Знак любви

Глава 18

– Черт побери, – нетвердым голосом пробормотал Девон, – я умер.

– Нет еще, – раздался рядом ясный женский голос.

– Кэт?

Он попытался поднять голову, потом со стоном уронил ее на груду подушек. От этого движения его затошнило.

– Лежи спокойно, – приказала она. Ничего иного он и не мог.

– Моя голова… кто-то ударил меня?

– Если кто тебя и ударил, так это бренди на дне бутылки, – сердито сказала она.

Он снова открыл глаза, но был вынужден тут же их закрыть.

– Вся комната кружится.

– Поставь ногу на пол.

– Что?

Две ловкие руки взяли его ногу и поставили ее на пол.

– Садись и выпей вот это, – приказала она. Чтобы выполнить ее приказание, ему потребовались недюжинные усилия. Приподнявшись на локте, он увидел, что лежит на кушетке в небольшой комнатке, скорее всего в доме Кэт. Ему показалось, что его голова раздулась, увеличившись вдвое по сравнению с обычными размерами. Все тело болело. Лицо Кэт плыло перед глазами, и он, на какое-то мгновение забыв свои обещания, сказал ей первое, что пришло ему на ум:

– Я люблю тебя…

Она поднесла к его лицу стакан с какой-то непонятной жидкостью и, услышав последние слова, улыбнулась, глядя в его осоловелые глаза:

– Что ты сказал?

А что он сказал? Он заморгал пытаясь вспомнить, потом улыбнулся и повторил:

– Я люблю тебя.

Черт побери, у него была отличная память, даже в пьяном состоянии!

– Понятно. На, выпей. – Она сунула стакан ему в руку.

Неожиданно ему страшно захотелось пить, поэтому он охотно взял стакан и опрокинул его содержимое в рот. Потом поморщился от противного вкуса и спросил:

– Что это? Пахнет кислятиной…

– Это тоник. Гадость, конечно, но помогает.

Ему не сразу удалось поставить пустой стакан на убегавший из-под него столик.

– Не люблю гадкие тоники… Во всяком случае, сегодня. Может, завтра, когда я буду чувствовать себя лучше, эти гадкие тоники не вызовут у меня рвоты…

Кэт сунула ему в руку еше полстакана тоника и резко приказала:

– Пей и уезжай обратно в Килкерн! У меня нет времени возиться с тобой, сассенах.

Мысль о езде верхом заставила его желудок болезненно сжаться.

– Никаких лошадей, – замахал он руками.

– Пей быстрее.

– Ты сердишься?

– А ты как думаешь?

С трудом выпив мутную жидкость, он скривился и спросил:

– Что это? Лошадиная моча?

– Нет, но надо было набрать. Жаль, времени нет.

Он хлопал ресницами, не понимая ее слов.

Она вздохнула и накрыла его одеялом.

– Ладно уж, спи.

– С удовольствием, – произнес он уже яснее. Видно, волшебный тоник начинал действовать. – А с еще большим удовольствием я бы спал с тобой. – Он широко улыбнулся. – У меня есть шанс уговорить тебя лечь рядом со мной?

– Нет, здесь слишком мало места.

– Тогда ложись прямо на меня. – Он лег навзничь. – Видишь? Ты отлично поместишься здесь.

– У меня сегодня очень много работы. Хватит болтать!

– Ладно, – пробормотал он, – тогда я буду спать один… спать… спать… – Его голова качнулась в сторону, длинные ресницы опустились на щеки.

Кэт присела на стоявший рядом стул. Ноги отказывались ее держать. Она не могла поверить своим ушам. Девон сказал, что любит ее. Конечно, он был пьян, и все же… Продлится ли эта любовь дольше одного-двух месяцев?

Как бы там ни было, ее любовь к нему будет вечной. Ее внезапно охватило чувство одиночества, и она смахнула с ресниц слезинку.

В окно заглянул Саймон:

– Как там наш сассенах?

– Сильно пьян.

На лице Саймона появилось благоговейное выражение.

– Знаете ли вы, мисс Кэт, что понадобилось больше семи пинт, чтобы он дошел до такого состояния? Даже Хэмиш не может выпить столько.

– К тому же он ведь не шотландец, а англичанин, – вставил Дональд.

– Это рекорд паба, – вступил в разговор Нил, отодвинув в сторону Дональда, чтобы лучше было видно. – Мы даже вырезали его имя над дверью.

Кэт молча удивлялась мальчишеству великанов.

– Благодарю за интересную информацию, – хмыкнула она и, взяв пустой стакан, встала со стула. – Приходите сюда через три часа и увезите его обратно в Килкерн.

– Хорошо, мисс Кэт, я сам этим займусь, – сказал Саймон.

– А я помогу, – подхватил Нил.

Во всем этом хуже всего было то, что Девон сумел перепить всех ее парней, чем завоевал их безусловное уважение. Как сказал притащивший его утром в дом Кэт Саймон: «Он хороший парень, этот сассенах. Мы с ребятами обещали научить его делать витражи, когда он протрезвеет».

В этот момент Кэт поняла, что потеряла верных союзников в борьбе за сохранение безмятежного покоя в своем сердце. Слава Богу, хоть Энни была еще на ее стороне, а то она оказалась бы в полном одиночестве.

Оставив Девона спать на кушетке, она отправилась в мастерскую.

Девон помахал рукой на прощание Саймону, Нилу, всем, кто сопровождал его до замка, и пошел к воротам.

Голова все еще болела, но перестала кружиться благодаря отвратительному снадобью Кэт.

Малькольм ошибался, когда говорил, что путь к сердцу Кэт лежит через доброе расположение к нему ее мастеровых. Девон завоевал ее парней, но это, по всей видимости, только разозлило Кэт. Или она была расстроена чем-то другим? Может, он сказал что-то не то?

Вздыхая, он пробирался между слугами, занятыми приготовлениями к балу, и наконец дошел до своей комнаты. Он был рад, что не встретил никого, кто мог бы задать ненужные вопросы. Переступив через порог и закрыв дверь, Девон сразу рухнул на постель. Ему смертельно хотелось спать. Он слишком устал, чтобы думать.

Казалось, не успел он закрыть глаза, как его стал будить Тилтон.

– Я не сплю, не сплю, – пробормотал Девон, чувствуя, как рука Тилтона немилосердно трясет его за плечо.

– Отлично, сэр. Тогда откройте глаза.

Девон со стоном перекатился на спину.

– Сколько времени? – пробормотал он.

– Восьмой час, сэр. Я велел приготовить вам ванну, чтобы вы могли привести себя в порядок перед балом.

Повернув голову, Девон увидел в углу комнаты большую ванну с горячей водой.

– Неужели уже так поздно? – недоверчиво простонал он.

– Именно так, сэр. Хотите, я открою портьеры, и вы увидите замечательный закат.

– Нет, не надо открывать портьеры! Моя голова просто треснет, если я увижу солнечный свет.

Собравшись с силами, Девон спустил ноги на пол в ожидании приступа головокружения или тошноты. Но этого не произошло. Снадобье Кэт и впрямь помогло, он чувствовал себя гораздо лучше и даже сумел принять ванну и одеться без особой помощи со стороны камердинера.

– Известно что-нибудь относительно кольца? – спросил он его.

Тилтон покачал головой:

– Ничего не понимаю, сэр. Вы объявили солидную награду тому, кто предоставит соответствующую информацию о кольце, но пока никто не приходил за вознаграждением.

– Надо продолжать поиски.

– Да, сэр.

– Спасибо, Тилтон.

Вздыхая, Девон готовился выйти к гостям, хотя на самом деле ему сейчас хотелось только одного – найти Кэт и помириться с ней.

Бал в замке Стратморов был редким и необычным событием. Мало того, что место его проведения было за городом в разгар светского сезона, он к тому же проводился в родовом гнезде его сиятельства, когда все уже съехались в Эдинбург. Фактически это был первый настоящий светский бал в замке Килкерн за последние сто пятьдесят лет. Вдобавок ко всему бал был устроен в честь мистера Девона Сент-Джона, и все эдинбургское высшее общество с волнением ожидало встречи с таким завидным во всех отношениях женихом.

Фиона все очень тщательно спланировала. В зале было расставлено множество ваз со свежими цветами, с древних стен свисали длинные полосы серебристой материи, напоминая водопады и отражая свет тысячи свечей. Было приготовлено много пунша, мороженого и почти три сотни сахарных пирожных с запеченным внутри сюрпризом. По большей части это были всяческие безделушки, но в трех пирожных находились настоящие драгоценности. Гости взволнованно обсуждали предстоявшее угощение с сюрпризом внутри, стараясь угадать, где спрятаны настоящие драгоценности.

Бал обещал иметь сногсшибательный успех!

Появление Девона вызвало всеобщий интерес. Фиона торжественно представила его знатным гостям, и Девон на миг почувствовал себя породистым пуделем на выставке собак, особенно когда поймал на себе не один алчный взгляд присутствовавших среди гостей незамужних дам.

Но хуже всего было то, что Фиона намертво приклеилась к его левой руке, а Мюриэн – к правой. Ему стало еще дискомфортнее, когда он уловил в голосе Мюриэн властные собственнические нотки.

Пусть делают как хотят, по крайней мере сейчас. Он был слишком занят поисками Кэт, чтобы обращать внимание на Мюриэн.

Тем временем Кэт была еще дома. Платье которое сшила ей Энни, оказалось действительно очень красивым. Бледно-желтый шелк поверх небесно-голубого… От сочетания этих цветов золотисто-рыжие волосы Кэт светились и мерцали. Кэт была поражена, увидев себя в зеркале, потому что Энни удалось неуловимо изменить модный фасон так, чтобы платье выгодно подчеркивало все достоинства ее фигуры.

Она стояла перед большим зеркалом в гостиной, стараясь не смотреть на часы. Кэт собиралась поехать на бал в десять часов, но Саймон еще не приготовил коляску.

– Где же Саймон? Я опоздаю…

– Теперь модно опаздывать, – спокойно заметила Энни, прикалывая голубой шелковый цветок к ее волосам. – Погодите, сейчас Саймон подъедет.

– Если он сейчас же не появится, я оседлаю Верного и поеду на бал верхом.

– Ни за что! – возмутилась Энни. – Я столько времени потратила на это платье! Стежок за стежком, стежок за стежком…

Кэт вздохнула. Зря она вообще собралась на этот бал. Опять о ней начнут судачить… Но это была последняя возможность повидаться с Девоном. Последняя.

Ее сердце больно сжалось от этой мысли. С того момента, как она поняла, что любит его, она уже не была хозяйкой своему сердцу.

Раздался стук в дверь, и Энни поспешила открыть ее. На пороге стоял Саймон.

Кэт не сразу узнала его. Он был одет в свой лучший выходной костюм, волосы были тщательно зачесаны назад, открывая широкий лоб. Все лицо было вымыто и начисто выбрито.

– Святой Георгий! – изумленно воскликнула Кэт.

– Я выгляжу как дурак, – покраснел Саймон. – Но Энни сказала, что надо бы отправить вас на бал как положено, так что мы с ребятами приготовили вам сюрприз.

Он отошел назад и ткнул большим пальцем куда-то в сторону. Вглядевшись в темноту, Кэт увидела Нила и Хэмиша, смущенно стоявших рядом с коляской. Как и Саймон, оба парня были одеты в лучшую праздничную одежду. Кэт перевела удивленный взгляд на коляску и ахнула:

– Разве это не коляска доктора Лэмберта?

– Она самая и есть, – улыбнулся Саймон. – Доктор одолжил ее нам при условии, что мы с ребятами на следующей неделе поможем ему построить сарай.

– Вот теперь вы готовы ехать, мисс Кэт, – улыбнулась довольная Энни. – Теперь у вас есть выезд, как у настоящей леди.

Кэт покачала головой, ее сердце переполняла благодарность.

– Саймон… Энни… Я не знаю, что сказать…

– Ничего не говорите, – попросил Саймон. – Этот воротник сейчас задушит меня. Садитесь в коляску и поедем наконец. Мы и так уже опаздываем.

Когда Кэт появилась на балу у Стратморов, Фиона уже выглядела уставшей и бледной. Малькольма нигде не было видно, а Девон был окружен светскими красавицами, среди которых радостно щебетала Мюриэн, глядя на Девона как кошка на сметану.

Хотя Кэт была готова к подобному зрелищу, все же оно ей не понравилось.

Девон выглядел невероятно красивым в бальном наряде. Черные брюки плотно обтягивали мускулистые икры, сюртук идеально, без единой морщинки, облегал широкие плечи. Своим стильным видом он заметно выделялся среди толпы гостей. Волосы были просто зачесаны назад, но на лоб падала одна непослушная прядь, придававшая ему шарма и привлекательности.

Под синими глазами лежали тени, на лице уже улавливалось выражение легкой скуки. Несомненно, он был самый красивым и загадочным мужчиной. Кэт остановилась у дверей, испытывая неожиданное мучительное желание повернуться и убежать. Зачем она приехала сюда в новом красивом платье? Кому это нужно? На нее бросали холодные взгляды, и она чувствовала себя парией в этом обществе, невзирая на то, как именно она была одета.

Как только ее узнают, снова начнутся сплетни и пересуды. На нее будут глазеть, за ее спиной будут шептаться – порочный круг замкнется. Ей стало не по себе от этой мысли.

Совсем не так представляла она себе этот вечер. Ей хотелось появиться в обществе торжественно, красиво, так, чтобы ее приняли как свою. Полюбив Девона, она почувствовала себя другой, обновленной, изменившейся и даже красивой. Но теперь, столкнувшись с враждебным отношением общества, она задумалась, не было ли это иллюзией.

С тяжелым сердцем она повернулась и уже решила уйти, но в этот момент рядом возник Малькольм. Не дав ей времени на возражения, он повел ее в зал, крепко взяв под руку, чтобы она не могла вырваться и убежать.

– Куда это ты собралась? – тихо спросил он.

– Домой, – так же тихо ответила она.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь, – улыбнулся он, украдкой оглядывая ее с головы до ног. – Где это ты достала такое чудесное платье? Оно тебе очень идет.

– Его сшила Энни.

– Она просто чудо. Когда-нибудь я все-таки переманю ее к себе. Я и не подозревал, что она умеет так великолепно шить. Еще одна причина ценить ее выше других женщин.

– Но не выше собственной жены, – мягко поправила его Кэт.

– Да, – помрачнел Малькольм и подвел ее к чаше с пуншем. – Попробуй хотя бы пунша со льдом. Он стоил мне целое состояние.

– Фиона разоряет тебя? – улыбнулась Кэт.

– Да нет, я лишь хотел… – Он тоже улыбнулся. – Можно мне чуть-чуть пожаловаться, как это делают все хорошие хозяева? Видишь те вазы с фиалками? Фиона заказала их три сотни по пять фунтов каждая. Самое ужасное в том, что к утру все цветы завянут.

Налив бокал пунша, он протянул его Кэт.

– Ну как? – спросил он ее, после того как она сделала несколько глотков.

– Пунш скверный, зато очень холодный.

– Спасибо за откровенность. Хочешь еще?

– Нет, спасибо… Пусть и другие гости получат удовольствие от льда… с пуншем.

– Ладно, но ровно в полночь ты наравне с другими гостями получишь сахарное пирожное со спрятанным в нем сюрпризом.

Он посмотрел в сторону сервировочного стола, на котором рядами стояли подносы с пирожными. Проследив за его взглядом, Кэт спросила:

– А почему все столпились вокруг этих столов? Ведь еще целых сорок минут до полуночи.

– Потому что в некоторых пирожных видны выпирающие от сюрпризов бока. Лично я, – он понизил голос до таинственного шепота, – собираюсь взять третье пирожное в четвертом ряду. Сбоку у него виднеется какая-то драгоценная штучка.

– Послушай, у тебя ведь была возможность видеть, как готовились эти пирожные, поэтому ты сейчас наверняка блефуешь.

– Малькольм! – раздался рядом низкий мужской голос. – Мисс Кэт…

Кэт узнала этот голос. Черт побери! Малькольм нарочно вывел ее на середину зала и заговаривал ей зубы насчет пунша и пирожных, чтобы Девон мог увидеть ее.

Прикрыв глаза, она старалась успокоить сильно бьющееся сердце. Когда это ей удалось, она повернулась и улыбнулась:

– Мистер Сент-Джон! Как поживаете?

– Боже, от тебя веет таким холодом, – поежился Малькольм. – Наверное, ты выпила слишком много ледяного пунша, – и, повернувшись к Девону, спросил: – Ты уже пригласил Кэт на танец?

К собственному ужасу, Кэт услышала, как оркестр заиграл вальс.

– Я не танцую, – проговорила она.

– Отлично, сейчас я вас научу, – быстро нашелся Девон и тут же взял ее под руку. Малькольм мгновенно и бесшумно пропал.

– Нельзя учиться танцевать прямо на балу! – безуспешно пыталась возразить Кэт.

– Почему же?

– Это выглядит совершенно по-дурацки!

– Ерунда! Я отличный учитель танцев. Просто положи эту руку сюда, а эту – сюда. Отлично!

С этими словами он положил свою руку ей на талию, и от его прикосновения по ее телу пробежала дрожь, которую она постаралась не заметить.

Его глаза сияли.

– А теперь самое простое: следуй за мной, вот и вся премудрость.

– Но я…

Музыка заиграла громче, и он начал движение. Понимая, что все взоры устремлены на нее, Кэт изо всех сил старалась делать все правильно. Несколько раз она споткнулась и один раз двинулась в противоположную от Девона сторону.

И зачем только она приехала на бал! Надо было ей отказаться. Теперь же сбежать было гораздо сложнее, разве только потерять сознание и упасть на пол, как однажды случилось на ее глазах много лет назад. Тогда несчастную женщину быстро унесли из зала, чтобы привести в чувство с помощью нюхательной соли. Но Кэт не осмелилась на такой решительный поступок. По всей видимости, ее смелость осталась дома.

К этому времени все присутствующие уже знали, кто она такая, и теперь с преувеличенным вниманием следили за танцующей парой.

– Кэт, – тихо сказал Девон ей на ухо – расслабься, милая! Доверься мне, все будет хорошо. Я знаю, как бывает нелегко позволить партнеру управлять собой в танце, ведь женщина движется в вальсе по преимуществу назад, не видя, что у нее за спиной. Но мы с тобой хорошо знаем друг друга. Так доверься же мне.

«Наверное, он прав», – подумала она. В том, что она влюбилась в него и внутренне изменилась, не было его вины. Он с самого начала был честен с ней.

– Я верю тебе, – сказала она и улыбнулась.

– Я это чувствую, – просто ответил он. – Расслабься и успокойся, моя ненаглядная Кэт. Сейчас управлять кораблем буду я. – Он прижал ее к себе чуть крепче, чем этого требовал танец. – А ты пока отдыхай.

Она сделала все так, как он сказал. Но тут она заметила, что другие танцующие пары не так тесно прижимаются друг к другу.

– Похоже, ты слишком крепко меня держишь, – смутилась она.

– Но мне это нравится, – тихо сказал он, прижимаясь щекой к ее волосам.

Помолчав немного, она неожиданно спросила:

– Почему в вальсе всегда ведет мужчина?

– Я и сам не раз задавал себе этот вопрос, – улыбнулся он. – Хочешь, поменяемся ролями? Ты будешь вести, а я пойду за тобой.

Немного поразмыслив, она согласилась. Почему бы нет?

Девон улыбнулся и предоставил ей право быть ведущей. Увы, у нее это плохо получилось. Дважды они столкнулись с другой парой, а один раз чуть не повалились на низкий столик у дверей.

Однако постепенно она начала понимать, как правильно вести партнера. У нее стало получаться гораздо лучше. Теперь она уже не только лихорадочно считала шаги, но и чувствовала руку Девона на своей талии, близость его груди… Музыка звучала весело и громко, а ей казалось, что вокруг них облако ласкового летнего тепла. Девон был так близко от нее, их тела то соприкасались, то слегка отдалялись друг от друга. Она закрыла глаза и отдалась во власть музыки и танца.

Они двигались все медленнее и медленнее, все вокруг перестало существовать. Были только они вдвоем, и никого больше. Наконец его руки обняли ее, губы коснулись волос, щеки, рта…

Кэт забыла обо всем на свете. Они прильнули друг к другу в горячем поцелуе. Руки Девона скользнули по ее спине и остановились на ягодицах, нежно сжимая их интимным жестом. Только тут Кэт внезапно поняла, что музыка остановилась, и шум разговора многочисленных гостей стих. В бальном зале повисла оглушительная тишина.

Открыв глаза, Кэт прервала поцелуй и отодвинулась от Девона. Вокруг них стояли гости, кто-то улыбался, кто-то возмущался, кто-то был шокирован.

Боже великий! Все видели, как Девон целовал ее! Больше того, он прижимался к ней своими бедрами!

Кэт поймала на себе разъяренный взгляд Мюриэн, рядом с которой стояла бледная и мрачная Фиона.

Боже! Что она наделала! Кэт не смела поднять глаза на Девона.

– Ничего не говори, – только и смогла проговорить она ему. – Позволь мне…

– Кэтрин! – раздался рядом голос Малькольма. Она обернулась и увидела рядом с собой брата. Он сурово глядел на Девона.

– Малькольм, не надо… – умоляюще произнесла она, но он не дал ей договорить.

– Не стоит говорить об этом на людях. Предлагаю пойти в библиотеку.

Она горестно кивнула, не зная, что сказать Девону. Гости вокруг них стали неодобрительно и даже насмешливо перешептываться. Репутация и сама судьба были окончательно погублены.

Как она могла позволить такому случиться? С тяжелым сердцем она направилась вслед за братом в библиотеку, Девон молча пошел следом.