы чуть упали на лоб. Я чувствовала его тепло, его дыхание, и впервые поймала себя на мысли: он... красивый. По-своему, чуждо, инопланетно — но в этом было что-то необъяснимо притягательное.

Он аккуратно опустил меня на кровать, заботливо поправив подушку под головой. Я невольно задержала взгляд на его лице дольше, чем нужно.

— Спасибо, — прошептала я, немного сбивчиво.

— Всегда пожалуйста, земляночка, — ответил он чуть тише обычного.

На мгновение между нами повисла тишина — насыщенная, плотная, как воздух перед грозой. И я не знала, что горит сильнее: моё тело... или то, что начиналось между нами.

Он уже собирался отойти, но задержался — его рука всё ещё лежала на краю подушки, близко к моему плечу. Я подняла взгляд.

Наши глаза встретились.

И в этот момент время будто застыло. В его взгляде больше не было привычной насмешки, не было уверенности хищника. Только внимательность, сдержанное напряжение… и нечто, что отражалось во мне.

Мы молчали. Но в этом взгляде сказано было больше, чем в любом диалоге. Чувства, которые скрывались под слоем уколов, недоверия и дерзких реплик, вдруг оказались на поверхности.

Я почувствовала, как моё сердце забилось сильнее. Горячее, ярче. Он не двигался. И всё же, ни на секунду не отводил глаз.

Это глупо, — мелькнуло в голове. Он Ранар. Высокомерный. Колючий. Грубый. И всё же…

Между нами будто разрядился ток. Словно в этот миг не существовало ни Академии, ни обязательств, ни странных чаёв — только это странное, чужое, и всё же пугающе знакомое притяжение.

Я потянулась вперёд почти неосознанно. Тихо, медленно, будто боялась спугнуть то, что только-только родилось. Его взгляд дрогнул, но он не отпрянул.

Мои губы коснулись его.

Сначала осторожно. Легко, как прикосновение воздуха. И всё внутри сжалось от напряжения, которое наконец нашло выход.

А потом... он ответил.